— Целительский, хороший. Надевай, его надолго хватит.
Браво де Кастильо ещё больше нахмурился, но при королеве вопросы задавать не стал, надел толстую цепочку затейливого плетения. Амулет тяжёлым каменным холодом обжёг разгорячённую кожу, но почти сразу нагрелся, и через мгновения порезы перестало саднить. Рауль ещё раз наскоро вытерся полотенцем, натянул рубашку, спиной остро ощущая взгляд супруги.
И ни он, ни даже стоявший рядом с ней Серхио не заметили, как королева глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
— А вам, ваше величество, это тоже урок, — заговорил клирик. — Не стоит столь резко и вдруг вмешиваться в драку. Если бы она была настоящей, вы бы поспособствовали смерти того, кому желали помочь.
— Ничего такого я не желала, — обиженно огрызнулась Альба, заставляя себя отвернуться от мужа и уставиться на его духовника. — Только почему вы то же самое не сказали при входе?
— Так нагляднее, — уголками губ улыбнулся Серхио.
— То есть вы знали, чем они заняты? А вдруг кто-то правда пострадал бы?!
— Тогда был бы урок этому кому-то, — он выразительно глянул на подошедших боевых товарищей, которые уже закончили одеваться.
— А если бы умер? Глупость какая, — проворчала Альба. — Если вы с самого начала знали, куда именно мы идём и чем они занимаются, зачем всё это?!
— Серхио считает, что мы неоправданно рискуем, и пытается нас вразумить, — пояснил Рауль, предлагая королеве руку. Та ответила взглядом, которого мужчина не понял, и неуверенно, молча взялась за предложенное запястье. — С какой целью вы разыскивали меня, ваше величество? — спросил он так, словно они шли со званого вечера.
Молчаливый, но очень выразительно скалящийся Хорхе и загадочно улыбающийся уголками губ Серхио двинулись следом.
А Альба хоть и сомневалась, что делает это супруг намеренно, но была очень благодарна ему за такое поведение. Так она тоже могла сделать вид, что ничего не случилось. Хотя бы попытаться.
— Я хотела сказать, чтобы вы им не верили.
— Кому? — искренне удивился Рауль.
— Этим трём шарлатанам, — ворчливо отозвалась королева. — Ну тем, которые называли себя целителями. Я велела им убираться, но только потом уже поняла, что они наверняка побегут жаловаться. Так вот, не верьте им, они…
— Всё в порядке, — вставил король, пытаясь спрятать улыбку.
— А, то есть они ещё не приходили? Так вот имейте в виду, что если вдруг…
— Приходили, — ответил он.
— И что сказали? — насторожённо покосилась Альба на супруга и от волнения крепче вцепилась в его запястье. Тут же одёрнула себя, постаралась расслабить руку, пальцы тут же съехали с рукава мундира и коснулись кожи. Это взволновало ещё сильнее, и королева поспешила перехватиться повыше.
— Жаловались, — спокойно отозвался Рауль, не заметивший всех этих движений, а вернее списавший их на волнение от разговора.
— А вы?
— А я очень мало понимаю в целительском деле, — ответил он. — И если вы полагаете их некомпетентными, то я больше доверяю вашему мнению, чем их. Что-то не так? — уточнил он, когда спутница бросила на него изумлённо-недоверчивый взгляд.
— Вы мне доверяете? — растерянно уточнила Альба.
— Почему не должен? Ваш духовник и наставник — хороший целитель и очень ответственный человек, он наверняка учил вас старательно. К этому делу подключился гофмейстер, и Серхио я просил найти замену. Как понимаю, он именно за этим шёл ко мне?
— Верно понимаете, ваше величество, — отозвался тот с улыбкой в голосе. — Мы с её величеством встретились возле вашего кабинета и сообща искали, куда вы удалились. Стража подсказала верную дорогу.
— Но зачем нужен ещё кто-то, если я прекрасно справлюсь сама? — нахмурилась она.
— Об этом уже я хотел с вами поговорить, — осторожно подбирая слова, ответил Рауль. — Во-первых, о том, что вы пошли выговаривать целителям лично. Я понимаю ваше негодование и даже разделяю его, но вы королева. Вам не стоило самой их разыскивать, надо было приказать им явиться к вам и разговаривать с ними так.
— Да, я погорячилась, — смущённо вздохнула Альба. — А во-вторых?
Она уже и сама поняла, что надо было поступить как-то иначе. Отец бы, например, точно не стал носиться по дворцу, она себе даже представить подобного не могла. И это ещё генерал не знает, что она для скорости срезала дорогу через переходы для слуг! Но в тот момент она была слишком зла на этих трёх негодяев.
— Во-вторых… Вы королева, — вздохнул он. — Королева не может пользовать всех от слуг до грандов как обычный целитель.
— Но я…
— Позвольте мне договорить, — перебил Рауль. — Я понимаю, что вы не можете не использовать дар, это естественно, и больше того, вам, наверное, хочется его использовать. И запретить вам это я не могу, и даже пытаться не буду. Нужен некий компромисс, но я пока не представляю, как всё это можно устроить.
— А если я буду лечить только женщин? — напряжённо покосилась на него супруга.
— К вам станут рваться с выдуманными болезнями просто для того, чтобы составить знакомство или даже поглазеть на королеву, занятую таким плебейским делом.
— Но…
— Это то, что будут говорить отдельные придворные дамы. Самый мягкий вариант.
— Вот ещё не хватало слушать всяких куриц! — фыркнула Альба.
— Увы, с мнением этих… куриц придётся считаться. И постараться устроить всё так, чтобы вы вызывали в них восхищение, а не насмешку. Как это сделать — вопрос. Попробуйте обсудить его с вашим духовником, хорошо? Вдруг он что-то посоветует. И, Серхио… — он глянул через плечо.
— У меня есть одна идея, — подал голос тот. — Я обдумаю и завтра озвучу её в более пригодной для обсуждения форме. Пожалуй, и прочие вопросы тогда подождут до завтра. Пошли за мной во второй половине дня, когда будет время. Доброй ночи. — Клирик раскланялся и ушёл, и небольшой остаток пути они проделали втроём.
В покоях Рауль извинился и, сославшись на дела, пригласил друга к себе в кабинет. Может, в другой ситуации Альба и обиделась бы, и посчитала подобное пренебрежением, но сейчас она рассталась с мужем с облегчением: ей стоило побыть одной.
Не считая истории с целителями, день у королевы прошёл как обычно, большей частью в зверинце. Куэлебре ниньо, живший в гроте, приболел перед линькой, у него случились колики, и Альба несколько часов просидела с волшебным змеем, понемногу вливая в него силу: обладающие собственными чарами, такие существа очень трудно и не от всех принимали лечение. Потом питомец ожил, разыгрался и расчихался, и уже самой целительнице пришлось принимать противоядие и отсыпаться: в отличие от крупной разновидности, яд этого был не смертелен для человека, но мог усыпить на несколько дней. Первый исследователь, описавший куэлебре ниньо, посчитал его детёнышем настоящего змея, потому так и назвал, и только значительно позже выяснилось, что это разные животные.
Пуппа с дочерью всё это время самоотверженно занимались выбором подходящих девушек и женщин в королевскую свиту, так что всё это время Альба была предоставлена самой себе. Её, конечно, пытались побеспокоить, но желающие быстро теряли такое желание, услышав «куэлебре»: в разновидностях крылатых хищных змеев мало кто разбирался.
Потом, задумавшись о необходимости обустроить себе алхимическую лабораторию поближе к покоям, Альба опять вспомнила о целителях, заволновалась и решила поговорить с мужем. В кабинете того не оказалось, стража сказала, что он отбыл куда-то в сопровождении генерала Флореса Феррера, и королева уже почти решила вернуться к себе, чтобы не отвлекать супруга от дел, когда у кабинета столкнулась с отцом Серхио.
Тот предложил поискать вместе, повода подозревать клирика в злонамеренности у Альбы не было, и она легко доверила ему расспросы слуг и стражей. По дороге он с участием, интересом и пониманием расспрашивал о зверинце и лекарских успехах и вообще произвёл очень приятное впечатление: тихий, выдержанный, с мягкой улыбкой и размеренной походкой, понимающим взглядом и немного вкрадчивой манерой, он невольно вызывал расположение и доверие. Прекрасные качества для священника.
Сейчас, уже задним умом, Альба поняла, что сама сглупила и спросила у стражей на входе не то. На вопрос, что это за место, они честно сказали, что дуэльный зал. На изумление королевы, что там делает её муж, не менее честно ответили — дерётся. Никто не обманывал и не гнал внутрь, она сама подумала не о том и испуганно вломилась, а стражи не осмелились задержать королеву.
Она сейчас плохо помнила, что именно тогда подумала. Кажется, что она только-только начала привыкать к мужу, и была не согласна вот так вдруг менять его ещё на кого-то, кто может оказаться хуже. И уж совсем не помнила, что говорила в первый момент, увидев дерущихся мужчин. То есть мужа. То есть она успела отметить, что их двое, потом нашла взглядом генерала Браво де Кастильо и… и всё. Отвести взгляд уже не сумела.
Альба видела обнажённых мужчин. Да что там, она их даже трогала, потому что исцелить кого-то на расстоянии невозможно, нужно прикосновение к обнажённой коже. Но ей никогда не приходило в голову относиться к человеческому телу с тем пиететом, которого требовали приличия. Это ведь просто… тело. Как у неё самой, как у её животных.
А вот в тот момент, глядя на своего мужа, Альба наконец осознала, что именно — неприлично. И вовсе даже не тело само по себе, а те мысли и порывы, которые возникают в голове.
Она с самого начала признавала, что Рауль Браво де Кастильо — красивый мужчина. Но до сих пор он казался сдержанно красивым, немного отстранённо, как статуя или картина, а вот здесь, обнажённый по пояс со шпагой и ножом — правильное название этого оружия вылетело у неё из головы — в руках…
Да у неё вообще все умные названия повылетали из головы в то же мгновение! Не только дага, о которой Альба прежде задумывалась только как о способе нанесения ран, которые приходилось лечить, но и вещи, которые знала прекрасно. Как там называются вот эти мышцы, перечёркнутые тонкой алой полоской пореза?..
Ох, да Бог знает, в самом деле! Какая разница, если волновали её совсем не слова старого языка!
Широкая спина, мощная грудь, узкая талия, плечи и руки, и все эти мышцы с вылетевшими из головы названиями прорисованы так восхитительно чётко, как у старинных статуй, один в один те атланты!
Только этот атлант был живым. Гибким, легкошагим, дышащим. Мягко перекатывались под блестящей от пота смуглой кожей мускулы, на груди темнели волосы, на животе они собирались в дорожку, которая сбегала под пояс штанов. Капли крови и тонкие нитки царапин пересекали белые полосы старых шрамов свежими рубиново-красными.
До зуда в пальцах хотелось взять чистую салфетку, стереть кровь. А больше — просто коснуться руками горячей после поединка кожи. Провести по плечам и груди ладонями, ощущая жар и влагу…
От этих мыслей и этого зрелища стало так душно, словно в зал заглянуло палящее солнце летнего полдня. На губах вспыхнуло ощущение её единственного поцелуя, внизу живота сладко, предвкушающе заныло.
Занятая борьбой с этими ощущениями, Альба даже не очень обиделась на клирика, когда тот не позволил заняться лечением. Она немного пришла в себя лишь тогда, когда супруг надел рубашку, да и то до конца изгнать те самые неприличные мысли не удалось. Но хотя бы получилось сосредоточиться на разговоре. И отвести взгляд от тонких прядок влажных от пота волос, облепивших лицо, которые так и хотелось убрать пальцами. И даже удалось не отпрянуть, когда ладонь коснулась обнажившейся кожи мужского запястья, которая в первый момент почти по-настоящему обожгла.
Святая Дочь, к добру или худу то, что перчатки положены этикетом только на официальных приёмах? К добру или к худу те мысли и чувства, которые вызывает в ней муж?.. Потому что и странно, и волнующе, и непривычно, и греховно, но с другой стороны — он ведь муж, и, наверное, это даже хорошо, что вызывает именно он, а не кто-то другой?
А только ли он?..
Альба попыталась вспомнить, как выглядел тот друг, с которым Рауль дрался, но так и не сумела. Она мазнула по нему взглядом мельком, отметила большее число порезов, но и только. Значит, это всё же не она порочная, а… Может быть, это такое странное брачное благословение? Или обручальные браслеты как-то так по-особенному действуют? И почему только на неё?
За всеми этими мыслями она с облегчением сбежала в собственную спальню, а потом и дальше, в ванную комнату, чтобы умыть горящее лицо прохладной водой и попытаться выбросить из головы накрепко засевшее там видение.
Увы, зашумевшая через несколько мгновений за дверью, в смежной ванной, вода совсем этому не способствовала. Несложно было догадаться, что супруг решил освежиться после тренировки и смыть пот и кровь, и фантазия легко дорисовала всё остальное.
Альба тихо ругнулась себе под нос так, как не пристало приличной девушке. Подумала и ругнулась ещё раз, громче и решительнее: она не была уверена, что после сегодняшнего её всё ещё можно считать приличной. Наскоро вытерев всё так же горящее лицо, она решительно ушла в свой будуар, чтобы там в кресле испробовать ещё один способ отвлечься, книгу. Благо у неё имелся очень интересный трактат по ядам, написанный неизвестным учёным дальних восточных земель и переведённый каким-то энтузиастом.
Рауль же не подозревал о том, в насколько растрёпанных чувствах удалилась к себе его юная супруга. Он наскоро ополоснулся под горячей водой, удовлетворённо отметив, что амулет действительно работает и все порезы уже затянулись. Рассмотрев его внимательнее, задумчиво качнул головой и, переодевшись в чистое, вышел в кабинет, переполняемый вопросами к давнему другу.
Который, конечно, безо всякого стеснения успел похозяйничать. На небольшом столике у потушенного камина лежала папка с документами, стояла пара наполненных бокалов, бутылка вина и большое блюдо с хлебом, напластанным окороком и сырами.
— Если хочешь, можешь воспользоваться моей ванной, — гостеприимно предложил Рауль.
— Вот ещё. Сейчас мы с тобой закончим, и я пойду к сеньоре Жозефине, совмещать приятное с полезным. Тебя бы пригласил, но ты нынче занят, — ухмыльнулся Хорхе.
— Что именно из того, что ты решил совмещать, ты считаешь полезным? — поинтересовался король, конечно, знавший держательницу одного из популярнейших борделей столицы. Глупую шутку он проигнорировал, ленясь вступать в пустую пикировку.
— Не считая пользы для души и нервов от общества её красоток? — со смешком уточнил гость. — Эти сладкоголосые птички поют чудесные песенки, если знать, кого выбрать, и правильно прикормить.
— Не хочу знать, чем ты собрался их кормить, — поморщился Рауль, а друг в ответ расхохотался.
— Ты зануда!
— Может быть. Для целительского амулета на крови действительно есть повод? — король испытующе глянул на Хорхе.
— А ты думал, что нет? Не обольщайся, всем такие сделали. Ему всё равно для привязки кровь нужна, вот я и решил... совместить приятное с полезным.
— Да, я знаю, что ты без этого не можешь, — усмехнулся Рауль, взял бокал и прикрыл глаза от наслаждения, вдыхая щедрый фруктовый аромат. Апельсин и вишня с лёгким оттенком моря... — М-м… Хвала Святому Сыну, до этого города всё-таки довозят хорошее вино! — пробормотал он. — Мореско, предгорья?
Браво де Кастильо ещё больше нахмурился, но при королеве вопросы задавать не стал, надел толстую цепочку затейливого плетения. Амулет тяжёлым каменным холодом обжёг разгорячённую кожу, но почти сразу нагрелся, и через мгновения порезы перестало саднить. Рауль ещё раз наскоро вытерся полотенцем, натянул рубашку, спиной остро ощущая взгляд супруги.
И ни он, ни даже стоявший рядом с ней Серхио не заметили, как королева глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
— А вам, ваше величество, это тоже урок, — заговорил клирик. — Не стоит столь резко и вдруг вмешиваться в драку. Если бы она была настоящей, вы бы поспособствовали смерти того, кому желали помочь.
— Ничего такого я не желала, — обиженно огрызнулась Альба, заставляя себя отвернуться от мужа и уставиться на его духовника. — Только почему вы то же самое не сказали при входе?
— Так нагляднее, — уголками губ улыбнулся Серхио.
— То есть вы знали, чем они заняты? А вдруг кто-то правда пострадал бы?!
— Тогда был бы урок этому кому-то, — он выразительно глянул на подошедших боевых товарищей, которые уже закончили одеваться.
— А если бы умер? Глупость какая, — проворчала Альба. — Если вы с самого начала знали, куда именно мы идём и чем они занимаются, зачем всё это?!
— Серхио считает, что мы неоправданно рискуем, и пытается нас вразумить, — пояснил Рауль, предлагая королеве руку. Та ответила взглядом, которого мужчина не понял, и неуверенно, молча взялась за предложенное запястье. — С какой целью вы разыскивали меня, ваше величество? — спросил он так, словно они шли со званого вечера.
Молчаливый, но очень выразительно скалящийся Хорхе и загадочно улыбающийся уголками губ Серхио двинулись следом.
А Альба хоть и сомневалась, что делает это супруг намеренно, но была очень благодарна ему за такое поведение. Так она тоже могла сделать вид, что ничего не случилось. Хотя бы попытаться.
— Я хотела сказать, чтобы вы им не верили.
— Кому? — искренне удивился Рауль.
— Этим трём шарлатанам, — ворчливо отозвалась королева. — Ну тем, которые называли себя целителями. Я велела им убираться, но только потом уже поняла, что они наверняка побегут жаловаться. Так вот, не верьте им, они…
— Всё в порядке, — вставил король, пытаясь спрятать улыбку.
— А, то есть они ещё не приходили? Так вот имейте в виду, что если вдруг…
— Приходили, — ответил он.
— И что сказали? — насторожённо покосилась Альба на супруга и от волнения крепче вцепилась в его запястье. Тут же одёрнула себя, постаралась расслабить руку, пальцы тут же съехали с рукава мундира и коснулись кожи. Это взволновало ещё сильнее, и королева поспешила перехватиться повыше.
— Жаловались, — спокойно отозвался Рауль, не заметивший всех этих движений, а вернее списавший их на волнение от разговора.
— А вы?
— А я очень мало понимаю в целительском деле, — ответил он. — И если вы полагаете их некомпетентными, то я больше доверяю вашему мнению, чем их. Что-то не так? — уточнил он, когда спутница бросила на него изумлённо-недоверчивый взгляд.
— Вы мне доверяете? — растерянно уточнила Альба.
— Почему не должен? Ваш духовник и наставник — хороший целитель и очень ответственный человек, он наверняка учил вас старательно. К этому делу подключился гофмейстер, и Серхио я просил найти замену. Как понимаю, он именно за этим шёл ко мне?
— Верно понимаете, ваше величество, — отозвался тот с улыбкой в голосе. — Мы с её величеством встретились возле вашего кабинета и сообща искали, куда вы удалились. Стража подсказала верную дорогу.
— Но зачем нужен ещё кто-то, если я прекрасно справлюсь сама? — нахмурилась она.
— Об этом уже я хотел с вами поговорить, — осторожно подбирая слова, ответил Рауль. — Во-первых, о том, что вы пошли выговаривать целителям лично. Я понимаю ваше негодование и даже разделяю его, но вы королева. Вам не стоило самой их разыскивать, надо было приказать им явиться к вам и разговаривать с ними так.
— Да, я погорячилась, — смущённо вздохнула Альба. — А во-вторых?
Она уже и сама поняла, что надо было поступить как-то иначе. Отец бы, например, точно не стал носиться по дворцу, она себе даже представить подобного не могла. И это ещё генерал не знает, что она для скорости срезала дорогу через переходы для слуг! Но в тот момент она была слишком зла на этих трёх негодяев.
— Во-вторых… Вы королева, — вздохнул он. — Королева не может пользовать всех от слуг до грандов как обычный целитель.
— Но я…
— Позвольте мне договорить, — перебил Рауль. — Я понимаю, что вы не можете не использовать дар, это естественно, и больше того, вам, наверное, хочется его использовать. И запретить вам это я не могу, и даже пытаться не буду. Нужен некий компромисс, но я пока не представляю, как всё это можно устроить.
— А если я буду лечить только женщин? — напряжённо покосилась на него супруга.
— К вам станут рваться с выдуманными болезнями просто для того, чтобы составить знакомство или даже поглазеть на королеву, занятую таким плебейским делом.
— Но…
— Это то, что будут говорить отдельные придворные дамы. Самый мягкий вариант.
— Вот ещё не хватало слушать всяких куриц! — фыркнула Альба.
— Увы, с мнением этих… куриц придётся считаться. И постараться устроить всё так, чтобы вы вызывали в них восхищение, а не насмешку. Как это сделать — вопрос. Попробуйте обсудить его с вашим духовником, хорошо? Вдруг он что-то посоветует. И, Серхио… — он глянул через плечо.
— У меня есть одна идея, — подал голос тот. — Я обдумаю и завтра озвучу её в более пригодной для обсуждения форме. Пожалуй, и прочие вопросы тогда подождут до завтра. Пошли за мной во второй половине дня, когда будет время. Доброй ночи. — Клирик раскланялся и ушёл, и небольшой остаток пути они проделали втроём.
В покоях Рауль извинился и, сославшись на дела, пригласил друга к себе в кабинет. Может, в другой ситуации Альба и обиделась бы, и посчитала подобное пренебрежением, но сейчас она рассталась с мужем с облегчением: ей стоило побыть одной.
Прода от 09.11.2021, 19:00
Не считая истории с целителями, день у королевы прошёл как обычно, большей частью в зверинце. Куэлебре ниньо, живший в гроте, приболел перед линькой, у него случились колики, и Альба несколько часов просидела с волшебным змеем, понемногу вливая в него силу: обладающие собственными чарами, такие существа очень трудно и не от всех принимали лечение. Потом питомец ожил, разыгрался и расчихался, и уже самой целительнице пришлось принимать противоядие и отсыпаться: в отличие от крупной разновидности, яд этого был не смертелен для человека, но мог усыпить на несколько дней. Первый исследователь, описавший куэлебре ниньо, посчитал его детёнышем настоящего змея, потому так и назвал, и только значительно позже выяснилось, что это разные животные.
Пуппа с дочерью всё это время самоотверженно занимались выбором подходящих девушек и женщин в королевскую свиту, так что всё это время Альба была предоставлена самой себе. Её, конечно, пытались побеспокоить, но желающие быстро теряли такое желание, услышав «куэлебре»: в разновидностях крылатых хищных змеев мало кто разбирался.
Потом, задумавшись о необходимости обустроить себе алхимическую лабораторию поближе к покоям, Альба опять вспомнила о целителях, заволновалась и решила поговорить с мужем. В кабинете того не оказалось, стража сказала, что он отбыл куда-то в сопровождении генерала Флореса Феррера, и королева уже почти решила вернуться к себе, чтобы не отвлекать супруга от дел, когда у кабинета столкнулась с отцом Серхио.
Тот предложил поискать вместе, повода подозревать клирика в злонамеренности у Альбы не было, и она легко доверила ему расспросы слуг и стражей. По дороге он с участием, интересом и пониманием расспрашивал о зверинце и лекарских успехах и вообще произвёл очень приятное впечатление: тихий, выдержанный, с мягкой улыбкой и размеренной походкой, понимающим взглядом и немного вкрадчивой манерой, он невольно вызывал расположение и доверие. Прекрасные качества для священника.
Сейчас, уже задним умом, Альба поняла, что сама сглупила и спросила у стражей на входе не то. На вопрос, что это за место, они честно сказали, что дуэльный зал. На изумление королевы, что там делает её муж, не менее честно ответили — дерётся. Никто не обманывал и не гнал внутрь, она сама подумала не о том и испуганно вломилась, а стражи не осмелились задержать королеву.
Она сейчас плохо помнила, что именно тогда подумала. Кажется, что она только-только начала привыкать к мужу, и была не согласна вот так вдруг менять его ещё на кого-то, кто может оказаться хуже. И уж совсем не помнила, что говорила в первый момент, увидев дерущихся мужчин. То есть мужа. То есть она успела отметить, что их двое, потом нашла взглядом генерала Браво де Кастильо и… и всё. Отвести взгляд уже не сумела.
Альба видела обнажённых мужчин. Да что там, она их даже трогала, потому что исцелить кого-то на расстоянии невозможно, нужно прикосновение к обнажённой коже. Но ей никогда не приходило в голову относиться к человеческому телу с тем пиететом, которого требовали приличия. Это ведь просто… тело. Как у неё самой, как у её животных.
А вот в тот момент, глядя на своего мужа, Альба наконец осознала, что именно — неприлично. И вовсе даже не тело само по себе, а те мысли и порывы, которые возникают в голове.
Она с самого начала признавала, что Рауль Браво де Кастильо — красивый мужчина. Но до сих пор он казался сдержанно красивым, немного отстранённо, как статуя или картина, а вот здесь, обнажённый по пояс со шпагой и ножом — правильное название этого оружия вылетело у неё из головы — в руках…
Да у неё вообще все умные названия повылетали из головы в то же мгновение! Не только дага, о которой Альба прежде задумывалась только как о способе нанесения ран, которые приходилось лечить, но и вещи, которые знала прекрасно. Как там называются вот эти мышцы, перечёркнутые тонкой алой полоской пореза?..
Ох, да Бог знает, в самом деле! Какая разница, если волновали её совсем не слова старого языка!
Широкая спина, мощная грудь, узкая талия, плечи и руки, и все эти мышцы с вылетевшими из головы названиями прорисованы так восхитительно чётко, как у старинных статуй, один в один те атланты!
Только этот атлант был живым. Гибким, легкошагим, дышащим. Мягко перекатывались под блестящей от пота смуглой кожей мускулы, на груди темнели волосы, на животе они собирались в дорожку, которая сбегала под пояс штанов. Капли крови и тонкие нитки царапин пересекали белые полосы старых шрамов свежими рубиново-красными.
До зуда в пальцах хотелось взять чистую салфетку, стереть кровь. А больше — просто коснуться руками горячей после поединка кожи. Провести по плечам и груди ладонями, ощущая жар и влагу…
От этих мыслей и этого зрелища стало так душно, словно в зал заглянуло палящее солнце летнего полдня. На губах вспыхнуло ощущение её единственного поцелуя, внизу живота сладко, предвкушающе заныло.
Занятая борьбой с этими ощущениями, Альба даже не очень обиделась на клирика, когда тот не позволил заняться лечением. Она немного пришла в себя лишь тогда, когда супруг надел рубашку, да и то до конца изгнать те самые неприличные мысли не удалось. Но хотя бы получилось сосредоточиться на разговоре. И отвести взгляд от тонких прядок влажных от пота волос, облепивших лицо, которые так и хотелось убрать пальцами. И даже удалось не отпрянуть, когда ладонь коснулась обнажившейся кожи мужского запястья, которая в первый момент почти по-настоящему обожгла.
Святая Дочь, к добру или худу то, что перчатки положены этикетом только на официальных приёмах? К добру или к худу те мысли и чувства, которые вызывает в ней муж?.. Потому что и странно, и волнующе, и непривычно, и греховно, но с другой стороны — он ведь муж, и, наверное, это даже хорошо, что вызывает именно он, а не кто-то другой?
А только ли он?..
Альба попыталась вспомнить, как выглядел тот друг, с которым Рауль дрался, но так и не сумела. Она мазнула по нему взглядом мельком, отметила большее число порезов, но и только. Значит, это всё же не она порочная, а… Может быть, это такое странное брачное благословение? Или обручальные браслеты как-то так по-особенному действуют? И почему только на неё?
За всеми этими мыслями она с облегчением сбежала в собственную спальню, а потом и дальше, в ванную комнату, чтобы умыть горящее лицо прохладной водой и попытаться выбросить из головы накрепко засевшее там видение.
Увы, зашумевшая через несколько мгновений за дверью, в смежной ванной, вода совсем этому не способствовала. Несложно было догадаться, что супруг решил освежиться после тренировки и смыть пот и кровь, и фантазия легко дорисовала всё остальное.
Альба тихо ругнулась себе под нос так, как не пристало приличной девушке. Подумала и ругнулась ещё раз, громче и решительнее: она не была уверена, что после сегодняшнего её всё ещё можно считать приличной. Наскоро вытерев всё так же горящее лицо, она решительно ушла в свой будуар, чтобы там в кресле испробовать ещё один способ отвлечься, книгу. Благо у неё имелся очень интересный трактат по ядам, написанный неизвестным учёным дальних восточных земель и переведённый каким-то энтузиастом.
Прода от 10.11.2021, 21:07
ГЛАВА 7. Ночной дозор
Рауль же не подозревал о том, в насколько растрёпанных чувствах удалилась к себе его юная супруга. Он наскоро ополоснулся под горячей водой, удовлетворённо отметив, что амулет действительно работает и все порезы уже затянулись. Рассмотрев его внимательнее, задумчиво качнул головой и, переодевшись в чистое, вышел в кабинет, переполняемый вопросами к давнему другу.
Который, конечно, безо всякого стеснения успел похозяйничать. На небольшом столике у потушенного камина лежала папка с документами, стояла пара наполненных бокалов, бутылка вина и большое блюдо с хлебом, напластанным окороком и сырами.
— Если хочешь, можешь воспользоваться моей ванной, — гостеприимно предложил Рауль.
— Вот ещё. Сейчас мы с тобой закончим, и я пойду к сеньоре Жозефине, совмещать приятное с полезным. Тебя бы пригласил, но ты нынче занят, — ухмыльнулся Хорхе.
— Что именно из того, что ты решил совмещать, ты считаешь полезным? — поинтересовался король, конечно, знавший держательницу одного из популярнейших борделей столицы. Глупую шутку он проигнорировал, ленясь вступать в пустую пикировку.
— Не считая пользы для души и нервов от общества её красоток? — со смешком уточнил гость. — Эти сладкоголосые птички поют чудесные песенки, если знать, кого выбрать, и правильно прикормить.
— Не хочу знать, чем ты собрался их кормить, — поморщился Рауль, а друг в ответ расхохотался.
— Ты зануда!
— Может быть. Для целительского амулета на крови действительно есть повод? — король испытующе глянул на Хорхе.
— А ты думал, что нет? Не обольщайся, всем такие сделали. Ему всё равно для привязки кровь нужна, вот я и решил... совместить приятное с полезным.
— Да, я знаю, что ты без этого не можешь, — усмехнулся Рауль, взял бокал и прикрыл глаза от наслаждения, вдыхая щедрый фруктовый аромат. Апельсин и вишня с лёгким оттенком моря... — М-м… Хвала Святому Сыну, до этого города всё-таки довозят хорошее вино! — пробормотал он. — Мореско, предгорья?
