— А я не сказал? — искренне удивился следователь. — Нехорошо получилось. Ладно, проехали, давай сам этим займусь. Вообще, ты должен был посмотреть, не попадается ли тут кто-нибудь похожий на нашу покойницу.
— Так я… и не видел её, — опешил Тор.
— Хочешь сказать, я тебе и отражение её не дал?! — совсем уж растерялся Карт. — Хаос побери, такого со мной ещё не бывало, — он, зажмурившись, потёр переносицу. — Я ж его и не снял, вот и не дал! — он едва не плюнул с досады. — Ладно, проехали. Начнём сначала. Сходи в морг, посмотри на покойницу живьём, поговори с тем, кто её осматривал, и забери заключение о смерти этой Иасу Тамарис. У них же отражение попроси, должно быть, и прихвати её документы, познакомься. А потом дуй к своей подруге, Ау Лиел, пусть сегодня вечером зайдёт, надо её показания записать, она обещала. Главное, пусть подходит не раньше шести вечера. Позже можно, раньше — нет. Категорически. Я ещё охрану на входе предупрежу, чтобы раньше её даже на порог не пускали! А потом иди спать, я подежурю.
— А откуда такая точность, если не секрет? — растерянный Тор только молча внимал, прикидывая, кто и когда подменил его старшего товарища.
— Есть ощущение, что она что-то ещё видела, просто сама не может вспомнить или считает несущественной мелочью. Хочу одному человеку показать, он такое на раз просекает. Просто он меня предупредил, что раньше этого времени сюда не придёт, а если я попытаюсь разбудить его раньше, то… Ладно, неважно. Что ты на меня смотришь, будто сто лет не видел и ужасно соскучился? — возмутился Аль. — Что-то непонятно?
— Всё понятно!
— И почему ты ещё здесь?
— Уже нет! — заверил Астор и выскочил из кабинета, всей душой стремясь оказаться подальше.
Произошедшая с Алем перемена была столь внезапна и разительна, что мысль о подмене никак не хотела покидать молодого человека. С ним сейчас разговаривал очень энергичный и деловой человек, опытный следователь, пребывающий в отличном настроении, а не ставший за неделю привычным маньяк с промораживающим насквозь взглядом. Что с ним такое было (или стало?), Астор даже примерно представить не мог.
С моргом и отражением погибшей женщины (которая, как сообщили эксперты, была ещё и беременна) следователь закончил часа за два. Лицо её показалось ему знакомым; он был почти уверен, что где-то в альбомах она точно попадалась. Ну, или не она, а кто-то на неё похожий — людей там было запечатлено много, некоторые повторялись часто, многие — наоборот, встречались только по одному разу.
Когда в доме Ау Лиел на его стук и звонок никто не отозвался, Тор сделал первое, что пришло в голову — направился к её подруге. Ждать под дверью было бессмысленно, а Олея могла бы прояснить, куда делась искомая девушка. Если, конечно, сама была дома. А то Хаос знает, куда могло унести эту особу (или, ещё хуже, их обеих) каким-нибудь залётным ветром!
— О! Смотри, повелевает ветром.
— Читай! — махнула я. Мы, каждая вооружённая книгой устрашающих размеров, валялись на диванчиках в библиотеке в живописных позах. Хорошо, с этими томами поработал какой-то творец, и книги форматом локоть на два и толщиной по меньшей мере в мою шею были не очень тяжёлыми. Поскольку поиски демонов на букву «д» результатов не дали, осталось только пролистать все четыре тома энциклопедии от корки до корки, в надежде наткнуться на искомое хотя бы не в конце буквы «я».
— Ну-ка… Семь ног… четыре головы… две лысых…
Попытавшись по этим фрагментам воссоздать в воображении нужного монстра, я только поморщилась и перебила:
— Внешность изменять умеет?
— Внешность? Сейчас… летает… уничтожает… пожирает… размножается… О! Оно даже размножается! Но, увы, внешность менять не умеет, — с явным сожалением она перевернула страницу.
— Почему увы? — хмыкнула я.
— Если бы мог, можно было бы на нём остановиться.
— Не факт. Нет, но чего только люди не придумали! «… питался одинокими путниками, выходящими на перекрёсток девяти дорог девятого числа девятого месяца каждого девятого года в девять часов вечера…» Какой скудный рацион. Интересно, а путников тоже должно быть девять? Или он каждого девятого путника жрал?
— Я перекрёсток девяти дорог-то с трудом представить могу, — отмахнулась Олея. — Не говоря уже…
Её прервал стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату заглянула экономка — тощая женщина с плоским и каким-то мужским лицом.
— Олея, к тебе тут гости! — И, посторонившись, пропустила внутрь обещанного посетителя.
— Астор? — удивлённо воскликнула Оли, лежавшая на диване головой к двери, запрокидывая эту самую голову. — Привет, какими судьбами?
— Ну, строго говоря, я Ау ищу, — хмыкнул он. — Привет, девушки. Что это вы изучением мифологии занялись? — добавил парень удивлённо, разглядев название книги, которую моя подруга захлопнула.
— Да так, развлекаемся, — беспечно улыбнулась Оли, наконец-то принимая сидячее положение.
Я всё это время молча разглядывала Тора, облачённого в форму гармоника. Даже не знаю, что пыталась разглядеть. Может, примеряла новый внешний вид друга детства к тому, каким он был в этом самом детстве. Может, наоборот, пыталась найти знакомые черты в молодом помощнике следователя. Или, может, вовсе сравнивала парня с предметом своего нынешнего любопытства. В любом случае, вывод я сделала один, и от него стало невыносимо грустно: стоящий сейчас перед нами молодой человек был мне почти не знаком. Серьёзного отзывчивого мальчика, в компании которого мы с Оли сотворили не одну шалость, больше не существовало. Астор Виал повзрослел, и меня с ним в этой жизни больше ничто не связывало.
— А зачем ты меня искал? — полюбопытствовала я, пытаясь изгнать грустные мысли.
— Карт Аль просил. Тебе нужно подойти сегодня вечером, записать показания. Только он очень просил, чтобы ты не раньше шести пришла. Позже можно, а раньше никак.
— Так ты с ним работаешь? — влезла Оли, уже подскочившая с места и отложившая книгу. — Ну, и что ты можешь про него сказать?
— Ну, ещё утром мог бы сказать только несколько очень крепких ругательств, — хмыкнул Тор. — А потом ничего так. Его будто подменили; главное, нет этого постоянного ощущения, что играешь какую-то роль или отвечаешь урок у доски.
— А, ты тоже заметил? — обрадовалась Олея. — У меня аж мороз по коже!
— Ты его знаешь? — удивился помощник следователя.
— Да он вчера к Ау забегал, а я как раз у неё сидела. Ну, альбомы эти забрать. Кстати, нашёл он, что искал? И что он там найти пытался?
— Не знаю, он мне их вчера отдал, ничего толком не объяснил, а сегодня забрал обратно, — пожал плечами Тор, едва заметно нахмурившись. — Не знал, что это твои альбомы. Ау, а ты не боишься этого человека?
— А почему должна? — я вскинула брови, поражаясь синхронности мышления Олеи и Тора. — Совесть у меня вроде чиста, я никого не убивала, а впечатления лентяя, желающего смахнуть трудное дело на первого попавшегося человека, он не производит. Наоборот! Скорее, до центра мира докопается, но найдёт настоящих виновников.
— Да я не сомневаюсь, что ты не виновата. Имею в виду… ну, ты же с ним разговаривала! Вон, Оли у нас насколько невозмутимая, и то прониклась. А ты куда более эмоционально чувствительная. Во имя Хаоса, ты же в глаза ему смотрела, ты же должна понимать, что я имею в виду!
— Да, смотрела, — терпеливо кивнула я. — Красивые глаза. Тор, я просто уверена, что он хороший человек. Необычный, странный, экстравагантный — сколько угодно, но при этом хороший, и ни одного доказательства обратного я пока ещё ни от кого не услышала. Ну, стиль общения у него… специфический. Подружиться с ним, пожалуй, я бы не смогла, да и не знаю никого, кто смог бы. В остальном — вежливый приятный мужчина. Вот если ты мне предоставишь документальное свидетельство, что он лично, осознанно, скажем, подставил ни в чём неповинного человека, то я соглашусь назвать его подлецом. А пока — уж извини! — это ты себя по-свински ведёшь, полагая, что все вокруг должны его бояться. По себе, знаешь ли, людей не судят! — закончила я возмущённую отповедь, только теперь заметив, что за это время успела подняться на ноги.
— То есть ты полагаешь, что это я его боюсь? — недобро сощурился Астор.
— Так, стоп! — влезла между нами Олея. — Вы ещё подеритесь!
— Извини, — Тор отступил на шаг назад, пристально и очень внимательно меня разглядывая. Я поспешно села обратно на диван, сама озадаченная собственной вспышкой. — Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего!
— Пока, — вздохнула подруга, присаживаясь рядом со мной. — Ты чего взъелась-то?
— Не знаю, — я вздохнула. — Меня Тор почему-то последнее время ужасно раздражает.
— Странно, он же тебе в школе, кажется, нравился?
— Мне и сейчас нравится, каким он был в школе, — уныло проворчала я, затягивая к себе на колени книгу и обхватывая её обеими руками. — Он очень изменился за эти три года. Я на него смотрю и вижу помощника следователя. Точка. Как будто мы раньше и знакомы не были.
— Кстати, о следователях! Аль в тебя влюбился! — радостно заявила непоследовательная Оли, с торжеством разглядывая моё вытянувшееся от удивления лицо. — Да-да, не смотри на меня так! Что я, мужиков не знаю? Влюбился, и думать нечего! Это Тор может задумываться о каких-то подменах, а я тебе говорю: единственная возможная причина такой резкой перемены — это влюблённость.
— А почему сразу в меня-то? — я тряхнула головой, отчаявшись понять логику этой зеленоглазой бестии.
— А в кого ещё? — праведно возмутилась она.
Если Олея что-то вдолбила себе в голову и если это «что-то» касается сферы высоких чувств, переубедить её невозможно, это я заметила уже давно. Так что даже не пыталась объяснить, что причин для перемены в человеке может быть множество и помимо влюблённости. Может, вообще у него горячо любимая бабушка после долгой болезни оправилась. Или, наоборот, ненавистная умерла. Мало ли причин для перемены настроения в жизни взрослого человека? Или вообще какая-нибудь собственная старая болезнь прошла, мог же он чем-нибудь болеть! Да и влюбиться, если уж на то пошло, он мог в кого угодно, хотя бы даже просто встретившись на улице с незнакомкой.
— Ладно, время покажет, — махнула я рукой. — Давай уже, наконец, вернёмся к прерванному занятию! И кстати, расскажи, как твои поиски новой работы?
— Пока плохо. Единственное, Сарк…
— Тот блондин, с которым ты познакомилась? — перебила я. — Что, уже замуж зовёт? Или на край света?
— Да ну тебя, — отмахнулась подруга. — Нет, просто… Смотрю на тебя и думаю: ты такая умница, талантливая, всё время учишься, работаешь, скоро станешь отличным специалистом. А я что? Так ничему толком со школы и не научилась!
— А при чём тут Сарк? — уточнила я, решительно открывая следующую книгу. Нет уж, никакой усталости меня не победить, нужно сегодня найти хоть одно совпадение!
— Он доктор, в нашей городской больнице работает. Я вот думаю, может, мне тоже попробовать туда пойти? Нет, к лечению людей меня никто не допустит, а вот санитаркой можно попробовать. Он упоминал, что их вечно не хватает. Пройду курсы и попробую, а если понравится — может, на медсестру выучусь. Как думаешь, стоит попытаться?
— Почему нет? Очень хорошая работа, правильная.
— Ну, наконец-то ты! — воскликнул Аль, меривший шагами одну из комнат для допросов, широко использовавшихся и для бесед со свидетелями, и при необходимости поработать в тишине и одиночестве. — Принёс?
— Держи, наркоман, — фыркнул Сарк, протягивая другу пузырёк с лекарством. — Что, боязно со своей видящей истину пересекаться?
— А сам-то как думаешь? — покосился на него следователь, делая большой глоток синей жидкости. — Одни проблемы с ней, — вздохнул Карт. — Только более-менее освоился без этой гадости — все усилия в Хаос, опять отвыкать.
— Может, не стоит отвыкать? Оно невредное, и делается просто…
— Мы это уже неоднократно обсуждали, — поморщился следователь. — А если ты вдруг куда-нибудь уедешь? На месяц в командировку? Или, не дай Ветер, вообще умрёшь? Где я второго творца буду искать, которому можно доверять?!
— Спасибо на добром слове, — хмыкнул блондин, усаживаясь на пустующий стул у стола. — Я тебя понимаю, но… Тебе самому-то нравится жить так, как ты живёшь без зелья? От тебя люди натурально шарахаются. Невозможно так мучиться!
— Я не мучаюсь, Сарк, — пожал плечами Аль, присаживаясь на край стола, спиной к другу и лицом к окну. — Мне легче переносить одиночество, чем тебе, не надо меня жалеть. Гораздо тяжелее жить на зельях, но знать, что, стоит на двое суток остаться без них, и я точно сорвусь. Да, можно успеть в случае чего уехать подальше, или хотя бы с моста в реку — и привет. Но не хочется потом учиться всему заново.
— Упрямый, — вздохнул Сарк.
— Именно поэтому мы с тобой сейчас и разговариваем, — следователь вновь пожал плечами. — Вот не был бы упрямым, и одним талантливым творцом в этом мире стало бы меньше, — он ехидно покосился на друга.
— Всё, уел! Прекращаю тебя воспитывать, ты взрослый, гордый и независимый, сам разберёшься!
— Зараза, — беззлобно хмыкнул следователь. — Дать бы тебе по лбу, да кто мне потом зелья готовить будет?
— Тар следователь, тут к вам посетительница пришла, — прерывая разговор, в кабинет постучался и вошёл один из охранников.
— А, это хорошо, очень вовремя. Приглашай, не будем заставлять саену ждать, — Карт Аль кинул мрачный взгляд на сидящего друга, скрестил руки на груди и повернулся к двери.
— Здравствуйте, саена Ау, — поприветствовал меня гармоник, почему-то притулившийся на краю стола, а место за столом занимал неизвестный мне мужчина со смеющимися глазами. Я машинально отметила, что Олея тут же в него вцепилась бы: совсем в её вкусе, высокий интересный породистый блондин.
— Здравствуйте, — отозвалась я, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — А…
— Не волнуйтесь, это мой коллега, тар Рамлен, он нам ничуть не помешает. А это саена Ау Лиел, — представил Карт.
— Очарован, саена, — поднявшийся из-за стола блондин не поленился подойти, элегантно поклониться и поцеловать мне руку. Смущённая таким напором, я промямлила:
— Взаимно, тар, — и с надеждой воззрилась на следователя, поймав его задумчивый и даже несколько настороженный взгляд. И опять будто попала в середину весенней грозы, отстранённо удивляясь, почему в этого необычного человека я могу заглянуть так легко, а с остальными, куда менее неординарными личностями, всё намного сложнее.
— Прошу, присаживайтесь, — Аль буквально подскочил с места, торопливо отводя взгляд, будто что-то почувствовал.
Проведённая блондином к стулу, я послушно села, взяла ручку и принялась что-то писать под диктовку следователя. Могла бы написать и чистосердечное признание, спокойно под ним расписавшись, совершенно оглушённая этой страшной, но такой манящей грозовой симфонией. Я сейчас в куда большей степени была крошечной щепкой, влекомой ураганом, чем самой собой.
Очнулась я только за дверью, и воспоминания о событиях в кабинете остались весьма смутные: что именно я писала, говорила и как вообще оказалась в коридоре...
Обессилено привалилась к стене возле двери, прикрыв глаза. Голова кружилась, в ушах шумело, а сердце колотилось так, будто пыталось разорваться на части и разбежаться во все стороны света разом.
— Так я… и не видел её, — опешил Тор.
— Хочешь сказать, я тебе и отражение её не дал?! — совсем уж растерялся Карт. — Хаос побери, такого со мной ещё не бывало, — он, зажмурившись, потёр переносицу. — Я ж его и не снял, вот и не дал! — он едва не плюнул с досады. — Ладно, проехали. Начнём сначала. Сходи в морг, посмотри на покойницу живьём, поговори с тем, кто её осматривал, и забери заключение о смерти этой Иасу Тамарис. У них же отражение попроси, должно быть, и прихвати её документы, познакомься. А потом дуй к своей подруге, Ау Лиел, пусть сегодня вечером зайдёт, надо её показания записать, она обещала. Главное, пусть подходит не раньше шести вечера. Позже можно, раньше — нет. Категорически. Я ещё охрану на входе предупрежу, чтобы раньше её даже на порог не пускали! А потом иди спать, я подежурю.
— А откуда такая точность, если не секрет? — растерянный Тор только молча внимал, прикидывая, кто и когда подменил его старшего товарища.
— Есть ощущение, что она что-то ещё видела, просто сама не может вспомнить или считает несущественной мелочью. Хочу одному человеку показать, он такое на раз просекает. Просто он меня предупредил, что раньше этого времени сюда не придёт, а если я попытаюсь разбудить его раньше, то… Ладно, неважно. Что ты на меня смотришь, будто сто лет не видел и ужасно соскучился? — возмутился Аль. — Что-то непонятно?
— Всё понятно!
— И почему ты ещё здесь?
— Уже нет! — заверил Астор и выскочил из кабинета, всей душой стремясь оказаться подальше.
Произошедшая с Алем перемена была столь внезапна и разительна, что мысль о подмене никак не хотела покидать молодого человека. С ним сейчас разговаривал очень энергичный и деловой человек, опытный следователь, пребывающий в отличном настроении, а не ставший за неделю привычным маньяк с промораживающим насквозь взглядом. Что с ним такое было (или стало?), Астор даже примерно представить не мог.
С моргом и отражением погибшей женщины (которая, как сообщили эксперты, была ещё и беременна) следователь закончил часа за два. Лицо её показалось ему знакомым; он был почти уверен, что где-то в альбомах она точно попадалась. Ну, или не она, а кто-то на неё похожий — людей там было запечатлено много, некоторые повторялись часто, многие — наоборот, встречались только по одному разу.
Когда в доме Ау Лиел на его стук и звонок никто не отозвался, Тор сделал первое, что пришло в голову — направился к её подруге. Ждать под дверью было бессмысленно, а Олея могла бы прояснить, куда делась искомая девушка. Если, конечно, сама была дома. А то Хаос знает, куда могло унести эту особу (или, ещё хуже, их обеих) каким-нибудь залётным ветром!
***
— О! Смотри, повелевает ветром.
— Читай! — махнула я. Мы, каждая вооружённая книгой устрашающих размеров, валялись на диванчиках в библиотеке в живописных позах. Хорошо, с этими томами поработал какой-то творец, и книги форматом локоть на два и толщиной по меньшей мере в мою шею были не очень тяжёлыми. Поскольку поиски демонов на букву «д» результатов не дали, осталось только пролистать все четыре тома энциклопедии от корки до корки, в надежде наткнуться на искомое хотя бы не в конце буквы «я».
— Ну-ка… Семь ног… четыре головы… две лысых…
Попытавшись по этим фрагментам воссоздать в воображении нужного монстра, я только поморщилась и перебила:
— Внешность изменять умеет?
— Внешность? Сейчас… летает… уничтожает… пожирает… размножается… О! Оно даже размножается! Но, увы, внешность менять не умеет, — с явным сожалением она перевернула страницу.
— Почему увы? — хмыкнула я.
— Если бы мог, можно было бы на нём остановиться.
— Не факт. Нет, но чего только люди не придумали! «… питался одинокими путниками, выходящими на перекрёсток девяти дорог девятого числа девятого месяца каждого девятого года в девять часов вечера…» Какой скудный рацион. Интересно, а путников тоже должно быть девять? Или он каждого девятого путника жрал?
— Я перекрёсток девяти дорог-то с трудом представить могу, — отмахнулась Олея. — Не говоря уже…
Её прервал стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в комнату заглянула экономка — тощая женщина с плоским и каким-то мужским лицом.
— Олея, к тебе тут гости! — И, посторонившись, пропустила внутрь обещанного посетителя.
— Астор? — удивлённо воскликнула Оли, лежавшая на диване головой к двери, запрокидывая эту самую голову. — Привет, какими судьбами?
— Ну, строго говоря, я Ау ищу, — хмыкнул он. — Привет, девушки. Что это вы изучением мифологии занялись? — добавил парень удивлённо, разглядев название книги, которую моя подруга захлопнула.
— Да так, развлекаемся, — беспечно улыбнулась Оли, наконец-то принимая сидячее положение.
Я всё это время молча разглядывала Тора, облачённого в форму гармоника. Даже не знаю, что пыталась разглядеть. Может, примеряла новый внешний вид друга детства к тому, каким он был в этом самом детстве. Может, наоборот, пыталась найти знакомые черты в молодом помощнике следователя. Или, может, вовсе сравнивала парня с предметом своего нынешнего любопытства. В любом случае, вывод я сделала один, и от него стало невыносимо грустно: стоящий сейчас перед нами молодой человек был мне почти не знаком. Серьёзного отзывчивого мальчика, в компании которого мы с Оли сотворили не одну шалость, больше не существовало. Астор Виал повзрослел, и меня с ним в этой жизни больше ничто не связывало.
— А зачем ты меня искал? — полюбопытствовала я, пытаясь изгнать грустные мысли.
— Карт Аль просил. Тебе нужно подойти сегодня вечером, записать показания. Только он очень просил, чтобы ты не раньше шести пришла. Позже можно, а раньше никак.
— Так ты с ним работаешь? — влезла Оли, уже подскочившая с места и отложившая книгу. — Ну, и что ты можешь про него сказать?
— Ну, ещё утром мог бы сказать только несколько очень крепких ругательств, — хмыкнул Тор. — А потом ничего так. Его будто подменили; главное, нет этого постоянного ощущения, что играешь какую-то роль или отвечаешь урок у доски.
— А, ты тоже заметил? — обрадовалась Олея. — У меня аж мороз по коже!
— Ты его знаешь? — удивился помощник следователя.
— Да он вчера к Ау забегал, а я как раз у неё сидела. Ну, альбомы эти забрать. Кстати, нашёл он, что искал? И что он там найти пытался?
— Не знаю, он мне их вчера отдал, ничего толком не объяснил, а сегодня забрал обратно, — пожал плечами Тор, едва заметно нахмурившись. — Не знал, что это твои альбомы. Ау, а ты не боишься этого человека?
— А почему должна? — я вскинула брови, поражаясь синхронности мышления Олеи и Тора. — Совесть у меня вроде чиста, я никого не убивала, а впечатления лентяя, желающего смахнуть трудное дело на первого попавшегося человека, он не производит. Наоборот! Скорее, до центра мира докопается, но найдёт настоящих виновников.
— Да я не сомневаюсь, что ты не виновата. Имею в виду… ну, ты же с ним разговаривала! Вон, Оли у нас насколько невозмутимая, и то прониклась. А ты куда более эмоционально чувствительная. Во имя Хаоса, ты же в глаза ему смотрела, ты же должна понимать, что я имею в виду!
— Да, смотрела, — терпеливо кивнула я. — Красивые глаза. Тор, я просто уверена, что он хороший человек. Необычный, странный, экстравагантный — сколько угодно, но при этом хороший, и ни одного доказательства обратного я пока ещё ни от кого не услышала. Ну, стиль общения у него… специфический. Подружиться с ним, пожалуй, я бы не смогла, да и не знаю никого, кто смог бы. В остальном — вежливый приятный мужчина. Вот если ты мне предоставишь документальное свидетельство, что он лично, осознанно, скажем, подставил ни в чём неповинного человека, то я соглашусь назвать его подлецом. А пока — уж извини! — это ты себя по-свински ведёшь, полагая, что все вокруг должны его бояться. По себе, знаешь ли, людей не судят! — закончила я возмущённую отповедь, только теперь заметив, что за это время успела подняться на ноги.
— То есть ты полагаешь, что это я его боюсь? — недобро сощурился Астор.
— Так, стоп! — влезла между нами Олея. — Вы ещё подеритесь!
— Извини, — Тор отступил на шаг назад, пристально и очень внимательно меня разглядывая. Я поспешно села обратно на диван, сама озадаченная собственной вспышкой. — Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего!
— Пока, — вздохнула подруга, присаживаясь рядом со мной. — Ты чего взъелась-то?
— Не знаю, — я вздохнула. — Меня Тор почему-то последнее время ужасно раздражает.
— Странно, он же тебе в школе, кажется, нравился?
— Мне и сейчас нравится, каким он был в школе, — уныло проворчала я, затягивая к себе на колени книгу и обхватывая её обеими руками. — Он очень изменился за эти три года. Я на него смотрю и вижу помощника следователя. Точка. Как будто мы раньше и знакомы не были.
— Кстати, о следователях! Аль в тебя влюбился! — радостно заявила непоследовательная Оли, с торжеством разглядывая моё вытянувшееся от удивления лицо. — Да-да, не смотри на меня так! Что я, мужиков не знаю? Влюбился, и думать нечего! Это Тор может задумываться о каких-то подменах, а я тебе говорю: единственная возможная причина такой резкой перемены — это влюблённость.
— А почему сразу в меня-то? — я тряхнула головой, отчаявшись понять логику этой зеленоглазой бестии.
— А в кого ещё? — праведно возмутилась она.
Если Олея что-то вдолбила себе в голову и если это «что-то» касается сферы высоких чувств, переубедить её невозможно, это я заметила уже давно. Так что даже не пыталась объяснить, что причин для перемены в человеке может быть множество и помимо влюблённости. Может, вообще у него горячо любимая бабушка после долгой болезни оправилась. Или, наоборот, ненавистная умерла. Мало ли причин для перемены настроения в жизни взрослого человека? Или вообще какая-нибудь собственная старая болезнь прошла, мог же он чем-нибудь болеть! Да и влюбиться, если уж на то пошло, он мог в кого угодно, хотя бы даже просто встретившись на улице с незнакомкой.
— Ладно, время покажет, — махнула я рукой. — Давай уже, наконец, вернёмся к прерванному занятию! И кстати, расскажи, как твои поиски новой работы?
— Пока плохо. Единственное, Сарк…
— Тот блондин, с которым ты познакомилась? — перебила я. — Что, уже замуж зовёт? Или на край света?
— Да ну тебя, — отмахнулась подруга. — Нет, просто… Смотрю на тебя и думаю: ты такая умница, талантливая, всё время учишься, работаешь, скоро станешь отличным специалистом. А я что? Так ничему толком со школы и не научилась!
— А при чём тут Сарк? — уточнила я, решительно открывая следующую книгу. Нет уж, никакой усталости меня не победить, нужно сегодня найти хоть одно совпадение!
— Он доктор, в нашей городской больнице работает. Я вот думаю, может, мне тоже попробовать туда пойти? Нет, к лечению людей меня никто не допустит, а вот санитаркой можно попробовать. Он упоминал, что их вечно не хватает. Пройду курсы и попробую, а если понравится — может, на медсестру выучусь. Как думаешь, стоит попытаться?
— Почему нет? Очень хорошая работа, правильная.
***
— Ну, наконец-то ты! — воскликнул Аль, меривший шагами одну из комнат для допросов, широко использовавшихся и для бесед со свидетелями, и при необходимости поработать в тишине и одиночестве. — Принёс?
— Держи, наркоман, — фыркнул Сарк, протягивая другу пузырёк с лекарством. — Что, боязно со своей видящей истину пересекаться?
— А сам-то как думаешь? — покосился на него следователь, делая большой глоток синей жидкости. — Одни проблемы с ней, — вздохнул Карт. — Только более-менее освоился без этой гадости — все усилия в Хаос, опять отвыкать.
— Может, не стоит отвыкать? Оно невредное, и делается просто…
— Мы это уже неоднократно обсуждали, — поморщился следователь. — А если ты вдруг куда-нибудь уедешь? На месяц в командировку? Или, не дай Ветер, вообще умрёшь? Где я второго творца буду искать, которому можно доверять?!
— Спасибо на добром слове, — хмыкнул блондин, усаживаясь на пустующий стул у стола. — Я тебя понимаю, но… Тебе самому-то нравится жить так, как ты живёшь без зелья? От тебя люди натурально шарахаются. Невозможно так мучиться!
— Я не мучаюсь, Сарк, — пожал плечами Аль, присаживаясь на край стола, спиной к другу и лицом к окну. — Мне легче переносить одиночество, чем тебе, не надо меня жалеть. Гораздо тяжелее жить на зельях, но знать, что, стоит на двое суток остаться без них, и я точно сорвусь. Да, можно успеть в случае чего уехать подальше, или хотя бы с моста в реку — и привет. Но не хочется потом учиться всему заново.
— Упрямый, — вздохнул Сарк.
— Именно поэтому мы с тобой сейчас и разговариваем, — следователь вновь пожал плечами. — Вот не был бы упрямым, и одним талантливым творцом в этом мире стало бы меньше, — он ехидно покосился на друга.
— Всё, уел! Прекращаю тебя воспитывать, ты взрослый, гордый и независимый, сам разберёшься!
— Зараза, — беззлобно хмыкнул следователь. — Дать бы тебе по лбу, да кто мне потом зелья готовить будет?
— Тар следователь, тут к вам посетительница пришла, — прерывая разговор, в кабинет постучался и вошёл один из охранников.
— А, это хорошо, очень вовремя. Приглашай, не будем заставлять саену ждать, — Карт Аль кинул мрачный взгляд на сидящего друга, скрестил руки на груди и повернулся к двери.
***
— Здравствуйте, саена Ау, — поприветствовал меня гармоник, почему-то притулившийся на краю стола, а место за столом занимал неизвестный мне мужчина со смеющимися глазами. Я машинально отметила, что Олея тут же в него вцепилась бы: совсем в её вкусе, высокий интересный породистый блондин.
— Здравствуйте, — отозвалась я, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — А…
— Не волнуйтесь, это мой коллега, тар Рамлен, он нам ничуть не помешает. А это саена Ау Лиел, — представил Карт.
— Очарован, саена, — поднявшийся из-за стола блондин не поленился подойти, элегантно поклониться и поцеловать мне руку. Смущённая таким напором, я промямлила:
— Взаимно, тар, — и с надеждой воззрилась на следователя, поймав его задумчивый и даже несколько настороженный взгляд. И опять будто попала в середину весенней грозы, отстранённо удивляясь, почему в этого необычного человека я могу заглянуть так легко, а с остальными, куда менее неординарными личностями, всё намного сложнее.
— Прошу, присаживайтесь, — Аль буквально подскочил с места, торопливо отводя взгляд, будто что-то почувствовал.
Проведённая блондином к стулу, я послушно села, взяла ручку и принялась что-то писать под диктовку следователя. Могла бы написать и чистосердечное признание, спокойно под ним расписавшись, совершенно оглушённая этой страшной, но такой манящей грозовой симфонией. Я сейчас в куда большей степени была крошечной щепкой, влекомой ураганом, чем самой собой.
Очнулась я только за дверью, и воспоминания о событиях в кабинете остались весьма смутные: что именно я писала, говорила и как вообще оказалась в коридоре...
Обессилено привалилась к стене возле двери, прикрыв глаза. Голова кружилась, в ушах шумело, а сердце колотилось так, будто пыталось разорваться на части и разбежаться во все стороны света разом.
