Свет состоял из искр и бликов. Проблема в том, что именные с неблагородными материалами боятся соваться туда, куда этот лекарь заходит как к себе домой.
Кеалин продолжила быстро заполнять все необходимые карточки, чтобы разослать соответствующие запросы. Работа канцеляриста была в том, чтобы регулировать все эти процессы и сопровождать их очень большим количеством бумаг. В этом плане от мирской жизни они ничем не отличались. Лекарь безропотно ставил везде свои подписи.
И вдруг Карфат, уже рассчитывавший на то, что подруга уладит все оставшиеся формальности, а он сможет пойти отдыхать в гордом одиночестве, был неожиданно атакован. На него налетел вихрь. Полозы шарахнулись в стороны, не успев понять, что появившийся тоже «свой». Кеалин замерла над бумагами. Служители, что занимались приемом-передачей артефактов рядом с ними, отодвинулись подальше.
– Ты принес? Принес?!
Алхимик надвинулся на темного лекаря резко и быстро, за что тут же получил от него ощутимый удар под ребра.
– Эй! Безумный! – рыкнул на него Карфат.
– Очень надо! Очень! – продолжал вопить Шайхас, потирая бок.
Даже канцелярист смотрела на алхимика как на умалишенного. Впрочем, он таким и был. Один из лучших в их Храме. Гений. Но странностей целая грузовая повозка. За их спинами уже вовсю шептались и служащие канцелярии, и их посетители. Карфат закатил глаза. Вечно, когда они соберутся втроем, обязательно устроят представление для публики. И почему так получается?
– Так раздражает, – протянул лекарь с наигранным неудовольствием.
Шайхас, слегка уступавший ему в росте, даже немного согнул колени, чтобы таращиться снизу вверх самым своим несчастным взглядом. Словно щенок… «Щенку» было тридцать пять, он обладал огромной магической энергией, отличной физической формой и весьма выразительной внешностью. Все это безусловно бы играло ему на руку, если бы не вот такое сумасшедшее поведение. И не вечный беспорядок в одежде.
Кеалин потянулась через стойку и перестегнула пуговицы на его рубашке, которые были застегнуты неправильно. Шайхас взглянул на нее и рассеянно улыбнулся. Улыбка, темные глаза и резко очерченные скулы этого мужчины вполне могли бы свести с ума всех барышень в округе, если бы он уделял им хотя бы десятую долю того внимания, которое отдавалось его вечным экспериментам в алхимии. Но барышни получали едва ли сотую часть, а потому не задерживались.
Канцелярист вздохнула.
– Карф, мне на колени встать? – продолжал настаивать гениальный алхимик.
– Я тебя зашибу, – цыкнул языком в ответ лекарь и извлек из артефакта хранения пару холщовых мешочков, бросив их Шайхасу.
Тот развязал подарки, которые темный лекарь порой имел возможность собрать, бывая в труднодоступных частях сонума, посмотрел и блаженно улыбнулся, прижав их к широкой груди.
– Прекрасный темноцвет. Просто прекрасный. Это будет отличный эликсир! – почти пропел алхимик, уже рисуя в своем воображении, как именно стоит преобразовать редкое растение.
– Я даже знать не хочу, что ты опять придумал, – произнесла Кеалин, передергивая узкими плечиками.
– Конечно же, заживляющий эликсир, – ответил тут же ей Шайхас.
– От твоего последнего чуть не загнулся один из наших главных кузнецов, – напомнила она.
– В мои расчеты дозировки закралась ошибка, – со всей серьезностью покачал лохматой головой алхимик. – Но я все исправил. Все живы. И здоровы.
– Ментальное здоровье ничто не может поправить.
– Почему я с вами дружу? Зачем я вообще с вами общаюсь? Я пойду, – произнес Карфат, устав слушать стрекот этих двоих. Выражать недовольство их поведением было давней доброй привычкой.
После хорошо выполненной работы хотелось домой. Темному лекарю положено сражаться с любой обнаруженной опасностью на территории Храма. Так что воином и паладином Карфат в какой-то мере действительно себя ощущал. Точнее, в очень большой мере. Поэтому и отдых у него должен быть соответствующий. С пирогами.
– Господин Карфат, – пропищал кто-то сзади, пока он еще не успел и шага сделать от стойки. Только змеи послушно переползли на поданную руку и разместились на плечах своего хозяина, придав ему весьма выразительный со стороны образ.
Темный лекарь обернулся. Девушка, судя по простой серой форме и нашивке – кто-то из младших служащих, вспыхнула под его пристальным вниманием и потупила ясный взор. Змеи шипели и заставляли ее мелко дрожать.
Звери-партнеры не являлись редкостью не только в сонуме, но и во всем мире для людей, просто именно эти животные встречались довольно редко. Чешуйчатые куда менее поддавались дрессуре и контакту с людьми. Но этот человек вполне хорошо с ними ладил.
– Кстати, юная леди дожидается тебя уже час, – произнесла вдруг Кеалин, отвлекшись от разговора с алхимиком.
«Юная леди» еще больше смутилась. Потому что, стоило ей отойти по естественным нуждам, как она пропустила того, кого так ждала. А поручение, между прочим, было срочным! Как только темный лекарь вернулся бы, она обязана была его схватить.
Как именно его хватать, она не знала – он превосходил ее и в росте, и в ширине плеч, но надеялась, что он сам за ней пойдет. Потому что подходить ближе она боялась. Было в этом человеке что-то необъяснимо пугающее, несмотря на то что его внешность не отличалась какой-то суровостью. То ли слишком яркие и внимательные голубые глаза, то ли общее строгое впечатление, присущее именно когорте темных лекарей, то ли стремившиеся распознать незнакомца и выстреливающие раздвоенными языками змеи, заставляли вздрагивать.
– Вас вызывает Патриарх Храма, – произнесла служащая.
– О как, – выразительно подняла изящные брови Кеалин.
Шайхас, услышав про Главу Храма, унесся так быстро, словно за ним самим явилась стая демонов из страшных сказок.
– Зачем? – спросил Карфат.
– Нельзя задавать такие вопросы, – зашипела на него канцелярист, ткнув кулачком в плечо. – Особенно по отношению к Главе Храма.
Темный лекарь знал, что нельзя, но все равно их задавал. Хотя даже змеи стали вести себя смирно при одном лишь упоминании Патриарха.
– Не дозволено знать, – вновь скромно ответила посланница.
Карфат вздохнул.
– Если это изгнание, ты уйдешь со мной? – обратился он к Кеалин с надеждой.
Возможно, он все же утомил окружающих своими выходками и с ним решили попрощаться…
– Нет, – замотала канцелярист темноволосой головой, – без меня здесь все развалится. Но я заберу Хаас.
Хаас была домашней кошкой Карфата и, учитывая характер мелкой хищницы, она тоже предпочтет остаться здесь, нежели следовать за своим странным хозяином в еще более странный мир за пределами Храма.
– Ясно, – протянул лекарь с еще более выразительным вздохом.
Он оставил Рун и Лун на попечение подруги, зная, что та заодно хорошо их покормит, и послушно последовал за сопровождающей. Сколь сильно бы ему не хотелось представать перед взором Патриарха, выбора не осталось.
Покинув канцелярию, Карфат сформировал сферу, решив, что он лучше с этим справится, нежели эта юная посланница. Они понеслись сквозь пространство по магической тропе, проносясь сквозь оживленную городскую часть Храма.
Старшая Башня величественно возвышалась над всем пространством города, занимая особенную территорию. К ней вели и магические тропы, и обычные дороги. Они лучами сходились в ее центре, образовывая диковинные геометрические узоры. А три венчавших ее шпиля в виде древесных листов, выплавленных из золота и серебра, прорезали сами облака. Они являли собой словно бы корону, подчеркивая значимость этого места.
Выстроенная из редкого светлого камня, что закалили магией, Старшая Башня создавала вокруг себя светлый ореол даже в самую плохую погоду и даже в самую мрачную ночь. Она была все равно что путеводным маяком для всей территории Афа-Дишу.
Карфат опустился вместе со своей сопровождающей прямо перед великолепной лестницей из мрамора. Служащая даже невольно выпрямилась и одернула безрукавку, стремясь привести себя в идеальный порядок. Торжественность, величие и сила этого места действительно заставляли чувствовать себя иначе. Магия здесь была сильнее, чем где-либо. Потому что даже окружающие каменные дорожки растения, стоявшие ровными рядами по обе стороны, являлись особенными. Редкие виды, которые в дикой природе могли за свою жизнь ни разу не встретить даже темные лекари. А значит, магия в них была необычайно могущественной.
Поднимаясь по многочисленным плоским ступеням, приходилось все больше погружаться в ореол света, и лишь у распахнутых дверей, ведущих в первый зал, тот пропадал. Освещение становилось нормальным, привычным.
Внутри все те же присущие именно Храмам огромные свободные пространства, наполненные светом и воздухом. И суеты здесь было побольше, чем в Младших Башнях. Сюда стекались все сведения о происходящем на территории Афа-Дишу. Вроде природного пожара на сотни найвес, пересохших болот и вымирания какого-нибудь вида растений или животных.
Все это здесь оседало, оценивалось, оформлялось, передавалось из рук в руки для вынесения решений. Самое главное попадало на стол самого Патриарха. И теперь нечто важное было связано с самим Карфатом. Ему это не нравилось, потому что он вообще не знал, о чем могла идти речь.
И за поиском разгадки он совершенно пропустил то время, пока они поднимались по этажам.
Девчушка-сопровождающая довела темного лекаря до дверей приемного зала Патриарха и передала своего временного подопечного в руки секретаря. После чего вздохнула с облегчением и поспешила унестись.
– Наконец-то ты пришел! – воскликнула Асселин.
Карфат из-за ее голоса вынырнул из собственных мыслей. В главной приемной ему приходилось бывать и ранее, поэтому он лишь поводил глазами по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии стражи, которая заволочет его к Патриарху силой. Но в углах никто не прятался и за раскидистыми пышно цветущими деревьями, что стояли возле обшитых полированными панелями из полосчатой древесины стен, никто не таился. Все было вполне прозаично. Распахнутые окна пускали в приемную холодные порывы ветра, которых Асселин никак не боялась.
Лекарь все еще думал, мог ли он чем-то обидеть Главу Храма? Или неужели Патриарх узнал про ту самую карточную игру? Нехорошо, конечно… Там и некоторые настоятели были, и ставки крупные…
– Эй! – вновь попыталась обратить на себя внимание Асселин.
– Да-да, – Карфат почесал ухо и вяло поглядел на нее.
Секретарь Патриарха отличалась громким голосом и красотой. Первого она никогда не стеснялась, а второе подчеркивала. Асселин относилась к когорте личных служащих Патриарха Храма, а потому обязана была облачаться в строгие и красивые черно-золотые цвета. И сейчас на ней было платье, сочетавшее в себе именно их, но, пожалуй, оно слишком выразительно подчеркивало ее стройную фигуру.
– Что происходит? – заговорщицки склонился к ней Карфат.
– Не знаю, даже я еще не разобралась, – поднялась она к нему навстречу, вовсю тараща свои темные глаза. – Но настоятель Эрмет здесь навел такую суету! И отчего-то сам Патриарх тоже чем-то крайне доволен. А вообще, там какая-то девица.
– Девица? – думая, что ослышался, переспросил темный лекарь и покосился в сторону громадных дверей главного во всем Афа-Дишу кабинета.
– Да-да, – закивала секретарь. Кокетливые прядки, что специально были не убраны в высокую сложную прическу, заколыхались. – Она, конечно, сама словно приговоренная выглядела, когда ее туда заводили, но чем-то она и правда странная.
– А я зачем нужен?
– Не знаю, но очень хочу узнать, поэтому иди быстрее, – замахала Асселин на лекаря рукой. – Чем скорее вы все решите, тем быстрее я потом все узнаю.
Секретарь Патриарха обожала сплетни и профессионально занималась их сбором. И даже потом умудрялась применять свои знания в нужном месте и в нужное время. Тому что-то шепнет, тому подскажет, и вроде как то или иное дело наладится. Ей, конечно же, с этого была такая выгода, что потом ей никто ни в единой просьбе отказать не мог. И Асселин тоже немного становилась вроде как распорядителем чужих судеб. Почти как Патриарх.
Карфат неохотно подошел к богато украшенным резьбой дверям кабинета, постучал для вежливости и сразу же распахнул створки.
Внутри приемного зала царила тишина и какая-то особо благостная атмосфера.
– Ты уже пришел? Проходи, – донесся сквозь все пространство до него голос Патриарха.
Кабинет Главы Храма был даже не просторен, а скорее необъятен и словно бы парил. Причиной тому являлась противоположная от двери стена, полностью выполненная из тончайшего стекла и дававшая свободный обзор на город и часть сонума. Точнее, взор простирался до самого горизонта за счет высокого этажа, на котором расположился Патриарх, и взгляд упирался в кривую линию далеких и величественных Паастерских гор.
Внутри кабинета было место для совещаний с длинным столом и приставленными к нему стульями, а также угол, отведенный под личную библиотеку Главы. Многочисленные шкафы выстроились в обе стороны от входа, а громадные карты континента и, конечно же, самого Афа-Дишу заменяли собой картины на стенах. И конечно же, роскошные растения везде и всюду радовали глаз приятной зеленью. Но все это терялось на фоне очень большого пространства. Здесь властвовала свобода, а материальное лишь едва отвлекало на себя внимание.
Патриарх Таволд действительно выглядел счастливым. Светлые глаза буквально лучились, а улыбка замерла на губах. Главе Храма недавно исполнилось девяносто шесть лет, но его внешность замерла на пятидесяти годах. Седина едва тронула его темно-русые волосы, но так и остановилась лишь на избранных прядях, придавая образу должное благородство. В остальном он был высок, крепок и силен. С его магическими силами он сможет занимать свою должность еще лет двадцать-тридцать и только потом отойдет от дел, передав все преемнику.
– Приветствую, – отозвался Карфат, следуя приглашению и присаживаясь в одно из глубоких, обитых светлой тканью кресел, что полукругом выстроились напротив рабочего места Патриарха Таволда.
– Да-да, – довольно закивал Глава Храма.
Настоятель Эрмет, держащий себя куда скромнее, кивнул темному лекарю в знак приветствия. Его хорошее настроение тем не менее тоже угадывалось. Глаза за стеклами очков, которые этот человек почти никогда не снимал, таинственно поблескивали.
Девица тоже была.
Что в ней было странного, Карфат определил сразу же: у незнакомки был странный цвет волос. Белоснежный. Можно было бы погрешить на краски и странный вкус, но искусственности не ощущалось. Настоящий цвет. В природе, правда, таковых не существовало. Но в мире встречалось множество странных вещей. Он хоть никогда и не мог выйти за границы территории Храма, но встречал их достаточно.
Незнакомка окинула присоединившегося к ним человека быстрым взглядом, потому что сел он как раз между ней и настоятелем Эрметом. Карфат отметил тени под глазами, болезненную бледность девушки и сильную худобу, которую в первую очередь выдавали слишком уж тонкие запястья. Ей бы к лекарям да к поварихам…
Кеалин продолжила быстро заполнять все необходимые карточки, чтобы разослать соответствующие запросы. Работа канцеляриста была в том, чтобы регулировать все эти процессы и сопровождать их очень большим количеством бумаг. В этом плане от мирской жизни они ничем не отличались. Лекарь безропотно ставил везде свои подписи.
И вдруг Карфат, уже рассчитывавший на то, что подруга уладит все оставшиеся формальности, а он сможет пойти отдыхать в гордом одиночестве, был неожиданно атакован. На него налетел вихрь. Полозы шарахнулись в стороны, не успев понять, что появившийся тоже «свой». Кеалин замерла над бумагами. Служители, что занимались приемом-передачей артефактов рядом с ними, отодвинулись подальше.
– Ты принес? Принес?!
Алхимик надвинулся на темного лекаря резко и быстро, за что тут же получил от него ощутимый удар под ребра.
– Эй! Безумный! – рыкнул на него Карфат.
– Очень надо! Очень! – продолжал вопить Шайхас, потирая бок.
Даже канцелярист смотрела на алхимика как на умалишенного. Впрочем, он таким и был. Один из лучших в их Храме. Гений. Но странностей целая грузовая повозка. За их спинами уже вовсю шептались и служащие канцелярии, и их посетители. Карфат закатил глаза. Вечно, когда они соберутся втроем, обязательно устроят представление для публики. И почему так получается?
– Так раздражает, – протянул лекарь с наигранным неудовольствием.
Шайхас, слегка уступавший ему в росте, даже немного согнул колени, чтобы таращиться снизу вверх самым своим несчастным взглядом. Словно щенок… «Щенку» было тридцать пять, он обладал огромной магической энергией, отличной физической формой и весьма выразительной внешностью. Все это безусловно бы играло ему на руку, если бы не вот такое сумасшедшее поведение. И не вечный беспорядок в одежде.
Кеалин потянулась через стойку и перестегнула пуговицы на его рубашке, которые были застегнуты неправильно. Шайхас взглянул на нее и рассеянно улыбнулся. Улыбка, темные глаза и резко очерченные скулы этого мужчины вполне могли бы свести с ума всех барышень в округе, если бы он уделял им хотя бы десятую долю того внимания, которое отдавалось его вечным экспериментам в алхимии. Но барышни получали едва ли сотую часть, а потому не задерживались.
Канцелярист вздохнула.
– Карф, мне на колени встать? – продолжал настаивать гениальный алхимик.
– Я тебя зашибу, – цыкнул языком в ответ лекарь и извлек из артефакта хранения пару холщовых мешочков, бросив их Шайхасу.
Тот развязал подарки, которые темный лекарь порой имел возможность собрать, бывая в труднодоступных частях сонума, посмотрел и блаженно улыбнулся, прижав их к широкой груди.
– Прекрасный темноцвет. Просто прекрасный. Это будет отличный эликсир! – почти пропел алхимик, уже рисуя в своем воображении, как именно стоит преобразовать редкое растение.
– Я даже знать не хочу, что ты опять придумал, – произнесла Кеалин, передергивая узкими плечиками.
– Конечно же, заживляющий эликсир, – ответил тут же ей Шайхас.
– От твоего последнего чуть не загнулся один из наших главных кузнецов, – напомнила она.
– В мои расчеты дозировки закралась ошибка, – со всей серьезностью покачал лохматой головой алхимик. – Но я все исправил. Все живы. И здоровы.
– Ментальное здоровье ничто не может поправить.
– Почему я с вами дружу? Зачем я вообще с вами общаюсь? Я пойду, – произнес Карфат, устав слушать стрекот этих двоих. Выражать недовольство их поведением было давней доброй привычкой.
После хорошо выполненной работы хотелось домой. Темному лекарю положено сражаться с любой обнаруженной опасностью на территории Храма. Так что воином и паладином Карфат в какой-то мере действительно себя ощущал. Точнее, в очень большой мере. Поэтому и отдых у него должен быть соответствующий. С пирогами.
– Господин Карфат, – пропищал кто-то сзади, пока он еще не успел и шага сделать от стойки. Только змеи послушно переползли на поданную руку и разместились на плечах своего хозяина, придав ему весьма выразительный со стороны образ.
Темный лекарь обернулся. Девушка, судя по простой серой форме и нашивке – кто-то из младших служащих, вспыхнула под его пристальным вниманием и потупила ясный взор. Змеи шипели и заставляли ее мелко дрожать.
Звери-партнеры не являлись редкостью не только в сонуме, но и во всем мире для людей, просто именно эти животные встречались довольно редко. Чешуйчатые куда менее поддавались дрессуре и контакту с людьми. Но этот человек вполне хорошо с ними ладил.
– Кстати, юная леди дожидается тебя уже час, – произнесла вдруг Кеалин, отвлекшись от разговора с алхимиком.
«Юная леди» еще больше смутилась. Потому что, стоило ей отойти по естественным нуждам, как она пропустила того, кого так ждала. А поручение, между прочим, было срочным! Как только темный лекарь вернулся бы, она обязана была его схватить.
Как именно его хватать, она не знала – он превосходил ее и в росте, и в ширине плеч, но надеялась, что он сам за ней пойдет. Потому что подходить ближе она боялась. Было в этом человеке что-то необъяснимо пугающее, несмотря на то что его внешность не отличалась какой-то суровостью. То ли слишком яркие и внимательные голубые глаза, то ли общее строгое впечатление, присущее именно когорте темных лекарей, то ли стремившиеся распознать незнакомца и выстреливающие раздвоенными языками змеи, заставляли вздрагивать.
– Вас вызывает Патриарх Храма, – произнесла служащая.
Глава 3.
– О как, – выразительно подняла изящные брови Кеалин.
Шайхас, услышав про Главу Храма, унесся так быстро, словно за ним самим явилась стая демонов из страшных сказок.
– Зачем? – спросил Карфат.
– Нельзя задавать такие вопросы, – зашипела на него канцелярист, ткнув кулачком в плечо. – Особенно по отношению к Главе Храма.
Темный лекарь знал, что нельзя, но все равно их задавал. Хотя даже змеи стали вести себя смирно при одном лишь упоминании Патриарха.
– Не дозволено знать, – вновь скромно ответила посланница.
Карфат вздохнул.
– Если это изгнание, ты уйдешь со мной? – обратился он к Кеалин с надеждой.
Возможно, он все же утомил окружающих своими выходками и с ним решили попрощаться…
– Нет, – замотала канцелярист темноволосой головой, – без меня здесь все развалится. Но я заберу Хаас.
Хаас была домашней кошкой Карфата и, учитывая характер мелкой хищницы, она тоже предпочтет остаться здесь, нежели следовать за своим странным хозяином в еще более странный мир за пределами Храма.
– Ясно, – протянул лекарь с еще более выразительным вздохом.
Он оставил Рун и Лун на попечение подруги, зная, что та заодно хорошо их покормит, и послушно последовал за сопровождающей. Сколь сильно бы ему не хотелось представать перед взором Патриарха, выбора не осталось.
Покинув канцелярию, Карфат сформировал сферу, решив, что он лучше с этим справится, нежели эта юная посланница. Они понеслись сквозь пространство по магической тропе, проносясь сквозь оживленную городскую часть Храма.
Старшая Башня величественно возвышалась над всем пространством города, занимая особенную территорию. К ней вели и магические тропы, и обычные дороги. Они лучами сходились в ее центре, образовывая диковинные геометрические узоры. А три венчавших ее шпиля в виде древесных листов, выплавленных из золота и серебра, прорезали сами облака. Они являли собой словно бы корону, подчеркивая значимость этого места.
Выстроенная из редкого светлого камня, что закалили магией, Старшая Башня создавала вокруг себя светлый ореол даже в самую плохую погоду и даже в самую мрачную ночь. Она была все равно что путеводным маяком для всей территории Афа-Дишу.
Карфат опустился вместе со своей сопровождающей прямо перед великолепной лестницей из мрамора. Служащая даже невольно выпрямилась и одернула безрукавку, стремясь привести себя в идеальный порядок. Торжественность, величие и сила этого места действительно заставляли чувствовать себя иначе. Магия здесь была сильнее, чем где-либо. Потому что даже окружающие каменные дорожки растения, стоявшие ровными рядами по обе стороны, являлись особенными. Редкие виды, которые в дикой природе могли за свою жизнь ни разу не встретить даже темные лекари. А значит, магия в них была необычайно могущественной.
Поднимаясь по многочисленным плоским ступеням, приходилось все больше погружаться в ореол света, и лишь у распахнутых дверей, ведущих в первый зал, тот пропадал. Освещение становилось нормальным, привычным.
Внутри все те же присущие именно Храмам огромные свободные пространства, наполненные светом и воздухом. И суеты здесь было побольше, чем в Младших Башнях. Сюда стекались все сведения о происходящем на территории Афа-Дишу. Вроде природного пожара на сотни найвес, пересохших болот и вымирания какого-нибудь вида растений или животных.
Все это здесь оседало, оценивалось, оформлялось, передавалось из рук в руки для вынесения решений. Самое главное попадало на стол самого Патриарха. И теперь нечто важное было связано с самим Карфатом. Ему это не нравилось, потому что он вообще не знал, о чем могла идти речь.
И за поиском разгадки он совершенно пропустил то время, пока они поднимались по этажам.
Девчушка-сопровождающая довела темного лекаря до дверей приемного зала Патриарха и передала своего временного подопечного в руки секретаря. После чего вздохнула с облегчением и поспешила унестись.
– Наконец-то ты пришел! – воскликнула Асселин.
Карфат из-за ее голоса вынырнул из собственных мыслей. В главной приемной ему приходилось бывать и ранее, поэтому он лишь поводил глазами по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии стражи, которая заволочет его к Патриарху силой. Но в углах никто не прятался и за раскидистыми пышно цветущими деревьями, что стояли возле обшитых полированными панелями из полосчатой древесины стен, никто не таился. Все было вполне прозаично. Распахнутые окна пускали в приемную холодные порывы ветра, которых Асселин никак не боялась.
Лекарь все еще думал, мог ли он чем-то обидеть Главу Храма? Или неужели Патриарх узнал про ту самую карточную игру? Нехорошо, конечно… Там и некоторые настоятели были, и ставки крупные…
– Эй! – вновь попыталась обратить на себя внимание Асселин.
– Да-да, – Карфат почесал ухо и вяло поглядел на нее.
Секретарь Патриарха отличалась громким голосом и красотой. Первого она никогда не стеснялась, а второе подчеркивала. Асселин относилась к когорте личных служащих Патриарха Храма, а потому обязана была облачаться в строгие и красивые черно-золотые цвета. И сейчас на ней было платье, сочетавшее в себе именно их, но, пожалуй, оно слишком выразительно подчеркивало ее стройную фигуру.
– Что происходит? – заговорщицки склонился к ней Карфат.
– Не знаю, даже я еще не разобралась, – поднялась она к нему навстречу, вовсю тараща свои темные глаза. – Но настоятель Эрмет здесь навел такую суету! И отчего-то сам Патриарх тоже чем-то крайне доволен. А вообще, там какая-то девица.
– Девица? – думая, что ослышался, переспросил темный лекарь и покосился в сторону громадных дверей главного во всем Афа-Дишу кабинета.
– Да-да, – закивала секретарь. Кокетливые прядки, что специально были не убраны в высокую сложную прическу, заколыхались. – Она, конечно, сама словно приговоренная выглядела, когда ее туда заводили, но чем-то она и правда странная.
– А я зачем нужен?
– Не знаю, но очень хочу узнать, поэтому иди быстрее, – замахала Асселин на лекаря рукой. – Чем скорее вы все решите, тем быстрее я потом все узнаю.
Секретарь Патриарха обожала сплетни и профессионально занималась их сбором. И даже потом умудрялась применять свои знания в нужном месте и в нужное время. Тому что-то шепнет, тому подскажет, и вроде как то или иное дело наладится. Ей, конечно же, с этого была такая выгода, что потом ей никто ни в единой просьбе отказать не мог. И Асселин тоже немного становилась вроде как распорядителем чужих судеб. Почти как Патриарх.
Карфат неохотно подошел к богато украшенным резьбой дверям кабинета, постучал для вежливости и сразу же распахнул створки.
Внутри приемного зала царила тишина и какая-то особо благостная атмосфера.
– Ты уже пришел? Проходи, – донесся сквозь все пространство до него голос Патриарха.
Кабинет Главы Храма был даже не просторен, а скорее необъятен и словно бы парил. Причиной тому являлась противоположная от двери стена, полностью выполненная из тончайшего стекла и дававшая свободный обзор на город и часть сонума. Точнее, взор простирался до самого горизонта за счет высокого этажа, на котором расположился Патриарх, и взгляд упирался в кривую линию далеких и величественных Паастерских гор.
Внутри кабинета было место для совещаний с длинным столом и приставленными к нему стульями, а также угол, отведенный под личную библиотеку Главы. Многочисленные шкафы выстроились в обе стороны от входа, а громадные карты континента и, конечно же, самого Афа-Дишу заменяли собой картины на стенах. И конечно же, роскошные растения везде и всюду радовали глаз приятной зеленью. Но все это терялось на фоне очень большого пространства. Здесь властвовала свобода, а материальное лишь едва отвлекало на себя внимание.
Патриарх Таволд действительно выглядел счастливым. Светлые глаза буквально лучились, а улыбка замерла на губах. Главе Храма недавно исполнилось девяносто шесть лет, но его внешность замерла на пятидесяти годах. Седина едва тронула его темно-русые волосы, но так и остановилась лишь на избранных прядях, придавая образу должное благородство. В остальном он был высок, крепок и силен. С его магическими силами он сможет занимать свою должность еще лет двадцать-тридцать и только потом отойдет от дел, передав все преемнику.
– Приветствую, – отозвался Карфат, следуя приглашению и присаживаясь в одно из глубоких, обитых светлой тканью кресел, что полукругом выстроились напротив рабочего места Патриарха Таволда.
– Да-да, – довольно закивал Глава Храма.
Настоятель Эрмет, держащий себя куда скромнее, кивнул темному лекарю в знак приветствия. Его хорошее настроение тем не менее тоже угадывалось. Глаза за стеклами очков, которые этот человек почти никогда не снимал, таинственно поблескивали.
Девица тоже была.
Что в ней было странного, Карфат определил сразу же: у незнакомки был странный цвет волос. Белоснежный. Можно было бы погрешить на краски и странный вкус, но искусственности не ощущалось. Настоящий цвет. В природе, правда, таковых не существовало. Но в мире встречалось множество странных вещей. Он хоть никогда и не мог выйти за границы территории Храма, но встречал их достаточно.
Незнакомка окинула присоединившегося к ним человека быстрым взглядом, потому что сел он как раз между ней и настоятелем Эрметом. Карфат отметил тени под глазами, болезненную бледность девушки и сильную худобу, которую в первую очередь выдавали слишком уж тонкие запястья. Ей бы к лекарям да к поварихам…
