- Я тоскую, - медленно выговорила она, умоляюще глядя на Мистера Маклира. - Когда я смогу... встречаться с другими людьми?
Мистер Маклир снова ласково улыбнулся. Он взял ее руку и погладил своей сухой морщинистой рукой.
- Бедное дитя. Конечно, вы тоскуете, так далеко от всего привычного, - ответил он. - Мы скоро поедем домой, и там вы познакомитесь с семьей вашего мужа, они помогут вам отвлечься. А когда кончится срок вашего траура, мы будем снова устраивать большие приемы.
Последнего слова египтянка не поняла. Что значит «приемы»? Наверное, празднества, где много людей и много света. Она быстро отвернулась, чтобы не выдать своего страха.
Мистер Маклир понял ее по-своему, приняв это за смущение. Он снова отечески похлопал жрицу по руке, а потом встал и предложил ей прогуляться по саду.
- Вам нужен воздух, - сказал он.
- Не... сейчас. Лучше вечером, - ответила она с запинкой.
Старик, кажется, обрадовался тому, что не придется ее развлекать.
- Как хотите, дорогая.
Она вдруг задумалась о том, чем он занимается, когда выходит от нее. Как вообще мужчины этого времени получают свое богатство?
Мистер Маклир покинул комнату, и Амен-Оту осталась одна со своей книгой. Но читать ей больше не хотелось. Жрица встала и прошлась по спальне, равнодушно трогая предметы, которые до сих пор так восхищали ее.
Она подумала, что Мистер Маклир вовсе не так добр, как сначала показался. У нее появилась догадка, почему он так заботится о ней, о чужеземке. Возможно, ее мертвый муж завещал ей большое богатство, а теперь Мистер Маклир пользовался этим золотом, потому что считал ее полной невеждой!
Ей нужно быть осторожнее и притворяться глупее, чем она есть. И, уж конечно, нельзя показывать старому Мистеру Маклиру, как быстро она учится.
Впервые она пожалела человека, который считался ее супругом...
Но ведь и сама она использовала всех людей вокруг себя, разве нет? Что теперь есть Маат? Или Маат окончательно умерла, и ей нужно искать какую-то новую правду, правду варваров?..
Это было далеко не все, чего она страшилась. Каждый вечер та, которая была Амен-Оту, принималась ждать своего нового повелителя. Того, кто сотворил ее заново! Звался он Сетхом или как-то иначе - он, как и она сама, боялся света истины, и мог бы явиться только ночью...
Но до сих пор этот демон не давал о себе знать. Неужели ждал, пока она не наберет полную силу и не освоится в новой жизни? А может, ждал того «большого приема», о котором говорил Мистер Маклир? Или был занят в другом месте?
Возможно, где-то в других местах были существа, подобные ей, - возможно, этот демон возрождал других из праха мертвых, и желал подчинить себе также и их?..
Она принялась думать о юноше с золотыми волосами, которого спасла. Удивительно: он был светел как солнце, таких людей в ее стране не рождалось и даже рабов такого облика она не встречала, - но Амен-Оту совсем не ощущала угрозы с его стороны. Мысли о нем разгоняли тьму в ее сердце.
И она знала: стоит ей сказать «приди» - и Хью Бертрам придет. Но это рано. Однажды они встретятся; но не сейчас!
- Не сейчас, - прошептала жрица на языке Хью Бертрама. - Но я сниму... этот траур... и ты придешь.
Она медленно улыбнулась сама себе.
Когда Гарри Кэмп и его гости сели на утренний поезд, Этель, конечно, заняла одно купе с горничной, а Хью разместился вдвоем с Гарри. Но ни в одном из помещений разговор не клеился. И скоро Этель перешла в купе к мужчинам: только она вносила оживление в их общество и примиряла их между собой.
Она села рядом с Гарри, и тот инстинктивно хотел приобнять ее, но удержался. Этель стала расспрашивать жениха о его родителях, о том, что делает его брат Теодор, который избрал поприще, далекое от бизнеса, - кажется, серьезно занимался чуть ли не химией.
Гарри охотно отвечал, радуясь такому интересу невесты к его семейным делам. И только потом Этель спохватилась, что они опять забыли о Хью. Ее брат, сидевший на бархатном сиденье напротив, безразлично смотрел в окно; казалось, он пересчитывал бесконечные сосны, мелькавшие мимо.
Этель порывисто встала и, подойдя к брату, села рядом.
- Что с тобой, дорогой? Может, ты еще плохо себя чувствуешь?
Хью молча покачал головой, не глядя на сестру.
- Мы не слишком рано поехали? - тихо допытывалась она, взяв его за руку.
Он вдруг быстро обернулся к ней.
- Давай выйдем в коридор.
Этель взглянула на жениха.
- Ты не против?..
- Пожалуйста, - любезно ответил Гарри.
Надо было отдать им обоим должное: после их размолвки, когда Хью примирился с тем, что сестра приняла предложение Гарри, ее брат и жених честно пытались вести себя друг с другом по-родственному. Пусть у них пока не очень-то получалось.
Хью с Этель вышли в коридор. Брат плотно закрыл дверь и поманил ее в сторону, к окну.
- Я все чаще вижу ее... и во сне, и наяву, - тихо сказал он, подняв глаза на Этель. - Это началось еще в гостинице.
Этель испугалась.
- Она мучает тебя? Преследует?..
Хью медленно покачал головой.
- Я бы не назвал это так. По-моему, как раз наоборот - кто-то мучает и преследует ее! А от меня Амен-Оту ждет помощи.
- Но чем ты мог бы ей помочь? Ты не думал, что это может быть уловка с ее стороны? Посуди сам, - Этель вдруг задумалась о том, что до сих пор не приходило ей в голову. - Амен-Оту ничем не рисковала, когда вытаскивала тебя: ведь она была уже... или все еще мертвой!
Хью улыбнулся.
- Я знаю одно. И меня не разубедишь ни ты, ни кто-либо другой. Однажды она спасла меня, и теперь я должен буду спасти ее, если она попросит.
Прибыли они тоже утренним поездом. На маленькой, окруженной лесами станции Гарри и его гостей встречали отец и мать. Они жили в пригороде Бойсе, столицы штата Айдахо. Миссис Оливия Кэмп, урожденная Геллерт, приходилась двоюродной сестрой матери Хью и Этель.
После всех телеграмм, полученных от сына, Этель миссис Кэмп встретила как родную, шумно и покровительственно. Расцеловавшись с Гарри, она тут же заключила в объятия будущую невестку.
- Слава всем святым, деточка, вы целы! Мы со Спенсером так за вас волновались!
Этель, утонув в мехах полной миссис Кэмп, едва не чихнула от резкого запаха ее духов. Своей манерой мать Гарри немного напомнила девушке Молли Браун, пусть по части эксцентричности ей было далеко до этой особы.
Отстранившись, миссис Кэмп заглянула Этель в лицо, сияя улыбкой.
- Ты стала просто вылитая Пэм, скажу я тебе, и такая же красавица! Как я рада, что вы с Гарри наконец объяснились!
- Спасибо, мэм, - краснея, сказала Этель.
Трудно было поверить, что хрупкая темноволосая Памела Пэйтон одного корня с этой женщиной, - пусть Этель знала свою мать только по портретам и по рассказам отца...
- А это кто у нас, неужели Хью? Как вы повзрослели, молодой человек!
Поцеловать руку этой женщине казалось как-то совсем неуместно, и Хью просто крепко пожал ее.
- Рад встрече с вами, миссис Кэмп.
- Взаимно.
Оливия Кэмп внезапно перестала улыбаться и окинула юношу цепким материнским взглядом.
- Я читала в газетах, как мало мужчин уцелело после этого ужасного крушения. Вам очень повезло, Хью.
Этель прочитала в глазах будущей свекрови оскорбительное сомнение... не опозорил ли молодой Хью Бертрам свою семью и себя, получив место в лодке? И она снова поспешила брату на выручку.
- Хью до последнего оставался на корабле, миссис Кэмп. Я горжусь его храбростью. Его смыло за борт волной, а потом подобрала одна из шлюпок... Вы знаете, шлюпок хватило только на половину людей, и притом многие лодки уходили полупустыми!
- Настоящий позор, - миссис Кэмп горячо кивнула, тут же адресовав свой праведный гнев другим. - Но ничего, уж наше правительство позаботится, чтобы все виновные были наказаны!
Тем временем Гарри, стоявший в стороне вместе со своим делопроизводителем Чамберсом, был поглощен разговором с отцом. Но, перехватив взгляд Этель, он тут же направился к невесте.
- Мама, я думаю, наши гости устали с дороги. Давайте поскорее поедем домой.
- Конечно, сынок.
Миссис Кэмп, одарив улыбкой сына, вернулась к мужу и взяла его под руку. А Гарри завладел рукой Этель: они двинулись следом за мистером и миссис Кэмп, как супружеская пара, а последним шел Хью. Они направились к экипажам, которые ждали их в стороне.
- Надеюсь, тебя не покоробила манера матушки? - улыбаясь, вполголоса спросил Гарри у невесты, когда родители ушли вперед. - Она иногда бывает...
- Ничего. Мне по душе ваши прямота и гостеприимство, - отозвалась Этель, улыбнувшись в ответ. Гарри пожал ее руку в перчатке, и на душе у девушки потеплело.
На самом деле порой ей казалось, что американцы недалеко ушли от диких индейцев, прежде населявших эти земли. Америка была молодой страной - страной неограниченных возможностей; но эти огромные расстояния, непроходимые чащобы до сих пор пугали Этель. Она сознавала, что ей всегда будет не хватать своего дома, своей культуры.
Однако она почувствовала в Гарри своего сторонника и защитника, и была благодарна ему за это.
Они сели в коляску - и, очутившись на одном сиденье с женихом, она едва подавила желание прильнуть к его плечу.
- Хочешь спать, малышка? - заботливо спросил Гарри.
- Немного, - смущенно ответила Этель. Как же все это быстро! Она оглянуться не успеет, как будет стоять с ним перед алтарем...
Девушка оглянулась на экипаж, в котором ехал брат. Она не знала, что сейчас творится в его душе... какая буря бушует там, за этим благопристойным фасадом.
- Мы бы взяли машины, - сказал Гарри, склонившись к ней, - но сама видишь, какие тут у нас дороги! А после дождей все раскисло! Немного поболтает, ты уж потерпи.
Этель кивнула. Она принялась смотреть по сторонам, хотя скоро не стало видно ничего, кроме темных рядов елей и сосен, перемежавшихся эвкалиптами и окруженных густым подлеском. Воздух здесь, правда, был замечательный; но теперь она легко могла бы поверить в любую нечисть, прячущуюся по этим чащам и оврагам... Особенно по ночам...
Дорога в тряском экипаже показалась Этель гораздо длиннее, чем в прошлый раз, семь лет назад. А может, детская память упруга и склонна отторгать неприятные впечатления. Наконец они свернули на подъездную дорогу, обсаженную кедрами.
Кэмпы жили в белом загородном доме с колоннами, выстроенном в стиле неоклассицизма, - он немного напоминал стиль плантаторского Юга, хотя существование его обитателей было подчинено гораздо более современному, деловому ритму. Правда, в сельской местности распорядок жизни значительно больше зависел от женщин - хозяек усадеб, создававших свой отдельный мир, далекий от мира бизнеса.
Перед красивыми коваными воротами экипажи остановились. Гарри помог спуститься Этель. Принимая руку жениха, она опять оглянулась на Хью: брат ее был здесь лишним, и все это чувствовали...
По дорожке, посыпанной гравием, они молча прошли в дом. Там миссис Кэмп опять окружила вниманием Этель, предложив показать ей ее спальню.
- Ты наверняка ничегошеньки не помнишь, а у нас тут есть где заплутать, - сказала американка.
Этель улыбнулась и поблагодарила. О Хью, конечно, опять никто не подумал...
Хозяйка и гостья, в сопровождении Кэйтлин, которая нагнала их, первыми поднялись на второй этаж.
- Никто после тебя тут не жил, но мы немножко прибрались к твоему приезду. Разложишь вещи, и будешь как дома, - улыбаясь, сказала миссис Кэмп.
Этель обвела взглядом огромную спальню, мебель в которой, казалось, была только что расчехлена, и передернула плечами. Неужели ей вправду предстоит здесь жить? Ей... с Гарри?..
И они ведь даже не обсудили сроки свадьбы! Конечно, никакие приглашения еще не высланы; торжество не спланировано; стол, музыка, программа развлечений - ничего не заказано... Платье не сшито... И даже отцу Этель не сообщила: такие новости никак нельзя передавать телеграммой, она должна написать обстоятельное послание от руки. А она до сих пор никак не могла собраться с мыслями.
- Завтракать уже поздно, но через полчаса мы со Спенсером ждем вас всех к чаю. Слышишь, детка? - окликнула задумавшуюся девушку миссис Кэмп.
- Да, спасибо, - Этель кивнула; и наконец ей было позволено остаться наедине с собой. Кэйтлин принялась было раскладывать вещи, но молодая хозяйка ее остановила.
- Присядьте, отдохните. У нас еще много времени.
Когда старый камердинер хозяина, Оуэн, позвал ее к столу, Этель успела только вымыть лицо и руки, даже не переоделась. Ее на сей раз посадили рядом с братом, а Гарри занял место слева от матери. Он иногда со значением поглядывал на невесту, и она невольно краснела.
После чая все разошлись по комнатам. Гарри подстерегал Этель у парадной лестницы, но она сказала, что хотела бы поговорить с братом.
- У нас с тобой еще много времени впереди, - она извинилась улыбкой. - А бедный Хью здесь совсем чужой.
Гарри нахмурился.
- Мне сдается, что его ты любишь больше!
- В каком-то смысле... да, - Этель твердо кивнула. - Он мой брат и навсегда им останется. Вы оба для меня значите очень много, - прибавила она уже мягче.
- Ну хорошо.
Гарри взял ее лицо в ладони и поцеловал нежным, долгим поцелуем: так что закружилась голова.
- Иди, только не забывай меня.
Хью она с трудом отыскала в коридорах наверху. Брат стоял у окна, полускрытый красной плюшевой портьерой.
Он повернулся на звук шагов Этель, как будто давно ее ждал.
- Я уеду отсюда, сестричка, - сказал он, улыбнувшись. - Свою роль я исполнил, передал тебя в верные руки. Но мне здесь никто не рад - сама видишь.
Этель ахнула.
- Ты с ума сошел! Мы только приехали! И куда ты подашься?
- В Нью-Йорк, конечно, - беззаботно ответил Хью, тряхнув белокурой головой. - Город величайших возможностей.
Этель медленно приблизилась к брату и крепко взяла его за лацканы пиджака.
- Скоро моя свадьба! Ты хочешь сказать, что тебя на ней не будет?..
- Ну что ты говоришь! Конечно, я приеду, как только все решится. Но вы ведь еще даже не начинали готовиться, верно?
Этель долго не могла подобрать слова. Кажется, вот-вот должно было случиться то, чего она так боялась... и она ничем не могла помешать. Она знала, как упрям ее брат.
- Так ты намерен искать ее?..
- Нет.
Хью ласково улыбнулся.
- Пока еще - нет, честное слово. Я просто хочу назад в Нью-Йорк. Возможно, поймаю свою синюю птицу... А тебя буду держать в курсе дела!
- Ну ладно.
У нее немного отлегло от сердца.
- Только ты останешься хотя бы на пару-тройку дней, - не допускающим возражений тоном заявила девушка. - Иначе это будет уже верх неприличия!
- Разумеется.
После этого разговора Этель вернулась к жениху. Он предложил посидеть вдвоем в ее комнате. Кэйтлин успела разложить часть вещей и разожгла камин, и теперь тут стало немного уютнее.
Молодые люди некоторое время сидели рядом в креслах и молчали, глядя на потрескивающее пламя. Потом Гарри протянул руку и накрыл своей ладонью руку невесты, лежавшую на кожаном подлокотнике.
- Я понимаю, что тебе совсем не хочется здесь жить. И мне, честно говоря, тоже. Я в этой глуши бываю только наездами.
Этель встрепенулась.
- Но мы...
Гарри приложил палец к губам и улыбнулся, как будто приготовил сюрприз.
- Что ты скажешь, если мы проведем медовый месяц в Египте?
- В Египте?
Этель ошеломленно смотрела на него.
Мистер Маклир снова ласково улыбнулся. Он взял ее руку и погладил своей сухой морщинистой рукой.
- Бедное дитя. Конечно, вы тоскуете, так далеко от всего привычного, - ответил он. - Мы скоро поедем домой, и там вы познакомитесь с семьей вашего мужа, они помогут вам отвлечься. А когда кончится срок вашего траура, мы будем снова устраивать большие приемы.
Последнего слова египтянка не поняла. Что значит «приемы»? Наверное, празднества, где много людей и много света. Она быстро отвернулась, чтобы не выдать своего страха.
Мистер Маклир понял ее по-своему, приняв это за смущение. Он снова отечески похлопал жрицу по руке, а потом встал и предложил ей прогуляться по саду.
- Вам нужен воздух, - сказал он.
- Не... сейчас. Лучше вечером, - ответила она с запинкой.
Старик, кажется, обрадовался тому, что не придется ее развлекать.
- Как хотите, дорогая.
Она вдруг задумалась о том, чем он занимается, когда выходит от нее. Как вообще мужчины этого времени получают свое богатство?
Мистер Маклир покинул комнату, и Амен-Оту осталась одна со своей книгой. Но читать ей больше не хотелось. Жрица встала и прошлась по спальне, равнодушно трогая предметы, которые до сих пор так восхищали ее.
Она подумала, что Мистер Маклир вовсе не так добр, как сначала показался. У нее появилась догадка, почему он так заботится о ней, о чужеземке. Возможно, ее мертвый муж завещал ей большое богатство, а теперь Мистер Маклир пользовался этим золотом, потому что считал ее полной невеждой!
Ей нужно быть осторожнее и притворяться глупее, чем она есть. И, уж конечно, нельзя показывать старому Мистеру Маклиру, как быстро она учится.
Впервые она пожалела человека, который считался ее супругом...
Но ведь и сама она использовала всех людей вокруг себя, разве нет? Что теперь есть Маат? Или Маат окончательно умерла, и ей нужно искать какую-то новую правду, правду варваров?..
Это было далеко не все, чего она страшилась. Каждый вечер та, которая была Амен-Оту, принималась ждать своего нового повелителя. Того, кто сотворил ее заново! Звался он Сетхом или как-то иначе - он, как и она сама, боялся света истины, и мог бы явиться только ночью...
Но до сих пор этот демон не давал о себе знать. Неужели ждал, пока она не наберет полную силу и не освоится в новой жизни? А может, ждал того «большого приема», о котором говорил Мистер Маклир? Или был занят в другом месте?
Возможно, где-то в других местах были существа, подобные ей, - возможно, этот демон возрождал других из праха мертвых, и желал подчинить себе также и их?..
Она принялась думать о юноше с золотыми волосами, которого спасла. Удивительно: он был светел как солнце, таких людей в ее стране не рождалось и даже рабов такого облика она не встречала, - но Амен-Оту совсем не ощущала угрозы с его стороны. Мысли о нем разгоняли тьму в ее сердце.
И она знала: стоит ей сказать «приди» - и Хью Бертрам придет. Но это рано. Однажды они встретятся; но не сейчас!
- Не сейчас, - прошептала жрица на языке Хью Бертрама. - Но я сниму... этот траур... и ты придешь.
Она медленно улыбнулась сама себе.
***
Когда Гарри Кэмп и его гости сели на утренний поезд, Этель, конечно, заняла одно купе с горничной, а Хью разместился вдвоем с Гарри. Но ни в одном из помещений разговор не клеился. И скоро Этель перешла в купе к мужчинам: только она вносила оживление в их общество и примиряла их между собой.
Она села рядом с Гарри, и тот инстинктивно хотел приобнять ее, но удержался. Этель стала расспрашивать жениха о его родителях, о том, что делает его брат Теодор, который избрал поприще, далекое от бизнеса, - кажется, серьезно занимался чуть ли не химией.
Гарри охотно отвечал, радуясь такому интересу невесты к его семейным делам. И только потом Этель спохватилась, что они опять забыли о Хью. Ее брат, сидевший на бархатном сиденье напротив, безразлично смотрел в окно; казалось, он пересчитывал бесконечные сосны, мелькавшие мимо.
Этель порывисто встала и, подойдя к брату, села рядом.
- Что с тобой, дорогой? Может, ты еще плохо себя чувствуешь?
Хью молча покачал головой, не глядя на сестру.
- Мы не слишком рано поехали? - тихо допытывалась она, взяв его за руку.
Он вдруг быстро обернулся к ней.
- Давай выйдем в коридор.
Этель взглянула на жениха.
- Ты не против?..
- Пожалуйста, - любезно ответил Гарри.
Надо было отдать им обоим должное: после их размолвки, когда Хью примирился с тем, что сестра приняла предложение Гарри, ее брат и жених честно пытались вести себя друг с другом по-родственному. Пусть у них пока не очень-то получалось.
Хью с Этель вышли в коридор. Брат плотно закрыл дверь и поманил ее в сторону, к окну.
- Я все чаще вижу ее... и во сне, и наяву, - тихо сказал он, подняв глаза на Этель. - Это началось еще в гостинице.
Этель испугалась.
- Она мучает тебя? Преследует?..
Хью медленно покачал головой.
- Я бы не назвал это так. По-моему, как раз наоборот - кто-то мучает и преследует ее! А от меня Амен-Оту ждет помощи.
- Но чем ты мог бы ей помочь? Ты не думал, что это может быть уловка с ее стороны? Посуди сам, - Этель вдруг задумалась о том, что до сих пор не приходило ей в голову. - Амен-Оту ничем не рисковала, когда вытаскивала тебя: ведь она была уже... или все еще мертвой!
Хью улыбнулся.
- Я знаю одно. И меня не разубедишь ни ты, ни кто-либо другой. Однажды она спасла меня, и теперь я должен буду спасти ее, если она попросит.
Глава 11
Прибыли они тоже утренним поездом. На маленькой, окруженной лесами станции Гарри и его гостей встречали отец и мать. Они жили в пригороде Бойсе, столицы штата Айдахо. Миссис Оливия Кэмп, урожденная Геллерт, приходилась двоюродной сестрой матери Хью и Этель.
После всех телеграмм, полученных от сына, Этель миссис Кэмп встретила как родную, шумно и покровительственно. Расцеловавшись с Гарри, она тут же заключила в объятия будущую невестку.
- Слава всем святым, деточка, вы целы! Мы со Спенсером так за вас волновались!
Этель, утонув в мехах полной миссис Кэмп, едва не чихнула от резкого запаха ее духов. Своей манерой мать Гарри немного напомнила девушке Молли Браун, пусть по части эксцентричности ей было далеко до этой особы.
Отстранившись, миссис Кэмп заглянула Этель в лицо, сияя улыбкой.
- Ты стала просто вылитая Пэм, скажу я тебе, и такая же красавица! Как я рада, что вы с Гарри наконец объяснились!
- Спасибо, мэм, - краснея, сказала Этель.
Трудно было поверить, что хрупкая темноволосая Памела Пэйтон одного корня с этой женщиной, - пусть Этель знала свою мать только по портретам и по рассказам отца...
- А это кто у нас, неужели Хью? Как вы повзрослели, молодой человек!
Поцеловать руку этой женщине казалось как-то совсем неуместно, и Хью просто крепко пожал ее.
- Рад встрече с вами, миссис Кэмп.
- Взаимно.
Оливия Кэмп внезапно перестала улыбаться и окинула юношу цепким материнским взглядом.
- Я читала в газетах, как мало мужчин уцелело после этого ужасного крушения. Вам очень повезло, Хью.
Этель прочитала в глазах будущей свекрови оскорбительное сомнение... не опозорил ли молодой Хью Бертрам свою семью и себя, получив место в лодке? И она снова поспешила брату на выручку.
- Хью до последнего оставался на корабле, миссис Кэмп. Я горжусь его храбростью. Его смыло за борт волной, а потом подобрала одна из шлюпок... Вы знаете, шлюпок хватило только на половину людей, и притом многие лодки уходили полупустыми!
- Настоящий позор, - миссис Кэмп горячо кивнула, тут же адресовав свой праведный гнев другим. - Но ничего, уж наше правительство позаботится, чтобы все виновные были наказаны!
Тем временем Гарри, стоявший в стороне вместе со своим делопроизводителем Чамберсом, был поглощен разговором с отцом. Но, перехватив взгляд Этель, он тут же направился к невесте.
- Мама, я думаю, наши гости устали с дороги. Давайте поскорее поедем домой.
- Конечно, сынок.
Миссис Кэмп, одарив улыбкой сына, вернулась к мужу и взяла его под руку. А Гарри завладел рукой Этель: они двинулись следом за мистером и миссис Кэмп, как супружеская пара, а последним шел Хью. Они направились к экипажам, которые ждали их в стороне.
- Надеюсь, тебя не покоробила манера матушки? - улыбаясь, вполголоса спросил Гарри у невесты, когда родители ушли вперед. - Она иногда бывает...
- Ничего. Мне по душе ваши прямота и гостеприимство, - отозвалась Этель, улыбнувшись в ответ. Гарри пожал ее руку в перчатке, и на душе у девушки потеплело.
На самом деле порой ей казалось, что американцы недалеко ушли от диких индейцев, прежде населявших эти земли. Америка была молодой страной - страной неограниченных возможностей; но эти огромные расстояния, непроходимые чащобы до сих пор пугали Этель. Она сознавала, что ей всегда будет не хватать своего дома, своей культуры.
Однако она почувствовала в Гарри своего сторонника и защитника, и была благодарна ему за это.
Они сели в коляску - и, очутившись на одном сиденье с женихом, она едва подавила желание прильнуть к его плечу.
- Хочешь спать, малышка? - заботливо спросил Гарри.
- Немного, - смущенно ответила Этель. Как же все это быстро! Она оглянуться не успеет, как будет стоять с ним перед алтарем...
Девушка оглянулась на экипаж, в котором ехал брат. Она не знала, что сейчас творится в его душе... какая буря бушует там, за этим благопристойным фасадом.
- Мы бы взяли машины, - сказал Гарри, склонившись к ней, - но сама видишь, какие тут у нас дороги! А после дождей все раскисло! Немного поболтает, ты уж потерпи.
Этель кивнула. Она принялась смотреть по сторонам, хотя скоро не стало видно ничего, кроме темных рядов елей и сосен, перемежавшихся эвкалиптами и окруженных густым подлеском. Воздух здесь, правда, был замечательный; но теперь она легко могла бы поверить в любую нечисть, прячущуюся по этим чащам и оврагам... Особенно по ночам...
Дорога в тряском экипаже показалась Этель гораздо длиннее, чем в прошлый раз, семь лет назад. А может, детская память упруга и склонна отторгать неприятные впечатления. Наконец они свернули на подъездную дорогу, обсаженную кедрами.
Кэмпы жили в белом загородном доме с колоннами, выстроенном в стиле неоклассицизма, - он немного напоминал стиль плантаторского Юга, хотя существование его обитателей было подчинено гораздо более современному, деловому ритму. Правда, в сельской местности распорядок жизни значительно больше зависел от женщин - хозяек усадеб, создававших свой отдельный мир, далекий от мира бизнеса.
Перед красивыми коваными воротами экипажи остановились. Гарри помог спуститься Этель. Принимая руку жениха, она опять оглянулась на Хью: брат ее был здесь лишним, и все это чувствовали...
По дорожке, посыпанной гравием, они молча прошли в дом. Там миссис Кэмп опять окружила вниманием Этель, предложив показать ей ее спальню.
- Ты наверняка ничегошеньки не помнишь, а у нас тут есть где заплутать, - сказала американка.
Этель улыбнулась и поблагодарила. О Хью, конечно, опять никто не подумал...
Хозяйка и гостья, в сопровождении Кэйтлин, которая нагнала их, первыми поднялись на второй этаж.
- Никто после тебя тут не жил, но мы немножко прибрались к твоему приезду. Разложишь вещи, и будешь как дома, - улыбаясь, сказала миссис Кэмп.
Этель обвела взглядом огромную спальню, мебель в которой, казалось, была только что расчехлена, и передернула плечами. Неужели ей вправду предстоит здесь жить? Ей... с Гарри?..
И они ведь даже не обсудили сроки свадьбы! Конечно, никакие приглашения еще не высланы; торжество не спланировано; стол, музыка, программа развлечений - ничего не заказано... Платье не сшито... И даже отцу Этель не сообщила: такие новости никак нельзя передавать телеграммой, она должна написать обстоятельное послание от руки. А она до сих пор никак не могла собраться с мыслями.
- Завтракать уже поздно, но через полчаса мы со Спенсером ждем вас всех к чаю. Слышишь, детка? - окликнула задумавшуюся девушку миссис Кэмп.
- Да, спасибо, - Этель кивнула; и наконец ей было позволено остаться наедине с собой. Кэйтлин принялась было раскладывать вещи, но молодая хозяйка ее остановила.
- Присядьте, отдохните. У нас еще много времени.
Когда старый камердинер хозяина, Оуэн, позвал ее к столу, Этель успела только вымыть лицо и руки, даже не переоделась. Ее на сей раз посадили рядом с братом, а Гарри занял место слева от матери. Он иногда со значением поглядывал на невесту, и она невольно краснела.
После чая все разошлись по комнатам. Гарри подстерегал Этель у парадной лестницы, но она сказала, что хотела бы поговорить с братом.
- У нас с тобой еще много времени впереди, - она извинилась улыбкой. - А бедный Хью здесь совсем чужой.
Гарри нахмурился.
- Мне сдается, что его ты любишь больше!
- В каком-то смысле... да, - Этель твердо кивнула. - Он мой брат и навсегда им останется. Вы оба для меня значите очень много, - прибавила она уже мягче.
- Ну хорошо.
Гарри взял ее лицо в ладони и поцеловал нежным, долгим поцелуем: так что закружилась голова.
- Иди, только не забывай меня.
Хью она с трудом отыскала в коридорах наверху. Брат стоял у окна, полускрытый красной плюшевой портьерой.
Он повернулся на звук шагов Этель, как будто давно ее ждал.
- Я уеду отсюда, сестричка, - сказал он, улыбнувшись. - Свою роль я исполнил, передал тебя в верные руки. Но мне здесь никто не рад - сама видишь.
Этель ахнула.
- Ты с ума сошел! Мы только приехали! И куда ты подашься?
- В Нью-Йорк, конечно, - беззаботно ответил Хью, тряхнув белокурой головой. - Город величайших возможностей.
Этель медленно приблизилась к брату и крепко взяла его за лацканы пиджака.
- Скоро моя свадьба! Ты хочешь сказать, что тебя на ней не будет?..
- Ну что ты говоришь! Конечно, я приеду, как только все решится. Но вы ведь еще даже не начинали готовиться, верно?
Этель долго не могла подобрать слова. Кажется, вот-вот должно было случиться то, чего она так боялась... и она ничем не могла помешать. Она знала, как упрям ее брат.
- Так ты намерен искать ее?..
- Нет.
Хью ласково улыбнулся.
- Пока еще - нет, честное слово. Я просто хочу назад в Нью-Йорк. Возможно, поймаю свою синюю птицу... А тебя буду держать в курсе дела!
- Ну ладно.
У нее немного отлегло от сердца.
- Только ты останешься хотя бы на пару-тройку дней, - не допускающим возражений тоном заявила девушка. - Иначе это будет уже верх неприличия!
- Разумеется.
После этого разговора Этель вернулась к жениху. Он предложил посидеть вдвоем в ее комнате. Кэйтлин успела разложить часть вещей и разожгла камин, и теперь тут стало немного уютнее.
Молодые люди некоторое время сидели рядом в креслах и молчали, глядя на потрескивающее пламя. Потом Гарри протянул руку и накрыл своей ладонью руку невесты, лежавшую на кожаном подлокотнике.
- Я понимаю, что тебе совсем не хочется здесь жить. И мне, честно говоря, тоже. Я в этой глуши бываю только наездами.
Этель встрепенулась.
- Но мы...
Гарри приложил палец к губам и улыбнулся, как будто приготовил сюрприз.
- Что ты скажешь, если мы проведем медовый месяц в Египте?
- В Египте?
Этель ошеломленно смотрела на него.
