Что это Вжик, поняла ещё до того, как он заговорил; по запаху, по ощущению присутствия. Я уже почти привычно вцепилась в него, а Богдан схватил меня за плечи и спросил напряжённо:
— Алла?! Что?..
Я смогла лишь мотнуть головой назад и выдавить невнятное «там!»
— Джереми? — коротко уточнил он, но я только затрясла головой.
На этот раз я не разрыдалась. Горло перехватило спазмом, плечо горело огнём, но знакомая мягкая ткань и человек под ней подействовали благотворно, помогло и отсутствие преследователя. Колотившееся чуть ли не в голове сердце потихоньку успокаивалось и возвращалось на положенное место.
Риддли наконец сумел выдавить нечто связное и очень нелестное в мой адрес, в общем сводившееся к тому, что он ко мне теперь на парсек не подойдёт, даже если я буду подыхать. Кажется, он услышал грохот и мой крик и хотел посмотреть, что происходит, так что получил от меня ни за что, и даже наоборот, за попытку оказать помощь. Стало стыдно: он противный тип, но и правда — больше на словах. Но силы этого чувства не хватило пересилить все остальные, и я даже не обернулась в его сторону.
Несколько мгновений Вжик стоял то ли в растерянности, то ли в раздумьях, то ли ожидая, пока я немного успокоюсь. И через пару минут, когда Риддли ушёл в каюту, решил, что хватит торчать посреди коридора.
— Идём.
При этом, явно опасаясь бурной реакции, он не пытался оторвать меня от себя и своей одежды, только немного отстранился и потянул вбок. Потом, не пытаясь добиться осознанных действий, взял мою ладонь и приложил к пульту, открывая дверь в каюту.
— Где у тебя аптечка? — деловито спросил, оглядываясь и продолжая обнимать одной рукой.
Вопрос оказался неожиданным и тем немного встряхнул.
— А она у меня есть?
— Ты же девушка, не может не быть, — уверенно заявил Вжик.
Глянул искоса — насмешливо, но не обидно, а по-доброму, даже как будто ласково. И я вдруг почти успокоилась, даже сумела мысленно укорить себя за то, что опять висну на нём. С другой стороны, он и сам как будто не против, иначе хотя бы попытался избавиться!
Но это не значило, что я собиралась пользоваться его терпением дальше, поэтому заставила себя разжать руки, выпустив толстовку вместе с её хозяином, и сообщила:
— В рюкзаке, вон там… Это было оно там, в коридоре! Оно на меня бросилось и укусило! — Заявила решительно, но на смену недавней панике уже пришло раздражение и даже злость на неведомую тварь. — Я жутко испугалась! Почему оно напало? А вдруг оно ядовитое?! Или даже хуже! Вдруг оно воздействует на психику? Может, оно тут всех поработило, и…
Я стояла посреди каюты, неловко обняв себя и боясь взглянуть на рану. Видела, что светлая футболка пропиталась кровью, но — и только; гораздо спокойнее было наблюдать за спокойной деловитой суетой Богдана. Рука вроде бы на месте и слушается, это главное, а с остальным разберёмся.
— Да, и именно поэтому вахтовики пьют в рабочее время, — оборвал Вжик. Усадил меня на стул к столу, потянул воротник футболки — я зашипела и дёрнулась от боли. Несколько секунд он колебался, потом проговорил неуверенно: — Тебе бы её снять… Можно разрезать на плече, чтобы добраться, но…
— Жалко, лучше сниму, — согласилась с поданной идеей.
— Я могу... — начал он и осёкся, когда я завозилась, пытаясь стянуть одежду так, чтобы не потревожить плечо, но потом всё-таки договорил: — Отвернуться.
— Лучше помоги, — попросила со вздохом. — Неудобно и больно.
Не знаю, чего он ждал или боялся, но помогать начал после некоторых колебаний. И ждало его то ли разочарование, то ли наоборот, облегчение: очень закрытое и скромное нижнее бельё под одеждой. Я с симпатией отношусь ко всяким красивым кружевным вещицам, но не в командировку же их брать, чтобы лазать по техническим отсекам!
С помощью Вжика и благодаря эластичности ткани удалось достаточно быстро и относительно безболезненно стянуть футболку с одной руки, потом вынуть голову, а потом — освободить второе, пострадавшее плечо. Кровавые пятна на нежно-голубой ткани горели ярко и зловеще.
Вот спрашивается, чем я думала, когда брала светлую футболку? А у меня в этот раз с собой почти все такие…
— Странный какой-то укус, — задумчиво проговорил Вжик, разглядывая рану.
Я попыталась скосить взгляд, но основное повреждение находилось сзади, где-то на лопатке, не извернёшься, да и исполняющий обязанности медбрата мужчина укоризненно цокнул языком, накрыл мою макушку ладонью, отвернул и наклонил голову, чтобы не мешалась.
— Чем странный? Говорят, яд можно определить по…
— Я про форму раны, — отмахнулся он.
Примерился к одноразовой дезинфицирующей салфетке в индивидуальной упаковке, ругнулся и принялся стягивать перчатки, которые небрежно бросил на стол рядом со мной. Резко запахло лекарством, и осторожные прикосновения начали приносить прохладу и облегчение — в салфетках содержалось неплохое местное обезболивающее.
— Всё так плохо? Оно оторвало кусок? — предположила с сомнением: плечо ныло, но рука вроде бы совсем не потеряла подвижности.
— Нет. Укус — это дырки от зубов, рваные или резаные раны. Так? Так. А тут кожа содрана, синяк вокруг… Потерпи, может быть немного больно, расправлю.
— Угу.
Предупреждал не зря, вышло действительно больно, но — терпимо, так что я честно помалкивала, только недовольно морщилась и стискивала зубы, радуясь, что могу проявить хоть немного стойкости и загладить впечатление мнительной истерички, которое наверняка успела произвести на Вжика.
— Где-то я такое видел, — заговорил он некоторое время спустя.
— Хочешь сказать, ты уже встречал такое существо?.. — подобралась я, не зная, как на это реагировать: то ли как на подтверждение версии, что Богдан ловит эту тварь и знаком с её повадками и теперь вот проговорился, то ли как на опровержение, потому что уж слишком явное сомнение прозвучало в голосе.
— Не знаю, — отозвался он. — Смутное ощущение. Наверное, до аварии…
— Что — до аварии?
— Видел до аварии. С той частью памяти проблемы из-за травмы мозга. Часть помню хорошо, часть — кусками, часть — не помню совсем.
— И врачи ничего не смогли сделать? — пробормотала я сочувственно.
— Я жив, — коротко бросил он, и развивать тему дальше стало неловко.
— Там точно нет яда? — спросила озабоченно. — Если у раны странный цвет, и вокруг неё…
— Не думаю. И рана… Неприятная, но несерьёзная, хотя шрам останется. Жаль. В больницу бы, сделали нормально.
— Да ладно, шрам и шрам, — отмахнулась я.
— Всё равно — жаль. Ты красивая, — добавил совсем уж тихо.
— Да ладно... — Этот нехитрый комплимент почему-то сильно смутил. — В крайнем случае можно убрать и шрам, так что следа не останется, косметическая медицина творит чудеса. Даже застарелые рубцы убирают очень легко и незаметно. У меня мама лет десять назад упала, ногу подрала — сразу нормально не залечила, не до того было, а недавно собралась всё-таки. Отцу в кои-то веки дали большой отпуск, они собирались на курорт, и она вдруг заволновалась, как же будет в купальнике на море. Как будто на этом море будет кто-то ещё, кроме них двоих, и как будто она там долго выдержит, а не сбежит... Тьфу! В общем, ничего, чистенько всё убрали за один раз.
— Готово, — сообщил Вжик. Пока я болтала, он успел залить рану универсальным пластырем из баллончика. Хорошая штука, без такого из дома лучше не выходить: и заживляет, и от микробов помогает, и даже немного обезболивает.
— Спасибо! — Я на пробу пошевелила плечом — оно почти не болело. — Сильно я кровью уделалась?
— Заметно, — ответил он. — Пластырь водостойкий?
— Ага. Ты прав, хорошая идея, надо отмыться и переодеться… Как-нибудь. Попытаться.
— Ты успокоилась? — неуверенно уточнил Богдан.
— Если совсем честно, то мне не хочется выпадать из твоего поля зрения даже ненадолго, — призналась я, поднимаясь и оборачиваясь. Тому, что мужчина смотрел куда угодно, но не на меня, не удивилась. — Но совесть у меня есть, не привязывать же тебя к себе! Надеюсь, в душе оно на меня не выскочит.
— Если что — вызывай по шимке, буду рядом, — с облегчением ответил он, как будто действительно опасался, что его потащат дежурить в душ. — Пойду пристрою лестницу, а то я её в коридоре бросил.
И он ушёл, а я, напряжённо прислушиваясь и насторожённо зыркая по сторонам, отправилась в санблок, спасать одежду и отмывать себя.
Наверное, я уже начала к этому привыкать. В первый момент, когда нечто кинулось, перепугалась, но сейчас уже успокоилась, и прежний страх не вернулся даже в одиночестве, пришли только лёгкое беспокойство, возмущение и досада, что тварь прицепилась именно ко мне.
Или я не единственная жертва? Может, местные от неё страдают и именно потому пьют и боятся оставаться в одиночестве? Да, существо никого ещё не убило и не покалечило, а поведение вахтовиков можно объяснить куда более прозаическими причинами, но вдруг твари это и не надо? Во Вселенной полно самых разных форм жизни, вдруг она, например, питается эмоциями?
Эта версия прекрасно объясняла, почему оно преследовало именно меня. Вжика, судя по всему, непросто испугать, реакции местных тоже со временем наверняка ослабли — под действием алкоголя или привычки, неважно. А тут — я, свежая, впечатлительная. Питательная.
Поделиться бы этой гипотезой с Богданом, но и так понятно, что он ответит. Насмешничать не станет, слишком тактичный для этого, но опять повторит то же самое: никаких загадочных существ здесь нет и быть не может. Его можно понять, он ведь не знаком с моими сёстрами! А я после того, во что обе умудрились вляпаться, готова поверить в любую фантастику.
За этими мыслями я смыла кровь с себя и с одежды, развесила её тут же сохнуть и, переодевшись в свежее, выглянула в коридор. Страха по-прежнему не ощущалось, и я бы, наверное, не отступила, даже если бы тварь прыгнула на меня прямо сейчас.
Но в коридоре оказалось пусто. Тварь где-то притаилась, вахтовики занимались какими-то своими делами, и Вжик, поставив лестницу, исчез в неизвестном направлении. А может, просто ушёл к себе, чтобы немного передохнуть в одиночестве.
Складная лестница — тоже забавный привет из древних времён. На объектах, долго существующих в открытом космосе, конечно, приходится что-то чинить, и часто это «что-то» оказывается в не самом доступном месте. Отключать ради мелочей гравитацию по всей станции никто не станет, гораздо проще укомплектовать экипаж индивидуальными подъёмными устройствами, например, антигравитационными поясами. Проблема в том, что они ненадёжны и недолговечны, а обновлять —не доходят руки. Даже на куда более ценных, благополучных и оснащённых станциях хватает гораздо более нужных и важных статей расходов, а те пояса… ну когда они нужны? Раз в год? Так что лестница как решение проблемы не удивила, не в первый раз, но немного расстроила: то ещё удовольствие лезть по ней в тесноте узкого технического коридора, да ещё аккуратно, с кабелями наперевес.
Я давно лелеяла идею завести собственный пояс, но жадность пока побеждала: стоил он как моя зарплата за два месяца, а гарантия слова доброго не стоит, включился — значит, производитель молодец, а дальше крутись как хочешь.
Добраться до разъёмов, закрытых с этой стороны кожухом, оказалось сложнее, чем я предполагала изначально. Какая-то добрая душа основательно застопорила крепёж, залив хорошим клеем, сидел он мёртво и моим усилиям не поддавался, так что очень скоро стало не до окружающего мира и каких-то инопланетных тварей: я материла тварь вполне земную, постаравшуюся при постройке станции. Или при разработке, будем честны, наш брат-инженер тоже порой как выдаст…
— И что будет делать этот прибор? — от боевых действий в ограниченном пространстве меня отвлёк голос Майкла.
— Понятия не имею, — честно призналась я, бросив взгляд через плечо. Радж стоял в проёме снятой обшивки, белея шевелюрой, и разглядывал меня. Луч налобного фонаря резанул ему по лицу, и мужчина прикрыл глаза ладонью. — Извини, — пришлось поспешно отворачиваться.
— Как — не имеешь? Говорили, ты разработчик.
— Антенны же, а она универсальная. — Я пожала здоровым плечом. — Управление делала не я и вычислительный модуль — тоже, Тьма знает, что там накрутили. Ага! — не сдержала радостного восклицания, потому что болт наконец поддался напору. — Знай наших! А по поводу прибора Вжика спроси, может, он знает.
— Он сказал, что это делал не он, — отозвался Майкл.
— Да? Тогда извини, ничем не могу помочь. Значит, трясти надо комплексников, а их с нами сейчас нет.
Радж принял такой ответ и не стал продолжать расспросы, но когда он ушёл — я не заметила, погрузившись обратно в противоборство с порождением химической промышленности. К моему счастью, не слишком качественным или просто не самым стойким, потому что качественное и стойкое я бы не одолела: там только рассверливать, считай, сварка.
Вскоре проведать меня заглянул Богдан, но надолго не задержался, лишь убедился, что всё в порядке. Чем и где всё это время занимался он сам, спрашивать не стала, хотя было любопытно. А догадаться самой…
Слишком мало информации — и о станции, и о Вжике. Даже если отвлечься от милых моему сердцу, но достаточно фантастических версий с особым сотрудником ИСБ и ловлей загадочной инопланетной твари, вариантов выходило слишком много. Может, он тут с негласной проверкой для наведения порядка среди вахтовиков, собирает материал. Или вообще самое правдоподобное и вероятное: проверяет не людей, а действительное состояние систем станции и той автоматики, которая о нём отчитывается. Учитывая местный бардак, дело это долгое, муторное и сложное.
— Алла, а тебе тут не страшно? — вдруг нарушил моё уединение ещё один посетитель, на этот раз — Шон.
— А почему должно? — удивилась я. — Ты удачно зашёл, подай мне вот тот конец кабеля… нет, который к тебе ближе. Ага, спасибо!
— Ну не знаю, — проговорил он неуверенно. — Станция старая. Мне иногда мерещится всякое, так что порой хочется сбежать. Зарекаюсь летать, а на Земле отпускает… У тебя нет такого ощущения?
— Что именно мерещится? — насторожилась я и, подвинув фонарь, обернулась к собеседнику.
— Ну… так, — он как будто слегка смутился. — Разное. Стуки, шорохи. Оборудование порой издаёт странные звуки… Ты не хочешь поскорее вернуться домой?
— Очень хочу! — заверила искренне. — Только сначала надо закончить работу, не можем же мы всё это бросить. Да и как нам отсюда вылететь прямо сейчас? До согласованного времени ещё несколько дней.
— Всегда можно вызвать корабль, если вдруг что, — проговорил он с непонятной интонацией.
— А связь нормально работает? — полюбопытствовала я, присоединила кабель куда следовало и принялась спускаться. Разговор требовал полного внимания. — Хочется с родными связаться, успокоить. Мама всегда волнуется, если долго на связь не выходить.
— С перебоями, — ответил он, отводя взгляд. — Моя следующая вахта, могу посмотреть, что там. Вдруг повезёт.
— Спасибо, подойду. До неё два часа, так?
— Да. Ты только... — он запнулся, оглянулся через плечо и добавил вполголоса: — Майклу не говори, что я разрешил. Он не любит, когда связь используют в личных целях. И подумай, чтобы вызвать корабль. А то мало ли что…
— Мало ли что? — напряжённо уточнила я.
— Ну, — он опять неопределённо передёрнул плечами, продолжая шарить взглядом по стенам. — Вдруг особенно сильно захочется домой?
— Алла?! Что?..
Я смогла лишь мотнуть головой назад и выдавить невнятное «там!»
— Джереми? — коротко уточнил он, но я только затрясла головой.
На этот раз я не разрыдалась. Горло перехватило спазмом, плечо горело огнём, но знакомая мягкая ткань и человек под ней подействовали благотворно, помогло и отсутствие преследователя. Колотившееся чуть ли не в голове сердце потихоньку успокаивалось и возвращалось на положенное место.
Риддли наконец сумел выдавить нечто связное и очень нелестное в мой адрес, в общем сводившееся к тому, что он ко мне теперь на парсек не подойдёт, даже если я буду подыхать. Кажется, он услышал грохот и мой крик и хотел посмотреть, что происходит, так что получил от меня ни за что, и даже наоборот, за попытку оказать помощь. Стало стыдно: он противный тип, но и правда — больше на словах. Но силы этого чувства не хватило пересилить все остальные, и я даже не обернулась в его сторону.
Несколько мгновений Вжик стоял то ли в растерянности, то ли в раздумьях, то ли ожидая, пока я немного успокоюсь. И через пару минут, когда Риддли ушёл в каюту, решил, что хватит торчать посреди коридора.
— Идём.
При этом, явно опасаясь бурной реакции, он не пытался оторвать меня от себя и своей одежды, только немного отстранился и потянул вбок. Потом, не пытаясь добиться осознанных действий, взял мою ладонь и приложил к пульту, открывая дверь в каюту.
— Где у тебя аптечка? — деловито спросил, оглядываясь и продолжая обнимать одной рукой.
Вопрос оказался неожиданным и тем немного встряхнул.
— А она у меня есть?
— Ты же девушка, не может не быть, — уверенно заявил Вжик.
Глянул искоса — насмешливо, но не обидно, а по-доброму, даже как будто ласково. И я вдруг почти успокоилась, даже сумела мысленно укорить себя за то, что опять висну на нём. С другой стороны, он и сам как будто не против, иначе хотя бы попытался избавиться!
Но это не значило, что я собиралась пользоваться его терпением дальше, поэтому заставила себя разжать руки, выпустив толстовку вместе с её хозяином, и сообщила:
— В рюкзаке, вон там… Это было оно там, в коридоре! Оно на меня бросилось и укусило! — Заявила решительно, но на смену недавней панике уже пришло раздражение и даже злость на неведомую тварь. — Я жутко испугалась! Почему оно напало? А вдруг оно ядовитое?! Или даже хуже! Вдруг оно воздействует на психику? Может, оно тут всех поработило, и…
Я стояла посреди каюты, неловко обняв себя и боясь взглянуть на рану. Видела, что светлая футболка пропиталась кровью, но — и только; гораздо спокойнее было наблюдать за спокойной деловитой суетой Богдана. Рука вроде бы на месте и слушается, это главное, а с остальным разберёмся.
— Да, и именно поэтому вахтовики пьют в рабочее время, — оборвал Вжик. Усадил меня на стул к столу, потянул воротник футболки — я зашипела и дёрнулась от боли. Несколько секунд он колебался, потом проговорил неуверенно: — Тебе бы её снять… Можно разрезать на плече, чтобы добраться, но…
— Жалко, лучше сниму, — согласилась с поданной идеей.
— Я могу... — начал он и осёкся, когда я завозилась, пытаясь стянуть одежду так, чтобы не потревожить плечо, но потом всё-таки договорил: — Отвернуться.
— Лучше помоги, — попросила со вздохом. — Неудобно и больно.
Не знаю, чего он ждал или боялся, но помогать начал после некоторых колебаний. И ждало его то ли разочарование, то ли наоборот, облегчение: очень закрытое и скромное нижнее бельё под одеждой. Я с симпатией отношусь ко всяким красивым кружевным вещицам, но не в командировку же их брать, чтобы лазать по техническим отсекам!
С помощью Вжика и благодаря эластичности ткани удалось достаточно быстро и относительно безболезненно стянуть футболку с одной руки, потом вынуть голову, а потом — освободить второе, пострадавшее плечо. Кровавые пятна на нежно-голубой ткани горели ярко и зловеще.
Вот спрашивается, чем я думала, когда брала светлую футболку? А у меня в этот раз с собой почти все такие…
— Странный какой-то укус, — задумчиво проговорил Вжик, разглядывая рану.
Я попыталась скосить взгляд, но основное повреждение находилось сзади, где-то на лопатке, не извернёшься, да и исполняющий обязанности медбрата мужчина укоризненно цокнул языком, накрыл мою макушку ладонью, отвернул и наклонил голову, чтобы не мешалась.
— Чем странный? Говорят, яд можно определить по…
— Я про форму раны, — отмахнулся он.
Примерился к одноразовой дезинфицирующей салфетке в индивидуальной упаковке, ругнулся и принялся стягивать перчатки, которые небрежно бросил на стол рядом со мной. Резко запахло лекарством, и осторожные прикосновения начали приносить прохладу и облегчение — в салфетках содержалось неплохое местное обезболивающее.
— Всё так плохо? Оно оторвало кусок? — предположила с сомнением: плечо ныло, но рука вроде бы совсем не потеряла подвижности.
— Нет. Укус — это дырки от зубов, рваные или резаные раны. Так? Так. А тут кожа содрана, синяк вокруг… Потерпи, может быть немного больно, расправлю.
— Угу.
Предупреждал не зря, вышло действительно больно, но — терпимо, так что я честно помалкивала, только недовольно морщилась и стискивала зубы, радуясь, что могу проявить хоть немного стойкости и загладить впечатление мнительной истерички, которое наверняка успела произвести на Вжика.
— Где-то я такое видел, — заговорил он некоторое время спустя.
— Хочешь сказать, ты уже встречал такое существо?.. — подобралась я, не зная, как на это реагировать: то ли как на подтверждение версии, что Богдан ловит эту тварь и знаком с её повадками и теперь вот проговорился, то ли как на опровержение, потому что уж слишком явное сомнение прозвучало в голосе.
— Не знаю, — отозвался он. — Смутное ощущение. Наверное, до аварии…
— Что — до аварии?
— Видел до аварии. С той частью памяти проблемы из-за травмы мозга. Часть помню хорошо, часть — кусками, часть — не помню совсем.
— И врачи ничего не смогли сделать? — пробормотала я сочувственно.
— Я жив, — коротко бросил он, и развивать тему дальше стало неловко.
— Там точно нет яда? — спросила озабоченно. — Если у раны странный цвет, и вокруг неё…
— Не думаю. И рана… Неприятная, но несерьёзная, хотя шрам останется. Жаль. В больницу бы, сделали нормально.
— Да ладно, шрам и шрам, — отмахнулась я.
— Всё равно — жаль. Ты красивая, — добавил совсем уж тихо.
— Да ладно... — Этот нехитрый комплимент почему-то сильно смутил. — В крайнем случае можно убрать и шрам, так что следа не останется, косметическая медицина творит чудеса. Даже застарелые рубцы убирают очень легко и незаметно. У меня мама лет десять назад упала, ногу подрала — сразу нормально не залечила, не до того было, а недавно собралась всё-таки. Отцу в кои-то веки дали большой отпуск, они собирались на курорт, и она вдруг заволновалась, как же будет в купальнике на море. Как будто на этом море будет кто-то ещё, кроме них двоих, и как будто она там долго выдержит, а не сбежит... Тьфу! В общем, ничего, чистенько всё убрали за один раз.
— Готово, — сообщил Вжик. Пока я болтала, он успел залить рану универсальным пластырем из баллончика. Хорошая штука, без такого из дома лучше не выходить: и заживляет, и от микробов помогает, и даже немного обезболивает.
— Спасибо! — Я на пробу пошевелила плечом — оно почти не болело. — Сильно я кровью уделалась?
— Заметно, — ответил он. — Пластырь водостойкий?
— Ага. Ты прав, хорошая идея, надо отмыться и переодеться… Как-нибудь. Попытаться.
— Ты успокоилась? — неуверенно уточнил Богдан.
— Если совсем честно, то мне не хочется выпадать из твоего поля зрения даже ненадолго, — призналась я, поднимаясь и оборачиваясь. Тому, что мужчина смотрел куда угодно, но не на меня, не удивилась. — Но совесть у меня есть, не привязывать же тебя к себе! Надеюсь, в душе оно на меня не выскочит.
— Если что — вызывай по шимке, буду рядом, — с облегчением ответил он, как будто действительно опасался, что его потащат дежурить в душ. — Пойду пристрою лестницу, а то я её в коридоре бросил.
И он ушёл, а я, напряжённо прислушиваясь и насторожённо зыркая по сторонам, отправилась в санблок, спасать одежду и отмывать себя.
Наверное, я уже начала к этому привыкать. В первый момент, когда нечто кинулось, перепугалась, но сейчас уже успокоилась, и прежний страх не вернулся даже в одиночестве, пришли только лёгкое беспокойство, возмущение и досада, что тварь прицепилась именно ко мне.
Или я не единственная жертва? Может, местные от неё страдают и именно потому пьют и боятся оставаться в одиночестве? Да, существо никого ещё не убило и не покалечило, а поведение вахтовиков можно объяснить куда более прозаическими причинами, но вдруг твари это и не надо? Во Вселенной полно самых разных форм жизни, вдруг она, например, питается эмоциями?
Эта версия прекрасно объясняла, почему оно преследовало именно меня. Вжика, судя по всему, непросто испугать, реакции местных тоже со временем наверняка ослабли — под действием алкоголя или привычки, неважно. А тут — я, свежая, впечатлительная. Питательная.
Поделиться бы этой гипотезой с Богданом, но и так понятно, что он ответит. Насмешничать не станет, слишком тактичный для этого, но опять повторит то же самое: никаких загадочных существ здесь нет и быть не может. Его можно понять, он ведь не знаком с моими сёстрами! А я после того, во что обе умудрились вляпаться, готова поверить в любую фантастику.
Прода от 17.04.2023, 18:57
За этими мыслями я смыла кровь с себя и с одежды, развесила её тут же сохнуть и, переодевшись в свежее, выглянула в коридор. Страха по-прежнему не ощущалось, и я бы, наверное, не отступила, даже если бы тварь прыгнула на меня прямо сейчас.
Но в коридоре оказалось пусто. Тварь где-то притаилась, вахтовики занимались какими-то своими делами, и Вжик, поставив лестницу, исчез в неизвестном направлении. А может, просто ушёл к себе, чтобы немного передохнуть в одиночестве.
Складная лестница — тоже забавный привет из древних времён. На объектах, долго существующих в открытом космосе, конечно, приходится что-то чинить, и часто это «что-то» оказывается в не самом доступном месте. Отключать ради мелочей гравитацию по всей станции никто не станет, гораздо проще укомплектовать экипаж индивидуальными подъёмными устройствами, например, антигравитационными поясами. Проблема в том, что они ненадёжны и недолговечны, а обновлять —не доходят руки. Даже на куда более ценных, благополучных и оснащённых станциях хватает гораздо более нужных и важных статей расходов, а те пояса… ну когда они нужны? Раз в год? Так что лестница как решение проблемы не удивила, не в первый раз, но немного расстроила: то ещё удовольствие лезть по ней в тесноте узкого технического коридора, да ещё аккуратно, с кабелями наперевес.
Я давно лелеяла идею завести собственный пояс, но жадность пока побеждала: стоил он как моя зарплата за два месяца, а гарантия слова доброго не стоит, включился — значит, производитель молодец, а дальше крутись как хочешь.
Добраться до разъёмов, закрытых с этой стороны кожухом, оказалось сложнее, чем я предполагала изначально. Какая-то добрая душа основательно застопорила крепёж, залив хорошим клеем, сидел он мёртво и моим усилиям не поддавался, так что очень скоро стало не до окружающего мира и каких-то инопланетных тварей: я материла тварь вполне земную, постаравшуюся при постройке станции. Или при разработке, будем честны, наш брат-инженер тоже порой как выдаст…
— И что будет делать этот прибор? — от боевых действий в ограниченном пространстве меня отвлёк голос Майкла.
— Понятия не имею, — честно призналась я, бросив взгляд через плечо. Радж стоял в проёме снятой обшивки, белея шевелюрой, и разглядывал меня. Луч налобного фонаря резанул ему по лицу, и мужчина прикрыл глаза ладонью. — Извини, — пришлось поспешно отворачиваться.
— Как — не имеешь? Говорили, ты разработчик.
— Антенны же, а она универсальная. — Я пожала здоровым плечом. — Управление делала не я и вычислительный модуль — тоже, Тьма знает, что там накрутили. Ага! — не сдержала радостного восклицания, потому что болт наконец поддался напору. — Знай наших! А по поводу прибора Вжика спроси, может, он знает.
— Он сказал, что это делал не он, — отозвался Майкл.
— Да? Тогда извини, ничем не могу помочь. Значит, трясти надо комплексников, а их с нами сейчас нет.
Радж принял такой ответ и не стал продолжать расспросы, но когда он ушёл — я не заметила, погрузившись обратно в противоборство с порождением химической промышленности. К моему счастью, не слишком качественным или просто не самым стойким, потому что качественное и стойкое я бы не одолела: там только рассверливать, считай, сварка.
Вскоре проведать меня заглянул Богдан, но надолго не задержался, лишь убедился, что всё в порядке. Чем и где всё это время занимался он сам, спрашивать не стала, хотя было любопытно. А догадаться самой…
Слишком мало информации — и о станции, и о Вжике. Даже если отвлечься от милых моему сердцу, но достаточно фантастических версий с особым сотрудником ИСБ и ловлей загадочной инопланетной твари, вариантов выходило слишком много. Может, он тут с негласной проверкой для наведения порядка среди вахтовиков, собирает материал. Или вообще самое правдоподобное и вероятное: проверяет не людей, а действительное состояние систем станции и той автоматики, которая о нём отчитывается. Учитывая местный бардак, дело это долгое, муторное и сложное.
— Алла, а тебе тут не страшно? — вдруг нарушил моё уединение ещё один посетитель, на этот раз — Шон.
— А почему должно? — удивилась я. — Ты удачно зашёл, подай мне вот тот конец кабеля… нет, который к тебе ближе. Ага, спасибо!
— Ну не знаю, — проговорил он неуверенно. — Станция старая. Мне иногда мерещится всякое, так что порой хочется сбежать. Зарекаюсь летать, а на Земле отпускает… У тебя нет такого ощущения?
— Что именно мерещится? — насторожилась я и, подвинув фонарь, обернулась к собеседнику.
— Ну… так, — он как будто слегка смутился. — Разное. Стуки, шорохи. Оборудование порой издаёт странные звуки… Ты не хочешь поскорее вернуться домой?
— Очень хочу! — заверила искренне. — Только сначала надо закончить работу, не можем же мы всё это бросить. Да и как нам отсюда вылететь прямо сейчас? До согласованного времени ещё несколько дней.
— Всегда можно вызвать корабль, если вдруг что, — проговорил он с непонятной интонацией.
— А связь нормально работает? — полюбопытствовала я, присоединила кабель куда следовало и принялась спускаться. Разговор требовал полного внимания. — Хочется с родными связаться, успокоить. Мама всегда волнуется, если долго на связь не выходить.
— С перебоями, — ответил он, отводя взгляд. — Моя следующая вахта, могу посмотреть, что там. Вдруг повезёт.
— Спасибо, подойду. До неё два часа, так?
— Да. Ты только... — он запнулся, оглянулся через плечо и добавил вполголоса: — Майклу не говори, что я разрешил. Он не любит, когда связь используют в личных целях. И подумай, чтобы вызвать корабль. А то мало ли что…
— Мало ли что? — напряжённо уточнила я.
— Ну, — он опять неопределённо передёрнул плечами, продолжая шарить взглядом по стенам. — Вдруг особенно сильно захочется домой?
