Он обмяк без звука, так и остался лежать под крышкой капота, задницей наружу – со стороны могло показаться, что он всё ещё ищет неполадку. А я, не теряя ни секунды, пошёл в дом – вдруг Надя что-то увидела в окно. Войдя, сразу увидел её – она прибирала со стола, и сразу увидел Женю в соседней комнате, сидящего на кровати. Не дав ей опомниться, я ударил Надю кулаком под дых, чтоб не закричала, и принялся что есть силы рубить её по голове, по поднятым в защитном движении рукам, она рухнула на колени, я всё так же продолжал рубить, красные клочья летели во все стороны. Я нанёс больше десятка ударов, сильных, точных, большинство пришлось в голову. Утерев кровь с лица, я развернулся к ребёнку. Оказалось, он так и сидел всё это время не шелохнувшись, уставившись на меня своим глазом, будто в ступоре. Я шагнул было к нему, но вдруг Надежда, казавшаяся мне мёртвой, с глухим воем схватила меня за ноги, а в правую ногу вцепилась зубами. До чего ведьмы живучи! Я испугался – все знают, как опасен укус таких тварей. Но я был в кирзовых сапогах, их даже такая кобра не прокусит! Отодрав от себя, я швырнул её на пол, в лужу её зловонной демонской крови, и нанёс ещё с десяток ударов, превратив её голову в фарш. Потом я бросился к мальчишке.
Не знаю, был ли это просто боевой кураж, или меня направляла неведомая светлая сила, карающим мечом которой я был в тот момент, но я ощущал в себе невероятный прилив сил и какую-то звериную ловкость. Я действовал чётко и быстро, как профессиональный боец, хотя никогда не занимался спортом и в армии служил в стройбате.
Женя, или как там это существо на самом деле звали, всё так же сидел, схватившись руками за край кровати, не пытаясь убежать, и раскрыв рот смотрел на меня не отрываясь. Возможно, он пытался меня загипнотизировать, медлить было нельзя. Пинком я свалил его на пол и одним мощным ударом отсёк голову. Затем сунул топор за ремень, в одну руку взял башку гадёныша, другой отволок тело за ногу в большую комнату, бросил всё это поверх останков его мамаши, подумав, отрубил голову и ей – это верное средство, чтобы колдуны не беспокоили людей после смерти, став упырями. Затащил со двора тело Кости, положил там же и так же отрубил ему голову. Главное было сделано, но работу надо выполнять до конца. Я вытащил из-за пазухи три коротких острых осиновых колышка, приготовленные заранее, и обухом топора загнал по одному в грудь каждому из чудищ. Но и этого было мало для полной уверенности. Выглянув в окно, убедившись, что на улице никого, я выскользнул за дверь, пересёк улицу и зашёл к себе.
Вернулся в дом соседей я с большой канистрой бензина, да не простого, в эту канистру я добавил ложку святой воды. Разлил бензин по всем углам проклятого логова, особенно щедро облил тела «соседей». Вышел во двор, закурил. Тлеющий окурок швырнул внутрь дома. Всё. Моё дело сделано.
Пока в Нифетинском доме разгоралось пламя, я сбросил с себя пропитанную кровью одежду, умылся и стал собирать вещи. Решил податься в бега. Я исполнил свой долг, спас односельчан, но прекрасно понимал, что люди мне не поверят. Миром правит Зло, оно проникло во все сферы жизни. Простым наивным людям выгодно не замечать монстров вокруг себя, чтобы продолжать вести спокойную, бездеятельную жизнь, а все судьи, все правители, все, кто имеет власть, богатство и успех, служат Злу, и на справедливый суд мне рассчитывать не приходилось.
Я побросал вещи в чемодан, всего-то запасная одежда, ботинки новые - сестра подарила. Вытащил из заначки остатки денег, сунул в карман. Распихал по карманам деньги, которые нашёл в доме врагов перед тем, как поджечь. Залпом допил остатки водки из бутылки и вышел на улицу. Я покидал свой дом навсегда. Из окон Нифетинского дома вовсю рвалось пламя. Но людей рядом не было – на нашей улице никто не держит скотину, рано не встают. Пока увидят, пока вызовут ментов, да пока те сюда доберутся – я буду уже далеко, думалось мне.
Но мне не повезло. Я добрался до райцентра, провёл там ночь, даже успел сесть на поезд и проехать несколько станций. На вокзале я взял водки, выпил, сидя в купе, и меня сморило. Очнулся я уже в наручниках.
Потом был суд, но перед судом – обследование психиатра. Как видно, Злу на этот раз было выгоднее выставить меня больным, чем отправить на зону. Меня признали невменяемым… «Шизофрения», «мания преследования», «обострение на фоне», «алкогольный психоз» и прочие эти их научные словечки… И отправился я в психушку. На десять лет. Всё там было. Уколы, от которых меня неделями выворачивало. Голод. Холод. Били. И врут всё, что электрошок больше не применяют… Но эти годы не прошли для меня даром. Я стал умнее. Я многому научился. Ждать. Терпеть боль. Скрывать эмоции. И говорить врачам не то, что думаю, а то, что они хотят услышать.
Через десять лет меня выпустили. Я хорошо прикинулся, что больше не верю в Зло, что больше не собираюсь сражаться и даже что раскаиваюсь в том, что сделал. Меня выпустили под наблюдение. Смешно – кто захочет возиться, за мной следить.
Уже год живу на свободе. В родную деревню не вернулся – не нужны мне косые взгляды односельчан, не понимающих, от какой гадости я их избавил. Не сомневаюсь, что никто меня не ищет, из тех, кто должен за мной «наблюдать». Приехал в село, в котором меня никто не знает. Устроился ночным сторожем на складе. Дали комнатку в бараке. Живу тихо, ровно. Выжидаю. Незаметно наблюдаю за Злом, опутавшим всё вокруг гнусными щупальцами. Оно всё время передо мной. Я его ощущаю. Когда вижу сытую, довольную харю врача, которому просто за то, что он соизволил приехать в нашу глухомань, дали почти новый дом и положили миллион на счёт. Или бесстыжих девок в юбках выше колена и с распущенными волосами.
Я вспоминаю чистенькую белую «девятку» Кости и как он самодовольно разъезжал на ней по нашим кривым улочкам, мощёным жидкой грязью, когда вижу летом иномарки ожирелых дачников. Вспоминаю, как он назло всем красил свой дом, когда вижу людей, обкладывающих свои дома кирпичом, тогда как церковь – единый наш оплот против нечисти – стоит полуразрушенная с революции.
Слыша по радио о разврате и вольнодумстве, об однополых браках, гей-парадах, клонировании и сатанинском коллайдере на продавшем душу Западе, я вижу внутренним оком мерзкий косой глаз Костькиного отродья, и мои руки сами собой начинают шарить вокруг в поисках топора. В эти моменты я понимаю, что моя борьба… моя война… только начинается.
Пробуждение
Автор Прохожий.
Сами по себе знамения – еще полбеды; бедой было то, что они зачастили: то молнии окрасятся в разные цвета, то склон над самой обычной речушкой оползет, и оттого в прибрежной белой взвеси проступают красные пятна.
Адепт Зла (сам он предпочитал, чтобы его называли «Черным Владыкой» или хотя бы «Повелителем Тьмы») просматривал сообщения о новостях, когда адъютант-секретарь доложил о гостях в приемной. В планы Адепта Зла не входило встречаться сегодня с кем бы то ни было, но, узнав, кто именно просит об аудиенции, он скомандовал:
- Впустить.
Все вошедшие были облачены в светлые одежды. В огромном кабинете Адепта им было явно неуютно, но они старались держать себя в руках и даже соблюли правила приличия, поздоровавшись с хозяином. Адепт Зла не ответил на приветствие – не из грубости, а потому, что принципиально не желал здоровья никому.
- Предпочитаю сразу перейти к делу, - подал голос Адепт. – Итак, что привело вас ко мне?
Пришельцы переглянулись.
Один из них – самый благообразный на вид и поэтому, наверное, самый главный – откашлялся.
- Мир меняется, - провозгласил Старший Светоч. – Мы в преддверии великих свершений.
- Вы снова затеяли какую-то авантюру? – скривился Адепт. – Что на этот раз? Крестовый поход? Борьба за мир во всем мире? Очевидно, мне сейчас опять предложат последний шанс отказаться от моих взглядов?
Старший Светоч покачал головой:
- Нет. Мы не имеем к происходящему никакого отношения.
- Ага, - кивнул Адепт. – Все происходит само собой, потому что люди, наконец, готовы отказаться от зла по собственной воле, и вы всего лишь выражаете их мнение.
Ему было скучно.
- Нет, - снова возразил Светоч. – Все намного серьезнее.
- Хотите убить меня прямо сейчас? – догадался Адепт.
- Будет лучше, если вы выслушаете, - сказал Светоч. – Выводы сможете сделать после.
Адепт хмыкнул и промолчал.
- Как я уже сказал, мы в преддверии великих свершений, - торжественно повторил Светоч. – А именно. Нам достоверно стало известно, что в своем тайном убежище начало пробуждаться Изначальное Добро.
У Адепта отвисла челюсть:
- Кто начал пробуждаться?!
- Добро. Его предвестия повсюду. Грозы напоминают праздничные фейерверки. Известны случаи обращения речной воды в молоко, а берегов – в кисель. Климат становится благодатным.
- И?
- И это значит, что спавшее Добро, наконец, решило воспрянуть.
- Значит, вы все-таки пришли дать мне последний шанс, - пробормотал Адепт.
- Нет, - поднял ладони Светоч. – Нам нужна консультация.
Адепт впервые за время беседы удивился:
- Какая именно?
Светоч вздохнул:
- Принято было считать, что Добро уснуло в незапамятные времена и пробудится лишь в далеком-далеком будущем. Некоторые из нас даже считали, - он смущенно кашлянул, - что Добро умерло. Мы, разумеется, продолжаем его начинания, но никто всерьез не рассчитывал, что Добро способно очнуться, как это уже делало ваше Зло – ну, вы помните.
Адепт машинально кивнул.
- Если честно, мы не готовы к этому, - завершил признание Светоч.
- Не готовы к Добру? – прищурился Адепт.
- Именно. Изначальное Добро – это абсолют, а мы всего лишь люди. Мы радуемся свету и теплу, которые дарит нам солнце, но если б дневное светило вздумало вдруг опуститься на землю – это была бы катастрофа. Посудите сами. Добро не оставит места насилию, и сельское хозяйство в привычном для нас виде исчезнет. А это голод. Да и много еще чего. Например, ласковый теплый дождь над полярными шапками. Представляете, к чему это приведет?
- И чем же я могу помочь? – вопросил Адепт.
- Советом. Те два раза, когда Древнее Зло пыталось проснуться… Скажите честно, как вам удалось его убаюкать?
- Вы считаете, будто я препятствовал пробуждению Зла?! – вскинулся Адепт.
- У вас было огромное преимущество перед нами. Мы не успевали. Начинался хаос, а в нем вы ориентируетесь лучше нас. Мы просто физически не могли помешать Злу – и все же оно не выбралось на поверхность. А ведь контроль над ним имеется только у вас. Подозреваю, вы тоже не слишком-то горите желанием освободить Зло из оков. Столкновение с абсолютом штука хлопотная и опасная. Сейчас ситуация чрезвычайная. Поэтому необходимо не бродить вокруг да около, а переходить к делу, как вы это предпочитаете. В противном случае вы просто вынуждены будете обратиться к своему Злу напрямую, когда Добро уже будет стоять на пороге. Хотите их схватки?
- Я не сумасшедший, - передернул Адепт плечами. – По мне, пусть спят в своих обителях, а мы тут как-нибудь сами, без них… Что ж, давайте обсудим план действий.
Адепт вызвал адъютанта-секретаря и приказал:
- Всем кофе. Черного.
- Можно, мне с молоком? – взмолился один из сопровождающих Светоча.
- Молока не держим, - отрезал Адепт и мстительно добавил: - И сахар у нас только тростниковый, темный.
Час спустя встрепанный Адепт расхаживал по кабинету и раздраженно выговаривал:
- Я просто с ума схожу от вашей беспечности. При таком подходе к делу я удивлен, почему Добро не вылезло наружу еще сто лет назад. Как у вас поставлена безопасность? А ваши храмы? Они совершенно нефункциональны! Где в них прикажете совершать массовые жертвоприношения?
Светоч сидел за столом, обхватив уши ладонями. При упоминании о жертвоприношениях он едва не подпрыгнул на месте:
- Но мы не можем!
- Научитесь, - отмахнулся Адепт. – Без жертв нельзя. Если не скармливать Злу… или Добру… что-нибудь по мелочам, чтобы утолить его сонный аппетит, то оно очухается и само возьмет все. Вот, держите типовой проект Храма Зла. Возьмите его за основу и найдите подходящую постройку. Монтажников, которые быстро и качественно внесут изменения в существующую конструкцию, я вам порекомендую. Теперь о животных в качестве жертв…
- Извините, у нас тут суматоха, - развел руками Светоч. – Все второпях, на живую нитку.
- Ничего, - снисходительно успокоил его Адепт. – Я с неофициальным визитом. Просто хотел посмотреть, как у вас продвигаются дела.
Он с любопытством осмотрелся и скривился:
- А этот розовый цвет повсюду и лепнина с букетами обязательны?
- Мы же все-таки служим Добру, - укоризненно склонил голову Светоч.
- Испортить такой проект, - пробормотал Адепт. – Не капище, а балаган.
- Хотите пройти в жертвенную? Это наша гордость.
- Давайте взглянем.
В жертвенном зале было множество народа. Вдоль стен тянулись длинные желобки. Несколько сот человек одновременно держали на коленях по котенку и старательно расчесывали им шерстку. Котята были толстые, ухоженные и с непременным розовым бантиком каждый. Все они мурлыкали.
- Меня сейчас стошнит, - зажал рот Адепт.
- У вас аллергия на сладкое? – заботливо поддержал его под локоть Светоч.
По желобкам тек густой сироп из розовых лепестков.
В коридоре Адепт Зла немного отдышался. Лицо у него было – как у человека в очереди к зубному врачу.
- И как все это? Помогает? – ткнул в сторону жертвенного зала Адепт.
- Немного, - кивнул Светоч. – Но явно недостаточно. Пока мы возились с реконструкцией первого Храма, Добро окрепло. Котята котятами, однако нам потребовалось что-нибудь посильнее.
- Имеете в виду…
- Да. Человеческие жертвы. Самые действенные – детские.
Адепт взглянул на Светоча с невольным уважением:
- Вы приносите в жертву детей?
- Разумеется, вынужденно. Да вот, посмотрите сами.
Он подвел Адепта к двери во внутренний двор. Во дворе гуляли дети. Несмотря на чудесную погоду, каждый ребенок был заботливо облачен в несколько слоев одежды. Всех детей роднили друг с другом с любовью связанные шапочки, шарфики и рукавички.
- Все они очень хорошие, - умиленно сложил руки Светоч. – Но на всякий случай мы не разрешаем никому из них играть с другими детьми. Зато после прогулки каждого из них ждет лучшее в мире угощение для ребенка – тарелка манной каши и стакан теплого молока.
Расплата
Автор Таис
Эта история произошла давным-давно с молодым парнем из нашей деревни, назовем его Федор, так как подлинного имени его теперь уже никто и не вспомнит.
На деревне как? Что посеешь, то и пожнешь. С самой ранней весны и до "белых мух" трудились на полях юноши и девушки, мужчины и женщины, пожилые люди. Потому как в деревне день год кормит. Как только сходил снег, и земля подсыхала – начиналось боронование, потом земле отдавали семена в надежде получить щедрый урожай, после шла очередь озимых, собирали их, а там и яровые подоспевали, наливались тугим зерном колосья, после уборки урожая вспахивали зябь и сеяли озимые.
Не знаю, был ли это просто боевой кураж, или меня направляла неведомая светлая сила, карающим мечом которой я был в тот момент, но я ощущал в себе невероятный прилив сил и какую-то звериную ловкость. Я действовал чётко и быстро, как профессиональный боец, хотя никогда не занимался спортом и в армии служил в стройбате.
Женя, или как там это существо на самом деле звали, всё так же сидел, схватившись руками за край кровати, не пытаясь убежать, и раскрыв рот смотрел на меня не отрываясь. Возможно, он пытался меня загипнотизировать, медлить было нельзя. Пинком я свалил его на пол и одним мощным ударом отсёк голову. Затем сунул топор за ремень, в одну руку взял башку гадёныша, другой отволок тело за ногу в большую комнату, бросил всё это поверх останков его мамаши, подумав, отрубил голову и ей – это верное средство, чтобы колдуны не беспокоили людей после смерти, став упырями. Затащил со двора тело Кости, положил там же и так же отрубил ему голову. Главное было сделано, но работу надо выполнять до конца. Я вытащил из-за пазухи три коротких острых осиновых колышка, приготовленные заранее, и обухом топора загнал по одному в грудь каждому из чудищ. Но и этого было мало для полной уверенности. Выглянув в окно, убедившись, что на улице никого, я выскользнул за дверь, пересёк улицу и зашёл к себе.
Вернулся в дом соседей я с большой канистрой бензина, да не простого, в эту канистру я добавил ложку святой воды. Разлил бензин по всем углам проклятого логова, особенно щедро облил тела «соседей». Вышел во двор, закурил. Тлеющий окурок швырнул внутрь дома. Всё. Моё дело сделано.
Пока в Нифетинском доме разгоралось пламя, я сбросил с себя пропитанную кровью одежду, умылся и стал собирать вещи. Решил податься в бега. Я исполнил свой долг, спас односельчан, но прекрасно понимал, что люди мне не поверят. Миром правит Зло, оно проникло во все сферы жизни. Простым наивным людям выгодно не замечать монстров вокруг себя, чтобы продолжать вести спокойную, бездеятельную жизнь, а все судьи, все правители, все, кто имеет власть, богатство и успех, служат Злу, и на справедливый суд мне рассчитывать не приходилось.
Я побросал вещи в чемодан, всего-то запасная одежда, ботинки новые - сестра подарила. Вытащил из заначки остатки денег, сунул в карман. Распихал по карманам деньги, которые нашёл в доме врагов перед тем, как поджечь. Залпом допил остатки водки из бутылки и вышел на улицу. Я покидал свой дом навсегда. Из окон Нифетинского дома вовсю рвалось пламя. Но людей рядом не было – на нашей улице никто не держит скотину, рано не встают. Пока увидят, пока вызовут ментов, да пока те сюда доберутся – я буду уже далеко, думалось мне.
Но мне не повезло. Я добрался до райцентра, провёл там ночь, даже успел сесть на поезд и проехать несколько станций. На вокзале я взял водки, выпил, сидя в купе, и меня сморило. Очнулся я уже в наручниках.
Потом был суд, но перед судом – обследование психиатра. Как видно, Злу на этот раз было выгоднее выставить меня больным, чем отправить на зону. Меня признали невменяемым… «Шизофрения», «мания преследования», «обострение на фоне», «алкогольный психоз» и прочие эти их научные словечки… И отправился я в психушку. На десять лет. Всё там было. Уколы, от которых меня неделями выворачивало. Голод. Холод. Били. И врут всё, что электрошок больше не применяют… Но эти годы не прошли для меня даром. Я стал умнее. Я многому научился. Ждать. Терпеть боль. Скрывать эмоции. И говорить врачам не то, что думаю, а то, что они хотят услышать.
Через десять лет меня выпустили. Я хорошо прикинулся, что больше не верю в Зло, что больше не собираюсь сражаться и даже что раскаиваюсь в том, что сделал. Меня выпустили под наблюдение. Смешно – кто захочет возиться, за мной следить.
Уже год живу на свободе. В родную деревню не вернулся – не нужны мне косые взгляды односельчан, не понимающих, от какой гадости я их избавил. Не сомневаюсь, что никто меня не ищет, из тех, кто должен за мной «наблюдать». Приехал в село, в котором меня никто не знает. Устроился ночным сторожем на складе. Дали комнатку в бараке. Живу тихо, ровно. Выжидаю. Незаметно наблюдаю за Злом, опутавшим всё вокруг гнусными щупальцами. Оно всё время передо мной. Я его ощущаю. Когда вижу сытую, довольную харю врача, которому просто за то, что он соизволил приехать в нашу глухомань, дали почти новый дом и положили миллион на счёт. Или бесстыжих девок в юбках выше колена и с распущенными волосами.
Я вспоминаю чистенькую белую «девятку» Кости и как он самодовольно разъезжал на ней по нашим кривым улочкам, мощёным жидкой грязью, когда вижу летом иномарки ожирелых дачников. Вспоминаю, как он назло всем красил свой дом, когда вижу людей, обкладывающих свои дома кирпичом, тогда как церковь – единый наш оплот против нечисти – стоит полуразрушенная с революции.
Слыша по радио о разврате и вольнодумстве, об однополых браках, гей-парадах, клонировании и сатанинском коллайдере на продавшем душу Западе, я вижу внутренним оком мерзкий косой глаз Костькиного отродья, и мои руки сами собой начинают шарить вокруг в поисках топора. В эти моменты я понимаю, что моя борьба… моя война… только начинается.
Прода от 05.10.2019, 17:34
Пробуждение
Автор Прохожий.
Сами по себе знамения – еще полбеды; бедой было то, что они зачастили: то молнии окрасятся в разные цвета, то склон над самой обычной речушкой оползет, и оттого в прибрежной белой взвеси проступают красные пятна.
Адепт Зла (сам он предпочитал, чтобы его называли «Черным Владыкой» или хотя бы «Повелителем Тьмы») просматривал сообщения о новостях, когда адъютант-секретарь доложил о гостях в приемной. В планы Адепта Зла не входило встречаться сегодня с кем бы то ни было, но, узнав, кто именно просит об аудиенции, он скомандовал:
- Впустить.
Все вошедшие были облачены в светлые одежды. В огромном кабинете Адепта им было явно неуютно, но они старались держать себя в руках и даже соблюли правила приличия, поздоровавшись с хозяином. Адепт Зла не ответил на приветствие – не из грубости, а потому, что принципиально не желал здоровья никому.
- Предпочитаю сразу перейти к делу, - подал голос Адепт. – Итак, что привело вас ко мне?
Пришельцы переглянулись.
Один из них – самый благообразный на вид и поэтому, наверное, самый главный – откашлялся.
- Мир меняется, - провозгласил Старший Светоч. – Мы в преддверии великих свершений.
- Вы снова затеяли какую-то авантюру? – скривился Адепт. – Что на этот раз? Крестовый поход? Борьба за мир во всем мире? Очевидно, мне сейчас опять предложат последний шанс отказаться от моих взглядов?
Старший Светоч покачал головой:
- Нет. Мы не имеем к происходящему никакого отношения.
- Ага, - кивнул Адепт. – Все происходит само собой, потому что люди, наконец, готовы отказаться от зла по собственной воле, и вы всего лишь выражаете их мнение.
Ему было скучно.
- Нет, - снова возразил Светоч. – Все намного серьезнее.
- Хотите убить меня прямо сейчас? – догадался Адепт.
- Будет лучше, если вы выслушаете, - сказал Светоч. – Выводы сможете сделать после.
Адепт хмыкнул и промолчал.
- Как я уже сказал, мы в преддверии великих свершений, - торжественно повторил Светоч. – А именно. Нам достоверно стало известно, что в своем тайном убежище начало пробуждаться Изначальное Добро.
У Адепта отвисла челюсть:
- Кто начал пробуждаться?!
- Добро. Его предвестия повсюду. Грозы напоминают праздничные фейерверки. Известны случаи обращения речной воды в молоко, а берегов – в кисель. Климат становится благодатным.
- И?
- И это значит, что спавшее Добро, наконец, решило воспрянуть.
- Значит, вы все-таки пришли дать мне последний шанс, - пробормотал Адепт.
- Нет, - поднял ладони Светоч. – Нам нужна консультация.
Адепт впервые за время беседы удивился:
- Какая именно?
Светоч вздохнул:
- Принято было считать, что Добро уснуло в незапамятные времена и пробудится лишь в далеком-далеком будущем. Некоторые из нас даже считали, - он смущенно кашлянул, - что Добро умерло. Мы, разумеется, продолжаем его начинания, но никто всерьез не рассчитывал, что Добро способно очнуться, как это уже делало ваше Зло – ну, вы помните.
Адепт машинально кивнул.
- Если честно, мы не готовы к этому, - завершил признание Светоч.
- Не готовы к Добру? – прищурился Адепт.
- Именно. Изначальное Добро – это абсолют, а мы всего лишь люди. Мы радуемся свету и теплу, которые дарит нам солнце, но если б дневное светило вздумало вдруг опуститься на землю – это была бы катастрофа. Посудите сами. Добро не оставит места насилию, и сельское хозяйство в привычном для нас виде исчезнет. А это голод. Да и много еще чего. Например, ласковый теплый дождь над полярными шапками. Представляете, к чему это приведет?
- И чем же я могу помочь? – вопросил Адепт.
- Советом. Те два раза, когда Древнее Зло пыталось проснуться… Скажите честно, как вам удалось его убаюкать?
- Вы считаете, будто я препятствовал пробуждению Зла?! – вскинулся Адепт.
- У вас было огромное преимущество перед нами. Мы не успевали. Начинался хаос, а в нем вы ориентируетесь лучше нас. Мы просто физически не могли помешать Злу – и все же оно не выбралось на поверхность. А ведь контроль над ним имеется только у вас. Подозреваю, вы тоже не слишком-то горите желанием освободить Зло из оков. Столкновение с абсолютом штука хлопотная и опасная. Сейчас ситуация чрезвычайная. Поэтому необходимо не бродить вокруг да около, а переходить к делу, как вы это предпочитаете. В противном случае вы просто вынуждены будете обратиться к своему Злу напрямую, когда Добро уже будет стоять на пороге. Хотите их схватки?
- Я не сумасшедший, - передернул Адепт плечами. – По мне, пусть спят в своих обителях, а мы тут как-нибудь сами, без них… Что ж, давайте обсудим план действий.
Адепт вызвал адъютанта-секретаря и приказал:
- Всем кофе. Черного.
- Можно, мне с молоком? – взмолился один из сопровождающих Светоча.
- Молока не держим, - отрезал Адепт и мстительно добавил: - И сахар у нас только тростниковый, темный.
Час спустя встрепанный Адепт расхаживал по кабинету и раздраженно выговаривал:
- Я просто с ума схожу от вашей беспечности. При таком подходе к делу я удивлен, почему Добро не вылезло наружу еще сто лет назад. Как у вас поставлена безопасность? А ваши храмы? Они совершенно нефункциональны! Где в них прикажете совершать массовые жертвоприношения?
Светоч сидел за столом, обхватив уши ладонями. При упоминании о жертвоприношениях он едва не подпрыгнул на месте:
- Но мы не можем!
- Научитесь, - отмахнулся Адепт. – Без жертв нельзя. Если не скармливать Злу… или Добру… что-нибудь по мелочам, чтобы утолить его сонный аппетит, то оно очухается и само возьмет все. Вот, держите типовой проект Храма Зла. Возьмите его за основу и найдите подходящую постройку. Монтажников, которые быстро и качественно внесут изменения в существующую конструкцию, я вам порекомендую. Теперь о животных в качестве жертв…
***
- Извините, у нас тут суматоха, - развел руками Светоч. – Все второпях, на живую нитку.
- Ничего, - снисходительно успокоил его Адепт. – Я с неофициальным визитом. Просто хотел посмотреть, как у вас продвигаются дела.
Он с любопытством осмотрелся и скривился:
- А этот розовый цвет повсюду и лепнина с букетами обязательны?
- Мы же все-таки служим Добру, - укоризненно склонил голову Светоч.
- Испортить такой проект, - пробормотал Адепт. – Не капище, а балаган.
- Хотите пройти в жертвенную? Это наша гордость.
- Давайте взглянем.
В жертвенном зале было множество народа. Вдоль стен тянулись длинные желобки. Несколько сот человек одновременно держали на коленях по котенку и старательно расчесывали им шерстку. Котята были толстые, ухоженные и с непременным розовым бантиком каждый. Все они мурлыкали.
- Меня сейчас стошнит, - зажал рот Адепт.
- У вас аллергия на сладкое? – заботливо поддержал его под локоть Светоч.
По желобкам тек густой сироп из розовых лепестков.
В коридоре Адепт Зла немного отдышался. Лицо у него было – как у человека в очереди к зубному врачу.
- И как все это? Помогает? – ткнул в сторону жертвенного зала Адепт.
- Немного, - кивнул Светоч. – Но явно недостаточно. Пока мы возились с реконструкцией первого Храма, Добро окрепло. Котята котятами, однако нам потребовалось что-нибудь посильнее.
- Имеете в виду…
- Да. Человеческие жертвы. Самые действенные – детские.
Адепт взглянул на Светоча с невольным уважением:
- Вы приносите в жертву детей?
- Разумеется, вынужденно. Да вот, посмотрите сами.
Он подвел Адепта к двери во внутренний двор. Во дворе гуляли дети. Несмотря на чудесную погоду, каждый ребенок был заботливо облачен в несколько слоев одежды. Всех детей роднили друг с другом с любовью связанные шапочки, шарфики и рукавички.
- Все они очень хорошие, - умиленно сложил руки Светоч. – Но на всякий случай мы не разрешаем никому из них играть с другими детьми. Зато после прогулки каждого из них ждет лучшее в мире угощение для ребенка – тарелка манной каши и стакан теплого молока.
Расплата
Автор Таис
Эта история произошла давным-давно с молодым парнем из нашей деревни, назовем его Федор, так как подлинного имени его теперь уже никто и не вспомнит.
На деревне как? Что посеешь, то и пожнешь. С самой ранней весны и до "белых мух" трудились на полях юноши и девушки, мужчины и женщины, пожилые люди. Потому как в деревне день год кормит. Как только сходил снег, и земля подсыхала – начиналось боронование, потом земле отдавали семена в надежде получить щедрый урожай, после шла очередь озимых, собирали их, а там и яровые подоспевали, наливались тугим зерном колосья, после уборки урожая вспахивали зябь и сеяли озимые.
