- Но кто вы и чем собираетесь помочь? А главное, что потребуете взамен? - да Соболев хорошо знал о проблеме снабжения, поэтому к теме разговора открылся.
- Всё просто. Вы даёте мне в складах большой ангар. Даёте под штаб вон то здание(двухэтажка рядом с управлением). Даёте на 3 дня "ЗиЛ" с полным баком. По хорошему к "ЗиЛ"-у на это же время 10 пистолетов...
- Минуточку, уважаемый - Соболев вспучился.
- Дослушайте!
- Я никакого оружия не дам! Кто вы такой?
Витя со свирепым лицом ударил по столу.
- Значит возьму сам. Слушайте дальше.
Соболев уже мысленно тянулся к телефону, но всё-таки слушал. Витя продолжал:
- Время сейчас сами знаете какое. Через три дня вы получите назад "ЗиЛ" и оружие. Мы изготовляем товар и снабжаем наркоманов. Сами подумайте что станет с ними и с вами, когда закончится "кайф". Вы получаете спокойную голову и порядок в Дне. Мы получаем работу и прибыль. Всё!
- Я извиняюсь спросить, а что вы собрались изготавливать в ангаре?
- Угадайте.
- Это незаконно.
- Зато эффективно. Соглашайтесь.
- Я подумаю, но знайте, что скорее всего мы вас задержим и передадим властям.
- Управление окружено, телефон отключен, никто вам не поможет. Одно моё слово и вас всех выложат мёртвыми у стены этого вот самого здания. Вас 40, нас 250.
Молчание. Трудно было Соболеву в эту минуту. Витя нетерпеливо и грозно выжидал.
- Ну?
- Я согласен.
- И без глупостей. Все люди взрослые. И потом мы здесь не навсегда. Пока наладится ваше снабжение из города, я поправлю свои дела. Ну пусть полгода. Потом мы уедем и работайте дальше как считаете нужным.
- Хорошо, Виктор. В принципе я согласен. Если что, я вас знать не знаю и если вас обнаружат - расхлёбывайте сами. Ситуация вынуждает меня пойти на это. Когда вам предоставить автомобиль и оружие? И кстати главное! С этими номерами автомобиль я не дам. Ставьте другие или езжайте без номеров.
- Добро. Поедем завтра же, готовьте.
- Хорошо.
- Товарищ Соболев. Чистая предосторожность, не сочтите излишним.
- Да? - комендант напрягся.
- Телефон мы включим когда вернёмся. Милиции ни слова и наши люди проследят, чтобы вы нас ждали здесь. Утечки сведений быть не должно.
Комендант сильно нахмурился, оскорбился, но "съел". "А какой ещё выход?" - со слабым отчаянием подумал он.
- Я согласен.
- Тогда расходимся. Завтра в 6 вечера мы должны выехать.
- Принято.
Витя вышел на улицу, подозвал своих, потом Вадима. Часть людей остались дежурить, часть разошлись, а Витя и Вадим ушли смотреть свой новый штаб.
Далее пошло планомерное освоение посёлка Дно. Съездили в Псков, привезли химикаты и оборудование. Леончик в Ломоносове недолго работал на заводе медикаментов, в химии ориентировался. Ещё несколько "химиков" отыскали среди наркоманов. Прошло около недели и группа "дегустаторов" пробовала первый продукт. 6 человек из 10 умерли. Второй продукт выпустили уже совсем близкий к героину, испытания прошёл. Леончик чуть не выпрыгнул из штанов от радости и с этого же дня стал ежедневно употреблять. Но хуже того, что и Губчик нет-нет, а стал понюхивать. Как его "штырило"! Внутри был уже не перфоратор, а плазма, шаровая молния! Сразу наладили сдержанное снабжение наркотой наркоманов. "Если хотите больше - ищите деньги где хотите. Можно металлоломом, но рельсы и ценные объекты Дна не трогать!" Витя Губчик и Вадим Леончик получили стадо рабов. Позже разрешили наркоманам раздербанить один ангар, тот всё равно был в аварийном состоянии и Соболев эту идею только поддержал. Губчик и Леончик не трогали работников РСР, а те не трогали их. Витя сильно жалел, что отдал обратно пистолеты и даже думал их снова отнять. Наркоманы ради "кайфа" уже не раз поднимали руки на доверенных и свиту. Но пока заботы были другие. Начали у РСР брать за процент грузовики и возить металл в Треблудск. Наркоманы приносили его много. В Треблудске, несмотря на Линькова, создали канал сбыта наркотиков. Вопрос с бизнесом был решён, деньги пошли. Движение набирало обороты.
Витя и Вадим поделили роли. Леончик в южной части посёлка держал лабораторию и хозяйственные дела, а Губчик смотрел за порядком. У Вадима появился свой штаб - одноэтажка около складов. Местом совещаний стал организованный ими же небольшой кабачок на центральной улице. В лаборатории получили несколько новых и более безопасных наркотиков, для "элиты". В том числе перепадало и доверенным. Остальным шёл опасный и дешёвый заменитель. Редко-редко и за очень дорого простой наркоман Дна мог "полакомиться" элитным "кайфом". Драки и убийства между жителями Дна стали нормой. Из жилого района Дна началось усиленное разорение Разгуляевки. Соболев предъявил Губчику, что такого разговора не было. Губчик, будучи под сильным воздействием героина, затравил насмерть коменданта, затем по очереди остальных РСР-овцев. Заодно наконец-то возымел на руках оружие. Жить стало лучше и проще. Жизнь закипела полным котлом. Избавившись от РСР, Витя получил свой "казёный" автопарк. Но и появились обязанности по вопросам коммунального обеспечения посёлка. Витя стал давать в прокат машины. Заодно это и новые каналы сбыта товара. Куда наркоманы ездили, его не волновало. Дал авто, дал вес под сбыт и почти всегда ему привозили прибыль. Витя умел выгодно заинтересовать исполнителя.
Как-то утром все в посёлке ощутили, что в воздухе стоит трупный смрад. Накопилось много покойников, но особенно много их было около ж. д. станции "Дно". Оказывается там были военные, они перестреляли наркоманов, чтоб те не грабили поезда. Привокзальный пустырь получил название "Площадь смерти". С возможной срочностью был поставлен и решён вопрос с крематорием.
Приезжавший отряд милиции всё это время с каждым разом задавал всё больше и больше вопросов, а когда не стало людей РСР, начались вооружённые схватки. В течение двух месяцев эта проблема перестала беспокоить Витю. Видимо кончились милиционеры или поняли, что Дно того не стоит.
Витя утратил свои нравственные установки. Когда была история с попом Вениамином и крематорием, у него даже не ёкнуло под сердцем. Логика была чисто механическая: "Пользы от попа нет".
Время от времени Витя с Вадимом ездили в Оредеж в энергосеть оплачивать счета за электричество, а также закупать провиант. Зимой топливо для котельной возили из Треблудска. Хотели даже договориться, чтобы привозили цистерны по железной дороге, но не дошло до этого. Героин и пьянство уже целиком хозяйничали над Витей. Он отбился от рук и даже не заметил, как Дно плавно взяли в ловушку непонятно кто, какие-то новые военные. Хоть они с Вадимом и чуяли неладное и провели подготовку, положение под конец повернулось совсем неожиданно и они просто бежали из Дна прочь, вместе со своими свитами.
В Зайцево Витя и Вадим отошли от шока и подготовились к "спячке". Жили тихо, время от времени употребляя водку и героин. Сперва было трудно: так резко сменить активную жизнь на круглосуточные посиделки в избах. Мало по малу появилась какая-то деятельность и дни пошли побыстрее. Все знали, что надо на время "залечь на дно", что это закончится и впереди новый толчок, новое движение.
У Вити с Вадимом стало меньше общих разговоров, так как суточный объем совместных дел значительно снизился. В основном намётки на будущее, до которого по адекватным подсчётам ещё почти год. Витя стал чаще уходить в себя.
Наверно впервые в жизни Витя взялся всерьёз анализировать свою жизнь. Он решил подвести итоги. Основная его мысль была в том, что быть человеком действия хорошо, но не всегда полезно. Иногда надо тормозить свой галоп, чтобы оглядеться вокруг и подумать. Далее Витя понял, что слишком увлёкся наркотиками, надо поменьше. Затем сама деятельность. Это выходит, что почти 6 лет он травил людей. Понятно, что выхода поначалу не было, но те полгода прошли, а он так и не потрудился что-то изменить. И теперь после Зайцево опять придётся позаниматься наркотой, чтобы набрать денег на что-то другое. Уныния у Губчика не бывало. В итоге он оценил Зайцево как привал, чтобы оправиться и одуматься. Надо найти какой-то правильный путь дальше.
Как-то раз Витя отдыхал в избе на лежанке. Вспоминал детство, армию, потом убитых им людей... Неосознанно он стал себя оправдывать и в этот момент впервые у него схватило сердце. Этакая тупая, глухая боль на весь объём. Боль была сильная, мучительная, именно физическая боль! Не эмоциональная. Витя понял, что это совесть. "Расчёт за всё накопившиеся" - подумал он. Откуда? Наук он не учил, анатомию не знает. Значит что-то свыше. Там-таки может что-то или кто-то есть. Позже боль прошла. Дальше Витя думать не стал, он полез в погреб за водкой. Героина не хотелось.
Спустя полтора месяца с Витей произошёл ещё один мистический эпизод. Вечером он долго не мог уснуть. Думал снова про посёлок Дно. Уснул. Во сне с двух сторон стали издалека нарастать хаотичные многочисленные голоса на разные лады, словно стая гиен или безумцев, речи и слов не было. Очень страшные и тревожные. Витя плавно проснулся, а голоса становились только громче. Эффект от них был жуткий, леденящий душу. Рефлекторно Витя посчитал это визитом злых духов, бесов. И здесь же он понял, что ему не пошевелиться! Страшно! Руки, ноги и шея не слушаются! Такого не было никогда! Витя начал своими словами молиться, вспоминать как креститься(пару раз в детстве было, священник Виночерпий ещё такой был, от советских властей прятался). Витя молился, а голоса уже будто в нём самом орут! Рвут его душу! Правая рука не работает вообще! С титаническим усилием Витя дотянул левую кисть к правой, с тем же усилием он двумя руками, очень медленно, но всё же перекрестился и... Голоса заткнулись словно выключателем. Это было сильнейшее потрясение. 2 часа Витя приходил в себя. Всё тело уже слушалось, работало. В один момент он почувствовал, что его рассудок от него уплывает прочь, но с ума не сошёл, "поймал за хвостик" своё сознание.
Это событие Витю нисколько не насмешило. Он опять подумал, что похоже в Бога верят не зря. С Вадимом делиться не стал, но в последующих застольях с ним он стал частенько сворачивать на темы, способствующие очищению совести.
Зимой у всей группы кончилось терпение и решили начинать что-то делать. 2004 год. Витя и Вадим наметили универсальный план, чтобы если что - заняться опять наркобизнесом, но при первой возможности обойтись без него и направиться в сферу легальную, законом и совестью не преследуемую. И они поехали на разведку в Дно. Вернувшись, они обалдели от того, что натворили их свиты. Треть деревни сожжено и убито, а братва в щепки пьяная. Витю аж пробило от того факта, что он вёл дела с таким сбродом. На этой почве усилился настрой на безвредную для других деятельность, даже Вадим проникся. А по пути в Треблудск в машине Витя даже уже всерьёз настроился заниматься с наркоманами Дна строительством. Но, как уже известно(из первого рассказа), в Дне их ждал совершенно иной исход. Не имеет смысла переписывать эти события второй раз, Вите и Вадиму хватило одного. Там спасение у Вити было одно - потерять сознание. И он спасся.
Представьте, что после этого абзаца ещё пять пустых страниц. Мысленно перелистните их, только прошу вас, осторожно. Очень. Витя еле еле живой и последний раз приходил в сознание 4 недели назад; от боли он не продержался и минуты.
...
...
...
Из 6 месяцев, проведённых в милицейской больнице, Витя помнит от силы 2. Боли были адские. Медработники пожалели его и не стали говорить сколько у него переломов. Полно ран и опухолей. Но со временем оно проходило, спадало. С каждой неделей Витя всё меньше заставлял себя блокировать боль, всё больше в мозгу появлялось свободных сил, чтобы восстановить ориентировку во времени и пространстве.
Условия в больнице были безобразные, никакой санитарии и минимум лекарств. На окнах решётки, дверь железная. В палате, или вернее будет, камере 4 человека. Из них у Вити состояние самое тяжёлое, те трое много ему помогали. Кормёжка была вполне адекватной. С сигаретами очень туго, редко помогал персонал. Иногда соседям Вити приносили передачки.
Находилось это всё в Санкт-Петербурге. Родителям в Треблудск весточку не послать, а больше-то никого у Вити и не осталось. Горько, но факт.
Где-то на четвёртый месяц, когда Витя уже начинал по-тихоньку с костылями ходить, ему принесли бумажку с печатью. Изучив её, Витя узнал, что его обвиняют в разбое и наркоторговле; и что его дело скоро будет передано в суд, а его как обвиняемого этапируют в тюрьму для дальнейшего содержания под стражей. Слово "дальнейшего", то есть без уточнений куда и до каких именно пор, как-то очень подлило в сердце тоски. Соседи по палате взбодрили его и сказали, что повезут в "кресты", бояться нечего. Дали несколько советов.
Через 2 месяца Витю вывели, нацепили наручники и засунули в "автозак", то есть грузовик для перевозки преступников, и по кривым кочкам на дороге привезли в следственный изолятор(СИЗО). Пока Витя ехал в узенькой железной коробке без окон, то есть "стакане", он проклял всё, потому что каждая качка и удар равнялись адской боли в незаживших местах. Материться и угрожать было бессмысленно, всем наплевать. Спасибо, что хоть выручили парой сигарет, конвоир участливый попался.
Витю вытащили из машины вместе с остальными, кто ехал в больших отсеках, и всех повели внутрь красного кирпичного СИЗО. Внутри сняли наручники, обыскали, дали где-то расписаться, подержали в закутке без мебели, но с окошком и решётками(тоже стакан, только помещение), затем выдали матрас(до чертей вонючий, хорошо если без блох), постель, алюминиевую посуду; провели с этим всем на третий этаж и всунули в малюсенькую камеру для одиночек, почти такую же вонючую и грязную как матрас. Туалет в ней прямо в полу, отгорожен барьером высотой 1,2 метра. То есть если пошёл туда надолго, то потом по всей камере ещё дольше "слышно" кто за чем ходил, а окно открыть почти невозможно. Рама окна втоплена в нишу, а заподлицо со стеной мелкая решётка. Это только если искать какую-то палочку, а её нет. Сперва Витя про себя медленно и коротко выматерился словом из шести букв. Затем он застелил постель и лёг. Пошла перезагрузка. В больнице хоть были соседи, а здесь... Мол, опасный преступник, сиди один. Так, по предварительным разговорам, до суда в лучшем случае полгода. С ума сойти. Это же задница! Кромешная. Витя понял, что если он продолжит об этом думать, то свихнётся умом. Поэтому он стал прикидывать чем вообще себя занять на полгода в одиночке.
Из-за двери пошёл шум, металлическое лязгание, звуки перекатываемой тележки. "Бвланда" - понял Витя. В железной двери, в середине, встроено оконце под подачу тарелок. "Кормушку" открыли, Витя дал тарелку и кружку, получил ужин. Кормушку закрыли и пошли по "галёре" к следующей камере. Витя хотел что-то спросить, но забыл. "Надо к утру подготовить сразу все вопросы и всё узнать". Витя сел за железный стол на железный табурет есть, еда дрянная. Вылил в унитаз. Стол, табурет и кровать приделаны к полу. Пол деревянный. Не хватало книжки. Снова наплыв сходления с ума, Витя плюхнулся на кровать("шконку") и просто лежал лицом вниз. Ему повезло и он уснул.
- Всё просто. Вы даёте мне в складах большой ангар. Даёте под штаб вон то здание(двухэтажка рядом с управлением). Даёте на 3 дня "ЗиЛ" с полным баком. По хорошему к "ЗиЛ"-у на это же время 10 пистолетов...
- Минуточку, уважаемый - Соболев вспучился.
- Дослушайте!
- Я никакого оружия не дам! Кто вы такой?
Витя со свирепым лицом ударил по столу.
- Значит возьму сам. Слушайте дальше.
Соболев уже мысленно тянулся к телефону, но всё-таки слушал. Витя продолжал:
- Время сейчас сами знаете какое. Через три дня вы получите назад "ЗиЛ" и оружие. Мы изготовляем товар и снабжаем наркоманов. Сами подумайте что станет с ними и с вами, когда закончится "кайф". Вы получаете спокойную голову и порядок в Дне. Мы получаем работу и прибыль. Всё!
- Я извиняюсь спросить, а что вы собрались изготавливать в ангаре?
- Угадайте.
- Это незаконно.
- Зато эффективно. Соглашайтесь.
- Я подумаю, но знайте, что скорее всего мы вас задержим и передадим властям.
- Управление окружено, телефон отключен, никто вам не поможет. Одно моё слово и вас всех выложат мёртвыми у стены этого вот самого здания. Вас 40, нас 250.
Молчание. Трудно было Соболеву в эту минуту. Витя нетерпеливо и грозно выжидал.
- Ну?
- Я согласен.
- И без глупостей. Все люди взрослые. И потом мы здесь не навсегда. Пока наладится ваше снабжение из города, я поправлю свои дела. Ну пусть полгода. Потом мы уедем и работайте дальше как считаете нужным.
- Хорошо, Виктор. В принципе я согласен. Если что, я вас знать не знаю и если вас обнаружат - расхлёбывайте сами. Ситуация вынуждает меня пойти на это. Когда вам предоставить автомобиль и оружие? И кстати главное! С этими номерами автомобиль я не дам. Ставьте другие или езжайте без номеров.
- Добро. Поедем завтра же, готовьте.
- Хорошо.
- Товарищ Соболев. Чистая предосторожность, не сочтите излишним.
- Да? - комендант напрягся.
- Телефон мы включим когда вернёмся. Милиции ни слова и наши люди проследят, чтобы вы нас ждали здесь. Утечки сведений быть не должно.
Комендант сильно нахмурился, оскорбился, но "съел". "А какой ещё выход?" - со слабым отчаянием подумал он.
- Я согласен.
- Тогда расходимся. Завтра в 6 вечера мы должны выехать.
- Принято.
Витя вышел на улицу, подозвал своих, потом Вадима. Часть людей остались дежурить, часть разошлись, а Витя и Вадим ушли смотреть свой новый штаб.
Глава 4.
Далее пошло планомерное освоение посёлка Дно. Съездили в Псков, привезли химикаты и оборудование. Леончик в Ломоносове недолго работал на заводе медикаментов, в химии ориентировался. Ещё несколько "химиков" отыскали среди наркоманов. Прошло около недели и группа "дегустаторов" пробовала первый продукт. 6 человек из 10 умерли. Второй продукт выпустили уже совсем близкий к героину, испытания прошёл. Леончик чуть не выпрыгнул из штанов от радости и с этого же дня стал ежедневно употреблять. Но хуже того, что и Губчик нет-нет, а стал понюхивать. Как его "штырило"! Внутри был уже не перфоратор, а плазма, шаровая молния! Сразу наладили сдержанное снабжение наркотой наркоманов. "Если хотите больше - ищите деньги где хотите. Можно металлоломом, но рельсы и ценные объекты Дна не трогать!" Витя Губчик и Вадим Леончик получили стадо рабов. Позже разрешили наркоманам раздербанить один ангар, тот всё равно был в аварийном состоянии и Соболев эту идею только поддержал. Губчик и Леончик не трогали работников РСР, а те не трогали их. Витя сильно жалел, что отдал обратно пистолеты и даже думал их снова отнять. Наркоманы ради "кайфа" уже не раз поднимали руки на доверенных и свиту. Но пока заботы были другие. Начали у РСР брать за процент грузовики и возить металл в Треблудск. Наркоманы приносили его много. В Треблудске, несмотря на Линькова, создали канал сбыта наркотиков. Вопрос с бизнесом был решён, деньги пошли. Движение набирало обороты.
Витя и Вадим поделили роли. Леончик в южной части посёлка держал лабораторию и хозяйственные дела, а Губчик смотрел за порядком. У Вадима появился свой штаб - одноэтажка около складов. Местом совещаний стал организованный ими же небольшой кабачок на центральной улице. В лаборатории получили несколько новых и более безопасных наркотиков, для "элиты". В том числе перепадало и доверенным. Остальным шёл опасный и дешёвый заменитель. Редко-редко и за очень дорого простой наркоман Дна мог "полакомиться" элитным "кайфом". Драки и убийства между жителями Дна стали нормой. Из жилого района Дна началось усиленное разорение Разгуляевки. Соболев предъявил Губчику, что такого разговора не было. Губчик, будучи под сильным воздействием героина, затравил насмерть коменданта, затем по очереди остальных РСР-овцев. Заодно наконец-то возымел на руках оружие. Жить стало лучше и проще. Жизнь закипела полным котлом. Избавившись от РСР, Витя получил свой "казёный" автопарк. Но и появились обязанности по вопросам коммунального обеспечения посёлка. Витя стал давать в прокат машины. Заодно это и новые каналы сбыта товара. Куда наркоманы ездили, его не волновало. Дал авто, дал вес под сбыт и почти всегда ему привозили прибыль. Витя умел выгодно заинтересовать исполнителя.
Как-то утром все в посёлке ощутили, что в воздухе стоит трупный смрад. Накопилось много покойников, но особенно много их было около ж. д. станции "Дно". Оказывается там были военные, они перестреляли наркоманов, чтоб те не грабили поезда. Привокзальный пустырь получил название "Площадь смерти". С возможной срочностью был поставлен и решён вопрос с крематорием.
Приезжавший отряд милиции всё это время с каждым разом задавал всё больше и больше вопросов, а когда не стало людей РСР, начались вооружённые схватки. В течение двух месяцев эта проблема перестала беспокоить Витю. Видимо кончились милиционеры или поняли, что Дно того не стоит.
Витя утратил свои нравственные установки. Когда была история с попом Вениамином и крематорием, у него даже не ёкнуло под сердцем. Логика была чисто механическая: "Пользы от попа нет".
Время от времени Витя с Вадимом ездили в Оредеж в энергосеть оплачивать счета за электричество, а также закупать провиант. Зимой топливо для котельной возили из Треблудска. Хотели даже договориться, чтобы привозили цистерны по железной дороге, но не дошло до этого. Героин и пьянство уже целиком хозяйничали над Витей. Он отбился от рук и даже не заметил, как Дно плавно взяли в ловушку непонятно кто, какие-то новые военные. Хоть они с Вадимом и чуяли неладное и провели подготовку, положение под конец повернулось совсем неожиданно и они просто бежали из Дна прочь, вместе со своими свитами.
***
В Зайцево Витя и Вадим отошли от шока и подготовились к "спячке". Жили тихо, время от времени употребляя водку и героин. Сперва было трудно: так резко сменить активную жизнь на круглосуточные посиделки в избах. Мало по малу появилась какая-то деятельность и дни пошли побыстрее. Все знали, что надо на время "залечь на дно", что это закончится и впереди новый толчок, новое движение.
У Вити с Вадимом стало меньше общих разговоров, так как суточный объем совместных дел значительно снизился. В основном намётки на будущее, до которого по адекватным подсчётам ещё почти год. Витя стал чаще уходить в себя.
Наверно впервые в жизни Витя взялся всерьёз анализировать свою жизнь. Он решил подвести итоги. Основная его мысль была в том, что быть человеком действия хорошо, но не всегда полезно. Иногда надо тормозить свой галоп, чтобы оглядеться вокруг и подумать. Далее Витя понял, что слишком увлёкся наркотиками, надо поменьше. Затем сама деятельность. Это выходит, что почти 6 лет он травил людей. Понятно, что выхода поначалу не было, но те полгода прошли, а он так и не потрудился что-то изменить. И теперь после Зайцево опять придётся позаниматься наркотой, чтобы набрать денег на что-то другое. Уныния у Губчика не бывало. В итоге он оценил Зайцево как привал, чтобы оправиться и одуматься. Надо найти какой-то правильный путь дальше.
Как-то раз Витя отдыхал в избе на лежанке. Вспоминал детство, армию, потом убитых им людей... Неосознанно он стал себя оправдывать и в этот момент впервые у него схватило сердце. Этакая тупая, глухая боль на весь объём. Боль была сильная, мучительная, именно физическая боль! Не эмоциональная. Витя понял, что это совесть. "Расчёт за всё накопившиеся" - подумал он. Откуда? Наук он не учил, анатомию не знает. Значит что-то свыше. Там-таки может что-то или кто-то есть. Позже боль прошла. Дальше Витя думать не стал, он полез в погреб за водкой. Героина не хотелось.
Спустя полтора месяца с Витей произошёл ещё один мистический эпизод. Вечером он долго не мог уснуть. Думал снова про посёлок Дно. Уснул. Во сне с двух сторон стали издалека нарастать хаотичные многочисленные голоса на разные лады, словно стая гиен или безумцев, речи и слов не было. Очень страшные и тревожные. Витя плавно проснулся, а голоса становились только громче. Эффект от них был жуткий, леденящий душу. Рефлекторно Витя посчитал это визитом злых духов, бесов. И здесь же он понял, что ему не пошевелиться! Страшно! Руки, ноги и шея не слушаются! Такого не было никогда! Витя начал своими словами молиться, вспоминать как креститься(пару раз в детстве было, священник Виночерпий ещё такой был, от советских властей прятался). Витя молился, а голоса уже будто в нём самом орут! Рвут его душу! Правая рука не работает вообще! С титаническим усилием Витя дотянул левую кисть к правой, с тем же усилием он двумя руками, очень медленно, но всё же перекрестился и... Голоса заткнулись словно выключателем. Это было сильнейшее потрясение. 2 часа Витя приходил в себя. Всё тело уже слушалось, работало. В один момент он почувствовал, что его рассудок от него уплывает прочь, но с ума не сошёл, "поймал за хвостик" своё сознание.
Это событие Витю нисколько не насмешило. Он опять подумал, что похоже в Бога верят не зря. С Вадимом делиться не стал, но в последующих застольях с ним он стал частенько сворачивать на темы, способствующие очищению совести.
***
Зимой у всей группы кончилось терпение и решили начинать что-то делать. 2004 год. Витя и Вадим наметили универсальный план, чтобы если что - заняться опять наркобизнесом, но при первой возможности обойтись без него и направиться в сферу легальную, законом и совестью не преследуемую. И они поехали на разведку в Дно. Вернувшись, они обалдели от того, что натворили их свиты. Треть деревни сожжено и убито, а братва в щепки пьяная. Витю аж пробило от того факта, что он вёл дела с таким сбродом. На этой почве усилился настрой на безвредную для других деятельность, даже Вадим проникся. А по пути в Треблудск в машине Витя даже уже всерьёз настроился заниматься с наркоманами Дна строительством. Но, как уже известно(из первого рассказа), в Дне их ждал совершенно иной исход. Не имеет смысла переписывать эти события второй раз, Вите и Вадиму хватило одного. Там спасение у Вити было одно - потерять сознание. И он спасся.
Глава 5.
Представьте, что после этого абзаца ещё пять пустых страниц. Мысленно перелистните их, только прошу вас, осторожно. Очень. Витя еле еле живой и последний раз приходил в сознание 4 недели назад; от боли он не продержался и минуты.
...
...
...
Глава 6.
Из 6 месяцев, проведённых в милицейской больнице, Витя помнит от силы 2. Боли были адские. Медработники пожалели его и не стали говорить сколько у него переломов. Полно ран и опухолей. Но со временем оно проходило, спадало. С каждой неделей Витя всё меньше заставлял себя блокировать боль, всё больше в мозгу появлялось свободных сил, чтобы восстановить ориентировку во времени и пространстве.
Условия в больнице были безобразные, никакой санитарии и минимум лекарств. На окнах решётки, дверь железная. В палате, или вернее будет, камере 4 человека. Из них у Вити состояние самое тяжёлое, те трое много ему помогали. Кормёжка была вполне адекватной. С сигаретами очень туго, редко помогал персонал. Иногда соседям Вити приносили передачки.
Находилось это всё в Санкт-Петербурге. Родителям в Треблудск весточку не послать, а больше-то никого у Вити и не осталось. Горько, но факт.
Где-то на четвёртый месяц, когда Витя уже начинал по-тихоньку с костылями ходить, ему принесли бумажку с печатью. Изучив её, Витя узнал, что его обвиняют в разбое и наркоторговле; и что его дело скоро будет передано в суд, а его как обвиняемого этапируют в тюрьму для дальнейшего содержания под стражей. Слово "дальнейшего", то есть без уточнений куда и до каких именно пор, как-то очень подлило в сердце тоски. Соседи по палате взбодрили его и сказали, что повезут в "кресты", бояться нечего. Дали несколько советов.
Через 2 месяца Витю вывели, нацепили наручники и засунули в "автозак", то есть грузовик для перевозки преступников, и по кривым кочкам на дороге привезли в следственный изолятор(СИЗО). Пока Витя ехал в узенькой железной коробке без окон, то есть "стакане", он проклял всё, потому что каждая качка и удар равнялись адской боли в незаживших местах. Материться и угрожать было бессмысленно, всем наплевать. Спасибо, что хоть выручили парой сигарет, конвоир участливый попался.
Витю вытащили из машины вместе с остальными, кто ехал в больших отсеках, и всех повели внутрь красного кирпичного СИЗО. Внутри сняли наручники, обыскали, дали где-то расписаться, подержали в закутке без мебели, но с окошком и решётками(тоже стакан, только помещение), затем выдали матрас(до чертей вонючий, хорошо если без блох), постель, алюминиевую посуду; провели с этим всем на третий этаж и всунули в малюсенькую камеру для одиночек, почти такую же вонючую и грязную как матрас. Туалет в ней прямо в полу, отгорожен барьером высотой 1,2 метра. То есть если пошёл туда надолго, то потом по всей камере ещё дольше "слышно" кто за чем ходил, а окно открыть почти невозможно. Рама окна втоплена в нишу, а заподлицо со стеной мелкая решётка. Это только если искать какую-то палочку, а её нет. Сперва Витя про себя медленно и коротко выматерился словом из шести букв. Затем он застелил постель и лёг. Пошла перезагрузка. В больнице хоть были соседи, а здесь... Мол, опасный преступник, сиди один. Так, по предварительным разговорам, до суда в лучшем случае полгода. С ума сойти. Это же задница! Кромешная. Витя понял, что если он продолжит об этом думать, то свихнётся умом. Поэтому он стал прикидывать чем вообще себя занять на полгода в одиночке.
Из-за двери пошёл шум, металлическое лязгание, звуки перекатываемой тележки. "Бвланда" - понял Витя. В железной двери, в середине, встроено оконце под подачу тарелок. "Кормушку" открыли, Витя дал тарелку и кружку, получил ужин. Кормушку закрыли и пошли по "галёре" к следующей камере. Витя хотел что-то спросить, но забыл. "Надо к утру подготовить сразу все вопросы и всё узнать". Витя сел за железный стол на железный табурет есть, еда дрянная. Вылил в унитаз. Стол, табурет и кровать приделаны к полу. Пол деревянный. Не хватало книжки. Снова наплыв сходления с ума, Витя плюхнулся на кровать("шконку") и просто лежал лицом вниз. Ему повезло и он уснул.
