С ритуалом пришлось повозиться, слишком отличалось строение волка от человеческого, но в конце концов всё сработало, и зверя окутали знакомые тёмные линии, видимые только Ните.
— Странно… — растерянно пробормотала она, сначала осторожно дотронувшись до сетки линий, а затем, уже без опаски, запустив обе руки в густую шерсть.
— Что такое? Стало хуже? — Тарсам, скромно сидевший возле самого выхода из палатки, озвучил вопрос, а волк добавил к этому внимательный взгляд и насторожённо поднятые уши.
— Нет… Нет, не хуже. Отличная новость, сеть стала гораздо реже!
Ларс опять сморщил нос и показал зубы, глядя исподлобья. У крупного зверя эта гримаса получалась внушительной, не чета молодому парню. Волк явно был настроен скептически.
— Понимаю, тебе всё это не нравится, но я говорю, что вижу. — Нита развела руками. — Понятия не имею, почему ты теперь застрял в волчьем облике!
— Рискну предположить… — задумчиво заметил Тарсам, который разглядывал волка, слегка склонив голову набок и оттого становясь неуловимо на него похожим. — Имаи же — люди, так? Тот, кто наносил татуировку, он вообще знал, что Ларс — оборотень?
Вопросительные взгляды скрестились на волке, и он на некоторое время замер, затрудняясь волчьими жестами передать выражение «понятия не имею». Подумав, кивнул и тут же отрицательно мотнул головой.
— Не знаешь? — правильно понял профессор. — В любом случае, даже если знал, вряд ли смог просчитать все последствия. Пусть внешне и биологически ваша основная трансформация идентична человеческому телу, но в области энергий… Я, признаться, никогда не интересовался точными отличиями, но достаточно того, что совместное потомство у оборотней и людей невозможно, и это говорит о фундаментальности различий. А проклятие действует именно на энергетическую оболочку, вот и результат.
Морда волка от подобного научного объяснения натурально вытянулась, а Нита, задумчиво глядя на него, пробормотала:
— То есть Ларс застрял в одном облике просто потому, что кто-то ошибся? И ничего проклятие из него не тянет, а просто ограничивает, отделяя волка от человека?
— Или тянет. Я не вижу энергетических линий и рисковать с выводами не стану. Почти уверен, что ритуал пошёл наперекосяк из-за ошибки имая, но чем это может грозить — прогнозировать не возьмусь, — пожал плечами мужчина. — И вот ещё что. Это по нашим меркам — проклятие, а как оценивают его имаи?.. Хм. Вообще, конечно, занятный казус…
Ларс на этом месте неодобрительно заворчал, исподлобья глядя на учёного. «Казус, ну да»! — словно говорил его взгляд.
Профессор намёк понял.
— Я немного увлёкся, извини, — признал он и повернулся к Ните. — В любом случае, если проклятие слабеет, значит, не такое оно непобедимое. Вернёмся, посмотрим в библиотеке, если оно до тех пор не пропадёт. Было у нас несколько полезных книг об имаях, что-то вроде путевых заметок, может, сумеем вместе разобраться. А нет, запрошу кое-где по друзьям и коллегам. Потерпит же до конца похода?
Нита кивнула.
— А порез? Я думала, не поможет ли то средство, которое я готовлю для защиты в Емшане, но как бы хуже не сделать…
— А знаешь, попробуй, — охотно подтвердил Тарсам. — Хуже от него точно не будет, не тот состав, а вот помочь может. Оно ведь блокирует… — начал было он, но вовремя успел удержаться от длинной лекции, и только подытожил: — Попробуй протирать место ранения этим зельем пару раз в день. Завтра мы его уже начнём пить, но лишним всё равно не будет.
На этой воодушевляющей ноте профессор распрощался, и ведьма с волком остались вдвоем.
Нита сидела, задумчиво разглядывая Ларса, который успел сесть, и в таком положении, даже слегка опустивший голову, был выше неё: ведьма головой за полог не цеплялась.
Взгляд прошёлся по длинному порезу на волчьем плече. Кровь уже остановилась, и выглядела рана неопасной, но…
— Болит? — спросила она, протянула руку, отвела шерсть... — Ларс! — воскликнула возмущённо и отстранилась, вытирая сгибом локтя лицо: волк размашисто лизнул её, от подбородка до лба. — Фу! Не делай так больше, ты слюнявый!
Он тяжело вздохнул, но послушался, зато перебрался поближе и пристроил тяжёлую голову ей на колени. И вроде Нита прекрасно понимала, что он позволяет себе лишнее: это не собака, выпрашивающая ласку, а всё тот же Ларс. Но он так умильно смотрел снизу вверх, прижав уши и двигая бровями, что рука не поднялась столкнуть, и ведьма рассеянно почесала за ушами.
— Прости меня. Ты так подставился, а я… — она взъерошила густую шерсть, наткнувшись на несколько свежих рубцов от когтей древесника. Волк расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. — Спасибо. Ты спас мне жизнь. Хорошо, что проклятие не усугубилось…
Она замолчала, и некоторое время в тишине продолжала задумчиво чесать лохматый загривок.
Оправдываться не хотелось, пусть и было за что: она повела себя глупо. Хуже студентов, которых ругала, именно потому, что они — студенты, а она вроде как проводник и хорошо знает эти места. Отлично знает, что нельзя уходить одной из лагеря, и уж тем более в таком взвинченном состоянии. А главное, из-за чего!
Заманчивый выход — спихнуть всю вину на Ларса и его спонтанный поцелуй. Но ругаться и предъявлять волку претензии после того, как его неповиновение спасло её шкуру, откровенно стыдно. Да, сорвалась из-за него, но кто из них двоих взрослый и должен думать головой?
И гладить его не стоит, потому что этим она усложняла всё ещё больше. Если проклятие поддалось, значит, шансы снять его растут, и значит, придётся рано или поздно объясняться. За поцелуй, за вот эти почёсывания, за то, что отчаянно хочется обнять его и зарыться лицом в белую шерсть. И — отдельно — за то, что она понятия не имеет, хочется этого потому, что не получается воспринимать его сейчас как Ларса, или наоборот, потому, что получается.
Одно ясно: справиться с древесником было проще, чем с собственными чувствами.
— Пойдём ужинать, — решила ведьма, и волк заинтересованно поднял уши, а потом и морду с её колен. — А после я смажу тебе плечо зельем.
Появление Ларса в волчьем виде вызвало среди присутствующих волнения. Рыжая девчонка, раздражающая Ниту одним своим присутствием, не сводила с него взгляда. Кажется, волка она совершенно не испугалась. Наоборот, загорелась ещё большим интересом и пересела к ним поближе. Выдержки молчать у неё хватило ненадолго.
— Это ведь Ларс, да? — спросила она, бесстрашно протягивая к нему руку ладонью вверх. — Можно его погладить?
И, не дожидаясь разрешения, с умилённым видом почесала под мордой, будто перед ней была обыкновенная собака. Ларсу это самоуправство явно не понравилось. Волк зло рявкнул, вздыбив холку, и клацнул оскаленными зубами возле протянутых пальцев. Не задел, конечно, но и этого хватило. Студентка отшатнулась, а Ларс растерялся от собственной реакции, но извиняться не спешил. Вместо этого требовательно боднул Ниту в бедро — мол, кто-то еду обещал?
К чести Ниты, ей удалось задавить неуместное удовлетворение от его реакции, одновременно наслаждаясь испугом студентки и досадуя на себя.
Ну да, она его ревнует. Опять.
— Мы решили, что Ларсу полезнее некоторое время побыть волком. Так надёжнее, — туманно проговорила ведьма, потому что объяснить всё равно требовалось, и протянула походную миску за порцией каши. Им следовало набраться сил: плотно поесть и выспаться. Сегодняшний вечер вышел сложным, и завтра легче не будет: чем ближе к Емшану, тем опаснее.
Каша оказалась пересоленной, но ломоть хлеба исправил ситуацию. Волку пришлось хуже, хоть это и не помешало ему вылизать свою порцию подчистую и влезть носом в миску к Ните, выпрашивая добавки. Она поделилась. Сейчас Ларсу требовалось больше, чем человеку. А тут ещё молодой, растущий организм…
Поначалу на волка косились, но он вел себя прилично, больше не рычал, и постепенно все успокоились. Разговорились с Нитой насчёт похода: сложно молчать о руинах, когда вдалеке виднелось погибшее каменное дерево, возвышаясь над лесом каменной скалой. Студентов взяли к развалинам впервые, и им всё было интересно. Откуда только глупостей понабрались? Хотя понятно откуда — из рассказов старших товарищей, а тем лишь бы прихвастнуть. Так обычные местами скучные будни исследователей превратились в настоящую приключенческую историю, стоило добавить прячущихся в развалинах монстров и оживших мертвецов, заполонивших город.
Сильно разочаровывать новичков Нита не стала. Удобно, когда они осторожничают и не лезут, куда не просят. Конечно, формально в самом городе Нита за них не отвечала, это дело Аркона, но ведьма знала — попадут в беду, она в стороне не останется. Поэтому пусть лучше не попадают.
Сам не к ночи помянутый проводник присоединился к беседе позже, когда у костра остались только самые стойкие. Кашу есть не стал, ограничился куском вяленого мяса. «В лесу перекусил», — подмигнул он Ните.
От него пахло кровью и чем-то горьким и неприятным, как болотная тина. Где он мотался, что так вымазался? Тоже встретил болотника? Нита поняла, что не хочет знать ответа, и сделала вид, что не заметила чужой заинтересованности. Сначала с Карашем проблемы были, теперь Ларс явно дал понять, что Нита — не просто знакомая ведьма. Если и Аркон начнет крутиться вокруг… Нет уж, хватит с неё романтических приключений!
Больше всего Нита боялась привязанностей. Они всегда приносили боль. Когда отвернулись родители, когда умерла старая ведьма, вредная и ворчливая, но всё-таки родная…
— Правда, что люди сходят с ума, если долго пробудут в Емшане? Мне брат рассказывал, как в его отряде один из парней сбрендил и чуть своих же не зарезал. Кричал, что его окружают монстры. Брат шрам показывал! — вовремя задал вопрос один из студентов, заступивших в дозор, и ведьма охотно повернулась к нему. Дурные мысли лучше гнать подальше, а разговор от них отвлекал.
— Не совсем. Мёртвое древо отравляет магию, поэтому люди там больше не селятся. От долгого пребывания рядом с ним начинаются слабость, галлюцинации и много чего ещё. Но если нейтрализовать воздействие, состояние стабилизируется.
— И как мы тогда будем искать архив? — заволновался паренёк, для которого поход в заброшенный город виделся интересным приключением, щекочущим нервы, но не более того.
— Я дам нейтрализатор. Глотка хватает в среднем на три часа, бутылочки — на день. Но обычно мы до ночи не задерживаемся.
— Потому что там опасно?
— Очень, — согласилась Нита и подбросила в костер ветку, наблюдая, как пламя жадно облизывает сушину.
Главной опасностью Емшана были не проблемы с магией и не охотники за сокровищами, готовые напасть на случайных конкурентов. Ею стали ожившие мертвецы и прочая нечисть, наводнившие город. Жертвы Катастрофы, уничтожившей древо, город и мелкие поселения окрест.
Мертвецы появлялись с сумерками. Выбирались из канализации, из заброшенных домов, безошибочно чувствуя появление живых. Сражаться с ними было бесполезно, куда проще — бежать или прятаться. Неподалеку от города в одном из старых придорожных трактиров организовали целый перевалочный пункт на такие случаи. Хорошо укрепленный, с подземным туннелем для отступления. Пытались и магическую защиту поставить, но аномалия быстро разрушала любые заклятия. К этому трактиру Нита и рассчитывала вывести группу завтра к вечеру. А оттуда до города рукой подать.
— Противоядие против духа Емшана… Похоже, ты очень сильна, ведьма, — задумчиво сказал Аркон, а закончил хмуро. — Но противники тоже неслабые. Слышал, ты поранила плечо?
— Тарсам рассказал?
Нита поежилась. Аркон наклонился к ней и по-звериному повел носом, раздувая ноздри.
— От тебя пахнет кровью, своей и чужой, даже сейчас, когда ты перевязала рану. Я спросил Тарсама, почему. Должен же я знать, на что и на кого рассчитывать!
— Ничего серьёзного, за завтра подживет и работе не помешает, — с досадой ответила Нита. Вообще-то она сама должна была рассказать о случившемся, но со всеми переживаниями вылетело из головы.
— Это уже мне решать. Иди спать, сегодня не вступай в дежурство. А я пробегусь перед сном, проверю, всё ли спокойно. Эй, парень, айда со мной! — Аркон переключил внимание на Ларса.
Волк дремал, положив голову Ните на колени, но судя по редко подрагивающим ушам, к разговору прислушивался. Что не помешало ему проигнорировать чужие слова.
— Хотелось бы понять, чего ты стоишь в такой шкуре и сможешь ли принести пользу, — не отстал проводник. — Обещаю не слишком портить шкуру.
Ларс нехотя поднял голову с колен ведьмы и показал зубы. Признавать превосходство над собой чужака он не собирался в любом случае, а для нормального поединка слишком устал. Да и не то место и время, чтобы мериться… чем угодно. Вот с одной чёрной волчицей он прогулялся бы в охотку, а проводника не получалось воспринимать как союзника, только как соперника.
Несколько мгновений волки сверлили друг друга взглядами, и Нита, чувствуя нарастающее напряжение, готова была вмешаться, когда Аркон неожиданно передумал.
— Ах да, тебя тоже ранили. Тогда отдыхай и набирайся сил, малыш, — оставил он за собой последнее слово и встал с бревна.
Низкий рык всё-таки вырвался у Ларса из горла, и Нита поспешила отвлечь его и предотвратить возможную свару — только выяснения отношений им в походе не хватало! Она обняла Ларса со спины и попросила:
— Идем спать. Не хочу волноваться за тебя всю ночь.
Белый волк предложение одобрил, лизнул ведьму в ухо и, довольно улыбаясь во всю пасть, пошагал рядом с возмущённо ворчащей женщиной, утирающейся на ходу рукавом.
Если бы не возможная волчья драка, Нита нашла бы способ выставить Ларса из палатки, она не привыкла делить с кем-то постель или комнату. И привыкать не собиралась.
Пока не прибилась к ведьме, Нита многое повидала: и попытки сломать дверь на постоялом дворе, и ночлежки для нищих, где запросто могут перерезать горло, и тревожный сон в найденной медвежьей берлоге. С тех пор чужое дыхание рядом нервировало и мешало нормальному сну. Старая ведьма и сама не терпела соседей, выгоняла Ниту в другую комнату, а вот Караш пытался её приучить, но вышло только хуже: единственная ночь, когда он переночевал в доме, прошла ужасно для обоих. Нита едва не разодрала ему горло, когда он попытался поправить на ней одеяло. Сквозь сон почувствовала склонившегося над ней человека, и дальше сработали инстинкты.
В тот раз Караш отделался длинной глубокой царапиной, сделал вид, что всё в порядке, но больше ночевать рядом не рискнул. Иногда подминал её под себя после бурной ночи и долго держал в объятиях, но сна у обоих не было ни в одном глазу.
И вроде должно становиться спокойнее — сильный мужчина под боком. Не волк, но надежный, привычный, не желающий зла. А вместо этого такая тоска брала, хоть вой.
К слову о волках, в походе она собиралась спать в звериной ипостаси — чутье лучше, слух острее, теплее, опять-таки. Нита и спального мешка из-за этого не тащила, в отличие от остальных, и удобного войлочного коврика. Да она об их существовании узнала только в одной из вот таких экспедиций! Кто ж знал, что Ларс такое выкинет? Оборачиваться же при нём чревато, слишком свежи были воспоминания о явном интересе к ней белоснежного зверя. Провокация ни к чему.
— Странно… — растерянно пробормотала она, сначала осторожно дотронувшись до сетки линий, а затем, уже без опаски, запустив обе руки в густую шерсть.
— Что такое? Стало хуже? — Тарсам, скромно сидевший возле самого выхода из палатки, озвучил вопрос, а волк добавил к этому внимательный взгляд и насторожённо поднятые уши.
— Нет… Нет, не хуже. Отличная новость, сеть стала гораздо реже!
Ларс опять сморщил нос и показал зубы, глядя исподлобья. У крупного зверя эта гримаса получалась внушительной, не чета молодому парню. Волк явно был настроен скептически.
— Понимаю, тебе всё это не нравится, но я говорю, что вижу. — Нита развела руками. — Понятия не имею, почему ты теперь застрял в волчьем облике!
— Рискну предположить… — задумчиво заметил Тарсам, который разглядывал волка, слегка склонив голову набок и оттого становясь неуловимо на него похожим. — Имаи же — люди, так? Тот, кто наносил татуировку, он вообще знал, что Ларс — оборотень?
Вопросительные взгляды скрестились на волке, и он на некоторое время замер, затрудняясь волчьими жестами передать выражение «понятия не имею». Подумав, кивнул и тут же отрицательно мотнул головой.
— Не знаешь? — правильно понял профессор. — В любом случае, даже если знал, вряд ли смог просчитать все последствия. Пусть внешне и биологически ваша основная трансформация идентична человеческому телу, но в области энергий… Я, признаться, никогда не интересовался точными отличиями, но достаточно того, что совместное потомство у оборотней и людей невозможно, и это говорит о фундаментальности различий. А проклятие действует именно на энергетическую оболочку, вот и результат.
Морда волка от подобного научного объяснения натурально вытянулась, а Нита, задумчиво глядя на него, пробормотала:
— То есть Ларс застрял в одном облике просто потому, что кто-то ошибся? И ничего проклятие из него не тянет, а просто ограничивает, отделяя волка от человека?
— Или тянет. Я не вижу энергетических линий и рисковать с выводами не стану. Почти уверен, что ритуал пошёл наперекосяк из-за ошибки имая, но чем это может грозить — прогнозировать не возьмусь, — пожал плечами мужчина. — И вот ещё что. Это по нашим меркам — проклятие, а как оценивают его имаи?.. Хм. Вообще, конечно, занятный казус…
Ларс на этом месте неодобрительно заворчал, исподлобья глядя на учёного. «Казус, ну да»! — словно говорил его взгляд.
Профессор намёк понял.
— Я немного увлёкся, извини, — признал он и повернулся к Ните. — В любом случае, если проклятие слабеет, значит, не такое оно непобедимое. Вернёмся, посмотрим в библиотеке, если оно до тех пор не пропадёт. Было у нас несколько полезных книг об имаях, что-то вроде путевых заметок, может, сумеем вместе разобраться. А нет, запрошу кое-где по друзьям и коллегам. Потерпит же до конца похода?
Нита кивнула.
— А порез? Я думала, не поможет ли то средство, которое я готовлю для защиты в Емшане, но как бы хуже не сделать…
— А знаешь, попробуй, — охотно подтвердил Тарсам. — Хуже от него точно не будет, не тот состав, а вот помочь может. Оно ведь блокирует… — начал было он, но вовремя успел удержаться от длинной лекции, и только подытожил: — Попробуй протирать место ранения этим зельем пару раз в день. Завтра мы его уже начнём пить, но лишним всё равно не будет.
На этой воодушевляющей ноте профессор распрощался, и ведьма с волком остались вдвоем.
Прода от 22.03
Нита сидела, задумчиво разглядывая Ларса, который успел сесть, и в таком положении, даже слегка опустивший голову, был выше неё: ведьма головой за полог не цеплялась.
Взгляд прошёлся по длинному порезу на волчьем плече. Кровь уже остановилась, и выглядела рана неопасной, но…
— Болит? — спросила она, протянула руку, отвела шерсть... — Ларс! — воскликнула возмущённо и отстранилась, вытирая сгибом локтя лицо: волк размашисто лизнул её, от подбородка до лба. — Фу! Не делай так больше, ты слюнявый!
Он тяжело вздохнул, но послушался, зато перебрался поближе и пристроил тяжёлую голову ей на колени. И вроде Нита прекрасно понимала, что он позволяет себе лишнее: это не собака, выпрашивающая ласку, а всё тот же Ларс. Но он так умильно смотрел снизу вверх, прижав уши и двигая бровями, что рука не поднялась столкнуть, и ведьма рассеянно почесала за ушами.
— Прости меня. Ты так подставился, а я… — она взъерошила густую шерсть, наткнувшись на несколько свежих рубцов от когтей древесника. Волк расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. — Спасибо. Ты спас мне жизнь. Хорошо, что проклятие не усугубилось…
Она замолчала, и некоторое время в тишине продолжала задумчиво чесать лохматый загривок.
Оправдываться не хотелось, пусть и было за что: она повела себя глупо. Хуже студентов, которых ругала, именно потому, что они — студенты, а она вроде как проводник и хорошо знает эти места. Отлично знает, что нельзя уходить одной из лагеря, и уж тем более в таком взвинченном состоянии. А главное, из-за чего!
Заманчивый выход — спихнуть всю вину на Ларса и его спонтанный поцелуй. Но ругаться и предъявлять волку претензии после того, как его неповиновение спасло её шкуру, откровенно стыдно. Да, сорвалась из-за него, но кто из них двоих взрослый и должен думать головой?
И гладить его не стоит, потому что этим она усложняла всё ещё больше. Если проклятие поддалось, значит, шансы снять его растут, и значит, придётся рано или поздно объясняться. За поцелуй, за вот эти почёсывания, за то, что отчаянно хочется обнять его и зарыться лицом в белую шерсть. И — отдельно — за то, что она понятия не имеет, хочется этого потому, что не получается воспринимать его сейчас как Ларса, или наоборот, потому, что получается.
Одно ясно: справиться с древесником было проще, чем с собственными чувствами.
— Пойдём ужинать, — решила ведьма, и волк заинтересованно поднял уши, а потом и морду с её колен. — А после я смажу тебе плечо зельем.
***
Появление Ларса в волчьем виде вызвало среди присутствующих волнения. Рыжая девчонка, раздражающая Ниту одним своим присутствием, не сводила с него взгляда. Кажется, волка она совершенно не испугалась. Наоборот, загорелась ещё большим интересом и пересела к ним поближе. Выдержки молчать у неё хватило ненадолго.
— Это ведь Ларс, да? — спросила она, бесстрашно протягивая к нему руку ладонью вверх. — Можно его погладить?
И, не дожидаясь разрешения, с умилённым видом почесала под мордой, будто перед ней была обыкновенная собака. Ларсу это самоуправство явно не понравилось. Волк зло рявкнул, вздыбив холку, и клацнул оскаленными зубами возле протянутых пальцев. Не задел, конечно, но и этого хватило. Студентка отшатнулась, а Ларс растерялся от собственной реакции, но извиняться не спешил. Вместо этого требовательно боднул Ниту в бедро — мол, кто-то еду обещал?
К чести Ниты, ей удалось задавить неуместное удовлетворение от его реакции, одновременно наслаждаясь испугом студентки и досадуя на себя.
Ну да, она его ревнует. Опять.
— Мы решили, что Ларсу полезнее некоторое время побыть волком. Так надёжнее, — туманно проговорила ведьма, потому что объяснить всё равно требовалось, и протянула походную миску за порцией каши. Им следовало набраться сил: плотно поесть и выспаться. Сегодняшний вечер вышел сложным, и завтра легче не будет: чем ближе к Емшану, тем опаснее.
Каша оказалась пересоленной, но ломоть хлеба исправил ситуацию. Волку пришлось хуже, хоть это и не помешало ему вылизать свою порцию подчистую и влезть носом в миску к Ните, выпрашивая добавки. Она поделилась. Сейчас Ларсу требовалось больше, чем человеку. А тут ещё молодой, растущий организм…
Поначалу на волка косились, но он вел себя прилично, больше не рычал, и постепенно все успокоились. Разговорились с Нитой насчёт похода: сложно молчать о руинах, когда вдалеке виднелось погибшее каменное дерево, возвышаясь над лесом каменной скалой. Студентов взяли к развалинам впервые, и им всё было интересно. Откуда только глупостей понабрались? Хотя понятно откуда — из рассказов старших товарищей, а тем лишь бы прихвастнуть. Так обычные местами скучные будни исследователей превратились в настоящую приключенческую историю, стоило добавить прячущихся в развалинах монстров и оживших мертвецов, заполонивших город.
Сильно разочаровывать новичков Нита не стала. Удобно, когда они осторожничают и не лезут, куда не просят. Конечно, формально в самом городе Нита за них не отвечала, это дело Аркона, но ведьма знала — попадут в беду, она в стороне не останется. Поэтому пусть лучше не попадают.
Сам не к ночи помянутый проводник присоединился к беседе позже, когда у костра остались только самые стойкие. Кашу есть не стал, ограничился куском вяленого мяса. «В лесу перекусил», — подмигнул он Ните.
От него пахло кровью и чем-то горьким и неприятным, как болотная тина. Где он мотался, что так вымазался? Тоже встретил болотника? Нита поняла, что не хочет знать ответа, и сделала вид, что не заметила чужой заинтересованности. Сначала с Карашем проблемы были, теперь Ларс явно дал понять, что Нита — не просто знакомая ведьма. Если и Аркон начнет крутиться вокруг… Нет уж, хватит с неё романтических приключений!
Больше всего Нита боялась привязанностей. Они всегда приносили боль. Когда отвернулись родители, когда умерла старая ведьма, вредная и ворчливая, но всё-таки родная…
— Правда, что люди сходят с ума, если долго пробудут в Емшане? Мне брат рассказывал, как в его отряде один из парней сбрендил и чуть своих же не зарезал. Кричал, что его окружают монстры. Брат шрам показывал! — вовремя задал вопрос один из студентов, заступивших в дозор, и ведьма охотно повернулась к нему. Дурные мысли лучше гнать подальше, а разговор от них отвлекал.
— Не совсем. Мёртвое древо отравляет магию, поэтому люди там больше не селятся. От долгого пребывания рядом с ним начинаются слабость, галлюцинации и много чего ещё. Но если нейтрализовать воздействие, состояние стабилизируется.
— И как мы тогда будем искать архив? — заволновался паренёк, для которого поход в заброшенный город виделся интересным приключением, щекочущим нервы, но не более того.
— Я дам нейтрализатор. Глотка хватает в среднем на три часа, бутылочки — на день. Но обычно мы до ночи не задерживаемся.
— Потому что там опасно?
— Очень, — согласилась Нита и подбросила в костер ветку, наблюдая, как пламя жадно облизывает сушину.
Прода от 25.03
Главной опасностью Емшана были не проблемы с магией и не охотники за сокровищами, готовые напасть на случайных конкурентов. Ею стали ожившие мертвецы и прочая нечисть, наводнившие город. Жертвы Катастрофы, уничтожившей древо, город и мелкие поселения окрест.
Мертвецы появлялись с сумерками. Выбирались из канализации, из заброшенных домов, безошибочно чувствуя появление живых. Сражаться с ними было бесполезно, куда проще — бежать или прятаться. Неподалеку от города в одном из старых придорожных трактиров организовали целый перевалочный пункт на такие случаи. Хорошо укрепленный, с подземным туннелем для отступления. Пытались и магическую защиту поставить, но аномалия быстро разрушала любые заклятия. К этому трактиру Нита и рассчитывала вывести группу завтра к вечеру. А оттуда до города рукой подать.
— Противоядие против духа Емшана… Похоже, ты очень сильна, ведьма, — задумчиво сказал Аркон, а закончил хмуро. — Но противники тоже неслабые. Слышал, ты поранила плечо?
— Тарсам рассказал?
Нита поежилась. Аркон наклонился к ней и по-звериному повел носом, раздувая ноздри.
— От тебя пахнет кровью, своей и чужой, даже сейчас, когда ты перевязала рану. Я спросил Тарсама, почему. Должен же я знать, на что и на кого рассчитывать!
— Ничего серьёзного, за завтра подживет и работе не помешает, — с досадой ответила Нита. Вообще-то она сама должна была рассказать о случившемся, но со всеми переживаниями вылетело из головы.
— Это уже мне решать. Иди спать, сегодня не вступай в дежурство. А я пробегусь перед сном, проверю, всё ли спокойно. Эй, парень, айда со мной! — Аркон переключил внимание на Ларса.
Волк дремал, положив голову Ните на колени, но судя по редко подрагивающим ушам, к разговору прислушивался. Что не помешало ему проигнорировать чужие слова.
— Хотелось бы понять, чего ты стоишь в такой шкуре и сможешь ли принести пользу, — не отстал проводник. — Обещаю не слишком портить шкуру.
Ларс нехотя поднял голову с колен ведьмы и показал зубы. Признавать превосходство над собой чужака он не собирался в любом случае, а для нормального поединка слишком устал. Да и не то место и время, чтобы мериться… чем угодно. Вот с одной чёрной волчицей он прогулялся бы в охотку, а проводника не получалось воспринимать как союзника, только как соперника.
Несколько мгновений волки сверлили друг друга взглядами, и Нита, чувствуя нарастающее напряжение, готова была вмешаться, когда Аркон неожиданно передумал.
— Ах да, тебя тоже ранили. Тогда отдыхай и набирайся сил, малыш, — оставил он за собой последнее слово и встал с бревна.
Низкий рык всё-таки вырвался у Ларса из горла, и Нита поспешила отвлечь его и предотвратить возможную свару — только выяснения отношений им в походе не хватало! Она обняла Ларса со спины и попросила:
— Идем спать. Не хочу волноваться за тебя всю ночь.
Белый волк предложение одобрил, лизнул ведьму в ухо и, довольно улыбаясь во всю пасть, пошагал рядом с возмущённо ворчащей женщиной, утирающейся на ходу рукавом.
Если бы не возможная волчья драка, Нита нашла бы способ выставить Ларса из палатки, она не привыкла делить с кем-то постель или комнату. И привыкать не собиралась.
Пока не прибилась к ведьме, Нита многое повидала: и попытки сломать дверь на постоялом дворе, и ночлежки для нищих, где запросто могут перерезать горло, и тревожный сон в найденной медвежьей берлоге. С тех пор чужое дыхание рядом нервировало и мешало нормальному сну. Старая ведьма и сама не терпела соседей, выгоняла Ниту в другую комнату, а вот Караш пытался её приучить, но вышло только хуже: единственная ночь, когда он переночевал в доме, прошла ужасно для обоих. Нита едва не разодрала ему горло, когда он попытался поправить на ней одеяло. Сквозь сон почувствовала склонившегося над ней человека, и дальше сработали инстинкты.
В тот раз Караш отделался длинной глубокой царапиной, сделал вид, что всё в порядке, но больше ночевать рядом не рискнул. Иногда подминал её под себя после бурной ночи и долго держал в объятиях, но сна у обоих не было ни в одном глазу.
И вроде должно становиться спокойнее — сильный мужчина под боком. Не волк, но надежный, привычный, не желающий зла. А вместо этого такая тоска брала, хоть вой.
К слову о волках, в походе она собиралась спать в звериной ипостаси — чутье лучше, слух острее, теплее, опять-таки. Нита и спального мешка из-за этого не тащила, в отличие от остальных, и удобного войлочного коврика. Да она об их существовании узнала только в одной из вот таких экспедиций! Кто ж знал, что Ларс такое выкинет? Оборачиваться же при нём чревато, слишком свежи были воспоминания о явном интересе к ней белоснежного зверя. Провокация ни к чему.
