Пальцы закопались в светло-русые волосы – сладко их перебирать было. И грустно, и… Нестандартный букет ощущений. Глубокий. С изысканной горечью послевкусия.
- Смешная ты, Мир! Мне не стыдно, слышишь? Ни за то, что было. Ни за то, чего не было. Просто рад тебя видеть. Очень рад.
Мирка отодвинулась и воинственно посмотрела исподлобья:
- Первое сообщение, поздравление которое, - твое! Остальные нет. Приехала, взяла твой телефон и…
- Нереально. Отпечаток пальца плюс пароль сложный, меняю каждый год.
- Знаю, как ты меняешь! Каждый год добавляешь в конце решетку. Шесть лет – плюс шесть решеток. Набрала – работает. А приложить к экрану палец в твоем вчерашнем состоянии вообще никакого труда не составило.
- Хакерша! – умилился Дамир, снова придвинулся к Мирке, взял ее ладонь в свою. Пальчики тоненькие, ноготки аккуратные, но коротко остриженные – работа требует: – Пошутила, значит. Детский сад! Как была, так и осталась – что внешне, что по уму.
- Вчера было не до шуток! – Мирка выдрала свою руку из плена и сурово свела брови. – Мне по голосу твое состояние не понравилось – пьяный в стельку, дышал тяжело, заговаривался. Знаешь, сколько к нам в отделение тридцатилетних с инфарктами и инсультами привозят? Еще и папа вспомнился. Приехала, а у тебя Бородинское сражение в разгаре: фланги, редуты, казачьи полки! Окно открыто, снег в комнату летит, а ему жарко видите ли – разделся, одежду разбросал… Жуть! Полночи отпаивала, пульс считала, за ручку в туалет водила.
Дамир опустил голову и зарылся лицом в Миркино плечо. Она пахла чем-то легким и приятным – праздником?.. забытым счастьем?
- Вот теперь реально стыдно. Очень. Прости, Мирок! Испортил тебе праздничный вечер. А сам не герой ни разу – чтобы просто написать «со старым новым годом» понадобилось вылакать ноль семь коньяка.
Он отстранился и посмотрел в строгие голубые глаза, желая отыскать в них…
- Но раз примчалась… Это ведь не просто так, да? Я для тебя еще что-то значу?
- Зла тебе точно не желаю! – вздохнула Мирка и отвернулась. – И хорошего у нас много было: доброго, светлого, настоящего. Расстались, правда… никак. Но волновалась вчера всерьез. Оттого и смс-ки эти написала, думала, проникнешься, испугаешься. А тебе все трын-трава!
- Я проникся! – тихонько рассмеялся Дамир, оглядываясь на великого князя. – Обещал же, больше напиваться не буду! Кутузов свидетель.
Рука сама потянулась к Мирке, обнимая. Не привязывать же ее, руку эту? И почему нет? Сказочный дух старого нового года скоро развеется, как и дух фельдмаршала. И останется… все та же пустая оболочка?
- Побудь со мной еще немножко, Миражик! – пальцы погладили ее плечо, спустились чуть ниже – к груди, но сразу застенчиво убежали. Как в юности: – Не дурак, понимаю, что будущего у нас нет. А на что попало ты не согласишься. Просто посиди рядом, расскажи что-нибудь. Про дочку, например. Хорошенькая такая, на твои детские фото похожа. Как назвала?
- Агата.
- Надо же… Интересно совпало. Помнишь, загадывали, что если у нас родится девочка, назовем Агатой? В честь твоей любимой писательницы и рок-группы, которую я слушал в юности?
- Не помню! – сквозь зубы буркнула Мирка. – А почему у вас с женой детей не было?
- Да как-то оно… Вначале хотели для себя пожить, а потом и вовсе развелись! – со смехом признался Дамир на ухо. – Получись кто, не отказался бы, конечно же. Но чтобы прямо мечтать о ребенке, как с тобой мечтали… этого не было. Возраст уже не тот, наверное, на все смотришь с практической точки зрения. А твоей принцессе сколько? Четыре или пять? Когда она родилась, что такая белоснежка? Зимой, как и мама?
Мирка не ответила. Просто замерла, широко раскрыв глаза.
И вдруг сама потянулась к нему, прижалась грудью, давая ощутить ее жар и упругость, даже через свитер. Нежные ладошки умело прошлись по спине, а потом переместились вперед – на пояс спортивных брюк.
– Дамирчик! – Шаловливые пальчики играли со шнурком брюк, развязывая петельку. - Кое-кто утверждал, что в твоем доме утренний секс обязателен! И? Уже почти обед.
Дамир шумно выдохнул, подхватил Мирку и усадил к себе на колени. Приятно было ее чувствовать, пусть и через одежду. Долгожданно. Взгляд уткнулся в болтающийся под потолком одинокий елочный шарик на длинной серебристой ниточке. Со старым новым годом, да?
Мирка не изменилась – теплая, мягкая, ласковая. Прильнула, обняла за шею и… словно и не было шести непонятных лет!
- Что, Мирок – злой рок, - прошептал на ухо, на миг коснувшись его губами: - Мстишь за утро? Да оно нечаянно вышло: увидел тебя, обалдел от неожиданности, еще и не помню с вечера ничего. Выделывался, хорохорился, хотел показаться независимым… Характер противный, сама знаешь, но отходчивый же! И все равно не смог бы с тобой так… никогда!
- Что не смог бы? – Мирка картинно взмахнула ресницами. – Качественный секс? Дамирчик, у тебя с этим проблемы? Давно?
- Ох, и нарываешься! Дразнилкина! – он со смехом расстегнул лакированный сапожок на шпильке, вытащил из него Миркину ножку и поставил себе на ладонь: - А не боишься, что сорвусь и прямо на столе тебя разложу? Между хлебницей и портретом Илларионыча?
Мирка демонстративно-томно вздохнула.
Дамир опять подавился смехом, прошел пальцами по ступне:
- На работе по-прежнему много бегаешь?
- Да. И сегодня снова в ночь выхожу.
- Тогда снимай колготки и терпи! – он стащил второй сапог и переложил Мирку на диванчик. - Будет, как обычно, - жестко, но эффективно.
Мирка послушно стянула колготки и даже юбку сама приподняла, открывая аппетитные, молочно-белые ножки.
Дамир в который раз сглотнул слюну и приступил к делу.
Мирка не терпела – извивалась, охала, стонала. Но он не слушал – действовал решительно и методично.
- Дамирчик, пожалуйста, хватит! – тоненьким голоском умоляла она. – Мне больно!
- Сейчас больно, зато потом хорошо будет! – Прикосновения к Миркиной бархатистой коже вызывали восторг и вполне понятные желания, но Дамир старался не отвлекаться.
Хотя отвлекающего много было: пальчики на ее ножках, например. Маленькие такие, трогательные. Воспоминания сразу налетели, некстати совершенно.
Руки Дамира двигались снизу вверх, от ступни к колену – тщательно проминая и массируя каждый участок:
- Ты до чего себя довела, Мирок? Мышцы забиты, сухожилия деревянные. Все каблуки твои! Медик, понимать должна! А ведь я говорил…
- Я больше не бу-у-ууууду!!
Дамир закончил с ее левой ножкой и принялся за правую. Под коленом обнаружилась особо болезненная точка.
- А-яяяй!
- Тише, Мирок! – он обхватил ладонями колено и принялся интенсивно растирать: - Сейчас разогреем, будет легче.
А потом резко потянул ногу вверх.
Мирка вскрикнула, дернулась, юбка задралась окончательно, открывая трусики во всей красе. Тоненькие… ажурные.
Дамир облизнул мгновенно пересохшие губы и уставился… понятно куда. Мысленно ругал себя, что не надо оно никому, и потом только хуже будет, но взгляд отвести не мог.
И фельдмаршал – старый греховодник – ухмылялся снисходительно-снисходительно. Вроде дух, а туда же.
Кутузов, несомненно, был героем и выдающимся полководцем, но про его личную жизнь слухи ходили разные: и что брак у них с женой был открытым, и что любовниц менял, как перчатки.
Дамир поморщился: копаться в грязном белье фельдмаршала считал неэтичным. И для начала сам что-то достойное сделай, а потом других осуждай. Но как с Миркой-то быть?
Удивительно, но эта скромница не смутилась, не прикрылась, а продолжала лежать, как лежала. Преспокойно позволяя себя разглядывать. Наблюдала из-под ресниц и даже улыбалась, кажется. Краешками губ.
Дамир все-таки одернул юбку. Сам. Лег рядом, заставляя Мирку подвинуться – узкий диван, для двоих места мало. Обнял, прижался, чуть ли не вдавился в Миркино бедро, голову на плечо положил, уткнулся в шею.
Мирка после массажа пахла еще более сладко и маняще, светло-русый локон, щекоча, лез в нос.
Настроение было, словно дорогой коньяк: пьянящее, тягучее, с богатой гаммой вкусов и оттенков. Хотелось пить его медленно, по глотку, смакуя. И вдвоем.
- Странно все, Мирок, да? Непонятно, необъяснимо, иллюзорно. Праздник, ностальгия… нас обоих накрывает, и никуда от этого не денешься! - Дамир привстал на локте и заглянул ей в глаза: - Но не хочу, чтобы ты потом страдала - плакала, жалела, что изменила мужу. Мне так не надо, слышишь? Никогда и ни за что.
Мирка прищурила глаза и усмехнулась:
- А с чего ты взял, что я буду плакать? И что это будет изменой?
Дамир растерялся. Натурально оторопел от такого заявления, если честно!
«Неужели Мирок за шесть лет настолько...?»
Но додумать что именно она «настолько» не успел. Стыдно стало! Взгляд виновато скользнул по Миркиным по-детски пухлым губам, розовым щечкам, выглядывающим из-под юбки округлым коленкам. И поднялся выше – на голубой свитер. Под ним скрывалось то, что Дамир еще сегодня не видел. А хотелось! Очень.
- Ты права, Мираж… - рука сама собой забралась под свитер, потянула край вверх. – Жизнь – штука сложная, и не мне тебя судить. Сам ни разу не образец морали.
Под свитером обнаружилась белая маечка… или футболка?.. эластичная, плотно облегающая тело. Маечки тоже не было утром на стуле, но оно ж и так понятно, что…
Миркин животик выглядел более округло, чем раньше – носила ребенка, рожала. Но Дамира это наоборот умилило!
Пальцы осторожно нырнули под майку, пощекотали пупок.
- Мирочек, давай снимем это, а? Хочу тебя голенькую всю: ласкаться, целовать, нежничать… соскучился дико. И пойдем в спальню, там места больше?
Мирка молча убрала его руку из-под майки и одернула свитер.
Дамир замер. Попытался поймать ее взгляд, но Мирка смотрела мимо. На Кутузова что ли?
- Короче, Мирок, я окончательно запутался! – честно признался он и улыбнулся. – Можешь мне, как тупому мужлану, прямо сказать – да или нет?
- Да, - отозвалась Мирка, так и не повернув головы. – Но без соплей. Как утром предлагал – сразу полный контакт, потрахались и разбежались. Мне на работу собираться надо.
- Не смешно!
Дамир поднялся. Глянул на пустые чашки на столе – надо бы в мойку поставить, на ехидного фельдмаршала – в мусорку что ли? Жаль, бутылка эффектная, фигурная, может, сгодится на что. Да и сроднились с Илларионычем как-то.
- Не хочешь секса – как хочешь. – Мирка села на диванчике, вытащила из-под себя колготки. - Твое право.
- А ты, значит, хочешь? – вырвалось само собой язвительное.
- Почему нет? – Мирка натянула колготки и, сунув ноги в сапожки, наклонилась, чтобы застегнуть. – Качественный секс – вещь полезная. Полноценный глубокий контакт, в меру интенсивный, достаточно продолжительный – то, что для женского здоровья надо. Как медик говорю!
Вжик!.. взвизгнула молния на правом сапоге. А на левом заела вж-вж…
Дамир присел, расправил края застежки, пальцами подергал бегунок:
- И без соплей?
Мирка вызывающе посмотрела в глаза и кивнула. Дамир наконец-то отрегулировал молнию, но потянул бегунок не вверх, а вниз.
Сапог пронесся над столом и шмякнулся о стену, оставляя на кремовых обоях фигурный отпечаток – будто Мирка недавно бегала по вертикальной поверхности, как супергероиня из комиксов.
Второй Миркин сапог полетел за спину и, судя по грохоту, угодил в холодильник.
«Хана коллекции магнитов, - подумал Дамир, но головы не повернул. – И хрен с ними».
Он подхватил побледневшую Мирку и посадил на стол. Кофейные чашки подпрыгнули и жалобно зазвенели, будя воспоминания о плацкартных вагонах и подстаканниках с логотипом РЖД. Пустая бутылка из-под коньяка, перевернувшись, легла портретом фельдмаршала на стол. Будто Кутузов упал ниц и закрыл голову руками, дабы не видеть и не слышать…
- Полноценный глубокий контакт, да? – Дамир стянул с Мирки трикотажную юбку и, раскрутив на пальце, швырнул на окно. Юбка съехала по наполовину поднятой римской шторе и повисла на ней, закрывая стекло.
«Будто портьеры задернули! – пришло в голову хулиганское. – Интимный полумрак».
Полюбовался на обалдевшую Мирку и попытался стащить с нее свитер.
Но Мирка вцепилась в него обеими руками, мертвой хваткой, и держала так крепко, что не только снять, даже поднять не вышло.
Тогда Дамир, недолго думая, запустил пальцы за резинку колготок и резко рванул вниз. Мирка спохватилась, отпустила свитер и попыталась ему помешать, но было уже поздно.
- Говоришь, потрахались и разбежались? – довольно ухмыльнулся он, демонстрируя добытый трофей – колготки вместе с черными трусиками. И подбросил добычу вверх. Колготки долетели до плафона и зацепились за висящий на нем елочный шарик: - Со старым новым годом, Мирок!
Мирка вздрогнула, инстинктивно сжала колени и потянула свитер вниз – прикрываясь. Несколько секунд, не мигая, смотрела на болтающиеся под потолком колготки вместе с нижним бельем – как маятник: влево-вправо. И, наконец, перевела взгляд на Дамира. В небесно-голубых глазах стояли искреннее изумление и растерянность. Но и вызов еще оставался – детский такой: назло бабушке отморожу уши!
Дамир оценил эту картину и, не выдержав, тихонько рассмеялся:
- Что, Миражик, я тебя удивил?
Мирка не ответила. Просто захлопнула невольно открывшийся ротик.
Дамир шагнул к ней, положил ладони на плечи:
- Но потрахаться у нас не получится. Про качественный секс для здоровья и вовсе молчу.
- Почему?!
Обнял ее, притянул к себе, закопался губами в волосы. Кривая заложила очередной вираж и вывезла туда же – в исходную точку. История развивается по спирали?
- Потому что люблю тебя, Мир! Ты ведь давно это поняла, да? Не умею от тебя закрываться. Никогда не умел.
- Любишь?! – Мирка слегка отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. – Как раньше?
- Нет. По-другому. Не сладкая вата и сахарный сироп, как в юности. Колючее что-то… вредное… неудобное. То, что раздражает и мешает жить, как живется. Стараешься запихнуть его подальше и забыть, но оно все равно выползает – в самую неподходящую минуту. И во снах. Сильное оно… может, даже сильнее, чем тогда.
Миркины глаза заблестели. Как у ребенка, капризами и манипуляциями получившего желанную игрушку.
«Дурочка она у меня совсем… - умиленно вздохнул Дамир, гладя светло-русые локоны. – Или, наоборот, - слишком умная? И целенаправленно добивалась именно этого? Ой, да какая разница! Не жалко!»
Ничего не было жалко – хоть все прошедшие шесть лет пустить в распыл. Потому что неправда они: где-то легкое лукавство, а где-то и откровенная ложь. Но все одно – правды там нет. То, что сейчас – правда. И что поделать, если она такая?
- Короче, Мирок! Могу предложить только что-то совсем безумное и непредсказуемое. Чё попало. И что будет без соплей, тоже не обещаю. Хочешь меня такого, а?
Мирка пристально вгляделась в глаза и, вероятно, прочитала там нечто невероятно важное для нее. Нужное. Необходимое.
Голубые глаза засияли еще ярче, губки сложились в счастливую улыбку. Она обвила руками шею Дамира и сама потянулась к нему.
Это было и сладко, и больно одновременно – кипящий мед на открытую рану. Не сбежишь, не спрячешься. И защиты нет. А и пусть!
То, что было дальше, Дамир помнил смутно. Мирка умела отключать мозг не хуже фельдмаршала без закуски.
Из глубины сознания всплывали разве что дребезжащие чашки – одна из них все-таки грохнулась на пол и разлетелась на мелкие осколки, скрипящий стол и ездящая по нему бутылка, портретом вниз.
- Смешная ты, Мир! Мне не стыдно, слышишь? Ни за то, что было. Ни за то, чего не было. Просто рад тебя видеть. Очень рад.
Мирка отодвинулась и воинственно посмотрела исподлобья:
- Первое сообщение, поздравление которое, - твое! Остальные нет. Приехала, взяла твой телефон и…
- Нереально. Отпечаток пальца плюс пароль сложный, меняю каждый год.
- Знаю, как ты меняешь! Каждый год добавляешь в конце решетку. Шесть лет – плюс шесть решеток. Набрала – работает. А приложить к экрану палец в твоем вчерашнем состоянии вообще никакого труда не составило.
- Хакерша! – умилился Дамир, снова придвинулся к Мирке, взял ее ладонь в свою. Пальчики тоненькие, ноготки аккуратные, но коротко остриженные – работа требует: – Пошутила, значит. Детский сад! Как была, так и осталась – что внешне, что по уму.
- Вчера было не до шуток! – Мирка выдрала свою руку из плена и сурово свела брови. – Мне по голосу твое состояние не понравилось – пьяный в стельку, дышал тяжело, заговаривался. Знаешь, сколько к нам в отделение тридцатилетних с инфарктами и инсультами привозят? Еще и папа вспомнился. Приехала, а у тебя Бородинское сражение в разгаре: фланги, редуты, казачьи полки! Окно открыто, снег в комнату летит, а ему жарко видите ли – разделся, одежду разбросал… Жуть! Полночи отпаивала, пульс считала, за ручку в туалет водила.
Дамир опустил голову и зарылся лицом в Миркино плечо. Она пахла чем-то легким и приятным – праздником?.. забытым счастьем?
- Вот теперь реально стыдно. Очень. Прости, Мирок! Испортил тебе праздничный вечер. А сам не герой ни разу – чтобы просто написать «со старым новым годом» понадобилось вылакать ноль семь коньяка.
Он отстранился и посмотрел в строгие голубые глаза, желая отыскать в них…
- Но раз примчалась… Это ведь не просто так, да? Я для тебя еще что-то значу?
- Зла тебе точно не желаю! – вздохнула Мирка и отвернулась. – И хорошего у нас много было: доброго, светлого, настоящего. Расстались, правда… никак. Но волновалась вчера всерьез. Оттого и смс-ки эти написала, думала, проникнешься, испугаешься. А тебе все трын-трава!
- Я проникся! – тихонько рассмеялся Дамир, оглядываясь на великого князя. – Обещал же, больше напиваться не буду! Кутузов свидетель.
Рука сама потянулась к Мирке, обнимая. Не привязывать же ее, руку эту? И почему нет? Сказочный дух старого нового года скоро развеется, как и дух фельдмаршала. И останется… все та же пустая оболочка?
- Побудь со мной еще немножко, Миражик! – пальцы погладили ее плечо, спустились чуть ниже – к груди, но сразу застенчиво убежали. Как в юности: – Не дурак, понимаю, что будущего у нас нет. А на что попало ты не согласишься. Просто посиди рядом, расскажи что-нибудь. Про дочку, например. Хорошенькая такая, на твои детские фото похожа. Как назвала?
- Агата.
- Надо же… Интересно совпало. Помнишь, загадывали, что если у нас родится девочка, назовем Агатой? В честь твоей любимой писательницы и рок-группы, которую я слушал в юности?
- Не помню! – сквозь зубы буркнула Мирка. – А почему у вас с женой детей не было?
- Да как-то оно… Вначале хотели для себя пожить, а потом и вовсе развелись! – со смехом признался Дамир на ухо. – Получись кто, не отказался бы, конечно же. Но чтобы прямо мечтать о ребенке, как с тобой мечтали… этого не было. Возраст уже не тот, наверное, на все смотришь с практической точки зрения. А твоей принцессе сколько? Четыре или пять? Когда она родилась, что такая белоснежка? Зимой, как и мама?
Мирка не ответила. Просто замерла, широко раскрыв глаза.
И вдруг сама потянулась к нему, прижалась грудью, давая ощутить ее жар и упругость, даже через свитер. Нежные ладошки умело прошлись по спине, а потом переместились вперед – на пояс спортивных брюк.
– Дамирчик! – Шаловливые пальчики играли со шнурком брюк, развязывая петельку. - Кое-кто утверждал, что в твоем доме утренний секс обязателен! И? Уже почти обед.
Дамир шумно выдохнул, подхватил Мирку и усадил к себе на колени. Приятно было ее чувствовать, пусть и через одежду. Долгожданно. Взгляд уткнулся в болтающийся под потолком одинокий елочный шарик на длинной серебристой ниточке. Со старым новым годом, да?
Мирка не изменилась – теплая, мягкая, ласковая. Прильнула, обняла за шею и… словно и не было шести непонятных лет!
- Что, Мирок – злой рок, - прошептал на ухо, на миг коснувшись его губами: - Мстишь за утро? Да оно нечаянно вышло: увидел тебя, обалдел от неожиданности, еще и не помню с вечера ничего. Выделывался, хорохорился, хотел показаться независимым… Характер противный, сама знаешь, но отходчивый же! И все равно не смог бы с тобой так… никогда!
- Что не смог бы? – Мирка картинно взмахнула ресницами. – Качественный секс? Дамирчик, у тебя с этим проблемы? Давно?
- Ох, и нарываешься! Дразнилкина! – он со смехом расстегнул лакированный сапожок на шпильке, вытащил из него Миркину ножку и поставил себе на ладонь: - А не боишься, что сорвусь и прямо на столе тебя разложу? Между хлебницей и портретом Илларионыча?
Мирка демонстративно-томно вздохнула.
Дамир опять подавился смехом, прошел пальцами по ступне:
- На работе по-прежнему много бегаешь?
- Да. И сегодня снова в ночь выхожу.
- Тогда снимай колготки и терпи! – он стащил второй сапог и переложил Мирку на диванчик. - Будет, как обычно, - жестко, но эффективно.
Мирка послушно стянула колготки и даже юбку сама приподняла, открывая аппетитные, молочно-белые ножки.
Дамир в который раз сглотнул слюну и приступил к делу.
Мирка не терпела – извивалась, охала, стонала. Но он не слушал – действовал решительно и методично.
- Дамирчик, пожалуйста, хватит! – тоненьким голоском умоляла она. – Мне больно!
- Сейчас больно, зато потом хорошо будет! – Прикосновения к Миркиной бархатистой коже вызывали восторг и вполне понятные желания, но Дамир старался не отвлекаться.
Хотя отвлекающего много было: пальчики на ее ножках, например. Маленькие такие, трогательные. Воспоминания сразу налетели, некстати совершенно.
Руки Дамира двигались снизу вверх, от ступни к колену – тщательно проминая и массируя каждый участок:
- Ты до чего себя довела, Мирок? Мышцы забиты, сухожилия деревянные. Все каблуки твои! Медик, понимать должна! А ведь я говорил…
- Я больше не бу-у-ууууду!!
Дамир закончил с ее левой ножкой и принялся за правую. Под коленом обнаружилась особо болезненная точка.
- А-яяяй!
- Тише, Мирок! – он обхватил ладонями колено и принялся интенсивно растирать: - Сейчас разогреем, будет легче.
А потом резко потянул ногу вверх.
Мирка вскрикнула, дернулась, юбка задралась окончательно, открывая трусики во всей красе. Тоненькие… ажурные.
Дамир облизнул мгновенно пересохшие губы и уставился… понятно куда. Мысленно ругал себя, что не надо оно никому, и потом только хуже будет, но взгляд отвести не мог.
И фельдмаршал – старый греховодник – ухмылялся снисходительно-снисходительно. Вроде дух, а туда же.
Кутузов, несомненно, был героем и выдающимся полководцем, но про его личную жизнь слухи ходили разные: и что брак у них с женой был открытым, и что любовниц менял, как перчатки.
Дамир поморщился: копаться в грязном белье фельдмаршала считал неэтичным. И для начала сам что-то достойное сделай, а потом других осуждай. Но как с Миркой-то быть?
Удивительно, но эта скромница не смутилась, не прикрылась, а продолжала лежать, как лежала. Преспокойно позволяя себя разглядывать. Наблюдала из-под ресниц и даже улыбалась, кажется. Краешками губ.
Дамир все-таки одернул юбку. Сам. Лег рядом, заставляя Мирку подвинуться – узкий диван, для двоих места мало. Обнял, прижался, чуть ли не вдавился в Миркино бедро, голову на плечо положил, уткнулся в шею.
Мирка после массажа пахла еще более сладко и маняще, светло-русый локон, щекоча, лез в нос.
Настроение было, словно дорогой коньяк: пьянящее, тягучее, с богатой гаммой вкусов и оттенков. Хотелось пить его медленно, по глотку, смакуя. И вдвоем.
- Странно все, Мирок, да? Непонятно, необъяснимо, иллюзорно. Праздник, ностальгия… нас обоих накрывает, и никуда от этого не денешься! - Дамир привстал на локте и заглянул ей в глаза: - Но не хочу, чтобы ты потом страдала - плакала, жалела, что изменила мужу. Мне так не надо, слышишь? Никогда и ни за что.
Мирка прищурила глаза и усмехнулась:
- А с чего ты взял, что я буду плакать? И что это будет изменой?
Дамир растерялся. Натурально оторопел от такого заявления, если честно!
«Неужели Мирок за шесть лет настолько...?»
Но додумать что именно она «настолько» не успел. Стыдно стало! Взгляд виновато скользнул по Миркиным по-детски пухлым губам, розовым щечкам, выглядывающим из-под юбки округлым коленкам. И поднялся выше – на голубой свитер. Под ним скрывалось то, что Дамир еще сегодня не видел. А хотелось! Очень.
- Ты права, Мираж… - рука сама собой забралась под свитер, потянула край вверх. – Жизнь – штука сложная, и не мне тебя судить. Сам ни разу не образец морали.
Под свитером обнаружилась белая маечка… или футболка?.. эластичная, плотно облегающая тело. Маечки тоже не было утром на стуле, но оно ж и так понятно, что…
Миркин животик выглядел более округло, чем раньше – носила ребенка, рожала. Но Дамира это наоборот умилило!
Пальцы осторожно нырнули под майку, пощекотали пупок.
- Мирочек, давай снимем это, а? Хочу тебя голенькую всю: ласкаться, целовать, нежничать… соскучился дико. И пойдем в спальню, там места больше?
Мирка молча убрала его руку из-под майки и одернула свитер.
Дамир замер. Попытался поймать ее взгляд, но Мирка смотрела мимо. На Кутузова что ли?
- Короче, Мирок, я окончательно запутался! – честно признался он и улыбнулся. – Можешь мне, как тупому мужлану, прямо сказать – да или нет?
- Да, - отозвалась Мирка, так и не повернув головы. – Но без соплей. Как утром предлагал – сразу полный контакт, потрахались и разбежались. Мне на работу собираться надо.
Глава 3.
- Не смешно!
Дамир поднялся. Глянул на пустые чашки на столе – надо бы в мойку поставить, на ехидного фельдмаршала – в мусорку что ли? Жаль, бутылка эффектная, фигурная, может, сгодится на что. Да и сроднились с Илларионычем как-то.
- Не хочешь секса – как хочешь. – Мирка села на диванчике, вытащила из-под себя колготки. - Твое право.
- А ты, значит, хочешь? – вырвалось само собой язвительное.
- Почему нет? – Мирка натянула колготки и, сунув ноги в сапожки, наклонилась, чтобы застегнуть. – Качественный секс – вещь полезная. Полноценный глубокий контакт, в меру интенсивный, достаточно продолжительный – то, что для женского здоровья надо. Как медик говорю!
Вжик!.. взвизгнула молния на правом сапоге. А на левом заела вж-вж…
Дамир присел, расправил края застежки, пальцами подергал бегунок:
- И без соплей?
Мирка вызывающе посмотрела в глаза и кивнула. Дамир наконец-то отрегулировал молнию, но потянул бегунок не вверх, а вниз.
Сапог пронесся над столом и шмякнулся о стену, оставляя на кремовых обоях фигурный отпечаток – будто Мирка недавно бегала по вертикальной поверхности, как супергероиня из комиксов.
Второй Миркин сапог полетел за спину и, судя по грохоту, угодил в холодильник.
«Хана коллекции магнитов, - подумал Дамир, но головы не повернул. – И хрен с ними».
Он подхватил побледневшую Мирку и посадил на стол. Кофейные чашки подпрыгнули и жалобно зазвенели, будя воспоминания о плацкартных вагонах и подстаканниках с логотипом РЖД. Пустая бутылка из-под коньяка, перевернувшись, легла портретом фельдмаршала на стол. Будто Кутузов упал ниц и закрыл голову руками, дабы не видеть и не слышать…
- Полноценный глубокий контакт, да? – Дамир стянул с Мирки трикотажную юбку и, раскрутив на пальце, швырнул на окно. Юбка съехала по наполовину поднятой римской шторе и повисла на ней, закрывая стекло.
«Будто портьеры задернули! – пришло в голову хулиганское. – Интимный полумрак».
Полюбовался на обалдевшую Мирку и попытался стащить с нее свитер.
Но Мирка вцепилась в него обеими руками, мертвой хваткой, и держала так крепко, что не только снять, даже поднять не вышло.
Тогда Дамир, недолго думая, запустил пальцы за резинку колготок и резко рванул вниз. Мирка спохватилась, отпустила свитер и попыталась ему помешать, но было уже поздно.
- Говоришь, потрахались и разбежались? – довольно ухмыльнулся он, демонстрируя добытый трофей – колготки вместе с черными трусиками. И подбросил добычу вверх. Колготки долетели до плафона и зацепились за висящий на нем елочный шарик: - Со старым новым годом, Мирок!
Мирка вздрогнула, инстинктивно сжала колени и потянула свитер вниз – прикрываясь. Несколько секунд, не мигая, смотрела на болтающиеся под потолком колготки вместе с нижним бельем – как маятник: влево-вправо. И, наконец, перевела взгляд на Дамира. В небесно-голубых глазах стояли искреннее изумление и растерянность. Но и вызов еще оставался – детский такой: назло бабушке отморожу уши!
Дамир оценил эту картину и, не выдержав, тихонько рассмеялся:
- Что, Миражик, я тебя удивил?
Мирка не ответила. Просто захлопнула невольно открывшийся ротик.
Дамир шагнул к ней, положил ладони на плечи:
- Но потрахаться у нас не получится. Про качественный секс для здоровья и вовсе молчу.
- Почему?!
Обнял ее, притянул к себе, закопался губами в волосы. Кривая заложила очередной вираж и вывезла туда же – в исходную точку. История развивается по спирали?
- Потому что люблю тебя, Мир! Ты ведь давно это поняла, да? Не умею от тебя закрываться. Никогда не умел.
- Любишь?! – Мирка слегка отстранилась, чтобы заглянуть в глаза. – Как раньше?
- Нет. По-другому. Не сладкая вата и сахарный сироп, как в юности. Колючее что-то… вредное… неудобное. То, что раздражает и мешает жить, как живется. Стараешься запихнуть его подальше и забыть, но оно все равно выползает – в самую неподходящую минуту. И во снах. Сильное оно… может, даже сильнее, чем тогда.
Миркины глаза заблестели. Как у ребенка, капризами и манипуляциями получившего желанную игрушку.
«Дурочка она у меня совсем… - умиленно вздохнул Дамир, гладя светло-русые локоны. – Или, наоборот, - слишком умная? И целенаправленно добивалась именно этого? Ой, да какая разница! Не жалко!»
Ничего не было жалко – хоть все прошедшие шесть лет пустить в распыл. Потому что неправда они: где-то легкое лукавство, а где-то и откровенная ложь. Но все одно – правды там нет. То, что сейчас – правда. И что поделать, если она такая?
- Короче, Мирок! Могу предложить только что-то совсем безумное и непредсказуемое. Чё попало. И что будет без соплей, тоже не обещаю. Хочешь меня такого, а?
Мирка пристально вгляделась в глаза и, вероятно, прочитала там нечто невероятно важное для нее. Нужное. Необходимое.
Голубые глаза засияли еще ярче, губки сложились в счастливую улыбку. Она обвила руками шею Дамира и сама потянулась к нему.
Это было и сладко, и больно одновременно – кипящий мед на открытую рану. Не сбежишь, не спрячешься. И защиты нет. А и пусть!
То, что было дальше, Дамир помнил смутно. Мирка умела отключать мозг не хуже фельдмаршала без закуски.
Из глубины сознания всплывали разве что дребезжащие чашки – одна из них все-таки грохнулась на пол и разлетелась на мелкие осколки, скрипящий стол и ездящая по нему бутылка, портретом вниз.
