– А кто они такие? – уточнила у супруга Эрфарин.
– Архитекторы, – дернув уголком рта, ответил Мастер Ночи. – Им лишь бы вечно что-то переделывать…
– А правда уютнее получилось, – громогласно высказал свое мнение Раирнес, тоже появляясь из нутра дома. Когда Гильдмастер успел проскользнуть внутрь и все там исследовать, никто и не заметил. – И здесь тоже теперь полегче.
Мастер Дня прислушался к ощущениям. Тьмы на территории Фатеаса оставалось еще много, и она сильно себя проявляла, но земля вспомнила о прикосновении солнечных лучей, о тепле и уюте света, об иной стороне жизни и ее особой энергии. И теперь будет тянуться к ней сама.
Раирнес покосился на Эрфарин. Девушка была бледна и уже явно не хотела находиться на ногах. Ей этот трюк стоил усилий, но она справилась. Ни обмороков, ни полного магического истощения, ни прострации. Просто сильная усталость. Нужно всего лишь хорошо выспаться или же принять пару восстанавливающих эликсиров – и все сразу же пройдет.
Эрфарин действительно сильный маг Дня.
Гильдмастер рад был увидеть это своими глазами и представлял, как порадуется Теффа, переживавшая, что может случиться с этой парой и землей Фатеаса.
Раирнес подглядывал заодно и за новоявленными супругами, и их отношения радовали его тоже. Они смотрелись органично и даже ощущались так. Редкость для серого брака, да еще и учитывая, что прошел совсем небольшой срок. Но для Главы Гильдии не играло роли, как это получилось и что происходит между этими людьми, главное – эмоции. Эмоции отлично помогают в важных делах.
Ему, как человеку, пережившему перенасыщение светом, это было знакомо.
Весь мир держался на эмоциях. Не зря же Ночь и День постоянно порождали кошмары и грезы. Это тоже эмоции. В абсолютно чистом виде.
– Что ж, пожалуй, я тоже пойду, – произнес вслух Гильдмастер. – Жду от вас дальнейших успехов.
Эрфарин почтительно склонила голову. Дархад лишь кивнул.
И спустя несколько минут в поместье действительно наступила тишина.
– Я и правда привык к этому, – признался Мастер Ночи.
– Я тоже, – ответила девушка. – Я долгое время провела в своем доме одна. Может быть, мне следовало завести хотя бы кошку…
– А оборотни же не понимают язык зверей?
Эрфарин звонко рассмеялась. Дархаду нравился ее смех. Он всегда честно отображал ее эмоцию.
– Нет. Но мы их неплохо чувствуем и распознаем их инстинкты. Иногда это даже пригождается. Например, проводниками для тех, кто хочет посетить нетронутые уголки природы или взойти на гору, как правило, становятся оборотни. Благодаря особому чутью они помогают избежать встречи с диким зверьем, предсказать переменчивую погоду или обойти неожиданно опасный участок.
Дархад с интересом ее выслушал.
– Ты тоже можешь почувствовать опасность?
Эрфарин отвела взгляд.
– Это немного сложно. Как и животные, наши вторые ипостаси действительно могут заранее почувствовать землетрясение или приближающуюся бурю. Но если говорить о замыслах людей… Люди умеют скрывать свои мысли, умеют укрощать свои эмоции. С ними легко обмануться. И можно не почувствовать ничего, даже когда они уже готовы ударить ножом в спину.
Она увидела понимание во взгляде супруга, и напряжение немного отпустило.
– Я отдохну пару часов. Ты будешь работать в Созидательном зале?
– Да.
– Хорошо, я потом приду.
Время для старого уклада жизни было неподходящее. Разгар утра, скоро полдень – самое то, чтобы быть под солнцем и вбирать в себя энергию Дня. Но Эрфарин чувствовала, что ей требуется сон. Эликсиры могли помочь, но никогда не являлись полноценной заменой. Естественный процесс восстановления всегда считался более полезным, а магические уловки создавались скорее для всяких безотлагательных обстоятельств или при нехватке времени на настоящий отдых.
Поэтому девушка добралась до спальни, уже совсем ничего не видя вокруг от усталости.
На всякий случай она воспользовалась артефактом звука, который через четыре часа должен был ее разбудить.
Ей нужно проводить время вместе с мужем.
Учитывая, что свет солнца благотворно повлиял на землю Фатеаса, это, конечно же, отразится и на хозяине территорий. Поэтому ее присутствие рядом с Мастером Ночи особенно полезно именно сейчас. И во время его сна ей тоже следует быть с ним. Лучше на нем…
Ее сморил сон под мысли о том, не будет ли ему неудобно и тяжело, если она в облике кошки поспит у него на груди.
Мысли во сне как-то странно преобразовались и перетекли в весьма откровенные формы с не менее откровенным содержанием. Поэтому пробуждение под переливчатую трель артефакта оказалось и спасительным, и разочаровывающим одновременно.
Эрфарин села на кровати и даже огляделась, словно за ней и теми картинами, что всплывали перед внутренним взором, кто-то мог подглядеть.
Девушка уткнулась лицом в одеяло и глухо рассмеялась.
– Только этого не хватало.
Впрочем, как еще она должна была реагировать на такого красивого мужчину, который весьма обходителен и нежен с ней. Она и не думала, что все получится вот так… Ей казалось, что их отношения будут более механическими, сдержанными. Рабочими. Серый брак – это сделка, а любая сделка предполагает работу. Обычную работу, пусть и в рамках более близких отношений. Но выходило как-то иначе…
Эрфарин подперла голову руками и о чем-то подумала. О чем именно, она и сама не знала. Просто внутри теплилось приятное чувство равновесия, гармонии. Она давно не испытывала их. Произошедшее в семье лишило ее всех опор, а теперь ей удалось встать ровно.
Она поднялась и вспомнила, что должна оценить гардеробную, перестроенную специально для нее архитекторами Гильдии. Их артефакты позволяли вносить перемены практически мгновенно, если хватало сил на управление столь могущественными магическими предметами.
Комната действительно расширилась: здесь появилось несколько зеркал и небольшое кресло, в котором можно было удобно устроиться, чтобы надеть обувь.
Эрфарин посмотрела на свои наряды, запрятанные за стеклянными дверьми. Теперь их казалось слишком мало, они затерялись в таком большом пространстве. А еще девушка подумала о том, что ни один из них не подходит ни для балов, ни для приема в высшем свете.
Она вернулась в гостиную и подошла к небольшому столу, сев напротив него в кресло. Потом извлекла из магического хранилища артефакт-кошелек, а уж из него принялась вытягивать монеты и тщательно их пересчитывать.
Выводы оказались совсем неутешительными. Эрфарин прекрасно знала цены на наряды и на все то, что должно их дополнять. Так вот, ей едва хватало на одну пару туфелек…
Она закусила губу. Удивительно, как она раньше не придавала значения тому, что вся эта атрибутика, без которой нельзя посетить ни один богатый дом, вытягивает средства.
И это при том, что она сама и Ивьен обходились хоть и дорогими салонами, но не самыми роскошными. Они приходили туда, где уже находились готовые образцы. И по ним наряд сшивался на фигуру покупательницы. Так же как им оставались недоступны невероятные украшения лучших ювелиров.
Самый же элитарный эшелон высшего света обращался к портным, чей гений прославил их на всю страну. Они шили наряды, задававшие моду. Они шили наряды в одном образце, и повтор был невозможен. Ювелиры сами приходили в дома своих покупателей, присматривались к цвету волос, цвету глаз и оттенку кожи и создавали украшения, что становились словно бы продолжением своих хозяев и их бесконечного богатства.
Поэтому Эрфарин смотрела на скромные горстки различных монеток перед собой. Если заказывать обычное платье, ей хватит на десяток нарядов, а то и больше. Появиться в таком вместе с Мастером Ночи на балах-открытиях? Девушка нервно хохотнула.
Она опозорит мужа.
Нет, в самом деле. К чему вся эта кичливость? И почему без нее не обойтись?
Вдруг Эрфарин услышала странные звуки, потом распознала в них шаги, и в гостиную неожиданно вошел Дархад.
Не то чтобы ее сбило с толку появление мужа у себя в комнатах и то, что он не стал даже стучаться… Просто девушка не могла объяснить себе, почему он появился не из коридора, а из ее спальни…
– Что ты там делал? – даже с определенным испугом спросила Эрфарин.
– Проверял изменения, любезно произведенные нашими с тобой согильдийцами.
Она недоуменно приподняла брови. Потом поднялась и вошла в свою спальню словно в первый раз и обнаружила в одной из стен дверь, которой раньше не существовало. Обычную дверь, что сейчас была распахнута.
Эрфарин, конечно же, прошла вперед, пересекла проем и оказалась… в спальне Дархада.
– А?.. – повернулась девушка к Мастеру Ночи.
Он с насмешкой на нее поглядывал.
– А-а, – протянула девушка уже с пониманием. Отчего-то вспомнился сон. Краска бросилась к щекам, она невольно опустила ресницы. – Ну… это даже разумно. Так многие делают…
Многие соединяют спальни супругов потайной дверью. Незачем бегать по коридорам друг к другу. Это даже глупо. И согильдийцы исправили ошибку, допущенную изначально.
И как она сразу не заметила такую существенную перемену…
– Шансы они нам все-таки оставили. – Дархад указал на ключи, что торчали из замков с двух сторон. Ключи, конечно же, разные. Супруги вполне могли запереться друг от друга. Мало ли ссора какая и нужно выказать свое презрение…
Эрфарин стало смешно.
– Ты хочешь что-то купить? – неожиданно обратился к ней Дархад.
– Что?
– Я увидел деньги.
Девушка смолкла, и это молчание было напряженным. Хозяин дома и без того всегда ощущал часть ее эмоций, но за эти дни уже научился по едва заметным колебаниям души их различать. С женой что-то происходило, она о чем-то не могла сказать и поэтому сжимала губы в тонкую нитку…
Деньги, покупка…
В мозгу все сложилось настолько быстро и четко, что Мастер Ночи услышал щелчки, с которыми сходятся разные детали мозаики. И с последним щелчком он ощутил мерзкий внутренний удар.
Осознание чудовищной ошибки хлестнуло по обострившемуся разуму и по эмоциям. От веселости, что принесло открытие перестройки спален, не осталось и следа. Разочарование, раздражение и стыд.
Эрфарин множество раз упомнила об одиночестве в своем особняке, говорила о том, что не может позволить себе держать прислугу, о том, что ее семье не на что жить в целом. Столько раз. Столько вариантов. Он пропустил их все.
Дархад слышал во всем этом лишь то, что требовалось от него, – он должен погасить ее долги перед кредиторами, он должен выкупить родовой дом. То есть он должен был отодвинуть ее семью от края бездны, и не более того. Ничего большего представительница разоренного рода Рамхеа не просила по контракту. Она ничего не просила для себя. Она не просила, чтобы муж ее содержал.
Надо быть сверхъестественным болваном, чтобы решить, что жизнь с ним окажется для нее бесплатной. Все, что Мастер Ночи ей дал, – это еда, которую для него готовили и так в избытке. Больше ничего.
Правильно сестры говорили, что он не сможет построить нормальные отношения, пока не начнет видеть и слышать проблемы других людей. Дархад слышал чувства. И считал, что этого достаточно. Больше он не слышал ничего. А видел и того меньше. Тьма всегда похищала все его внимание. И он чуть не пропустил горящий возле него лучик света.
– Эрфарин. Я буду крайне благодарен тебе, если ты на правах супруги будешь указывать мне моменты, в которых я веду себя как болван, – произнес Мастер Ночи, прямо взглянув на жену.
– Что? – хлопнула она пушистыми ресницами.
– Есть вещи, что мне и правда трудно даются… Проще сдержать обещание, что я дал Гильдмастерам, чем это.
– Я не совсем понимаю.
Дархад окинул девушку внимательным взглядом. Ей даже невольно захотелось прикрыться руками, так чувствительно это оказалось.
– Как твои силы? Выдержишь поездки? – быстро спросил мужчина.
– Какие поездки? – переспросила Эрфарин, чувствуя, что безнадежно запуталась в речах супруга.
– По магазинам, конечно же. Сколько платьев необходимо? Шляпки тоже нужны, полагаю. И атласные ленты… Они вечно куда-то крепятся.
– Шляпки и ленты больше не в моде, – все еще в оторопелом состоянии проговорила девушка.
– А платья? Платья в моде? Надеюсь, что так. Без платья я тебя никуда не пущу. Как муж, я не допущу ничего подобного.
Эрфарин на этом месте просто сдалась и уже даже не надеялась догнать мысль мужчины, что стоял рядом.
– Дархад, о чем ты вообще говоришь?
Мастер Ночи сдержанно улыбнулся:
– О том, о чем не говоришь ты. Что у тебя нет денег.
Она тут же напряглась еще больше и гулко сглотнула.
– Это неловко, да? – добавил Дархад, понимая, отчего молчание жены длилось столько времени.
Девушка переступила на месте и даже неосознанно сделала шаг назад.
Неловко, неудобно, стыдно. Мерзко, противно и гадко.
Той, что справлялась сама до последнего, той, что все еще старалась обходиться своими силами и своими средствами, той, что не могла ни на кого положиться, нужно было просить. Обращаться. Терпеть. Ждать. Надеяться.
– Это… я думала как-то обойтись. – Эрфарин обтерла вспотевшие ладони о штаны. – Я вот-вот сдам еще несколько готовых работ и получу за них выплаты… Боги, это и правда стыдно.
Она совсем опустила голову. Дархад не двигался со своего места. Если он сейчас попытается к ней прикоснуться, то она вовсе от него сбежит. Как кошка, которую никогда нельзя трогать, пока она сама об этом не попросит.
Сравнение даже позабавило. Но Мастер Ночи не улыбнулся.
– Эрфарин. Ты должна быть рядом со мной. Это мои условия контракта. И значит, я должен обеспечить тебя всем, чтобы это условие выполнялось. Это в моих интересах. Если рассуждать в рамках сделки, возможно, будет проще…
Девушка действительно робко взглянула на него. И ее взгляд даже не метался, не пытался от него сбежать. Кажется, в рамках сделки подобные вещи обсуждать действительно легче.
Сделка. Условия. Контракт. Подпись. Все деловито-отстраненно, бесчувственно-холодно. Да, так проще.
– Нужны платья, костюмы, легкие накидки, длинные шелковые шарфы, туфли на удобном каблуке. В моде «ягодные» цвета, северная палитра, – перечислила Эрфарин.
Дархад нахмурился.
– Я надеюсь, что ты разбираешься в этом от и до, потому что оплатить я могу, подобрать – нет.
– Но ты же носишь безупречные костюмы, – едва заметно улыбнулась супруга.
– Я хожу к одному портному уже лет пятнадцать… Он и его помощницы со мной даже не разговаривают. Просто снимают мерки, а потом я забираю готовые вещи.
– Твои готовые вещи дороже моих платьев со всеми атрибутами к ним. Мог бы уж и поинтересоваться…
По лицу Мастера Ночи скользнули странные эмоции. Неловкость? Этот мужчина может чувствовать неловкость?
Эрфарин даже стало легче дышать.
– Оплати мне лишь те наряды, которые нужны для того, чтобы я тебя не опозорила. Все остальное – не нужно. Ты же не против, если я наедине с тобой буду донашивать прошлогодние наряды? Хотя парочке домашних платьев уже и по пять лет. Они очень удобные…
– Наедине со мной можешь вообще ничего не носить.
– Архитекторы, – дернув уголком рта, ответил Мастер Ночи. – Им лишь бы вечно что-то переделывать…
– А правда уютнее получилось, – громогласно высказал свое мнение Раирнес, тоже появляясь из нутра дома. Когда Гильдмастер успел проскользнуть внутрь и все там исследовать, никто и не заметил. – И здесь тоже теперь полегче.
Мастер Дня прислушался к ощущениям. Тьмы на территории Фатеаса оставалось еще много, и она сильно себя проявляла, но земля вспомнила о прикосновении солнечных лучей, о тепле и уюте света, об иной стороне жизни и ее особой энергии. И теперь будет тянуться к ней сама.
Раирнес покосился на Эрфарин. Девушка была бледна и уже явно не хотела находиться на ногах. Ей этот трюк стоил усилий, но она справилась. Ни обмороков, ни полного магического истощения, ни прострации. Просто сильная усталость. Нужно всего лишь хорошо выспаться или же принять пару восстанавливающих эликсиров – и все сразу же пройдет.
Эрфарин действительно сильный маг Дня.
Гильдмастер рад был увидеть это своими глазами и представлял, как порадуется Теффа, переживавшая, что может случиться с этой парой и землей Фатеаса.
Раирнес подглядывал заодно и за новоявленными супругами, и их отношения радовали его тоже. Они смотрелись органично и даже ощущались так. Редкость для серого брака, да еще и учитывая, что прошел совсем небольшой срок. Но для Главы Гильдии не играло роли, как это получилось и что происходит между этими людьми, главное – эмоции. Эмоции отлично помогают в важных делах.
Ему, как человеку, пережившему перенасыщение светом, это было знакомо.
Весь мир держался на эмоциях. Не зря же Ночь и День постоянно порождали кошмары и грезы. Это тоже эмоции. В абсолютно чистом виде.
– Что ж, пожалуй, я тоже пойду, – произнес вслух Гильдмастер. – Жду от вас дальнейших успехов.
Эрфарин почтительно склонила голову. Дархад лишь кивнул.
И спустя несколько минут в поместье действительно наступила тишина.
– Я и правда привык к этому, – признался Мастер Ночи.
– Я тоже, – ответила девушка. – Я долгое время провела в своем доме одна. Может быть, мне следовало завести хотя бы кошку…
– А оборотни же не понимают язык зверей?
Эрфарин звонко рассмеялась. Дархаду нравился ее смех. Он всегда честно отображал ее эмоцию.
– Нет. Но мы их неплохо чувствуем и распознаем их инстинкты. Иногда это даже пригождается. Например, проводниками для тех, кто хочет посетить нетронутые уголки природы или взойти на гору, как правило, становятся оборотни. Благодаря особому чутью они помогают избежать встречи с диким зверьем, предсказать переменчивую погоду или обойти неожиданно опасный участок.
Дархад с интересом ее выслушал.
– Ты тоже можешь почувствовать опасность?
Эрфарин отвела взгляд.
– Это немного сложно. Как и животные, наши вторые ипостаси действительно могут заранее почувствовать землетрясение или приближающуюся бурю. Но если говорить о замыслах людей… Люди умеют скрывать свои мысли, умеют укрощать свои эмоции. С ними легко обмануться. И можно не почувствовать ничего, даже когда они уже готовы ударить ножом в спину.
Она увидела понимание во взгляде супруга, и напряжение немного отпустило.
– Я отдохну пару часов. Ты будешь работать в Созидательном зале?
– Да.
– Хорошо, я потом приду.
Время для старого уклада жизни было неподходящее. Разгар утра, скоро полдень – самое то, чтобы быть под солнцем и вбирать в себя энергию Дня. Но Эрфарин чувствовала, что ей требуется сон. Эликсиры могли помочь, но никогда не являлись полноценной заменой. Естественный процесс восстановления всегда считался более полезным, а магические уловки создавались скорее для всяких безотлагательных обстоятельств или при нехватке времени на настоящий отдых.
Поэтому девушка добралась до спальни, уже совсем ничего не видя вокруг от усталости.
На всякий случай она воспользовалась артефактом звука, который через четыре часа должен был ее разбудить.
Ей нужно проводить время вместе с мужем.
Учитывая, что свет солнца благотворно повлиял на землю Фатеаса, это, конечно же, отразится и на хозяине территорий. Поэтому ее присутствие рядом с Мастером Ночи особенно полезно именно сейчас. И во время его сна ей тоже следует быть с ним. Лучше на нем…
Ее сморил сон под мысли о том, не будет ли ему неудобно и тяжело, если она в облике кошки поспит у него на груди.
Мысли во сне как-то странно преобразовались и перетекли в весьма откровенные формы с не менее откровенным содержанием. Поэтому пробуждение под переливчатую трель артефакта оказалось и спасительным, и разочаровывающим одновременно.
Эрфарин села на кровати и даже огляделась, словно за ней и теми картинами, что всплывали перед внутренним взором, кто-то мог подглядеть.
Девушка уткнулась лицом в одеяло и глухо рассмеялась.
– Только этого не хватало.
Впрочем, как еще она должна была реагировать на такого красивого мужчину, который весьма обходителен и нежен с ней. Она и не думала, что все получится вот так… Ей казалось, что их отношения будут более механическими, сдержанными. Рабочими. Серый брак – это сделка, а любая сделка предполагает работу. Обычную работу, пусть и в рамках более близких отношений. Но выходило как-то иначе…
Эрфарин подперла голову руками и о чем-то подумала. О чем именно, она и сама не знала. Просто внутри теплилось приятное чувство равновесия, гармонии. Она давно не испытывала их. Произошедшее в семье лишило ее всех опор, а теперь ей удалось встать ровно.
Она поднялась и вспомнила, что должна оценить гардеробную, перестроенную специально для нее архитекторами Гильдии. Их артефакты позволяли вносить перемены практически мгновенно, если хватало сил на управление столь могущественными магическими предметами.
Комната действительно расширилась: здесь появилось несколько зеркал и небольшое кресло, в котором можно было удобно устроиться, чтобы надеть обувь.
Эрфарин посмотрела на свои наряды, запрятанные за стеклянными дверьми. Теперь их казалось слишком мало, они затерялись в таком большом пространстве. А еще девушка подумала о том, что ни один из них не подходит ни для балов, ни для приема в высшем свете.
Она вернулась в гостиную и подошла к небольшому столу, сев напротив него в кресло. Потом извлекла из магического хранилища артефакт-кошелек, а уж из него принялась вытягивать монеты и тщательно их пересчитывать.
Выводы оказались совсем неутешительными. Эрфарин прекрасно знала цены на наряды и на все то, что должно их дополнять. Так вот, ей едва хватало на одну пару туфелек…
Она закусила губу. Удивительно, как она раньше не придавала значения тому, что вся эта атрибутика, без которой нельзя посетить ни один богатый дом, вытягивает средства.
И это при том, что она сама и Ивьен обходились хоть и дорогими салонами, но не самыми роскошными. Они приходили туда, где уже находились готовые образцы. И по ним наряд сшивался на фигуру покупательницы. Так же как им оставались недоступны невероятные украшения лучших ювелиров.
Самый же элитарный эшелон высшего света обращался к портным, чей гений прославил их на всю страну. Они шили наряды, задававшие моду. Они шили наряды в одном образце, и повтор был невозможен. Ювелиры сами приходили в дома своих покупателей, присматривались к цвету волос, цвету глаз и оттенку кожи и создавали украшения, что становились словно бы продолжением своих хозяев и их бесконечного богатства.
Поэтому Эрфарин смотрела на скромные горстки различных монеток перед собой. Если заказывать обычное платье, ей хватит на десяток нарядов, а то и больше. Появиться в таком вместе с Мастером Ночи на балах-открытиях? Девушка нервно хохотнула.
Она опозорит мужа.
Нет, в самом деле. К чему вся эта кичливость? И почему без нее не обойтись?
Вдруг Эрфарин услышала странные звуки, потом распознала в них шаги, и в гостиную неожиданно вошел Дархад.
Не то чтобы ее сбило с толку появление мужа у себя в комнатах и то, что он не стал даже стучаться… Просто девушка не могла объяснить себе, почему он появился не из коридора, а из ее спальни…
– Что ты там делал? – даже с определенным испугом спросила Эрфарин.
– Проверял изменения, любезно произведенные нашими с тобой согильдийцами.
Она недоуменно приподняла брови. Потом поднялась и вошла в свою спальню словно в первый раз и обнаружила в одной из стен дверь, которой раньше не существовало. Обычную дверь, что сейчас была распахнута.
Эрфарин, конечно же, прошла вперед, пересекла проем и оказалась… в спальне Дархада.
– А?.. – повернулась девушка к Мастеру Ночи.
Он с насмешкой на нее поглядывал.
– А-а, – протянула девушка уже с пониманием. Отчего-то вспомнился сон. Краска бросилась к щекам, она невольно опустила ресницы. – Ну… это даже разумно. Так многие делают…
Многие соединяют спальни супругов потайной дверью. Незачем бегать по коридорам друг к другу. Это даже глупо. И согильдийцы исправили ошибку, допущенную изначально.
И как она сразу не заметила такую существенную перемену…
– Шансы они нам все-таки оставили. – Дархад указал на ключи, что торчали из замков с двух сторон. Ключи, конечно же, разные. Супруги вполне могли запереться друг от друга. Мало ли ссора какая и нужно выказать свое презрение…
Эрфарин стало смешно.
– Ты хочешь что-то купить? – неожиданно обратился к ней Дархад.
– Что?
– Я увидел деньги.
Девушка смолкла, и это молчание было напряженным. Хозяин дома и без того всегда ощущал часть ее эмоций, но за эти дни уже научился по едва заметным колебаниям души их различать. С женой что-то происходило, она о чем-то не могла сказать и поэтому сжимала губы в тонкую нитку…
Деньги, покупка…
В мозгу все сложилось настолько быстро и четко, что Мастер Ночи услышал щелчки, с которыми сходятся разные детали мозаики. И с последним щелчком он ощутил мерзкий внутренний удар.
Осознание чудовищной ошибки хлестнуло по обострившемуся разуму и по эмоциям. От веселости, что принесло открытие перестройки спален, не осталось и следа. Разочарование, раздражение и стыд.
Эрфарин множество раз упомнила об одиночестве в своем особняке, говорила о том, что не может позволить себе держать прислугу, о том, что ее семье не на что жить в целом. Столько раз. Столько вариантов. Он пропустил их все.
Дархад слышал во всем этом лишь то, что требовалось от него, – он должен погасить ее долги перед кредиторами, он должен выкупить родовой дом. То есть он должен был отодвинуть ее семью от края бездны, и не более того. Ничего большего представительница разоренного рода Рамхеа не просила по контракту. Она ничего не просила для себя. Она не просила, чтобы муж ее содержал.
Надо быть сверхъестественным болваном, чтобы решить, что жизнь с ним окажется для нее бесплатной. Все, что Мастер Ночи ей дал, – это еда, которую для него готовили и так в избытке. Больше ничего.
Правильно сестры говорили, что он не сможет построить нормальные отношения, пока не начнет видеть и слышать проблемы других людей. Дархад слышал чувства. И считал, что этого достаточно. Больше он не слышал ничего. А видел и того меньше. Тьма всегда похищала все его внимание. И он чуть не пропустил горящий возле него лучик света.
– Эрфарин. Я буду крайне благодарен тебе, если ты на правах супруги будешь указывать мне моменты, в которых я веду себя как болван, – произнес Мастер Ночи, прямо взглянув на жену.
– Что? – хлопнула она пушистыми ресницами.
– Есть вещи, что мне и правда трудно даются… Проще сдержать обещание, что я дал Гильдмастерам, чем это.
– Я не совсем понимаю.
Дархад окинул девушку внимательным взглядом. Ей даже невольно захотелось прикрыться руками, так чувствительно это оказалось.
– Как твои силы? Выдержишь поездки? – быстро спросил мужчина.
– Какие поездки? – переспросила Эрфарин, чувствуя, что безнадежно запуталась в речах супруга.
– По магазинам, конечно же. Сколько платьев необходимо? Шляпки тоже нужны, полагаю. И атласные ленты… Они вечно куда-то крепятся.
– Шляпки и ленты больше не в моде, – все еще в оторопелом состоянии проговорила девушка.
– А платья? Платья в моде? Надеюсь, что так. Без платья я тебя никуда не пущу. Как муж, я не допущу ничего подобного.
Эрфарин на этом месте просто сдалась и уже даже не надеялась догнать мысль мужчины, что стоял рядом.
– Дархад, о чем ты вообще говоришь?
Мастер Ночи сдержанно улыбнулся:
– О том, о чем не говоришь ты. Что у тебя нет денег.
Она тут же напряглась еще больше и гулко сглотнула.
– Это неловко, да? – добавил Дархад, понимая, отчего молчание жены длилось столько времени.
Девушка переступила на месте и даже неосознанно сделала шаг назад.
Неловко, неудобно, стыдно. Мерзко, противно и гадко.
Той, что справлялась сама до последнего, той, что все еще старалась обходиться своими силами и своими средствами, той, что не могла ни на кого положиться, нужно было просить. Обращаться. Терпеть. Ждать. Надеяться.
– Это… я думала как-то обойтись. – Эрфарин обтерла вспотевшие ладони о штаны. – Я вот-вот сдам еще несколько готовых работ и получу за них выплаты… Боги, это и правда стыдно.
Она совсем опустила голову. Дархад не двигался со своего места. Если он сейчас попытается к ней прикоснуться, то она вовсе от него сбежит. Как кошка, которую никогда нельзя трогать, пока она сама об этом не попросит.
Сравнение даже позабавило. Но Мастер Ночи не улыбнулся.
– Эрфарин. Ты должна быть рядом со мной. Это мои условия контракта. И значит, я должен обеспечить тебя всем, чтобы это условие выполнялось. Это в моих интересах. Если рассуждать в рамках сделки, возможно, будет проще…
Девушка действительно робко взглянула на него. И ее взгляд даже не метался, не пытался от него сбежать. Кажется, в рамках сделки подобные вещи обсуждать действительно легче.
Сделка. Условия. Контракт. Подпись. Все деловито-отстраненно, бесчувственно-холодно. Да, так проще.
– Нужны платья, костюмы, легкие накидки, длинные шелковые шарфы, туфли на удобном каблуке. В моде «ягодные» цвета, северная палитра, – перечислила Эрфарин.
Дархад нахмурился.
– Я надеюсь, что ты разбираешься в этом от и до, потому что оплатить я могу, подобрать – нет.
– Но ты же носишь безупречные костюмы, – едва заметно улыбнулась супруга.
– Я хожу к одному портному уже лет пятнадцать… Он и его помощницы со мной даже не разговаривают. Просто снимают мерки, а потом я забираю готовые вещи.
– Твои готовые вещи дороже моих платьев со всеми атрибутами к ним. Мог бы уж и поинтересоваться…
По лицу Мастера Ночи скользнули странные эмоции. Неловкость? Этот мужчина может чувствовать неловкость?
Эрфарин даже стало легче дышать.
– Оплати мне лишь те наряды, которые нужны для того, чтобы я тебя не опозорила. Все остальное – не нужно. Ты же не против, если я наедине с тобой буду донашивать прошлогодние наряды? Хотя парочке домашних платьев уже и по пять лет. Они очень удобные…
– Наедине со мной можешь вообще ничего не носить.
