Поэтому Эрфарин буквально выпорхнула за пределы особняка и быстро добежала до места нахождений реликвии Эстерайи.
Именно отсюда следует начать расставлять «проблески». Именно благодаря им она заставит тьму в этом месте рассеяться, отодвинуться, спрятаться в естественных тенях. Всего лишь на час. Пока что на час. Но это уже будет большим шагом вперед, а если здесь еще и соберутся люди с силой Дня, то поместье начнет вспоминать что такое жизнь в свете. И будет не так сильно противиться в будущем.
«Проблески» были всего лишь сконцентрированными сгустками энергии Дня, закрепленные аурой мага, чтобы оставаться на одном месте и не развеиваться, пока он не позволит. Эрфарин смело расхаживала по земле Фатеаса, оставляя такие метки. На работу у нее как раз ушло несколько часов.За это время мир за пределами этих территорий распрощался с ночью, и солнце бросило на него свой взор.
Фатеас распахнулся. Ночь исчезла. Наступил самый настоящий день. Восхитительный рассветный час с нежными отблесками, негорячими лучами пока еще робкого светила, со свежим разгульным ветром и бесконечной бодростью. Эрфарин вдохнула воздух полной грудью. Для нее, той в которой текла сила Дня, дышать стало легче. И кажется даже само поместье откликнулось на странное для себя явление и тоже принялось впитывать в себя свет. Тьме оставалось лишь затаиться.
– Очарован! Очарован всей душой! – сияя ярче солнца, проговаривал Раирнес и сжимал между своих ладоней пальцы Эрфарин.
Девушка отвечала формальной улыбкой и едва заметным румянцем неловкости. Она видела этого мужчину во второй раз в своей жизни так близко. В первый они вместе с айисой Теффой обсуждали вариант серого брака и ее кандидатуры в пару Мастера Ночи. Тогда беседа строилась в отстраненно-деловом тоне.
Сейчас же Раирнес Амираж проявлял себя иначе. Если бы Эрфарин не мучил кошмар, она бы непременно поддалась на природное очарование своего высшего руководства и, скорее всего, где-то про себя даже мурлыкала бы от такого теплого взгляда синих глаз мужчины. Все-таки у этого человека неисчерпаемое обаяние…
Дархад сверлил Гильдмастера взглядом, по весу равным приличному куску черноводного камня. Глава Гильдии Ангарет, по совместительству ее самый сильный Мастер Дня, откровенно игнорировал эмоции подчиненного и услаждал взор женской красотой.
– Как вам здесь приходится? Справляетесь? – принялся уточнять Раирнес у девушки. – Со всеми здешними обстоятельствами? Не сталкиваетесь ли с непреодолимыми затруднениями?
Мужчина все еще улыбался, его глаза все еще лучились добротой, но… Эрфарин невольно посмотрела на их сцепленные руки. Гильдмастер ее не отпускал. Чувствительно, крепко, на грани грубости поглаживал ее ладони.
Не интимность, не шаг за границу дозволенного, а чистая провокация. Вызов. Проверка.
Глaва очень хотел лично убедиться, как она – маг Дня, призванный сбалансировать перенасыщенного тьмой Мастера Ночи – справляется со своим кошмаром. Кошмаром, который лишил супругов всяческих прикосновений и выстроил опасную стену. Внес неожиданные коррективы в союз.
Эрфарин проглотила ком в горле.
Как безжалостно. Она слышала странные слухи о Раирнесе Амираже, но впервые испытывала атаку скрывающегося внутри него чудовища на себе.
Девушка чувствовала, как все смешивается. Вроде бы она видела перед собой дружелюбного и очень привлекательного человека, однако теперь явственно ощущала, как от него кожа покрывается мурашками, а кошачья ипостась вовсе готова всю шерсть дыбом поднять.
– Трудности закаляют, – сдержанно произнесла Эрфарин.
– Да, верно, – тут же отпустил ее Глава. – Их ни в коем случае нельзя бояться.
Ей оставалось только поразиться вновь произошедшим переменам. Только что казалось: еще секунда – и маска доброго Главы спадет с лица мужчины, и она увидит его истинную личину, и вот – ощущение пропало. В данную секунду он действительно был к ней добр. По-настоящему. Кажется, ему понравилась ее выдержка.
– А не нужно ли приструнить вашего супруга за… что-нибудь? – с самым лукавым выражением лица спросил Гильдмастер.
– Мой супруг, наоборот, достоин всяческих поощрений, – произнесла Эрфарин.
– Да что вы говорите, – уже без всякой радости протянул Раирнес и с характерным прищуром посмотрел на хозяина поместья. – Постараюсь поверить.
Дархад выразительно фыркнул.
– Видел пару наших учеников, – вскользь упомянул Раирнес. – Застал их в самом плачевном состоянии. Они что-то там голосили о том, что не успели собрать энергию, прежде чем поместье окончательно освободилось от тьмы, и теперь провалили проверку… Хватались за головы и сердца, пили флаконами успокоительное. Обещали уйти служить в Храмы Богов, отринув все мирское, ибо им не к чему больше стремиться.
Эрфарин не сдержала смешка. Раирнес поглядел на девушку, и она заметила в глазах Гильдмастера яркие смешинки. Скорее всего, он весьма сильно приукрасил реакцию студентов, хотя кто их знает…
– Я, кажется, забыл их предупредить, – пробормотал Мастер Ночи.
Действительно, стоило учесть юные таланты. И то, что они могут неправильно все понять.
Видимо, они всерьез взялись за задание, которое Дархад им озвучил. И очень надеялись с ним справиться. Поэтому их расстройство вполне объяснимо.
– Пришлось убеждать их, что поместье еще не спасено окончательно и что еще есть шансы, – продолжил говорить Раирнес. – В общем, у них, кажется, сегодня будет выходной после стольких растраченных нервов. Вот поэтому я и сомневаюсь, что хозяин этих земель заслужил поощрение.
Дархад лишь пожал широкими плечами и вынужденно повел по своей территории важного гостя. Пока тот сам не принялся рыскать по всем углам.
Прогулка выходила своеобразной. День не позволял Мастеру Ночи выходить под солнечные лучи, поэтому приходилось держаться подальше от всего центра поместья, что сейчас ярко освещало солнце.
Гильдмастер Раирнес, ступая на каждую дорожку Фатеаса, присматривался к притаившейся на этой земле тьме. И словно бы что-то разглядывал в ней. Открытое выразительное лицо Главы Ангарет отображало странную смесь чувств: напряжение вместе с нотками удовлетворения.
– Неплохо, но можно постараться лучше, – произнес он вслух.
– Это лишь первая проба, я обязательно продолжу, – тут же с энтузиазмом произнесла Эрфарин, надеясь убедить мужчину в скорых успехах.
Раирнес обернулся к девушке, и ей показалось, что этот взгляд всегда добрых глаз прошил ее насквозь. До такой степени, что страх, поднимающий голову лишь при физических прикосновениях, вдруг вцепился в ее душу. Она едва не споткнулась на ровной дорожке.
Главы Гильдии не могли считаться простыми людьми. Чтобы добиться своего статуса, чтобы занять такую должность, чтобы управлять столькими людьми, чтобы держать в своих руках власть и богатство, они учились, тренировались и работали. Больше, чем остальные, сложнее, чем остальные. Главами Гильдий могли быть только Мастера. Но даже как Мастера они проходили серию особых скрытых испытаний, что закаляли их и возводили в ранг более высокий, чем другие.
Поэтому нет ничего необычного в том, что один лишь взгляд может быть столь гнетущим.
Необычного нет, а неожиданный страх есть.
Дархад вклинился между Эрфарин и Главой, отодвинув свою жену и заслонив ее от атаки. Мастер Ночи не мог мириться с теми эмоциями, что терзали девушку. Хоть и понимал, что Гильдмастер устроил ей определенную проверку.
Раирнес едва заметно улыбнулся, встретившись с такой реакцией.
Их путь продолжился дальше, пока их не заставила остановиться весьма странная картина.
– Что ты делаешь с моими собаками? – строго спросил Мастер Ночи.
– Отчасти это и мои собаки. Моя семья их разводит, и я их тебе продал, – ответил Илнан, играясь с псами.
Грасс, обычно серьезный, внимательный и высокомерный пес, больше напоминал щенка. И то и дело норовил подставить живот и получить порцию ласки. Следователь по внутренним делам Гильдии Ангарет сам при этом выглядел почти восторженным мальчишкой. Он действительно любил животных. Больше, чем людей. Видимо потому, что животные не совершали преступлений и не носили масок добродетели, скрывая множество грехов.
– Во что превращается мой дом, – сердито проворчал Дархад.
Он кинул острый взгляд в сторону. Там тоже кто-то прогуливался и веселился. Все приглашенные Маги Дня с интересом изучали поместье. Не каждому из них выпадает такой шанс. Тем более не каждому удастся соприкоснуться с реликвией такого уровня, которая хранится в глубинах этой территории. Имя Эстерайи Халван навсегда увековечено в истории. И было что-то сверхъестественное в том, чтобы пересечься с частичкой, что осталась от нее.
– Как шумно, – добавил Мастер Ночи с тем же хмурым выражением.
– А нечего привыкать к одинокой жизни, – тут же добавил от себя Раирнес с яркой улыбкой на губах. – Настраивайся на шум, бесконечные разговоры и танцы. Впрочем, с последним, учитывая твою супругу, тебе повезло.
– Танцы? – уточнила Эрфарин, поочередно поглядывая на мужчин.
– Начинаются балы, встречи, приемы, – широко взмахнув руками, словно некий церемониймейстер, сказал Глава Гильдии. – Очень многое в преддверии еще более грандиозного Фестиваля Таргера.
– Ах да, балы… – немного нахмурившись, сказала девушка. Чем-то в этот момент она неуловимо стала похожа на своего мужа.
Раирнеса это изрядно позабавило.
Истоки беспокойства собеседницы были отлично понятны Гильдмастеру. Танцы. Что еще требует большего соприкосновения, нежели они? Разве что постель.
Впрочем, то, что Глава увидел, выглядело достаточно убедительно, чтобы поверить словам обоих новоявленных супругов. Они справятся с кошмаром. Неприятно, конечно, но поправимо.
Неприятно, что кошмар стал определенным препятствием к как можно скорейшему исправлению состояния Мастера Ночи. Однако пока время есть… И пожалуй, нет больше смысла давить на пару так, как Раирнес позволил себе сегодня. А то невольно презрение и гнев мужа и жены станут не мимолетными, а весьма обстоятельными.
Раирнес этого не желал. Он не требовал, чтобы его методы понимали, но искал баланс. Чтобы править благодаря уважению, а не страху.
– Не волнуйтесь, айиса Рамхеа, вам, как ни странно, тоже повезло, – продолжил говорить Гильдмастер, сохраняя все мысли при себе. – Наш Мастер Ночи составит вам более чем достойную партию. Пусть он и не любит танцы, ему пришлось освоить их в совершенстве, ибо ему вменили в обязанность быть достойным партнером своим сестрам. Ну и, конечно же, развлекать их, потому что иначе бы их развлекала бесконечная плеяда кавалеров.
– Сестрам? – встрепенулась Эрфарин и уставилась на супруга. А потом припомнила его обмолвку в карете. – Так, значит, тоже сестры…
– Трое, все младшие, – продолжил с еще большим энтузиазмом Гильдмастер. В голубых глазах плясали веселые огоньки. – Очаровательные особы, сплошная головная боль.
Дархад, словно бы вспомнив об упомянутой боли, даже скривился.
– Одну вы точно должны знать. Она знаменитая на всю страну оперная певица – Дакина Форгаз.
– Форгаз! Ну конечно! – подскочила на месте Эрфарин.
– Да-да, она самая, – энергично закивал Раирнес. – Первый принц Илрихат весьма благоволит ей и лично подписал приглашение, чтобы она выступила на Фестивале. У главных женских голосов столицы нервные срывы, изжоги и выпадение волос. Они, конечно же, готовы в Храмах Богов клясться, что Дакина – избранница, любовница, фаворитка! Иначе как она так очаровала нашего будущего правителя, который благоволит точным наукам, военному делу и развитию добычи полезных ископаемых, а любые искусства всегда называл «палачами времени для праздных»?
Эрфарин весело рассмеялась, услышав такую выразительную характеристику.
– Это не мешает считаться Его Высочеству Илрихату лучшим танцором столицы, – добавила от себя девушка почти заговорщицким тоном, слегка склонившись в сторону Главы.
Раирнес зеркально отразил ее позу, что сделало их еще ближе друг к другу.
– Полагаю, потому, что он тоже старший брат, а Вторая принцесса Келата – бесконечно очаровательная молодая женщина.
Эрфарин всем своим видом выразила полное согласие с утверждением и вместе с Главой Ангарет синхронно взглянула на Мастера Ночи. Крайне насмешливо.
Дархад тут же пришел в раздражение. И зачем он только защищал жену от коварных выпадов Гильдмастера, если она тут же с ним спелась? Поистине женское коварство, помноженное на кошачью переменчивость.
Впрочем, вскоре Раирнес нашел кому отдать свое внимание. Присутствующие здесь служащие неожиданно оказались под пристальным взглядом Главы. И он, полагаясь на свою отличную память, принялся выспрашивать у каждого о задачах, успехах, планах и даже вполне конкретных отчетах, которые кто-то умудрился до сих пор не предоставить…
Эрфарин, прислушиваясь ко всему этому, едва заметно улыбалась.
В своей неспешной прогулке они обогнули все поместье и приблизились обратно к порогу особняка. Час почти истек. Свет доживал на территории Фатеаса последние секунды и уже начал отдавать тьме обратно во владения кусок за куском.
Девушка слегка пошатнулась, и Мастер Ночи тут же крепко подхватил ее под локоть. Эрфарин в характерном жесте прислонила ладонь ко лбу.
– Ты устала, – наклонившись к жене, сказал Дархад.
– Немного, – тихо ответила она. – Но все хорошо.
Так как к ним вновь кто-то приближался, Эрфарин постаралась выпрямиться и не моргать слишком часто из-за туманных кругов, что уже расползались перед ее глазами.
Еще чуть-чуть – и все закончится. Можно будет отдохнуть.
Две женщины неопределённого возраста громко переговаривались между собой и что-то обсуждали, пока преодолевали последние райты до супругов.
– Мы тут немного перестроили кое-что, – заявила одна из них.
– И на первом этаже, и на втором, – вторила другая.
– Что значит «перестроили»? – напрягся всем телом Мастер Ночи. – Что вы сделали с моим домом?
Дархад даже быстро окинул особняк взглядом, словно мог видеть сквозь стены и сразу выявлять непрошенные перемены.
– Сделали его удобнее, – полностью игнорируя ухудшившееся настроение мужчины, продолжили говорить согильдийки. – Айиса Рамхеа, мы расширили гардеробную. У девушки должна быть большая гардеробная, ведь правда?
Эрфарин не сразу нашлась с ответом.
– Почему бы и нет…
Женщины кивнули друг другу, явно обменявшись какими-то бессловесными утверждениями.
– Ну и так… по мелочи. Сразу же все не учтешь, – проговорила одна из них, таинственно улыбаясь.
– Да, мы же тогда все делали очень быстро, да еще и в этой темноте, – добавила вторая. – Здесь действительно нашлось что улучшить.
Час истек. Тьма сомкнулась над головами и вокруг всех, кто сейчас был здесь.
На миг наступила тишина и непроглядный мрак. Потом сквозь него начал пробиваться свет магических фонарей.
– Мда, интересное место, – произнесла одна из женщин. – Ну, главное, что мы успели вовремя, а теперь пойдем.
Маги Дня, что пробыли здесь в течение часа, принялись друг за другом покидать территорию Фатеаса.
Именно отсюда следует начать расставлять «проблески». Именно благодаря им она заставит тьму в этом месте рассеяться, отодвинуться, спрятаться в естественных тенях. Всего лишь на час. Пока что на час. Но это уже будет большим шагом вперед, а если здесь еще и соберутся люди с силой Дня, то поместье начнет вспоминать что такое жизнь в свете. И будет не так сильно противиться в будущем.
«Проблески» были всего лишь сконцентрированными сгустками энергии Дня, закрепленные аурой мага, чтобы оставаться на одном месте и не развеиваться, пока он не позволит. Эрфарин смело расхаживала по земле Фатеаса, оставляя такие метки. На работу у нее как раз ушло несколько часов.За это время мир за пределами этих территорий распрощался с ночью, и солнце бросило на него свой взор.
Фатеас распахнулся. Ночь исчезла. Наступил самый настоящий день. Восхитительный рассветный час с нежными отблесками, негорячими лучами пока еще робкого светила, со свежим разгульным ветром и бесконечной бодростью. Эрфарин вдохнула воздух полной грудью. Для нее, той в которой текла сила Дня, дышать стало легче. И кажется даже само поместье откликнулось на странное для себя явление и тоже принялось впитывать в себя свет. Тьме оставалось лишь затаиться.
Глава 13.
– Очарован! Очарован всей душой! – сияя ярче солнца, проговаривал Раирнес и сжимал между своих ладоней пальцы Эрфарин.
Девушка отвечала формальной улыбкой и едва заметным румянцем неловкости. Она видела этого мужчину во второй раз в своей жизни так близко. В первый они вместе с айисой Теффой обсуждали вариант серого брака и ее кандидатуры в пару Мастера Ночи. Тогда беседа строилась в отстраненно-деловом тоне.
Сейчас же Раирнес Амираж проявлял себя иначе. Если бы Эрфарин не мучил кошмар, она бы непременно поддалась на природное очарование своего высшего руководства и, скорее всего, где-то про себя даже мурлыкала бы от такого теплого взгляда синих глаз мужчины. Все-таки у этого человека неисчерпаемое обаяние…
Дархад сверлил Гильдмастера взглядом, по весу равным приличному куску черноводного камня. Глава Гильдии Ангарет, по совместительству ее самый сильный Мастер Дня, откровенно игнорировал эмоции подчиненного и услаждал взор женской красотой.
– Как вам здесь приходится? Справляетесь? – принялся уточнять Раирнес у девушки. – Со всеми здешними обстоятельствами? Не сталкиваетесь ли с непреодолимыми затруднениями?
Мужчина все еще улыбался, его глаза все еще лучились добротой, но… Эрфарин невольно посмотрела на их сцепленные руки. Гильдмастер ее не отпускал. Чувствительно, крепко, на грани грубости поглаживал ее ладони.
Не интимность, не шаг за границу дозволенного, а чистая провокация. Вызов. Проверка.
Глaва очень хотел лично убедиться, как она – маг Дня, призванный сбалансировать перенасыщенного тьмой Мастера Ночи – справляется со своим кошмаром. Кошмаром, который лишил супругов всяческих прикосновений и выстроил опасную стену. Внес неожиданные коррективы в союз.
Эрфарин проглотила ком в горле.
Как безжалостно. Она слышала странные слухи о Раирнесе Амираже, но впервые испытывала атаку скрывающегося внутри него чудовища на себе.
Девушка чувствовала, как все смешивается. Вроде бы она видела перед собой дружелюбного и очень привлекательного человека, однако теперь явственно ощущала, как от него кожа покрывается мурашками, а кошачья ипостась вовсе готова всю шерсть дыбом поднять.
– Трудности закаляют, – сдержанно произнесла Эрфарин.
– Да, верно, – тут же отпустил ее Глава. – Их ни в коем случае нельзя бояться.
Ей оставалось только поразиться вновь произошедшим переменам. Только что казалось: еще секунда – и маска доброго Главы спадет с лица мужчины, и она увидит его истинную личину, и вот – ощущение пропало. В данную секунду он действительно был к ней добр. По-настоящему. Кажется, ему понравилась ее выдержка.
– А не нужно ли приструнить вашего супруга за… что-нибудь? – с самым лукавым выражением лица спросил Гильдмастер.
– Мой супруг, наоборот, достоин всяческих поощрений, – произнесла Эрфарин.
– Да что вы говорите, – уже без всякой радости протянул Раирнес и с характерным прищуром посмотрел на хозяина поместья. – Постараюсь поверить.
Дархад выразительно фыркнул.
– Видел пару наших учеников, – вскользь упомянул Раирнес. – Застал их в самом плачевном состоянии. Они что-то там голосили о том, что не успели собрать энергию, прежде чем поместье окончательно освободилось от тьмы, и теперь провалили проверку… Хватались за головы и сердца, пили флаконами успокоительное. Обещали уйти служить в Храмы Богов, отринув все мирское, ибо им не к чему больше стремиться.
Эрфарин не сдержала смешка. Раирнес поглядел на девушку, и она заметила в глазах Гильдмастера яркие смешинки. Скорее всего, он весьма сильно приукрасил реакцию студентов, хотя кто их знает…
– Я, кажется, забыл их предупредить, – пробормотал Мастер Ночи.
Действительно, стоило учесть юные таланты. И то, что они могут неправильно все понять.
Видимо, они всерьез взялись за задание, которое Дархад им озвучил. И очень надеялись с ним справиться. Поэтому их расстройство вполне объяснимо.
– Пришлось убеждать их, что поместье еще не спасено окончательно и что еще есть шансы, – продолжил говорить Раирнес. – В общем, у них, кажется, сегодня будет выходной после стольких растраченных нервов. Вот поэтому я и сомневаюсь, что хозяин этих земель заслужил поощрение.
Дархад лишь пожал широкими плечами и вынужденно повел по своей территории важного гостя. Пока тот сам не принялся рыскать по всем углам.
Прогулка выходила своеобразной. День не позволял Мастеру Ночи выходить под солнечные лучи, поэтому приходилось держаться подальше от всего центра поместья, что сейчас ярко освещало солнце.
Гильдмастер Раирнес, ступая на каждую дорожку Фатеаса, присматривался к притаившейся на этой земле тьме. И словно бы что-то разглядывал в ней. Открытое выразительное лицо Главы Ангарет отображало странную смесь чувств: напряжение вместе с нотками удовлетворения.
– Неплохо, но можно постараться лучше, – произнес он вслух.
– Это лишь первая проба, я обязательно продолжу, – тут же с энтузиазмом произнесла Эрфарин, надеясь убедить мужчину в скорых успехах.
Раирнес обернулся к девушке, и ей показалось, что этот взгляд всегда добрых глаз прошил ее насквозь. До такой степени, что страх, поднимающий голову лишь при физических прикосновениях, вдруг вцепился в ее душу. Она едва не споткнулась на ровной дорожке.
Главы Гильдии не могли считаться простыми людьми. Чтобы добиться своего статуса, чтобы занять такую должность, чтобы управлять столькими людьми, чтобы держать в своих руках власть и богатство, они учились, тренировались и работали. Больше, чем остальные, сложнее, чем остальные. Главами Гильдий могли быть только Мастера. Но даже как Мастера они проходили серию особых скрытых испытаний, что закаляли их и возводили в ранг более высокий, чем другие.
Поэтому нет ничего необычного в том, что один лишь взгляд может быть столь гнетущим.
Необычного нет, а неожиданный страх есть.
Дархад вклинился между Эрфарин и Главой, отодвинув свою жену и заслонив ее от атаки. Мастер Ночи не мог мириться с теми эмоциями, что терзали девушку. Хоть и понимал, что Гильдмастер устроил ей определенную проверку.
Раирнес едва заметно улыбнулся, встретившись с такой реакцией.
Их путь продолжился дальше, пока их не заставила остановиться весьма странная картина.
– Что ты делаешь с моими собаками? – строго спросил Мастер Ночи.
– Отчасти это и мои собаки. Моя семья их разводит, и я их тебе продал, – ответил Илнан, играясь с псами.
Грасс, обычно серьезный, внимательный и высокомерный пес, больше напоминал щенка. И то и дело норовил подставить живот и получить порцию ласки. Следователь по внутренним делам Гильдии Ангарет сам при этом выглядел почти восторженным мальчишкой. Он действительно любил животных. Больше, чем людей. Видимо потому, что животные не совершали преступлений и не носили масок добродетели, скрывая множество грехов.
– Во что превращается мой дом, – сердито проворчал Дархад.
Он кинул острый взгляд в сторону. Там тоже кто-то прогуливался и веселился. Все приглашенные Маги Дня с интересом изучали поместье. Не каждому из них выпадает такой шанс. Тем более не каждому удастся соприкоснуться с реликвией такого уровня, которая хранится в глубинах этой территории. Имя Эстерайи Халван навсегда увековечено в истории. И было что-то сверхъестественное в том, чтобы пересечься с частичкой, что осталась от нее.
– Как шумно, – добавил Мастер Ночи с тем же хмурым выражением.
– А нечего привыкать к одинокой жизни, – тут же добавил от себя Раирнес с яркой улыбкой на губах. – Настраивайся на шум, бесконечные разговоры и танцы. Впрочем, с последним, учитывая твою супругу, тебе повезло.
– Танцы? – уточнила Эрфарин, поочередно поглядывая на мужчин.
– Начинаются балы, встречи, приемы, – широко взмахнув руками, словно некий церемониймейстер, сказал Глава Гильдии. – Очень многое в преддверии еще более грандиозного Фестиваля Таргера.
– Ах да, балы… – немного нахмурившись, сказала девушка. Чем-то в этот момент она неуловимо стала похожа на своего мужа.
Раирнеса это изрядно позабавило.
Истоки беспокойства собеседницы были отлично понятны Гильдмастеру. Танцы. Что еще требует большего соприкосновения, нежели они? Разве что постель.
Впрочем, то, что Глава увидел, выглядело достаточно убедительно, чтобы поверить словам обоих новоявленных супругов. Они справятся с кошмаром. Неприятно, конечно, но поправимо.
Неприятно, что кошмар стал определенным препятствием к как можно скорейшему исправлению состояния Мастера Ночи. Однако пока время есть… И пожалуй, нет больше смысла давить на пару так, как Раирнес позволил себе сегодня. А то невольно презрение и гнев мужа и жены станут не мимолетными, а весьма обстоятельными.
Раирнес этого не желал. Он не требовал, чтобы его методы понимали, но искал баланс. Чтобы править благодаря уважению, а не страху.
– Не волнуйтесь, айиса Рамхеа, вам, как ни странно, тоже повезло, – продолжил говорить Гильдмастер, сохраняя все мысли при себе. – Наш Мастер Ночи составит вам более чем достойную партию. Пусть он и не любит танцы, ему пришлось освоить их в совершенстве, ибо ему вменили в обязанность быть достойным партнером своим сестрам. Ну и, конечно же, развлекать их, потому что иначе бы их развлекала бесконечная плеяда кавалеров.
– Сестрам? – встрепенулась Эрфарин и уставилась на супруга. А потом припомнила его обмолвку в карете. – Так, значит, тоже сестры…
– Трое, все младшие, – продолжил с еще большим энтузиазмом Гильдмастер. В голубых глазах плясали веселые огоньки. – Очаровательные особы, сплошная головная боль.
Дархад, словно бы вспомнив об упомянутой боли, даже скривился.
– Одну вы точно должны знать. Она знаменитая на всю страну оперная певица – Дакина Форгаз.
– Форгаз! Ну конечно! – подскочила на месте Эрфарин.
– Да-да, она самая, – энергично закивал Раирнес. – Первый принц Илрихат весьма благоволит ей и лично подписал приглашение, чтобы она выступила на Фестивале. У главных женских голосов столицы нервные срывы, изжоги и выпадение волос. Они, конечно же, готовы в Храмах Богов клясться, что Дакина – избранница, любовница, фаворитка! Иначе как она так очаровала нашего будущего правителя, который благоволит точным наукам, военному делу и развитию добычи полезных ископаемых, а любые искусства всегда называл «палачами времени для праздных»?
Эрфарин весело рассмеялась, услышав такую выразительную характеристику.
– Это не мешает считаться Его Высочеству Илрихату лучшим танцором столицы, – добавила от себя девушка почти заговорщицким тоном, слегка склонившись в сторону Главы.
Раирнес зеркально отразил ее позу, что сделало их еще ближе друг к другу.
– Полагаю, потому, что он тоже старший брат, а Вторая принцесса Келата – бесконечно очаровательная молодая женщина.
Эрфарин всем своим видом выразила полное согласие с утверждением и вместе с Главой Ангарет синхронно взглянула на Мастера Ночи. Крайне насмешливо.
Дархад тут же пришел в раздражение. И зачем он только защищал жену от коварных выпадов Гильдмастера, если она тут же с ним спелась? Поистине женское коварство, помноженное на кошачью переменчивость.
Впрочем, вскоре Раирнес нашел кому отдать свое внимание. Присутствующие здесь служащие неожиданно оказались под пристальным взглядом Главы. И он, полагаясь на свою отличную память, принялся выспрашивать у каждого о задачах, успехах, планах и даже вполне конкретных отчетах, которые кто-то умудрился до сих пор не предоставить…
Эрфарин, прислушиваясь ко всему этому, едва заметно улыбалась.
В своей неспешной прогулке они обогнули все поместье и приблизились обратно к порогу особняка. Час почти истек. Свет доживал на территории Фатеаса последние секунды и уже начал отдавать тьме обратно во владения кусок за куском.
Девушка слегка пошатнулась, и Мастер Ночи тут же крепко подхватил ее под локоть. Эрфарин в характерном жесте прислонила ладонь ко лбу.
– Ты устала, – наклонившись к жене, сказал Дархад.
– Немного, – тихо ответила она. – Но все хорошо.
Так как к ним вновь кто-то приближался, Эрфарин постаралась выпрямиться и не моргать слишком часто из-за туманных кругов, что уже расползались перед ее глазами.
Еще чуть-чуть – и все закончится. Можно будет отдохнуть.
Две женщины неопределённого возраста громко переговаривались между собой и что-то обсуждали, пока преодолевали последние райты до супругов.
– Мы тут немного перестроили кое-что, – заявила одна из них.
– И на первом этаже, и на втором, – вторила другая.
– Что значит «перестроили»? – напрягся всем телом Мастер Ночи. – Что вы сделали с моим домом?
Дархад даже быстро окинул особняк взглядом, словно мог видеть сквозь стены и сразу выявлять непрошенные перемены.
– Сделали его удобнее, – полностью игнорируя ухудшившееся настроение мужчины, продолжили говорить согильдийки. – Айиса Рамхеа, мы расширили гардеробную. У девушки должна быть большая гардеробная, ведь правда?
Эрфарин не сразу нашлась с ответом.
– Почему бы и нет…
Женщины кивнули друг другу, явно обменявшись какими-то бессловесными утверждениями.
– Ну и так… по мелочи. Сразу же все не учтешь, – проговорила одна из них, таинственно улыбаясь.
– Да, мы же тогда все делали очень быстро, да еще и в этой темноте, – добавила вторая. – Здесь действительно нашлось что улучшить.
Час истек. Тьма сомкнулась над головами и вокруг всех, кто сейчас был здесь.
На миг наступила тишина и непроглядный мрак. Потом сквозь него начал пробиваться свет магических фонарей.
– Мда, интересное место, – произнесла одна из женщин. – Ну, главное, что мы успели вовремя, а теперь пойдем.
Маги Дня, что пробыли здесь в течение часа, принялись друг за другом покидать территорию Фатеаса.
