– Будешь попрекать меня местом рождения?!
– А как мы стали Гильдией из почетной двойки? – обратилась Эрфарин к Элиарту, совершенно ошеломленная такой перебранкой и тем, что никто двоих спорщиков не останавливает и что один из них Мастер, смеющий говорить с Главой подобным тоном. И Глава, которая с удовольствием ругается, а не затыкает одним приказом подчинённого.
Элиарт держался изо всех сил, но после вопроса девушки все-таки расхохотался во всю мощь легких, чем привлек к ним ко всем много внимания.
– А вот так и стали, уважаемая айиса Рамхеа. Кажется, именно то, что каждый из нас знает, когда вовремя сбросить пар, нам и помогает стать сильнее.
Эрфарин покачала головой.
– А разве не нужно все-таки быть немного повежливее с Главами?
Элиарт беспомощно пожал плечами. Девушка взглянула на Раирнеса, тот взмахнул руками, жестом выражая, что отстраняется от всего происходящего.
– Я в эти их странные отношения не вмешиваюсь.
Дархад закатил глаза, Теффа поджала губы и смолкла.
А мгновение спустя объявили о прибытии губернатора города. И после его торжественной речи настоящий прием наконец начался.
Огромный зал наполнился восхитительно-одухотворённой мелодией королевского вальса. Великолепное мастерство музыкантов оркестра вдохнуло душу в музыку, которую знали уже добрую тысячу лет. Бесконечное желание полета вместе с каждой нотой разлилось вокруг, и первые пары оказались словно бы притянуты в центр какой-то силой.
Эрфарин с наслаждением ощутила эту удивительную свободу, когда Дархад уверенно ступил вперед и повел в их дуэте. Она позволила себе на пару мгновений закрыть глаза и снова ощутить, как расправляются крылья.
Она тысячу лет не танцевала, она тысячу лет не чувствовала такой уверенности в человеке, что находился рядом. И тысячу лет не позволяла себе отдаться чужим рукам.
И потому танец, классический, известный, выученный давным-давно, вдруг стал чем-то новым.
Эрфарин открыла глаза и поймала взгляд мужа. Дархад смотрел на нее и, кажется, только на нее.
Музыка играла, полет продолжался, реальность словно растушевали плотной кистью. Четко очерченными остались они двое и их место в этом зале.
И это легкое воздушное счастье, никем не затронутое и не нарушенное ничем извне, длилось долгую четверть часа, пока не пришло время освобождать центр зала другим.
– Завидую твоим сестрам, что имели удовольствие танцевать с тобой столько лет, – призналась Эрфарин с легкой улыбкой.
– Смею надеяться, что смогу дать тебе намного больше удовольствия, чем сестрам, – ответил Мастер Ночи, прикасаясь губами к руке супруги и благодаря ее тем самым за танец. И это прикосновение длилось на целый вдох дольше допустимого в высшем обществе.
Девушка ощутила, что дыхание ее все-таки подвело. И вовсе не от танца.
А потому последующая неспешная прогулка по залам Приемного Дворца пришлась никак кстати. Эрфарин со смущением признавалась себе, что иначе имелся шанс истаять у всех на глазах от упоительного момента.
Вместе с тем как разгорался вечер, как гости сказали друг другу первые слова и обменялись всеми положенными любезностями, а также по завершении первого танцевального круга прием начал приобретать нотки борьбы.
Балы-открытия начинали долгую череду противостояния и соревнований Гильдий артефакторов.
И первые работы уже представлялись прямо здесь и сейчас.
Дархад и Эрфарин вошли в прямоугольный зал. Его центр был заставлен двумя ровными рядами каменных пьедесталов, поверхности которых пока что оставались пусты. Каждый из них содержал символ той или иной Гильдии.
И в самом центре сверкали золотом знаки Ангарет и Даирнэль. По три пьедестала у каждой.
Публика собиралась, шепотки усиливались, названия почетной пары Гильдий Карда-Ормона звучали все отчётливей. На словах делались ставки, на словах же строились предположения того, что сейчас все смогут увидеть.
Эрфарин поглядывала по сторонам с любопытством.
– Разве сейчас будет показано что-то интересное? Я считала, что Гильдии хранят свои секреты до Фестиваля?
– Основные секреты да, но не все, – ответил Дархад, чувствуя, как многозначительные взгляды присутствующих впиваются в него.
Мастер Ночи отвечал холодной улыбкой.
Нет, его работы сейчас никто не увидит.
– Сейчас очень важно подтвердить репутацию, – продолжил мужчина. – И… указать на место тем, кто на что-то надеется.
– А потом придут Мастера из столицы и укажут уже на место нам? – ехидно подметила Эрфарин.
Супруг усмехнулся краешками губ.
– Это вечное соревнование и вечное стремление забраться как можно выше. Благодаря внутреннему противостоянию развитие артефакторики не останавливается. Это если говорить в целом. Если же о частностях… Гильдии существуют и в малых городах, и даже в небольших селениях. Поэтому что столица нашего Королевства, что Карда-Ормон, как второй город, обязаны раз за разом превосходить всех. Даже не зная, что могут представить остальные. На интуиции, на седьмом чувстве понимать, что нужна новая вершина и что она должна быть такой, до которой никто не дотянется. И сейчас это проверят в первый раз.
Публика казалась до крайности возбужденной. Кто-то даже позволил себе спор и негодование в адрес друг друга. Кто-то проявлял любопытство и старался занять место как можно ближе к пьедесталам.
– Разве плохо, что вершины достигнет кто-то другой, если это все равно наша страна? – спросила Эрфарин.
– Плохо не то, что ее достигнет кто-то другой, а то, что мы не смогли до нее дотянуться, – твердо ответил Мастер Ночи. – Это как если бы вдруг главная дорога, ведущая к королевскому дворцу, уступила по качеству деревенскому тракту. Есть недопустимые вещи. Иногда репутация и статус – это сама суть жизни. И власти. Как, например, все представители королевской семьи должны стать Мастерами магии до тридцати пяти лет. И думаю, что, как ты знаешь, это условие соблюдается без досадных провалов уже более пяти столетий. И поэтому все пять столетий правит одна семья.
Эрфарин вздохнула.
Нет, она действительно жила в довольно простом мире, хотя и казалось, что знает и видит гораздо больше самых простых людей.
Но разная высота открывает разные виды. И меняет мировоззрение.
– Быть на вершине слишком сложно, – поделилась она своим мнением.
– Безумно. Поэтому некоторые осознанно не взбираются на нее, – подтвердил Дархад.
Наконец вышли помощники зала, по трое для каждой стороны, и каждый нес в руках удивительный артефакт. Уже сами эти предметы оказались невероятны по своей силе и мастерству исполнения, а всего лишь играли роль шкатулок с сокровищами.
И вот, каждый артефакт раскрылся…
Магическая основа Мастера Ночи, магическая основа Мастера Дня и артефакт защиты. Каждую из этих работ представили и Ангарет, и Даирнэль.
От них буквально хлынула мощная магическая энергия, заполнила собой огромный зал. Коснулась каждого присутствующего. Взбудоражила сердца и вызвала самые разные эмоции.
Публика волной подалась вперед. Они подошли бы и ближе, но пьедесталы оказались очерчены невидимой линией, и никому не позволяли встать к себе слишком близко.
Эрфарин замерла в восхищении.
– Дархад! Если наши Мастера способны на такое, то что же должен будешь представить ты на Фестивале?
– А что, не веришь в меня? – с колеблющейся на губах усмешкой спросил супруг.
– Верю, просто… Ох, мне не достичь такого уровня, – вздохнула девушка.
– Сомнения – первая причина провала, – произнес Мастер Ночи. – Нельзя сомневаться в собственной силе. Нельзя ставить ей препятствия своими мыслями. У магии нет границ.
– Это лекция от преподавателя? – поджала губы девушка.
– Это совет от того, кто преодолел свой предел.
Эрфарин скорчила смешную рожицу, передразнивая мужа.
Впрочем, в его словах была даже не доля, а вся правда. Мысли не должны ограничивать силу. И тогда сила не будет знать границ.
Но одно дело понимать это, а другое верить в подобное всей душой…
Мастерами просто так не становятся. Это закон.
Демонстрация успехов почетной пары Гильдий взбудоражила публику и неизменно привела к тому, что все принялись рассказывать о собственных достижениях, делиться опытом и задавать вопросы.
Затем Даирнэль и Ангарет освободили место остальным. К ним уже не было столь острого и придирчивого внимания, даже проскальзывала некоторая пренебрежительность относительно друг друга.
Пока не случилось новое потрясение. На пьедесталах вдруг появились артефакты неимоверной силы.
Дархад, готовый покинуть зал, не отыскав для себя ничего примечательного, остро вгляделся в предметы.
– Кажется… не уступают нашим, да? – неуверенно спросила Эрфарин.
Она полагала, что ей может не хватать опыта оценки, но все-таки оторвать взгляд от магических основ не удавалось. Красивые сильные работы.
– Уступают, но очень близко. Очень… – протянул Мастер Ночи.
Он перевел взгляд на того, кто принимал поздравления и слушал восхищения в свой адрес.
– Телрас, мое почтение! О вас и без того ходят интересные слухи, но теперь я убежден, что они правдивы. И даже скорее преуменьшают ваши умения!
Гильдмастер с удовольствием принял похвалу. И кажется, даже испытывал неловкость от такого внимания. И сильнее обычного опирался на свою красивую трость.
– Думаю, через следующие пять лет, если вы сохраните такой же уровень, у нашего города появятся достойные конкуренты! – продолжали приятные речи другие.
– Благодарю, – ответил Телрас, слегка кланяясь во все стороны.
Эрфарин, конечно, узнала того, кто выступал свидетелем между Ангарет и Даирнэль в их конфликте из-за воровства энергии.
Гильдмастер Телрас, Гильдия Грилсант. Представители провинциального городка, живущие в тени великого Карда-Ормона.
И похоже, этим росткам претило дальше оставаться в полутьме и они решили тянуться к солнцу…
– Вот поэтому никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Обязательно найдется тот, кто тоже не жалеет усилий, – философски подметил Дархад.
Путь супругов по залам Дворца продолжился.
Каждый из залов восхищал убранством и отличался от предыдущего. Однако соблюдалась общая симфония мягких пастельных оттенков, дорогого бархата и тончайшего шелка, кристально чистого хрусталя люстр, красивого узора мраморных полов.
Золотые прожилки в посуде, россыпи драгоценных камней на черенках ложек, тончайшее стекло винных бокалов.
Блеск, сияние, чистота. Все такое эстетичное, одухотворенное, возвышенное.
Статус в каждом отблеске и черте.
Иногда супруги останавливались, чтобы обменяться парой слов с кем-то из других Гильдий.
Эрфарин наблюдала за новыми знакомыми, с любопытством замечала, что некоторые из них вполне искренни, а другие чересчур услужливы. Напыщенным и высокомерным не смел быть никто при приближении к представителям Ангарет.
Даирнэль, возможно, осмелились бы, но представители двух главных Гильдий буквально обходили друг друга за несколько райтов.
– Надеемся, что Ангарет и Даирнэль не нарушат свою традицию и проведут несколько открытых лекций перед Фестивалем, – проговорил кто-то, и остальные одобрительно загудели. – Все-таки ваши знания и опыт невероятно ценны. И конечно, Мастер Форгаз, мы рассчитываем услышать лекцию и от вас.
– И практику увидеть!
– Да, было бы замечательно.
– Наши Главы стараются соблюдать данные слова, – обтекаемо ответил Дархад. – Но для точного решения пока еще есть время. Я подчинюсь приказам Гильдмастеров.
Гильдейские закивали головами и принялись обсуждать, что надо бы еще и Даирнэль вот так вот напомнить об обещанном. Все-таки уроки от лучших Гильдий крайне ценны, и никто не хотел, чтобы традиции их проведения прерывались.
– Хмм, – таинственно протянула Эрфарин, когда они возобновили свое неспешное изучение богато украшенных залов. – Ты же преподаватель…
– Как и все Мастера любой Гильдии, – спокойно отозвался Дархад. – А что?
– Да вот, пытаюсь представить… Просто то, как ты обращаешься с Рааной и Тарнаном…
– Эти двое пока что не мои ученики, – с очень выразительным акцентом на смысле слов произнес Мастер Ночи. – Они талантливы, и у них прекрасные данные для развития. И они отлично справляются с тем, что я им поручаю. Но они должны сделать еще несколько шагов. Они должны еще немного повзрослеть.
– Неужели это обязательно?
– Да, обязательно. Сосредоточенность, упорство, правильно проявленное упрямство, умение принимать сложные, порой неприятные решения и двигаться до конца – все это ограничивает свободу, присущую юности. Но именно в этой ограниченности начинается закалка характера. Чем больше давления, тем прочнее основа.
Эрфарин помолчала, обдумывая эти слова.
– Но иногда ведь можно отпускать себя? Отдыхать?
– Конечно. Вот, например, бал, – указал рукой вперед себя Дархад. – Здесь и сейчас можно бесконечное количество раз танцевать, но это не значит, что стоит прожить всю жизнь, кружась по залам. Мелодия вальса должна сменяться прозаичным ритмом работы и труда.
– Ладно, теперь ты действительно похож на преподавателя. Зануда, – весело рассмеялась девушка.
Мастер Ночи попытался изобразить недовольство такой характеристикой, но по-настоящему у него не получилось. Реакция супруги позабавила. И он был рад ощущать, что весь этот вечер у нее хорошее настроение.
– …это шитье уже никак не исправить… – донеслось со стороны.
Эрфарин приметила представителей своей профессии – фатрис – и их оживлённый разговор.
Двое мужчин и трое женщин обсуждали, что делать с заготовкой артефакта. В ту вплели энергию Дня, но сила света явственно выделалась, торчала «петлями» и не давала того красивого узора, на который все рассчитывали. А без красивого шитья сила света не могла как следует уравновешивать энергию Ночи.
Эрфарин поглядела на стеклянный потолок, придававший этому залу особую – воздушную, почти сказочную – атмосферу. Впрочем, именно поэтому здесь и могли попробовать свои умения фатрис. Все-таки под открытым небом действовать было проще, нежели в наглухо закрытых помещениях.
– Пожалуй, я тоже кое-что могу, – произнесла девушка, улыбнувшись мужу, и направилась к группе.
Дархад медленным шагом пошел за супругой, с интересом наблюдая, что будет дальше.
– Вы позволите мне попробовать? – спросила Эрфарин после короткого приветствия.
– Да, конечно, если с этим еще что-то можно сделать… – уступили ей другие.
Девушка извлекла всего две иглы из артефакта хранения. Фатрис посмотрели на предметы с замешательством, кто-то зашептался.
Эрфарин выбрала длинные тонкие иглы, и они принялись парить перед ней в воздухе. Она вскинула голову и словно бы принялась любоваться звездным небом. А что-то решив для себя, вновь вернула свое внимание к заготовке.
Она приподняла руку и начала мысленно управлять нефритовым иглами. В ушко тех проскользнули тонкие нити света, отдающие голубоватым сиянием и странной холодностью.
– Вы вышиваете сразу светом всего созвездия? – с удивлением и восхищением произнесла одна из фатрис. – Это же очень тяжело…
– А как мы стали Гильдией из почетной двойки? – обратилась Эрфарин к Элиарту, совершенно ошеломленная такой перебранкой и тем, что никто двоих спорщиков не останавливает и что один из них Мастер, смеющий говорить с Главой подобным тоном. И Глава, которая с удовольствием ругается, а не затыкает одним приказом подчинённого.
Элиарт держался изо всех сил, но после вопроса девушки все-таки расхохотался во всю мощь легких, чем привлек к ним ко всем много внимания.
– А вот так и стали, уважаемая айиса Рамхеа. Кажется, именно то, что каждый из нас знает, когда вовремя сбросить пар, нам и помогает стать сильнее.
Эрфарин покачала головой.
– А разве не нужно все-таки быть немного повежливее с Главами?
Элиарт беспомощно пожал плечами. Девушка взглянула на Раирнеса, тот взмахнул руками, жестом выражая, что отстраняется от всего происходящего.
– Я в эти их странные отношения не вмешиваюсь.
Дархад закатил глаза, Теффа поджала губы и смолкла.
А мгновение спустя объявили о прибытии губернатора города. И после его торжественной речи настоящий прием наконец начался.
Огромный зал наполнился восхитительно-одухотворённой мелодией королевского вальса. Великолепное мастерство музыкантов оркестра вдохнуло душу в музыку, которую знали уже добрую тысячу лет. Бесконечное желание полета вместе с каждой нотой разлилось вокруг, и первые пары оказались словно бы притянуты в центр какой-то силой.
Эрфарин с наслаждением ощутила эту удивительную свободу, когда Дархад уверенно ступил вперед и повел в их дуэте. Она позволила себе на пару мгновений закрыть глаза и снова ощутить, как расправляются крылья.
Она тысячу лет не танцевала, она тысячу лет не чувствовала такой уверенности в человеке, что находился рядом. И тысячу лет не позволяла себе отдаться чужим рукам.
И потому танец, классический, известный, выученный давным-давно, вдруг стал чем-то новым.
Эрфарин открыла глаза и поймала взгляд мужа. Дархад смотрел на нее и, кажется, только на нее.
Музыка играла, полет продолжался, реальность словно растушевали плотной кистью. Четко очерченными остались они двое и их место в этом зале.
И это легкое воздушное счастье, никем не затронутое и не нарушенное ничем извне, длилось долгую четверть часа, пока не пришло время освобождать центр зала другим.
– Завидую твоим сестрам, что имели удовольствие танцевать с тобой столько лет, – призналась Эрфарин с легкой улыбкой.
– Смею надеяться, что смогу дать тебе намного больше удовольствия, чем сестрам, – ответил Мастер Ночи, прикасаясь губами к руке супруги и благодаря ее тем самым за танец. И это прикосновение длилось на целый вдох дольше допустимого в высшем обществе.
Девушка ощутила, что дыхание ее все-таки подвело. И вовсе не от танца.
А потому последующая неспешная прогулка по залам Приемного Дворца пришлась никак кстати. Эрфарин со смущением признавалась себе, что иначе имелся шанс истаять у всех на глазах от упоительного момента.
Вместе с тем как разгорался вечер, как гости сказали друг другу первые слова и обменялись всеми положенными любезностями, а также по завершении первого танцевального круга прием начал приобретать нотки борьбы.
Балы-открытия начинали долгую череду противостояния и соревнований Гильдий артефакторов.
И первые работы уже представлялись прямо здесь и сейчас.
Дархад и Эрфарин вошли в прямоугольный зал. Его центр был заставлен двумя ровными рядами каменных пьедесталов, поверхности которых пока что оставались пусты. Каждый из них содержал символ той или иной Гильдии.
И в самом центре сверкали золотом знаки Ангарет и Даирнэль. По три пьедестала у каждой.
Публика собиралась, шепотки усиливались, названия почетной пары Гильдий Карда-Ормона звучали все отчётливей. На словах делались ставки, на словах же строились предположения того, что сейчас все смогут увидеть.
Эрфарин поглядывала по сторонам с любопытством.
– Разве сейчас будет показано что-то интересное? Я считала, что Гильдии хранят свои секреты до Фестиваля?
– Основные секреты да, но не все, – ответил Дархад, чувствуя, как многозначительные взгляды присутствующих впиваются в него.
Мастер Ночи отвечал холодной улыбкой.
Нет, его работы сейчас никто не увидит.
– Сейчас очень важно подтвердить репутацию, – продолжил мужчина. – И… указать на место тем, кто на что-то надеется.
– А потом придут Мастера из столицы и укажут уже на место нам? – ехидно подметила Эрфарин.
Супруг усмехнулся краешками губ.
– Это вечное соревнование и вечное стремление забраться как можно выше. Благодаря внутреннему противостоянию развитие артефакторики не останавливается. Это если говорить в целом. Если же о частностях… Гильдии существуют и в малых городах, и даже в небольших селениях. Поэтому что столица нашего Королевства, что Карда-Ормон, как второй город, обязаны раз за разом превосходить всех. Даже не зная, что могут представить остальные. На интуиции, на седьмом чувстве понимать, что нужна новая вершина и что она должна быть такой, до которой никто не дотянется. И сейчас это проверят в первый раз.
Публика казалась до крайности возбужденной. Кто-то даже позволил себе спор и негодование в адрес друг друга. Кто-то проявлял любопытство и старался занять место как можно ближе к пьедесталам.
– Разве плохо, что вершины достигнет кто-то другой, если это все равно наша страна? – спросила Эрфарин.
– Плохо не то, что ее достигнет кто-то другой, а то, что мы не смогли до нее дотянуться, – твердо ответил Мастер Ночи. – Это как если бы вдруг главная дорога, ведущая к королевскому дворцу, уступила по качеству деревенскому тракту. Есть недопустимые вещи. Иногда репутация и статус – это сама суть жизни. И власти. Как, например, все представители королевской семьи должны стать Мастерами магии до тридцати пяти лет. И думаю, что, как ты знаешь, это условие соблюдается без досадных провалов уже более пяти столетий. И поэтому все пять столетий правит одна семья.
Эрфарин вздохнула.
Нет, она действительно жила в довольно простом мире, хотя и казалось, что знает и видит гораздо больше самых простых людей.
Но разная высота открывает разные виды. И меняет мировоззрение.
– Быть на вершине слишком сложно, – поделилась она своим мнением.
– Безумно. Поэтому некоторые осознанно не взбираются на нее, – подтвердил Дархад.
Наконец вышли помощники зала, по трое для каждой стороны, и каждый нес в руках удивительный артефакт. Уже сами эти предметы оказались невероятны по своей силе и мастерству исполнения, а всего лишь играли роль шкатулок с сокровищами.
И вот, каждый артефакт раскрылся…
Магическая основа Мастера Ночи, магическая основа Мастера Дня и артефакт защиты. Каждую из этих работ представили и Ангарет, и Даирнэль.
От них буквально хлынула мощная магическая энергия, заполнила собой огромный зал. Коснулась каждого присутствующего. Взбудоражила сердца и вызвала самые разные эмоции.
Публика волной подалась вперед. Они подошли бы и ближе, но пьедесталы оказались очерчены невидимой линией, и никому не позволяли встать к себе слишком близко.
Эрфарин замерла в восхищении.
– Дархад! Если наши Мастера способны на такое, то что же должен будешь представить ты на Фестивале?
– А что, не веришь в меня? – с колеблющейся на губах усмешкой спросил супруг.
– Верю, просто… Ох, мне не достичь такого уровня, – вздохнула девушка.
– Сомнения – первая причина провала, – произнес Мастер Ночи. – Нельзя сомневаться в собственной силе. Нельзя ставить ей препятствия своими мыслями. У магии нет границ.
– Это лекция от преподавателя? – поджала губы девушка.
– Это совет от того, кто преодолел свой предел.
Эрфарин скорчила смешную рожицу, передразнивая мужа.
Впрочем, в его словах была даже не доля, а вся правда. Мысли не должны ограничивать силу. И тогда сила не будет знать границ.
Но одно дело понимать это, а другое верить в подобное всей душой…
Мастерами просто так не становятся. Это закон.
Глава 18.
Демонстрация успехов почетной пары Гильдий взбудоражила публику и неизменно привела к тому, что все принялись рассказывать о собственных достижениях, делиться опытом и задавать вопросы.
Затем Даирнэль и Ангарет освободили место остальным. К ним уже не было столь острого и придирчивого внимания, даже проскальзывала некоторая пренебрежительность относительно друг друга.
Пока не случилось новое потрясение. На пьедесталах вдруг появились артефакты неимоверной силы.
Дархад, готовый покинуть зал, не отыскав для себя ничего примечательного, остро вгляделся в предметы.
– Кажется… не уступают нашим, да? – неуверенно спросила Эрфарин.
Она полагала, что ей может не хватать опыта оценки, но все-таки оторвать взгляд от магических основ не удавалось. Красивые сильные работы.
– Уступают, но очень близко. Очень… – протянул Мастер Ночи.
Он перевел взгляд на того, кто принимал поздравления и слушал восхищения в свой адрес.
– Телрас, мое почтение! О вас и без того ходят интересные слухи, но теперь я убежден, что они правдивы. И даже скорее преуменьшают ваши умения!
Гильдмастер с удовольствием принял похвалу. И кажется, даже испытывал неловкость от такого внимания. И сильнее обычного опирался на свою красивую трость.
– Думаю, через следующие пять лет, если вы сохраните такой же уровень, у нашего города появятся достойные конкуренты! – продолжали приятные речи другие.
– Благодарю, – ответил Телрас, слегка кланяясь во все стороны.
Эрфарин, конечно, узнала того, кто выступал свидетелем между Ангарет и Даирнэль в их конфликте из-за воровства энергии.
Гильдмастер Телрас, Гильдия Грилсант. Представители провинциального городка, живущие в тени великого Карда-Ормона.
И похоже, этим росткам претило дальше оставаться в полутьме и они решили тянуться к солнцу…
– Вот поэтому никогда нельзя останавливаться на достигнутом. Обязательно найдется тот, кто тоже не жалеет усилий, – философски подметил Дархад.
Путь супругов по залам Дворца продолжился.
Каждый из залов восхищал убранством и отличался от предыдущего. Однако соблюдалась общая симфония мягких пастельных оттенков, дорогого бархата и тончайшего шелка, кристально чистого хрусталя люстр, красивого узора мраморных полов.
Золотые прожилки в посуде, россыпи драгоценных камней на черенках ложек, тончайшее стекло винных бокалов.
Блеск, сияние, чистота. Все такое эстетичное, одухотворенное, возвышенное.
Статус в каждом отблеске и черте.
Иногда супруги останавливались, чтобы обменяться парой слов с кем-то из других Гильдий.
Эрфарин наблюдала за новыми знакомыми, с любопытством замечала, что некоторые из них вполне искренни, а другие чересчур услужливы. Напыщенным и высокомерным не смел быть никто при приближении к представителям Ангарет.
Даирнэль, возможно, осмелились бы, но представители двух главных Гильдий буквально обходили друг друга за несколько райтов.
– Надеемся, что Ангарет и Даирнэль не нарушат свою традицию и проведут несколько открытых лекций перед Фестивалем, – проговорил кто-то, и остальные одобрительно загудели. – Все-таки ваши знания и опыт невероятно ценны. И конечно, Мастер Форгаз, мы рассчитываем услышать лекцию и от вас.
– И практику увидеть!
– Да, было бы замечательно.
– Наши Главы стараются соблюдать данные слова, – обтекаемо ответил Дархад. – Но для точного решения пока еще есть время. Я подчинюсь приказам Гильдмастеров.
Гильдейские закивали головами и принялись обсуждать, что надо бы еще и Даирнэль вот так вот напомнить об обещанном. Все-таки уроки от лучших Гильдий крайне ценны, и никто не хотел, чтобы традиции их проведения прерывались.
– Хмм, – таинственно протянула Эрфарин, когда они возобновили свое неспешное изучение богато украшенных залов. – Ты же преподаватель…
– Как и все Мастера любой Гильдии, – спокойно отозвался Дархад. – А что?
– Да вот, пытаюсь представить… Просто то, как ты обращаешься с Рааной и Тарнаном…
– Эти двое пока что не мои ученики, – с очень выразительным акцентом на смысле слов произнес Мастер Ночи. – Они талантливы, и у них прекрасные данные для развития. И они отлично справляются с тем, что я им поручаю. Но они должны сделать еще несколько шагов. Они должны еще немного повзрослеть.
– Неужели это обязательно?
– Да, обязательно. Сосредоточенность, упорство, правильно проявленное упрямство, умение принимать сложные, порой неприятные решения и двигаться до конца – все это ограничивает свободу, присущую юности. Но именно в этой ограниченности начинается закалка характера. Чем больше давления, тем прочнее основа.
Эрфарин помолчала, обдумывая эти слова.
– Но иногда ведь можно отпускать себя? Отдыхать?
– Конечно. Вот, например, бал, – указал рукой вперед себя Дархад. – Здесь и сейчас можно бесконечное количество раз танцевать, но это не значит, что стоит прожить всю жизнь, кружась по залам. Мелодия вальса должна сменяться прозаичным ритмом работы и труда.
– Ладно, теперь ты действительно похож на преподавателя. Зануда, – весело рассмеялась девушка.
Мастер Ночи попытался изобразить недовольство такой характеристикой, но по-настоящему у него не получилось. Реакция супруги позабавила. И он был рад ощущать, что весь этот вечер у нее хорошее настроение.
– …это шитье уже никак не исправить… – донеслось со стороны.
Эрфарин приметила представителей своей профессии – фатрис – и их оживлённый разговор.
Двое мужчин и трое женщин обсуждали, что делать с заготовкой артефакта. В ту вплели энергию Дня, но сила света явственно выделалась, торчала «петлями» и не давала того красивого узора, на который все рассчитывали. А без красивого шитья сила света не могла как следует уравновешивать энергию Ночи.
Эрфарин поглядела на стеклянный потолок, придававший этому залу особую – воздушную, почти сказочную – атмосферу. Впрочем, именно поэтому здесь и могли попробовать свои умения фатрис. Все-таки под открытым небом действовать было проще, нежели в наглухо закрытых помещениях.
– Пожалуй, я тоже кое-что могу, – произнесла девушка, улыбнувшись мужу, и направилась к группе.
Дархад медленным шагом пошел за супругой, с интересом наблюдая, что будет дальше.
– Вы позволите мне попробовать? – спросила Эрфарин после короткого приветствия.
– Да, конечно, если с этим еще что-то можно сделать… – уступили ей другие.
Девушка извлекла всего две иглы из артефакта хранения. Фатрис посмотрели на предметы с замешательством, кто-то зашептался.
Эрфарин выбрала длинные тонкие иглы, и они принялись парить перед ней в воздухе. Она вскинула голову и словно бы принялась любоваться звездным небом. А что-то решив для себя, вновь вернула свое внимание к заготовке.
Она приподняла руку и начала мысленно управлять нефритовым иглами. В ушко тех проскользнули тонкие нити света, отдающие голубоватым сиянием и странной холодностью.
– Вы вышиваете сразу светом всего созвездия? – с удивлением и восхищением произнесла одна из фатрис. – Это же очень тяжело…
