Гора врезалась в стену, чертыхнулась и свалилась на пол. Я хмуро глянул на сестру, она закатила глаза, мотая головой. Надев пальто, она выпнула из квартиры ботинок мужика, вышла в коридор, захлопнула дверь и закрыла её при помощи своего телефона.
— Ты там не убился? — поинтересовалась всё же Лети, должно быть, опасаясь больше за собственную шкуру.
— Нет, я… — сев на полу, мужчина пощупал куртку на своей голове в четырёх местах и произвёл три оборота в разные стороны, прежде чем понял, как вновь обрести способность видеть на дальние расстояния. — Рождён, чтобы пасть смертью храбрых.
— Ясно, — равнодушно отозвалась Лети. — Здесь твой ботинок, — вновь пнула она его. — Давай, пока! — она прихватила меня за рукав куртки, потащив в направлении лифтов.
— А что за дела такие срочные? — прикрикнул мужик нам вслед, но Лети не стала ему отвечать.
До лифта Летиция старалась бежать, а добравшись до цели, долго и усердно жала на кнопку вызова лифта, словно искренне веря в то, что так он точно быстрее приедет. В процессе вызова лифта она ещё чуть выгибалась назад, глядя вглубь коридора и очевидно страшась новой встречи со своим новоиспечённым знакомым.
— Думаю, он ещё не скоро встанет и пойдёт, — проговорил я, глядя на циферблат лифта. — Ему как минимум надо одеться, не август месяц на дворе. И мне кажется, что у тебя остались его трусы с носками.
Перестав жать на кнопку, Летиция хмуро посмотрела на меня.
— Блин! — с досадой бросила она. А затем ахнула, вновь прихватив меня за рукав куртки. — Может, вывесить всё это перед дверью? Как думаешь?
Я обратил взор на сестру перед тем, как оторопеть. Летиция вновь подумала и, сделав выводы, отпустила меня да отмахнулась:
— Нет, так не пойдёт. Вдруг, кто-нибудь другой заберёт…
— Что за мир тебя окружает, если ты считаешь, что забирать чужие трусы с носками, вывешенные перед дверью жилой квартиры – нормально?
Сестра не успела мне ответить, но собиралась выдать какую-то колкость, только двери лифта распахнулись раньше, явив нашу пожилую соседку-шизофреничку – ту самую, по просьбе которой я расследовал смерть дворовой кошки. А за пару месяцев до того искал её украденную сковороду – она, конечно, не была украдена, но соседка уверяла меня в обратном, и очень сильно удивилась, когда я обнаружил сковороду под её ванной. Только не надо меня спрашивать, как сковорода туда угодила! И не подумайте, что я берусь за любые дела, в которых имеется хоть намёк на какой-то криминал, просто с миссис Чадвик сложно спорить, да и уйти от неё практически невозможно – все, кому удавалось бежать, бежали на тот свет! Она, конечно, не знает, кем мы с Летицией работаем, но почему-то без конца просит именно нас помочь ей с очередным «тёмным дельцем». Возможно, причина лишь в том, что мы единственные лохи здесь, никогда не отказывающие ей в помощи. Мы с Летицией знаем миссис Чадвик уже много лет, она не всегда была съехавшей бабкой, но последние семь лет она таковой является. У неё склероз, провалы в памяти, шизофрения и мания преследования, странно, что она вообще из дома выходит да общается с кем-то, возможно, периодически она забывает и о том, что у неё мания преследования. Именно букет её психических и психологических заболеваний спасает её от процедуры зачистки «Цербером» – сотрудникам запрещено вступать в любые серьёзные длительные отношения с людьми, даже дружественно-соседские, поскольку те когда-нибудь начнут замечать отсутствие старения и другие «причуды». И если такое сближение происходит, то через несколько лет сотрудники «Цербера» либо должны самостоятельно оборвать связь с человеком, либо оставить на него заявку в отделе зачистки – они приедут и сотрут ему память, тогда он перестанет узнавать даже некогда очень близкого друга или любовника. Жутковато немного, знаю, но таковы правила и поэтому большинство сотрудников «Цербера» предпочитают сближаться только с коллегами. В общем, мы с сестрой просто не оставляем на Рут Чадвик заявку соответствующему отделу – не находим нужным, потому что у неё и так проблемы с головой да памятью, а вдруг мы ухудшим её состояние? Вот только я не понимаю трёх вещей: почему её ещё не поместили в психологическую клинику; откуда у неё деньги на эти апартаменты и зачем бабке восьмидесяти семи лет и килограмм квартира с огромным окном вместо стены и второй ярус? И я вдруг вспомнил, как однажды к балкам ограждения второго яруса прицепил секс-качели, и подумал о том, что Рут тоже могла бы сделать нечто подобное. В смысле, секс-качели её уже вряд ли интересуют, я надеюсь, а обычные качели – почему бы и нет? И тут я представил, как старушка восьмидесяти семи лет и такого же веса, хохочет и качается на самодельных качелях, глядя в огромное окно с тридцать седьмого этажа. Однажды её качели порвутся, бабка разобьётся о стену или вылетит в окно, и я буду расследовать это дело…
— Здравствуйте, миссис Чадвик, — поздоровалась Летиция, пытаясь пройти в лифт. Но взгляд бабки загорелся, как только она поняла, кто перед ней! Да это ведь Лукас и Летиция Пирс! Те лохи, что вечно расследуют смерть кошек и кражу сковородок по просьбе шизофреников! Сееейчас я их хорошенько озадачу!!!
— Летиция! Лукас! — заговорила Рут, преграждая нам путь в лифт собою. И если бы она сделала шаг назад или вперёд, то двери лифта закрылись бы автоматически, но миссис Чадвик встала в проходе, парализуя работу лифта. — Я опять потеряла Чеддера! Он, наверно, снова сбежал и не желает возвращаться…
— Да и, слава Богу, — пробормотал я.
Сестра угукнула, косо глядя на меня, а миссис Чадвик меня совсем не расслышала по причине тугоухости.
— Что?! — прикрикнула она – несколько неожиданно для меня, я даже слегка вздрогнул, но затем выдохнул с закусанной щекой.
— Коты с того света, как правило, не возвращаются, — сказал я. — Но если вдруг Ваш вернётся, то лучше Вам его вовсе не трогать, не позволять себя облизывать да кусать и при первой же возможности вогнать кол ему между рёбер. А потом на всякий случай сжечь то, что от него останется, если, конечно, что-нибудь останется...
Я услышал, как сестра раздражённо выдохнула через нос, и ненароком глянул на неё да увидел, как она прячет руки в карманы пальто и косо смотрит на меня с осуждением. Миссис Чадвик всё время глазела на меня, непонятливо изгибая длинные, но редкие седые брови, и даже после того, как я закончил, она продолжала глазеть на меня молча. Я немного переждал, а затем предположил:
— Вы меня не понимаете, да? Или не слышите? Один чёрт! Отвали с дороги, старая перечница! — отпихнув её, я протиснулся в лифт.
— Лукас! — с упрёком разразилась сестра.
— Она всё равно меня не слышит! — заявил я, глядя в спину соседки. — А когда дойдёт до своей квартиры, то, скорее всего, забудет об этой встрече! Так, чего я распинаться должен? Давай, поехали! У нас есть дело поважнее!
— Не обращайте на него внимания, — посоветовала сестра соседке, провожая её вглубь коридора. Я надавил на кнопку в лифте, ожидая напарницу. Она ещё некоторое время разговаривала с соседкой, отводя её от лифта как можно дальше и обещая решить все дела вечером. А потом сестра буквально вбежала в лифт, я отжал одну кнопку и нажал на другую, в результате чего двери закрылись и мы поехали вниз. — Знаю, она просто несносная, но можно быть с ней хоть немного повежливее?
— Можно, но зачем? Она практически не слышит, а то, что слышит – не понимает, а то, что слышит и понимает – в девяти из десяти случаев забывает, а то, что не забывает – со временем начинает понимать иначе.
Глядя на меня искоса, сестра снова шумно выдохнула через нос. Посмотрев на неё, я хмыкнул. Отошёл в сторону и поставил свой стакан с кофе на специальную стеклянную полку с выемкой для напитков. Застегнул свою куртку до горла, достал телефон из кармана джинсов и с его помощью завёл свой автомобиль, припаркованный на подземной стоянке, да приказал ему подъехать к главному входу. Затем я спрятал телефон в карман куртки, забрал свой кофе с полки, сделал глоток да вернулся на место возле сестры.
— Что за мужик сегодня у тебя ночевал?
— Не знаю, — отозвалась Летиция. — По-моему, он подкатил ко мне в клубе… или в баре – где-то, где была барная стойка. И зовут его, эм… Джон, Джош… или Джозеф, не помню точно, как-то на «Джо».
Обратив свой взор на сестру, я скривился и ненадолго подзавис, но вскоре нашёл, что сказать:
— Ты даже не помнишь, как его зовут? А я всегда полагал, что женщины помнят больше, чем стоит помнить и имена тех, с кем они спят – это первое, что они запоминают. Возможно, это твой будущий муж, женщина!
— Спасибо, мне хватило двух предыдущих! — открестилась сестра. — И надеюсь, что этого, как там его, я больше не увижу. Я вообще не уверена, что между нами что-то было…
— Не уверена? Из твоего краткого пересказа я понял, что ты точно была в дрова, притащила незнакомца к себе домой посреди ночи и выпроваживала поутру голым. Что тебе ещё нужно для уверенности? Ты сама-то, эээ… — я склонился к ней, нарочито бубня, — не подумай, что я извращенец, но когда ты проснулась, на тебе была одежда?
После недолгой заминки, сестра отрицательно мыкнула и качнула головой.
— Думаю, что дело раскрыто, — резюмировал я. — А что насчёт Аарона? Ты не собираешься ему говорить или он позволяет тебе спать с кем угодно при условии твоего беспамятства?
— Аарону больше нет дела до меня…
Я обречённо выдохнул, уже сделав выводы. Летицию слишком уж часто бросают… или скорее постоянно. Для многих мужчин она слишком умная, сильная, самодостаточная, да и заместитель генерального директора крупной компании, что сказывается на её характере. Положение усугубляет приём «Золотого яблока» – мы с этим препаратом в какой-то степени деградируем, потому что знаем, что время нам нипочём, мы не торопимся обзаводиться семьями, посвящая свои жизни учёбе, карьере и увлечениям. Летиция поначалу была занята получением образования, и подошла она к этому делу очень серьёзно, её буквально засосало в водоворот на целых двенадцать лет! После школы мы вместе поступили в Гарвард, но она на факультет «Дизайна», а я обучался праву. Однако после обучения и прохождения стажировки я отказался от профессии юриста и взял контракт в армию на два года, правда, моя служба значительно отличалась от службы ближайших родственников, поскольку время уже было очень мирное, так что я никого особо не впечатлил в своей семье этим «Подвигом». Вернувшись на гражданку, я устроился работать в следственный отдел «Цербера», Летиция же тем временем замахнулась на получение второго высшего образования в области психиатрии и затем два года проработала в научно-практическом центре. В тридцать один год она добралась-таки до работы в «Цербере», где выстраивала карьеру и училась заочно криминалистике и следственной работе. В тридцать восемь лет она без памяти влюбилась и вышла замуж, через два года он от неё ушёл, а точнее сказать убежал, сверкая пятками в одних трусах! Летиция ушла в загул, наловила ещё с десяток мужиков, которые бросали её один за другим. С одним из очередных сквозняков она неожиданно для всех нас сыграла тайную экспресс-свадьбу. Он продержался дольше остальных – целых пять лет, сестра даже посвятила его в наши тайны и обеспечила «Золотым яблоком», а он умудрился заделать ей ребёнка. Однако как только пошли пелёнки-распашонки, мужик не выдержал и тоже убежал. Вскоре он подвергся автоматической зачистке, позабыл о Летиции и их общем ребёнке, а спустя годы умер. Моему племяннику Логану сейчас сорок лет, он одинок, отца никогда не знал, работает в чикагском филиале «Цербера». Насмотришься так на страдалицу сестру, и не захочешь никаких серьёзных отношений. Хоть и справедливости ради стоит сказать, что я в них состоял, однако детей не заводил – поначалу не хотел, а потом вовсе утратил эту способность. Иногда я задумывался над тем, чтобы прекратить приём «Золотого яблока» и просто состариться да помереть, но, должно быть, препарат обладает наркотическим эффектом – сложно просто взять и отказаться от бессмертия. И на протяжении многих лет меня останавливало пророчество, которое начало сбываться сегодня. Кто-то должен продолжать мамино дело, спасать этот шарик, несмотря на то, что сама она сдалась, я всё же знаю, что были времена, когда она верила в мир во всём мире, и я живу ради той мамы. Летиция поддерживает меня, и совсем не удивительно, что она после всего пережитого больше не говорит желанием выстраивать серьёзные отношения, правда, с Аароном она попыталась это сделать. Но всё же сестру бросают так часто, что это уже давно перестало быть новостью, и мне сначала хотелось спросить без энтузиазма «Что, и этот тебя бросил?», но я решил, что это может обидеть Лети, поэтому я задал вопрос более участливо, чем хотелось бы:
— Он, что… бросил тебя?
— Да, смской!
— О, Боже…
— Ты когда-нибудь бросал девушку смской?
— Нет, это отвратительно. Особенно в вашем конкретном случае, потому что вы встречались два года. Мне вообще кажется, что таким образом бросать девушку, с которой встречался два года, противозаконно.
Летиция облизала губы, скрывая смех, но не улыбку.
— А что он написал в смс? — заинтересовался я.
— Что он уже полгода встречается с девкой, которая от него залетела.
Я ахнул, вытаращившись на сестру:
— Да ладно?!
— Я так же отреагировала, — свернув губы трубочкой, покивала сестра.
— Вот, дела… — протянул я, на что сестра тоскливо угукнула.
Через несколько мгновений двери открылись на первом этаже, мы вышли в холл, пройдя мимо специально оборудованной будки и поздоровавшись с сонным консьержем внутри. Перед выходом на улицу я нажал на кнопку возле двери, вышел да придержал дверь для сестры. Несмотря на то, что температура была плюсовой, на улице было темно и холодно, дул сильный северный ветер, пробирающей буквально до костей. Моей машины ещё не было перед входом, поэтому я скукожился да достал свой телефон, глянув на карту и движущуюся по ней красную точку.
— Ох, ты ж!!! Ну и дубак!!! — высказалась Летиция, прижавшись ко мне сбоку сзади, левой рукой придерживая воротник пальто на горле.
— Машина сейчас подъедет, — сказал я, шмыгнув носом и глотнув кофе.
Вскоре к нам подъехала современная чёрная «Бугатти» с затонированными стёклами, к которой сестра буквально вприпрыжку подбежала, опережая меня. При помощи соответствующей кнопки в телефоне я открыл ей дверь, Летиция запрыгнула в машину и захлопнула за собой дверь. Затем и я уселся на место водителя, поставил стакан с кофе в автомобильный подстаканник, завёл машину при помощи команды в телефоне и тронулся с места. Уже в пути я авторизовался в бортовом компьютере автомобиля да ввёл адрес прибытия «Площадь Музеев», с заездом в два места – к Чейзу и Люси. Бортовой компьютер выстроил маршрут, вслух предупреждая меня о видеокамерах, разрешённой скорости, возможных пробках и поворотах.
К месту преступления принято прибывать командой в полном составе, в нашей команде четверо андеров и все мы близкие родственники. Мы с Летицией, как вам уже известно, двойняшки, Люси наша младшая сестра, а Чейз – сын Люка и его жены Эльзы. Он очень похож на отца, как внешне, так и характером и даже пагубными привычками и увлечениями.
— Ты там не убился? — поинтересовалась всё же Лети, должно быть, опасаясь больше за собственную шкуру.
— Нет, я… — сев на полу, мужчина пощупал куртку на своей голове в четырёх местах и произвёл три оборота в разные стороны, прежде чем понял, как вновь обрести способность видеть на дальние расстояния. — Рождён, чтобы пасть смертью храбрых.
— Ясно, — равнодушно отозвалась Лети. — Здесь твой ботинок, — вновь пнула она его. — Давай, пока! — она прихватила меня за рукав куртки, потащив в направлении лифтов.
— А что за дела такие срочные? — прикрикнул мужик нам вслед, но Лети не стала ему отвечать.
До лифта Летиция старалась бежать, а добравшись до цели, долго и усердно жала на кнопку вызова лифта, словно искренне веря в то, что так он точно быстрее приедет. В процессе вызова лифта она ещё чуть выгибалась назад, глядя вглубь коридора и очевидно страшась новой встречи со своим новоиспечённым знакомым.
— Думаю, он ещё не скоро встанет и пойдёт, — проговорил я, глядя на циферблат лифта. — Ему как минимум надо одеться, не август месяц на дворе. И мне кажется, что у тебя остались его трусы с носками.
Перестав жать на кнопку, Летиция хмуро посмотрела на меня.
— Блин! — с досадой бросила она. А затем ахнула, вновь прихватив меня за рукав куртки. — Может, вывесить всё это перед дверью? Как думаешь?
Я обратил взор на сестру перед тем, как оторопеть. Летиция вновь подумала и, сделав выводы, отпустила меня да отмахнулась:
— Нет, так не пойдёт. Вдруг, кто-нибудь другой заберёт…
— Что за мир тебя окружает, если ты считаешь, что забирать чужие трусы с носками, вывешенные перед дверью жилой квартиры – нормально?
Сестра не успела мне ответить, но собиралась выдать какую-то колкость, только двери лифта распахнулись раньше, явив нашу пожилую соседку-шизофреничку – ту самую, по просьбе которой я расследовал смерть дворовой кошки. А за пару месяцев до того искал её украденную сковороду – она, конечно, не была украдена, но соседка уверяла меня в обратном, и очень сильно удивилась, когда я обнаружил сковороду под её ванной. Только не надо меня спрашивать, как сковорода туда угодила! И не подумайте, что я берусь за любые дела, в которых имеется хоть намёк на какой-то криминал, просто с миссис Чадвик сложно спорить, да и уйти от неё практически невозможно – все, кому удавалось бежать, бежали на тот свет! Она, конечно, не знает, кем мы с Летицией работаем, но почему-то без конца просит именно нас помочь ей с очередным «тёмным дельцем». Возможно, причина лишь в том, что мы единственные лохи здесь, никогда не отказывающие ей в помощи. Мы с Летицией знаем миссис Чадвик уже много лет, она не всегда была съехавшей бабкой, но последние семь лет она таковой является. У неё склероз, провалы в памяти, шизофрения и мания преследования, странно, что она вообще из дома выходит да общается с кем-то, возможно, периодически она забывает и о том, что у неё мания преследования. Именно букет её психических и психологических заболеваний спасает её от процедуры зачистки «Цербером» – сотрудникам запрещено вступать в любые серьёзные длительные отношения с людьми, даже дружественно-соседские, поскольку те когда-нибудь начнут замечать отсутствие старения и другие «причуды». И если такое сближение происходит, то через несколько лет сотрудники «Цербера» либо должны самостоятельно оборвать связь с человеком, либо оставить на него заявку в отделе зачистки – они приедут и сотрут ему память, тогда он перестанет узнавать даже некогда очень близкого друга или любовника. Жутковато немного, знаю, но таковы правила и поэтому большинство сотрудников «Цербера» предпочитают сближаться только с коллегами. В общем, мы с сестрой просто не оставляем на Рут Чадвик заявку соответствующему отделу – не находим нужным, потому что у неё и так проблемы с головой да памятью, а вдруг мы ухудшим её состояние? Вот только я не понимаю трёх вещей: почему её ещё не поместили в психологическую клинику; откуда у неё деньги на эти апартаменты и зачем бабке восьмидесяти семи лет и килограмм квартира с огромным окном вместо стены и второй ярус? И я вдруг вспомнил, как однажды к балкам ограждения второго яруса прицепил секс-качели, и подумал о том, что Рут тоже могла бы сделать нечто подобное. В смысле, секс-качели её уже вряд ли интересуют, я надеюсь, а обычные качели – почему бы и нет? И тут я представил, как старушка восьмидесяти семи лет и такого же веса, хохочет и качается на самодельных качелях, глядя в огромное окно с тридцать седьмого этажа. Однажды её качели порвутся, бабка разобьётся о стену или вылетит в окно, и я буду расследовать это дело…
— Здравствуйте, миссис Чадвик, — поздоровалась Летиция, пытаясь пройти в лифт. Но взгляд бабки загорелся, как только она поняла, кто перед ней! Да это ведь Лукас и Летиция Пирс! Те лохи, что вечно расследуют смерть кошек и кражу сковородок по просьбе шизофреников! Сееейчас я их хорошенько озадачу!!!
— Летиция! Лукас! — заговорила Рут, преграждая нам путь в лифт собою. И если бы она сделала шаг назад или вперёд, то двери лифта закрылись бы автоматически, но миссис Чадвик встала в проходе, парализуя работу лифта. — Я опять потеряла Чеддера! Он, наверно, снова сбежал и не желает возвращаться…
— Да и, слава Богу, — пробормотал я.
Сестра угукнула, косо глядя на меня, а миссис Чадвик меня совсем не расслышала по причине тугоухости.
— Что?! — прикрикнула она – несколько неожиданно для меня, я даже слегка вздрогнул, но затем выдохнул с закусанной щекой.
— Коты с того света, как правило, не возвращаются, — сказал я. — Но если вдруг Ваш вернётся, то лучше Вам его вовсе не трогать, не позволять себя облизывать да кусать и при первой же возможности вогнать кол ему между рёбер. А потом на всякий случай сжечь то, что от него останется, если, конечно, что-нибудь останется...
Я услышал, как сестра раздражённо выдохнула через нос, и ненароком глянул на неё да увидел, как она прячет руки в карманы пальто и косо смотрит на меня с осуждением. Миссис Чадвик всё время глазела на меня, непонятливо изгибая длинные, но редкие седые брови, и даже после того, как я закончил, она продолжала глазеть на меня молча. Я немного переждал, а затем предположил:
— Вы меня не понимаете, да? Или не слышите? Один чёрт! Отвали с дороги, старая перечница! — отпихнув её, я протиснулся в лифт.
— Лукас! — с упрёком разразилась сестра.
— Она всё равно меня не слышит! — заявил я, глядя в спину соседки. — А когда дойдёт до своей квартиры, то, скорее всего, забудет об этой встрече! Так, чего я распинаться должен? Давай, поехали! У нас есть дело поважнее!
— Не обращайте на него внимания, — посоветовала сестра соседке, провожая её вглубь коридора. Я надавил на кнопку в лифте, ожидая напарницу. Она ещё некоторое время разговаривала с соседкой, отводя её от лифта как можно дальше и обещая решить все дела вечером. А потом сестра буквально вбежала в лифт, я отжал одну кнопку и нажал на другую, в результате чего двери закрылись и мы поехали вниз. — Знаю, она просто несносная, но можно быть с ней хоть немного повежливее?
— Можно, но зачем? Она практически не слышит, а то, что слышит – не понимает, а то, что слышит и понимает – в девяти из десяти случаев забывает, а то, что не забывает – со временем начинает понимать иначе.
Глядя на меня искоса, сестра снова шумно выдохнула через нос. Посмотрев на неё, я хмыкнул. Отошёл в сторону и поставил свой стакан с кофе на специальную стеклянную полку с выемкой для напитков. Застегнул свою куртку до горла, достал телефон из кармана джинсов и с его помощью завёл свой автомобиль, припаркованный на подземной стоянке, да приказал ему подъехать к главному входу. Затем я спрятал телефон в карман куртки, забрал свой кофе с полки, сделал глоток да вернулся на место возле сестры.
— Что за мужик сегодня у тебя ночевал?
— Не знаю, — отозвалась Летиция. — По-моему, он подкатил ко мне в клубе… или в баре – где-то, где была барная стойка. И зовут его, эм… Джон, Джош… или Джозеф, не помню точно, как-то на «Джо».
Обратив свой взор на сестру, я скривился и ненадолго подзавис, но вскоре нашёл, что сказать:
— Ты даже не помнишь, как его зовут? А я всегда полагал, что женщины помнят больше, чем стоит помнить и имена тех, с кем они спят – это первое, что они запоминают. Возможно, это твой будущий муж, женщина!
— Спасибо, мне хватило двух предыдущих! — открестилась сестра. — И надеюсь, что этого, как там его, я больше не увижу. Я вообще не уверена, что между нами что-то было…
— Не уверена? Из твоего краткого пересказа я понял, что ты точно была в дрова, притащила незнакомца к себе домой посреди ночи и выпроваживала поутру голым. Что тебе ещё нужно для уверенности? Ты сама-то, эээ… — я склонился к ней, нарочито бубня, — не подумай, что я извращенец, но когда ты проснулась, на тебе была одежда?
После недолгой заминки, сестра отрицательно мыкнула и качнула головой.
— Думаю, что дело раскрыто, — резюмировал я. — А что насчёт Аарона? Ты не собираешься ему говорить или он позволяет тебе спать с кем угодно при условии твоего беспамятства?
— Аарону больше нет дела до меня…
Я обречённо выдохнул, уже сделав выводы. Летицию слишком уж часто бросают… или скорее постоянно. Для многих мужчин она слишком умная, сильная, самодостаточная, да и заместитель генерального директора крупной компании, что сказывается на её характере. Положение усугубляет приём «Золотого яблока» – мы с этим препаратом в какой-то степени деградируем, потому что знаем, что время нам нипочём, мы не торопимся обзаводиться семьями, посвящая свои жизни учёбе, карьере и увлечениям. Летиция поначалу была занята получением образования, и подошла она к этому делу очень серьёзно, её буквально засосало в водоворот на целых двенадцать лет! После школы мы вместе поступили в Гарвард, но она на факультет «Дизайна», а я обучался праву. Однако после обучения и прохождения стажировки я отказался от профессии юриста и взял контракт в армию на два года, правда, моя служба значительно отличалась от службы ближайших родственников, поскольку время уже было очень мирное, так что я никого особо не впечатлил в своей семье этим «Подвигом». Вернувшись на гражданку, я устроился работать в следственный отдел «Цербера», Летиция же тем временем замахнулась на получение второго высшего образования в области психиатрии и затем два года проработала в научно-практическом центре. В тридцать один год она добралась-таки до работы в «Цербере», где выстраивала карьеру и училась заочно криминалистике и следственной работе. В тридцать восемь лет она без памяти влюбилась и вышла замуж, через два года он от неё ушёл, а точнее сказать убежал, сверкая пятками в одних трусах! Летиция ушла в загул, наловила ещё с десяток мужиков, которые бросали её один за другим. С одним из очередных сквозняков она неожиданно для всех нас сыграла тайную экспресс-свадьбу. Он продержался дольше остальных – целых пять лет, сестра даже посвятила его в наши тайны и обеспечила «Золотым яблоком», а он умудрился заделать ей ребёнка. Однако как только пошли пелёнки-распашонки, мужик не выдержал и тоже убежал. Вскоре он подвергся автоматической зачистке, позабыл о Летиции и их общем ребёнке, а спустя годы умер. Моему племяннику Логану сейчас сорок лет, он одинок, отца никогда не знал, работает в чикагском филиале «Цербера». Насмотришься так на страдалицу сестру, и не захочешь никаких серьёзных отношений. Хоть и справедливости ради стоит сказать, что я в них состоял, однако детей не заводил – поначалу не хотел, а потом вовсе утратил эту способность. Иногда я задумывался над тем, чтобы прекратить приём «Золотого яблока» и просто состариться да помереть, но, должно быть, препарат обладает наркотическим эффектом – сложно просто взять и отказаться от бессмертия. И на протяжении многих лет меня останавливало пророчество, которое начало сбываться сегодня. Кто-то должен продолжать мамино дело, спасать этот шарик, несмотря на то, что сама она сдалась, я всё же знаю, что были времена, когда она верила в мир во всём мире, и я живу ради той мамы. Летиция поддерживает меня, и совсем не удивительно, что она после всего пережитого больше не говорит желанием выстраивать серьёзные отношения, правда, с Аароном она попыталась это сделать. Но всё же сестру бросают так часто, что это уже давно перестало быть новостью, и мне сначала хотелось спросить без энтузиазма «Что, и этот тебя бросил?», но я решил, что это может обидеть Лети, поэтому я задал вопрос более участливо, чем хотелось бы:
— Он, что… бросил тебя?
— Да, смской!
— О, Боже…
— Ты когда-нибудь бросал девушку смской?
— Нет, это отвратительно. Особенно в вашем конкретном случае, потому что вы встречались два года. Мне вообще кажется, что таким образом бросать девушку, с которой встречался два года, противозаконно.
Летиция облизала губы, скрывая смех, но не улыбку.
— А что он написал в смс? — заинтересовался я.
— Что он уже полгода встречается с девкой, которая от него залетела.
Я ахнул, вытаращившись на сестру:
— Да ладно?!
— Я так же отреагировала, — свернув губы трубочкой, покивала сестра.
— Вот, дела… — протянул я, на что сестра тоскливо угукнула.
Через несколько мгновений двери открылись на первом этаже, мы вышли в холл, пройдя мимо специально оборудованной будки и поздоровавшись с сонным консьержем внутри. Перед выходом на улицу я нажал на кнопку возле двери, вышел да придержал дверь для сестры. Несмотря на то, что температура была плюсовой, на улице было темно и холодно, дул сильный северный ветер, пробирающей буквально до костей. Моей машины ещё не было перед входом, поэтому я скукожился да достал свой телефон, глянув на карту и движущуюся по ней красную точку.
— Ох, ты ж!!! Ну и дубак!!! — высказалась Летиция, прижавшись ко мне сбоку сзади, левой рукой придерживая воротник пальто на горле.
— Машина сейчас подъедет, — сказал я, шмыгнув носом и глотнув кофе.
Вскоре к нам подъехала современная чёрная «Бугатти» с затонированными стёклами, к которой сестра буквально вприпрыжку подбежала, опережая меня. При помощи соответствующей кнопки в телефоне я открыл ей дверь, Летиция запрыгнула в машину и захлопнула за собой дверь. Затем и я уселся на место водителя, поставил стакан с кофе в автомобильный подстаканник, завёл машину при помощи команды в телефоне и тронулся с места. Уже в пути я авторизовался в бортовом компьютере автомобиля да ввёл адрес прибытия «Площадь Музеев», с заездом в два места – к Чейзу и Люси. Бортовой компьютер выстроил маршрут, вслух предупреждая меня о видеокамерах, разрешённой скорости, возможных пробках и поворотах.
К месту преступления принято прибывать командой в полном составе, в нашей команде четверо андеров и все мы близкие родственники. Мы с Летицией, как вам уже известно, двойняшки, Люси наша младшая сестра, а Чейз – сын Люка и его жены Эльзы. Он очень похож на отца, как внешне, так и характером и даже пагубными привычками и увлечениями.
