Если первую часть фразы следователь слушал неподвижно, явно мечтая избавиться от мешающего спать явления, то после второй едва ли не подпрыгнул. Мгновение — он уже возле окна, чуть сбоку, пристально вглядывается в темноту.
Через пару секунд Шешель грязно выругался и отступил в глубину комнаты.
— Интересно, как именно нас нашли? — мрачно спросил он. — Неужели правда в артефакте есть какая-то ниточка? Тогда становится всё веселее…
Набросив пиджак, Шешель сунул женщине в руки обе пары обуви, свою и её. Сгрёб груду забракованной и закинул в пустой шкаф, потом потащил Чару в кухню. Не включая свет, ощупью нашёл остаток бинта и ваты, и принялся торопливо, также ощупью, заматывать женское запястье с браслетом. Закончив, зачем-то сунул под кран.
— Что ты делаешь? — растерянно спросила наконец Чарген.
— Использую подручные средства, чтобы заглушить артефакт от поисков, — слегка отжав повязку, мужчина потянул Чарген за собой, не забыв прихватить отложенные ею ботинки.
— Мокрой тряпкой?!
— Мокрой тряпкой и магией, попрошу заметить! — возразил он, втаскивая спутницу в новую, незнакомую комнату.
Захламлённое до потолка помещение, с узким проходом в лабиринте шкафов и пирамид, выстроенных из ящиков и коробок, оно производило гнетущее впечатление. Пахло пылью, затхлостью, ветхостью. Вещи несчётной армадой душили ещё сильнее, чем Норк своими небоскрёбами. Казалось, что какой-нибудь из шкафов вот-вот упадёт и погребёт под собой, или выскочит из-за этих нагромождений какое-то сказочное чудовище. Хорошо хоть, глаза достаточно привыкли к темноте, а почти напротив окна висел фонарь, так что на предметы Чарген натыкалась… умеренно.
— Мы будем тут прятаться? — опешила Чара. — И что, вот это и твоя мокрая тряпка помогут?
Сразу за этим донёсся приглушённый стенами и толстой дверью грохот и какие-то крики на местном языке.
— Посмотрим, — отмахнулся Шешель. Остановился у огромного платяного шкафа, открыл, сунул Чаре в руки свои ботинки. — Обувайся, пока я открою.
— Откроешь что?
Но отвечать следователь не стал, опустился перед шкафом на корточки и принялся там что-то щупать. Женщина тяжело вздохнула, но поставила обе пары обуви на пол и сделала, что велели. Благо носки она, когда мерила, сунула внутрь ботинок, так что не осталась сейчас без них.
Открывал Стеван, как оказалось, самый настоящий тайный ход. Пол шкафа приподнялся, открывая тёмный лаз.
— Давай, вперёд. Осторожно, там крутая лестница. Во всяком случае, меня предупреждали, что шею свернуть — раз плюнуть, а от этого щит не спасёт.
Пока Чара, уговаривая себя не паниковать, втискивалась ногами вперёд в узкий лаз, тщательно следя, чтобы юбка ни за что не зацепилась и не порвалась, следователь обувался. На лестничной площадке продолжали громыхать, старик по-прежнему не подавал признаков жизни, а воспоминание о толщине двери немного грело — так просто её не сломают.
Лестница оказалась действительно очень крутой, а темнота внизу — плотной, густой и сырой. Чарген спускалась в неё как в воду — медленно, с трудом, чувствуя, как холод обнимает тело, поднимаясь выше и выше. Когда голова скрылась в люке и остался только чуть более светлый прямоугольник наверху, женщина непроизвольно задержала дыхание. Сердце отчаянно заколотилось в горле, но оставалось только крепче стиснуть зубы. Не до страхов сейчас. Тем более, она тут не одна, вон и Шешель шипит и ругается, втискиваясь в лаз, потом долго громыхает и шуршит там чем-то, а потом…
А потом темнота стала кромешной, и Чара изо всех сил вцепилась в край лестницы, зажмурилась и постаралась сосредоточиться на звуках, которые издавал мужчина.
Он быстро спустился, опустился на корточки, тихо ругаясь себе под нос — наверное, завязывал ботинки. Повисшую после этого тишину нарушили странные тихие звуки — крак! Крак! — и зажмуренных век коснулся тёплый свет открытого огня. Чарген ощутила это настолько остро, отчётливо, как будто её выпустили в солнечный день. Судорожно вдохнула — и только теперь поняла, что так и не дышала всё это время. Засипела, закашлялась, заставила себя открыть глаза.
Подсвечивая зажигалкой, Шешель оглядывал небольшую и, казалось, совершенно пустую комнату без выхода.
— Ты чего? — спросил озадаченно.
— Темноты боюсь, — призналась нехотя.
— Ну… должны же они были когда-то начаться?
— Кто?
— Проблемы с тобой, — усмехнулся следователь, отвернулся к стене, а через мгновение часть её со щелчком открылась. — Давай руку, чтоб не потеряться, и пойдём. Быстрее, зажигалки надолго не хватит, — предупредил он.
Последнее замечание подействовало лучше всех уговоров, и Чара ухватилась за предложенную ладонь.
— Как в приключенческой книжке, — заметила она, при виде открывшегося выхода и огня заметно повеселевшая. — Тайные ходы, подземелья… Тут где-то должен быть скелет в цепях.
— Обычный подвал жилого дома, — отмахнулся Шешель. — А тайные ходы… В его деле без этого никак, должен быть какой-то путь отступления.
— А у этого старика не возникнет проблем? Имею в виду, из-за нашего появления и побега.
— Тебе бы лучше о своих проблемах подумать, — проворчал мужчина и перехватил её за запястье — то самое, мокрое, на котором под слоем ваты оставался браслет.
— А всё-таки?
— Он сдаёт комнату на ночь или на час. Ничего не знает, — пояснил всё-таки Стеван и предостерёг от дальнейших вопросов: — Молчи, выходим.
Тёплое сырое подземелье, по которому тянулись трубы разных размеров и в стенах которого то и дело попадались железные двери непонятного назначения, закончилось ещё одной точно такой же, не запертой. Несмотря на затрапезный вид, она даже не скрипнула, когда Шешель потянул за ручку. Снаружи нашлась лестница — вполне надёжная, каменная, ведущая на свежий воздух.
Огонёк зажигалки погас, но это уже не тревожило: на улице было всяко светлее, чем в подвале, а ещё на открытом пространстве Чару не пугала даже кромешная темнота.
Следователь выходил очень медленно. Сначала немного поднялся по лестнице, очень внимательно вгляделся в окружающее пространство и только потом потянул спутницу дальше, быстрым решительным шагом. Чарген поминутно запиналась и никак не могла приноровиться к тяжёлым ботинкам, но спешила изо всех сил и только тихо-тихо ругалась себе под нос.
— Куда мы сейчас?
— Нужна машина, — бросил Шешель. — Нужно убираться поскорее.
— Из-за поиска?
— В том числе.
— А почему мы не поехали в воздушный порт сразу, ещё вчера? — спросила Чара.
— Не было подходящих дирижаблей.
— А какие нам подходят?
— Те, где надёжные, знакомые капитаны, или те, куда никто не рискнёт сунуться, — пояснил Шешель.
— А такие бывают?!
— Редко. Дипломатические. Но их в ближайшую неделю не предвидится, зато во второй половине дня — проверенный почтовый. Попробуем спрятаться в порту, там много артефактов, поводку создадут помехи. Если он, конечно, есть, и дело действительно в нём.
— А как ещё нас могли вычислить?
— Могли вычислить не нас, могли следить за квартирой. Это даже больше подходит, слишком долго они думали и собирались штурмовать. Пока пытались выяснить, кто пришёл, пока приняли решение… За браслетом приехали бы сразу, а это похоже на обычную операцию стражи.
Чарген открыла рот, чтобы спросить, чем подобное обернётся для старика-хозяина — но, подумав, закрыла. Господин Сыщик всё-таки прав, им сейчас точно не до сложностей этого человека. Который, надо думать, прекрасно знал, на что шёл. Да и помочь ему они не смогут, не в том положении.
Они успели миновать соседний дом. До широкой центральной улицы, где можно было поймать такси, оставалось минут пять, когда дорогу заступила пара тёмных фигур. Ближайший фонарь находился у них за спиной, поэтому лиц не было видно, но зато явственно читалось наличие в руках оружия.
— Госпожа Ралевич, вас хотят видеть, — на неплохом ольбадском заговорил один из мужчин. — Не советую глупить. Мы уважаем клан Лиссота и не хотим ссориться, речь о делах между нашим кланом и мёртвым ольбадцем, — обратился он уже явно к Шешелю.
Тот обернулся через плечо. Последовав примеру, Чара обнаружила ещё троих мужчин с оружием. Напомнила себе о браслете, но всё равно нервно подалась ближе к Стевану.
— Не могу отказать, когда так вежливо просят, — с непонятной интонацией ответил следователь. — Почему бы не поговорить с хорошим человеком?
— Как раз ваше присутствие совсем не обязательно, — возразил незнакомец, явно старший в этом отряде.
— Моя любимая женщина пережила большую трагедию, я не могу бросить её в такой момент, — заверил следователь и приобнял спутницу за талию. — Верно, дорогая?
— Разумеется! — включилась та, с готовностью придвинулась к мужчине ещё, прижалась к его груди. — Я никуда не поеду одна! Мне… Мне так страшно! После всего, что случилось, и Павле…
— Следуйте за мной, — старший очевидно решил, что спорить в этой ситуации себе дороже, и зашагал вдоль улицы.
— Что будем делать? — напряжённым шёпотом спросила Чара.
— Разговаривать, раз предлагают. — Шешель, снова перехватив её за руку, двинулся за главным.
Чарген опять обернулась через плечо, на следующих за ними на некотором расстоянии мужчин, и молча стиснула зубы. Идти с этими типами никуда не хотелось, но выбора, похоже, не осталось. Если бы был другой выход, следователь наверняка им бы воспользовался, а здесь… Чаре приходил в голову единственный альтернативный вариант, драка, но риск был слишком велик. Да, её защитит артефакт, но в неё наверное и стрелять не станут, если она нужна живой!
И даже этот единственный вариант женщина отбросила почти сразу. Становиться причиной смерти господина Сыщика совсем не хотелось, да и… Если его не станет, как ей попасть домой? У неё-то знакомых капитанов дирижаблей нет! Так что тут дело не только в совести, но и в практичности, а если эти два увесистых камня на одной чаше весов, опасения их вряд ли перетянут.
Машина — длинная, чёрная, — ждала за углом, водитель скучал внутри. Старший в шайке открыл заднюю дверцу, пропуская гостей вперёд.
Внутри оказалось очень просторно. Сиденья располагались по кругу, образуя единый диван, прерывавшийся только дверью. Шешель потянул Чару в дальний угол сразу за водителем, следом по одному нырнули громилы. Хлопнула передняя дверь — туда тоже кто-то сел. В просторном салоне стало тесновато, и хотя никто не пытался сесть сразу рядом с пассажирами, Чарген всё равно придвинулась поближе к спутнику.
Тот или понял намёк, или сам проявил инициативу, но женщину обнял и покрепче прижал к себе. Чара опять охотно прильнула к его груди, как и положено испуганной наивной девочке. Хотя вот именно сейчас требования маски и собственные желания друг другу не противоречили.
Чарген будто невзначай провела ладонью по груди Стевана под пиджаком, на плечо, удовлетворяя любопытство. Конечно, стоило бы осмотреть повнимательней и без рубашки, но женщина всё же окончательно склонилась к версии, что следователь именно жилистый, а не тощий: мышцы на костях явно присутствовали, это ощущалось. Имела она как-то дело с по-настоящему тощим типом, и внешне это было похоже, но тактильные ощущения отличались радикально. Взглянуть бы на него без одежды!..
Женщина сама себя отругала за неуместные мысли и стремления, и сама же себе логично возразила, что они, может, доживают последние минуты, что же теперь, не воспользоваться случаем? Тем более Шешель сам заявил этому типу, что они любовники, это ещё и для дела полезно.
— Мне всё интереснее, чему же там учат, в этих ваших пансионах, — интимно прошептал ей на ухо мужчина и поцеловал в висок — вроде как утешил.
Очень хотелось ответить, но Чара не стала. Вряд ли у неё получилось бы так же незаметно, а зачем привлекать внимание окружающих странными разговорами? Вместо этого она немного съехала вниз по сиденью и пристроила голову на твёрдом плече мужчины, обняла его поудобнее — за талию, под пиджаком. Папки с документами там не оказалось — наверное, спрятал за спину.
Потом, неожиданно даже для себя, дотянулась губами до заманчиво близкой шеи и слегка прихватила тонкую кожу над воротником рубашки. Обнимавшая её рука чуть сильнее напряглась, прижав крепче, и Чара спрятала довольную улыбку. А у господина Сыщика, оказывается, чувствительная шея. Интересно...
Чарген рассеянно подумала, что, пожалуй, стоит его соблазнить. И загадала обязательно попробовать, если они всё-таки переживут это приключение. Он же ей давно нравится, кажется привлекательным, так почему не позволить себе немного вольности? Конечно, очень сложно на глаз определить, насколько мужчина хороший любовник, но чувствительную шею Чара считала хорошим признаком.
Ну а что? Она ведь ничего не теряет. В худшем случае просто удовлетворит любопытство, в лучшем — ещё и удовольствие получит, очень кстати, после Ралевича-то. Вот у него шея была ужасной: толстой, оплывшей и равнодушной.
Конечно, вместо всех этих посторонних рассуждений стоило бы подумать о деле. Прикинуть линию поведения при встрече с хозяином этих громил, сосредоточиться, постараться вспомнить всё, что она знала о покойном муже. Вот только Чарген слишком устала и слишком отчётливо понимала, что проку от таких рассуждений не будет совершенно. Она понятия не имела, что нужно от неё главе одного из местных кланов или его ближайшему соратнику. Вроде не похоже, что он знал об артефакте, иначе подручный говорил бы о другом. Или глава знал, как всё обстоит, а мелкой шушере такие подробности не сообщают?
В любом случае, мошенница решила, что куда полезней собраться и успокоиться, чем нервничать и трястись. А поскольку объятия Шешеля действовали в этом смысле благотворно, то зачем искать другие варианты?
Куда машина ехала, Чара даже не пыталась следить. Да и её спутник, похоже, тоже был больше сосредоточен на происходящем внутри автомобиля. Взгляд его вроде бы рассеянно блуждал по сидящим напротив мужчинам, но в подлинность этой расслабленности не верилось.
Много времени дорога не заняла. Машина замедлила ход, повернула и вскоре остановилась. Выбравшись наружу последней, опираясь на вежливо предложенную следователем ладонь, Чарген озадаченно огляделась: появилось ощущение, что они больше не в Норке, а вдруг вернулись в Ольбад, в ближайший пригород Беряны. Небольшой особняк, укутанный садом, возле которого выгрузили вынужденных гостей, отлично вписался бы в те места.
Видимо, и здесь существуют уютные, живописные кварталы. Просто не для всех.
В дом их впускали странно. Сначала вошли двое громил, потом предложили пройти Чарген, потом, после паузы, следователя. Женщина растерялась, но её спутник оставался невозмутим, даже выглядел сейчас заметно более спокойным, чем по дороге.
Обставлен особняк оказался дорого, красиво, но совершенно безлико. Похоже, хозяину было плевать на такие мелочи и он не пытался проявить хоть какую-то фантазию. И нанятым людям не позволил. С другой стороны, это характеризовало его с лучшей стороны: в попытках выделиться люди порой доходят до странного, Чарген всякого насмотрелась.
Или же, как вариант, это был нежилой дом. Учитывая предполагаемую личность человека, к которому они шли, не стоило удивляться всяческим предосторожностям и причудам. Не исключено, что живёт глава клана где-то ещё, а здесь только решает вопросы.
Через пару секунд Шешель грязно выругался и отступил в глубину комнаты.
— Интересно, как именно нас нашли? — мрачно спросил он. — Неужели правда в артефакте есть какая-то ниточка? Тогда становится всё веселее…
Набросив пиджак, Шешель сунул женщине в руки обе пары обуви, свою и её. Сгрёб груду забракованной и закинул в пустой шкаф, потом потащил Чару в кухню. Не включая свет, ощупью нашёл остаток бинта и ваты, и принялся торопливо, также ощупью, заматывать женское запястье с браслетом. Закончив, зачем-то сунул под кран.
— Что ты делаешь? — растерянно спросила наконец Чарген.
— Использую подручные средства, чтобы заглушить артефакт от поисков, — слегка отжав повязку, мужчина потянул Чарген за собой, не забыв прихватить отложенные ею ботинки.
— Мокрой тряпкой?!
— Мокрой тряпкой и магией, попрошу заметить! — возразил он, втаскивая спутницу в новую, незнакомую комнату.
Прода от 01.12.2020, 19:37
Захламлённое до потолка помещение, с узким проходом в лабиринте шкафов и пирамид, выстроенных из ящиков и коробок, оно производило гнетущее впечатление. Пахло пылью, затхлостью, ветхостью. Вещи несчётной армадой душили ещё сильнее, чем Норк своими небоскрёбами. Казалось, что какой-нибудь из шкафов вот-вот упадёт и погребёт под собой, или выскочит из-за этих нагромождений какое-то сказочное чудовище. Хорошо хоть, глаза достаточно привыкли к темноте, а почти напротив окна висел фонарь, так что на предметы Чарген натыкалась… умеренно.
— Мы будем тут прятаться? — опешила Чара. — И что, вот это и твоя мокрая тряпка помогут?
Сразу за этим донёсся приглушённый стенами и толстой дверью грохот и какие-то крики на местном языке.
— Посмотрим, — отмахнулся Шешель. Остановился у огромного платяного шкафа, открыл, сунул Чаре в руки свои ботинки. — Обувайся, пока я открою.
— Откроешь что?
Но отвечать следователь не стал, опустился перед шкафом на корточки и принялся там что-то щупать. Женщина тяжело вздохнула, но поставила обе пары обуви на пол и сделала, что велели. Благо носки она, когда мерила, сунула внутрь ботинок, так что не осталась сейчас без них.
Открывал Стеван, как оказалось, самый настоящий тайный ход. Пол шкафа приподнялся, открывая тёмный лаз.
— Давай, вперёд. Осторожно, там крутая лестница. Во всяком случае, меня предупреждали, что шею свернуть — раз плюнуть, а от этого щит не спасёт.
Пока Чара, уговаривая себя не паниковать, втискивалась ногами вперёд в узкий лаз, тщательно следя, чтобы юбка ни за что не зацепилась и не порвалась, следователь обувался. На лестничной площадке продолжали громыхать, старик по-прежнему не подавал признаков жизни, а воспоминание о толщине двери немного грело — так просто её не сломают.
Лестница оказалась действительно очень крутой, а темнота внизу — плотной, густой и сырой. Чарген спускалась в неё как в воду — медленно, с трудом, чувствуя, как холод обнимает тело, поднимаясь выше и выше. Когда голова скрылась в люке и остался только чуть более светлый прямоугольник наверху, женщина непроизвольно задержала дыхание. Сердце отчаянно заколотилось в горле, но оставалось только крепче стиснуть зубы. Не до страхов сейчас. Тем более, она тут не одна, вон и Шешель шипит и ругается, втискиваясь в лаз, потом долго громыхает и шуршит там чем-то, а потом…
А потом темнота стала кромешной, и Чара изо всех сил вцепилась в край лестницы, зажмурилась и постаралась сосредоточиться на звуках, которые издавал мужчина.
Он быстро спустился, опустился на корточки, тихо ругаясь себе под нос — наверное, завязывал ботинки. Повисшую после этого тишину нарушили странные тихие звуки — крак! Крак! — и зажмуренных век коснулся тёплый свет открытого огня. Чарген ощутила это настолько остро, отчётливо, как будто её выпустили в солнечный день. Судорожно вдохнула — и только теперь поняла, что так и не дышала всё это время. Засипела, закашлялась, заставила себя открыть глаза.
Подсвечивая зажигалкой, Шешель оглядывал небольшую и, казалось, совершенно пустую комнату без выхода.
— Ты чего? — спросил озадаченно.
— Темноты боюсь, — призналась нехотя.
— Ну… должны же они были когда-то начаться?
— Кто?
— Проблемы с тобой, — усмехнулся следователь, отвернулся к стене, а через мгновение часть её со щелчком открылась. — Давай руку, чтоб не потеряться, и пойдём. Быстрее, зажигалки надолго не хватит, — предупредил он.
Последнее замечание подействовало лучше всех уговоров, и Чара ухватилась за предложенную ладонь.
— Как в приключенческой книжке, — заметила она, при виде открывшегося выхода и огня заметно повеселевшая. — Тайные ходы, подземелья… Тут где-то должен быть скелет в цепях.
— Обычный подвал жилого дома, — отмахнулся Шешель. — А тайные ходы… В его деле без этого никак, должен быть какой-то путь отступления.
— А у этого старика не возникнет проблем? Имею в виду, из-за нашего появления и побега.
— Тебе бы лучше о своих проблемах подумать, — проворчал мужчина и перехватил её за запястье — то самое, мокрое, на котором под слоем ваты оставался браслет.
— А всё-таки?
— Он сдаёт комнату на ночь или на час. Ничего не знает, — пояснил всё-таки Стеван и предостерёг от дальнейших вопросов: — Молчи, выходим.
Тёплое сырое подземелье, по которому тянулись трубы разных размеров и в стенах которого то и дело попадались железные двери непонятного назначения, закончилось ещё одной точно такой же, не запертой. Несмотря на затрапезный вид, она даже не скрипнула, когда Шешель потянул за ручку. Снаружи нашлась лестница — вполне надёжная, каменная, ведущая на свежий воздух.
Огонёк зажигалки погас, но это уже не тревожило: на улице было всяко светлее, чем в подвале, а ещё на открытом пространстве Чару не пугала даже кромешная темнота.
Следователь выходил очень медленно. Сначала немного поднялся по лестнице, очень внимательно вгляделся в окружающее пространство и только потом потянул спутницу дальше, быстрым решительным шагом. Чарген поминутно запиналась и никак не могла приноровиться к тяжёлым ботинкам, но спешила изо всех сил и только тихо-тихо ругалась себе под нос.
— Куда мы сейчас?
— Нужна машина, — бросил Шешель. — Нужно убираться поскорее.
— Из-за поиска?
— В том числе.
— А почему мы не поехали в воздушный порт сразу, ещё вчера? — спросила Чара.
— Не было подходящих дирижаблей.
— А какие нам подходят?
— Те, где надёжные, знакомые капитаны, или те, куда никто не рискнёт сунуться, — пояснил Шешель.
— А такие бывают?!
— Редко. Дипломатические. Но их в ближайшую неделю не предвидится, зато во второй половине дня — проверенный почтовый. Попробуем спрятаться в порту, там много артефактов, поводку создадут помехи. Если он, конечно, есть, и дело действительно в нём.
— А как ещё нас могли вычислить?
— Могли вычислить не нас, могли следить за квартирой. Это даже больше подходит, слишком долго они думали и собирались штурмовать. Пока пытались выяснить, кто пришёл, пока приняли решение… За браслетом приехали бы сразу, а это похоже на обычную операцию стражи.
Чарген открыла рот, чтобы спросить, чем подобное обернётся для старика-хозяина — но, подумав, закрыла. Господин Сыщик всё-таки прав, им сейчас точно не до сложностей этого человека. Который, надо думать, прекрасно знал, на что шёл. Да и помочь ему они не смогут, не в том положении.
Они успели миновать соседний дом. До широкой центральной улицы, где можно было поймать такси, оставалось минут пять, когда дорогу заступила пара тёмных фигур. Ближайший фонарь находился у них за спиной, поэтому лиц не было видно, но зато явственно читалось наличие в руках оружия.
— Госпожа Ралевич, вас хотят видеть, — на неплохом ольбадском заговорил один из мужчин. — Не советую глупить. Мы уважаем клан Лиссота и не хотим ссориться, речь о делах между нашим кланом и мёртвым ольбадцем, — обратился он уже явно к Шешелю.
Тот обернулся через плечо. Последовав примеру, Чара обнаружила ещё троих мужчин с оружием. Напомнила себе о браслете, но всё равно нервно подалась ближе к Стевану.
— Не могу отказать, когда так вежливо просят, — с непонятной интонацией ответил следователь. — Почему бы не поговорить с хорошим человеком?
— Как раз ваше присутствие совсем не обязательно, — возразил незнакомец, явно старший в этом отряде.
— Моя любимая женщина пережила большую трагедию, я не могу бросить её в такой момент, — заверил следователь и приобнял спутницу за талию. — Верно, дорогая?
— Разумеется! — включилась та, с готовностью придвинулась к мужчине ещё, прижалась к его груди. — Я никуда не поеду одна! Мне… Мне так страшно! После всего, что случилось, и Павле…
— Следуйте за мной, — старший очевидно решил, что спорить в этой ситуации себе дороже, и зашагал вдоль улицы.
Прода от 02.12.2020, 18:32
— Что будем делать? — напряжённым шёпотом спросила Чара.
— Разговаривать, раз предлагают. — Шешель, снова перехватив её за руку, двинулся за главным.
Чарген опять обернулась через плечо, на следующих за ними на некотором расстоянии мужчин, и молча стиснула зубы. Идти с этими типами никуда не хотелось, но выбора, похоже, не осталось. Если бы был другой выход, следователь наверняка им бы воспользовался, а здесь… Чаре приходил в голову единственный альтернативный вариант, драка, но риск был слишком велик. Да, её защитит артефакт, но в неё наверное и стрелять не станут, если она нужна живой!
И даже этот единственный вариант женщина отбросила почти сразу. Становиться причиной смерти господина Сыщика совсем не хотелось, да и… Если его не станет, как ей попасть домой? У неё-то знакомых капитанов дирижаблей нет! Так что тут дело не только в совести, но и в практичности, а если эти два увесистых камня на одной чаше весов, опасения их вряд ли перетянут.
Машина — длинная, чёрная, — ждала за углом, водитель скучал внутри. Старший в шайке открыл заднюю дверцу, пропуская гостей вперёд.
Внутри оказалось очень просторно. Сиденья располагались по кругу, образуя единый диван, прерывавшийся только дверью. Шешель потянул Чару в дальний угол сразу за водителем, следом по одному нырнули громилы. Хлопнула передняя дверь — туда тоже кто-то сел. В просторном салоне стало тесновато, и хотя никто не пытался сесть сразу рядом с пассажирами, Чарген всё равно придвинулась поближе к спутнику.
Тот или понял намёк, или сам проявил инициативу, но женщину обнял и покрепче прижал к себе. Чара опять охотно прильнула к его груди, как и положено испуганной наивной девочке. Хотя вот именно сейчас требования маски и собственные желания друг другу не противоречили.
Чарген будто невзначай провела ладонью по груди Стевана под пиджаком, на плечо, удовлетворяя любопытство. Конечно, стоило бы осмотреть повнимательней и без рубашки, но женщина всё же окончательно склонилась к версии, что следователь именно жилистый, а не тощий: мышцы на костях явно присутствовали, это ощущалось. Имела она как-то дело с по-настоящему тощим типом, и внешне это было похоже, но тактильные ощущения отличались радикально. Взглянуть бы на него без одежды!..
Женщина сама себя отругала за неуместные мысли и стремления, и сама же себе логично возразила, что они, может, доживают последние минуты, что же теперь, не воспользоваться случаем? Тем более Шешель сам заявил этому типу, что они любовники, это ещё и для дела полезно.
— Мне всё интереснее, чему же там учат, в этих ваших пансионах, — интимно прошептал ей на ухо мужчина и поцеловал в висок — вроде как утешил.
Очень хотелось ответить, но Чара не стала. Вряд ли у неё получилось бы так же незаметно, а зачем привлекать внимание окружающих странными разговорами? Вместо этого она немного съехала вниз по сиденью и пристроила голову на твёрдом плече мужчины, обняла его поудобнее — за талию, под пиджаком. Папки с документами там не оказалось — наверное, спрятал за спину.
Потом, неожиданно даже для себя, дотянулась губами до заманчиво близкой шеи и слегка прихватила тонкую кожу над воротником рубашки. Обнимавшая её рука чуть сильнее напряглась, прижав крепче, и Чара спрятала довольную улыбку. А у господина Сыщика, оказывается, чувствительная шея. Интересно...
Чарген рассеянно подумала, что, пожалуй, стоит его соблазнить. И загадала обязательно попробовать, если они всё-таки переживут это приключение. Он же ей давно нравится, кажется привлекательным, так почему не позволить себе немного вольности? Конечно, очень сложно на глаз определить, насколько мужчина хороший любовник, но чувствительную шею Чара считала хорошим признаком.
Ну а что? Она ведь ничего не теряет. В худшем случае просто удовлетворит любопытство, в лучшем — ещё и удовольствие получит, очень кстати, после Ралевича-то. Вот у него шея была ужасной: толстой, оплывшей и равнодушной.
Конечно, вместо всех этих посторонних рассуждений стоило бы подумать о деле. Прикинуть линию поведения при встрече с хозяином этих громил, сосредоточиться, постараться вспомнить всё, что она знала о покойном муже. Вот только Чарген слишком устала и слишком отчётливо понимала, что проку от таких рассуждений не будет совершенно. Она понятия не имела, что нужно от неё главе одного из местных кланов или его ближайшему соратнику. Вроде не похоже, что он знал об артефакте, иначе подручный говорил бы о другом. Или глава знал, как всё обстоит, а мелкой шушере такие подробности не сообщают?
В любом случае, мошенница решила, что куда полезней собраться и успокоиться, чем нервничать и трястись. А поскольку объятия Шешеля действовали в этом смысле благотворно, то зачем искать другие варианты?
Куда машина ехала, Чара даже не пыталась следить. Да и её спутник, похоже, тоже был больше сосредоточен на происходящем внутри автомобиля. Взгляд его вроде бы рассеянно блуждал по сидящим напротив мужчинам, но в подлинность этой расслабленности не верилось.
Много времени дорога не заняла. Машина замедлила ход, повернула и вскоре остановилась. Выбравшись наружу последней, опираясь на вежливо предложенную следователем ладонь, Чарген озадаченно огляделась: появилось ощущение, что они больше не в Норке, а вдруг вернулись в Ольбад, в ближайший пригород Беряны. Небольшой особняк, укутанный садом, возле которого выгрузили вынужденных гостей, отлично вписался бы в те места.
Видимо, и здесь существуют уютные, живописные кварталы. Просто не для всех.
В дом их впускали странно. Сначала вошли двое громил, потом предложили пройти Чарген, потом, после паузы, следователя. Женщина растерялась, но её спутник оставался невозмутим, даже выглядел сейчас заметно более спокойным, чем по дороге.
Обставлен особняк оказался дорого, красиво, но совершенно безлико. Похоже, хозяину было плевать на такие мелочи и он не пытался проявить хоть какую-то фантазию. И нанятым людям не позволил. С другой стороны, это характеризовало его с лучшей стороны: в попытках выделиться люди порой доходят до странного, Чарген всякого насмотрелась.
Или же, как вариант, это был нежилой дом. Учитывая предполагаемую личность человека, к которому они шли, не стоило удивляться всяческим предосторожностям и причудам. Не исключено, что живёт глава клана где-то ещё, а здесь только решает вопросы.
