Заяц и Суслик были хорошими товарищами, они никогда не обманывали друг друга. «Дружба – это великое дело, – объяснял Хомяк. – Настоящий друг всегда будет рядом, всегда поможет и не оставит в беде. А ещё дружба – это искренность и доверие».
– Ладно, – согласился Ушастик, – я поверю тебе на слово, хотя звучит это всё как-то… – Он запнулся и произнёс по слогам: – Не-прав-до-по-доб-но.
– Я бы сам, наверное, не поверил, но это чистая правда, – ответил Суслик. – Хомяк действительно храпит громче самолёта. Честное слово, я прибором проверял! А вот насчёт реки из апельсинового сока энциклопедия, наверное, немного преувеличила.
Если бы этой ночью мне довелось оказаться в домике Хомяка и Суслика, а под рукой не оказалось полезных моховых затычек для ушей, я бы непременно оглох. А всё потому, что Хомяк храпел. Храпел так, что дрожали стены. Суслик, напротив, спал спокойно, тихо и очень чутко. Так чутко спят в лесу только самые осторожные звери, готовые при малейшей опасности дать дёру. Конечно, дом у гномов был надёжный, да и дверь запиралась на тяжёлый дубовый засов, но даже во сне Суслик всегда оставался начеку. И когда посреди ночи он неожиданно проснулся, храп Хомяка не помешал ему услышать загадочные тихие звуки, доносившиеся из кухни.
Старый гном, спавший в соседней комнате, ничего такого слышать не мог, потому что храпел, как паровоз. Ему снилось, как спрятав под одеяло праздничный торт, он откусывает от него огромные куски. Время от времени старик, не переставая храпеть, с удовольствием причмокивал. Проснувшись, Суслик не обратил на это внимания: кряхтеть, вздыхать, рычать, даже петь во сне Хомяк умел удивительно хорошо.
– Случилось страшное! – взревел Хомяк.
Суслик от неожиданности чуть с кровати не грохнулся. Хомяк снова захрапел. Кровать покачивалась, негромко поскрипывали половицы, с потолка, словно снег, сыпалась побелка. При желании можно было представить, что плывешь в старинной каравелле по неспокойному северному морю. Ощущение усиливал храп, гремевший, как раскаты приближающейся грозы.
Через пару минут мальчик снова услышал на кухне слабые, едва различимые, шорохи. Там тоже кто-то причмокивал и чавкал, но очень тихо, чуть слышно. Суслик подумал о Клопе, который проголодался и убежал в холодильник за чем-нибудь вкусненьким. Но нет, приятель спал рядом. Он перебрался к нему в комнату и сопел под одеялом по соседству.
«Послышалось», – поворочавшись с боку на бок, мальчик пихнул локтем развалившегося на подушке Клопа. Тот дёрнулся, что-то недовольно проворчал и несколько раз икнул. На кухне громыхнуло, да с такой силой, что Суслик подпрыгнул на месте! Едва шум от упавшей гири стих, как еле слышно скрипнула дверца холодильника! Суслик вздрогнул – этот звук он не спутал бы ни с каким другим на свете. Тут и Хомяк проснулся и, тревожно посвистев носом, сонно пробормотал: «Мальчики, закройте холодильник». И вновь захрапел, жалобно постанывая и вздыхая. Должно быть, сейчас ему снился сон о стычке Суслика с мандрагорами, а может, он расстраивался по поводу своих пропавших валенок.
Подозрительные звуки на кухне прекратились, но Суслика было не провести. Он ждал, прислушиваясь к каждому шороху в доме. Лежать без движения было неудобно, тело затекло, и мальчик решил применить военную хитрость. Он поворочался, разминая суставы, и стал тихонько посвистывать, старательно изображая крепкий сон. Через минуту Суслик снова услышал хруст и чавканье. Раздались лёгкие шаги, кто-то осторожно подвинул табурет. Это уже переходило все границы! Но Суслик не мог заставить себя встать с кровати. Он видел, как из тёмных углов вылезают страшные зубастые тени, а в окно тонкими холодными пальцами скребутся ночные ахи-страхи. Суслик не мог понять, снится ему всё это или нет. Он покрепче зажмурился, свернулся клубком и, натянув одеяло на голову, уснул.
А непонятная возня на кухне продолжилась.
Рано поутру Клоп прикатил с улицы пустую железную бочку, поставил у кровати Суслика и принялся колотить по ней поварёшкой, напевая:
– Борода! Борода! Согревает в холода борода!
– Борода в другой комнате спит, – спросонья буркнул Суслик.
– Ты сегодня тоже «борода»! – заорал принц, неуклюже прыгая по комнате. Майка Хомяка, которую он надел заместо пижамы, волочилась за ним, цепляясь за ножки стульев. Клоп подпрыгнул, вцепился руками в люстру и, раскачавшись, закричал:
– Украшает мужика борода!
Заподозрив неладное, Суслик провёл рукой по подбородку. На ладони остались следы от густого белого крема. Понюхал: зубная паста. Выходит, пока он спал, коварный принц выдавил ему на лицо не меньше половины тюбика.
– Проказник! – хорошенько умывшись, Суслик не спеша вытирался полотенцем, пока не почувствовал, что Клоп дёргает его за футболку.
– Пойдём Хомяка будить. Ты же не расстроился?
Суслик шутя плеснул в друга прохладной водичкой.
Заглянув в соседнюю комнату, они увидели спящего Хомяка. Старый гном с головой закрутился в одеяло, и наружу торчали только его беззащитные розовые пятки. Приятели радостно взвизгнули и, подбежав поближе, принялись щекотать их.
– Разлюли моя малина! – пощипывая старика за пальчики на ноге, восхищённо заревел маленький принц. – Семь пальцев! Смотри, а на второй ноге – шесть!
– На обеих по семь должно быть, – удивился Суслик. – Счастливое число, и дни недели удобно считать. Большой палец – воскресенье, мизинец – понедельник!
Клоп разинул рот, и тут из-под одеяла послышался сонный голос Хомяка:
– Хватит топить, Суслик! Очень жарко!
Старый гном завозился, заохал, попытался встать, но одеяло крепко держало его, не выпуская из своих мягких объятий. Хомяк дёрнулся и полетел с кровати на пол. Он недовольно бурчал, поднимаясь на ноги, но его разноцветные глаза не сердились, а улыбались. Весёлые морщинки разбежались от глаз по всему лицу, и оно превратилось в большой сморщенный сухофрукт. Хомяк вытер со лба пот:
– Уфф, ну и жара, не продохнуть. Открывайте окна! – И почесав живот, задумчиво добавил: – Мне снился сон, как я живу в большом спелом арбузе. Я пил фруктовые соки, дулся в шашки с арбузными семечками. Зачем вы меня разбудили? Я не выспался.
– Я тоже не выспался! Я всю ночь икал! – недовольно крикнул Клоп, запрыгивая на табуретку и открывая настежь окно. – Не пой нам больше свою особенную песенку, Хомяк.
– Сегодня выходной! – старый гном многозначительно поднял палец. – Воскресенье! А в воскресенье рано вставать необязательно. Знаете почему?
– Потому что весь день можно лентяйничать, – обрадовался Клоп.
– Не лентяйничать, а с пользой для ума и тела отдыхать и культурно проводить время, – назидательно изрёк Хомяк.
– Правильно, – согласился Суслик. – Раньше воскресенье так и называлось – неделя! День, когда разрешено ничего «не делять»!
– Да! – радостно закричал Клоп. – День прекрасный – воскресенье! Дайте девочкам варенье! А мальчишкам-дуракам палку, ножик и наган!
Хомяк потянулся и с удовольствием похрустел суставами.
– Воду с мёдом уже выпили? Не забывайте, по утрам перед завтраком нужно пить воду с мёдом! Это вкусно и полезно. Кстати, – старый гном нахмурился, – вы ночью ничего подозрительного не заметили?
Этот вопрос застал Суслика врасплох. И яркое утреннее солнышко, что нежно светило сквозь тонкие занавески, будто погасло. В комнате сгустились мрачные тени, и Суслику сразу вспомнились все его ночные страхи: чьи-то осторожные шаги, грохот гири, скрип дверцы холодильника и даже хруст обёртки от вафли.
– Чего ещё подозрительного?! – переполошился Клоп. – Что вы от меня скрываете?
– Я сон страшный видел, – прошептал Суслик. – Или не сон.
– Ну, пойдём, посмотрим, сон или не сон, – решительно сказал Хомяк, вытаскивая из-под кровати кочергу. На удивлённый взгляд Суслика, в котором читался вопрос, откуда под кроватью кочерга, должна же у печки стоять, он небрежно ответил:
– Да закатилась.
Мальчик пожал плечами, не понимая, как может куда–то «закатиться» кочерга, но Хомяк ничего объяснять не стал. В ночной рубашке, босиком, покручивая в руке тяжёлую железную кочергу, он вышел из комнаты.
С кочергой наперевес Хомяк вошёл в кухню. Следом лёгкой тенью проскользнул Суслик. Первым делом друзья увидели перевёрнутую табуретку и откатившуюся к стене гирю. И крошки на столе, много крошек! Всё это было очень подозрительно! Перед сном гномы всегда прибирались: мыли посуду, подметали пол и убирали со стола, не забыв протереть его особой мягкой тряпочкой. Полированное дерево сразу начинало загадочно мерцать, отражая все стоящие на нём предметы. Прямо как лысина Хомяка. Вчерашний кулинарный день тоже закончился генеральной уборкой, и к вечеру кухня сверкала чистотой. Потому грязь на столе, под столом, да просто повсюду, привела друзей в неописуемый ужас.
Гномы бросились к холодильнику.
Торт оказался на месте. Всё такой же величественный, он стоял на верхней полке, но больше на нарядную Кутафью башню не походил, потому что со всех сторон был изрядно объеден и погрызен. Вокруг валялись крошки халвы и дольки сухого ананаса. На других полках холодильника положение было не лучше: везде в необъяснимом беспорядке лежали надкушенные и недоеденные продукты.
От грибочков в горшочке остался один горшочек!
В миске с творогом творог нашёлся только на самом донышке!
Большой кусок сладкого шоколадного маслица стал совсем маленьким кусочком!
Пирог с рыбкой разломили надвое, и вся рыба из него таинственным образом исчезла!
В банке с солёными огурчиками огурцов вообще не оказалось, лишь крупные горошины жгучего чёрного перца горкой лежали на дне. Воришке они не понравились.
Неведомый обжора залез и в кастрюлю с гороховым супом, отчего её крышка съехала набок, а рядом растеклась большая тёмно-зелёная лужица. Он выпил даже кислый коктейль, который Клоп сделал себе вечером из костяники и побегов молодой крапивы. Но главная беда заключалась в том, что прекрасный торт, на создание которого гномы потратили столько сил и времени, был катастрофически испорчен!
– Ёжки-матрёшки! – выдохнул Хомяк.
Он грузно осел на пол и, пока Суслик носился по кухне, осматривая углы и заглядывая в шкафчики, громко и печально охал. Потеря торта так потрясла его, что даже присутствие в доме неизвестного разбойника не могло привести старика в чувство.
– Послушай, Хомяк! – закричал Суслик. – Я вчера видел здесь чужие следы!
– Я тоже всё видел, – сообщил непонятно откуда взявшийся Клоп, – а что случилось?
Он осмотрел кухню и удивлённо присвистнул:
– Караул, нас ограбили…
Пока старый гном, ворча и покряхтывая, поднимался на ноги, Суслик набросал на бумаге отпечаток следа.
– По-моему, так выглядит лапа птицы, – выдвинул свою версию Клоп. – Курицы или какой-нибудь вороны.
Хомяк надел на нос очки:
– Что ж, давайте посмотрим. Вот большой палец, по бокам два поменьше. Странный след. Ничего похожего я прежде не встречал.
– Наш враг не птица, а мелкий прожорливый зверёк! – уверенно сказал Суслик. – Ночью я слышал чавканье, а не стук клюва! Пока мы пекли торт, он забрался в дом и где-то спрятался.
– А потом нагло всё слопал! – Клоп покраснел от негодования. – И валенки украл!
– Насчёт валенок пока недоказуемо, – заметил Хомяк. – Но одно можно сказать точно – бессовестный воришка на редкость труслив. Он украдкой съел торт, хотя мог зайти в гости и попросить кусочек.
– Нет уж! Дудки! – снова встрял в разговор грубый Клоп. – Ишь чего удумал!
И хотя вчера он не принимал никакого участия в создании торта, сегодня Клоп считал, что всё сделал сам, а гномы ему только немного помогли. Он был недоволен потерей «своего» торта.
– Заяц это! – поражённый внезапной догадкой, вскричал Клоп. – Точно говорю – Заяц! Кроме него, никто про торт не знал! Не зря он тут шастал и всё вынюхивал! Ночью в дом залез и торт обгрыз!
– Перестань болтать! – возмутился Суслик. – Ушастик тут ни при чём!
– Согласен, – кивнул Хомяк. – Я бы на твоём месте, Ваше Высочество, не бросался беспочвенными обвинениями. Да и дверь была заперта на ночь.
– Он открыл дверь отмычкой! – нахально ответил Клоп, с каждой секундой подозревая Зайца всё больше. – Хитрюги эти зайцы известные!
– Вот Хорёк мог бы открыть дверь отмычкой, – заметил Суслик. – Такой подлый тип! Помните, он утащил у нас две корзины рыбы, а в краже обвинил бобров, которые нам эту рыбу и наловили?
Но Хомяк с сомнением покачал головой. Суслик взял стоявшую у печи клюшку, как ружьё, наизготовку, и сказал:
– Чужакам здесь не место! Идём на поиски!
Гномы вышли из кухни. Спрятавшись за спинами друзей, Клоп нехотя плёлся следом и бормотал: «Снег пропал сегодня днём, мы на поиски идём».
Розыски неизвестного пожирателя торта в гостиной, спальнях, прихожей, мастерской и ещё раз, для надежности, в кухне ни к чему не привели. Друзья гремели посудой, проверяли шкафы и сундуки, громко переговаривались.
Выглядели поиски так.
Хомяк осматривал каждый угол, каждый ящик, каждую щель.
Суслик бегал по дому, размахивая веником. Новая игра, в которой разрешалось шуметь и разбрасывать вещи, сразу ему понравилась.
Клоп стоял в коридоре – подальше от опасности. Он делал новый коктейль, время от времени давая Хомяку советы, где следует искать прожорливого воришку. Но найти никого не удалось.
– Не понимаю, куда он мог спрятаться?! – в сердцах бросил Хомяк. – Ёжки, по лесу дорожки!
Через час безуспешных поисков приятели, по-быстрому перекусив, решили пойти на речку, закрыв дом на ключ. В обычный день они просто прислонили бы к двери метлу, показывая, что хозяев нет. Но, поскольку неизвестный злодей ещё где-то прятался, гномы не хотели позволить ему безнаказанно удрать. Клоп, который терпеть не мог рыбалку, пошёл за компанию. Он наотрез отказался остаться дома один.
Суслик открыл дверь. На крыльце сидели птицы – чёрная и голубая.
– Кыш-кыш отсюда! – Клоп отогнал птиц подальше.
Пока Хомяк колдовал над простеньким заклинанием «не-впускай-не-выпускай», а Суслик закрывал дом на замок, произошло новое неприятное происшествие. В воздухе раздался свист, и в дверной косяк вонзились две чёрные стрелы. На первой плясали яркие языки пламени. Хомяк сдул огонь:
– Грубая работа.
Стрелы были сделаны неумело, из обыкновенного лесного орешника, но так глубоко вошли в дерево, что старику пришлось потрудиться, чтобы вытащить их. На древке второй, не тронутой огнём стрелы, обнаружилась бумажка, развернув которую, Хомяк прочёл: «Болша ночю на балота ни хади. Хужи будит!» И подпись: «Фантамасы».
– Безграмотные какие-то «Фантамасы», – заметил Суслик.
– Безграмотные, но опасные, – трогая острый наконечник, нахмурился Хомяк.
– Кто стрелял? – пискнул из-под крыльца Клоп. – Слушайте, давайте дома останемся! Вдруг это нашего бандита другие бандиты выручать пришли! Пулемёт из кладовки достанем, будем отстреливаться.
Но Хомяк решил поход на речку не отменять. Суслик с ним согласился:
– Лично я никаких Фантомасов не боюсь. И на болото не собираюсь возвращаться. Ни ночью, ни днём.
Хомяк с мрачным видом шёл по тропинке.
– Ладно, – согласился Ушастик, – я поверю тебе на слово, хотя звучит это всё как-то… – Он запнулся и произнёс по слогам: – Не-прав-до-по-доб-но.
– Я бы сам, наверное, не поверил, но это чистая правда, – ответил Суслик. – Хомяк действительно храпит громче самолёта. Честное слово, я прибором проверял! А вот насчёт реки из апельсинового сока энциклопедия, наверное, немного преувеличила.
Глава четвёртая. Большое приключение начинается со странных звуков
Если бы этой ночью мне довелось оказаться в домике Хомяка и Суслика, а под рукой не оказалось полезных моховых затычек для ушей, я бы непременно оглох. А всё потому, что Хомяк храпел. Храпел так, что дрожали стены. Суслик, напротив, спал спокойно, тихо и очень чутко. Так чутко спят в лесу только самые осторожные звери, готовые при малейшей опасности дать дёру. Конечно, дом у гномов был надёжный, да и дверь запиралась на тяжёлый дубовый засов, но даже во сне Суслик всегда оставался начеку. И когда посреди ночи он неожиданно проснулся, храп Хомяка не помешал ему услышать загадочные тихие звуки, доносившиеся из кухни.
Старый гном, спавший в соседней комнате, ничего такого слышать не мог, потому что храпел, как паровоз. Ему снилось, как спрятав под одеяло праздничный торт, он откусывает от него огромные куски. Время от времени старик, не переставая храпеть, с удовольствием причмокивал. Проснувшись, Суслик не обратил на это внимания: кряхтеть, вздыхать, рычать, даже петь во сне Хомяк умел удивительно хорошо.
– Случилось страшное! – взревел Хомяк.
Суслик от неожиданности чуть с кровати не грохнулся. Хомяк снова захрапел. Кровать покачивалась, негромко поскрипывали половицы, с потолка, словно снег, сыпалась побелка. При желании можно было представить, что плывешь в старинной каравелле по неспокойному северному морю. Ощущение усиливал храп, гремевший, как раскаты приближающейся грозы.
Через пару минут мальчик снова услышал на кухне слабые, едва различимые, шорохи. Там тоже кто-то причмокивал и чавкал, но очень тихо, чуть слышно. Суслик подумал о Клопе, который проголодался и убежал в холодильник за чем-нибудь вкусненьким. Но нет, приятель спал рядом. Он перебрался к нему в комнату и сопел под одеялом по соседству.
«Послышалось», – поворочавшись с боку на бок, мальчик пихнул локтем развалившегося на подушке Клопа. Тот дёрнулся, что-то недовольно проворчал и несколько раз икнул. На кухне громыхнуло, да с такой силой, что Суслик подпрыгнул на месте! Едва шум от упавшей гири стих, как еле слышно скрипнула дверца холодильника! Суслик вздрогнул – этот звук он не спутал бы ни с каким другим на свете. Тут и Хомяк проснулся и, тревожно посвистев носом, сонно пробормотал: «Мальчики, закройте холодильник». И вновь захрапел, жалобно постанывая и вздыхая. Должно быть, сейчас ему снился сон о стычке Суслика с мандрагорами, а может, он расстраивался по поводу своих пропавших валенок.
Подозрительные звуки на кухне прекратились, но Суслика было не провести. Он ждал, прислушиваясь к каждому шороху в доме. Лежать без движения было неудобно, тело затекло, и мальчик решил применить военную хитрость. Он поворочался, разминая суставы, и стал тихонько посвистывать, старательно изображая крепкий сон. Через минуту Суслик снова услышал хруст и чавканье. Раздались лёгкие шаги, кто-то осторожно подвинул табурет. Это уже переходило все границы! Но Суслик не мог заставить себя встать с кровати. Он видел, как из тёмных углов вылезают страшные зубастые тени, а в окно тонкими холодными пальцами скребутся ночные ахи-страхи. Суслик не мог понять, снится ему всё это или нет. Он покрепче зажмурился, свернулся клубком и, натянув одеяло на голову, уснул.
А непонятная возня на кухне продолжилась.
Глава пятая. О том, как приятно просыпаться и не помнить страшные сны
Рано поутру Клоп прикатил с улицы пустую железную бочку, поставил у кровати Суслика и принялся колотить по ней поварёшкой, напевая:
– Борода! Борода! Согревает в холода борода!
– Борода в другой комнате спит, – спросонья буркнул Суслик.
– Ты сегодня тоже «борода»! – заорал принц, неуклюже прыгая по комнате. Майка Хомяка, которую он надел заместо пижамы, волочилась за ним, цепляясь за ножки стульев. Клоп подпрыгнул, вцепился руками в люстру и, раскачавшись, закричал:
– Украшает мужика борода!
Заподозрив неладное, Суслик провёл рукой по подбородку. На ладони остались следы от густого белого крема. Понюхал: зубная паста. Выходит, пока он спал, коварный принц выдавил ему на лицо не меньше половины тюбика.
– Проказник! – хорошенько умывшись, Суслик не спеша вытирался полотенцем, пока не почувствовал, что Клоп дёргает его за футболку.
– Пойдём Хомяка будить. Ты же не расстроился?
Суслик шутя плеснул в друга прохладной водичкой.
Заглянув в соседнюю комнату, они увидели спящего Хомяка. Старый гном с головой закрутился в одеяло, и наружу торчали только его беззащитные розовые пятки. Приятели радостно взвизгнули и, подбежав поближе, принялись щекотать их.
– Разлюли моя малина! – пощипывая старика за пальчики на ноге, восхищённо заревел маленький принц. – Семь пальцев! Смотри, а на второй ноге – шесть!
– На обеих по семь должно быть, – удивился Суслик. – Счастливое число, и дни недели удобно считать. Большой палец – воскресенье, мизинец – понедельник!
Клоп разинул рот, и тут из-под одеяла послышался сонный голос Хомяка:
– Хватит топить, Суслик! Очень жарко!
Старый гном завозился, заохал, попытался встать, но одеяло крепко держало его, не выпуская из своих мягких объятий. Хомяк дёрнулся и полетел с кровати на пол. Он недовольно бурчал, поднимаясь на ноги, но его разноцветные глаза не сердились, а улыбались. Весёлые морщинки разбежались от глаз по всему лицу, и оно превратилось в большой сморщенный сухофрукт. Хомяк вытер со лба пот:
– Уфф, ну и жара, не продохнуть. Открывайте окна! – И почесав живот, задумчиво добавил: – Мне снился сон, как я живу в большом спелом арбузе. Я пил фруктовые соки, дулся в шашки с арбузными семечками. Зачем вы меня разбудили? Я не выспался.
– Я тоже не выспался! Я всю ночь икал! – недовольно крикнул Клоп, запрыгивая на табуретку и открывая настежь окно. – Не пой нам больше свою особенную песенку, Хомяк.
– Сегодня выходной! – старый гном многозначительно поднял палец. – Воскресенье! А в воскресенье рано вставать необязательно. Знаете почему?
– Потому что весь день можно лентяйничать, – обрадовался Клоп.
– Не лентяйничать, а с пользой для ума и тела отдыхать и культурно проводить время, – назидательно изрёк Хомяк.
– Правильно, – согласился Суслик. – Раньше воскресенье так и называлось – неделя! День, когда разрешено ничего «не делять»!
– Да! – радостно закричал Клоп. – День прекрасный – воскресенье! Дайте девочкам варенье! А мальчишкам-дуракам палку, ножик и наган!
Хомяк потянулся и с удовольствием похрустел суставами.
– Воду с мёдом уже выпили? Не забывайте, по утрам перед завтраком нужно пить воду с мёдом! Это вкусно и полезно. Кстати, – старый гном нахмурился, – вы ночью ничего подозрительного не заметили?
Этот вопрос застал Суслика врасплох. И яркое утреннее солнышко, что нежно светило сквозь тонкие занавески, будто погасло. В комнате сгустились мрачные тени, и Суслику сразу вспомнились все его ночные страхи: чьи-то осторожные шаги, грохот гири, скрип дверцы холодильника и даже хруст обёртки от вафли.
– Чего ещё подозрительного?! – переполошился Клоп. – Что вы от меня скрываете?
– Я сон страшный видел, – прошептал Суслик. – Или не сон.
– Ну, пойдём, посмотрим, сон или не сон, – решительно сказал Хомяк, вытаскивая из-под кровати кочергу. На удивлённый взгляд Суслика, в котором читался вопрос, откуда под кроватью кочерга, должна же у печки стоять, он небрежно ответил:
– Да закатилась.
Мальчик пожал плечами, не понимая, как может куда–то «закатиться» кочерга, но Хомяк ничего объяснять не стал. В ночной рубашке, босиком, покручивая в руке тяжёлую железную кочергу, он вышел из комнаты.
Глава шестая. В поисках нахального воришки
С кочергой наперевес Хомяк вошёл в кухню. Следом лёгкой тенью проскользнул Суслик. Первым делом друзья увидели перевёрнутую табуретку и откатившуюся к стене гирю. И крошки на столе, много крошек! Всё это было очень подозрительно! Перед сном гномы всегда прибирались: мыли посуду, подметали пол и убирали со стола, не забыв протереть его особой мягкой тряпочкой. Полированное дерево сразу начинало загадочно мерцать, отражая все стоящие на нём предметы. Прямо как лысина Хомяка. Вчерашний кулинарный день тоже закончился генеральной уборкой, и к вечеру кухня сверкала чистотой. Потому грязь на столе, под столом, да просто повсюду, привела друзей в неописуемый ужас.
Гномы бросились к холодильнику.
Торт оказался на месте. Всё такой же величественный, он стоял на верхней полке, но больше на нарядную Кутафью башню не походил, потому что со всех сторон был изрядно объеден и погрызен. Вокруг валялись крошки халвы и дольки сухого ананаса. На других полках холодильника положение было не лучше: везде в необъяснимом беспорядке лежали надкушенные и недоеденные продукты.
От грибочков в горшочке остался один горшочек!
В миске с творогом творог нашёлся только на самом донышке!
Большой кусок сладкого шоколадного маслица стал совсем маленьким кусочком!
Пирог с рыбкой разломили надвое, и вся рыба из него таинственным образом исчезла!
В банке с солёными огурчиками огурцов вообще не оказалось, лишь крупные горошины жгучего чёрного перца горкой лежали на дне. Воришке они не понравились.
Неведомый обжора залез и в кастрюлю с гороховым супом, отчего её крышка съехала набок, а рядом растеклась большая тёмно-зелёная лужица. Он выпил даже кислый коктейль, который Клоп сделал себе вечером из костяники и побегов молодой крапивы. Но главная беда заключалась в том, что прекрасный торт, на создание которого гномы потратили столько сил и времени, был катастрофически испорчен!
– Ёжки-матрёшки! – выдохнул Хомяк.
Он грузно осел на пол и, пока Суслик носился по кухне, осматривая углы и заглядывая в шкафчики, громко и печально охал. Потеря торта так потрясла его, что даже присутствие в доме неизвестного разбойника не могло привести старика в чувство.
– Послушай, Хомяк! – закричал Суслик. – Я вчера видел здесь чужие следы!
– Я тоже всё видел, – сообщил непонятно откуда взявшийся Клоп, – а что случилось?
Он осмотрел кухню и удивлённо присвистнул:
– Караул, нас ограбили…
Пока старый гном, ворча и покряхтывая, поднимался на ноги, Суслик набросал на бумаге отпечаток следа.
– По-моему, так выглядит лапа птицы, – выдвинул свою версию Клоп. – Курицы или какой-нибудь вороны.
Хомяк надел на нос очки:
– Что ж, давайте посмотрим. Вот большой палец, по бокам два поменьше. Странный след. Ничего похожего я прежде не встречал.
– Наш враг не птица, а мелкий прожорливый зверёк! – уверенно сказал Суслик. – Ночью я слышал чавканье, а не стук клюва! Пока мы пекли торт, он забрался в дом и где-то спрятался.
– А потом нагло всё слопал! – Клоп покраснел от негодования. – И валенки украл!
– Насчёт валенок пока недоказуемо, – заметил Хомяк. – Но одно можно сказать точно – бессовестный воришка на редкость труслив. Он украдкой съел торт, хотя мог зайти в гости и попросить кусочек.
– Нет уж! Дудки! – снова встрял в разговор грубый Клоп. – Ишь чего удумал!
И хотя вчера он не принимал никакого участия в создании торта, сегодня Клоп считал, что всё сделал сам, а гномы ему только немного помогли. Он был недоволен потерей «своего» торта.
– Заяц это! – поражённый внезапной догадкой, вскричал Клоп. – Точно говорю – Заяц! Кроме него, никто про торт не знал! Не зря он тут шастал и всё вынюхивал! Ночью в дом залез и торт обгрыз!
– Перестань болтать! – возмутился Суслик. – Ушастик тут ни при чём!
– Согласен, – кивнул Хомяк. – Я бы на твоём месте, Ваше Высочество, не бросался беспочвенными обвинениями. Да и дверь была заперта на ночь.
– Он открыл дверь отмычкой! – нахально ответил Клоп, с каждой секундой подозревая Зайца всё больше. – Хитрюги эти зайцы известные!
– Вот Хорёк мог бы открыть дверь отмычкой, – заметил Суслик. – Такой подлый тип! Помните, он утащил у нас две корзины рыбы, а в краже обвинил бобров, которые нам эту рыбу и наловили?
Но Хомяк с сомнением покачал головой. Суслик взял стоявшую у печи клюшку, как ружьё, наизготовку, и сказал:
– Чужакам здесь не место! Идём на поиски!
Гномы вышли из кухни. Спрятавшись за спинами друзей, Клоп нехотя плёлся следом и бормотал: «Снег пропал сегодня днём, мы на поиски идём».
Розыски неизвестного пожирателя торта в гостиной, спальнях, прихожей, мастерской и ещё раз, для надежности, в кухне ни к чему не привели. Друзья гремели посудой, проверяли шкафы и сундуки, громко переговаривались.
Выглядели поиски так.
Хомяк осматривал каждый угол, каждый ящик, каждую щель.
Суслик бегал по дому, размахивая веником. Новая игра, в которой разрешалось шуметь и разбрасывать вещи, сразу ему понравилась.
Клоп стоял в коридоре – подальше от опасности. Он делал новый коктейль, время от времени давая Хомяку советы, где следует искать прожорливого воришку. Но найти никого не удалось.
– Не понимаю, куда он мог спрятаться?! – в сердцах бросил Хомяк. – Ёжки, по лесу дорожки!
Глава седьмая. Проделки Фантомасов
Через час безуспешных поисков приятели, по-быстрому перекусив, решили пойти на речку, закрыв дом на ключ. В обычный день они просто прислонили бы к двери метлу, показывая, что хозяев нет. Но, поскольку неизвестный злодей ещё где-то прятался, гномы не хотели позволить ему безнаказанно удрать. Клоп, который терпеть не мог рыбалку, пошёл за компанию. Он наотрез отказался остаться дома один.
Суслик открыл дверь. На крыльце сидели птицы – чёрная и голубая.
– Кыш-кыш отсюда! – Клоп отогнал птиц подальше.
Пока Хомяк колдовал над простеньким заклинанием «не-впускай-не-выпускай», а Суслик закрывал дом на замок, произошло новое неприятное происшествие. В воздухе раздался свист, и в дверной косяк вонзились две чёрные стрелы. На первой плясали яркие языки пламени. Хомяк сдул огонь:
– Грубая работа.
Стрелы были сделаны неумело, из обыкновенного лесного орешника, но так глубоко вошли в дерево, что старику пришлось потрудиться, чтобы вытащить их. На древке второй, не тронутой огнём стрелы, обнаружилась бумажка, развернув которую, Хомяк прочёл: «Болша ночю на балота ни хади. Хужи будит!» И подпись: «Фантамасы».
– Безграмотные какие-то «Фантамасы», – заметил Суслик.
– Безграмотные, но опасные, – трогая острый наконечник, нахмурился Хомяк.
– Кто стрелял? – пискнул из-под крыльца Клоп. – Слушайте, давайте дома останемся! Вдруг это нашего бандита другие бандиты выручать пришли! Пулемёт из кладовки достанем, будем отстреливаться.
Но Хомяк решил поход на речку не отменять. Суслик с ним согласился:
– Лично я никаких Фантомасов не боюсь. И на болото не собираюсь возвращаться. Ни ночью, ни днём.
Хомяк с мрачным видом шёл по тропинке.
