Оити радостно воскликнула:
- Так, может, и Юмико удастся сбежать?
Акико засмеялась. Она поглядела на девочку точь-в-точь как недавно Матико.
- Если бы! Нет, барышня моя хорошая, эти цепи так просто не порвешь. Женщин и девочек там держат большие долги. И честь, законы там свои. Уж если попала в Есивару, так легко не выйдешь.
Оити мало что поняла в этих объяснениях; однако ей пришло в голову, что даже если бы удалось помочь Юмико бежать, спрятать сестру было бы негде. И содержать тоже не на что.
И разве Ватанабэ-сан позволил бы своей семье так оскандалиться... разве он мог бы бросить тень на себя и свою дочь-невесту накануне помолвки?..
Оити поникла головой.
- Я должна хотя бы увидеть Юмико. Ей непременно нужно узнать, что не все ее забыли... что я не забыла, - тихо сказала девочка.
- Это, пожалуй, можно устроить, - задумчиво отозвалась Акико.
Потом служанка резко встала, будто опомнившись.
- Ну-ка идите отсюда. Бегом, пока вас не застали!
Оити вскочила.
- А как же прогулка? Мы завтра пойдем?
Она притопнула ногой.
- Нельзя тянуть!
- Вот как вернется господин Ватанабэ, попросите его. Это уж ваше дело, чтоб он позволил. И помолитесь покрепче, слышите?..
Оити кивнула.
- Хай, Акико-сан. Домо.
Она подхватила свои дзори, которые предусмотрительно не стала бросать снаружи; потом выступила за дверь и огляделась. Никого!
Обувшись, Оити сбежала по ступенькам и выскочила на задний двор; вернулась кружным путем в сад. Перевела дух и направилась к чайной беседке.
Она посидит там одна и подумает. И, пожалуй, помолится - почитает «Каннон-ке»*, сколько хватит памяти.
За всю свою жизнь Оити никогда еще не пыталась молиться так искренне.
Этим утром Ватанабэ-сан с Матико ходили за покупками - конечно, господа не сами тащили домой пакеты, а их позднее принесли посыльные. Как Оити и думала, это оказались всякие обновки для Матико. «Старшая сестра» все на свете забыла: она часами вертелась перед большим зеркалом, примеряя наряды и украшения, меняя прически, напевая себе под нос. По всей комнате были разбросаны свертки из рисовой бумаги.
Оити названую сестру больше не затрагивала и даже радовалась, что Матико так поглупела с этим женихом. По крайней мере, Матико теперь вовсе не обращала внимания, чем занята младшая.
Потом Ватанабэ-сан опять куда-то ушел - обедал он тоже не у Маэда; вернулся опекун Оити только ближе к вечеру. Он очень устал, но улыбался, довольный этим днем.
Когда господин Ватанабэ переоделся и выпил чаю, Оити решилась сама подойти и попросить разрешения завтра снова погулять в городе вместе с Акико. Девочка старалась держаться как можно скромнее и невиннее. Впрочем, Ватанабэ-сан даже не подумал ее в чем-то заподозрить.
- Разумеется, сходите. Надеюсь, ты не слишком скучаешь.
Оити, подавив чувство вины, поблагодарила его с поклоном; и заверила, что все прекрасно.
Она убежала в комнату. Оити практически не сомневалась, что ее щедрый благодетель снова даст ей пригоршню монет на сладости или игрушки. Но, разумеется, заикнуться об этом самой было бы верхом неприличия.
Все деньги опять будут у Акико. Но это мелочь, этого очень мало...
Оити уже решила, чем она пожертвует в случае нужды. По-настоящему ценная вещь у нее была только одна.
На другой день Матико с утра осталась дома - представление в театре давали вечером. И, конечно же, девушка была по уши занята приготовлениями.
Оити, больше не таясь, разыскала Акико. Она тоже приготовилась и собрала небольшую поясную сумочку.
- Идем, Акико-сан?
- Идем.
И они пошли. Служанка, шагавшая по привычке широко, больше не держала Оити за руку, но Оити сама изо всех сил старалась не отстать. По дороге Акико вновь немного просветила девочку.
Есивара располагалась в районе Симмати, не так далеко отсюда. Собственно, «Есивара» было именем нарицательным, так назывались все кварталы увеселений в больших городах. Там были собраны не только женщины определенного сорта; Есивара предлагала развлечения на любой вкус - и состязания борцов сумо, и цирковые, и театральные представления...
- И театральные? - воскликнула Оити. Она в ужасе схватилась за щеки. - Акико-сан, а если господин Ватанабэ с Матико сегодня пойдут туда же? Где этот театр Кабуки?
- В Есиваре, где ж ему еще быть. Гейша-сан потому так резво и выхлопотала места, что она там своя и все знает.
Акико улыбнулась.
- А вы разве не знали? Но чайные домики - они стоят особняком, будем надеяться, не столкнемся.
Оити справилась со своим испугом. Может, они успеют раньше, чем Ватанабэ-сан с Матико отправятся на смотрины; и теперь уж поздно беспокоиться.
- Акико-сан, а вам сегодня денег дали?
- Дали, очень добрый господин ваш отчим. Целых две иены на вас; а одну мне, за труды.
Оити сосредоточенно кивнула. Она поправила сумочку, а другой рукой погладила свои часики.
Вход в Есивару действительно оказался свободным. Раньше ворота стерегла стража, а самураям, посещавшим «веселые кварталы», полагалось сдавать оружие; но теперь охрана была снята, а самураи разоружены указом императора. Ограды как таковой тоже не осталось. Но Акико, завидев живописную группу аккуратных нарядных домиков, приостановилась и крепко взяла Оити за руку.
- Вон он, ваш Дом Ирисов. Над входом желтый фонарь, и крыша синяя. Ни с чем не спутаешь.
У Оити от волнения ослабли ноги; она схватилась за юбку своей спутницы.
- И что теперь?..
- Будем думать, как войти. Самое простое - подкупить кого-нибудь из прислуги. В чайных домах обычно малолетние девчонки работают, те же самые, которые в ученицах, - они трудно живут, хуже нашего; и порой не прочь подзаработать на стороне. Так что о свидании мы договоримся, если ваша Юмико там.
«А если служанка возьмет деньги, и ничего не сделает? Испугается?» - подумала Оити.
Но времени для сомнений не оставалось. Акико отважно двинулась вперед, не выпуская руки своей подопечной.
Пока они шли по дорожке, Оити разглядела, что Дом Ирисов не только оформлен в сине-желтой гамме, но и в садике цветут ирисы. Сейчас как раз сезон для них.
Где же там Юмико?..
И вдруг Оити ахнула и застыла как вкопанная.
- Это она! Моя сестра!..
- Да тише вы!
Девочка заставила себя замолчать; и та, кого она приняла за Юмико, скрылась в доме, ничего не заметив.
- Может, вы и обознались, эти девчонки все похожи.
Оити упрямо покачала головой.
- Я не могла ошибиться!
Акико положила ей руку на плечо и огляделась, пытаясь сориентироваться. В прошлый раз она спрашивала садовника из соседнего дома - Дома Глицинии; но сегодня надо найти путь в само это заведение... Будь они все неладны!
- Вот что, барышня, подождите пока снаружи на улице. Я вас выведу и сама вернусь сюда, попытаюсь договориться. Понятно вам?
Оити послушно кивнула.
Они с Акико направились обратно - благо углубиться в Есивару не успели. Вышли на оживленную улицу. Акико велела Оити подождать ее на углу, у парфюмерной лавки.
А потом Оити увидела, что навстречу им идет гейша! Она узнала эту даму - потому, что видела всего пару дней назад в доме Маэда...
- Мидзуэ-сан!
У Оити вырвался этот возглас против воли.
Госпожа Мидзуэ обладала прекрасной памятью, тренированной в течение многих лет; однако, вполне возможно, гейша не узнала бы мельком виденного ребенка из дома Маэда, если бы не этот оклик. Но теперь все ее сомнения отпали.
- Стойте! Что вы здесь делаете?
Сегодня голос и манеры гейши были совсем не такими мягкими и любезными, как при недавнем разговоре с Ватанабэ-саном.
Акико и Оити замерли, как пойманные преступницы. Мидзуэ-сан приблизилась к ним, не теряя изящества, - плавным, но стремительным шагом.
- Ты - младшая дочь господина Ватанабэ. А ты служанка Маэда, тебя я тоже вспомнила. Что вы делаете в Есиваре?
Отпираться смысла не было. И Оити поняла, что ей остался единственный выход.
- Мидзуэ-сама, нам очень нужно попасть в вашу Есивару. Там заключена моя сестра, Юмико. Ее продал в чайный дом мой отец... настоящий отец!
Мидзуэ-сан несколько мгновений пораженно смотрела на девочку. А Оити схватила свои часики и протянула их гейше на ладони:
- Сейчас везде правят законы рынка. - Она бездумно выпалила слова, слышанные от Матико. - Пожалуйста, госпожа, возьмите часы, если это поможет моей сестре! Они дорогие, я знаю!
Мидзуэ-сан, как видно, тоже приняла какое-то решение. Она отодвинула ладонью часики, которые ей протягивала девочка.
- Спрячь это. Идемте обе со мной. Такие вещи не обсуждают на улице!
Гейша сделала Оити и Акико знак следовать за собой; потом повернулась и направилась вперед совсем не той дорогой, какой они пытались проникнуть в кварталы увеселений.
* «Сутра о Внимающем Звукам», на которой основано почитание Каннон.
Они шли не так уж долго: Мидзуэ-сан свернула совсем неожиданно, в какой-то закоулок среди пышной зелени. Оити увидела такие же игрушечные домики, разбросанные там и сям, - разве что они были поскромнее и не так цепляли взгляд. Зато сады были возделаны очень тщательно.
- Нам сюда. Это моя окия, - гейша оглянулась через плечо и остановилась. - В мои покои ведет отдельный вход, чтобы не нарушать без нужды спокойствие моих учениц.
Мидзуэ-сан скупо улыбнулась и направилась дальше. Оити услышала, как журчит в тишине ручеек в саду камней, среди яркого зеленого мха; и этот звук, неизвестно почему, подействовал на нее умиротворяюще. Девочка бросила взгляд на Акико и попыталась улыбнуться. Акико улыбнулась в ответ; хотя она явно сильно нервничала.
Они поднялись на самую обыкновенную веранду и разулись. Хозяйка вытащила большой плоский ключ и отперла дверь. Никаких голосов, кроме звуков природы, не было слышно.
Мидзуэ-сан провела своих нежданных гостей в большую уютную комнату: обставленную со вкусом, но без излишеств. Люди более взрослые и искушенные, без сомнения, восхитились бы гравюрами, украшавшими стены; а кое-кто узнал бы несколько поистине бесценных работ древних мастеров. Однако сегодня здесь были только невежественная служанка и маленькая девочка, с трепетом ожидавшие решения своей судьбы.
Хозяйка зажгла ароматическую палочку в керамической курильнице, и комната наполнилась ароматом сандалового дерева. Потом гейша опустилась на колени, на подушку; и жестом пригласила Акико и Оити располагаться напротив.
- Итак, - произнесла она, испытующе поглядев на обеих. - Что побудило маленькую девочку и добрую служанку рискнуть честью своего дома? И рассказывайте побыстрее, время не ждет!
Похоже, несмотря на внешнюю японскую неторопливость течения жизни этого заведения, Мидзуэ-сан была по-настоящему деловой женщиной. Оити набралась храбрости заговорить; и тут ее бросило в пот от неожиданной мысли.
- Простите, госпожа... Здесь больше никого нет, кроме вас? Я... нам никак нельзя...
Мидзуэ-сан издала смешок.
- Будьте покойны. Сейчас дома только одна из моих старших воспитанниц и ее майко*. Ко мне никто не смеет войти без разрешения, и мои дочери не болтают за воротами. В моей окия очень строгие правила.
«Ее дочери?» - мысленно поразилась Оити. Но, наверное, это было сказано фигурально. Как саму Оити теперь называли «младшей сестрой» Ватанабэ Матико.
Госпожа Мидзуэ опять требовательно кивнула ей; и девочка заставила себя открыть рот. Вначале она говорила с запинкой, с усилием - но потом слова полились сплошным потоком. Оити сжала руки в мольбе, будто видела перед собой саму милосердную Каннон. Разве эта женщина не была здесь всемогуща, как богиня?..
Наконец Мидзуэ-сан подняла руку, останавливая девочку. Она была удивлена ее историей и еще не вполне верила; однако склонялась к тому, чтобы поверить.
- Стало быть, ты еще даже не знаешь, здесь ли твоя сестра? Ты не видела ее в лицо?
- Я... да, то есть нет. Мне показалось, госпожа.
Оити опустила голову и прикусила губу, сдерживая слезы. Этот рассказ потребовал всего ее мужества. А вдруг никакой Юмико в Доме Ирисов нет и не было?..
Мидзуэ-сан некоторое время размышляла, опустив глаза. Потом ее тонко подведенные брови шевельнулись, и гейша встала. Она поправила палочку в курильнице, а затем принялась готовить чай.
По-прежнему без единого слова! Оити умирала от страха и нетерпения; она поглядела на Акико, и служанка прижала палец к губам. Оити заставила себя сидеть смирно и молчать.
Несмотря на свое состояние, девочка невольно обратила внимание, как красиво гейша управляется с чайной посудой. Движения ее рук завораживали. Она разлила тонко благоухающий напиток по чашкам и предложила гостям.
Оити боялась, что ее рука дрогнет и она разобьет драгоценную посуду; но девочка смогла сделать пару глотков. Потом поблагодарила хозяйку и поклонилась.
Гейша заговорила вновь, только когда всесторонне обдумала слова Оити.
- Прежде всего, надо выяснить, действительно ли твоя сестра в Доме Ирисов. И действительно ли она так страдает, как ты это себе воображаешь.
Оити чуть не вскочила с места. Она задрожала, сжав кулаки.
- Вы... вы думаете, что не страдает, госпожа?.. Разве такое может быть?
- Нет. - Ответ Мидзуэ-сан прозвучал резко и жестоко. - Совершенство всегда достигается через страдание. Есивара служит для услаждения чувств... но все женщины, которые работают здесь и доставляют радость гостям, работают тяжело.
Хозяйка окия сделала глоток чая.
- Может быть, ты думаешь, что жизнь гейши легче, чем у «дев наслаждений»? Да, наше служение почетнее, но требует гораздо большего.
В голове у Оити был полный сумбур. Что хочет сказать эта безжалостная женщина, она поможет ей или нет?..
Оити опять схватила свои часики и протянула Мидзуэ-сан.
- Пожалуйста, возьмите! У меня ничего больше нет!
Гейша несколько мгновений рассматривала часы: теперь уже по-настоящему оценивающим взглядом. Потом кивнула.
- Хорошо.
Внутри у Оити все оборвалось. Она понимала, что будет, когда Ватанабэ-сан обнаружит пропажу... Но она открепила часики от пояса и отдала хозяйке дома.
Мидзуэ-сан слегка улыбнулась, любуясь часами: филигранной отделкой, циферблатом с римскими цифрами по кругу. Потом спрятала их в ладони и вновь обратилась к девочке.
- Это не для меня. Но может пойти в уплату тем, для кого деньги значат больше, чем для меня! Ты понимаешь?
Оити, помедлив, кивнула.
- Хозяевам... хозяйке Дома Ирисов, госпожа?
- Если только Юмико там, а мама-сан согласится на сделку. Возможно, твоя драгоценность еще вернется к тебе, но не слишком рассчитывай на это.
Оити снова кивнула. Она, конечно, в глубине души надеялась, что ей помогут просто так; однако после этой жертвы уверенность девочки в благоприятном исходе дела странным образом укрепилась. Оити уже понимала, что «просто так» не дается ничего.
Мидзуэ-сан подбросила часики на ладони, взвешивая их; потом незаметным движением куда-то спрятала. И наконец-то произнесла самые главные слова.
- Я могу взять эту девочку в мою окия. У второй моей воспитанницы, Фудзими, сейчас нет майко. Это большая удача. Фудзими станет обучать твою сестру нашему искусству, но только если Юмико окажется достаточно талантлива.
Оити безмолвно открыла рот. А она-то так надеялась, что Юмико освободят из Есивары!..
Но что значит «освободят»?
Кто станет заботиться о ее сестре теперь? Семье Такамацу Юмико точно назад не нужна, как ни горько это сознавать... а Ватанабэ-сану хватает одной приемной дочери!
- Так, может, и Юмико удастся сбежать?
Акико засмеялась. Она поглядела на девочку точь-в-точь как недавно Матико.
- Если бы! Нет, барышня моя хорошая, эти цепи так просто не порвешь. Женщин и девочек там держат большие долги. И честь, законы там свои. Уж если попала в Есивару, так легко не выйдешь.
Оити мало что поняла в этих объяснениях; однако ей пришло в голову, что даже если бы удалось помочь Юмико бежать, спрятать сестру было бы негде. И содержать тоже не на что.
И разве Ватанабэ-сан позволил бы своей семье так оскандалиться... разве он мог бы бросить тень на себя и свою дочь-невесту накануне помолвки?..
Оити поникла головой.
- Я должна хотя бы увидеть Юмико. Ей непременно нужно узнать, что не все ее забыли... что я не забыла, - тихо сказала девочка.
- Это, пожалуй, можно устроить, - задумчиво отозвалась Акико.
Потом служанка резко встала, будто опомнившись.
- Ну-ка идите отсюда. Бегом, пока вас не застали!
Оити вскочила.
- А как же прогулка? Мы завтра пойдем?
Она притопнула ногой.
- Нельзя тянуть!
- Вот как вернется господин Ватанабэ, попросите его. Это уж ваше дело, чтоб он позволил. И помолитесь покрепче, слышите?..
Оити кивнула.
- Хай, Акико-сан. Домо.
Она подхватила свои дзори, которые предусмотрительно не стала бросать снаружи; потом выступила за дверь и огляделась. Никого!
Обувшись, Оити сбежала по ступенькам и выскочила на задний двор; вернулась кружным путем в сад. Перевела дух и направилась к чайной беседке.
Она посидит там одна и подумает. И, пожалуй, помолится - почитает «Каннон-ке»*, сколько хватит памяти.
За всю свою жизнь Оити никогда еще не пыталась молиться так искренне.
Этим утром Ватанабэ-сан с Матико ходили за покупками - конечно, господа не сами тащили домой пакеты, а их позднее принесли посыльные. Как Оити и думала, это оказались всякие обновки для Матико. «Старшая сестра» все на свете забыла: она часами вертелась перед большим зеркалом, примеряя наряды и украшения, меняя прически, напевая себе под нос. По всей комнате были разбросаны свертки из рисовой бумаги.
Оити названую сестру больше не затрагивала и даже радовалась, что Матико так поглупела с этим женихом. По крайней мере, Матико теперь вовсе не обращала внимания, чем занята младшая.
Потом Ватанабэ-сан опять куда-то ушел - обедал он тоже не у Маэда; вернулся опекун Оити только ближе к вечеру. Он очень устал, но улыбался, довольный этим днем.
Когда господин Ватанабэ переоделся и выпил чаю, Оити решилась сама подойти и попросить разрешения завтра снова погулять в городе вместе с Акико. Девочка старалась держаться как можно скромнее и невиннее. Впрочем, Ватанабэ-сан даже не подумал ее в чем-то заподозрить.
- Разумеется, сходите. Надеюсь, ты не слишком скучаешь.
Оити, подавив чувство вины, поблагодарила его с поклоном; и заверила, что все прекрасно.
Она убежала в комнату. Оити практически не сомневалась, что ее щедрый благодетель снова даст ей пригоршню монет на сладости или игрушки. Но, разумеется, заикнуться об этом самой было бы верхом неприличия.
Все деньги опять будут у Акико. Но это мелочь, этого очень мало...
Оити уже решила, чем она пожертвует в случае нужды. По-настоящему ценная вещь у нее была только одна.
На другой день Матико с утра осталась дома - представление в театре давали вечером. И, конечно же, девушка была по уши занята приготовлениями.
Оити, больше не таясь, разыскала Акико. Она тоже приготовилась и собрала небольшую поясную сумочку.
- Идем, Акико-сан?
- Идем.
И они пошли. Служанка, шагавшая по привычке широко, больше не держала Оити за руку, но Оити сама изо всех сил старалась не отстать. По дороге Акико вновь немного просветила девочку.
Есивара располагалась в районе Симмати, не так далеко отсюда. Собственно, «Есивара» было именем нарицательным, так назывались все кварталы увеселений в больших городах. Там были собраны не только женщины определенного сорта; Есивара предлагала развлечения на любой вкус - и состязания борцов сумо, и цирковые, и театральные представления...
- И театральные? - воскликнула Оити. Она в ужасе схватилась за щеки. - Акико-сан, а если господин Ватанабэ с Матико сегодня пойдут туда же? Где этот театр Кабуки?
- В Есиваре, где ж ему еще быть. Гейша-сан потому так резво и выхлопотала места, что она там своя и все знает.
Акико улыбнулась.
- А вы разве не знали? Но чайные домики - они стоят особняком, будем надеяться, не столкнемся.
Оити справилась со своим испугом. Может, они успеют раньше, чем Ватанабэ-сан с Матико отправятся на смотрины; и теперь уж поздно беспокоиться.
- Акико-сан, а вам сегодня денег дали?
- Дали, очень добрый господин ваш отчим. Целых две иены на вас; а одну мне, за труды.
Оити сосредоточенно кивнула. Она поправила сумочку, а другой рукой погладила свои часики.
Вход в Есивару действительно оказался свободным. Раньше ворота стерегла стража, а самураям, посещавшим «веселые кварталы», полагалось сдавать оружие; но теперь охрана была снята, а самураи разоружены указом императора. Ограды как таковой тоже не осталось. Но Акико, завидев живописную группу аккуратных нарядных домиков, приостановилась и крепко взяла Оити за руку.
- Вон он, ваш Дом Ирисов. Над входом желтый фонарь, и крыша синяя. Ни с чем не спутаешь.
У Оити от волнения ослабли ноги; она схватилась за юбку своей спутницы.
- И что теперь?..
- Будем думать, как войти. Самое простое - подкупить кого-нибудь из прислуги. В чайных домах обычно малолетние девчонки работают, те же самые, которые в ученицах, - они трудно живут, хуже нашего; и порой не прочь подзаработать на стороне. Так что о свидании мы договоримся, если ваша Юмико там.
«А если служанка возьмет деньги, и ничего не сделает? Испугается?» - подумала Оити.
Но времени для сомнений не оставалось. Акико отважно двинулась вперед, не выпуская руки своей подопечной.
Пока они шли по дорожке, Оити разглядела, что Дом Ирисов не только оформлен в сине-желтой гамме, но и в садике цветут ирисы. Сейчас как раз сезон для них.
Где же там Юмико?..
И вдруг Оити ахнула и застыла как вкопанная.
- Это она! Моя сестра!..
- Да тише вы!
Девочка заставила себя замолчать; и та, кого она приняла за Юмико, скрылась в доме, ничего не заметив.
- Может, вы и обознались, эти девчонки все похожи.
Оити упрямо покачала головой.
- Я не могла ошибиться!
Акико положила ей руку на плечо и огляделась, пытаясь сориентироваться. В прошлый раз она спрашивала садовника из соседнего дома - Дома Глицинии; но сегодня надо найти путь в само это заведение... Будь они все неладны!
- Вот что, барышня, подождите пока снаружи на улице. Я вас выведу и сама вернусь сюда, попытаюсь договориться. Понятно вам?
Оити послушно кивнула.
Они с Акико направились обратно - благо углубиться в Есивару не успели. Вышли на оживленную улицу. Акико велела Оити подождать ее на углу, у парфюмерной лавки.
А потом Оити увидела, что навстречу им идет гейша! Она узнала эту даму - потому, что видела всего пару дней назад в доме Маэда...
- Мидзуэ-сан!
У Оити вырвался этот возглас против воли.
Госпожа Мидзуэ обладала прекрасной памятью, тренированной в течение многих лет; однако, вполне возможно, гейша не узнала бы мельком виденного ребенка из дома Маэда, если бы не этот оклик. Но теперь все ее сомнения отпали.
- Стойте! Что вы здесь делаете?
Сегодня голос и манеры гейши были совсем не такими мягкими и любезными, как при недавнем разговоре с Ватанабэ-саном.
Акико и Оити замерли, как пойманные преступницы. Мидзуэ-сан приблизилась к ним, не теряя изящества, - плавным, но стремительным шагом.
- Ты - младшая дочь господина Ватанабэ. А ты служанка Маэда, тебя я тоже вспомнила. Что вы делаете в Есиваре?
Отпираться смысла не было. И Оити поняла, что ей остался единственный выход.
- Мидзуэ-сама, нам очень нужно попасть в вашу Есивару. Там заключена моя сестра, Юмико. Ее продал в чайный дом мой отец... настоящий отец!
Мидзуэ-сан несколько мгновений пораженно смотрела на девочку. А Оити схватила свои часики и протянула их гейше на ладони:
- Сейчас везде правят законы рынка. - Она бездумно выпалила слова, слышанные от Матико. - Пожалуйста, госпожа, возьмите часы, если это поможет моей сестре! Они дорогие, я знаю!
Мидзуэ-сан, как видно, тоже приняла какое-то решение. Она отодвинула ладонью часики, которые ей протягивала девочка.
- Спрячь это. Идемте обе со мной. Такие вещи не обсуждают на улице!
Гейша сделала Оити и Акико знак следовать за собой; потом повернулась и направилась вперед совсем не той дорогой, какой они пытались проникнуть в кварталы увеселений.
* «Сутра о Внимающем Звукам», на которой основано почитание Каннон.
Глава 13
Они шли не так уж долго: Мидзуэ-сан свернула совсем неожиданно, в какой-то закоулок среди пышной зелени. Оити увидела такие же игрушечные домики, разбросанные там и сям, - разве что они были поскромнее и не так цепляли взгляд. Зато сады были возделаны очень тщательно.
- Нам сюда. Это моя окия, - гейша оглянулась через плечо и остановилась. - В мои покои ведет отдельный вход, чтобы не нарушать без нужды спокойствие моих учениц.
Мидзуэ-сан скупо улыбнулась и направилась дальше. Оити услышала, как журчит в тишине ручеек в саду камней, среди яркого зеленого мха; и этот звук, неизвестно почему, подействовал на нее умиротворяюще. Девочка бросила взгляд на Акико и попыталась улыбнуться. Акико улыбнулась в ответ; хотя она явно сильно нервничала.
Они поднялись на самую обыкновенную веранду и разулись. Хозяйка вытащила большой плоский ключ и отперла дверь. Никаких голосов, кроме звуков природы, не было слышно.
Мидзуэ-сан провела своих нежданных гостей в большую уютную комнату: обставленную со вкусом, но без излишеств. Люди более взрослые и искушенные, без сомнения, восхитились бы гравюрами, украшавшими стены; а кое-кто узнал бы несколько поистине бесценных работ древних мастеров. Однако сегодня здесь были только невежественная служанка и маленькая девочка, с трепетом ожидавшие решения своей судьбы.
Хозяйка зажгла ароматическую палочку в керамической курильнице, и комната наполнилась ароматом сандалового дерева. Потом гейша опустилась на колени, на подушку; и жестом пригласила Акико и Оити располагаться напротив.
- Итак, - произнесла она, испытующе поглядев на обеих. - Что побудило маленькую девочку и добрую служанку рискнуть честью своего дома? И рассказывайте побыстрее, время не ждет!
Похоже, несмотря на внешнюю японскую неторопливость течения жизни этого заведения, Мидзуэ-сан была по-настоящему деловой женщиной. Оити набралась храбрости заговорить; и тут ее бросило в пот от неожиданной мысли.
- Простите, госпожа... Здесь больше никого нет, кроме вас? Я... нам никак нельзя...
Мидзуэ-сан издала смешок.
- Будьте покойны. Сейчас дома только одна из моих старших воспитанниц и ее майко*. Ко мне никто не смеет войти без разрешения, и мои дочери не болтают за воротами. В моей окия очень строгие правила.
«Ее дочери?» - мысленно поразилась Оити. Но, наверное, это было сказано фигурально. Как саму Оити теперь называли «младшей сестрой» Ватанабэ Матико.
Госпожа Мидзуэ опять требовательно кивнула ей; и девочка заставила себя открыть рот. Вначале она говорила с запинкой, с усилием - но потом слова полились сплошным потоком. Оити сжала руки в мольбе, будто видела перед собой саму милосердную Каннон. Разве эта женщина не была здесь всемогуща, как богиня?..
Наконец Мидзуэ-сан подняла руку, останавливая девочку. Она была удивлена ее историей и еще не вполне верила; однако склонялась к тому, чтобы поверить.
- Стало быть, ты еще даже не знаешь, здесь ли твоя сестра? Ты не видела ее в лицо?
- Я... да, то есть нет. Мне показалось, госпожа.
Оити опустила голову и прикусила губу, сдерживая слезы. Этот рассказ потребовал всего ее мужества. А вдруг никакой Юмико в Доме Ирисов нет и не было?..
Мидзуэ-сан некоторое время размышляла, опустив глаза. Потом ее тонко подведенные брови шевельнулись, и гейша встала. Она поправила палочку в курильнице, а затем принялась готовить чай.
По-прежнему без единого слова! Оити умирала от страха и нетерпения; она поглядела на Акико, и служанка прижала палец к губам. Оити заставила себя сидеть смирно и молчать.
Несмотря на свое состояние, девочка невольно обратила внимание, как красиво гейша управляется с чайной посудой. Движения ее рук завораживали. Она разлила тонко благоухающий напиток по чашкам и предложила гостям.
Оити боялась, что ее рука дрогнет и она разобьет драгоценную посуду; но девочка смогла сделать пару глотков. Потом поблагодарила хозяйку и поклонилась.
Гейша заговорила вновь, только когда всесторонне обдумала слова Оити.
- Прежде всего, надо выяснить, действительно ли твоя сестра в Доме Ирисов. И действительно ли она так страдает, как ты это себе воображаешь.
Оити чуть не вскочила с места. Она задрожала, сжав кулаки.
- Вы... вы думаете, что не страдает, госпожа?.. Разве такое может быть?
- Нет. - Ответ Мидзуэ-сан прозвучал резко и жестоко. - Совершенство всегда достигается через страдание. Есивара служит для услаждения чувств... но все женщины, которые работают здесь и доставляют радость гостям, работают тяжело.
Хозяйка окия сделала глоток чая.
- Может быть, ты думаешь, что жизнь гейши легче, чем у «дев наслаждений»? Да, наше служение почетнее, но требует гораздо большего.
В голове у Оити был полный сумбур. Что хочет сказать эта безжалостная женщина, она поможет ей или нет?..
Оити опять схватила свои часики и протянула Мидзуэ-сан.
- Пожалуйста, возьмите! У меня ничего больше нет!
Гейша несколько мгновений рассматривала часы: теперь уже по-настоящему оценивающим взглядом. Потом кивнула.
- Хорошо.
Внутри у Оити все оборвалось. Она понимала, что будет, когда Ватанабэ-сан обнаружит пропажу... Но она открепила часики от пояса и отдала хозяйке дома.
Мидзуэ-сан слегка улыбнулась, любуясь часами: филигранной отделкой, циферблатом с римскими цифрами по кругу. Потом спрятала их в ладони и вновь обратилась к девочке.
- Это не для меня. Но может пойти в уплату тем, для кого деньги значат больше, чем для меня! Ты понимаешь?
Оити, помедлив, кивнула.
- Хозяевам... хозяйке Дома Ирисов, госпожа?
- Если только Юмико там, а мама-сан согласится на сделку. Возможно, твоя драгоценность еще вернется к тебе, но не слишком рассчитывай на это.
Оити снова кивнула. Она, конечно, в глубине души надеялась, что ей помогут просто так; однако после этой жертвы уверенность девочки в благоприятном исходе дела странным образом укрепилась. Оити уже понимала, что «просто так» не дается ничего.
Мидзуэ-сан подбросила часики на ладони, взвешивая их; потом незаметным движением куда-то спрятала. И наконец-то произнесла самые главные слова.
- Я могу взять эту девочку в мою окия. У второй моей воспитанницы, Фудзими, сейчас нет майко. Это большая удача. Фудзими станет обучать твою сестру нашему искусству, но только если Юмико окажется достаточно талантлива.
Оити безмолвно открыла рот. А она-то так надеялась, что Юмико освободят из Есивары!..
Но что значит «освободят»?
Кто станет заботиться о ее сестре теперь? Семье Такамацу Юмико точно назад не нужна, как ни горько это сознавать... а Ватанабэ-сану хватает одной приемной дочери!
