– Истинное слово. Чрезмерный молот. Тяжесть земли неизмерима, как память звезд. Сила ее подобна небосводу, что служит оболочкой всему миру. Молот подобен небесам. Он венценосец и всеславен. Слово его молчаливо, мощь его неумеренна…
Призрака прижало к земле под неимоверной тяжестью этих слов, обещая и вовсе размазать по дорожным плитам. Но чтица не смогла договорить. Вдруг ее голос оказался перебит, словно кто-то со всей мощью ударил ее в подвздох. Дэзан пришла в замешательство. Это длилось всего секунду, но призрак вырвался, оттолкнул от себя нескольких бесшумных и, вобрав в себя ледяное пламя, вновь обрел силы к тому, чтобы двигаться дальше.
Чтица призвала Образ чтения Охотящейся Кошки, способный выслеживать призраков, даже если упустить их из виду. Образ оказался размером с лошадь-тяжеловоза и гораздо больше подходил для перемещения между городскими кварталами, чем Золотой Журавль, которому удобнее было летать в свободном небе, а не между домов. Дэзан вскочила на спину Кошки, и они начали свою охоту за призраком. Чтица не забыла о том, что ей кто-то помешал в чтении Чрезмерного Молота, но она не могла сейчас на это отвлекаться. В толпе среди стражей вычислить противника она не сумеет, к тому же тот может прятаться где-то внутри домов или в тенях переулков. Способность чтицы видеть чужие Права ограничивалась и тем, что ее взгляд должен был быть направлен на конкретного человека, чтобы их распознать, если же враг таится, она с этим ничего не сможет поделать. А задаваться вопросами, зачем ему это нужно и почему он осмелился напасть на чтицу Имфироса, можно будет и после того, как она справится с призраком.
Монстр очень старался пробраться вперед, но чем дальше он уходил от оледеневшего маяка и распространяемого им холода, тем больше жара чувствовал. Призраки, гонимые агаммой, никогда не останавливались и не замечали, насколько сильно вредят себе. Монстры не ощущали боли.
– Она, конечно, старается вести тебя, но у вас есть лишь стремление, а не разум, – произнесла чтица. – Одних инстинктов мало. К тому же полагаю, Руад уже расставил ловушки.
Диеналь отличался быстротой решений, когда видел на карте в своем кабинете серьезную опасность. А если и не видел, ему уже доложили. Нынешнее противостояние занимает слишком большую площадь, чтобы правитель города оставался в стороне.
Чтица достигла призрака, пока он остановился в жалкой попытке напитаться светом Ледяной Луны. Он уже растратил большую часть сил, а ледяные искры остались позади, и холода вокруг стало гораздо меньше.
– Истинное слово. Полночный Зов. Он заполняет ночь до краев, угнетая луну и звезды. Он не терпит отказа и непризнания. Он течет реками древней памяти и встает курганами былого. Его окрик подобен полету совы, неумолим и жестокосерден. Зов выманит и отберет душу, захватит и лишит разума, подчинит и сломит волю…
Каждое слово, наполненное огнем, раздражало призрака, заставляло его вздрагивать, мешало ему сосредоточиться. Полночный Зов был направлен на то, чтобы спутывать сознание. Монстр не мог двигаться вперед, потому что голос агаммы в нем стал крайне тихим, тогда как голос чтицы гремел набатом и обжигал своим звучанием проявленную ледяную ауру.
Когда призрак уже не мог ориентироваться и двигаться, Дэзан сосредоточилась на последнем ударе. Новое чтение Чрезмерного Молота уничтожило призрака, и тот полностью истаял.
Дэзан выдохнула и обнаружила себя в тесном закоулке, зажатом с двух сторон обшарпанными стенами каких-то низких зданий, чьи черные выходы были намертво заколочены и цепляли глаз старыми ржавыми петлями. Чтица подняла голову и действительно увидела в незагороженном крышами кусочке неба одну лишь Ледяную Луну. Словно бы фальшивое светило своим массивным темно-синим телом загораживает весь небосвод.
Чтица ощутила смутную тревогу как раз в момент, когда сделала первый шаг с намерением вырваться из окружившей ее тесноты. Но голос интуиции зашептал слишком поздно.
Дэзан снова почувствовала, что не может говорить. На нее обрушилось чье-то Право. Это не было похоже на призраков. Их сила, идущая от агаммы, всегда отдавала холодом. Дэзан же осознавала, что на нее напали люди, так как атака содержала в себе привычное для всех пламя в своей основе. Она снова удивилась, кому бы понадобилась подобная вероломная атака. Она – одна из защитников города и опора Аттрактора в его нынешнем состоянии. Идти против нее значит препятствовать восхождению сосуда магии. Такой поступок тянет или на неимоверную глупость, или на безумный план.
– Видите, как легко потерять неуязвимость, – послышался чей-то негромкий голос.
Дэзан все еще не видела своего противника и не могла быть уверена, какую именно способность тот использует. Право на тишину поглощает звуки, но на нее воздействует нечто еще более сильное, потому что никакие усилия не позволяли выдавить из горла хотя бы даже самый слабый шепот. Существовало схожее с ним Право на безмолвие, сильно любимое среди работорговцев, в частности гвантарканцев, и похитителей всех мастей. Оно действительно полностью подавляло способность говорить, чтобы пленники не могли произнести ни единого звука. Но оно имело недостаток в том, что нужно было оставаться близко к цели воздействия Права.
«Дурак».
Противник посчитал, что одной его способности достаточно. Дэзан признавала, что чужая сила содержала в себе поистине гнетущую мощь, потому что подавить чтеца в целом непросто. Подавить чтеца ее уровня еще сложнее, но чужое Право с этим легко справилось, многое говоря о способностях невидимого врага. Однако этого все еще оказалось недостаточно.
Дэзан принялась использовать язык жестов. Навык беззвучного чтения не давал такого преимущества, как звук голоса, но Дэзан владела им в достаточной мере. Его хватало даже на полноценную атаку против слабого по силе явления агаммы. Конечно же, она могла и защитить себя им. Только так же, как у Права на безмолвие, у созданных жестами Образов чтения не существовала возможность воздействия на широкую территорию. Это голос мог разнестись на многие ирсы вокруг, жесты подобного преимущества были лишены. Дэзан очень надеялась, что угадала с магическим Правом противника и что тот вынужден оставаться поблизости, а значит, она имеет шанс на ответную атаку.
«Истинное слово. Нетронутый Холст. Чистота мыслей и души, равная умытому утренней росой миру. Несуществование бесцветной палитрой разливается вокруг трепещущей тонким огоньком жизни. Холст не тронет ничья воля, ничье желание и ничей гнев. Небытие охраняет его, неслучившееся запечатлено на нем, безвременье ведет его…»
Образ чтения прокатился волной по узкому закоулку, отводя от Дэзан чужую силу. Нетронутый Холст позволял расчистить территорию вокруг от любых проявлений агаммы или магии. Воздействие чужого Права сразу же исчезло, вернулся голос. Но противник появился прямо перед ней так стремительно и быстро, что чтица чуть не пропустила первый же удар тяжелым боевым посохом в голову. Техника движения «танец на краю пропасти» тело вспомнило само, закругленный наконечник посоха просвистел возле самого уха.
Образ чтения развеялся, Дэзан больше не могла повторять жесты руками, у нее не имелось такой возможности, если она намеревалась сохранять баланс и быстро двигаться.
Дэзан впервые за последние годы порадовалась, что Рикхард в свое время научил ее драться. Эрайт настаивал на том, чтобы она умела справляться с необычными ситуациями. А для этого нужно было развить способности, которых нет у большинства. В данный момент его стоило поблагодарить. Она все еще могла бороться. Она даже могла ответить. Противник рассчитывал на очевидные преимущества. Чтец обязан сохранять сосредоточенность, и он не мог нарушать ритм чтения Образов. Чтец всегда оставался во втором ряду, всегда выступал поддержкой для «бесправных» магов, у него всегда имелось время. В обычном мире в прямом столкновении с другим магом времени не существовало, не существовало возможности использовать тот или иной Образ чтения с такой быстротой, чтобы опередить стремительный удар оружия врага. Иными словами, говорить, к тому же говорить правильно, в настоящей схватке с живыми людьми просто нет времени. Чтице удалось избавиться от Права на безмолвие лишь потому, что ее противник не ожидал от нее таких навыков в языке жестов, иначе бы он не позволил лишить себя преимущества.
Ловко взмахнув тяжелым посохом, противник, чье лицо скрывала намотанная вокруг головы тряпка, сделал выпад, надеясь попасть в живот чтице и тем самым лишить ее всякой возможности двигаться и бороться за свою жизнь. У нее не имелось оружия, ей нечем было прикрываться, а среди Образов чтения не существовало тех, что можно произнести за долю секунды. И все же посох не достиг цели. Дэзан продолжила двигаться в диковинном ритме, в странном танце, делавшем ее ловкой и подвижной. Ребрами ладоней она отбила смертоносный конец посоха, нарушая движение и заставляя своего врага терять баланс. Можно было ожидать, что из-за подобного трюка она раздробит себе кисти, но женщина не поморщилась. Такое оружие не подходило для узкого проулка. Возможно, у незнакомца прятался клинок за поясом, но ему нужно потратить время на то, чтобы извлечь его, а времени чтица ему не оставила.
Она вопреки чувству самосохранения двинулась к противнику, сокращая дистанцию, чтобы посох больше не мог ее ударить. Но враг вполне удерживал его и одной рукой, когда вторая сжалась в кулак и уже готовилась ударить чтицу в лицо. Дэзан нарушила ритм шага, отклонила голову, и чужая рука лишь скользнула по скуле. Достаточно болезненно, чтобы выбить ей искры из глаз, но недостаточно, чтобы остановить ее. Чтица ударила противника в горло и сразу же нанесла ему удар в плечо той руки, что удерживала уже бесполезный посох. Хватка противника явственно ослабла из-за выбитого сустава. Судорожно захрипев от боли, он весь полыхнул огнем, проявляя ауру и высвобождая энергию из резерва. Сильная волна оттолкнула Дэзан, и она успела испугаться, что если не удастся быстро встать на ноги, то она останется полностью беззащитна перед незнакомцем. Враг явно имеет больше боевого опыта, чем она, и ее преимущество сохранялось исключительно потому, что он не ожидал от противницы подобной прыти.
Но, вопреки ожиданиям, Дэзан увидела, как противник создает портал для перемещения и исчезает в нем. Он выиграл эту секунду для себя и поспешил скрыться. Чтица разозлилась на то, что у нее такого шанса по времени не предоставилось, пока они сражались, иначе бы он не ушел, а уже валялся возле ее ног в самом жалком состоянии. Впрочем, портал являлся Правом на уход и не имел никакого отношения к печатям, какими пользовалась сама Дэзан. Право действовало еще быстрее. Враг не пожелал продолжать дуэль и выяснять, какие еще трюки имеются у чтицы.
– Видите, как легко ошибиться в расчетах, – тем не менее вернула она слова тишине проулка.
Чтица поднялась, кое-как отряхнула свою одежду, но пришлось признать, что скрыть следы схватки и валяния на земле ей не удастся. Дэзан коснулась разбитой скулы и поморщилась от боли. Должно быть, на лице уже разливается синяк и выглядит она сейчас крайне подозрительно. Могэх воли на то, чтобы избавить свою хозяйку-пленницу от ран, не изъявлял. Захоти он этого, все бы исчезло за секунды.
Чтица со вздохом принялась выбираться из злосчастного проулка. Оказавшись на широкой улице, она переместилась на несколько сотен ирсов назад через портальную печать, чтобы вернуться к тому месту, где оставался оледеневший маяк и откуда она начала преследование призрака.
В момент, когда Дэзан появилась, городская стража вела себя нервно, слышались постоянные крики командиров, все «бесправные» маги, которые были здесь, направляли свою силу куда-то вверх.
Над головой страшно трещало, словно небо собиралось расколоться на части. Чтица задрала голову и поняла, что беда неминуема и совсем не осталось времени, чтобы ее предотвратить.
– О нет!..
Ледяные искры соединились друг с другом, образовав громадный ком. Пламя, что направляли против него, обжигало лед, плавило его, но не могло, не успевало уничтожить его. Ком рухнул на землю, проламывая каменные плиты улицы, превращая аккуратные ряды деревьев вдоль дороги в щепки, сокрушая край здания и погребая под своим массивным телом и брызнувшими во все стороны осколками стражей, что до последнего боролись. Уничтоженный агаммой перекресток наполнился криками боли и протяжными стонами. Под прозрачным льдом полилась яркая красная кровь…
– Истинное слово. Хлещущая Жадность. Не знающая границ и идущая путем своей воли, воспевающая свои желания и стремящаяся поглотить все сущее, Хлещущая Жадность впивается тысячью когтей во все, что видит и чувствует. Ее власть сокрушительна и безумна, ее пляска одержима и яростна. Все, что стоит на ее пути, либо станет ею, либо будет уничтожено навсегда. Ее дикая жажда разносится бурей по всей земле, погребая под собой жизнь и смерть…
Слова чтицы звучали подобно шипению змеи, тон голоса был низким и возбужденным. Огненное кольцо вокруг стройной фигуры чтицы разрослось и бешено завертелось. Образ чтения проявил себя во всю силу. Истинный огонь длинными языками-щупальцами принялся хлестать ледяное пламя, источником которого являлся тот самый рухнувший с неба ком.
Дэзан чувствовала, как саднит горло, как язык начинает деревенеть, а губы покрываются трещинами. Хлещущая Жадность являлась одним из сильнейших Образов наряду с Чрезмерным молотом. Она отнимала силы в большом количестве и очень быстро, но Дэзан не могла позволить себе соизмерять растраты внутреннего резерва. Она должна была погасить ледяное пламя настолько, насколько у нее имелась возможность. Неизвестно, сколько раненых и убитых бесшумных среди присутствующих здесь стражей. Сила агаммы сейчас имеет большие шансы распространиться на несколько кварталов сразу, и, даже если в маяке больше не осталось призраков и агамме некого вести по своим ледяным дорогам, она все равно доставит проблем. И захватит еще несколько маяков разом на ближайших улицах.
– Госпожа.
Перед Дэзан появился Шип. По всей видимости, за те несколько минут, что они не виделись, бесшумный пришел в себя и был готов сражаться. Отсутствие в подобной ситуации эрайта говорило о том, что Рикхарду все еще приходилось выступать против какого-то стихийного бедствия, которое агамма направляла против людей всякий раз, когда они разрушали ее власть в маяке.
«Бесправный» маг остро взглянул на чтицу, когда встал перед ней, заметив ее раны.
– Я могу попросить вас о Касающейся Песне? – тем не менее спросил Шип, решив, что время для вопросов о внешнем виде самое неподходящее.
Дэзан посмотрела на искры, которые упорно продолжала отталкивать Ледяная Луна. Их стало меньше после того, как рухнул громадный ком. Это явление непременно прекратится и само по себе, но ждать никто бы не стал, тогда пострадает еще большее количество людей и территорий города. Бесшумные устанут, сопротивление агамме снизится. Сейчас вокруг уже наступил хаос. Стражи пытались спасти тех, кто еще подавал признаки жизни под заваламиили кто оказался ранен, но не мог отползти в сторону.
Призрака прижало к земле под неимоверной тяжестью этих слов, обещая и вовсе размазать по дорожным плитам. Но чтица не смогла договорить. Вдруг ее голос оказался перебит, словно кто-то со всей мощью ударил ее в подвздох. Дэзан пришла в замешательство. Это длилось всего секунду, но призрак вырвался, оттолкнул от себя нескольких бесшумных и, вобрав в себя ледяное пламя, вновь обрел силы к тому, чтобы двигаться дальше.
Чтица призвала Образ чтения Охотящейся Кошки, способный выслеживать призраков, даже если упустить их из виду. Образ оказался размером с лошадь-тяжеловоза и гораздо больше подходил для перемещения между городскими кварталами, чем Золотой Журавль, которому удобнее было летать в свободном небе, а не между домов. Дэзан вскочила на спину Кошки, и они начали свою охоту за призраком. Чтица не забыла о том, что ей кто-то помешал в чтении Чрезмерного Молота, но она не могла сейчас на это отвлекаться. В толпе среди стражей вычислить противника она не сумеет, к тому же тот может прятаться где-то внутри домов или в тенях переулков. Способность чтицы видеть чужие Права ограничивалась и тем, что ее взгляд должен был быть направлен на конкретного человека, чтобы их распознать, если же враг таится, она с этим ничего не сможет поделать. А задаваться вопросами, зачем ему это нужно и почему он осмелился напасть на чтицу Имфироса, можно будет и после того, как она справится с призраком.
Монстр очень старался пробраться вперед, но чем дальше он уходил от оледеневшего маяка и распространяемого им холода, тем больше жара чувствовал. Призраки, гонимые агаммой, никогда не останавливались и не замечали, насколько сильно вредят себе. Монстры не ощущали боли.
– Она, конечно, старается вести тебя, но у вас есть лишь стремление, а не разум, – произнесла чтица. – Одних инстинктов мало. К тому же полагаю, Руад уже расставил ловушки.
Диеналь отличался быстротой решений, когда видел на карте в своем кабинете серьезную опасность. А если и не видел, ему уже доложили. Нынешнее противостояние занимает слишком большую площадь, чтобы правитель города оставался в стороне.
Чтица достигла призрака, пока он остановился в жалкой попытке напитаться светом Ледяной Луны. Он уже растратил большую часть сил, а ледяные искры остались позади, и холода вокруг стало гораздо меньше.
– Истинное слово. Полночный Зов. Он заполняет ночь до краев, угнетая луну и звезды. Он не терпит отказа и непризнания. Он течет реками древней памяти и встает курганами былого. Его окрик подобен полету совы, неумолим и жестокосерден. Зов выманит и отберет душу, захватит и лишит разума, подчинит и сломит волю…
Каждое слово, наполненное огнем, раздражало призрака, заставляло его вздрагивать, мешало ему сосредоточиться. Полночный Зов был направлен на то, чтобы спутывать сознание. Монстр не мог двигаться вперед, потому что голос агаммы в нем стал крайне тихим, тогда как голос чтицы гремел набатом и обжигал своим звучанием проявленную ледяную ауру.
Когда призрак уже не мог ориентироваться и двигаться, Дэзан сосредоточилась на последнем ударе. Новое чтение Чрезмерного Молота уничтожило призрака, и тот полностью истаял.
Дэзан выдохнула и обнаружила себя в тесном закоулке, зажатом с двух сторон обшарпанными стенами каких-то низких зданий, чьи черные выходы были намертво заколочены и цепляли глаз старыми ржавыми петлями. Чтица подняла голову и действительно увидела в незагороженном крышами кусочке неба одну лишь Ледяную Луну. Словно бы фальшивое светило своим массивным темно-синим телом загораживает весь небосвод.
Чтица ощутила смутную тревогу как раз в момент, когда сделала первый шаг с намерением вырваться из окружившей ее тесноты. Но голос интуиции зашептал слишком поздно.
Дэзан снова почувствовала, что не может говорить. На нее обрушилось чье-то Право. Это не было похоже на призраков. Их сила, идущая от агаммы, всегда отдавала холодом. Дэзан же осознавала, что на нее напали люди, так как атака содержала в себе привычное для всех пламя в своей основе. Она снова удивилась, кому бы понадобилась подобная вероломная атака. Она – одна из защитников города и опора Аттрактора в его нынешнем состоянии. Идти против нее значит препятствовать восхождению сосуда магии. Такой поступок тянет или на неимоверную глупость, или на безумный план.
– Видите, как легко потерять неуязвимость, – послышался чей-то негромкий голос.
Дэзан все еще не видела своего противника и не могла быть уверена, какую именно способность тот использует. Право на тишину поглощает звуки, но на нее воздействует нечто еще более сильное, потому что никакие усилия не позволяли выдавить из горла хотя бы даже самый слабый шепот. Существовало схожее с ним Право на безмолвие, сильно любимое среди работорговцев, в частности гвантарканцев, и похитителей всех мастей. Оно действительно полностью подавляло способность говорить, чтобы пленники не могли произнести ни единого звука. Но оно имело недостаток в том, что нужно было оставаться близко к цели воздействия Права.
«Дурак».
Противник посчитал, что одной его способности достаточно. Дэзан признавала, что чужая сила содержала в себе поистине гнетущую мощь, потому что подавить чтеца в целом непросто. Подавить чтеца ее уровня еще сложнее, но чужое Право с этим легко справилось, многое говоря о способностях невидимого врага. Однако этого все еще оказалось недостаточно.
Дэзан принялась использовать язык жестов. Навык беззвучного чтения не давал такого преимущества, как звук голоса, но Дэзан владела им в достаточной мере. Его хватало даже на полноценную атаку против слабого по силе явления агаммы. Конечно же, она могла и защитить себя им. Только так же, как у Права на безмолвие, у созданных жестами Образов чтения не существовала возможность воздействия на широкую территорию. Это голос мог разнестись на многие ирсы вокруг, жесты подобного преимущества были лишены. Дэзан очень надеялась, что угадала с магическим Правом противника и что тот вынужден оставаться поблизости, а значит, она имеет шанс на ответную атаку.
«Истинное слово. Нетронутый Холст. Чистота мыслей и души, равная умытому утренней росой миру. Несуществование бесцветной палитрой разливается вокруг трепещущей тонким огоньком жизни. Холст не тронет ничья воля, ничье желание и ничей гнев. Небытие охраняет его, неслучившееся запечатлено на нем, безвременье ведет его…»
Образ чтения прокатился волной по узкому закоулку, отводя от Дэзан чужую силу. Нетронутый Холст позволял расчистить территорию вокруг от любых проявлений агаммы или магии. Воздействие чужого Права сразу же исчезло, вернулся голос. Но противник появился прямо перед ней так стремительно и быстро, что чтица чуть не пропустила первый же удар тяжелым боевым посохом в голову. Техника движения «танец на краю пропасти» тело вспомнило само, закругленный наконечник посоха просвистел возле самого уха.
Образ чтения развеялся, Дэзан больше не могла повторять жесты руками, у нее не имелось такой возможности, если она намеревалась сохранять баланс и быстро двигаться.
Дэзан впервые за последние годы порадовалась, что Рикхард в свое время научил ее драться. Эрайт настаивал на том, чтобы она умела справляться с необычными ситуациями. А для этого нужно было развить способности, которых нет у большинства. В данный момент его стоило поблагодарить. Она все еще могла бороться. Она даже могла ответить. Противник рассчитывал на очевидные преимущества. Чтец обязан сохранять сосредоточенность, и он не мог нарушать ритм чтения Образов. Чтец всегда оставался во втором ряду, всегда выступал поддержкой для «бесправных» магов, у него всегда имелось время. В обычном мире в прямом столкновении с другим магом времени не существовало, не существовало возможности использовать тот или иной Образ чтения с такой быстротой, чтобы опередить стремительный удар оружия врага. Иными словами, говорить, к тому же говорить правильно, в настоящей схватке с живыми людьми просто нет времени. Чтице удалось избавиться от Права на безмолвие лишь потому, что ее противник не ожидал от нее таких навыков в языке жестов, иначе бы он не позволил лишить себя преимущества.
Ловко взмахнув тяжелым посохом, противник, чье лицо скрывала намотанная вокруг головы тряпка, сделал выпад, надеясь попасть в живот чтице и тем самым лишить ее всякой возможности двигаться и бороться за свою жизнь. У нее не имелось оружия, ей нечем было прикрываться, а среди Образов чтения не существовало тех, что можно произнести за долю секунды. И все же посох не достиг цели. Дэзан продолжила двигаться в диковинном ритме, в странном танце, делавшем ее ловкой и подвижной. Ребрами ладоней она отбила смертоносный конец посоха, нарушая движение и заставляя своего врага терять баланс. Можно было ожидать, что из-за подобного трюка она раздробит себе кисти, но женщина не поморщилась. Такое оружие не подходило для узкого проулка. Возможно, у незнакомца прятался клинок за поясом, но ему нужно потратить время на то, чтобы извлечь его, а времени чтица ему не оставила.
Она вопреки чувству самосохранения двинулась к противнику, сокращая дистанцию, чтобы посох больше не мог ее ударить. Но враг вполне удерживал его и одной рукой, когда вторая сжалась в кулак и уже готовилась ударить чтицу в лицо. Дэзан нарушила ритм шага, отклонила голову, и чужая рука лишь скользнула по скуле. Достаточно болезненно, чтобы выбить ей искры из глаз, но недостаточно, чтобы остановить ее. Чтица ударила противника в горло и сразу же нанесла ему удар в плечо той руки, что удерживала уже бесполезный посох. Хватка противника явственно ослабла из-за выбитого сустава. Судорожно захрипев от боли, он весь полыхнул огнем, проявляя ауру и высвобождая энергию из резерва. Сильная волна оттолкнула Дэзан, и она успела испугаться, что если не удастся быстро встать на ноги, то она останется полностью беззащитна перед незнакомцем. Враг явно имеет больше боевого опыта, чем она, и ее преимущество сохранялось исключительно потому, что он не ожидал от противницы подобной прыти.
Но, вопреки ожиданиям, Дэзан увидела, как противник создает портал для перемещения и исчезает в нем. Он выиграл эту секунду для себя и поспешил скрыться. Чтица разозлилась на то, что у нее такого шанса по времени не предоставилось, пока они сражались, иначе бы он не ушел, а уже валялся возле ее ног в самом жалком состоянии. Впрочем, портал являлся Правом на уход и не имел никакого отношения к печатям, какими пользовалась сама Дэзан. Право действовало еще быстрее. Враг не пожелал продолжать дуэль и выяснять, какие еще трюки имеются у чтицы.
– Видите, как легко ошибиться в расчетах, – тем не менее вернула она слова тишине проулка.
Чтица поднялась, кое-как отряхнула свою одежду, но пришлось признать, что скрыть следы схватки и валяния на земле ей не удастся. Дэзан коснулась разбитой скулы и поморщилась от боли. Должно быть, на лице уже разливается синяк и выглядит она сейчас крайне подозрительно. Могэх воли на то, чтобы избавить свою хозяйку-пленницу от ран, не изъявлял. Захоти он этого, все бы исчезло за секунды.
Чтица со вздохом принялась выбираться из злосчастного проулка. Оказавшись на широкой улице, она переместилась на несколько сотен ирсов назад через портальную печать, чтобы вернуться к тому месту, где оставался оледеневший маяк и откуда она начала преследование призрака.
В момент, когда Дэзан появилась, городская стража вела себя нервно, слышались постоянные крики командиров, все «бесправные» маги, которые были здесь, направляли свою силу куда-то вверх.
Над головой страшно трещало, словно небо собиралось расколоться на части. Чтица задрала голову и поняла, что беда неминуема и совсем не осталось времени, чтобы ее предотвратить.
– О нет!..
Ледяные искры соединились друг с другом, образовав громадный ком. Пламя, что направляли против него, обжигало лед, плавило его, но не могло, не успевало уничтожить его. Ком рухнул на землю, проламывая каменные плиты улицы, превращая аккуратные ряды деревьев вдоль дороги в щепки, сокрушая край здания и погребая под своим массивным телом и брызнувшими во все стороны осколками стражей, что до последнего боролись. Уничтоженный агаммой перекресток наполнился криками боли и протяжными стонами. Под прозрачным льдом полилась яркая красная кровь…
– Истинное слово. Хлещущая Жадность. Не знающая границ и идущая путем своей воли, воспевающая свои желания и стремящаяся поглотить все сущее, Хлещущая Жадность впивается тысячью когтей во все, что видит и чувствует. Ее власть сокрушительна и безумна, ее пляска одержима и яростна. Все, что стоит на ее пути, либо станет ею, либо будет уничтожено навсегда. Ее дикая жажда разносится бурей по всей земле, погребая под собой жизнь и смерть…
Слова чтицы звучали подобно шипению змеи, тон голоса был низким и возбужденным. Огненное кольцо вокруг стройной фигуры чтицы разрослось и бешено завертелось. Образ чтения проявил себя во всю силу. Истинный огонь длинными языками-щупальцами принялся хлестать ледяное пламя, источником которого являлся тот самый рухнувший с неба ком.
Дэзан чувствовала, как саднит горло, как язык начинает деревенеть, а губы покрываются трещинами. Хлещущая Жадность являлась одним из сильнейших Образов наряду с Чрезмерным молотом. Она отнимала силы в большом количестве и очень быстро, но Дэзан не могла позволить себе соизмерять растраты внутреннего резерва. Она должна была погасить ледяное пламя настолько, насколько у нее имелась возможность. Неизвестно, сколько раненых и убитых бесшумных среди присутствующих здесь стражей. Сила агаммы сейчас имеет большие шансы распространиться на несколько кварталов сразу, и, даже если в маяке больше не осталось призраков и агамме некого вести по своим ледяным дорогам, она все равно доставит проблем. И захватит еще несколько маяков разом на ближайших улицах.
– Госпожа.
Перед Дэзан появился Шип. По всей видимости, за те несколько минут, что они не виделись, бесшумный пришел в себя и был готов сражаться. Отсутствие в подобной ситуации эрайта говорило о том, что Рикхарду все еще приходилось выступать против какого-то стихийного бедствия, которое агамма направляла против людей всякий раз, когда они разрушали ее власть в маяке.
«Бесправный» маг остро взглянул на чтицу, когда встал перед ней, заметив ее раны.
– Я могу попросить вас о Касающейся Песне? – тем не менее спросил Шип, решив, что время для вопросов о внешнем виде самое неподходящее.
Дэзан посмотрела на искры, которые упорно продолжала отталкивать Ледяная Луна. Их стало меньше после того, как рухнул громадный ком. Это явление непременно прекратится и само по себе, но ждать никто бы не стал, тогда пострадает еще большее количество людей и территорий города. Бесшумные устанут, сопротивление агамме снизится. Сейчас вокруг уже наступил хаос. Стражи пытались спасти тех, кто еще подавал признаки жизни под заваламиили кто оказался ранен, но не мог отползти в сторону.
