– Я подпишу вам разрешение на посещение закрытой секции библиотеки, – несколько ослабил хватку Дархад. – И вы можете пройти курс нашего уважаемого Гильдмастера Теффы Амираж. В этом месяце он еще не проводился, вы как раз успеете. Разрешение тоже подпишу.
– Тогда мы согласны! – воскликнула Раана, как всегда стараясь опередить вечного соперника.
– Но после этого вы же точно кого-то из нас выберете своим учеником? – решил уточнить самое важное Тарнан.
– Кого-то из вас… – как-то странно пробормотал Мастер Ночи, – да, точно.
– Хорошо. Спасибо, Мастер Дархад.
Ученики Гильдии поспешили уйти, о чем-то бурно переговариваясь и переругиваясь.
– А они справятся? – поинтересовалась Эрфарин, когда они ступили на территорию Фатеаса. – Все-таки здесь особая энергия…
– Эти справятся с чем угодно, – фыркнул Мастер Ночи.
Девушка мысленно пожелала удачи упорным молодым людям и подумала, что, наверное, стоит готовиться ко сну. После всех случившихся за несколько часов событий на нее накатила усталость.
Однако в мысли вторглось отчетливое ощущения страха, опасности и ужасной тяжести.
Эрфарин резко обернулась к Дархаду. Хозяин поместья оказался весь скован абсолютной тьмой, которая выделялась такой чернотой, что отчетливо контрастировала даже на фоне вечной темноты этой земли.
– О нет… – прошептала девушка.
Она быстро высвободила поток силы. Вокруг нее взвихрилась магия Дня. Свет привлек тьму, и она набросилась на него. И в ту же секунду Эрфарин поняла, что эта волна не идет ни в какое сравнение с первой, что ей уже удалось испытать.
Тьма сокрушила свет. Раздавила, растоптала и не оставила ни одного проблеска. Меньше чем за мгновение.
Эрфарин перестала видеть, слышать и осязать. Она перестала существовать.
Следующая глава - вторник-среда.
Благодарю всех, кто читает! Отдельная благодарность за все подаренные награды! Это бесконечно вдохновляет!
От Эрфарин осталась одна искра. В этой последней искре пульсировала вся ее жизнь. Пульсировала неохотно, вяло. Готовилась сдаться. Тьма оказалась слишком сильной, она не дала и шанса на сопротивление. Тьма не видела в свете равного себе, а неравный не заслуживал быть рядом с ней.
Эрфарин знала, что умрет. Вот сейчас. Секунда, две или три– и умрет. Перенасыщение поместья, перенасыщение Мастера Ночи, что служил проводником силы этой территории, ее убьет. И она войдет в удручающую статистику. Пополнит ряды тех, кто погиб в сером браке.
Искра пульсировала.
Странно. Девушка знала, что это может случиться, очень четко отдавала себе отчет, но, когда все случилось по-настоящему, вдруг ощутила обиду. Она ведь решила сопротивляться, противостоять обстоятельствам жизни, врагам и всему этому безумию. Она очень хотела бороться. Разве она не заслуживает шанса от судьбы за это? Мертвая она бороться не сможет.
Мертвая она не сделает так много дел.
Нет, ей некогда умирать.
Искра пульсировала.
Внутри искры помимо жизни вдруг забилась и воля. Воля чувствовала себя ущемленной, сдавленной, ограниченной. Воле это не понравилось. Жизни, что ободрилась из-за такого соседства, тоже вдруг не понравилось. Слишком тесно, слишком глухо, слишком мало.
Искра начала разгораться, начала полыхать. Тьма потеснилась. Она была вовсе не против вступить в противостояние, но хотела себе достойного противника.
Магия Дня становилась сильнее, разжимала оковы, сопротивлялась и дралась за то, чтобы пронзить тьму сначала тонким, как волос, лучом, затем тысячью таких же, потом мириадами.
К Эрфарин вернулось ощущение мира вокруг. Она больше не находилась среди «ничего», она ощущала свое тело и свою силу. И этой силы оказалось много. Она сильный маг. И ей нельзя сдаваться. Сделка заключается в том, что она поможет Мастеру Ночи справиться с магией тьмы, которой слишком много, а если она погибнет, то сделка окажется невыполненной.
Воля помогала. Воля помогала справляться с грезами Дня, помогала и против слишком настойчивой темноты.
Свободная энергия девушки рванула во все стороны и разорвала могущественный кокон мрака, что сковал ее. Территория поместья дрогнула, темнота отступила на несколько шагов.
Эрфарин лежала на земле и тяжело дышала. Она смотрела куда-то наверх. Вверху не существовало неба. Тамжила безмолвная холодная темнота. Но девушка улавливала краем зрения яркие пятна фонарей, что разбросаны по территории всего Фатеаса.
– Это было близко, – прошептала она.
Эрфарин попыталась подняться, но сама мысль о том, чтобы пошевелиться, вызвала в ней непомерную усталость. Тело, обычно легкое и гибкое благодаря зарядкам, гимнастике и множеству физических тренировок, оказалось грузным, неповоротливым. Оно не шевелилось, даже не дергалось, сколько бы команд ему ни давал разум. Тело лежало на земле и, кажется, собиралось пролежать так пару столетий.
– Харды, – с обидой протянула Эрфарин, – почему, когда на мне красивый наряд, я валяюсь на земле.
Это и в самом деле привело ее в раздражение. У нее нет денег на новые платья и костюмы. Совсем нет.
Она перевернулась на бок, едва задрала голову и попыталась осмотреться вновь. Она не помнила, где именно сила поместья их застала. Где-то просто посреди дорожки к особняку…
Дархад сидел недалеко от нее прямо на земле скрестив ноги. Энергия стремилась к нему густым могущественным потоком.
Первой мыслью супруги Мастера Ночи стало, что она обязана ему помочь. Обязана еще раз отвести часть потока на себя, но, как следует присмотревшись, поняла, что хозяин поместья справляется.
Сколько же тогда рухнуло на них? Раз она чуть не погибла, то нынешний поток превышал предыдущий в два раза? В три?
Это было на самой грани. Если бы не спасительная мысль, если бы не упрямство, смерть бы пришла.
Эрфарин наконец села. Голову повело, и она уперлась ладонями в землю впереди себя. Девушка принялась размеренно дышать. Через несколько минут стало полегче.
Она посмотрела на Дархада. Вокруг него оставалась проявлена аура силы Ночи. Черная, бархатная, тихая, завораживающая. Сила Дня другая. Она яркая, пронзающая, настойчивая. Две извечные силы мира, что достались людям от Богов, во многом были противоположны. Почти во всем. Их объединяло стремление к балансу, желание быть вместе, способность сосуществования, несмотря на все различия. Поэтому они неизменно тянулись друг к другу.
Поток энергии иссяк, прервался, словно плотно закрыли дверь.
Дархад открыл абсолютно черные глаза. И поместье Фатеас словно бы спокойно вздохнуло ровно в ритм со своим хозяином.
– Рад, что обошлось, – произнес он тихо, взглянув на жену.
Эрфарин выглядела… нормально. Не то чтобы это не являлось поводом для радости, но все эти долгие минуты, пока он успокаивал силу этой земли, его не покидало беспокойство.
Мастер Ночи даже сквозь всю толщу кокона тьмы продолжал ощущать эмоции девушки, что подтверждало в ней наличие жизни, но чувства жены были то сильными, то слабыми, то тихими, то почти вопящими. И Дархад боялся… не успеть. Не успеть и увидеть, как Эрфарин не справилась. И что даже если она останется жива, то окажется покалеченной.
Однако он не видел никакого подтверждения своим опасениям. Разве что на платье появилось несколько пятен.
– Если я так просто погибну, Ивьен мне и в Загранном мире не даст покоя, – вяло произнесла Эрфарин.
Мастер Ночи поднялся и протянул девушке руку. Она крепко ухватилась за широкую ладонь и тоже смогла встать на ноги. И тут же ощутила, что собственная сила проявляется по-особому.
– Ты ранена? – спросил Дархад, поняв иначе ее неожиданное замирание.
– Нет, наоборот! – ответила супруга, проявляя небывалое воодушевление. – Под давлением темноты моя сила стала крепче. Может быть, мне и дальше удастся становиться сильнее?
– Хорошо, что ты видишь в этом возможность, а не угрозу.
– Надо пользоваться, раз есть такой шанс, – твердо заявила Эрфарин.
Противостояние двух мировых сил действительно могло помочь собственной магии. А борьба на грани смерти и вовсе давала огромный толчок вперед. Главное в этой борьбе –не перейти ту самую грань, из-за которой уже ничто не вернуть.
Эрфарин положила ладони мужчине на грудь, невольно ощутив ровное биение сердца. Она направила поток своей силы к Мастеру Ночи, и постоянно давящая на него тьма Фатеаса отступила еще дальше. Бесшумно скользнула на несколько шагов назад.
– Легче? – уточнила супруга.
– Да.
– Хорошо. – Она убрала руки, тихо порадовавшись, что неприятные ощущения не мучили.
Кажется, Эрфарин привыкла к мысли, что может вот так касаться мужа, и страх не спешил поднимать голову.
– Будет еще лучше, если ты продолжишь, – с очень серьёзным видом произнес Мастер Ночи. Ему не пришлось по душе, что девушка довольно быстро отстранилась.
К тому же чувствовать силу Дня было приятно. Она ощущалась легкой щекоткой. Как будто луч солнца скользит по коже.
– Я продолжу. В спальне, – неожиданно ярко улыбнувшись, произнесла Эрфарин, развернулась и поспешила скрыться в особняке.
Дархад невольно хохотнул. Супружеская жизнь приносила и впрямь яркие впечатления.
В спальне, конечно же, потом объявилась белая кошка. Улеглась к приготовившемуся ко сну мужу под самый бок и мирно заурчала. Аура магии Дня успокаивала слишком насыщенную силу Ночи и действительно расслабляла. Дархад не желал с этим бороться и позволил себе провалиться в сон.
И где-то на исходе дня он проснулся. Хоть в поместье по-прежнему не пробивалось ни единого лучика солнца, энергия светлого времени суток ощущалась даже явственней обычного.
Дархад покосился на изящную руку, что удобно примостилась поперек его живота. Эрфарин лежала, прижавшись к боку супруга, и очень крепко спала. Пережитые события требовали, чтобы организм восстановился, а еще, скорее всего, ей тоже приходилось по душе быть близко к могущественной силе Ночи. Та окутывала яркую энергию Дня уютным пологом, огораживала от суеты чувств и хаоса мыслей.
Мастер Ночи поглядывал на спящую жену. На мягкие пряди светлых волос, разметавшиеся на подушках, на едва подрагивающие темные ресницы, на сонный румянец щек.
Воплощенный соблазн подобрался слишком близко.
Дархад ощущал тепло тела девушки и, прежде чем успел себя остановить, слегка коснулся рукой ее лица. Провел дальше по плечу, с тяжелым вздохом приметив, что наряд для сна у жены соткан из слишком уж тонкой ткани и прекрасно очерчивает все прелести тела.
Мужчина схватил край одеяла и натянул его на Эрфарин. После чего вывернулся из-под ее руки, решительно поднялся и ожесточенно потер лицо, заставляя себя очнуться.
Одно дело – кошка, другое – все это великолепие, на которое он имел законное право. А если новоявленная жена увидит его естественную реакцию на собственное присутствие в постели, то вновь примется выражать нездоровый энтузиазм. И у него совершенно не останется сил сдерживаться.
Обычные ежедневные упражнения вышли особенно усердными, дабы сбросить напряжение. После ванны и короткого завтрака – хлопотавшая на кухне Арта с помощницами сокрушалась, что хозяева дома плохо подъели запасы, – Дархад пришел в Созидательный зал.
Время Фестиваля Таргера приближалось, и Гильдия ждала от него особенной работы. Он сам пообещал Гильдмастерам, что сможет это сделать. Элиарт надеялся на соратника.
Хозяин поместья встал за стойку из черноводного камня. Прочнейший материал во всем мире, что не мог разрушиться под воздействием даже самых чудовищных по силе магических сил. Самое то для цархэс.
На полированной стойке имелся квадратный выступ выше ее уровня на несколько найтов. Дархад обратился к собственной магии, и во все существо Мастера потекла энергия Ночи. Но вместо того чтобы забирать ее себе, он направлял ее наружу. Магическая сила скапливалась в границах выступа.
Сначала лишь редкие темные завихрения, легче воздуха. Затем –уже более тяжелые потоки, что не способны оторваться от поверхности. После –и вовсе густая смоль.
Именно с нее начиналась работа. Дархад взял со стойки, стоящей за спиной у самой стены, первый молот. С ним можно работать одной рукой, и хватало удара от локтя.
На черноту посыпались удары. Энергия Ночи неохотно поддавалась, старалась разойтись под бойком молота, не поддаться его сокрушительной настойчивости. Но чем чаще и сильнее бил Мастер Ночи, тем прочнее становилась сила, что он старался сковать.
Чтобы материализовать энергию Дня или Ночи, требовались усилия. Чтобы ее материализовать так, дабы потом использовать ее для создания артефактов, требовались многие техники и тяжелый труд.
Легкий молот стал бесполезен. Дархад взял другой. Замах изменился на плечевой.
Энергия уплотнялась, становилась тяжелой.
Те, кто не достиг уровня «мастерства», тоже могли притягивать энергию и ковать ее. Но у них выйдет создать нечто подобное лоскутам ткани: гибкое, тонкое, ненадежное. Такого рода заготовки пойдут на изготовление простых артефактов, которые будут по карману всякому.
Мастера же создавали заготовки, равные драгоценным камням, что томились в толще земли неисчислимое количество лет и пропитались всей ее мощью. Такие материалы далее проходили лучшую огранку и становились частью самых сильных и исключительных артефактов.
Стук молота стал глухой, тяжелый, упорный. Дархад изменил ритм дыхания. Он давно научился грамотно управлять своим телом, чтобы не тратить зря его силы, чтобы их хватило на продолжительный срок.
Стойка из черноводного камня ни разу не дрогнула под мерными ударами Мастера Ночи, даже когда он взялся за кувалду.
Дархад почувствовал, что Эрфарин бесшумной походкой скользнула в зал и заняла место за столом, с интересом наблюдая за его работой. Но отвлекаться было нельзя. Сила Ночи становилась плотнее и тяжелее.
Однако кое-что с появлением супруги все-таки изменилось. Она распространила собственную ауру, и скопившаяся вокруг стен темнота, что чернилами падала на пол, развоплощалась и вновь скапливалась, стала разряженнее, легче, менее существенной и более слабой.
И лишняя тяжесть схлынула с могучих плеч Мастера Ночи.
Даже достигнув звания Мастера, гильдийцы не были равны. Цархэс не были равны.
Мастера Ночи или Дня, что выбрали для себя работу по ковке энергии, соревновались по особым навыкам. Плотность являлась основным из них. Самым простым по определению. Насыщенность черного цвета имела предел, поэтому она не всегда могла рассудить.
Больше всего проявлялась разница в заготовках, когда одну такую не могли поднять и десять обычных людей.
Элиарт, например, складывал свои заготовки в коробы из гранита. Мрамор их не выдерживал. Но в мире существовали и те, кто использовал материал черноводного камня для переноса своих работ. Те, чьи заготовки не мог выдержать ни один артефакт хранения.
Энергия Ночи под ударами уже не шевелилась, не дрожала, не колебалась. Дархад продолжал бить. Он пытался успеть за час. Первый послезакатный час.
Ценность магических основ из энергии различалась и в том, сколько Мастер потратил на нее времени.
– Тогда мы согласны! – воскликнула Раана, как всегда стараясь опередить вечного соперника.
– Но после этого вы же точно кого-то из нас выберете своим учеником? – решил уточнить самое важное Тарнан.
– Кого-то из вас… – как-то странно пробормотал Мастер Ночи, – да, точно.
– Хорошо. Спасибо, Мастер Дархад.
Ученики Гильдии поспешили уйти, о чем-то бурно переговариваясь и переругиваясь.
– А они справятся? – поинтересовалась Эрфарин, когда они ступили на территорию Фатеаса. – Все-таки здесь особая энергия…
– Эти справятся с чем угодно, – фыркнул Мастер Ночи.
Девушка мысленно пожелала удачи упорным молодым людям и подумала, что, наверное, стоит готовиться ко сну. После всех случившихся за несколько часов событий на нее накатила усталость.
Однако в мысли вторглось отчетливое ощущения страха, опасности и ужасной тяжести.
Эрфарин резко обернулась к Дархаду. Хозяин поместья оказался весь скован абсолютной тьмой, которая выделялась такой чернотой, что отчетливо контрастировала даже на фоне вечной темноты этой земли.
– О нет… – прошептала девушка.
Она быстро высвободила поток силы. Вокруг нее взвихрилась магия Дня. Свет привлек тьму, и она набросилась на него. И в ту же секунду Эрфарин поняла, что эта волна не идет ни в какое сравнение с первой, что ей уже удалось испытать.
Тьма сокрушила свет. Раздавила, растоптала и не оставила ни одного проблеска. Меньше чем за мгновение.
Эрфарин перестала видеть, слышать и осязать. Она перестала существовать.
Следующая глава - вторник-среда.
Благодарю всех, кто читает! Отдельная благодарность за все подаренные награды! Это бесконечно вдохновляет!
Глава 12.
От Эрфарин осталась одна искра. В этой последней искре пульсировала вся ее жизнь. Пульсировала неохотно, вяло. Готовилась сдаться. Тьма оказалась слишком сильной, она не дала и шанса на сопротивление. Тьма не видела в свете равного себе, а неравный не заслуживал быть рядом с ней.
Эрфарин знала, что умрет. Вот сейчас. Секунда, две или три– и умрет. Перенасыщение поместья, перенасыщение Мастера Ночи, что служил проводником силы этой территории, ее убьет. И она войдет в удручающую статистику. Пополнит ряды тех, кто погиб в сером браке.
Искра пульсировала.
Странно. Девушка знала, что это может случиться, очень четко отдавала себе отчет, но, когда все случилось по-настоящему, вдруг ощутила обиду. Она ведь решила сопротивляться, противостоять обстоятельствам жизни, врагам и всему этому безумию. Она очень хотела бороться. Разве она не заслуживает шанса от судьбы за это? Мертвая она бороться не сможет.
Мертвая она не сделает так много дел.
Нет, ей некогда умирать.
Искра пульсировала.
Внутри искры помимо жизни вдруг забилась и воля. Воля чувствовала себя ущемленной, сдавленной, ограниченной. Воле это не понравилось. Жизни, что ободрилась из-за такого соседства, тоже вдруг не понравилось. Слишком тесно, слишком глухо, слишком мало.
Искра начала разгораться, начала полыхать. Тьма потеснилась. Она была вовсе не против вступить в противостояние, но хотела себе достойного противника.
Магия Дня становилась сильнее, разжимала оковы, сопротивлялась и дралась за то, чтобы пронзить тьму сначала тонким, как волос, лучом, затем тысячью таких же, потом мириадами.
К Эрфарин вернулось ощущение мира вокруг. Она больше не находилась среди «ничего», она ощущала свое тело и свою силу. И этой силы оказалось много. Она сильный маг. И ей нельзя сдаваться. Сделка заключается в том, что она поможет Мастеру Ночи справиться с магией тьмы, которой слишком много, а если она погибнет, то сделка окажется невыполненной.
Воля помогала. Воля помогала справляться с грезами Дня, помогала и против слишком настойчивой темноты.
Свободная энергия девушки рванула во все стороны и разорвала могущественный кокон мрака, что сковал ее. Территория поместья дрогнула, темнота отступила на несколько шагов.
Эрфарин лежала на земле и тяжело дышала. Она смотрела куда-то наверх. Вверху не существовало неба. Тамжила безмолвная холодная темнота. Но девушка улавливала краем зрения яркие пятна фонарей, что разбросаны по территории всего Фатеаса.
– Это было близко, – прошептала она.
Эрфарин попыталась подняться, но сама мысль о том, чтобы пошевелиться, вызвала в ней непомерную усталость. Тело, обычно легкое и гибкое благодаря зарядкам, гимнастике и множеству физических тренировок, оказалось грузным, неповоротливым. Оно не шевелилось, даже не дергалось, сколько бы команд ему ни давал разум. Тело лежало на земле и, кажется, собиралось пролежать так пару столетий.
– Харды, – с обидой протянула Эрфарин, – почему, когда на мне красивый наряд, я валяюсь на земле.
Это и в самом деле привело ее в раздражение. У нее нет денег на новые платья и костюмы. Совсем нет.
Она перевернулась на бок, едва задрала голову и попыталась осмотреться вновь. Она не помнила, где именно сила поместья их застала. Где-то просто посреди дорожки к особняку…
Дархад сидел недалеко от нее прямо на земле скрестив ноги. Энергия стремилась к нему густым могущественным потоком.
Первой мыслью супруги Мастера Ночи стало, что она обязана ему помочь. Обязана еще раз отвести часть потока на себя, но, как следует присмотревшись, поняла, что хозяин поместья справляется.
Сколько же тогда рухнуло на них? Раз она чуть не погибла, то нынешний поток превышал предыдущий в два раза? В три?
Это было на самой грани. Если бы не спасительная мысль, если бы не упрямство, смерть бы пришла.
Эрфарин наконец села. Голову повело, и она уперлась ладонями в землю впереди себя. Девушка принялась размеренно дышать. Через несколько минут стало полегче.
Она посмотрела на Дархада. Вокруг него оставалась проявлена аура силы Ночи. Черная, бархатная, тихая, завораживающая. Сила Дня другая. Она яркая, пронзающая, настойчивая. Две извечные силы мира, что достались людям от Богов, во многом были противоположны. Почти во всем. Их объединяло стремление к балансу, желание быть вместе, способность сосуществования, несмотря на все различия. Поэтому они неизменно тянулись друг к другу.
Поток энергии иссяк, прервался, словно плотно закрыли дверь.
Дархад открыл абсолютно черные глаза. И поместье Фатеас словно бы спокойно вздохнуло ровно в ритм со своим хозяином.
– Рад, что обошлось, – произнес он тихо, взглянув на жену.
Эрфарин выглядела… нормально. Не то чтобы это не являлось поводом для радости, но все эти долгие минуты, пока он успокаивал силу этой земли, его не покидало беспокойство.
Мастер Ночи даже сквозь всю толщу кокона тьмы продолжал ощущать эмоции девушки, что подтверждало в ней наличие жизни, но чувства жены были то сильными, то слабыми, то тихими, то почти вопящими. И Дархад боялся… не успеть. Не успеть и увидеть, как Эрфарин не справилась. И что даже если она останется жива, то окажется покалеченной.
Однако он не видел никакого подтверждения своим опасениям. Разве что на платье появилось несколько пятен.
– Если я так просто погибну, Ивьен мне и в Загранном мире не даст покоя, – вяло произнесла Эрфарин.
Мастер Ночи поднялся и протянул девушке руку. Она крепко ухватилась за широкую ладонь и тоже смогла встать на ноги. И тут же ощутила, что собственная сила проявляется по-особому.
– Ты ранена? – спросил Дархад, поняв иначе ее неожиданное замирание.
– Нет, наоборот! – ответила супруга, проявляя небывалое воодушевление. – Под давлением темноты моя сила стала крепче. Может быть, мне и дальше удастся становиться сильнее?
– Хорошо, что ты видишь в этом возможность, а не угрозу.
– Надо пользоваться, раз есть такой шанс, – твердо заявила Эрфарин.
Противостояние двух мировых сил действительно могло помочь собственной магии. А борьба на грани смерти и вовсе давала огромный толчок вперед. Главное в этой борьбе –не перейти ту самую грань, из-за которой уже ничто не вернуть.
Эрфарин положила ладони мужчине на грудь, невольно ощутив ровное биение сердца. Она направила поток своей силы к Мастеру Ночи, и постоянно давящая на него тьма Фатеаса отступила еще дальше. Бесшумно скользнула на несколько шагов назад.
– Легче? – уточнила супруга.
– Да.
– Хорошо. – Она убрала руки, тихо порадовавшись, что неприятные ощущения не мучили.
Кажется, Эрфарин привыкла к мысли, что может вот так касаться мужа, и страх не спешил поднимать голову.
– Будет еще лучше, если ты продолжишь, – с очень серьёзным видом произнес Мастер Ночи. Ему не пришлось по душе, что девушка довольно быстро отстранилась.
К тому же чувствовать силу Дня было приятно. Она ощущалась легкой щекоткой. Как будто луч солнца скользит по коже.
– Я продолжу. В спальне, – неожиданно ярко улыбнувшись, произнесла Эрфарин, развернулась и поспешила скрыться в особняке.
Дархад невольно хохотнул. Супружеская жизнь приносила и впрямь яркие впечатления.
В спальне, конечно же, потом объявилась белая кошка. Улеглась к приготовившемуся ко сну мужу под самый бок и мирно заурчала. Аура магии Дня успокаивала слишком насыщенную силу Ночи и действительно расслабляла. Дархад не желал с этим бороться и позволил себе провалиться в сон.
И где-то на исходе дня он проснулся. Хоть в поместье по-прежнему не пробивалось ни единого лучика солнца, энергия светлого времени суток ощущалась даже явственней обычного.
Дархад покосился на изящную руку, что удобно примостилась поперек его живота. Эрфарин лежала, прижавшись к боку супруга, и очень крепко спала. Пережитые события требовали, чтобы организм восстановился, а еще, скорее всего, ей тоже приходилось по душе быть близко к могущественной силе Ночи. Та окутывала яркую энергию Дня уютным пологом, огораживала от суеты чувств и хаоса мыслей.
Мастер Ночи поглядывал на спящую жену. На мягкие пряди светлых волос, разметавшиеся на подушках, на едва подрагивающие темные ресницы, на сонный румянец щек.
Воплощенный соблазн подобрался слишком близко.
Дархад ощущал тепло тела девушки и, прежде чем успел себя остановить, слегка коснулся рукой ее лица. Провел дальше по плечу, с тяжелым вздохом приметив, что наряд для сна у жены соткан из слишком уж тонкой ткани и прекрасно очерчивает все прелести тела.
Мужчина схватил край одеяла и натянул его на Эрфарин. После чего вывернулся из-под ее руки, решительно поднялся и ожесточенно потер лицо, заставляя себя очнуться.
Одно дело – кошка, другое – все это великолепие, на которое он имел законное право. А если новоявленная жена увидит его естественную реакцию на собственное присутствие в постели, то вновь примется выражать нездоровый энтузиазм. И у него совершенно не останется сил сдерживаться.
Обычные ежедневные упражнения вышли особенно усердными, дабы сбросить напряжение. После ванны и короткого завтрака – хлопотавшая на кухне Арта с помощницами сокрушалась, что хозяева дома плохо подъели запасы, – Дархад пришел в Созидательный зал.
Время Фестиваля Таргера приближалось, и Гильдия ждала от него особенной работы. Он сам пообещал Гильдмастерам, что сможет это сделать. Элиарт надеялся на соратника.
Хозяин поместья встал за стойку из черноводного камня. Прочнейший материал во всем мире, что не мог разрушиться под воздействием даже самых чудовищных по силе магических сил. Самое то для цархэс.
На полированной стойке имелся квадратный выступ выше ее уровня на несколько найтов. Дархад обратился к собственной магии, и во все существо Мастера потекла энергия Ночи. Но вместо того чтобы забирать ее себе, он направлял ее наружу. Магическая сила скапливалась в границах выступа.
Сначала лишь редкие темные завихрения, легче воздуха. Затем –уже более тяжелые потоки, что не способны оторваться от поверхности. После –и вовсе густая смоль.
Именно с нее начиналась работа. Дархад взял со стойки, стоящей за спиной у самой стены, первый молот. С ним можно работать одной рукой, и хватало удара от локтя.
На черноту посыпались удары. Энергия Ночи неохотно поддавалась, старалась разойтись под бойком молота, не поддаться его сокрушительной настойчивости. Но чем чаще и сильнее бил Мастер Ночи, тем прочнее становилась сила, что он старался сковать.
Чтобы материализовать энергию Дня или Ночи, требовались усилия. Чтобы ее материализовать так, дабы потом использовать ее для создания артефактов, требовались многие техники и тяжелый труд.
Легкий молот стал бесполезен. Дархад взял другой. Замах изменился на плечевой.
Энергия уплотнялась, становилась тяжелой.
Те, кто не достиг уровня «мастерства», тоже могли притягивать энергию и ковать ее. Но у них выйдет создать нечто подобное лоскутам ткани: гибкое, тонкое, ненадежное. Такого рода заготовки пойдут на изготовление простых артефактов, которые будут по карману всякому.
Мастера же создавали заготовки, равные драгоценным камням, что томились в толще земли неисчислимое количество лет и пропитались всей ее мощью. Такие материалы далее проходили лучшую огранку и становились частью самых сильных и исключительных артефактов.
Стук молота стал глухой, тяжелый, упорный. Дархад изменил ритм дыхания. Он давно научился грамотно управлять своим телом, чтобы не тратить зря его силы, чтобы их хватило на продолжительный срок.
Стойка из черноводного камня ни разу не дрогнула под мерными ударами Мастера Ночи, даже когда он взялся за кувалду.
Дархад почувствовал, что Эрфарин бесшумной походкой скользнула в зал и заняла место за столом, с интересом наблюдая за его работой. Но отвлекаться было нельзя. Сила Ночи становилась плотнее и тяжелее.
Однако кое-что с появлением супруги все-таки изменилось. Она распространила собственную ауру, и скопившаяся вокруг стен темнота, что чернилами падала на пол, развоплощалась и вновь скапливалась, стала разряженнее, легче, менее существенной и более слабой.
И лишняя тяжесть схлынула с могучих плеч Мастера Ночи.
Даже достигнув звания Мастера, гильдийцы не были равны. Цархэс не были равны.
Мастера Ночи или Дня, что выбрали для себя работу по ковке энергии, соревновались по особым навыкам. Плотность являлась основным из них. Самым простым по определению. Насыщенность черного цвета имела предел, поэтому она не всегда могла рассудить.
Больше всего проявлялась разница в заготовках, когда одну такую не могли поднять и десять обычных людей.
Элиарт, например, складывал свои заготовки в коробы из гранита. Мрамор их не выдерживал. Но в мире существовали и те, кто использовал материал черноводного камня для переноса своих работ. Те, чьи заготовки не мог выдержать ни один артефакт хранения.
Энергия Ночи под ударами уже не шевелилась, не дрожала, не колебалась. Дархад продолжал бить. Он пытался успеть за час. Первый послезакатный час.
Ценность магических основ из энергии различалась и в том, сколько Мастер потратил на нее времени.
