Луна в ответ вроде бы смотрела тоже, а вроде бы и нет. Она касалась многого и многих, а не только его одного. Так же, как и весело искрившиеся вокруг нее звезды, словно младшие сестры.
Восстанавливающие эликсиры (что передал один из служащих Гильдии настолько быстро, будто только и ждал под самым порогом Фатеаса) действовали, и Дархад ощущал прилив сил. Возможно, следовало поспать, но он знал, что не сможет уснуть из-за всех мыслей, что настойчиво лезли в голову.
Мастер Ночи посмотрел на Эрфарин. Ей, должно быть, понадобится время, чтобы восстановиться…
Девушка вдруг сменила облик на человеческий.
Все-таки странная магия. Невозможно успеть уследить глазами, как тела меняют друг друга.
Но супруга через секунду вновь стала кошкой.
– Ты же говорила, что доверяешь и поэтому легко меняешь ипостась. А теперь? – тихо произнес Дархад, приближаясь к кровати.
Слова, которые сначала могли показаться лишь шуткой, неожиданно взволновали самого Мастера, когда он произнес их вслух.
Он уже не в первый раз пугает собственную жену. Возможно, ее подсознание теперь относится к нему настороженно. Или вовсе отвергает.
Где-то внутри неприятно скользнул холод.
Облик супруги снова поменялся на человеческий. И вновь на кошачий.
– Эрфарин? – с тревогой в голосе обратился Дархад к девушке.
Но она не отвечала. Казалось, что и правда крепко спала, однако… Это ведь ненормально?
Мастер Ночи подхватил оборотня на руки и вышел на балкон. Здесь он удобно устроился в низком кресле.
Кошка, почувствовав, что лунный свет напрямую касается ее, немного повозилась на груди у Дархада и замерла. До мужчины донеслось мирное урчание.
И кажется, несмотря на одолевавшие тревоги, он все-таки провалился в неглубокий сон. И очнулся лишь от ощущения приятной тяжести.
Мастер Ночи открыл глаза и посмотрел на свою жену. Эрфарин, оставаясь близко-близко, смотрела на него в ответ. И несмотря на то что сейчас она оставалась спиной к лунам, казалось, весь их свет сосредоточился в потрясающе красивых серо-голубых глазах.
– Как ты? – тихо спросил Дархад, осторожно заправляя прядь волос ей за ухо.
– А ты?
– Смиренно прохожу испытания судьбы лишь в одном теле, в отличие от тебя.
Эрфарин чутко прислушалась к своей звериной ипостаси.
– Я меняла облик?
– С десяток раз. Выглядело довольно интересно.
– Рада, что продолжаю тебя развлекать.
– И спасать.
Мастер Ночи поцеловал ее в плечо.
Она прислушалась и к этому ощущению тоже. И к тому, что вторая рука мужа целомудренно лежала на ее талии, никуда не двигаясь.
– Но этого мало.
– Не все сразу, – легко улыбнулся Дархад.
Он вообще был удивительно расслаблен. И вновь напоминал огромного кота.
Эрфарин потянулась к его волосам, еще слегка влажным после ванны, провела по ним ладошкой, спустилась по шее прямо в вырез рубашки.
– Нет, хочется все и сейчас, – неожиданно рьяно заявила она. – Я хочу быть с тобой… по-настоящему, до конца.
Мастер Ночи внимательно посмотрел на девушку.
– Ты…
– Столько страхов, – мученически вздохнула девушка, – столько страхов… Я хочу их победить.
В ней смешались эмоции. До предела. И страхи, и желания. Своеобразная тьма и свет внутри одной души.
Дархад это ощущал. Странно, он был уверен, что, даже когда сможет полностью закрывать свою эмпатию, он все равно продолжит ощущать свою жену. Нутром. Подкожной сутью.
Он осторожно откинул длинную светлую прядь с ее плеча.
– Эрфарин, границы соблюдать не получится.
– К хардам их все.
Он впился в ее губы, закрепляя свое право, подтверждая все собственные намерения и стремления.
Она приняла его. И стало понятно, что она сама еле держалась все это время, что все ограничения дались ей не менее трудно. Может быть, и более. Ей пришлось бороться с этой мерзкой гнилью внутри и постоянно помнить о том, что та может разрушить любой порыв, любую яркую эмоцию.
Дархад поднялся с места, подхватил девушку, в несколько шагов вернулся в спальню и поставил ее на кровать.
Эрфарин получила возможность оказаться глазами на одном уровне с Мастером Ночи, и одно это уже заставило ее улыбнуться.
Он держал ее в своих руках и вновь целовал. Она чувствовала, как голову все больше ведет, и, кажется, она слышала грохот оков, которые падают, падают… одежда с нее пропадала удивительно быстро. И она осознала, что сама безнадежно отстала в этом ответном действе.
Она потянулась к его рубашке. Пальцы стали вдруг непослушными, предательски задрожали, и девушка всхлипнула, уткнулась носом в шею Мастера Ночи, пряча неловкость и стыд.
Дархад взял ее руки в свои. Эрфарин ощутила нежные прикосновения его губ к каждому пальцу по очереди. Она, смешавшись, взглянула на него. Он, конечно же, не смеялся над ней. Он смотрел в ответ… От этого взгляда по позвонкам пробежала дрожь, а потом стало пронзительно-сладко.
Мастер Ночи осторожно уложил жену на постель, чтобы справиться со своими вещами. Она наблюдала. Блеск в ее глазах стал отдавать раскаленным свечением, когда она увидела его всего. Целиком.
Эрфарин невольно сжала бедра. И облизнулась.
Настолько хорош.
Дархад накрыл ее собой. Она крепко прильнула к нему, чувствуя, как от предвкушения приятно покалывает нервы, как восторг окончательно рвет последние клочки кошмара, что пытался снова захватить ее душу.
И теперь ничего не мешало ей быть с этим мужчиной, делить желание и страсть и осуществить все то, что так настойчиво пробивалось в откровенные сны.
Он в своем праве не сомневался и откровенно им пользовался. Ее губы горели от его поцелуев, на ее шее и груди явно останутся следы. Впрочем… пусть они останутся везде.
Эрфарин положила ладонь ему на затылок, притягивая сильнее к себе. Другой ладонью накрыла мужскую руку, призывая быть настойчивее. Ей вовсе не хотелось, чтобы он подбирался к ней… аккуратно.
– Нам явно не до нежностей, да, дорогая супруга? – услышала она ласковый, бархатный голос Дархада, обращенный к ней.
Девушка лихорадочно замотала головой. Нет, не до нежностей. Они сейчас не помогут, не освободят.
Она скользнула руками по его спине и плечам, получая физическое удовольствие от размеров его тела. И от всей этой мощи, которой она имела право владеть и которую имела право изучать.
Эрфарин потянулась к мужу за поцелуем, и он смял ее рот, пробиваясь в его глубины и опаляя жаром своего дыхания. Мужская рука крепче сжала ее бедро. Мастер Ночи вновь каким-то долгим приятным движением провел по ее ноге, и она почувствовала слабость и томление. Он скользнул на внутреннюю сторону, но девушка вдруг сжалась.
– Ты боишься?
– Нет, я…
Дархад очень нежно поцеловал ее в щеку, в губы и в шею.
– Какая милая скромность, – улыбнулся он. – Но мы ведь не будем из-за нее отказывать себе в удовольствии?
Он почти невесомо касался ее, и Эрфарин переборола глупый инстинкт, расслабилась и позволила всем границам окончательно пасть.
Она выгнулась под ним, устремляясь к его рукам, что прикоснулись к сокровенному, к самому чувствительному. Она ощущала, как жар усиливается, затопляет, скручивает все нутро и заставляет бесстыдно требовать еще, больше и сильнее.
Дархад любовался ей такой. Полностью отданной восхитительно чувственному удовольствию. И ему хотелось большего. А от мысли, что он может позволить себе все, потому что эта женщина сама готова быть с ним и к тому же его жена, дурманило разум. И он сорвался, наконец достигнув с ней истинного единения.
Эрфарин застонала, выражая собственное наслаждение, и Мастер Ночи впитал этот стон в себя. Он рад был обнаружить, что ее страсть не менее требовательна, фактически беспощадна. И что девушка вовсе не собирается с ней бороться, не старается отринуть, скрыться под пологами морали и нравственности.
Она крепко-накрепко слилась с ним и соединилась, и ритм стал жгуче-бешеным. И подвел их к ослепительной черте быстро.
– Этого мало, – распахивая глаза, резко выдохнула Эрфарин.
– Конечно мало, – вторил ей Дархад.
Энергия Дня проявилась едва заметной аурой, протянулась к нему тонкими гибкими потоками. Сила тьмы в Мастере приняла их с пылкостью и азартом. Равновесие всегда доставляло особую радость, и яростная сила, что так долго бурлила в Дархаде, наконец поутихла, присмирела.
Ну вот и кто кого приручает?
Мужчина возвысился над девушкой, подхватил под бедра и притянул к себе. Она провокационно изогнулась, медленно и до предела чувственно проскользила влажным жаром по сосредоточию его напряжения, глядя за тем, как все остатки самоконтроля Мастера Ночи разбиваются вдребезги.
Эрфарин скорее кожей, нутром ощутила его рык. И случился новый срыв. Сильнее, сокрушительнее предыдущего.
Она знала, что на ее лице цветет совершенно сумасшедшая улыбка. И ничего не могла с этим поделать. Ощущение абсолютного торжества, победы затопляло ее до неистового состояния.
Она желала испытать все с этим мужчиной, вне зависимости, что там будет после. И ее желание сбывалось.
Дархад вновь опустился к ней, заключил в объятия, поцеловал долгим, лишающим дыхания поцелуем. Она теряла себя в ощущениях, в том, что она столь желанна, в том, что ее приводит в очередной экстаз чувство абсолютной заполненности.
Он возвращал ее к себе именем, заставлял смотреть в глаза и достигать нового блаженства. Раз за разом, до безумия, до полного исступления и изнеможения, до предела, который оказался доступен только им двоим.
Упоение, опаляющее, почти мучительное, длилось долго. А после начало отступать, неторопливо, аккуратно, давая насладиться тихой волной покоя, что пришла за яростным штормом.
Эрфарин пошевелилась. Тело наполняла истома и приятная леность, из-за чего командовать им оказалось трудно.
Надо же, это оказалось похоже на смену ипостаси. Словно она стала другой. Не до конца, но во многом. Как же все-таки приятно.
– Будешь так мурлыкать, у меня появится нездоровая тяга ко всем твоим обличиям, – сообщил Дархад куда-то ей в макушку.
Девушка хохотнула, приподнялась и посмотрела на мужа глазами, полными восторга.
– Оборачивайся я каким-нибудь дикобразом, вряд ли ты бы так смело рассуждал.
Мастер Ночи рассмотрел свою жену – открытую, доступную, полностью ему принадлежавшую. Заклейменную его поцелуями (заклеймить хотелось снова и еще больше), познавшую первое удовольствие и доверившуюся настолько, что страх наконец отступил, заткнулся и исчез из нее.
Энергии пришли в порядок. И как будто бы тоже мурчали где-то под сердцем и кожей. Им нравилось быть близко и нравилось быть в равновесии.
– Хоть креветкой, – Дархад притянул супругу к себе ближе, – все равно будешь нравиться.
– Не бывает оборотней-креветок, – рассмеялась Эрфарин. Ей очень хотелось смеяться и говорить о всякой ерунде. Целоваться и обниматься хотелось тоже, но нужно отдохнуть. Нужно ведь? – Ипостасей для перевоплощения тридцать две. Говорят, что это именно те звери, что наполняют великолепные вечноцветущие сады Богов Дня и Ночи.
– Хмм, можно ли тогда считать, что второй облик – это довольно своеобразная шутка бессмертных? – Дархад мало придавал значения тому, о чем они говорят.
Он поводил рукой по спине жены и думал, что все сложилось слишком удачно. Настолько, что впору нестись в Храм Богов и благодарить.
– Возможно, – пожала плечиком Эрфарин.
– Тогда мне, наверное, повезло, что ты именно кошка, а не львица?
– Испугался бы? – изогнула она бровь.
– Нет. Но на руках тебя носить было бы уже не так просто. Так что я бы уложил тебя в постель и не выпускал. Впрочем, я и так не намерен…
Эрфарин блаженно закрыла глаза, отдаваясь поцелуям и ласкам. Если бы каждая ее клетка не горела от соприкосновения с этим мужчиной, если бы она не ощущала его сердцебиение рядом с собой, то не поверила бы, что такое удовольствие доступно смертным. Оно выходило за грань, оно уводило за предел, окутывало бархатной тьмой и сосредотачивало в себе весь свет.
Нечто, что сильнее, чем греза.
И оно пребывало в их распоряжении.
Почему так много? За что?
Эрфарин бы непременно испугалась такого дара, но этой ночью она победила всякий страх. И не намеревалась пускать в свою душу новый.
К ней прикасаться может только Мастер Ночи Дархад Форгаз.
И она позволила ему вновь все, что было, и все, чего еще не было. И сама тянулась к нему, ласкалась, пробовала и изучала. Позабыв о всякой неловкости и неопытности. Это тоже обернулось восхитительным наслаждением, которому девушка полностью отдалась.
Надо как-то сделать так, чтобы она все-таки получила возможность носить его фамилию…
– Ты хороший преподаватель, – произнесла Эрфарин, пытаясь выровнять дыхание. – Но я настаиваю, чтобы ничего подобного своим студенткам ты не показывал.
– Лучшим ученикам положена личная программа обучения, – проговорил Дархад ей на ухо и слегка прикусил зубами шею, – но нужно и впредь очень и очень стараться.
– Я буду, – клятвенно заверила Эрфарин. – Дай только дух перевести.
Супруг усмехнулся и позволил ей отстраниться.
– Хотя я, кажется, знаю рецепт, который восстановит силы, – пробормотала девушка.
Она быстро поцеловала мужа, выскочила из постели, перебежала в свою комнату и вернулась оттуда, тщательно завязывая халат.
– Пойдем, я ведь обещала, – поманила она его за собой.
Дархад поднялся из постели. Она за ним тщательно проследила. За ним за всем, за его телом и каждым движением.
Девушка закусила губу, встряхнула головой и шумно выдохнула.
Наваждение какое-то, а не мужчина. От одного взгляда на него у нее приятная дрожь во всех клетках. Это же ненормально… или нормально? Как ей теперь справляться с этим? И должна ли она вообще бороться за здравость своего рассудка или можно позволить ему помутиться на Мастере Ночи окончательно и бесповоротно и уплыть в блаженные мысли о нем?
– Уже никуда не идем? – с нахальной улыбкой спросил супруг, облачившись в одни только штаны и приблизившись вплотную.
Он улавливал эмоции девушки. Они ему нравились. На протяжении всего этого времени, когда они стали по-настоящему близки, они нравились ему неимоверно. И он более от них не заграждался и не прятался.
Чувства Эрфарин были роскошным пламенным омутом. И Дархад не отказывал себе в том, чтобы погрузиться в него с головой. Столько света и огня. И все направлены к нему. Даже сейчас, когда магия не проявлялась, когда не виднелась аура, все равно все эти невидимые лучики тянулись к нему.
– Ну у меня же не только эта ночь, чтобы всем этим воспользоваться, – с придыханием проговорила Эрфарин, проведя ладошкой по его груди.
– Всегда в полном твоем распоряжении.
Мастер Ночи к ней потянулся, попробовал ухватить, но супруга по-кошачьи ловко вывернулась и решительно вышла из спальни.
Дархад последовал за ней.
Ему не так уж важно, что она там придумала или задумала, или вспомнила. Он с трудом помнил ее обещания.
Она была слишком красивая, и он любовался ею. Теперь он видел ее всю и знал о ней все.
Хотя нет. Еще не все. Они ведь еще далеко не все попробовали. Но он узнает. У них полно времени.
Восстанавливающие эликсиры (что передал один из служащих Гильдии настолько быстро, будто только и ждал под самым порогом Фатеаса) действовали, и Дархад ощущал прилив сил. Возможно, следовало поспать, но он знал, что не сможет уснуть из-за всех мыслей, что настойчиво лезли в голову.
Мастер Ночи посмотрел на Эрфарин. Ей, должно быть, понадобится время, чтобы восстановиться…
Девушка вдруг сменила облик на человеческий.
Все-таки странная магия. Невозможно успеть уследить глазами, как тела меняют друг друга.
Но супруга через секунду вновь стала кошкой.
– Ты же говорила, что доверяешь и поэтому легко меняешь ипостась. А теперь? – тихо произнес Дархад, приближаясь к кровати.
Слова, которые сначала могли показаться лишь шуткой, неожиданно взволновали самого Мастера, когда он произнес их вслух.
Он уже не в первый раз пугает собственную жену. Возможно, ее подсознание теперь относится к нему настороженно. Или вовсе отвергает.
Где-то внутри неприятно скользнул холод.
Облик супруги снова поменялся на человеческий. И вновь на кошачий.
– Эрфарин? – с тревогой в голосе обратился Дархад к девушке.
Но она не отвечала. Казалось, что и правда крепко спала, однако… Это ведь ненормально?
Мастер Ночи подхватил оборотня на руки и вышел на балкон. Здесь он удобно устроился в низком кресле.
Кошка, почувствовав, что лунный свет напрямую касается ее, немного повозилась на груди у Дархада и замерла. До мужчины донеслось мирное урчание.
И кажется, несмотря на одолевавшие тревоги, он все-таки провалился в неглубокий сон. И очнулся лишь от ощущения приятной тяжести.
Мастер Ночи открыл глаза и посмотрел на свою жену. Эрфарин, оставаясь близко-близко, смотрела на него в ответ. И несмотря на то что сейчас она оставалась спиной к лунам, казалось, весь их свет сосредоточился в потрясающе красивых серо-голубых глазах.
– Как ты? – тихо спросил Дархад, осторожно заправляя прядь волос ей за ухо.
– А ты?
– Смиренно прохожу испытания судьбы лишь в одном теле, в отличие от тебя.
Эрфарин чутко прислушалась к своей звериной ипостаси.
– Я меняла облик?
– С десяток раз. Выглядело довольно интересно.
– Рада, что продолжаю тебя развлекать.
– И спасать.
Мастер Ночи поцеловал ее в плечо.
Она прислушалась и к этому ощущению тоже. И к тому, что вторая рука мужа целомудренно лежала на ее талии, никуда не двигаясь.
– Но этого мало.
– Не все сразу, – легко улыбнулся Дархад.
Он вообще был удивительно расслаблен. И вновь напоминал огромного кота.
Эрфарин потянулась к его волосам, еще слегка влажным после ванны, провела по ним ладошкой, спустилась по шее прямо в вырез рубашки.
– Нет, хочется все и сейчас, – неожиданно рьяно заявила она. – Я хочу быть с тобой… по-настоящему, до конца.
Мастер Ночи внимательно посмотрел на девушку.
– Ты…
– Столько страхов, – мученически вздохнула девушка, – столько страхов… Я хочу их победить.
В ней смешались эмоции. До предела. И страхи, и желания. Своеобразная тьма и свет внутри одной души.
Дархад это ощущал. Странно, он был уверен, что, даже когда сможет полностью закрывать свою эмпатию, он все равно продолжит ощущать свою жену. Нутром. Подкожной сутью.
Он осторожно откинул длинную светлую прядь с ее плеча.
– Эрфарин, границы соблюдать не получится.
– К хардам их все.
Он впился в ее губы, закрепляя свое право, подтверждая все собственные намерения и стремления.
Она приняла его. И стало понятно, что она сама еле держалась все это время, что все ограничения дались ей не менее трудно. Может быть, и более. Ей пришлось бороться с этой мерзкой гнилью внутри и постоянно помнить о том, что та может разрушить любой порыв, любую яркую эмоцию.
Дархад поднялся с места, подхватил девушку, в несколько шагов вернулся в спальню и поставил ее на кровать.
Эрфарин получила возможность оказаться глазами на одном уровне с Мастером Ночи, и одно это уже заставило ее улыбнуться.
Он держал ее в своих руках и вновь целовал. Она чувствовала, как голову все больше ведет, и, кажется, она слышала грохот оков, которые падают, падают… одежда с нее пропадала удивительно быстро. И она осознала, что сама безнадежно отстала в этом ответном действе.
Она потянулась к его рубашке. Пальцы стали вдруг непослушными, предательски задрожали, и девушка всхлипнула, уткнулась носом в шею Мастера Ночи, пряча неловкость и стыд.
Дархад взял ее руки в свои. Эрфарин ощутила нежные прикосновения его губ к каждому пальцу по очереди. Она, смешавшись, взглянула на него. Он, конечно же, не смеялся над ней. Он смотрел в ответ… От этого взгляда по позвонкам пробежала дрожь, а потом стало пронзительно-сладко.
Мастер Ночи осторожно уложил жену на постель, чтобы справиться со своими вещами. Она наблюдала. Блеск в ее глазах стал отдавать раскаленным свечением, когда она увидела его всего. Целиком.
Эрфарин невольно сжала бедра. И облизнулась.
Настолько хорош.
Дархад накрыл ее собой. Она крепко прильнула к нему, чувствуя, как от предвкушения приятно покалывает нервы, как восторг окончательно рвет последние клочки кошмара, что пытался снова захватить ее душу.
И теперь ничего не мешало ей быть с этим мужчиной, делить желание и страсть и осуществить все то, что так настойчиво пробивалось в откровенные сны.
Он в своем праве не сомневался и откровенно им пользовался. Ее губы горели от его поцелуев, на ее шее и груди явно останутся следы. Впрочем… пусть они останутся везде.
Эрфарин положила ладонь ему на затылок, притягивая сильнее к себе. Другой ладонью накрыла мужскую руку, призывая быть настойчивее. Ей вовсе не хотелось, чтобы он подбирался к ней… аккуратно.
– Нам явно не до нежностей, да, дорогая супруга? – услышала она ласковый, бархатный голос Дархада, обращенный к ней.
Девушка лихорадочно замотала головой. Нет, не до нежностей. Они сейчас не помогут, не освободят.
Она скользнула руками по его спине и плечам, получая физическое удовольствие от размеров его тела. И от всей этой мощи, которой она имела право владеть и которую имела право изучать.
Эрфарин потянулась к мужу за поцелуем, и он смял ее рот, пробиваясь в его глубины и опаляя жаром своего дыхания. Мужская рука крепче сжала ее бедро. Мастер Ночи вновь каким-то долгим приятным движением провел по ее ноге, и она почувствовала слабость и томление. Он скользнул на внутреннюю сторону, но девушка вдруг сжалась.
– Ты боишься?
– Нет, я…
Дархад очень нежно поцеловал ее в щеку, в губы и в шею.
– Какая милая скромность, – улыбнулся он. – Но мы ведь не будем из-за нее отказывать себе в удовольствии?
Он почти невесомо касался ее, и Эрфарин переборола глупый инстинкт, расслабилась и позволила всем границам окончательно пасть.
Она выгнулась под ним, устремляясь к его рукам, что прикоснулись к сокровенному, к самому чувствительному. Она ощущала, как жар усиливается, затопляет, скручивает все нутро и заставляет бесстыдно требовать еще, больше и сильнее.
Дархад любовался ей такой. Полностью отданной восхитительно чувственному удовольствию. И ему хотелось большего. А от мысли, что он может позволить себе все, потому что эта женщина сама готова быть с ним и к тому же его жена, дурманило разум. И он сорвался, наконец достигнув с ней истинного единения.
Эрфарин застонала, выражая собственное наслаждение, и Мастер Ночи впитал этот стон в себя. Он рад был обнаружить, что ее страсть не менее требовательна, фактически беспощадна. И что девушка вовсе не собирается с ней бороться, не старается отринуть, скрыться под пологами морали и нравственности.
Она крепко-накрепко слилась с ним и соединилась, и ритм стал жгуче-бешеным. И подвел их к ослепительной черте быстро.
– Этого мало, – распахивая глаза, резко выдохнула Эрфарин.
– Конечно мало, – вторил ей Дархад.
Энергия Дня проявилась едва заметной аурой, протянулась к нему тонкими гибкими потоками. Сила тьмы в Мастере приняла их с пылкостью и азартом. Равновесие всегда доставляло особую радость, и яростная сила, что так долго бурлила в Дархаде, наконец поутихла, присмирела.
Ну вот и кто кого приручает?
Мужчина возвысился над девушкой, подхватил под бедра и притянул к себе. Она провокационно изогнулась, медленно и до предела чувственно проскользила влажным жаром по сосредоточию его напряжения, глядя за тем, как все остатки самоконтроля Мастера Ночи разбиваются вдребезги.
Эрфарин скорее кожей, нутром ощутила его рык. И случился новый срыв. Сильнее, сокрушительнее предыдущего.
Она знала, что на ее лице цветет совершенно сумасшедшая улыбка. И ничего не могла с этим поделать. Ощущение абсолютного торжества, победы затопляло ее до неистового состояния.
Она желала испытать все с этим мужчиной, вне зависимости, что там будет после. И ее желание сбывалось.
Дархад вновь опустился к ней, заключил в объятия, поцеловал долгим, лишающим дыхания поцелуем. Она теряла себя в ощущениях, в том, что она столь желанна, в том, что ее приводит в очередной экстаз чувство абсолютной заполненности.
Он возвращал ее к себе именем, заставлял смотреть в глаза и достигать нового блаженства. Раз за разом, до безумия, до полного исступления и изнеможения, до предела, который оказался доступен только им двоим.
Упоение, опаляющее, почти мучительное, длилось долго. А после начало отступать, неторопливо, аккуратно, давая насладиться тихой волной покоя, что пришла за яростным штормом.
Эрфарин пошевелилась. Тело наполняла истома и приятная леность, из-за чего командовать им оказалось трудно.
Надо же, это оказалось похоже на смену ипостаси. Словно она стала другой. Не до конца, но во многом. Как же все-таки приятно.
– Будешь так мурлыкать, у меня появится нездоровая тяга ко всем твоим обличиям, – сообщил Дархад куда-то ей в макушку.
Девушка хохотнула, приподнялась и посмотрела на мужа глазами, полными восторга.
– Оборачивайся я каким-нибудь дикобразом, вряд ли ты бы так смело рассуждал.
Мастер Ночи рассмотрел свою жену – открытую, доступную, полностью ему принадлежавшую. Заклейменную его поцелуями (заклеймить хотелось снова и еще больше), познавшую первое удовольствие и доверившуюся настолько, что страх наконец отступил, заткнулся и исчез из нее.
Энергии пришли в порядок. И как будто бы тоже мурчали где-то под сердцем и кожей. Им нравилось быть близко и нравилось быть в равновесии.
– Хоть креветкой, – Дархад притянул супругу к себе ближе, – все равно будешь нравиться.
– Не бывает оборотней-креветок, – рассмеялась Эрфарин. Ей очень хотелось смеяться и говорить о всякой ерунде. Целоваться и обниматься хотелось тоже, но нужно отдохнуть. Нужно ведь? – Ипостасей для перевоплощения тридцать две. Говорят, что это именно те звери, что наполняют великолепные вечноцветущие сады Богов Дня и Ночи.
– Хмм, можно ли тогда считать, что второй облик – это довольно своеобразная шутка бессмертных? – Дархад мало придавал значения тому, о чем они говорят.
Он поводил рукой по спине жены и думал, что все сложилось слишком удачно. Настолько, что впору нестись в Храм Богов и благодарить.
– Возможно, – пожала плечиком Эрфарин.
– Тогда мне, наверное, повезло, что ты именно кошка, а не львица?
– Испугался бы? – изогнула она бровь.
– Нет. Но на руках тебя носить было бы уже не так просто. Так что я бы уложил тебя в постель и не выпускал. Впрочем, я и так не намерен…
Эрфарин блаженно закрыла глаза, отдаваясь поцелуям и ласкам. Если бы каждая ее клетка не горела от соприкосновения с этим мужчиной, если бы она не ощущала его сердцебиение рядом с собой, то не поверила бы, что такое удовольствие доступно смертным. Оно выходило за грань, оно уводило за предел, окутывало бархатной тьмой и сосредотачивало в себе весь свет.
Нечто, что сильнее, чем греза.
И оно пребывало в их распоряжении.
Почему так много? За что?
Эрфарин бы непременно испугалась такого дара, но этой ночью она победила всякий страх. И не намеревалась пускать в свою душу новый.
К ней прикасаться может только Мастер Ночи Дархад Форгаз.
И она позволила ему вновь все, что было, и все, чего еще не было. И сама тянулась к нему, ласкалась, пробовала и изучала. Позабыв о всякой неловкости и неопытности. Это тоже обернулось восхитительным наслаждением, которому девушка полностью отдалась.
Надо как-то сделать так, чтобы она все-таки получила возможность носить его фамилию…
– Ты хороший преподаватель, – произнесла Эрфарин, пытаясь выровнять дыхание. – Но я настаиваю, чтобы ничего подобного своим студенткам ты не показывал.
– Лучшим ученикам положена личная программа обучения, – проговорил Дархад ей на ухо и слегка прикусил зубами шею, – но нужно и впредь очень и очень стараться.
– Я буду, – клятвенно заверила Эрфарин. – Дай только дух перевести.
Супруг усмехнулся и позволил ей отстраниться.
– Хотя я, кажется, знаю рецепт, который восстановит силы, – пробормотала девушка.
Она быстро поцеловала мужа, выскочила из постели, перебежала в свою комнату и вернулась оттуда, тщательно завязывая халат.
– Пойдем, я ведь обещала, – поманила она его за собой.
Дархад поднялся из постели. Она за ним тщательно проследила. За ним за всем, за его телом и каждым движением.
Девушка закусила губу, встряхнула головой и шумно выдохнула.
Наваждение какое-то, а не мужчина. От одного взгляда на него у нее приятная дрожь во всех клетках. Это же ненормально… или нормально? Как ей теперь справляться с этим? И должна ли она вообще бороться за здравость своего рассудка или можно позволить ему помутиться на Мастере Ночи окончательно и бесповоротно и уплыть в блаженные мысли о нем?
– Уже никуда не идем? – с нахальной улыбкой спросил супруг, облачившись в одни только штаны и приблизившись вплотную.
Он улавливал эмоции девушки. Они ему нравились. На протяжении всего этого времени, когда они стали по-настоящему близки, они нравились ему неимоверно. И он более от них не заграждался и не прятался.
Чувства Эрфарин были роскошным пламенным омутом. И Дархад не отказывал себе в том, чтобы погрузиться в него с головой. Столько света и огня. И все направлены к нему. Даже сейчас, когда магия не проявлялась, когда не виднелась аура, все равно все эти невидимые лучики тянулись к нему.
– Ну у меня же не только эта ночь, чтобы всем этим воспользоваться, – с придыханием проговорила Эрфарин, проведя ладошкой по его груди.
– Всегда в полном твоем распоряжении.
Мастер Ночи к ней потянулся, попробовал ухватить, но супруга по-кошачьи ловко вывернулась и решительно вышла из спальни.
Дархад последовал за ней.
Ему не так уж важно, что она там придумала или задумала, или вспомнила. Он с трудом помнил ее обещания.
Она была слишком красивая, и он любовался ею. Теперь он видел ее всю и знал о ней все.
Хотя нет. Еще не все. Они ведь еще далеко не все попробовали. Но он узнает. У них полно времени.
