- Где вертолет?! Он нас не найдет?
- Нужны мы ему триста лет! – рассмеялся Ромка и выпрямил руки над головой, потягиваясь. – Неужели думала, что он по нам из пулемета вжарит?! Или десант высадит? Пожарная охрана засекла дым, передаст по рации леснику, чтобы проверил. А, может, и не будет, ведь погасили уже. Будь мы на машине – номера могли бы сфоткать и штраф прислать. А пешеходов разве что лесник и поймает, но он не читер, кода мгновенной телепортации не знает.
Ромка лениво сел и мечтательно посмотрел на Женьку:
- Ты такая смешная Сусанина, когда пугаешься! А сладкая - не передать насколько. Мне еще в самолете понравилось, как ты пахнешь – солнышком, нагретой тропинкой, густой июльской листвой… И брусникой.
- У меня дезодорант «Лесные ягоды», - машинально призналась Женька.
«С вертолетом – подстава?! – дошло до нее. – От него не надо было убегать? Кое-кто развел меня, как школьницу?»
Но почему-то ни злости, ни обиды это осознание не вызвало.
«Балбес малолетний! – с веселым азартом подумала Женька. – Со взрослой тетей вздумал в игры играть! А ответочка-то прилетит. Еще не знаю, какая именно, но мало не покажется!»
- При чем тут дезодорант… – мягко улыбнулся Ромка и придвинулся ближе. – Я - таежник, восприятие запахов прокачано до восьмидесятого левела. Где химия, а где ты – настоящая не перепутаю.
Он обнял подругу за талию, уткнулся носом в плечо и часто задышал:
- Женек, не будь жадиной - говядиной! Дай распробовать как следует, брусничная моя. Я добрый медведь, не обижу.
Ромкины губы осторожно коснулись шеи, он провел языком дальше – к вырезу майки. Потом взялся зубами за бретельку и потянул вниз.
Женька сидела тихо-тихо и смотрела на Ромку. Ветерок резвился в густой траве, разгоняя рябь, как по поверхности моря. Рядом с желтым цветком-медоносом паук выплетал сеть-ловушку.
В Ромкиных действиях не виделось ни пошлости, ни излишней самоуверенности. Пожалуй, он был даже красив в своем искреннем желании. Но чего-то не хватало: то ли рано, то ли не к месту, то ли не так. А, может, все три компонента одновременно? Сразу не разберешься.
- Медведи едят бруснику? – не поверила Женька. Рука, было, потянулась погладить Ромку по голове, но в последний момент передумалось – вряд ли это будет понято правильно: – Я только про малину слышала.
- Еще и как едят! – Ромка потерся щекой о почти голое, не считая узкой бретельки майки, плечо подруги: - Бруснику, малину, клюкву, чернику, морошку. Даже шиповник! А как медведь на брусничной полянке лакомился, я сам видел.
Женька улыбнулась и спросила с преувеличенным любопытством:
- Ром, а что такое ГТА?
Он фыркнул, нехотя поднял голову, встречаясь глазами:
- Не знаешь? Вайс-Сити, Сан-Андреас, гангстерские разборки, ограбления, жесткое мочилово. Правда, не играла?!
- Нет. Даже не слышала.
- Вот это да… - натурально обиделся он. - Думал, оценила, как мы от вертолета смывались! Точь-в-точь, как в ГТА – если много копов завалишь, они на коптере гоняться начинают. Сусанина, ты вообще с какой планеты?
Женька промолчала.
- Ничего, Женек, подсажу тебя на это дело! Зависнешь в игрухе на неделю, обещаю! Я читы знаю, танк могу запросто вызвать! И самолет угнать. Правда, потом на неделю забанят, но у меня несколько аккаунтов, прорвемся. Вернемся в Москву, такое покажу…
Внезапно Ромка умолк на полуслове и отвел взгляд.
- Не покажу, - щелчком сбил ползущую вверх по травинке букашку. - Через сутки после курорта обратно в тайгу. И, наверное, еще продлю – заходил на биржу, квартиры опять подорожали. Ссылку на игру скину, сама посмотришь.
Ромка еще немного посидел молча, потом обернулся к подруге и улыбнулся, как ни в чем не бывало:
- Сусанина, дело к вечеру, мы неизвестно где. Будешь и дальше сбивать меня с пути истинного, или тебе домой надо?
- Домой!
- Тогда пойдем! – он вскочил на ноги и протянул ей руку.
- А ты знаешь куда?
- Догадываюсь, - Ромка указал глазами за речной склон.
Подъем оказался легче, чем спуск, и через несколько минут друзья стояли наверху. Дыхание у Женьки сбилось – успевать за таежником было сложно. А, может, просто устала с непривычки.
Они оказались дальше от того места, где Ромка таскал ее на плечах, но пейзаж здесь мало чем отличался: поле с жесткой травой, заросли кустарника, островки леса, козьи тропы. Разве что проселочных дорог рядом не наблюдалось.
Солнце уже не жарило без пощады, но до густых южных сумерек было далеко.
- Что, Сусанин-герой? – хитро улыбнулся Ромка. – Куда бы повела сейчас?
Женька оглянулась – все направления казались одинаковыми. Понятно, что не назад в реку, но какое из трех оставшихся? Она наугад махнула рукой в сторону тенистых деревьев, со слегка выгоревшей на солнце листвой.
- Нет, в лес с тобой не пойду! – рассмеялся Ромка. – В лес со своим Сусаниным хуже, чем в Тулу с собственным самоваром! Правда, ничего не видишь?
Женька неопределенно пожала плечами.
- На тропки смотри. Слева их больше, чем справа, значит, ходят там чаще. Следы коровьи тоже с той стороны гуще. А еще – почва. Вправо идет глиняный пласт, на нем строиться нельзя – если дом в реку и не сползет, то поведет его при разливе конкретно. А слева каменная скала. Поселение будет там, по-другому никак.
- Ромка, какой ты умный! Все видишь, все замечаешь.
- Мир вокруг нас, как открытая книга. Нужно только уметь читать. Про людей это тоже справедливо.
Он бросил красноречивый взгляд на уставшую Женьку, забрал у нее из рук рюкзачок, и забросил себе за второе плечо – на одном уже была сумка.
- И я для тебя открытая книга? – смутилась она.
- Несомненно! – Ромка невозмутимо зашагал по тропке в левую сторону.
Но спустя минуту обернулся и пояснил с улыбкой:
- Открытая книга по квантовой механике, написанная протошумерской клинописью.
- Ты знаешь квантовую механику?! Правда?
- Дуб дубом! – весело признался Ромка. - А протошумерскую клинопись, к слову, до сих пор никто не расшифровал.
Он не обманул: еле заметная витиеватая тропка постепенно расширялась, превращаясь в основательную дорожку. Видно было, что по ней ходят часто и много, и не только скот.
Дорожка поднялась на небольшой пригорок, огибая высокие и колючие то ли кусты, то ли низкорослые деревья с красными продолговатыми ягодами и полосатыми листьями.
- Кизил?! – Женька радостно сорвала в ладонь целую россыпь алых плодов.
- Зеленый еще, - снисходительно оценил Ромка добычу подруги.
- Чего зеленый, красный же! – Женька засунула ягоды в рот. Но тут же скривилась и выплюнула на землю.
Вкус был кисло-терпкий и вяжущий, как у недозрелой хурмы:
- Тьфу, гадость какая! А ты знаешь, когда созревает кизил?!
- Не знаю. Но по ягоде видно, спелая она или нет. Зрелая на вид матовая, налитая соком. А незрелая – блестящая, как твой кизил.
- С чего это он мой! – Женька достала из кармана платок и вытерла рот. – Как раз твой! Основатель Рима – почти твой тезка - копьем очертил границы будущего города и воткнул оружие в землю. И копье превратилось в цветущее кизиловое дерево.
- Слышал эту легенду, - Ромка погладил сероватый ствол. – Мое дерево, говоришь? Тогда стоит заморочиться.
Он достал из кармана нож и нырнул в заросли. Вскоре вернулся оттуда с довольно толстой кизиловой веткой. Было заметно, что она сломана до них – листья выглядели увядшими, но не так давно, чтобы они высохли окончательно.
Ромка очистил ветку и вырезал из самой толстой части несколько чурочек.
- Балуюсь на досуге, - он закинул деревяшки в сумку. – Рукояти для ножей вырезаю. Дома целый арсенал – приедем в Москву, такое покажу…
Тут Ромка, очевидно, что-то вспомнил и исправился:
- Вечером поищу, в телефоне должны быть фотки работ. С кизилом еще не сталкивался, хотя слышал, что материал для оружия идеальный. Мой, как ты говоришь, почти тезка дураком не был.
За пригорком ожидаемо открылась небольшая деревенька.
Правда, выглядела она на редкость необычно, даже архаично. Невысокие, беленые домишки, укрытые то ли тростником, то ли камышом, колодец под навесом, с привязанной на веревке толстобокой деревянной бадьей, плетеная из ветвей изгородь, из-за которой выглядывало несколько любопытных подсолнухов.
- Ром! – Женька заворожено тронула друга за плечо. – Мы попали во временной портал? Это какой век? Девятнадцатый? Или восемнадцатый?
- Любишь фэнтези про попаданцев? – понимающе улыбнулся Ромка. – Не стесняйся, сам бывает, почитываю. Как бывший десантник попал в магический мир амазонок. Или во времена Ивана Грозного. Но тут, похоже, просто декорации для этнотуризма.
И, поймав ее изумленный взгляд, снисходительно пояснил:
- Специально создаются поселения, где все, как в старину – архитектура, быт, обычаи. Бывал я в подобных местах, в Сибири они тоже есть. Сейчас мне предложат за небольшую плату обучиться азам кузнечного ремесла, а тебе покажут, как прясть. Сусанина, ты когда-нибудь веретено в руках держала?
- Никогда… - смутилась Женька. – Видела только. В сказке о спящей царевне.
- Тогда нужно срочно ликвидировать пробелы в твоем мировосприятии! – обрадовался Ромка и уверенно направился к деревеньке. – Заодно воды во флягу наберем, борща поедим по старинному рецепту и пирогов из печи, а то что-то я проголодался.
Вспомнив, кто съел все круассаны, Женька смутилась еще больше и молча последовала за Ромкой.
Удивительно, но зазывающих рекламных бигбордов или хотя бы вывесок, указывающих на специфику места, нигде не было. И автомобильной стоянки для туристов тоже не наблюдалось. Зато была довольно широкая дорога, посыпанная гравием, но вела она не к поселению, а мимо него.
«Скорее всего, центральный вход или въезд? с другой стороны, - подумала Женька, с трудом успевая за Ромкой. – А мы зашли с тыла, поэтому ничего не видим».
- Сенька, гляди – черти! – внезапно послышался из ближайших кустов радостный мальчишеский голос.
- Где?! – взволнованно отозвался другой, тоже совсем юный.
Из придорожных зарослей показались две лохматые головы с русыми волосами, стриженными «под горшок», и двумя парами горящих любопытством глаз.
- Точно черти! – восторженно подтвердила одна из голов.
На дорожку выскочили два пацаненка лет пяти-шести: босые, без штанов, но в длинных рубахах из грубого полотна, чем-то напоминающего мешковину.
- Здоров, мужики! – улыбнулся им Ромка и присел на корточки. – Скажите, к вам сюда автобус ходит? Или, может, из ваших таксует кто?
- Автобус… - неуверенно повторил один из них. – А это что такое?
Вдруг из-за поворота дороги вышла совсем молоденькая девушка – лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в долгий - до самых пят сарафан и, несмотря на жару, в сорочку с длинным рукавом. Сорочка по вороту и манжетам была обшита черно-красной тесьмой. В руках барышня держала плетеную корзинку, укрытую сверху расшитым полотенцем. На грудь девушки была перекинута длиннющая коса, перевитая на конце атласной лентой.
«Вряд ли своя такая, - скептически подумала Женька. – Скорее всего, реквизит. Интересно, как она цепляется?»
Завидев Ромку, барышня в этно-наряде вздрогнула, замерла на месте, и уставилась на него во все глаза.
Но следом из-за того же поворота вылетела толстая тетка в пышной цветастой юбке и темно-серой то ли кофте, то ли рубахе. Голова женщины была плотно повязана платком – так, что он закрывал и лоб, и ни единой волосинки не виднелось.
Мазнув взглядом по Женьке и Ромке, она брезгливо скривилась и, уперев руки в боки напустилась на продолжающую стоять, разинув рот, девчонку:
- Акулька! Опусти глаза, бесстыдница! Ежели узнают, что ты на голого мужика пялилась, никто замуж не возьмет! Так и знай!
Женька растерянно посмотрела на Ромку, отмечая его длинные, ниже колен, джинсовые шорты и рубашку-гавайку, застегнутую на все пуговицы, кроме верхней. В таком виде, как у него, даже в районную администрацию зайти не стыдно! Или в библиотеку! Не то, что по лесам бегать.
- Похоже, с этнотуризмом я ошибся, - перехватив взгляд подруги, вздохнул Ромка. – Это сектанты. Насмотрелся их всяких, надеюсь, эти хоть не агрессивные.
При слове «сектанты» Женька напряглась. Себя она считала верующей, но в церковь ходила редко и то больше из уважения к памяти набожной бабушки. А эти всякие… кто их разберет? Может, просто по-своему Богу молятся, а может…
Тетка толкнула растерянную Акульку себе за спину и гневно воззрилась на парочку:
- Куды прете, паскудники? Табличку не видели «частное владение»? И как только мимо охраны прошли? Через забор лезли?!
- Охрана? – удивилась Женька и инстинктивно придвинулась ближе к Ромке. – Никакой охраны мы не видели. И забора тоже.
- Мы со стороны реки идем, - миролюбиво пояснил Ромка и улыбнулся. – На экскурсии были, отстали от группы, заблудились. И сеть здесь не ловит. Подскажите, пожалуйста, как к людям выйти?
- К людям вы уже вышли, - буркнула тетка вроде более спокойно, но потом оглядела Женькины голые плечи и снова насупилась. – Только люди таким, как вы, не рады! Разврат один. Убирайтесь подобру – поздорову, откуда пришли. А то Поликарпу скажу, он на вас живо собак спустит!
И, видя, что непрошеные гости медлят, ухватила с земли сучковатую палку и натурально замахнулась:
- Ну-к, пошли-пошли! Живо!
Женька с Ромкой переглянулись и осторожно отступили на несколько шагов назад.
- Хоть скажите, в каком направлении идти? – жалобно посмотрела на тетку Женька.
- Главное, от нас подальше! - язвительно фыркнула та, но потом задумалась. – От реки до ближайших деревень километров пятьдесят. В любую сторону.
Женька вздохнула и взяла Ромку под руку. Они не спеша побрели обратно по дорожке мимо кизиловой рощицы.
- Поели, называется, борща с пирогами! – вполголоса возмущалась она, повиснув на Ромке. – И воды набрали. И что теперь - полсотни километров пешком топать? Не знаю, как ты, а у меня ноги отваливаются! Ночевать под кустом будем? Пить хочу. И кушать тоже.
Солнце медленно опускалось за пригорок, подсвечивая ярко-красные россыпи кизила на ветвях. Стояло полное безветрие – ни шелеста листвы, ни трепетания придорожных трав, ни стрекотания кузнечиков. Будто сама природа, устав от жаркого дня, присела в тенечке отдохнуть и помечать о чем-то добром и умиротворяющем.
«Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты!»
Ромка продекламировал известные строчки и улыбнулся подруге.
- Лермонтов! – немного оттаяла Женька. – «Из Гете».
- Не «серебряный век», но еще и не вечер, - Ромка утешающим жестом погладил ее по руке: - Не ворчи, Женек! Будет тебе и еда, и вода, и отдых, и ночлег. И даже удовольствия в качестве бонуса! Со мной не пропадешь, поверь.
Он остановился и посмотрел на выглядывающую из-за кустов шиповника тропинку:
- Подожди здесь! Поднимусь наверх, осмотрюсь. А, вдруг, там и связь ловит?
Ромка осторожно опустил на землю сумку с рюкзаком и исчез в зарослях.
- Если голодные, идемте, накормлю, - внезапно раздался за спиной приятный женский голос. – И воды у меня в колодезе набрать можно.
Женька резко обернулась. В паре шагов от нее стояла стройная девушка в длинной темно-синей юбке и расшитой кружевом сорочке, слегка присобранной на пышной груди. Выглядела незнакомка старше Акульки, годков так на двадцать два - двадцать три.
- Нужны мы ему триста лет! – рассмеялся Ромка и выпрямил руки над головой, потягиваясь. – Неужели думала, что он по нам из пулемета вжарит?! Или десант высадит? Пожарная охрана засекла дым, передаст по рации леснику, чтобы проверил. А, может, и не будет, ведь погасили уже. Будь мы на машине – номера могли бы сфоткать и штраф прислать. А пешеходов разве что лесник и поймает, но он не читер, кода мгновенной телепортации не знает.
Ромка лениво сел и мечтательно посмотрел на Женьку:
- Ты такая смешная Сусанина, когда пугаешься! А сладкая - не передать насколько. Мне еще в самолете понравилось, как ты пахнешь – солнышком, нагретой тропинкой, густой июльской листвой… И брусникой.
- У меня дезодорант «Лесные ягоды», - машинально призналась Женька.
«С вертолетом – подстава?! – дошло до нее. – От него не надо было убегать? Кое-кто развел меня, как школьницу?»
Но почему-то ни злости, ни обиды это осознание не вызвало.
«Балбес малолетний! – с веселым азартом подумала Женька. – Со взрослой тетей вздумал в игры играть! А ответочка-то прилетит. Еще не знаю, какая именно, но мало не покажется!»
- При чем тут дезодорант… – мягко улыбнулся Ромка и придвинулся ближе. – Я - таежник, восприятие запахов прокачано до восьмидесятого левела. Где химия, а где ты – настоящая не перепутаю.
Он обнял подругу за талию, уткнулся носом в плечо и часто задышал:
- Женек, не будь жадиной - говядиной! Дай распробовать как следует, брусничная моя. Я добрый медведь, не обижу.
Ромкины губы осторожно коснулись шеи, он провел языком дальше – к вырезу майки. Потом взялся зубами за бретельку и потянул вниз.
Женька сидела тихо-тихо и смотрела на Ромку. Ветерок резвился в густой траве, разгоняя рябь, как по поверхности моря. Рядом с желтым цветком-медоносом паук выплетал сеть-ловушку.
В Ромкиных действиях не виделось ни пошлости, ни излишней самоуверенности. Пожалуй, он был даже красив в своем искреннем желании. Но чего-то не хватало: то ли рано, то ли не к месту, то ли не так. А, может, все три компонента одновременно? Сразу не разберешься.
- Медведи едят бруснику? – не поверила Женька. Рука, было, потянулась погладить Ромку по голове, но в последний момент передумалось – вряд ли это будет понято правильно: – Я только про малину слышала.
- Еще и как едят! – Ромка потерся щекой о почти голое, не считая узкой бретельки майки, плечо подруги: - Бруснику, малину, клюкву, чернику, морошку. Даже шиповник! А как медведь на брусничной полянке лакомился, я сам видел.
Женька улыбнулась и спросила с преувеличенным любопытством:
- Ром, а что такое ГТА?
Он фыркнул, нехотя поднял голову, встречаясь глазами:
- Не знаешь? Вайс-Сити, Сан-Андреас, гангстерские разборки, ограбления, жесткое мочилово. Правда, не играла?!
- Нет. Даже не слышала.
- Вот это да… - натурально обиделся он. - Думал, оценила, как мы от вертолета смывались! Точь-в-точь, как в ГТА – если много копов завалишь, они на коптере гоняться начинают. Сусанина, ты вообще с какой планеты?
Женька промолчала.
- Ничего, Женек, подсажу тебя на это дело! Зависнешь в игрухе на неделю, обещаю! Я читы знаю, танк могу запросто вызвать! И самолет угнать. Правда, потом на неделю забанят, но у меня несколько аккаунтов, прорвемся. Вернемся в Москву, такое покажу…
Внезапно Ромка умолк на полуслове и отвел взгляд.
- Не покажу, - щелчком сбил ползущую вверх по травинке букашку. - Через сутки после курорта обратно в тайгу. И, наверное, еще продлю – заходил на биржу, квартиры опять подорожали. Ссылку на игру скину, сама посмотришь.
Ромка еще немного посидел молча, потом обернулся к подруге и улыбнулся, как ни в чем не бывало:
- Сусанина, дело к вечеру, мы неизвестно где. Будешь и дальше сбивать меня с пути истинного, или тебе домой надо?
- Домой!
- Тогда пойдем! – он вскочил на ноги и протянул ей руку.
- А ты знаешь куда?
- Догадываюсь, - Ромка указал глазами за речной склон.
Подъем оказался легче, чем спуск, и через несколько минут друзья стояли наверху. Дыхание у Женьки сбилось – успевать за таежником было сложно. А, может, просто устала с непривычки.
Они оказались дальше от того места, где Ромка таскал ее на плечах, но пейзаж здесь мало чем отличался: поле с жесткой травой, заросли кустарника, островки леса, козьи тропы. Разве что проселочных дорог рядом не наблюдалось.
Солнце уже не жарило без пощады, но до густых южных сумерек было далеко.
- Что, Сусанин-герой? – хитро улыбнулся Ромка. – Куда бы повела сейчас?
Женька оглянулась – все направления казались одинаковыми. Понятно, что не назад в реку, но какое из трех оставшихся? Она наугад махнула рукой в сторону тенистых деревьев, со слегка выгоревшей на солнце листвой.
- Нет, в лес с тобой не пойду! – рассмеялся Ромка. – В лес со своим Сусаниным хуже, чем в Тулу с собственным самоваром! Правда, ничего не видишь?
Женька неопределенно пожала плечами.
- На тропки смотри. Слева их больше, чем справа, значит, ходят там чаще. Следы коровьи тоже с той стороны гуще. А еще – почва. Вправо идет глиняный пласт, на нем строиться нельзя – если дом в реку и не сползет, то поведет его при разливе конкретно. А слева каменная скала. Поселение будет там, по-другому никак.
- Ромка, какой ты умный! Все видишь, все замечаешь.
- Мир вокруг нас, как открытая книга. Нужно только уметь читать. Про людей это тоже справедливо.
Он бросил красноречивый взгляд на уставшую Женьку, забрал у нее из рук рюкзачок, и забросил себе за второе плечо – на одном уже была сумка.
- И я для тебя открытая книга? – смутилась она.
- Несомненно! – Ромка невозмутимо зашагал по тропке в левую сторону.
Но спустя минуту обернулся и пояснил с улыбкой:
- Открытая книга по квантовой механике, написанная протошумерской клинописью.
- Ты знаешь квантовую механику?! Правда?
- Дуб дубом! – весело признался Ромка. - А протошумерскую клинопись, к слову, до сих пор никто не расшифровал.
Он не обманул: еле заметная витиеватая тропка постепенно расширялась, превращаясь в основательную дорожку. Видно было, что по ней ходят часто и много, и не только скот.
Дорожка поднялась на небольшой пригорок, огибая высокие и колючие то ли кусты, то ли низкорослые деревья с красными продолговатыми ягодами и полосатыми листьями.
- Кизил?! – Женька радостно сорвала в ладонь целую россыпь алых плодов.
- Зеленый еще, - снисходительно оценил Ромка добычу подруги.
- Чего зеленый, красный же! – Женька засунула ягоды в рот. Но тут же скривилась и выплюнула на землю.
Вкус был кисло-терпкий и вяжущий, как у недозрелой хурмы:
- Тьфу, гадость какая! А ты знаешь, когда созревает кизил?!
- Не знаю. Но по ягоде видно, спелая она или нет. Зрелая на вид матовая, налитая соком. А незрелая – блестящая, как твой кизил.
- С чего это он мой! – Женька достала из кармана платок и вытерла рот. – Как раз твой! Основатель Рима – почти твой тезка - копьем очертил границы будущего города и воткнул оружие в землю. И копье превратилось в цветущее кизиловое дерево.
- Слышал эту легенду, - Ромка погладил сероватый ствол. – Мое дерево, говоришь? Тогда стоит заморочиться.
Он достал из кармана нож и нырнул в заросли. Вскоре вернулся оттуда с довольно толстой кизиловой веткой. Было заметно, что она сломана до них – листья выглядели увядшими, но не так давно, чтобы они высохли окончательно.
Ромка очистил ветку и вырезал из самой толстой части несколько чурочек.
- Балуюсь на досуге, - он закинул деревяшки в сумку. – Рукояти для ножей вырезаю. Дома целый арсенал – приедем в Москву, такое покажу…
Тут Ромка, очевидно, что-то вспомнил и исправился:
- Вечером поищу, в телефоне должны быть фотки работ. С кизилом еще не сталкивался, хотя слышал, что материал для оружия идеальный. Мой, как ты говоришь, почти тезка дураком не был.
Глава 8. День второй. Этнотуризм
За пригорком ожидаемо открылась небольшая деревенька.
Правда, выглядела она на редкость необычно, даже архаично. Невысокие, беленые домишки, укрытые то ли тростником, то ли камышом, колодец под навесом, с привязанной на веревке толстобокой деревянной бадьей, плетеная из ветвей изгородь, из-за которой выглядывало несколько любопытных подсолнухов.
- Ром! – Женька заворожено тронула друга за плечо. – Мы попали во временной портал? Это какой век? Девятнадцатый? Или восемнадцатый?
- Любишь фэнтези про попаданцев? – понимающе улыбнулся Ромка. – Не стесняйся, сам бывает, почитываю. Как бывший десантник попал в магический мир амазонок. Или во времена Ивана Грозного. Но тут, похоже, просто декорации для этнотуризма.
И, поймав ее изумленный взгляд, снисходительно пояснил:
- Специально создаются поселения, где все, как в старину – архитектура, быт, обычаи. Бывал я в подобных местах, в Сибири они тоже есть. Сейчас мне предложат за небольшую плату обучиться азам кузнечного ремесла, а тебе покажут, как прясть. Сусанина, ты когда-нибудь веретено в руках держала?
- Никогда… - смутилась Женька. – Видела только. В сказке о спящей царевне.
- Тогда нужно срочно ликвидировать пробелы в твоем мировосприятии! – обрадовался Ромка и уверенно направился к деревеньке. – Заодно воды во флягу наберем, борща поедим по старинному рецепту и пирогов из печи, а то что-то я проголодался.
Вспомнив, кто съел все круассаны, Женька смутилась еще больше и молча последовала за Ромкой.
Удивительно, но зазывающих рекламных бигбордов или хотя бы вывесок, указывающих на специфику места, нигде не было. И автомобильной стоянки для туристов тоже не наблюдалось. Зато была довольно широкая дорога, посыпанная гравием, но вела она не к поселению, а мимо него.
«Скорее всего, центральный вход или въезд? с другой стороны, - подумала Женька, с трудом успевая за Ромкой. – А мы зашли с тыла, поэтому ничего не видим».
- Сенька, гляди – черти! – внезапно послышался из ближайших кустов радостный мальчишеский голос.
- Где?! – взволнованно отозвался другой, тоже совсем юный.
Из придорожных зарослей показались две лохматые головы с русыми волосами, стриженными «под горшок», и двумя парами горящих любопытством глаз.
- Точно черти! – восторженно подтвердила одна из голов.
На дорожку выскочили два пацаненка лет пяти-шести: босые, без штанов, но в длинных рубахах из грубого полотна, чем-то напоминающего мешковину.
- Здоров, мужики! – улыбнулся им Ромка и присел на корточки. – Скажите, к вам сюда автобус ходит? Или, может, из ваших таксует кто?
- Автобус… - неуверенно повторил один из них. – А это что такое?
Вдруг из-за поворота дороги вышла совсем молоденькая девушка – лет пятнадцати-шестнадцати, одетая в долгий - до самых пят сарафан и, несмотря на жару, в сорочку с длинным рукавом. Сорочка по вороту и манжетам была обшита черно-красной тесьмой. В руках барышня держала плетеную корзинку, укрытую сверху расшитым полотенцем. На грудь девушки была перекинута длиннющая коса, перевитая на конце атласной лентой.
«Вряд ли своя такая, - скептически подумала Женька. – Скорее всего, реквизит. Интересно, как она цепляется?»
Завидев Ромку, барышня в этно-наряде вздрогнула, замерла на месте, и уставилась на него во все глаза.
Но следом из-за того же поворота вылетела толстая тетка в пышной цветастой юбке и темно-серой то ли кофте, то ли рубахе. Голова женщины была плотно повязана платком – так, что он закрывал и лоб, и ни единой волосинки не виднелось.
Мазнув взглядом по Женьке и Ромке, она брезгливо скривилась и, уперев руки в боки напустилась на продолжающую стоять, разинув рот, девчонку:
- Акулька! Опусти глаза, бесстыдница! Ежели узнают, что ты на голого мужика пялилась, никто замуж не возьмет! Так и знай!
Женька растерянно посмотрела на Ромку, отмечая его длинные, ниже колен, джинсовые шорты и рубашку-гавайку, застегнутую на все пуговицы, кроме верхней. В таком виде, как у него, даже в районную администрацию зайти не стыдно! Или в библиотеку! Не то, что по лесам бегать.
- Похоже, с этнотуризмом я ошибся, - перехватив взгляд подруги, вздохнул Ромка. – Это сектанты. Насмотрелся их всяких, надеюсь, эти хоть не агрессивные.
При слове «сектанты» Женька напряглась. Себя она считала верующей, но в церковь ходила редко и то больше из уважения к памяти набожной бабушки. А эти всякие… кто их разберет? Может, просто по-своему Богу молятся, а может…
Тетка толкнула растерянную Акульку себе за спину и гневно воззрилась на парочку:
- Куды прете, паскудники? Табличку не видели «частное владение»? И как только мимо охраны прошли? Через забор лезли?!
- Охрана? – удивилась Женька и инстинктивно придвинулась ближе к Ромке. – Никакой охраны мы не видели. И забора тоже.
- Мы со стороны реки идем, - миролюбиво пояснил Ромка и улыбнулся. – На экскурсии были, отстали от группы, заблудились. И сеть здесь не ловит. Подскажите, пожалуйста, как к людям выйти?
- К людям вы уже вышли, - буркнула тетка вроде более спокойно, но потом оглядела Женькины голые плечи и снова насупилась. – Только люди таким, как вы, не рады! Разврат один. Убирайтесь подобру – поздорову, откуда пришли. А то Поликарпу скажу, он на вас живо собак спустит!
И, видя, что непрошеные гости медлят, ухватила с земли сучковатую палку и натурально замахнулась:
- Ну-к, пошли-пошли! Живо!
Женька с Ромкой переглянулись и осторожно отступили на несколько шагов назад.
- Хоть скажите, в каком направлении идти? – жалобно посмотрела на тетку Женька.
- Главное, от нас подальше! - язвительно фыркнула та, но потом задумалась. – От реки до ближайших деревень километров пятьдесят. В любую сторону.
Женька вздохнула и взяла Ромку под руку. Они не спеша побрели обратно по дорожке мимо кизиловой рощицы.
- Поели, называется, борща с пирогами! – вполголоса возмущалась она, повиснув на Ромке. – И воды набрали. И что теперь - полсотни километров пешком топать? Не знаю, как ты, а у меня ноги отваливаются! Ночевать под кустом будем? Пить хочу. И кушать тоже.
Солнце медленно опускалось за пригорок, подсвечивая ярко-красные россыпи кизила на ветвях. Стояло полное безветрие – ни шелеста листвы, ни трепетания придорожных трав, ни стрекотания кузнечиков. Будто сама природа, устав от жаркого дня, присела в тенечке отдохнуть и помечать о чем-то добром и умиротворяющем.
«Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты!»
Ромка продекламировал известные строчки и улыбнулся подруге.
- Лермонтов! – немного оттаяла Женька. – «Из Гете».
- Не «серебряный век», но еще и не вечер, - Ромка утешающим жестом погладил ее по руке: - Не ворчи, Женек! Будет тебе и еда, и вода, и отдых, и ночлег. И даже удовольствия в качестве бонуса! Со мной не пропадешь, поверь.
Он остановился и посмотрел на выглядывающую из-за кустов шиповника тропинку:
- Подожди здесь! Поднимусь наверх, осмотрюсь. А, вдруг, там и связь ловит?
Ромка осторожно опустил на землю сумку с рюкзаком и исчез в зарослях.
- Если голодные, идемте, накормлю, - внезапно раздался за спиной приятный женский голос. – И воды у меня в колодезе набрать можно.
Женька резко обернулась. В паре шагов от нее стояла стройная девушка в длинной темно-синей юбке и расшитой кружевом сорочке, слегка присобранной на пышной груди. Выглядела незнакомка старше Акульки, годков так на двадцать два - двадцать три.
