– Хочешь проводить нас? – с улыбкой спросила Эрфарин и погладила собаку между ушей. Хвост завилял сильнее.
Грасс обнюхал женскую руку и выразительно чихнул.
– О нет, – тут же всполошилась Эрфарин, – я переборщила с духами?! Нужно масло…
Девушка порывисто развернулась, делая полшага назад и замечая надвинувшуюся на нее тень, и тут же оказалась в крепких надежных объятиях.
Дархад очень ловко и легко подхватил ее, словно желал закружить в танце, но остановился после пары шагов.
– Решила не ехать? – спросил Мастер Ночи с легкой улыбкой.
– Запах духов, должно быть, слишком сильный. Нужно избавиться…
Мужчина медленно склонился к изящной полуобнаженной линии ключицы и шеи девушки. Неторопливо втянул в себя аромат. Легкий, летний, цветочный, полупрозрачный, словно бы едва прикрывающий кожу.
Вкусно.
Захотелось попробовать. Губами. Языком. Он был уверен, что ощутит невероятную нежность и сладость. И искры. Те искры, что жили в его супруге. В ее эмоциях, чувствах и всей ее сути.
Дархад с трудом отстранился. Если бы не ограничение во времени…
– Все в порядке, ты прекрасна.
Эрфарин смотрела на мужа открыто. И вновь видела в его глазах тяжелое темное пламя. Сильнее того, что отражалось в нем в день заключения брака.
И ей вновь это льстило. Тоже сильнее, чем тогда. До нервной дрожи, до колкости в подушечках пальцев. До улыбки на губах. До наслаждения, что скапливалось внутри бархатом.
– Я красивая? – обратилась она к супругу.
Ей нравилось, что они близко, и ей понравилось, что он повел себя почти как хищник. Кошка внутри почуяла возбуждение и азарт. Вот бы позволить и себе, и ему больше…
– До помешательства, – с протяжным выдохом признался Дархад. – И если ты обретёшь еще пару сотен поклонников в этот вечер, то, возможно, мне придется за тебя драться.
– Но ты ведь победишь? – с легким смехом спросила Эрфарин.
– Конечно, – легко ответил Мастер Ночи, и они покинули дом.
Мужчина сразу же перехватил нежную женскую руку и положил ее к себе на согнутый локоть.
– А что мне делать с твоими поклонницами? – хитро взглянула на супруга девушка. – Ты ведь, как и всегда, безупречен.
Костюм Дархада выглядел безукоризненно. Имел более сдержанный цвет, более строгий крой, никакой лишней вычурности и украшений. Но наряды пары действительно перекликались в мелких деталях и смотрелись гармонично и элегантно.
– Страшнее кошки зверя нет, так ведь говорят? – иронично ответил Мастер Ночи. – Поэтому мне кажется, что я безопасности.
Эрфарин тихо рассмеялась. Хотя невольно все равно представила, как приходится отгонять самых разномастных девиц от мужа.
Нет, нельзя быть таким красивым. Совершенно нельзя.
Их уже ждала богато украшенная карета, извозчик в парадном мундире и четверка выхоленных вороных лошадей. Даже в темноте, в скудном свете фонарей, драгоценная упряжь сверкала ярко.
Супруги сели в салон друг против друга, и карета двинулась с места.
Балы-открытия почти с самого своего основания проводились вечером и перетекали в ночь. Чтобы драгоценности сияли ярче, чтобы в тенях можно было переговорить украдкой, и чтобы на небосводе во всю силу расцвели фейерверки.
Карда-Ормон потихоньку наряжался. Пока еще лишь штрихами, редкими красивыми вывесками, флагами и перетяжками над дорогами. Потом все это приумножится. Добавятся красивые панно и праздничные арки, украсятся светом фонтаны, и расцветет ночная иллюминация.
Фестиваль Таргера всегда праздновался масштабно.
Сегодня некоторые улицы перекрыли, и экипажам ничего не мешало перемещаться по городу.
Бал-открытие проводился в одном из самых торжественных Приемных Дворцов города.
Здание из черно-белого мрамора встречало многочисленных гостей гостеприимно распахнутыми дверями. Окруженный обширным ухоженным парком, Приемный Дворец отгородился от городской суеты и лишних глаз. И словно бы каждым своим идеальным углом, каждой балюстрадой и начищенными до блеска перилами, скульптурами и выдающимися балконами, переходами и высокими окнами возвещал о том, что допускает в свое невероятно богатое украшенное нутро лишь избранных.
Карета остановилась. Дархад и Эрфарин покинули салон и неспешно принялись подниматься по ступеням ко входу.
Мастер Ночи сдержанно здоровался, девушка вторила ему и старалась сохранять на лице улыбку. Хотя все-таки внутренняя нервная дрожь усилилась.
Отдельных людей Эрфарин узнавала. Какие-то из них являлись знакомыми ее семьи, какие-то– партнерами, какие-то– постоянными покупателями…
Их взгляды изучали представительницу разоренного рода заново. Словно оценивая, достойна ли она вообще восходить по этим ступеням и не порочат ли ее шаги честь всех присутствующих.
Высший свет – извечная змеиная яма. Никогда не было иначе, никогда не будет по-другому. Поэтому нужно всего лишь принять…
Горячая широкая ладонь легла на ее руку, и Эрфарин вскинула голову.
– Это всего лишь люди, а не кошмары, – тихо произнёс Дархад, слегка склонившись к своей спутнице. – И все, что они могут, – это смотреть. Ты моя жена, ты неприкосновенна. Тебя защищает статус и я сам. Поэтому просто наслаждайся вечером.
Эрфарин облегченно выдохнула, чувствуя, как расслабляются плечи и в шаг возвращается легкость. Во взгляде Мастера Ночи читалась даже не уверенность, а скорее убежденность в словах, что он произнес.
И во всей фигуре мужчины, в его незримой ауре проявилась невиданная до этого момента непоколебимость и властность. И девушка ощутила, что действительно защищена им. Прикрыта, отделена, недоступна. Только взгляды и дотягивались. Но даже они развеивались, разбивались, опадали под ноги. Эрфарин ступала по ним все смелее, вдавливая каблучками в каменную плитку пола.
И высший свет вынужденно примирился. Принял такие правила игры.
– Айис Форгаз, айиса Рамхеа… – понеслось от каждого, понеслось со всех сторон.
Эрфарин принимала вежливые улыбки, отвечала на легкие поклоны с той же степенью приличия, произносила те же формальные приветствия, что и все. И поняла, что ее не смеют игнорировать.
По всей видимости, то, как Дархад проявил себя на людях, как защитил жену от нападок, как указал на место зарвавшимся, возымело эффект. Высшее общество прекрасно осознало, что Мастер Ночи Гильдии Ангарет вовсе не ставит свою временную супругу в положение вещи, которой стоит попользоваться и выбросить. Он отнесся к ней с уважением и почтением и, конечно же, не протерпит, чтобы кто-то другой вел себя иначе.
Эрфарин испытала от этого открытия странное удовольствие. Словно она могла не только сбросить себе под ноги взгляды этих людей, так любивших прилюдно разделывать до окровавленных костей тех, кто дал слабину, но что она и вовсе может наступить каблуком на их мнение, себялюбие, напыщенность, гордыню и неприязнь. Все они вместе со своими замашками могли идти к хардам и плясать с теми на черном огне.
Девушка выправила осанку. Она и до этого держала спину ровно, но лишь на упрямстве и нормах этикета, а теперь – на вере в собственную привилегированность.
Ее муж – Мастер. Отчего-то она слишком быстро привыкла к этой мысли, как к норме. Возможно, потому, что ее вдруг со всех сторон окружили Мастера, включая самих Глав Ангарет. И она как-то совсем упустила из виду, что ступень «мастерства» – это то, что дарит превосходство само по себе над всеми остальными.
И она рядом именно с таким человеком.
– Самая скучная часть, – поделился своим мнением Дархад, пока череда приветствий и первых слов продолжалась. – Все пока берегут свой яд.
Эрфарин улыбнулась и приняла из рук супруга бокал шампанского, который он успел перехватить у официанта.
– Мне в радость уже то, что никаких поклонников, – призналась она, пробуя напиток. Тот оказался очень вкусным, на языке легкой щекоткой осели приятные пузырьки.
Настоящим облегчением было то, что ни Хатеона, ни Мариика она здесь не встретит. Пускай они не в силах больше к ней приблизиться, Эрфарин не хотела их даже видеть.
В балах-открытиях принимали участие лишь представители Гильдий артефакторов, самые важные люди города, а также особые гости со всех концов страны. Никаких торговцев, никаких издателей.
Эрфарин сделала большой глоток шампанского.
– Я шкурой чувствую, что образовываются новые, – проворчал Дархад и посмотрел поверх своего бокала недовольно сразу на всех, кто здесь присутствовал.
Супруга буквально притягивала к себе взгляды.
– Обещаю, что буду танцевать только с тобой, – убедительно произнесла девушка.
– Даже соратникам не позволите себя украсть хотя бы раз, айиса Рамхеа? – раздался внушительный голос за спиной.
Супруги обернулись.
– Мастер Рунн, – приветливо улыбнулась согильдийцу Эрфарин.
Элиарт ответил тем же.
– Боюсь, что сегодня я готова доверять себя только мужу, – добавила девушка, отвечая на прежний вопрос.
– И из-за этого Мастер Форгаз выглядит до неприличия довольным, – подметил старший из Мастеров Гильдии Ангарет.
– Довольные, безупречные и идеальные, – вмешался в беседу более высокий и уверенный голос. – Боги Ночи и Дня, глядя на вас со стороны, приходишь в раздражение, – добавила Теффа.
Вместе с Раирнесом она приблизилась к своим людям, и все подчиненные почтительно склонили головы перед Главами.
Супруги Амираж хвастали безупречным стилем, невероятно красивым бордовым оттенком своих нарядов и запредельной властностью, выражавшейся буквально в каждом повороте головы и движении руки.
В этом зале не было тех, кто посмел бы им не поклониться, не было тех, кто рискнул бы не выказать им почтение. Зато они могли выбирать, кого удостаивать своими взглядами. И Гильдмастера Ангарет растрачивали себя на очень немногих.
– Элиарт, так и быть, я уделю тебе внимание, – продолжила говорить Теффа с едва заметной улыбкой. – А то ты и правда весь измаешься без своей супруги.
– Для меня это честь, Глава, – вновь поклонился Мастер.
Эрфарин припомнила, что у старшего Мастера их Гильдии недавно родился ребенок, и, должно быть, жена пока еще восстанавливается после родов и пребывает с малышом.
– Однако от скуки не останется и следа, если представители Даирнэль будут и дальше так сверлить нас взглядами, – добавил от себя Элиарт.
Не замечать этого стало почти невозможно.
Извечные соперники старались держаться на расстоянии от Гильдии Ангарет, но стоило им лишь едва завидеть друг друга, как в воздухе буквально скапливалось напряжение.
Эрфарин чутко уловила холодок между лопатками и осторожно покосилась себе за спину.
Дочь Хелиаса, с которой они самым неприятным образом пересеклись в ювелирном, что-то шипела своим согильдийцам и чуть ли не пальцем указывала на представителей Ангарет.
Дархад приобнял супругу, притянул чуть ближе к себе, насколько позволяли нормы этикета. И быстро, но нежно и ощутимо коснулся пальцами ее спины. И неприятный холод мгновенно ушел.
Девушка посмотрела на своего мужа. Он качнул головой.
– Не обращай внимания.
– Мы предупредили Хелиаса, – заговорил Раирнес. – Хоть высший свет и не любит вульгарную потасовку и предпочитает прикрываться остротой фраз и хитрыми уловками, мы вполне можем свести все к дуэлям. И взбудоражить Карда-Ормон еще до начала основных представлений.
– И что же Мастер Хелиас? – уточнил Элиарт.
Раирнес жестко усмехнулся одними уголками губ.
– Будет держать своих в узде. Иначе я вызову его лично.
Подчиненные напряженно замолчали, услышав подобное заявление.
Глaва Ангарет обвел их голубыми глазами, и его взгляд был обманчиво ласков.
– Что такое? Сомневаетесь во мне?
– Сомневаемся, что территория Дворца выдержит бой между Главами, – буркнул Элиарт.
– А зря, – вмешалась Теффа. – Между прочим, здесь повсюду внедрены защитные артефакты, созданные и нашей Гильдией в том числе.
Старший Мастер глубоко вздохнул.
– Разве не этого хотел вор? – вдруг спросила Эрфарин. – Чтобы Гильдии рассорились?
На ней тут же сосредоточились все взгляды, и девушка невольно подумала, что сказала какую-то глупость. Но все-таки ей отчего-то было слишком неуютно слышать разговоры о схватках. И о том, что они могут случиться прямо здесь и сейчас, стоит лишь полыхнуть давно тлеющим углям ярче.
– Это немного разные вещи, Эрфарин, – произнес Раирнес, скользя взглядом по залу, полнившемуся золотом, хрусталём, дорогими тканями, ненавязчивыми звуками музыки и людьми, владевшими правом всем этим наслаждаться. – Они должны понимать, что в непростых ситуациях выгодно держать нейтралитет, а не стараться выплеснуть старые обиды. Если у них так много энергии, то лучше бы занимались расследованием. Наш Илнан вот с ног сбивается и даже сюда не пришел… И если мы будем вынуждены указать им на эту ошибку, то мы, конечно же, укажем. В самой жесткой форме, чтобы дошло сразу до всей Гильдии Даирнэль, а то вот ощущение, что Хелиас как-то недостаточно ясно своим людям все пояснил.
Девушка выслушала эти слова с еще большим напряжением. Кажется, за извечным противостоянием почетной пары Гильдий кроется намного больше, чем можно рассмотреть со стороны. А сама Эрфарин не придавала этому значения до нынешнего момента. На том уровне, где она работала, конфликты не проявлялись столь остро. Но все изменилось теперь, когда она прикоснулась к высшему уровню… И видимо, некоторые вещи ей стоило переосмыслить.
– Когда ты так изъясняешься, всегда кажется, что мы не артефакторы, а по меньшей мере воинственные ордены, обреченные на вечное кровопролитие, – проговорил Дархад, вмиг развеивая всякое волнение. – А всего-то вам хочется знать силы Даирнэль. И узнать их до Фестиваля очень выгодно, да?
Теффа и Раирнес ответили своему Мастеру столь ясными взорами, что не оставалось никаких сомнений в его четкой догадке.
Элиарт многозначительно хмыкнул.
– Видишь, Эрфарин, просто Главам хочется узнать чужие секреты, – добавил Дархад. – Раз уж шпионов внедрить не получается.
Супруги Амираж синхронно развели руками.
– Мы не брезгливые.
– Ну и игры, – совершенно по-кошачьи фыркнула Эрфарин. – А помимо всех этих опасностей и диких планов на балу можно просто развлекаться?
– Если только айис Форгаз сам не станет участником какой-нибудь вульгарной сцены, – тут же нашла повод подколоть подчиненного Теффа.
– Можно подумать… – начал говорить Дархад.
– Ой, я столько рассказать могу. – Зеленые глаза Главы Ангарет азартно загорелись. – Эрфарин, а ты знаешь, что он однажды…
– Эрфарин, а ты знаешь, что однажды наша Глава устроила скандал просто из-за сущей глупости, из-за шпильки для волос, – повысив голос, перебил Теффу Дархад.
Гильдмастер тут же возмущенно задохнулась.
– Это была презренная копия нашего прекрасного артефакта! Как я могла спустить с рук то, что та девица хвасталась своим украшением?!
– Не обязательно же было поливать ее вином из бокала.
– Она посмела заявить, что подделка у меня! И зачем ты вообще вспомнил эту дурацкую историю?
– А зачем ты решила вдруг что-то рассказать обо мне?
– Невоспитанный стервец!
– Деревенская сплетница!
Грасс обнюхал женскую руку и выразительно чихнул.
– О нет, – тут же всполошилась Эрфарин, – я переборщила с духами?! Нужно масло…
Девушка порывисто развернулась, делая полшага назад и замечая надвинувшуюся на нее тень, и тут же оказалась в крепких надежных объятиях.
Дархад очень ловко и легко подхватил ее, словно желал закружить в танце, но остановился после пары шагов.
– Решила не ехать? – спросил Мастер Ночи с легкой улыбкой.
– Запах духов, должно быть, слишком сильный. Нужно избавиться…
Мужчина медленно склонился к изящной полуобнаженной линии ключицы и шеи девушки. Неторопливо втянул в себя аромат. Легкий, летний, цветочный, полупрозрачный, словно бы едва прикрывающий кожу.
Вкусно.
Захотелось попробовать. Губами. Языком. Он был уверен, что ощутит невероятную нежность и сладость. И искры. Те искры, что жили в его супруге. В ее эмоциях, чувствах и всей ее сути.
Дархад с трудом отстранился. Если бы не ограничение во времени…
– Все в порядке, ты прекрасна.
Эрфарин смотрела на мужа открыто. И вновь видела в его глазах тяжелое темное пламя. Сильнее того, что отражалось в нем в день заключения брака.
И ей вновь это льстило. Тоже сильнее, чем тогда. До нервной дрожи, до колкости в подушечках пальцев. До улыбки на губах. До наслаждения, что скапливалось внутри бархатом.
– Я красивая? – обратилась она к супругу.
Ей нравилось, что они близко, и ей понравилось, что он повел себя почти как хищник. Кошка внутри почуяла возбуждение и азарт. Вот бы позволить и себе, и ему больше…
– До помешательства, – с протяжным выдохом признался Дархад. – И если ты обретёшь еще пару сотен поклонников в этот вечер, то, возможно, мне придется за тебя драться.
– Но ты ведь победишь? – с легким смехом спросила Эрфарин.
– Конечно, – легко ответил Мастер Ночи, и они покинули дом.
Мужчина сразу же перехватил нежную женскую руку и положил ее к себе на согнутый локоть.
– А что мне делать с твоими поклонницами? – хитро взглянула на супруга девушка. – Ты ведь, как и всегда, безупречен.
Костюм Дархада выглядел безукоризненно. Имел более сдержанный цвет, более строгий крой, никакой лишней вычурности и украшений. Но наряды пары действительно перекликались в мелких деталях и смотрелись гармонично и элегантно.
– Страшнее кошки зверя нет, так ведь говорят? – иронично ответил Мастер Ночи. – Поэтому мне кажется, что я безопасности.
Эрфарин тихо рассмеялась. Хотя невольно все равно представила, как приходится отгонять самых разномастных девиц от мужа.
Нет, нельзя быть таким красивым. Совершенно нельзя.
Их уже ждала богато украшенная карета, извозчик в парадном мундире и четверка выхоленных вороных лошадей. Даже в темноте, в скудном свете фонарей, драгоценная упряжь сверкала ярко.
Супруги сели в салон друг против друга, и карета двинулась с места.
Балы-открытия почти с самого своего основания проводились вечером и перетекали в ночь. Чтобы драгоценности сияли ярче, чтобы в тенях можно было переговорить украдкой, и чтобы на небосводе во всю силу расцвели фейерверки.
Карда-Ормон потихоньку наряжался. Пока еще лишь штрихами, редкими красивыми вывесками, флагами и перетяжками над дорогами. Потом все это приумножится. Добавятся красивые панно и праздничные арки, украсятся светом фонтаны, и расцветет ночная иллюминация.
Фестиваль Таргера всегда праздновался масштабно.
Сегодня некоторые улицы перекрыли, и экипажам ничего не мешало перемещаться по городу.
Бал-открытие проводился в одном из самых торжественных Приемных Дворцов города.
Здание из черно-белого мрамора встречало многочисленных гостей гостеприимно распахнутыми дверями. Окруженный обширным ухоженным парком, Приемный Дворец отгородился от городской суеты и лишних глаз. И словно бы каждым своим идеальным углом, каждой балюстрадой и начищенными до блеска перилами, скульптурами и выдающимися балконами, переходами и высокими окнами возвещал о том, что допускает в свое невероятно богатое украшенное нутро лишь избранных.
Карета остановилась. Дархад и Эрфарин покинули салон и неспешно принялись подниматься по ступеням ко входу.
Мастер Ночи сдержанно здоровался, девушка вторила ему и старалась сохранять на лице улыбку. Хотя все-таки внутренняя нервная дрожь усилилась.
Отдельных людей Эрфарин узнавала. Какие-то из них являлись знакомыми ее семьи, какие-то– партнерами, какие-то– постоянными покупателями…
Их взгляды изучали представительницу разоренного рода заново. Словно оценивая, достойна ли она вообще восходить по этим ступеням и не порочат ли ее шаги честь всех присутствующих.
Высший свет – извечная змеиная яма. Никогда не было иначе, никогда не будет по-другому. Поэтому нужно всего лишь принять…
Горячая широкая ладонь легла на ее руку, и Эрфарин вскинула голову.
– Это всего лишь люди, а не кошмары, – тихо произнёс Дархад, слегка склонившись к своей спутнице. – И все, что они могут, – это смотреть. Ты моя жена, ты неприкосновенна. Тебя защищает статус и я сам. Поэтому просто наслаждайся вечером.
Эрфарин облегченно выдохнула, чувствуя, как расслабляются плечи и в шаг возвращается легкость. Во взгляде Мастера Ночи читалась даже не уверенность, а скорее убежденность в словах, что он произнес.
И во всей фигуре мужчины, в его незримой ауре проявилась невиданная до этого момента непоколебимость и властность. И девушка ощутила, что действительно защищена им. Прикрыта, отделена, недоступна. Только взгляды и дотягивались. Но даже они развеивались, разбивались, опадали под ноги. Эрфарин ступала по ним все смелее, вдавливая каблучками в каменную плитку пола.
И высший свет вынужденно примирился. Принял такие правила игры.
– Айис Форгаз, айиса Рамхеа… – понеслось от каждого, понеслось со всех сторон.
Эрфарин принимала вежливые улыбки, отвечала на легкие поклоны с той же степенью приличия, произносила те же формальные приветствия, что и все. И поняла, что ее не смеют игнорировать.
По всей видимости, то, как Дархад проявил себя на людях, как защитил жену от нападок, как указал на место зарвавшимся, возымело эффект. Высшее общество прекрасно осознало, что Мастер Ночи Гильдии Ангарет вовсе не ставит свою временную супругу в положение вещи, которой стоит попользоваться и выбросить. Он отнесся к ней с уважением и почтением и, конечно же, не протерпит, чтобы кто-то другой вел себя иначе.
Эрфарин испытала от этого открытия странное удовольствие. Словно она могла не только сбросить себе под ноги взгляды этих людей, так любивших прилюдно разделывать до окровавленных костей тех, кто дал слабину, но что она и вовсе может наступить каблуком на их мнение, себялюбие, напыщенность, гордыню и неприязнь. Все они вместе со своими замашками могли идти к хардам и плясать с теми на черном огне.
Девушка выправила осанку. Она и до этого держала спину ровно, но лишь на упрямстве и нормах этикета, а теперь – на вере в собственную привилегированность.
Ее муж – Мастер. Отчего-то она слишком быстро привыкла к этой мысли, как к норме. Возможно, потому, что ее вдруг со всех сторон окружили Мастера, включая самих Глав Ангарет. И она как-то совсем упустила из виду, что ступень «мастерства» – это то, что дарит превосходство само по себе над всеми остальными.
И она рядом именно с таким человеком.
– Самая скучная часть, – поделился своим мнением Дархад, пока череда приветствий и первых слов продолжалась. – Все пока берегут свой яд.
Эрфарин улыбнулась и приняла из рук супруга бокал шампанского, который он успел перехватить у официанта.
– Мне в радость уже то, что никаких поклонников, – призналась она, пробуя напиток. Тот оказался очень вкусным, на языке легкой щекоткой осели приятные пузырьки.
Настоящим облегчением было то, что ни Хатеона, ни Мариика она здесь не встретит. Пускай они не в силах больше к ней приблизиться, Эрфарин не хотела их даже видеть.
В балах-открытиях принимали участие лишь представители Гильдий артефакторов, самые важные люди города, а также особые гости со всех концов страны. Никаких торговцев, никаких издателей.
Эрфарин сделала большой глоток шампанского.
– Я шкурой чувствую, что образовываются новые, – проворчал Дархад и посмотрел поверх своего бокала недовольно сразу на всех, кто здесь присутствовал.
Супруга буквально притягивала к себе взгляды.
– Обещаю, что буду танцевать только с тобой, – убедительно произнесла девушка.
– Даже соратникам не позволите себя украсть хотя бы раз, айиса Рамхеа? – раздался внушительный голос за спиной.
Супруги обернулись.
– Мастер Рунн, – приветливо улыбнулась согильдийцу Эрфарин.
Элиарт ответил тем же.
– Боюсь, что сегодня я готова доверять себя только мужу, – добавила девушка, отвечая на прежний вопрос.
– И из-за этого Мастер Форгаз выглядит до неприличия довольным, – подметил старший из Мастеров Гильдии Ангарет.
– Довольные, безупречные и идеальные, – вмешался в беседу более высокий и уверенный голос. – Боги Ночи и Дня, глядя на вас со стороны, приходишь в раздражение, – добавила Теффа.
Вместе с Раирнесом она приблизилась к своим людям, и все подчиненные почтительно склонили головы перед Главами.
Супруги Амираж хвастали безупречным стилем, невероятно красивым бордовым оттенком своих нарядов и запредельной властностью, выражавшейся буквально в каждом повороте головы и движении руки.
В этом зале не было тех, кто посмел бы им не поклониться, не было тех, кто рискнул бы не выказать им почтение. Зато они могли выбирать, кого удостаивать своими взглядами. И Гильдмастера Ангарет растрачивали себя на очень немногих.
– Элиарт, так и быть, я уделю тебе внимание, – продолжила говорить Теффа с едва заметной улыбкой. – А то ты и правда весь измаешься без своей супруги.
– Для меня это честь, Глава, – вновь поклонился Мастер.
Эрфарин припомнила, что у старшего Мастера их Гильдии недавно родился ребенок, и, должно быть, жена пока еще восстанавливается после родов и пребывает с малышом.
– Однако от скуки не останется и следа, если представители Даирнэль будут и дальше так сверлить нас взглядами, – добавил от себя Элиарт.
Не замечать этого стало почти невозможно.
Извечные соперники старались держаться на расстоянии от Гильдии Ангарет, но стоило им лишь едва завидеть друг друга, как в воздухе буквально скапливалось напряжение.
Эрфарин чутко уловила холодок между лопатками и осторожно покосилась себе за спину.
Дочь Хелиаса, с которой они самым неприятным образом пересеклись в ювелирном, что-то шипела своим согильдийцам и чуть ли не пальцем указывала на представителей Ангарет.
Дархад приобнял супругу, притянул чуть ближе к себе, насколько позволяли нормы этикета. И быстро, но нежно и ощутимо коснулся пальцами ее спины. И неприятный холод мгновенно ушел.
Девушка посмотрела на своего мужа. Он качнул головой.
– Не обращай внимания.
– Мы предупредили Хелиаса, – заговорил Раирнес. – Хоть высший свет и не любит вульгарную потасовку и предпочитает прикрываться остротой фраз и хитрыми уловками, мы вполне можем свести все к дуэлям. И взбудоражить Карда-Ормон еще до начала основных представлений.
– И что же Мастер Хелиас? – уточнил Элиарт.
Раирнес жестко усмехнулся одними уголками губ.
– Будет держать своих в узде. Иначе я вызову его лично.
Подчиненные напряженно замолчали, услышав подобное заявление.
Глaва Ангарет обвел их голубыми глазами, и его взгляд был обманчиво ласков.
– Что такое? Сомневаетесь во мне?
– Сомневаемся, что территория Дворца выдержит бой между Главами, – буркнул Элиарт.
– А зря, – вмешалась Теффа. – Между прочим, здесь повсюду внедрены защитные артефакты, созданные и нашей Гильдией в том числе.
Старший Мастер глубоко вздохнул.
– Разве не этого хотел вор? – вдруг спросила Эрфарин. – Чтобы Гильдии рассорились?
На ней тут же сосредоточились все взгляды, и девушка невольно подумала, что сказала какую-то глупость. Но все-таки ей отчего-то было слишком неуютно слышать разговоры о схватках. И о том, что они могут случиться прямо здесь и сейчас, стоит лишь полыхнуть давно тлеющим углям ярче.
– Это немного разные вещи, Эрфарин, – произнес Раирнес, скользя взглядом по залу, полнившемуся золотом, хрусталём, дорогими тканями, ненавязчивыми звуками музыки и людьми, владевшими правом всем этим наслаждаться. – Они должны понимать, что в непростых ситуациях выгодно держать нейтралитет, а не стараться выплеснуть старые обиды. Если у них так много энергии, то лучше бы занимались расследованием. Наш Илнан вот с ног сбивается и даже сюда не пришел… И если мы будем вынуждены указать им на эту ошибку, то мы, конечно же, укажем. В самой жесткой форме, чтобы дошло сразу до всей Гильдии Даирнэль, а то вот ощущение, что Хелиас как-то недостаточно ясно своим людям все пояснил.
Девушка выслушала эти слова с еще большим напряжением. Кажется, за извечным противостоянием почетной пары Гильдий кроется намного больше, чем можно рассмотреть со стороны. А сама Эрфарин не придавала этому значения до нынешнего момента. На том уровне, где она работала, конфликты не проявлялись столь остро. Но все изменилось теперь, когда она прикоснулась к высшему уровню… И видимо, некоторые вещи ей стоило переосмыслить.
– Когда ты так изъясняешься, всегда кажется, что мы не артефакторы, а по меньшей мере воинственные ордены, обреченные на вечное кровопролитие, – проговорил Дархад, вмиг развеивая всякое волнение. – А всего-то вам хочется знать силы Даирнэль. И узнать их до Фестиваля очень выгодно, да?
Теффа и Раирнес ответили своему Мастеру столь ясными взорами, что не оставалось никаких сомнений в его четкой догадке.
Элиарт многозначительно хмыкнул.
– Видишь, Эрфарин, просто Главам хочется узнать чужие секреты, – добавил Дархад. – Раз уж шпионов внедрить не получается.
Супруги Амираж синхронно развели руками.
– Мы не брезгливые.
– Ну и игры, – совершенно по-кошачьи фыркнула Эрфарин. – А помимо всех этих опасностей и диких планов на балу можно просто развлекаться?
– Если только айис Форгаз сам не станет участником какой-нибудь вульгарной сцены, – тут же нашла повод подколоть подчиненного Теффа.
– Можно подумать… – начал говорить Дархад.
– Ой, я столько рассказать могу. – Зеленые глаза Главы Ангарет азартно загорелись. – Эрфарин, а ты знаешь, что он однажды…
– Эрфарин, а ты знаешь, что однажды наша Глава устроила скандал просто из-за сущей глупости, из-за шпильки для волос, – повысив голос, перебил Теффу Дархад.
Гильдмастер тут же возмущенно задохнулась.
– Это была презренная копия нашего прекрасного артефакта! Как я могла спустить с рук то, что та девица хвасталась своим украшением?!
– Не обязательно же было поливать ее вином из бокала.
– Она посмела заявить, что подделка у меня! И зачем ты вообще вспомнил эту дурацкую историю?
– А зачем ты решила вдруг что-то рассказать обо мне?
– Невоспитанный стервец!
– Деревенская сплетница!
