После скромных похорон, на которые я не ходил по причине странной слабости, мы с матерью вечером сидели в бабкиной избе, пили чай и мирно беседовали. Тогда-то я и узнал, что мой дед был известным якутским шаманом, мог излечить любую хворь, народ к нему ехал со всей страны. И бабка моя, когда еще девкой была, к нему ездила, не лечиться, а с другой целью. Хотелось ей парня одного присушить. То ли языковой барьер оказался непреодолимым, и шаман не понял, чего девка хотела, то ли она сама передумала парня присушивать, теперь уже неизвестно, но вернулась она домой, парня знать забыла, и через восемь месяцев после той поездки родила круглолицую темноглазую дочку - мою мать. А после родов открылись в ней необычные способности - сама могла болячку заговорить, присушить-отсушить, а если что-то не по ней было – то и мор на скотину навести, пожар на сеновале устроить или другую какую напасть учинить. В дочке своей она души не чаяла. Но когда спустя почти десять лет после свадьбы моих родителей родился я, между ними как черная кошка пробежала. Не могла бабка простить дочке, что внучки у нее не будет. Поэтому и не жаловала она меня, так… мирилась с моим существованием. А как пришло время помирать, то попыталась все-таки передать свои способности уже хоть кому-нибудь. Мне.
Рассказывая все это, мать пытливо, с опаской смотрела на меня, стараясь определить, принял ли я бабкин дар, или у старой ведьмы ничего не получилось.
Взял. Получилось. Но матери об этом знать было необязательно.
Со временем я понял, что нужно делать. Надо просто играть. От игры я перевоплощался и, оставаясь в комнате и музицируя, одновременно был то зверем, то птицей, то иной тварью, в зависимости от того, на чем играл. Я просто нежился в солнечных лугах, купался в воздушной высоте, вдыхал запахи трав, освежался в девственных снегах… Это было ни с чем не сравнимое чувство счастливой свободы или свободного счастья!
Но однажды я пошел дальше. После того, как мне приснилась бабка. Она грозила крючковатым пальцем и требовала жечь серные свечи. Повинуясь какой-то необъяснимой уверенности, на следующий же день я купил в «Саде-огороде» серные шашки, размолол их в порошок, растопил несколько парафиновых свечей, смешал с порошком и залил смесь в пустые пивные жестянки, не забыв вложить фитиль. Вечером я достал застывшую свечу, зажег ее и сел играть на пианино. Много раз до этого, играя вальсы и мазурки, я пребывал в ипостаси огромного пушистого кота, вальяжно развалившегося на прогретом летним солнцем крыльце деревенского дома. Но не в этот раз. Сегодня я был бешеным диким котом, остервенело разрывающим крысу в темном подвале, утробно урчащим от пьянящего ощущения на языке свежей горячей крови.
В другой раз я сел сыграть на контрабасе. Настроение в тот вечер было отвратительным из-за продавца, обсчитавшего меня на значительную для моего полупустого кошелька сумму. Когда пламя свечи достаточно разгорелось, я вскинул смычок и, раздумывая, что бы сыграть такого… жесткого… провел им по струнам... Неожиданно перед глазами возник тот самый продавец, молодой тощий парень. Он шел по улице мимо здания цирка. Я энергично выводил партию на контрабасе, одновременно косолапо выходя из-за угла цирка, мотая огромной мохнатой башкой и рыча вслед уходящему парню. Он оглянулся, его глаза расширились и, не переставая на меня смотреть, он бросился убегать. Но медведи только с виду такие неповоротливые. Я настиг его в несколько секунд, повалил на тротуар и с наслаждением выгрыз огромный кусок из бедра, не обращая внимания на его вопли и крики прохожих, издалека с ужасом взиравших на происходящее. Потом я свернул ему шею и в несколько прыжков скрылся за темным углом цирка.
Когда унялось сердцебиение, я осторожно отложил смычок, задул свечу и стал думать. Первым важным открытием стало то, что меня видят. Вторым - что безнаказанно мстить - это приятно, а мстить инкогнито - приятно вдвойне. Нужно только совершать эти акты возмездия при свидетелях, чтобы гибель выбранных мной жертв не могли связать со мной.
Таким было начало моего пути справедливого возмездия.
Спустя время я познакомился с симпатичной девушкой, но она отвергла меня, отдав предпочтение тупому футболисту из местной команды высшей лиги. Я разделался с ними обоими. Его я, играя на волынке ирландскую плясовую, подкараулил на пляже дорогого курорта, дождался, когда он войдет в воду, и, не стараясь скрыть черный треугольник акульего плавника, искусал его мускулистое тело до густого кровавого тумана в теплой океанской воде. Остальное довершила стая моих собратьев, удачно проплывавших неподалеку.
Девушку я уничтожил, весьма изящно играя на флейте и кружа в небе над маленьким красным автомобилем на пустынной загородной дороге. Этот случай стал единственным исключением из моего правила мстить при свидетелях. В момент апофеоза печального ноктюрна я ринулся в открытое окно машины, и, впившись когтями в голову, острым изогнутым клювом превратил ее глаза в зияющие кровавые дыры. Она кричала, отбивалась, но что были для моих сильных крыльев эти слабеющие попытки спастись. Правда, несколько перьев я все же потерял, последствием чего стали заметные царапины на моих руках и груди после завершения ноктюрна.
Играя на саксофоне, я нашел и навсегда успокоил учителя математики, который в свое время вдоволь поиздевался надо мной на своих уроках. Он очень удачно выехал с компанией на охоту и наверняка так и не понял, откуда вдруг в наших окрестных лесах появился круторогий североамериканский бизон. Пробитое рогами насквозь тело подобрали его ошарашенные увиденным зрелищем товарищи.
С помощью барабанов я устранил слишком нервную соседку, которую раздражали мои вечерние концерты. Это было легко и неинтересно. Увидев ее в зоопарке с внуком, я подкрался к ней сзади и просто громко рыкнул, потряхивая роскошной львиной гривой и демонстрируя безупречно наточенные клыки. И все. Она тут же грузно осела на землю, прижимая левую руку к груди и шумно хватая воздух синеющими губами. Ее внук громко заревел, я рыкнул и на него, но, увидев бегущих ко мне служителей зоопарка, молниеносно покинул сцену и спрятался сначала за палаткой с пирожками, а потом окончательно, когда завершилось соло на ударных.
Бывали и другие случаи. Все эти нахальные промоутеры, хватающие за руки, чтобы сбыть очередную ненужную ерунду, навязчивые сотрудники кредитных контор, доставшие неурочными звонками, полицейский, посмевший проверить мои документы, громко храпящий попутчик в поезде, невоспитанные подростки, не уступившие мне место в автобусе... Я никому не даю спуску!
Правда, последнее время мне стало скучно от однообразности мести. Не развлекает даже периодически появляющаяся в газетах и интернете шумиха вокруг непонятных трагических происшествий.
Поэтому я решил самостоятельно освоить аккордеон. Я еще не зажигал свечу, но уже знаю, каким будет мое следующее перевоплощение. Я уже чувствую свое круглое мохнатое тельце, крепкие ядовитые жвала, я в нетерпении перебираю своими восемью ногами и собираю липкий секрет в своей паутинной железе…
Необычная дружба
Автор зелёное яблочко
Тайка Прохорова давно не приезжала к бабушке в деревню. С самых похорон деда. А это уже пять лет назад. Но на этот раз, в самый разгар лета решено было навестить старушку, тем более по морям ездить нынче с финансами туго.
На второй день приезда, Тая, наевшись бабулиных блинов, решила сходить за ягодами. В детстве она бедовая была, дедка с бабкой хлебнули с ней, когда она приезжала на каникулы. Надо вспомнить былые дни, те самые тропы детства.
День был погожий, лёгкие облачка на небе, сильно не припекает. Не поход, а сплошное удовольствие. Девушка бодро шагала, размахивая корзинкой и насвистывая популярную мелодию. Только вот столько лет она леса не видела, всё вокруг поменялось. И дорожка к заветной ягодной поляне оказалась позабыта. Пока кружила, высматривая ориентиры, погода резко поменялась. Подул ветер, небо заволокло тучами, заворчал гром. Ливень хлынул сплошной стеной. Хоть в орешнике, что ли, схорониться, под высокими деревьями же нельзя? Но, пока насквозь промокшая и ослепшая от дождя горожанка добежала туда, вдруг свалилось дерево и прямо по пути. Сердце ухнуло, и девушка потеряла сознание.
Когда Тая пришла в себя и огляделась, преодолевая головокружение, то изумлению её не было предела. Вокруг было сухо, солнышко пригревало, лёгкий ветерок обдувал лицо, щебетали птицы. Неужели она так долго была в обмороке? Но вот странность, не только не осталось и следов от ливня, но и поваленного дерева и в помине не было. И никаких тропинок, ничего знакомого.
«Как же меня приложило!» - усталая путница отпила воды из бутылочки. Ладно, что догадалась хоть немного взять с собой провизии. Пока разворачивала пакетик, за спиной хрустнула ветка, и раздался смешок. Там на пеньке сидел старичок с окладистой бородой.
- Вернулась, девонька!
- Простите, а разве мы знакомы?
- Было дело, Таисья Батьковна! – старик лукаво подмигнул, глаза его сверкнули, и всё перед глазами незадачливой искательницы приключений завертелось, увлекая куда-то вдаль.
Тае девять лет. Лето она проводит в деревне, набираясь сил перед очередным учебным годом. Бабушка с дедушкой с ног сбиваются с этой непоседой. То на пруд сбежит без спросу, то на дальний луг телят посмотреть. Вот и теперь, пока бабулька отвлеклась с выводком цыплят, озорница быстро юркнула через заднюю калитку. Лес давно манил её сладкими сочными ягодками, да одной ходить деда не разрешал. А ждать, когда он освободится, уже и сил нет никаких!
Балованная девчонка, вступив под сень деревьев, растерялась. Куда теперь идти? Ну, да и ладно! Вот дорожка, она к ягодной поляне скорее приведёт. Но сколько вокруг интересного! Может букетик собрать? От цветка к цветку, любуясь на бабочек, слушая жужжание шмелей, Тайка и не заметила, как сбилась с пути. Вокруг только деревья, и такие они большие! Побегав туда-сюда, сбив ноги и охрипнув от крика, девочка повалилась на траву с горькими слезами. Усталость, голод и отчаяние взяли своё, веки её невольно закрылись.
- Апчхииии! – как же щекотно в носу. Тая открыла глаза. Пред ней сидел незнакомый старичок и, хихикая, травинкой щекотал ей ноздри. Отшвырнув его руку, вскочила заблудшая овечка на ноги, с робостью рассматривая странного деда.
- Здравствуй, рёвушка! – добродушно улыбнулся он.
- Кто?!
- Ну не я же. Кто ревел только что, всю дичь распугал?
- Кого?!
- Животных говорю, мне всех распугала и птиц. А они же мои подопечные. Я, как-никак, а хозяин лесной. За порядком, стало быть, слежу. А вот ты кто будешь, малявка?
- Я Тая.
- Таисия значит. А что ты тут потеряла, что так кричала?
- Я сама потерялась, - девочка шмыгнула носом.
- Ну, ну! Не начинай по новой. Я этого мокрого дела не люблю. Пошли лучше, покажу свои угодья.
- Что покажете?
- Эх ты, недотёпа! Угодья мои, хозяйство.
Сколько воды утекло с того дня. Но впечатления не забыть, как оказалось. Они дремали, но вновь нахлынули, как весенний паводок. Тая познакомилась тогда с зайцами, ежами, лисами и прочими обитателями леса. Она слышала их мысли, видела, как под землёй растут корни трав и деревьев. И в шёпоте листвы есть своя песня, и в капельке росы целый мир! И наконец, ей были показаны самые заповедные уголки. В тот день Тайка вернулась с корзиной полной самых отборных ягод. Но где их собрала, объяснить так никому и не могла. Как и вспомнить, где целый день пропадала и почему не слышала голосов искавших её людей…
Вот и снова сидит перед ней лесной хозяин, с зелёным блеском в глазах, и лукаво усмехается:
- А хочешь, покажу тебе свои угодья?
Страшная морда
Автор Arhip
Зеленое Яблочко захотела нарисовать страшную морду на стене своего дома. Она взяла карандаш в одну руку. Потом, немного подумав, – в другую. Потом, еще подумав, – в третью.
Хотя нет. Третьей руки у Яблочка не было. Когда я увидел, чем она взяла третий карандаш, я выбросился из окна. Все, что происходило дальше, мне уже рассказали, когда я лежал в реанимации.
Итак, Зеленое Яблочко начала рисовать страшную морду. Сперва она обвела карандашами контуры. Высунувшийся в это время с сигаретой сосед выбросился из окна. Он, кстати, был единственный, кроме меня, кто остался жив.
Затем Яблочко начала дорисовывать страшную морду зеленым маркером (почему-то лучше всего страшные морды рисуются именно зеленым маркером). Высунувшиеся на крик падающего из окна соседа жители соседних квартир, глядя на то, что рисует Яблочко, тоже с криком стали выбрасываться из окон.
А у Яблочка закончился маркер, и она взяла зеленую масляную краску (для рисования страшных морд лучше всего использовать зеленую масляную краску). Когда тюбик с краской закончился, из окон уже выбрасывались жители соседних домов. А Яблочко отправилась в магазин за новой краской. В это время жильцы со всей округи пачками выбрасывались из окон.
Когда Зеленое Яблочко вернулась из магазина с несколькими пульверизаторами с зеленой нитрокраской (страшные морды лучше всего получаются, когда их рисуешь из пульверизаторов с зеленой нитрокраской), весь район уже вымер. Бойцы "скорой помощи" собирали трупы и паковали их в мешки, а доблестные пожарные сшибали баграми из окон тех, кто так и не решился выброситься вниз.
Зеленое Яблочко распаковала первый пульверизатор и продолжила рисовать страшную морду. Находившийся неподалеку санитар "скорой помощи" достал свой табельный пистолет и застрелился…
Сидящий по правую руку. Часть 2
Автор Estellan
Буквально кожей чувствуя, как он прищурился, один из весьма характерных жестов Торольва, когда он доволен, я ощутил, как лед стал отползать, а мертвецы отступили обратно в темноту, постепенно растворяясь в ней.
- Хорошо. Тогда завтра я представлю тебя ярлам как моего советника и Сидящего по Правую Руку. Сейчас можешь идти. Но не забывай, что от твоих решений зависит жизнь твоего острова и твоих людей. Потребуется не так много времени, чтобы стереть в порошок всю жизнь на этом клочке земли. Скажи… ты еще общаешься с Хёдд?
Не удержавшись, я пронзил Торольва взглядом и, если бы взглядом можно было бы убивать, тот упал бы замертво. Слишком открыто. Слишком явно. Похоже, он слишком правильно истолковал мой взгляд. На губах конунга зазмеилась усмешка, которая не обещала мне ничего хорошего.
- Ты можешь идти, Сидящий по Правую Руку.
- Да, мой конунг.
Поднявшись с колена, я тенью выскользнул за дверь зала и только на улице смог перевести дыхание, жадно глотая холодный воздух, словно забыв как правильно это делать. Чувствуя себя так, словно только что вырвался из подземного царства, я невольно скользил взглядом вокруг, отмечая про себя, что двор крепости выглядит донельзя обыденно для того, что только что произошло в зале. Горели огни, некоторые воины патрулировали стены, некоторые охраняли зал, другие грелись у огня. Звезды горели в небе, а ветер доносил привычные осенние запахи земли, леса, воды и тот непередаваемый аромат, который обозначал саму осень.
Меня же мучил вопрос – и что теперь делать? Да, я могу рассказать обо всем своему ярлу, даже остальным могу.
Рассказывая все это, мать пытливо, с опаской смотрела на меня, стараясь определить, принял ли я бабкин дар, или у старой ведьмы ничего не получилось.
Взял. Получилось. Но матери об этом знать было необязательно.
Со временем я понял, что нужно делать. Надо просто играть. От игры я перевоплощался и, оставаясь в комнате и музицируя, одновременно был то зверем, то птицей, то иной тварью, в зависимости от того, на чем играл. Я просто нежился в солнечных лугах, купался в воздушной высоте, вдыхал запахи трав, освежался в девственных снегах… Это было ни с чем не сравнимое чувство счастливой свободы или свободного счастья!
Но однажды я пошел дальше. После того, как мне приснилась бабка. Она грозила крючковатым пальцем и требовала жечь серные свечи. Повинуясь какой-то необъяснимой уверенности, на следующий же день я купил в «Саде-огороде» серные шашки, размолол их в порошок, растопил несколько парафиновых свечей, смешал с порошком и залил смесь в пустые пивные жестянки, не забыв вложить фитиль. Вечером я достал застывшую свечу, зажег ее и сел играть на пианино. Много раз до этого, играя вальсы и мазурки, я пребывал в ипостаси огромного пушистого кота, вальяжно развалившегося на прогретом летним солнцем крыльце деревенского дома. Но не в этот раз. Сегодня я был бешеным диким котом, остервенело разрывающим крысу в темном подвале, утробно урчащим от пьянящего ощущения на языке свежей горячей крови.
В другой раз я сел сыграть на контрабасе. Настроение в тот вечер было отвратительным из-за продавца, обсчитавшего меня на значительную для моего полупустого кошелька сумму. Когда пламя свечи достаточно разгорелось, я вскинул смычок и, раздумывая, что бы сыграть такого… жесткого… провел им по струнам... Неожиданно перед глазами возник тот самый продавец, молодой тощий парень. Он шел по улице мимо здания цирка. Я энергично выводил партию на контрабасе, одновременно косолапо выходя из-за угла цирка, мотая огромной мохнатой башкой и рыча вслед уходящему парню. Он оглянулся, его глаза расширились и, не переставая на меня смотреть, он бросился убегать. Но медведи только с виду такие неповоротливые. Я настиг его в несколько секунд, повалил на тротуар и с наслаждением выгрыз огромный кусок из бедра, не обращая внимания на его вопли и крики прохожих, издалека с ужасом взиравших на происходящее. Потом я свернул ему шею и в несколько прыжков скрылся за темным углом цирка.
Когда унялось сердцебиение, я осторожно отложил смычок, задул свечу и стал думать. Первым важным открытием стало то, что меня видят. Вторым - что безнаказанно мстить - это приятно, а мстить инкогнито - приятно вдвойне. Нужно только совершать эти акты возмездия при свидетелях, чтобы гибель выбранных мной жертв не могли связать со мной.
Таким было начало моего пути справедливого возмездия.
Спустя время я познакомился с симпатичной девушкой, но она отвергла меня, отдав предпочтение тупому футболисту из местной команды высшей лиги. Я разделался с ними обоими. Его я, играя на волынке ирландскую плясовую, подкараулил на пляже дорогого курорта, дождался, когда он войдет в воду, и, не стараясь скрыть черный треугольник акульего плавника, искусал его мускулистое тело до густого кровавого тумана в теплой океанской воде. Остальное довершила стая моих собратьев, удачно проплывавших неподалеку.
Девушку я уничтожил, весьма изящно играя на флейте и кружа в небе над маленьким красным автомобилем на пустынной загородной дороге. Этот случай стал единственным исключением из моего правила мстить при свидетелях. В момент апофеоза печального ноктюрна я ринулся в открытое окно машины, и, впившись когтями в голову, острым изогнутым клювом превратил ее глаза в зияющие кровавые дыры. Она кричала, отбивалась, но что были для моих сильных крыльев эти слабеющие попытки спастись. Правда, несколько перьев я все же потерял, последствием чего стали заметные царапины на моих руках и груди после завершения ноктюрна.
Играя на саксофоне, я нашел и навсегда успокоил учителя математики, который в свое время вдоволь поиздевался надо мной на своих уроках. Он очень удачно выехал с компанией на охоту и наверняка так и не понял, откуда вдруг в наших окрестных лесах появился круторогий североамериканский бизон. Пробитое рогами насквозь тело подобрали его ошарашенные увиденным зрелищем товарищи.
С помощью барабанов я устранил слишком нервную соседку, которую раздражали мои вечерние концерты. Это было легко и неинтересно. Увидев ее в зоопарке с внуком, я подкрался к ней сзади и просто громко рыкнул, потряхивая роскошной львиной гривой и демонстрируя безупречно наточенные клыки. И все. Она тут же грузно осела на землю, прижимая левую руку к груди и шумно хватая воздух синеющими губами. Ее внук громко заревел, я рыкнул и на него, но, увидев бегущих ко мне служителей зоопарка, молниеносно покинул сцену и спрятался сначала за палаткой с пирожками, а потом окончательно, когда завершилось соло на ударных.
Бывали и другие случаи. Все эти нахальные промоутеры, хватающие за руки, чтобы сбыть очередную ненужную ерунду, навязчивые сотрудники кредитных контор, доставшие неурочными звонками, полицейский, посмевший проверить мои документы, громко храпящий попутчик в поезде, невоспитанные подростки, не уступившие мне место в автобусе... Я никому не даю спуску!
Правда, последнее время мне стало скучно от однообразности мести. Не развлекает даже периодически появляющаяся в газетах и интернете шумиха вокруг непонятных трагических происшествий.
Поэтому я решил самостоятельно освоить аккордеон. Я еще не зажигал свечу, но уже знаю, каким будет мое следующее перевоплощение. Я уже чувствую свое круглое мохнатое тельце, крепкие ядовитые жвала, я в нетерпении перебираю своими восемью ногами и собираю липкий секрет в своей паутинной железе…
Необычная дружба
Автор зелёное яблочко
Тайка Прохорова давно не приезжала к бабушке в деревню. С самых похорон деда. А это уже пять лет назад. Но на этот раз, в самый разгар лета решено было навестить старушку, тем более по морям ездить нынче с финансами туго.
На второй день приезда, Тая, наевшись бабулиных блинов, решила сходить за ягодами. В детстве она бедовая была, дедка с бабкой хлебнули с ней, когда она приезжала на каникулы. Надо вспомнить былые дни, те самые тропы детства.
День был погожий, лёгкие облачка на небе, сильно не припекает. Не поход, а сплошное удовольствие. Девушка бодро шагала, размахивая корзинкой и насвистывая популярную мелодию. Только вот столько лет она леса не видела, всё вокруг поменялось. И дорожка к заветной ягодной поляне оказалась позабыта. Пока кружила, высматривая ориентиры, погода резко поменялась. Подул ветер, небо заволокло тучами, заворчал гром. Ливень хлынул сплошной стеной. Хоть в орешнике, что ли, схорониться, под высокими деревьями же нельзя? Но, пока насквозь промокшая и ослепшая от дождя горожанка добежала туда, вдруг свалилось дерево и прямо по пути. Сердце ухнуло, и девушка потеряла сознание.
Когда Тая пришла в себя и огляделась, преодолевая головокружение, то изумлению её не было предела. Вокруг было сухо, солнышко пригревало, лёгкий ветерок обдувал лицо, щебетали птицы. Неужели она так долго была в обмороке? Но вот странность, не только не осталось и следов от ливня, но и поваленного дерева и в помине не было. И никаких тропинок, ничего знакомого.
«Как же меня приложило!» - усталая путница отпила воды из бутылочки. Ладно, что догадалась хоть немного взять с собой провизии. Пока разворачивала пакетик, за спиной хрустнула ветка, и раздался смешок. Там на пеньке сидел старичок с окладистой бородой.
- Вернулась, девонька!
- Простите, а разве мы знакомы?
- Было дело, Таисья Батьковна! – старик лукаво подмигнул, глаза его сверкнули, и всё перед глазами незадачливой искательницы приключений завертелось, увлекая куда-то вдаль.
Тае девять лет. Лето она проводит в деревне, набираясь сил перед очередным учебным годом. Бабушка с дедушкой с ног сбиваются с этой непоседой. То на пруд сбежит без спросу, то на дальний луг телят посмотреть. Вот и теперь, пока бабулька отвлеклась с выводком цыплят, озорница быстро юркнула через заднюю калитку. Лес давно манил её сладкими сочными ягодками, да одной ходить деда не разрешал. А ждать, когда он освободится, уже и сил нет никаких!
Балованная девчонка, вступив под сень деревьев, растерялась. Куда теперь идти? Ну, да и ладно! Вот дорожка, она к ягодной поляне скорее приведёт. Но сколько вокруг интересного! Может букетик собрать? От цветка к цветку, любуясь на бабочек, слушая жужжание шмелей, Тайка и не заметила, как сбилась с пути. Вокруг только деревья, и такие они большие! Побегав туда-сюда, сбив ноги и охрипнув от крика, девочка повалилась на траву с горькими слезами. Усталость, голод и отчаяние взяли своё, веки её невольно закрылись.
- Апчхииии! – как же щекотно в носу. Тая открыла глаза. Пред ней сидел незнакомый старичок и, хихикая, травинкой щекотал ей ноздри. Отшвырнув его руку, вскочила заблудшая овечка на ноги, с робостью рассматривая странного деда.
- Здравствуй, рёвушка! – добродушно улыбнулся он.
- Кто?!
- Ну не я же. Кто ревел только что, всю дичь распугал?
- Кого?!
- Животных говорю, мне всех распугала и птиц. А они же мои подопечные. Я, как-никак, а хозяин лесной. За порядком, стало быть, слежу. А вот ты кто будешь, малявка?
- Я Тая.
- Таисия значит. А что ты тут потеряла, что так кричала?
- Я сама потерялась, - девочка шмыгнула носом.
- Ну, ну! Не начинай по новой. Я этого мокрого дела не люблю. Пошли лучше, покажу свои угодья.
- Что покажете?
- Эх ты, недотёпа! Угодья мои, хозяйство.
Сколько воды утекло с того дня. Но впечатления не забыть, как оказалось. Они дремали, но вновь нахлынули, как весенний паводок. Тая познакомилась тогда с зайцами, ежами, лисами и прочими обитателями леса. Она слышала их мысли, видела, как под землёй растут корни трав и деревьев. И в шёпоте листвы есть своя песня, и в капельке росы целый мир! И наконец, ей были показаны самые заповедные уголки. В тот день Тайка вернулась с корзиной полной самых отборных ягод. Но где их собрала, объяснить так никому и не могла. Как и вспомнить, где целый день пропадала и почему не слышала голосов искавших её людей…
Вот и снова сидит перед ней лесной хозяин, с зелёным блеском в глазах, и лукаво усмехается:
- А хочешь, покажу тебе свои угодья?
Страшная морда
Автор Arhip
Зеленое Яблочко захотела нарисовать страшную морду на стене своего дома. Она взяла карандаш в одну руку. Потом, немного подумав, – в другую. Потом, еще подумав, – в третью.
Хотя нет. Третьей руки у Яблочка не было. Когда я увидел, чем она взяла третий карандаш, я выбросился из окна. Все, что происходило дальше, мне уже рассказали, когда я лежал в реанимации.
Итак, Зеленое Яблочко начала рисовать страшную морду. Сперва она обвела карандашами контуры. Высунувшийся в это время с сигаретой сосед выбросился из окна. Он, кстати, был единственный, кроме меня, кто остался жив.
Затем Яблочко начала дорисовывать страшную морду зеленым маркером (почему-то лучше всего страшные морды рисуются именно зеленым маркером). Высунувшиеся на крик падающего из окна соседа жители соседних квартир, глядя на то, что рисует Яблочко, тоже с криком стали выбрасываться из окон.
А у Яблочка закончился маркер, и она взяла зеленую масляную краску (для рисования страшных морд лучше всего использовать зеленую масляную краску). Когда тюбик с краской закончился, из окон уже выбрасывались жители соседних домов. А Яблочко отправилась в магазин за новой краской. В это время жильцы со всей округи пачками выбрасывались из окон.
Когда Зеленое Яблочко вернулась из магазина с несколькими пульверизаторами с зеленой нитрокраской (страшные морды лучше всего получаются, когда их рисуешь из пульверизаторов с зеленой нитрокраской), весь район уже вымер. Бойцы "скорой помощи" собирали трупы и паковали их в мешки, а доблестные пожарные сшибали баграми из окон тех, кто так и не решился выброситься вниз.
Зеленое Яблочко распаковала первый пульверизатор и продолжила рисовать страшную морду. Находившийся неподалеку санитар "скорой помощи" достал свой табельный пистолет и застрелился…
Сидящий по правую руку. Часть 2
Автор Estellan
Буквально кожей чувствуя, как он прищурился, один из весьма характерных жестов Торольва, когда он доволен, я ощутил, как лед стал отползать, а мертвецы отступили обратно в темноту, постепенно растворяясь в ней.
- Хорошо. Тогда завтра я представлю тебя ярлам как моего советника и Сидящего по Правую Руку. Сейчас можешь идти. Но не забывай, что от твоих решений зависит жизнь твоего острова и твоих людей. Потребуется не так много времени, чтобы стереть в порошок всю жизнь на этом клочке земли. Скажи… ты еще общаешься с Хёдд?
Не удержавшись, я пронзил Торольва взглядом и, если бы взглядом можно было бы убивать, тот упал бы замертво. Слишком открыто. Слишком явно. Похоже, он слишком правильно истолковал мой взгляд. На губах конунга зазмеилась усмешка, которая не обещала мне ничего хорошего.
- Ты можешь идти, Сидящий по Правую Руку.
- Да, мой конунг.
Поднявшись с колена, я тенью выскользнул за дверь зала и только на улице смог перевести дыхание, жадно глотая холодный воздух, словно забыв как правильно это делать. Чувствуя себя так, словно только что вырвался из подземного царства, я невольно скользил взглядом вокруг, отмечая про себя, что двор крепости выглядит донельзя обыденно для того, что только что произошло в зале. Горели огни, некоторые воины патрулировали стены, некоторые охраняли зал, другие грелись у огня. Звезды горели в небе, а ветер доносил привычные осенние запахи земли, леса, воды и тот непередаваемый аромат, который обозначал саму осень.
Меня же мучил вопрос – и что теперь делать? Да, я могу рассказать обо всем своему ярлу, даже остальным могу.
