Глава 1.
Привычные будни сельского рынка, где я подрабатывал мясником, нарушил гомон детских голосов, по которому я догадался, что к нам снова вернулся Старик. Наверняка у этого древнего, даже на вид, абсолютно седого, худого и какого-то скрюченного мужчины было и нормальное имя, но я не особо им интересовался. В отличие от местных.
Старик в селе появился с год назад и был последним приезжим. Так что, вскоре после этого начавшийся мор скотины местные связали именно с ним. Я же грешил больше на какую-то заразу, завезенную любым из залетных торговцев, время от времени появляющиеся даже в нашем захолустье, вдали от торговых трактов.
Впрочем, последнюю «ведьму» селяне извели еще до моего приезда, а я приехал пять лет назад, да так новой и не обзавелись. Зря, зря, хороший травник или толковый маг могли бы быстро справиться с напастью. Однако, селяне не слишком жаловали как травников, так и магов, величая «мерзопакостными колдунами», а те, в свою очередь, быстро поняв нравы местных или проезжали село без остановок, подгоняемые ободряющими выкриками из-за заборов, или объезжали неблагополучное село стороной.
Но и до этого мне тоже не было дела. Прибившись к отдаленному селу, я, несмотря на свои… особенности, смог найти жилье, работу, и сейчас спокойно существовал себе, не привлекая внимания.
Правда, когда мор только начался, заинтересовался всплывшими слухами про упырей, волколаков и прочую нечисть, что служила основой местного фольклора и гарантировала явку в обиталище служителей официального культа, а еще занятные ежевечерние разговоры за закрытой дверью дома.
Но, изучив доступные улики, так и не пришел к единому знаменателю. Упыри, как известно – падальщики. В голодное время не брезгуя припозднившимся путником на погосте, даже они вряд ли смогли бы завалить призового быка кузнеца. Волколаки… тут еще сложнее. В одиночку они не полезут в поселение, а если полезут, то оставят следы. Весьма характерные. А еще, еще они не живут в лесах, предпочитая в человеческой форме жить с людьми. Но и слежка за подозрительными личностями ничего не принесла.
Кроме этого я проверил окрестности на логова другой нечисти, способной практически бесследно морить скотину… но ничего не нашел. Ни заброшенных погостов, ни подозрительных пещер, ни достаточно долго пустующих зданий. Ничего. Нечисти, такого калибра поблизости просто не обитало. И что остается думать? Видимо – болезнь.
На этом я и успокоился. Особенно в свете того, что зараза посетила не только наше село, но и парочку окрестных.
А вот местных это не успокоило. Они видели в Старике или источник заразы, или самого представителя нечисти. Дескать тот по ночам пробирается в подворья и морит скотину. А уж как – это только ему одному ведомо. Еще больше масла в огонь подливало то, что к священнику тот не ходил, более того, в его доме редкие гости видели, о ужас, множество книг. Не иначе – чернокнижник, использующий для своих мерзких ритуалов неповинно убиенную скотину.
Так было до недавних пор. А буквально две недели назад за околицей нашли первый человеческий труп – тот самый кузнец. И чего его потащило ночью за периметр?
Местные взбесились. И, если взрослые ограничивались лишь косыми взглядами и пожеланием старику поскорее съехать, то детей ничто не могло остановить. Они следовали за Стариком босоногой верещащей стайкой, стремясь дернуть того за одежду, кинуть палку или еще чего. Все, как можно догадаться, с молчаливого согласия взрослых, время от времени одергивающих излишне расшалившихся отпрысков фразой: «Не лезь, а то проклянет, чирьями покроешься». Наверное, мне никогда не понять такой откровенной травли, замешанной на страхе.
- Так, отошли, - я вышел из-за прилавка, спугнув пеструю детскую суету.
Старик выглядел изможденным. Пергаментная кожа была бледной, руки, сжимающие клюку, тонкими, как веточки.
- Чего тебе, отец? – обратился я уже к нему, придерживая под локоть.
- Да вот… мяса бы… на суп… - с трудом выдохнул тот, не отпуская клюку и косясь на замерших неподалеку детей. Взрослые пробегали тенями, стараясь не отсвечивать.
- Сейчас, - вернувшись за прилавок, я выбрал кусок получше, а потом кивнул помощнику, - Подмени. – После чего вернулся к покупателю. – Идем, отец. Провожу. В таком состоянии лучше не ходить одному. А ну как удар случится. В следующий раз лучше мне заранее скажи, я сам принесу.
Скинув окровавленный фартук и перчатки, я закинул на плечо свою сумку, осторожно поправил ее левым локтем, и, все так же подхватив Старика под локоть, медленно повел его обратно, в сторону дома, что удачно располагался всего в паре дворов от моего.
Дети шли следом, но пока молча. И на некотором отдалении.
Пару раз по дороге пришлось остановиться, чтобы дать ему отдышаться. А то, по виду, он был готов вот-вот упасть прямо в пыль дороги. Придерживать приходилось правой рукой, так как левая двигалась плохо. А три пальца на ней вообще не разгибались. Наследство бурной молодости. Вообще удивительно, что с моими травмами мне удалось найти здесь хоть какую работу. Даже если хромота уже почти не бросалась в глаза, левая рука восстанавливаться, похоже, не планировала. С другой стороны – правая-то действует нормально.
На подходе к дому пришлось остановиться снова. Дорогу нам преграждала парочка местных забияк. Не имея работы, жен и полчища детишек, эти двое успешно существовали за счет успевших нажить состояние родителей, остепеняться не желали, не смотря на то, что многие родители девок на выданье весьма жаждали породниться с денежками их предков.
- Стой, урод! – кинул первый, с шапкой соломенных волос, опознанный мною как Уолли.
- Чего-о-о?! – нехорошо прищурился я, задвигая Старика за спину. Может, я сейчас и не в лучшей форме, но по двум пьяным рожам, а в том, что они пьяны, не смотря на полдень, сомнений не оставалось, я настучать еще смогу. Несмотря на разницу в габаритах.
- Да не ты, калека, тебя не касается, - почти миролюбиво отозвался второй, Таог, махнув рукой. – Калек мы не обижаем. Тебя жизнь уже обидела.
- А не пошли бы вы? – уточнил я, не меняя позы. – Например туда, где уже успели нализаться?
- Заткнись! – Уолли не так просто было сбить с мысли. – Слышь, урод, собирал бы ты свои книжки, да и валил из села, пока соседи красного петуха не запустили? А то, знаешь ли, много кто недоволен твоими темными делишками.
- Последние мозги пропили… - констатировал я, отметив как Старик, казалось, еще сильнее побледнел. – Ты бы еще с кулаками на него бросился. Герой. Герои, блин, вдвоем на немощного старика нападать? А что не в одиночку? Страшно?
- Мое дело – предупредить, - вскинул тот подбородок в ответ и уверенно, но не очень прямо направился в нашу сторону. За ним отправился второй, проходя мимо, словно случайно, задев меня плечом.
Я поморщился, но стерпел. Не сейчас. Сейчас нужно довести свою ношу до порога. А то, ему будто все хуже становится.
Резко развернуться меня заставил не звук, вряд ли его кто-то вообще способен услышать, а инстинкты. Камень, летевший в голову Старика я поймал в ладони от цели, выругался и отправил его по обратному адресу, попав в корпус Уолли.
- Ах ты… - раздалось в полуденном зное. После чего последовала разнообразная брань, закончившаяся недвусмысленным обещанием:
- Я еще доберусь до тебя, и до тебя, калека, тоже…
После чего парочка скрылась за ближайшим поворотом.
- Отец, а давай, ты сегодня у меня остановишься? К вечеру они еще сильнее наберутся, могут и чего выкинуть.
- Нет-нет… я буду… в порядке, - едва слышно отозвался тот. – Дома.
- Ну как знаешь, но учти, что я живу недалеко, заходи в любое время.
Доставив Старика и его покупку до его дома, я отправился обратно. Эк его разморило. Проведать к вечеру что ли? А то помрет еще, чего доброго.
Но к вечеру мысли и о Старике и о двух слишком самоуверенных парнях вылетели из головы, выгнанные привычной суетой сельского рынка. Торговля, как известно, лучше всего идет рано с утра и ближе к вечеру, когда хозяйки спохватываются, что что-то забыли.
Так что, закрыв лавку, я был весьма рад, что этот день закончился. Хотелось лечь, вытянуть все свои больные конечности и провести остаток дня за книгой. Казалось бы, не самое типичное окончание дня у мясника. Ну или старого солдата, вынужденного оставить ратные подвиги из-за травм. Обыватели обычно не слишком высокого мнения о наших способностях.
План был приведен в действительность наполовину. Я успел вернуться домой, растянуться на лежанке и закрыть глаза. Всего на мгновение, но когда снаружи раздались голоса, оказалось, что успело уже полностью стемнеть. Заснул? Странно. Обычно, из-за травм и попыток устроиться так, чтобы ничего не болело, это удавалось мне лишь к первым петухам.
Голоса раздались снова, но тише. Дальше? Черт! Да это же эти двое. Наверняка набрались еще больше и пошли воплощать в реальность какой-нибудь свой дерзкий план, подсказанный алкоголем. Пойти за ними или нет? А если в самом деле устроят что-нибудь. С них станется и пожар устроить. Сухо. Ветрено. Половина села сгорит. Надо проследить и шугнуть.
Приободренный этой мыслью, я собрался с силами, сполз с кушетки и отправился охранять и защищать. Нда. Некоторые привычки не лечатся ни годами, ни обстановкой, ни сменой сферы деятельности.
К тому моменту как я выбрался на улицу, голоса стихли. Но мне они и не были нужны. Я и так знал куда они направлялись.
Особо не скрываясь, прямо по улице, я шел и высматривал парочку хулиганов. Видно их не было. А когда добрался до цели, почему-то стало сразу ясно куда они направились. Дверь дома Старика была открыта.
- Черт! – подбодрив себя привычным ругательством, с шага я перешел на хромую рысь. Преодолел дверь, забежал в дом и прислушался. Тихо на первом этаже, сверху – тихо. Шум раздавался лишь из приоткрытой двери, как я понял, в подвал. Ну и что их туда понесло? Решили организовать кражу браги? Не дошли еще до кондиции?
Ориентируясь на слух, я отправился туда. С трудом, но спустился по лестнице. Запоздало задумался. В подвале было относительно светло. Не кромешный мрак, как на первом этаже, скорее – полумрак, хотя источника света я не видел. Какая-то магия? Старик – маг? Может, ушедший на покой?
Стены были непривычными. В сельском доме я ожидал бы земляных стен. Эти были каменными. А по мере продвижения стало понятно, что подвал этот домишко унаследовал от какого-то другого, более глобального строения. Здесь был большой особняк? Крепость? Может, монастырь?
Шум почти стих, теперь раздавались лишь шорохи, которые плохо помогали определить направление. Они, что, догнались здесь и прямо в подвале повалились спать? Щас я их и возьму тепленькими.
Очередной шорох раздался совсем близко. Нехорошо усмехнувшись, я завернул за угол и замер, не в силах пошевелиться. Картина разнузданной пьянки, представшая перед глазами, немного не вписывалась в заранее представляемую мною картину.
Уолли, видимо, достаточно набравшись, валялся в углу, на кучке тряпья, не подавая признаков жизни. А вот Таог был еще в сознании. И почти на ногах. Немного хуже было то, что в этом его положении его удерживал Старик, обхватив поперек груди и вцепившись второй рукой в волосы, зубами впившись в давно немытую шею.
- Помоги… - просипел юнец, с явным усилием протянув в мою сторону руку. Пахло затхлостью, сыростью и кровью.
Старик поднял на меня взгляд, и глаза его явно светились в полумраке.
«Тебе капец», - предсказал мое скорое будущее проснувшийся инстинкт самосохранения. То ли впечатлившись взглядом, то ли общей картиной происходящего.
- Да, помоги ему, - Старик оторвался от своего занятия и с силой, неожиданной для человека его комплекции, швырнул рослого детинушку мне под ноги. Детинушка тут же мертвой хваткой вцепился в мой сапог, лишив даже призрачной надежды на спасение.
- Пожалуй, это первый раз в моей практике, когда деревенские оказались правы, - сам не зная почему, выдохнул я и попытался сконцентрироваться.
Глава 2.
И вспомнить… Плохо, плохо. Если я не ошибаюсь, таких как он пьянит запах страха. А здесь им и так, наверняка, разит безумно. Взять хотя бы Таога который если и не ревет, то уже готов разрыдаться от ужаса. Да я бы и сам не отказался немного поистерить. Хотя бы на предмет того, что всего этого просто не может быть.
- Высший… - вынес вердикт я, севшим голосом, наблюдая за приводящим себя в порядок Стариком. Хотя… тот несколько изменился. Он уже не казался сухоньким, тощим и скрюченным. Сейчас он казался выше, мощнее в плечах, да и помолодевшим на пару десятков лет. Пожилой, да, но не старик.
- Так ты про нас знаешь? – задумчиво уточнил тот, приглаживая седые волосы окровавленной рукой. – Наемник?
- Вы вымерли, - припечатал я строкой из учебника, который заучил еще в незапамятные времена.
- Боюсь, это не совсем верно. Не вымерли, но научились достаточно хорошо скрываться, чтобы так решили все окружающие.
Одна из слабостей Высших. Если не напал сразу, есть шанс заболтать и смыться. Ну или по крайней мере – отсрочить нападение. Тоже строка из учебника, но переведенная на человеческий язык.
- Но почему здесь? – вырвалось против воли, когда тишина стала затягиваться.
- А почему бы и нет? Ветхий старик привлекает мало внимания, особенно там, где нужно узнать про присутствующих магов и наемников, чтобы обезопасить путь остальным.
- Ну могли бы и какую-нибудь симпатичную вампиршу прислать… - парировал я из чистого упрямства и желания пожить еще немного.
Тот в ответ лишь рассмеялся.
- Я сказал – поменьше внимания привлекать. А женщины, даже Высшие… о какой ночной работе может идти речь, когда под ее окнами круглосуточно дежурят деревенщины? – для большей убедительности легонько пнув бесчувственное тело в углу, на что тело издало протестующий стон, парировал оппонент. Уолли еще жив? С одной стороны – хорошо.
- Ну, ты убивал скот, чтобы заставить магов или наемников высунуться. А при чем тут кузнец? Он был наемником?
- Он за мной следил. Похоже, начал о чем-то догадываться.
- Как эти двое?
- Как ты, - обронил Старик и припечатал меня к месту немигающим взглядом. По спине пробежал табун мурашек. Внезапно вспомнилось, что из оружия у меня только острый язык.
- Я? – если бы Таог отпустил мой сапог, я бы смог попятиться. Хотя бы попытался.
Высший задумчиво принюхался, выразительно поведя носом.
- Да. Ты ведь тоже не тот, кем кажешься?
- Почему? Я обычный бывший вояка. Служил, заслужил кучу болезней, потом, при битве в Скалистых Холмах был травмирован и вышел на пенсию, - выдал я скороговоркой свою биографию.
- Вояка пришел бы сюда с оружием. У них это сродни инстинкту – чуть что – хватайся за меч. А ты пришел с пустыми руками. Зачем? Будешь умолять, чтобы я пощадил тебя? Или наоборот – просить вечной жизни? Без оружия приходят только сдаваться.
- Вообще-то я шел сюда за этими двоими. Чтобы они не покалечили беспомощного старика. И на случай своей кончины речь как-то не успел подготовить… - пришлось оправдываться. – А на твоем месте, я бы все же подумал о переезде. Как только селяне в твоем подвале обнаружат три трупа… Даже если тут все сжечь, все сомнения все равно отпадут.
Высший сканировал меня взглядом, и этот взгляд окончательно перестал мне нравиться.
