Мариик загоготал.
Эрфарин с новой волной страха припомнила о том, что из лабиринта за сами его пределы не просачиваются звуки. Эта уловка сделана затем, чтобы не получить никаких подсказок извне при прохождении ловушки из зеленной ограды. Кричать бесполезно. Знал ли об этом ее недруг?
– Из-за тебя я и так стал посмешищем, – цокнул языком владелец издательства. – Из-за тебя со мной разговаривают на этом приеме, как с последним идиотом, все эти богатые и высокородные! И ты сама меня гонишь…
Девушка прижала птичку к себе.
– Но, знаешь, я вот ушел из зала, – вяло махнул рукой в сторону резиденции Мариик. – Не могу больше слушать насмешки. А вот отсюда не уйду. Тебе повезло во многом, но не в том, что ты встретила меня.
Он мерзко хихикнул.
– Знаешь, я ввязался с Хатеоном в этот спор просто так. Не хотел уступать ему. Да и не верил, что не смогу до тебя добраться, но ты оказалась такой стойкой и гордой. И на угрозы не поддалась и, даже когда я подослал к тебе человека с весьма дорогим подарком на балу-открытии, отказалась. С ума сойти, сколько в тебе спеси… Ты ведь все потеряла, а все равно корчишь из себя.
Он сплюнул себе под ноги.
– Серый брак! Люди любят давать приличные названия неприличным вещам. Ты же продалась? Продалась. Значит, шлюха. Что уж тут скрывать…
Эрфарин попыталась резко сдвинуться с места и обойти мужчину, но он ударил магией ей под ноги, стоило ей сделать лишь пару шагов.
– Ты в своем уме?! Если ты нападешь на меня здесь – тебе конец! – выкрикнула девушка.
Мариик пожал плечами. Сейчас она не видела в его глазах и проблеска разума.
– Ты сама к этому подвела. Надо же, и оперную певичку эту задействовала! Репутацию моего издательского дома она ловко подпортила, не придерешься. Запретила, видите ли, мне приближаться к ней и издавать о себе хоть слово! Надо же! Не побрезговала уладить дела подстилки своего братца. Вот уж точно смех!
И он рассмеялся. А потом его смех резко оборвался.
– Ты мне задолжала за все потраченные на тебя деньги и нервы.
Мариик сделал к ней шаг, и Эрфарин в ту же секунду превратилась в кошку и бросилась бежать со всех четырех лап.
Он пьян, плохо соображает и не должен сейчас быстро ориентироваться. Ей главное выбежать из этого дурного лабиринта. За ним – люди. На людях он ей ничего не сделает.
Чужая магия рухнула на нее обжигающим потоком. Кошка истошно заорала, и Эрфарин вернулась в человеческое тело, вытолкнутая из второй ипостаси кошмарной болью.
– Я знаю, что у оборотней аура куда чувствительней и уязвимее, чем у остальных, – проговорил Мариик, подступаясь к ней. – Вы же храните в ней другой свой облик.
Девушка, оставаясь в теле человека, ощущала боль второй оболочки. Та спряталась в ауре, сжалась в комок, и сейчас этот облик использовать не представлялось возможным. Человеческое тело хоть и не содержало на себе ран, те оставались в разуме и болезненно пульсировали и продлевали агонию.
Эрфарин принялась подниматься на ноги, загородившись собственной магической аурой.
– Глупо. Я сильнее тебя, – спокойно произнес Мариик. – В том-то и проблема, что все, кто выступает против тебя, превосходят тебя по силе. Не поэтому ли ты рванула к целому Мастеру, а не к кому попроще? Но вот его здесь нет.
Он бросился на нее. Она отпрыгнула в последний момент и со всей силы ударила его по лицу.
Мариик вскрикнул от неожиданной боли – надо же, сумела полоснуть когтями! – но не позволил девушке убежать. Его магия, превратившись в силки, удерживала ее на месте. Магия Ночи быстро оплетала светлую ауру девушки и должна была вот-вот сплести столь прочную сеть, что у нее не останется и шанса на побег.
Он отнял руку от лица и увидел, что вся ладонь залита кровью. Правая сторона лица горела огнем.
Кажется, она его хорошо оцарапала. Как настоящая кошка.
Гнев застлал Мариику глаза, и весь мир вдруг показался ему окрашенным в красный.
– Убью, тварь!
Эрфарин видела, что он к ней приближается, и рвала путы когтями, не обращая внимания на то, что эти усилия повреждают ей пальцы до крови.
У нее оставалось совсем мало времени. И он действительно ее убьет.
Как нелепо… в нескольких шагах от резиденции самого губернатора, что наполнен людьми, стражей и…
Путы исчезли. Их перебила чья-то сила, а потом Мариик страшно захрипел.
Эрфарин вскинула голову и уставилась на своего враз обезвреженного противника.
Дархад одной рукой сжимал его горло, а второй, сжав в кулак, молотом бил врагу под самые ребра.
Мариик лишился способности дышать и издавать какие-либо звуки. Мастер Ночи ослабил хватку, и противник принялся падать на землю, но, прежде чем достиг ее, Дархад нанес ему чудовищный удар ногой. Эрфарин, чьи чувства сейчас были обострены до предела, точно расслышала звук ломающихся костей.
Противника отшвырнуло к самой изгороди.
– Любишь ловить других в сети? Хорошо, – прозвучал приглушенный голос Дархада.
И девушка не узнала этот голос. Ей казалось, что она уже видела Мастера Ночи в сильном раздражении и даже гневе, но ничто не шло в сравнение с тем состоянием, в котором он пребывал сейчас.
Энергия Ночи сформировалась в две небольшие сети, и те рухнули на правую руку и ногу поверженного врага.
К Мариику, все еще не пришедшему в себя после жёсткого избиения, мгновенно вернулся голос, и он заорал от чудовищной боли.
Эрфарин видела, как эти две сети, что так легко упали на человека, раздавили плоть, сломали кости и вжали эти изуродованные части тела в землю, да так, что в тех местах образовались ямы.
Невозможно было представить, сколько весят такие сети.
Дархад медленно выдохнул. Внутри все плавилось от ярости, и она рвалась наружу, как бешеная собака с цепи.
Он стал примериваться к новому удару. Как бы так сделать, чтобы мразь корчилась подольше. Голову он раздавит в самую последнюю очередь…
И в этот момент здесь наконец-то появились люди.
Чужие голоса, восклицания, крики, действия стражей, которые что-то говорили самому Мастеру Ночи и бежали к его противнику.
Дархада заставили отойти, еле сдвинули с места, но все-таки увеличили расстояние между ним и побежденным.
Мастер Ночи обернулся к Эрфарин. И взглянул на нее неподвижным неживым взглядом.
Мужчина оказался рядом с ней прежде, чем кто-либо другой успел помочь ей подняться.
Он с силой схватил супругу за плечи, и она невольно затаила дыхание, зная, что сейчас, в эту самую секунду, часть ярости, часть гнева, что раскаленным блеском полыхал в черных глазах Мастера, обрушится и на нее.
И он ее убьет. Чтобы она больше не доставляла ему проблем.
– Поохотилась? – тихо и спокойно спросил Дархад.
– Что?.. Да… – проглотив ком в горле, ответила девушка, ощущая, как горячие ладони мужчины с силой сжимают ее плечи.
Она улавливала дрожь в руках мужа.
– Ты ранена? – все без тех же лишних эмоций уточнил Мастер Ночи.
Но с ним точно что-то не так. Его глаза все еще были глазами чудовища, глазами воплощенного в живую плоть дикого бешенства.
– Нет. Просто… больно, вторая ипостась пострадала, – тихо прошептала Эрфарин, чувствуя, как слезы стекают по щекам, хотя ей вовсе не хотелось плакать.
Она слишком напугана для этого.
Дархад крепко прижал ее к себе.
Она не сразу поверила в то, что получила такую жгучую нежность, а не кошмарную отповедь. Но потом все-таки очень робко прижалась к нему сама и уткнулась в грудь, желая отгородиться хотя бы на секунду от всего.
– Мне, видимо, с тобой и в уборную нужно ходить, – услышала она неразборчивый шепот и нервно хихикнула.
Мастер Ночи отстранил ее от себя, чтобы еще раз осмотреть. Он видел на ней следы от удара чужой магии, та короткими темными искрами-проблесками мелькала в светлой ауре, которую девушка так и не спрятала.
А еще он наконец рассмотрел, что у нее ранены руки. Она, видимо, рвала сеть, пытаясь вырваться.
– Вам придется рассказать, что именно здесь произошло, – приблизился к ним хмурый страж. – Потому что он отвечать не в состоянии, – указал законник себе за спину.
Дархад помог жене подняться.
Эрфарин заставила себя посмотреть в сторону Мариика. Ей не хотелось. Не потому, что она боялась увидеть его увечья. А потому, что ей просто не хотелось на него смотреть.
Ей было противно. От всего этого. От того, что случилось, и того, что могло случиться.
И от того, что она не смогла защитить себя даже сейчас, когда восстановилась, когда расправила крылья, когда вновь обрела опору под ногами.
И Мариик стал доказательством ее беспечности и слабости. Той, которую уже нельзя простить себе самой, той, на которую нельзя не обращать внимания…
Нужно что-то делать…
Сначала Эрфарин все-таки посмотрела на своего врага. Тот лежал распластанным по земле без сознания. С такого ракурса было почти не видно, какие у него страшные раны.
– Он напал на меня. Угрожал убить, – коротко ответила девушка. – Повредил вторую ипостась и использовал против меня магическую атаку во всю мощь.
Она знала, что все доказательства налицо.
Теперь уже все рассмотрели ее поврежденные руки и увидели, что на ее светлой ауре остались следи магии Ночи. Та ползала черными змеями и слишком медленно развоплощалась. Значит, концентрация энергии оказалась действительно мощной. А такую можно сосредоточить в собственной силе, только если как следует постараться.
Она, конечно же, сможет им показать и поврежденную ипостась кошки, когда наконец боль хоть немного утихнет.
Поэтому вопросов на этот раз должно быть меньше всего…
– А разве допустима такая сила удара? – вдруг прорвался сквозь весь шум высокий взвинченный голос.
Эрфарин невольно вздрогнула и тут же повернулась в сторону, откуда он донесся.
– Боги! Это же чудовищно. Сотворить такое с человеком! – заламывая руки на груди, проговорила Адалан.
Она стояла неподалеку от Мариика, и ее глаза полнились ужасом и слезами, а как всегда подведенные ярко-красной помадой губы кривились, словно она вот-вот расплачется от ужаса, который видела.
Эрфарин впала в оцепенение от такого цинизма, бесстыдства и наглости.
– Кто вы? – спросил один из стражей.
– Я близкая подруга пострадавшего, – произнесла Адалан, прикрывая рот ладонью и отчаянно качая головой. – Право слово, он не заслужил такого. Даже если тут что-то произошло, разве можно так бить в ответ? Он даже не Мастер, у него не было шансов защититься…
– Сука, – выдохнула Эрфарин сквозь плотно сжатые зубы.
Стражи принялись коситься на Дархада. Мастер Ночи смотрел на женщину в ответ. Она хитро прищурилась и отвела взгляд в сторону, словно бы не в силах справиться с потрясением от увиденного.
– Почему вы просто его не обезвредили? Зачем искалечили? – спросил страж у Мастера, невольно поддавшись на слова незнакомки.
– Он напал на мою жену, подкараулив ее здесь. Советую задавать вопросы не мне, а этому ублюдку, когда он придет в себя. И пусть радуется, что у него хоть какие-то части тела остались целыми, – жестко чеканя слова, ответил Дархад.
– Разберёмся, – буркнул страж, но больше ничего не сказал.
Мариика привели в себя, тот странно хлопал глазами и смотрел на все вокруг так, словно видел в первый раз. Он с тем же недоумением посмотрел и на свое искалеченное тело. Лекари купировали боль, поэтому он не верил в то, что с ним сотворили.
А потом он разразился отборной бранью и даже попытался броситься со своего места вперед. Он видел Эрфарин и Мастера Ночи, и все, чего он желал, это отомстить им за позор, унижение и боль.
Дархад вместе с девушкой даже не сдвинулись с места. На пути у Мариика встали стражи и довольно быстро сковали его магическими артефактами.
– Уведите его к хардам отсюда! – рявкнул один из стражей.
Законник всем существом чувствовал, что ситуация еще может закончиться совсем плачевно. Если Мастер Ночи все-таки не сдержится и решит добить этого несчастного, вряд ли его кто-то остановит.
Точнее, остановить можно. Среди стражей тоже есть Мастера, особенно на приеме у губернатора, но устраивать схватку из-за какого-то полоумного…
– Если понадобятся еще какие-то показания, мы вас вызовем, – проговорил законник. – А на сегодня все.
Дархад крепко перехватил руку Эрфарин, двинувшись к выходу из треклятого лабиринта.
– …представляете? Такой ужас… – пересказывала свои «невероятные впечатления» Адалан кому-то из гостей. Кажется, первому встречному, кого ей удалось поймать из тех, кто пытался любопытствовать. – Мариик непременно должен выдвинуть встречные обвинения. Это же против всяких правил. Что же это выходит, Мастера могут безнаказанно калечить людей?
– Я ее убью, – осипшим голосом сказала Эрфарин и даже дернулась в сторону женщины, но Дархад силой удержал девушку подле себя и заставил ее идти в том направлении, в котором нужно.
– Потом разберемся.
– Дрянь! Какая же дрянь! – трясясь от ярости, прошептала она.
– Успокойся. Если уж я не убил эту гниль, ты тем более должна справиться.
Супруга резко втянула воздух через ноздри.
– Погодите, – подбежал к ним один из стражей и протянул золотую птицу. – Кажется, это ваше.
Эрфарин, удивившись чему-то столь неожиданному во всей череде событий, сдержанно поблагодарила законника. Он тут же убежал.
Дархад перехватил у жены артефакт и покрутил его в руках.
– Мне понравилось, как сочетается твое имя с моей фамилией, но категорически не понравился повод для такого написания.
– Я рада что ты понял. – Она прижалась к нему.
На артефакте значилось – Эрфарин Форгаз.
Она все-таки успела вписать свое имя в артефакт, прежде чем Мариик на нее напал. И конечно же, ее метку победительницы увидели в главном зале.
Она, не имевшая права на фамилию мужа и никогда до этого не смевшая себя так называть, использовала именно это сочетание.
– Должны сложиться серьёзные обстоятельства, чтобы ты это сделала. Поэтому я стал искать тебя сразу же. Ты умница, что так ловко придумала.
Он передал артефакт кому-то из их Гильдии, кто тоже присутствовал на приеме, и попросил получить награду за них. О случившемся медленно расползались слухи, и следовало уйти прежде, чем вопросы начнут сыпаться со всех сторон.
Эрфарин с трудом верила, что они по-настоящему сумели уйти. Что их не потащили в управление стражей, что не пришлось ни с кем объясняться и повторять одно и то же бесконечное число раз, что не нужно крутить в голове произошедшее и вспоминать детали.
Хотя все, что случилось, все равно осело в ней. В душе и на ауре.
До тошноты противно.
Они оказались в салоне кареты, и мир вновь остался где-то там, за границей, за чертой. И можно было расслабиться.
– Ты… злишься на меня, да? – решилась спросить Эрфарин, когда они проехали несколько минут в абсолютном молчании.
– Нет, я в ярости.
Она вздохнула.
– Я знаю, что не должна была отлучаться, но там ведь находились люди, и я… да кто вообще бы додумался нападать в таком месте?!
– Твои обезумевшие поклонники, – глухо рыкнул Мастер Ночи. – Я должен уточнить, можно ли во время действующего контракта о сером браке вносить изменения. Я, кажется, потребовал с тебя слишком мало за всю эту суету.
Эрфарин с новой волной страха припомнила о том, что из лабиринта за сами его пределы не просачиваются звуки. Эта уловка сделана затем, чтобы не получить никаких подсказок извне при прохождении ловушки из зеленной ограды. Кричать бесполезно. Знал ли об этом ее недруг?
– Из-за тебя я и так стал посмешищем, – цокнул языком владелец издательства. – Из-за тебя со мной разговаривают на этом приеме, как с последним идиотом, все эти богатые и высокородные! И ты сама меня гонишь…
Девушка прижала птичку к себе.
– Но, знаешь, я вот ушел из зала, – вяло махнул рукой в сторону резиденции Мариик. – Не могу больше слушать насмешки. А вот отсюда не уйду. Тебе повезло во многом, но не в том, что ты встретила меня.
Он мерзко хихикнул.
– Знаешь, я ввязался с Хатеоном в этот спор просто так. Не хотел уступать ему. Да и не верил, что не смогу до тебя добраться, но ты оказалась такой стойкой и гордой. И на угрозы не поддалась и, даже когда я подослал к тебе человека с весьма дорогим подарком на балу-открытии, отказалась. С ума сойти, сколько в тебе спеси… Ты ведь все потеряла, а все равно корчишь из себя.
Он сплюнул себе под ноги.
– Серый брак! Люди любят давать приличные названия неприличным вещам. Ты же продалась? Продалась. Значит, шлюха. Что уж тут скрывать…
Эрфарин попыталась резко сдвинуться с места и обойти мужчину, но он ударил магией ей под ноги, стоило ей сделать лишь пару шагов.
– Ты в своем уме?! Если ты нападешь на меня здесь – тебе конец! – выкрикнула девушка.
Мариик пожал плечами. Сейчас она не видела в его глазах и проблеска разума.
– Ты сама к этому подвела. Надо же, и оперную певичку эту задействовала! Репутацию моего издательского дома она ловко подпортила, не придерешься. Запретила, видите ли, мне приближаться к ней и издавать о себе хоть слово! Надо же! Не побрезговала уладить дела подстилки своего братца. Вот уж точно смех!
И он рассмеялся. А потом его смех резко оборвался.
– Ты мне задолжала за все потраченные на тебя деньги и нервы.
Мариик сделал к ней шаг, и Эрфарин в ту же секунду превратилась в кошку и бросилась бежать со всех четырех лап.
Он пьян, плохо соображает и не должен сейчас быстро ориентироваться. Ей главное выбежать из этого дурного лабиринта. За ним – люди. На людях он ей ничего не сделает.
Чужая магия рухнула на нее обжигающим потоком. Кошка истошно заорала, и Эрфарин вернулась в человеческое тело, вытолкнутая из второй ипостаси кошмарной болью.
– Я знаю, что у оборотней аура куда чувствительней и уязвимее, чем у остальных, – проговорил Мариик, подступаясь к ней. – Вы же храните в ней другой свой облик.
Девушка, оставаясь в теле человека, ощущала боль второй оболочки. Та спряталась в ауре, сжалась в комок, и сейчас этот облик использовать не представлялось возможным. Человеческое тело хоть и не содержало на себе ран, те оставались в разуме и болезненно пульсировали и продлевали агонию.
Эрфарин принялась подниматься на ноги, загородившись собственной магической аурой.
– Глупо. Я сильнее тебя, – спокойно произнес Мариик. – В том-то и проблема, что все, кто выступает против тебя, превосходят тебя по силе. Не поэтому ли ты рванула к целому Мастеру, а не к кому попроще? Но вот его здесь нет.
Он бросился на нее. Она отпрыгнула в последний момент и со всей силы ударила его по лицу.
Мариик вскрикнул от неожиданной боли – надо же, сумела полоснуть когтями! – но не позволил девушке убежать. Его магия, превратившись в силки, удерживала ее на месте. Магия Ночи быстро оплетала светлую ауру девушки и должна была вот-вот сплести столь прочную сеть, что у нее не останется и шанса на побег.
Он отнял руку от лица и увидел, что вся ладонь залита кровью. Правая сторона лица горела огнем.
Кажется, она его хорошо оцарапала. Как настоящая кошка.
Гнев застлал Мариику глаза, и весь мир вдруг показался ему окрашенным в красный.
– Убью, тварь!
Эрфарин видела, что он к ней приближается, и рвала путы когтями, не обращая внимания на то, что эти усилия повреждают ей пальцы до крови.
У нее оставалось совсем мало времени. И он действительно ее убьет.
Как нелепо… в нескольких шагах от резиденции самого губернатора, что наполнен людьми, стражей и…
Путы исчезли. Их перебила чья-то сила, а потом Мариик страшно захрипел.
Эрфарин вскинула голову и уставилась на своего враз обезвреженного противника.
Дархад одной рукой сжимал его горло, а второй, сжав в кулак, молотом бил врагу под самые ребра.
Мариик лишился способности дышать и издавать какие-либо звуки. Мастер Ночи ослабил хватку, и противник принялся падать на землю, но, прежде чем достиг ее, Дархад нанес ему чудовищный удар ногой. Эрфарин, чьи чувства сейчас были обострены до предела, точно расслышала звук ломающихся костей.
Противника отшвырнуло к самой изгороди.
– Любишь ловить других в сети? Хорошо, – прозвучал приглушенный голос Дархада.
И девушка не узнала этот голос. Ей казалось, что она уже видела Мастера Ночи в сильном раздражении и даже гневе, но ничто не шло в сравнение с тем состоянием, в котором он пребывал сейчас.
Энергия Ночи сформировалась в две небольшие сети, и те рухнули на правую руку и ногу поверженного врага.
К Мариику, все еще не пришедшему в себя после жёсткого избиения, мгновенно вернулся голос, и он заорал от чудовищной боли.
Эрфарин видела, как эти две сети, что так легко упали на человека, раздавили плоть, сломали кости и вжали эти изуродованные части тела в землю, да так, что в тех местах образовались ямы.
Невозможно было представить, сколько весят такие сети.
Дархад медленно выдохнул. Внутри все плавилось от ярости, и она рвалась наружу, как бешеная собака с цепи.
Он стал примериваться к новому удару. Как бы так сделать, чтобы мразь корчилась подольше. Голову он раздавит в самую последнюю очередь…
И в этот момент здесь наконец-то появились люди.
Чужие голоса, восклицания, крики, действия стражей, которые что-то говорили самому Мастеру Ночи и бежали к его противнику.
Дархада заставили отойти, еле сдвинули с места, но все-таки увеличили расстояние между ним и побежденным.
Мастер Ночи обернулся к Эрфарин. И взглянул на нее неподвижным неживым взглядом.
Мужчина оказался рядом с ней прежде, чем кто-либо другой успел помочь ей подняться.
Он с силой схватил супругу за плечи, и она невольно затаила дыхание, зная, что сейчас, в эту самую секунду, часть ярости, часть гнева, что раскаленным блеском полыхал в черных глазах Мастера, обрушится и на нее.
И он ее убьет. Чтобы она больше не доставляла ему проблем.
– Поохотилась? – тихо и спокойно спросил Дархад.
– Что?.. Да… – проглотив ком в горле, ответила девушка, ощущая, как горячие ладони мужчины с силой сжимают ее плечи.
Она улавливала дрожь в руках мужа.
– Ты ранена? – все без тех же лишних эмоций уточнил Мастер Ночи.
Но с ним точно что-то не так. Его глаза все еще были глазами чудовища, глазами воплощенного в живую плоть дикого бешенства.
– Нет. Просто… больно, вторая ипостась пострадала, – тихо прошептала Эрфарин, чувствуя, как слезы стекают по щекам, хотя ей вовсе не хотелось плакать.
Она слишком напугана для этого.
Дархад крепко прижал ее к себе.
Она не сразу поверила в то, что получила такую жгучую нежность, а не кошмарную отповедь. Но потом все-таки очень робко прижалась к нему сама и уткнулась в грудь, желая отгородиться хотя бы на секунду от всего.
– Мне, видимо, с тобой и в уборную нужно ходить, – услышала она неразборчивый шепот и нервно хихикнула.
Мастер Ночи отстранил ее от себя, чтобы еще раз осмотреть. Он видел на ней следы от удара чужой магии, та короткими темными искрами-проблесками мелькала в светлой ауре, которую девушка так и не спрятала.
А еще он наконец рассмотрел, что у нее ранены руки. Она, видимо, рвала сеть, пытаясь вырваться.
– Вам придется рассказать, что именно здесь произошло, – приблизился к ним хмурый страж. – Потому что он отвечать не в состоянии, – указал законник себе за спину.
Дархад помог жене подняться.
Эрфарин заставила себя посмотреть в сторону Мариика. Ей не хотелось. Не потому, что она боялась увидеть его увечья. А потому, что ей просто не хотелось на него смотреть.
Ей было противно. От всего этого. От того, что случилось, и того, что могло случиться.
И от того, что она не смогла защитить себя даже сейчас, когда восстановилась, когда расправила крылья, когда вновь обрела опору под ногами.
И Мариик стал доказательством ее беспечности и слабости. Той, которую уже нельзя простить себе самой, той, на которую нельзя не обращать внимания…
Нужно что-то делать…
Сначала Эрфарин все-таки посмотрела на своего врага. Тот лежал распластанным по земле без сознания. С такого ракурса было почти не видно, какие у него страшные раны.
– Он напал на меня. Угрожал убить, – коротко ответила девушка. – Повредил вторую ипостась и использовал против меня магическую атаку во всю мощь.
Она знала, что все доказательства налицо.
Теперь уже все рассмотрели ее поврежденные руки и увидели, что на ее светлой ауре остались следи магии Ночи. Та ползала черными змеями и слишком медленно развоплощалась. Значит, концентрация энергии оказалась действительно мощной. А такую можно сосредоточить в собственной силе, только если как следует постараться.
Она, конечно же, сможет им показать и поврежденную ипостась кошки, когда наконец боль хоть немного утихнет.
Поэтому вопросов на этот раз должно быть меньше всего…
– А разве допустима такая сила удара? – вдруг прорвался сквозь весь шум высокий взвинченный голос.
Эрфарин невольно вздрогнула и тут же повернулась в сторону, откуда он донесся.
– Боги! Это же чудовищно. Сотворить такое с человеком! – заламывая руки на груди, проговорила Адалан.
Она стояла неподалеку от Мариика, и ее глаза полнились ужасом и слезами, а как всегда подведенные ярко-красной помадой губы кривились, словно она вот-вот расплачется от ужаса, который видела.
Эрфарин впала в оцепенение от такого цинизма, бесстыдства и наглости.
– Кто вы? – спросил один из стражей.
– Я близкая подруга пострадавшего, – произнесла Адалан, прикрывая рот ладонью и отчаянно качая головой. – Право слово, он не заслужил такого. Даже если тут что-то произошло, разве можно так бить в ответ? Он даже не Мастер, у него не было шансов защититься…
– Сука, – выдохнула Эрфарин сквозь плотно сжатые зубы.
Стражи принялись коситься на Дархада. Мастер Ночи смотрел на женщину в ответ. Она хитро прищурилась и отвела взгляд в сторону, словно бы не в силах справиться с потрясением от увиденного.
– Почему вы просто его не обезвредили? Зачем искалечили? – спросил страж у Мастера, невольно поддавшись на слова незнакомки.
– Он напал на мою жену, подкараулив ее здесь. Советую задавать вопросы не мне, а этому ублюдку, когда он придет в себя. И пусть радуется, что у него хоть какие-то части тела остались целыми, – жестко чеканя слова, ответил Дархад.
– Разберёмся, – буркнул страж, но больше ничего не сказал.
Мариика привели в себя, тот странно хлопал глазами и смотрел на все вокруг так, словно видел в первый раз. Он с тем же недоумением посмотрел и на свое искалеченное тело. Лекари купировали боль, поэтому он не верил в то, что с ним сотворили.
А потом он разразился отборной бранью и даже попытался броситься со своего места вперед. Он видел Эрфарин и Мастера Ночи, и все, чего он желал, это отомстить им за позор, унижение и боль.
Дархад вместе с девушкой даже не сдвинулись с места. На пути у Мариика встали стражи и довольно быстро сковали его магическими артефактами.
– Уведите его к хардам отсюда! – рявкнул один из стражей.
Законник всем существом чувствовал, что ситуация еще может закончиться совсем плачевно. Если Мастер Ночи все-таки не сдержится и решит добить этого несчастного, вряд ли его кто-то остановит.
Точнее, остановить можно. Среди стражей тоже есть Мастера, особенно на приеме у губернатора, но устраивать схватку из-за какого-то полоумного…
– Если понадобятся еще какие-то показания, мы вас вызовем, – проговорил законник. – А на сегодня все.
Дархад крепко перехватил руку Эрфарин, двинувшись к выходу из треклятого лабиринта.
– …представляете? Такой ужас… – пересказывала свои «невероятные впечатления» Адалан кому-то из гостей. Кажется, первому встречному, кого ей удалось поймать из тех, кто пытался любопытствовать. – Мариик непременно должен выдвинуть встречные обвинения. Это же против всяких правил. Что же это выходит, Мастера могут безнаказанно калечить людей?
– Я ее убью, – осипшим голосом сказала Эрфарин и даже дернулась в сторону женщины, но Дархад силой удержал девушку подле себя и заставил ее идти в том направлении, в котором нужно.
– Потом разберемся.
– Дрянь! Какая же дрянь! – трясясь от ярости, прошептала она.
– Успокойся. Если уж я не убил эту гниль, ты тем более должна справиться.
Супруга резко втянула воздух через ноздри.
– Погодите, – подбежал к ним один из стражей и протянул золотую птицу. – Кажется, это ваше.
Эрфарин, удивившись чему-то столь неожиданному во всей череде событий, сдержанно поблагодарила законника. Он тут же убежал.
Дархад перехватил у жены артефакт и покрутил его в руках.
– Мне понравилось, как сочетается твое имя с моей фамилией, но категорически не понравился повод для такого написания.
– Я рада что ты понял. – Она прижалась к нему.
На артефакте значилось – Эрфарин Форгаз.
Она все-таки успела вписать свое имя в артефакт, прежде чем Мариик на нее напал. И конечно же, ее метку победительницы увидели в главном зале.
Она, не имевшая права на фамилию мужа и никогда до этого не смевшая себя так называть, использовала именно это сочетание.
– Должны сложиться серьёзные обстоятельства, чтобы ты это сделала. Поэтому я стал искать тебя сразу же. Ты умница, что так ловко придумала.
Он передал артефакт кому-то из их Гильдии, кто тоже присутствовал на приеме, и попросил получить награду за них. О случившемся медленно расползались слухи, и следовало уйти прежде, чем вопросы начнут сыпаться со всех сторон.
Эрфарин с трудом верила, что они по-настоящему сумели уйти. Что их не потащили в управление стражей, что не пришлось ни с кем объясняться и повторять одно и то же бесконечное число раз, что не нужно крутить в голове произошедшее и вспоминать детали.
Хотя все, что случилось, все равно осело в ней. В душе и на ауре.
До тошноты противно.
Они оказались в салоне кареты, и мир вновь остался где-то там, за границей, за чертой. И можно было расслабиться.
– Ты… злишься на меня, да? – решилась спросить Эрфарин, когда они проехали несколько минут в абсолютном молчании.
– Нет, я в ярости.
Она вздохнула.
– Я знаю, что не должна была отлучаться, но там ведь находились люди, и я… да кто вообще бы додумался нападать в таком месте?!
– Твои обезумевшие поклонники, – глухо рыкнул Мастер Ночи. – Я должен уточнить, можно ли во время действующего контракта о сером браке вносить изменения. Я, кажется, потребовал с тебя слишком мало за всю эту суету.
