Пусть сегодня, пусть сейчас. Всем секретам когда-то приходит конец.
Он скрывал свою тайну достаточно долго. Еще дольше – уже неуместная роскошь.
Что ж, хорошо. Кажется, газетам вновь будет о чем писать…
– Эрфарин, – вновь обратился Дархад к супруге. – Сейчас не бояться будет еще сложнее, но ты все равно должна постараться.
– О чем ты? – шепотом спросила она, смотря на мужчину с невероятной тревогой. – Тебе их не победить, да? Я могу… я постараюсь атаковать… И у меня есть сильные артефакты. Мы, наверное, сможем вырваться…
– Эрфарин, – спокойнее прежнего сказал Мастер Ночи, – время твоего страха прошло. Бояться будут только те, кто нам противостоит.
Она застыла в немом вопросе, а потом на самом краю взгляда вдруг что-то появилось.
Девушка невольно посмотрела на то, что привлекло ее внимание, и сердце перестало биться. Сознание заволокло какой-то странной дымкой. Удивительным равнодушием, граничащим с абсолютным умопомешательством. Когда разум стирает всякий мир перед глазами и выстраивает свой, другой, безопасный. Потому что реальность приобрела черты истинного ужаса.
Она просто появилась.
Фигура, превышающая рост самого Дархада.
Закованная в тяжелые кожаные доспехи, поверх которых надет плащ, плотно обтягивающий плечи. Бесшумная, безмолвная, бездыханная. Она не двигалась, не шла, а плыла над землей, делая равномерные шаги, равные движению секундной стрелки. Глубокий капюшон скрывал лицо. Не было даже намека на какие-то черты, словно там, под той же черной кожей, вообще ничего нет… Ничего, кроме воплощенного страха.
Эрфарин со свистом втянула в себя воздух, почти не веря в то, что видит.
Фигура отделилась от Мастера Ночи и пошла вперед. На его врагов.
Кошмар.
Материально воплощенный кошмар. Огромный, тяжелый, живой. Ощутимый на магическом и физическом уровне. Излучающий одной лишь своей аурой столь полновесную, хлёсткую, уничтожающую силу, что не хватало возможности представить, что будет, когда он проявит свои истинные способности.
В сравнении с ним, тот кошмар, что атаковал ее, показался всего лишь неудачной забавой. Легким ветерком на фоне тайфуна.
Эрфарин думала, что то нападение на территории родного дома вышло ужасным. Что к ее душе прикоснулось чудовище, ведь оно смогло оставить на ней свой след…
Боги. Как ограничено ее понимание магии и могущества Мастеров…
– Дархад, – сдавленно произнесла девушка.
На лице Мастера Ночи замерла улыбка превосходства. Ужасно жестокая, кошмарно холодная. Приговаривающая врагов к их концу.
– Смотри, что бывает с теми, кто совершает ошибку, – произнес мужчина тихо, почти беззлобно. И пожалуй, именно это доказывало то, насколько беспощадным он является в эту самую секунду.
Вместе с кошмаром тут же всюду расстелилась тьма, сомкнулась непроницаемыми стенами под куполом. Чтобы скрыть все, что сейчас здесь будет происходить, чтобы утвердить свою абсолютную власть на этой территории и над людьми, против которых выступила невероятная сила.
Эрфарин вспомнила это ощущение… когда на нее напали на территории родового особняка, тот кошмар тоже принес вместе с собой свое собственное пространство.
Но теперь то казалось слабым бумажным заграждением, а это ощущалось плитами из черноводного камня.
Кошмар «проплыл» своим неотвратимым невесомым шагом мимо тех, кто уже и без того лежал на земле под «лепестками». И даже вялые попытки этих людей к сопротивлению прекратились.
Эрфарин впервые видела, как за одну секунду у людей седеют волосы. Как они хрипят и скулят от ужаса. И царапают до самой крови ногтями каменную уличную кладку.
Кошмар двигался дальше. Плащ, что окутывал жуткую фигуру, рваный на самых концах, шевелился в такт шагов и ветра.
Воплощение материального ужаса добралось до Мастеров Ночи, так и не сумевших нанести удар. Их жилы сковало, мышцы одеревенели, а души тряслись.
Кошмар впервые за эти секунды воспользовался силой. До этого все присутствующие всего лишь соприкасались с аурой этого порождения.
Он обогнул одного, второго, третьего. Люди захрипели, они не могли кричать. Страх от кошмара сдавливал все нутро. Оно закипало и замерзало одновременно. Дыхание закручивалось в легких и превращалось в иглы, что терзали грудную клетку.
Люди хотели бы пасть к земле, хотели бы закрыть голову руками, хотели бы сжаться, скукожиться, скрючиться, полностью закрыться от этого мира, но ни одного этого права им не было дано.
Кошмар вернулся к первому Мастеру Ночи из нападавших. Высокой фигуре воплощённого ужаса пришлось наклониться, чтобы сравняться с лицом человека, к которому она приблизилась.
Глаза преступника полезли наружу, веки неестественно высоко поднялись, сосуды лопнули, окрашивая белки в мерзкий мутный розоватый цвет.
– Сними маску, – отдал приказ Дархад.
Кошмар протянул руку. Рука воплощения оказалась также закована в тяжелую кожаную перчатку и оканчивалась подобием длинных когтей.
Он подцепил когтем маску и сдернул с лица человека.
И сделал странное.
Кошмар всей рукой, всей пятерней, невесомо, почти нежно, провел по лицу человека. Словно бы старался тактильно насладиться сдвинутыми в неимоверном напряжении бровями, тяжело раздувающимися ноздрями и перекошенным в безмолвном вопле ртом.
Эрфарин уловила тяжелый вздох Дархада. И вновь вгляделась в Мастера Ночи.
Он наслаждался. Это был вздох удовлетворения.
Кошка же, наоборот, пребывала в оцепенении от происходящего.
Слишком много страха, слишком быстро бьющиеся сердца, слишком много угасших сознаний. Слишком много того, что может покалечить и убить. Слишком много силы, которая почти убила…
Все это свидетельствовало о том, что нужно уходить, убегать, спасаться.
Эрфарин подавляла свою вторую ипостась одной лишь волей, хотя и сама с трудом справлялась.
– Они нужны живые, – произнесла она, заставив язык ворочаться во рту и надеясь достучаться до мужа. Надеясь, что он не потерял разум.
– Живые… – протянул Мастер Ночи, как будто пробуя слово на вкус. – Они разве достойны…
– Дархад, – прошептала девушка, одергивая супруга, – у меня не получается не бояться.
Он медленно повернул к ней голову. В глазах не было безумия. В них отражалось нечто худшее.
Осознание своей силы, осознание своей власти и осознание ужасающе легкой возможности решать судьбу нескольких людей. Выносить им приговор и смотреть, как они корчатся в последней агонии.
Дархад протянул руку, едва коснулся кончиками пальцев щеки девушки и ощутил ее внутреннюю судорогу. Она хотела отстраниться и прикладывала усилие, чтобы не сделать этого.
– Что ж, я понял, – произнес Мастер Ночи едва слышно. – Я не стану.
Кошмар в ту же секунду спрятал свою силу, вновь осталась лишь его подавляющая аура. Но по сравнению с тем, что длилось здесь эти несколько секунд, дышать стало определенно легче. В окружающий мир вернулась свобода, вернулась воля, помимо гнета Мастера вернулось что-то живое…
Дархад направил уже теперь свою силу против врагов. И Мастера Ночи тоже рухнули на колени, сдавленные чужой неимоверно тяжелой энергией. Их чувства и разум были сокрушены кошмаром. Они не могли сопротивляться.
Кошмар же вернулся к своему хозяину. Неспешно и спокойно. Он повернул голову в сторону Эрфарин, не сбивая ритма шага, посмотрел и вновь отвернулся.
Эрфарин неотрывно следила за высокой фигурой, лицо которой не представлялось возможным рассмотреть. Внимание кошмара отозвалось в ней странным чувством… Она не смогла себе его объяснить.
Воплощение материального ужаса замерло рядом с Мастером, а потом растворилось в его ауре и его тени.
В мир вернулось спокойствие. А еще фонарный свет, звуки и ощущения. А все чувства как будто, наоборот, впали в апатию и еле ворочались в душе.
– Так-то лучше, – беззаботно отозвался Дархад, поглядывая на поверженных противников с довольством.
Эрфарин вдруг испытала неимоверное раздражение к такому поведению. Она выдернула руку и отступила от мужа.
– Да чтоб тебя! – не выдержала девушка. – К чему это все? И зачем тебе это? И почему ты владеешь кошмаром?!
– Я защитил нас, – помрачнел Мастер. – Маги Ночи могут овладеть кошмарами, Маги Дня – грезами. Я применил силу, которой добился сам. И, как видишь, мы благодаря ей полностью в безопасности.
– Нет, это слишком. Это… – Эрфарин оборвала себя сама.
Она прижала ладонь к губам. Она даже не знала, что именно хочет сказать.
Такая сила в руках одного человека…
Нет, все Мастера Ночи или Дня сильны, и есть те, кто, конечно же, сильнее Дархада Форгаза, но из всех людей, что Эрфарин видела за свою жизнь, сильнее пока не было никого. Другие люди оставались за гранью, где-то в слухах, в разговорах, в воображении. А сейчас и прямо здесь она все увидела своими глазами.
– Эту силу я создал благодаря энергии поместья. Я еще не до конца ее усвоил, поэтому кошмар не совершенен, – с изрядной долей самокритики поделился Дархад.
У Эрфарин вырвался нервный смешок. Не до конца усвоил? Еще не совершенен? А что будет, когда случится это самое «до конца»?
От таких мыслей сердце решило куда-то спрятаться и попросило более не допускать столь страшных мыслей в разум. И девушка действительно захотела от всего отстраниться. Благо, что в мир вместе с его обычным ритмом вернулась и привычная суета.
Артефакты, державшие купол над ними, исчерпали себя. Все-таки мощные магические предметы имели свойство быстро растрачивать свою силу.
И до места столкновения наконец добралась городская стража.
Они принесли вместе с собой хмурые лица, подозрительные взгляды, магические артефакты, что мгновенно очертили периметр.
И затем через несколько минут стали скапливаться любопытные. Судя по особо дорогим нарядам отдельных горожан, даже те, кто уже тоже покинул бал-открытие, не посчитали ниже своего достоинства выйти из карет и встать вместе с простыми людьми в один любопытный ряд.
Эрфарин почувствовала себя в ловушке и прежде, чем отдала отчет своим действиям, вновь встала под бок к Дархаду. Он совершенно привычно перехватил ее руку и сжал в своей широкой горячей ладони. Ей так стало гораздо спокойнее.
– Утверждаете, что на вас напали? – спросил стражник, поглядывая на пару с таким прищуром, словно старался разглядеть в них хардов, принявших облик людей.
Короткий пересказ супругов случившегося ему не понравился.
– А на что это похоже? – бросил ему в ответ вопрос Дархад. – Пострадал возница и лошади. Мы справились только благодаря собственным силам.
– И что это за силы такие, что нападавшие теперь седые, а половина даже в себя не приходит?
Мастер Ночи бросил темный взгляд в сторону напавших. Те пока еще лежали. Рядом с ними стояли стражники, пытались осмотреть, привести в чувство, разговорить и хоть что-то вызнать.
– Превышение воздействия личными способностями карается законом, – поспешил добавить страж самым строгим тоном.
– Их, как видите, много, а мы с женой всего лишь вдвоем, – хладнокровно отозвался Мастер Ночи. – Быстрой помощи прибыть неоткуда, учитывая, что они создали заграждение. Я не мог рисковать жизнью жены или своей. Поэтому ударил наверняка.
Представитель закона сверлил мужчину взглядом.
Эрфарин нервно покусывала губы.
Если стражи признают, что Дархад использовал слишком много сил против тех, кто заведомо слабее него, то их арестуют вместе с врагами. И последует долгое разбирательство. Закон крайне строго ограничивал всех людей. Чтобы те, у кого получилось достичь высоких уровней силы, не могли подавлять тех, кто гораздо слабее них.
Кошмар был сильнее, чем все эти поверженные вместе взятые. Даже их Мастера. А такие силы, использованные без очень серьезного оправдания, приравнивались к самым опасным деяниям.
Эрфарин резко подурнело.
– Просим ограничить давление на нашего Мастера! – вдруг вмешался резкий голос так вовремя объявившегося Раирнеса.
Вместе с Теффой они быстро приближались к ним. Главы буквально раздвинули своим решительным продвижением впереди столпившихся и даже некоторых стражей оттолкнули со своего пути.
Эрфарин бросила быстрый взгляд на супруга. И когда он только успел передать сведения Гильдмастерам? Неужели сразу же после нападения?
– Главы Гильдии Ангарет, – представил обоих Раирнес в такой манере, словно представлял лично королевскую семью. – Мастер Форгаз наш подчиненный. Наши имена впишите в протокол. Мы свидетельствуем о том, что айис Дархад в последнее время подвергается атакам со стороны пока еще не установленных лиц. Протоколы о ранее совершенных против него преступлений, конечно же, составлены, и дела полностью открыты. Расследование все еще ведется. И, как нам кажется, это очередной противоправный акт.
Страж поджал губы. Такая словесная атака пришлась ему не по душе.
Раирнес встал рядом с Дархадом, и сложилось ощущение, что между ними и законниками выстроился непробиваемый щит.
– Вы не ответили на вопрос – какую способность вы использовали? – настаивал на своем страж.
– Управление собственной силой в воплощенной форме. И кошмар, – отчеканил Дархад без всякого на то желания.
Страж попытался скрыть ехидную улыбку, но у него это плохо получилось.
Ловить зарвавшихся магов ему нравилось особенно.
– Кошмар не является вашей установленной способностью, – тут же подчеркнул законник, успев кое-что проверить через специальный артефакт.
– Потому что он еще не сформирован до конца, – ответил Мастер Ночи.
– Подтверждаю, – тут же вмешался Раирнес. – В Гильдии все зафиксировано в официальной форме. Развитие кошмара у нашего Мастера началось, но еще не завершено. А потому не является необходимым к установлению.
Страж взбешенно посмотрел на гильдийцев.
– Придется все это еще раз повторить в нашем управлении, – сказал он приказным тоном и сразу же ушел, не желая больше пререкаться.
– Ну, этого уже не избежать, – пробормотал Раирнес, когда они остались одни. – Теффа, я буду сопровождать, а ты возвращайся в Гильдию. По возможности надо купировать слухи и сделать так, чтобы не все газеты завтра напечатали об этом инциденте.
Глaва согласилась и быстро вернулась в карету, на которой они с супругом сюда прибыли, чтобы отбыть в Старший корпус Гильдии Ангарет.
– На вопросы отвечайте спокойно и особо ничего не скрывайте, – скороговоркой произнес Раирнес. – Мы уладим шероховатости, если таковые возникнут.
Потом он глянул на поверженных преступников.
– Никто же не умер? И не умрет?
Дархад поморщился.
Он бы убил… нескольких уж точно. На этот раз уж точно. Нельзя же постоянно щадить врагов. Он уже пощадил тех, кто напал на Эрфарин в день их первой встречи. Еще теперь эти…
Он бы убил, если бы жена не призналась в том, что теперь боится его самого.
Должно быть, для нее это оказалось слишком.
– Не должны, но разум у некоторых помутнен, – ответил Мастер Ночи. – Не думаю, что их восстановят…
Он по эмоциям считывал, что трое совершенно потеряли связь с реальностью. Потому что были спокойны. Лежали на земле, бессмысленно смотрели в пустоту и не испытывали ни волнений, ни страха, ни гнева. Сознание спасло их, увело в грезы или в «ничто». И теперь им нечего бояться.
Он скрывал свою тайну достаточно долго. Еще дольше – уже неуместная роскошь.
Что ж, хорошо. Кажется, газетам вновь будет о чем писать…
– Эрфарин, – вновь обратился Дархад к супруге. – Сейчас не бояться будет еще сложнее, но ты все равно должна постараться.
– О чем ты? – шепотом спросила она, смотря на мужчину с невероятной тревогой. – Тебе их не победить, да? Я могу… я постараюсь атаковать… И у меня есть сильные артефакты. Мы, наверное, сможем вырваться…
– Эрфарин, – спокойнее прежнего сказал Мастер Ночи, – время твоего страха прошло. Бояться будут только те, кто нам противостоит.
Она застыла в немом вопросе, а потом на самом краю взгляда вдруг что-то появилось.
Девушка невольно посмотрела на то, что привлекло ее внимание, и сердце перестало биться. Сознание заволокло какой-то странной дымкой. Удивительным равнодушием, граничащим с абсолютным умопомешательством. Когда разум стирает всякий мир перед глазами и выстраивает свой, другой, безопасный. Потому что реальность приобрела черты истинного ужаса.
Она просто появилась.
Фигура, превышающая рост самого Дархада.
Закованная в тяжелые кожаные доспехи, поверх которых надет плащ, плотно обтягивающий плечи. Бесшумная, безмолвная, бездыханная. Она не двигалась, не шла, а плыла над землей, делая равномерные шаги, равные движению секундной стрелки. Глубокий капюшон скрывал лицо. Не было даже намека на какие-то черты, словно там, под той же черной кожей, вообще ничего нет… Ничего, кроме воплощенного страха.
Эрфарин со свистом втянула в себя воздух, почти не веря в то, что видит.
Фигура отделилась от Мастера Ночи и пошла вперед. На его врагов.
Кошмар.
Материально воплощенный кошмар. Огромный, тяжелый, живой. Ощутимый на магическом и физическом уровне. Излучающий одной лишь своей аурой столь полновесную, хлёсткую, уничтожающую силу, что не хватало возможности представить, что будет, когда он проявит свои истинные способности.
В сравнении с ним, тот кошмар, что атаковал ее, показался всего лишь неудачной забавой. Легким ветерком на фоне тайфуна.
Эрфарин думала, что то нападение на территории родного дома вышло ужасным. Что к ее душе прикоснулось чудовище, ведь оно смогло оставить на ней свой след…
Боги. Как ограничено ее понимание магии и могущества Мастеров…
– Дархад, – сдавленно произнесла девушка.
На лице Мастера Ночи замерла улыбка превосходства. Ужасно жестокая, кошмарно холодная. Приговаривающая врагов к их концу.
– Смотри, что бывает с теми, кто совершает ошибку, – произнес мужчина тихо, почти беззлобно. И пожалуй, именно это доказывало то, насколько беспощадным он является в эту самую секунду.
Вместе с кошмаром тут же всюду расстелилась тьма, сомкнулась непроницаемыми стенами под куполом. Чтобы скрыть все, что сейчас здесь будет происходить, чтобы утвердить свою абсолютную власть на этой территории и над людьми, против которых выступила невероятная сила.
Эрфарин вспомнила это ощущение… когда на нее напали на территории родового особняка, тот кошмар тоже принес вместе с собой свое собственное пространство.
Но теперь то казалось слабым бумажным заграждением, а это ощущалось плитами из черноводного камня.
Кошмар «проплыл» своим неотвратимым невесомым шагом мимо тех, кто уже и без того лежал на земле под «лепестками». И даже вялые попытки этих людей к сопротивлению прекратились.
Эрфарин впервые видела, как за одну секунду у людей седеют волосы. Как они хрипят и скулят от ужаса. И царапают до самой крови ногтями каменную уличную кладку.
Кошмар двигался дальше. Плащ, что окутывал жуткую фигуру, рваный на самых концах, шевелился в такт шагов и ветра.
Воплощение материального ужаса добралось до Мастеров Ночи, так и не сумевших нанести удар. Их жилы сковало, мышцы одеревенели, а души тряслись.
Кошмар впервые за эти секунды воспользовался силой. До этого все присутствующие всего лишь соприкасались с аурой этого порождения.
Он обогнул одного, второго, третьего. Люди захрипели, они не могли кричать. Страх от кошмара сдавливал все нутро. Оно закипало и замерзало одновременно. Дыхание закручивалось в легких и превращалось в иглы, что терзали грудную клетку.
Люди хотели бы пасть к земле, хотели бы закрыть голову руками, хотели бы сжаться, скукожиться, скрючиться, полностью закрыться от этого мира, но ни одного этого права им не было дано.
Кошмар вернулся к первому Мастеру Ночи из нападавших. Высокой фигуре воплощённого ужаса пришлось наклониться, чтобы сравняться с лицом человека, к которому она приблизилась.
Глаза преступника полезли наружу, веки неестественно высоко поднялись, сосуды лопнули, окрашивая белки в мерзкий мутный розоватый цвет.
– Сними маску, – отдал приказ Дархад.
Кошмар протянул руку. Рука воплощения оказалась также закована в тяжелую кожаную перчатку и оканчивалась подобием длинных когтей.
Он подцепил когтем маску и сдернул с лица человека.
И сделал странное.
Кошмар всей рукой, всей пятерней, невесомо, почти нежно, провел по лицу человека. Словно бы старался тактильно насладиться сдвинутыми в неимоверном напряжении бровями, тяжело раздувающимися ноздрями и перекошенным в безмолвном вопле ртом.
Эрфарин уловила тяжелый вздох Дархада. И вновь вгляделась в Мастера Ночи.
Он наслаждался. Это был вздох удовлетворения.
Кошка же, наоборот, пребывала в оцепенении от происходящего.
Слишком много страха, слишком быстро бьющиеся сердца, слишком много угасших сознаний. Слишком много того, что может покалечить и убить. Слишком много силы, которая почти убила…
Все это свидетельствовало о том, что нужно уходить, убегать, спасаться.
Эрфарин подавляла свою вторую ипостась одной лишь волей, хотя и сама с трудом справлялась.
– Они нужны живые, – произнесла она, заставив язык ворочаться во рту и надеясь достучаться до мужа. Надеясь, что он не потерял разум.
– Живые… – протянул Мастер Ночи, как будто пробуя слово на вкус. – Они разве достойны…
– Дархад, – прошептала девушка, одергивая супруга, – у меня не получается не бояться.
Он медленно повернул к ней голову. В глазах не было безумия. В них отражалось нечто худшее.
Осознание своей силы, осознание своей власти и осознание ужасающе легкой возможности решать судьбу нескольких людей. Выносить им приговор и смотреть, как они корчатся в последней агонии.
Дархад протянул руку, едва коснулся кончиками пальцев щеки девушки и ощутил ее внутреннюю судорогу. Она хотела отстраниться и прикладывала усилие, чтобы не сделать этого.
– Что ж, я понял, – произнес Мастер Ночи едва слышно. – Я не стану.
Кошмар в ту же секунду спрятал свою силу, вновь осталась лишь его подавляющая аура. Но по сравнению с тем, что длилось здесь эти несколько секунд, дышать стало определенно легче. В окружающий мир вернулась свобода, вернулась воля, помимо гнета Мастера вернулось что-то живое…
Дархад направил уже теперь свою силу против врагов. И Мастера Ночи тоже рухнули на колени, сдавленные чужой неимоверно тяжелой энергией. Их чувства и разум были сокрушены кошмаром. Они не могли сопротивляться.
Кошмар же вернулся к своему хозяину. Неспешно и спокойно. Он повернул голову в сторону Эрфарин, не сбивая ритма шага, посмотрел и вновь отвернулся.
Эрфарин неотрывно следила за высокой фигурой, лицо которой не представлялось возможным рассмотреть. Внимание кошмара отозвалось в ней странным чувством… Она не смогла себе его объяснить.
Воплощение материального ужаса замерло рядом с Мастером, а потом растворилось в его ауре и его тени.
В мир вернулось спокойствие. А еще фонарный свет, звуки и ощущения. А все чувства как будто, наоборот, впали в апатию и еле ворочались в душе.
– Так-то лучше, – беззаботно отозвался Дархад, поглядывая на поверженных противников с довольством.
Эрфарин вдруг испытала неимоверное раздражение к такому поведению. Она выдернула руку и отступила от мужа.
– Да чтоб тебя! – не выдержала девушка. – К чему это все? И зачем тебе это? И почему ты владеешь кошмаром?!
– Я защитил нас, – помрачнел Мастер. – Маги Ночи могут овладеть кошмарами, Маги Дня – грезами. Я применил силу, которой добился сам. И, как видишь, мы благодаря ей полностью в безопасности.
– Нет, это слишком. Это… – Эрфарин оборвала себя сама.
Она прижала ладонь к губам. Она даже не знала, что именно хочет сказать.
Такая сила в руках одного человека…
Нет, все Мастера Ночи или Дня сильны, и есть те, кто, конечно же, сильнее Дархада Форгаза, но из всех людей, что Эрфарин видела за свою жизнь, сильнее пока не было никого. Другие люди оставались за гранью, где-то в слухах, в разговорах, в воображении. А сейчас и прямо здесь она все увидела своими глазами.
– Эту силу я создал благодаря энергии поместья. Я еще не до конца ее усвоил, поэтому кошмар не совершенен, – с изрядной долей самокритики поделился Дархад.
У Эрфарин вырвался нервный смешок. Не до конца усвоил? Еще не совершенен? А что будет, когда случится это самое «до конца»?
От таких мыслей сердце решило куда-то спрятаться и попросило более не допускать столь страшных мыслей в разум. И девушка действительно захотела от всего отстраниться. Благо, что в мир вместе с его обычным ритмом вернулась и привычная суета.
Артефакты, державшие купол над ними, исчерпали себя. Все-таки мощные магические предметы имели свойство быстро растрачивать свою силу.
И до места столкновения наконец добралась городская стража.
Они принесли вместе с собой хмурые лица, подозрительные взгляды, магические артефакты, что мгновенно очертили периметр.
И затем через несколько минут стали скапливаться любопытные. Судя по особо дорогим нарядам отдельных горожан, даже те, кто уже тоже покинул бал-открытие, не посчитали ниже своего достоинства выйти из карет и встать вместе с простыми людьми в один любопытный ряд.
Эрфарин почувствовала себя в ловушке и прежде, чем отдала отчет своим действиям, вновь встала под бок к Дархаду. Он совершенно привычно перехватил ее руку и сжал в своей широкой горячей ладони. Ей так стало гораздо спокойнее.
– Утверждаете, что на вас напали? – спросил стражник, поглядывая на пару с таким прищуром, словно старался разглядеть в них хардов, принявших облик людей.
Короткий пересказ супругов случившегося ему не понравился.
– А на что это похоже? – бросил ему в ответ вопрос Дархад. – Пострадал возница и лошади. Мы справились только благодаря собственным силам.
– И что это за силы такие, что нападавшие теперь седые, а половина даже в себя не приходит?
Мастер Ночи бросил темный взгляд в сторону напавших. Те пока еще лежали. Рядом с ними стояли стражники, пытались осмотреть, привести в чувство, разговорить и хоть что-то вызнать.
– Превышение воздействия личными способностями карается законом, – поспешил добавить страж самым строгим тоном.
– Их, как видите, много, а мы с женой всего лишь вдвоем, – хладнокровно отозвался Мастер Ночи. – Быстрой помощи прибыть неоткуда, учитывая, что они создали заграждение. Я не мог рисковать жизнью жены или своей. Поэтому ударил наверняка.
Представитель закона сверлил мужчину взглядом.
Эрфарин нервно покусывала губы.
Если стражи признают, что Дархад использовал слишком много сил против тех, кто заведомо слабее него, то их арестуют вместе с врагами. И последует долгое разбирательство. Закон крайне строго ограничивал всех людей. Чтобы те, у кого получилось достичь высоких уровней силы, не могли подавлять тех, кто гораздо слабее них.
Кошмар был сильнее, чем все эти поверженные вместе взятые. Даже их Мастера. А такие силы, использованные без очень серьезного оправдания, приравнивались к самым опасным деяниям.
Эрфарин резко подурнело.
– Просим ограничить давление на нашего Мастера! – вдруг вмешался резкий голос так вовремя объявившегося Раирнеса.
Вместе с Теффой они быстро приближались к ним. Главы буквально раздвинули своим решительным продвижением впереди столпившихся и даже некоторых стражей оттолкнули со своего пути.
Эрфарин бросила быстрый взгляд на супруга. И когда он только успел передать сведения Гильдмастерам? Неужели сразу же после нападения?
– Главы Гильдии Ангарет, – представил обоих Раирнес в такой манере, словно представлял лично королевскую семью. – Мастер Форгаз наш подчиненный. Наши имена впишите в протокол. Мы свидетельствуем о том, что айис Дархад в последнее время подвергается атакам со стороны пока еще не установленных лиц. Протоколы о ранее совершенных против него преступлений, конечно же, составлены, и дела полностью открыты. Расследование все еще ведется. И, как нам кажется, это очередной противоправный акт.
Страж поджал губы. Такая словесная атака пришлась ему не по душе.
Раирнес встал рядом с Дархадом, и сложилось ощущение, что между ними и законниками выстроился непробиваемый щит.
– Вы не ответили на вопрос – какую способность вы использовали? – настаивал на своем страж.
– Управление собственной силой в воплощенной форме. И кошмар, – отчеканил Дархад без всякого на то желания.
Страж попытался скрыть ехидную улыбку, но у него это плохо получилось.
Ловить зарвавшихся магов ему нравилось особенно.
– Кошмар не является вашей установленной способностью, – тут же подчеркнул законник, успев кое-что проверить через специальный артефакт.
– Потому что он еще не сформирован до конца, – ответил Мастер Ночи.
– Подтверждаю, – тут же вмешался Раирнес. – В Гильдии все зафиксировано в официальной форме. Развитие кошмара у нашего Мастера началось, но еще не завершено. А потому не является необходимым к установлению.
Страж взбешенно посмотрел на гильдийцев.
– Придется все это еще раз повторить в нашем управлении, – сказал он приказным тоном и сразу же ушел, не желая больше пререкаться.
– Ну, этого уже не избежать, – пробормотал Раирнес, когда они остались одни. – Теффа, я буду сопровождать, а ты возвращайся в Гильдию. По возможности надо купировать слухи и сделать так, чтобы не все газеты завтра напечатали об этом инциденте.
Глaва согласилась и быстро вернулась в карету, на которой они с супругом сюда прибыли, чтобы отбыть в Старший корпус Гильдии Ангарет.
– На вопросы отвечайте спокойно и особо ничего не скрывайте, – скороговоркой произнес Раирнес. – Мы уладим шероховатости, если таковые возникнут.
Потом он глянул на поверженных преступников.
– Никто же не умер? И не умрет?
Дархад поморщился.
Он бы убил… нескольких уж точно. На этот раз уж точно. Нельзя же постоянно щадить врагов. Он уже пощадил тех, кто напал на Эрфарин в день их первой встречи. Еще теперь эти…
Он бы убил, если бы жена не призналась в том, что теперь боится его самого.
Должно быть, для нее это оказалось слишком.
– Не должны, но разум у некоторых помутнен, – ответил Мастер Ночи. – Не думаю, что их восстановят…
Он по эмоциям считывал, что трое совершенно потеряли связь с реальностью. Потому что были спокойны. Лежали на земле, бессмысленно смотрели в пустоту и не испытывали ни волнений, ни страха, ни гнева. Сознание спасло их, увело в грезы или в «ничто». И теперь им нечего бояться.
