— Ещё хуже, — отмахнулась я.
— Потом её два дня от зубов отскребаешь, — добавил гитарист, — а если грильяж, то – всё, зубов больше нет.
— Как спелись, а… — высказался Рэйвен.
Лукас угукнул, а потом фыркнул пренебрежительно в адрес Мортимера:
— Грильяж ты, без зубов потребителей оставляешь. Я действительно лучше побуду обёрткой. По крайней мере, я безвреден! И пусть, выкинут меня в мусорку, но не съедят и не переварят! А некоторые даже сохраняют красивые обёртки – на память. Конфету если сохранить, то она в любом случае грильяжем станет и вонять начнёт, а фантики – вечные!
Рэйвен зажмурился и затрясся от беззвучного смеха, при этом слегка запрокидывая голову назад.
— Странное дело, — пробормотал криво Адлер, — конфета вроде Рэйвен, а воняешь постоянно ты!
— Не герметичный фантик, — брякнул Дин.
— Зато красивый и шуршащий! — выдал гордо Лукас.
— Чьи это карты? — спросила я, приглядываясь к игральным картам на трюмо – они были необычайно красивыми, явно сделаны на заказ или создателем под себя.
— Мои, — отозвался Блэйк. — Я сам рисовал.
— Серьёзно? Я тоже сама карты рисовала, но для предсказаний.
— Таро, в смысле? — скривился Лукас. Кажется, он не только не верит в тарологию, у него прямо отторжение.
— Ну да, правда, у меня… свои собственные карты без названия.
Лукас промычал. Создалось впечатление, что он сдерживает себя.
— Значит, гадаешь? — спросил он, лишь потому, что я уже стала хмуриться при взгляде на него.
— Предсказываю, — поправила я его.
— Мм! Я не особо верю в это, без обид.
— Да без обид… — протянула я. — Но я не совсем понимаю, ты не веришь в тарологию или…
— В большинство эзотерических профессий.
— Ого. Это большой список. Не считаешь, что странно быть скептиком в мире, наполненном магией?
— Да в магию-то я верю, я ж ею владею, как я могу в неё не верить? И я не скептик… по большой степени. Но тарология, астрология и прочее в этом духе больше смахивает на… эээм… — он явно не хотел меня обидеть, и не мог подобрать верные слова.
— Мошенничество? — уточнила я.
— Нууу… я могу сказать так: магия сама по себе штука странная, но обычная для нас, однако, когда она становится разменной монетой – это превращается в какой-то цирк. Это не только тарологии касается, скажем, твой брат – медиум, да? — уточнил Лу для проформы, и я просто кивнула. — Так вот, понятное дело, что его болтовня с приведениями… ну, можно сказать, норма – по крайней мере, для него и для всех нас. Но если он откроет салон, напустит туда мистического дыма, наденет мантию, и будет водить руками вокруг шара, выть с закатанными глазами, что видит и слышит мёртвых, вызывать их – ну, бред ведь?
Я посмеялась про себя, представив брата… в описанном антураже. Глянув на Рэйвена, поняла, что он делает то же самое.
— Полностью согласна, — сказала я. — Но с чего ты взял, что я такой таролог?
— Да ни с чего, — ответил Блэйк. — То есть… я не знаю точно, как ты работаешь. Но думаю, что ты действительно можешь считывать людей, однако, как ты сама сказала, у тебя есть метод. Ты используешь наблюдательность, психологию, свои глубокие познания, для чего ты, я уверен, много читаешь, много узнаёшь, расширяешь свой кругозор. И… используешь всё это в тарологии.
Я замерла даже от неожиданности, ведь меня впервые приняли за мошенницу. Все ребята скривились при взгляде на меня, чувствуя, что обидели меня, и всё теперь… большая женская писька всем!
— Агата, да не слушай ты его, — попросил Рэйвен. — Просто когда-то давно его таролог картами изнасиловал!
Я непроизвольно тихо хохотнула, пока Рэйвен толкал друга в шею.
— Не насиловали меня никакие тарологи! — возмутился Лукас, пытаясь увернуться от нападок Мортимера.
— А чего ты тогда их боишься? — парировал Рэйвен.
— Я их не боюсь! Просто… — пытаясь подобрать слова, которые не усугубят положение, Блэйк решил, что лучшая защита – нападение. — А с тобой что? Тебя женщины без эзотерических увлечений вообще не привлекают?!
Рэйвен надулся, скрестив руки на груди, а до меня дошло:
— Так вооот оно что! Он постоянно с эзотериками встречается?
— Даа! — заведясь, Лукас начал загибать пальцы: — то у него таролог, то астролог, нумеролог, родолог, то… какой-то спец по чакрам, бл*ть! Биоэнергетик, астропсихолог, ё-моё!
— Это кто вообще? — скривилась я. — Последний.
— Я сам не понял! Втирала что-то про какую-то звёздную карту!
— Натальную, что ли?
— Точно!
— Для этого уже отдельную профессию изобрели? — искренне изумилась я, глядя на всех парней.
Все кроме Рэйвена усмехались в ответ, пожимая плечами.
— Мне нравятся разносторонние женщины с необычными увлечениями! — заявил Мортимер. — Что в этом плохого?
— Ничего плохого до тех пор, пока их увлечения не сводят их с ума! — бросил Лукас и, встряхнувшись, вновь заговорил со мной. — Эта ведь… астропсихолог решила проверить совместимость наших с Рэйвеном натальных карт, и спрашивала у меня точное время рождения, а я не знаю! Она долго меня пытала, мол, ну хотя бы примерно, а я вообще без понятия! И она мне говорит: звони отцу. Ну, я по приколу-то его набрал, спрашиваю – в какое время я родился? А он такой: «Ты нормальный вообще? Я в запое неделю был, даже по дате не совсем уверен!».
Дин с Адлером заржали, мы с Рэйвеном тоже, но больше с грустью.
— Папы – такие папы, — брякнул Дин сквозь смех.
Лукас весело покивал, полностью поддерживая его ход мыслей.
— Подобные вещи принято вроде у матерей спрашивать… — протянула я.
— Да, но… — Блэйк откашлялся, — моя мама умерла.
— Оу, извини.
— Да ничего, это давно было, — отозвался Блэйк. — Меня воспитывал отец. Короче. Ты прикинь, эта мадам узнала, в какой больнице я родился, кто меня принимал, выпытала время рождения у врача, бл*ть! Удивительно, что мать мою не воскресила! Чтоб составить грёбанную совместимость этих карт! И что ты думаешь, она узнала из этой совместимости?
— Наверно, то, что вы совместимы?
— Даааа! Типа, «Вы отлично сходись в работе, особенно в творчестве», а так, сука, не понятно!? Мы ж группу сколотили ещё в школе, а во вкусах так и не сошлись! До сих пор, блин, он там поёт что-то… оперное, я клубную музыку диджею, а эти двое просто по сцене бегают – один с гитарой, другой с барабаном – чисто, чтоб было ясно, кто из них кто!
Ребята расхохотались, да и я тоже тихо посмеялась, представляя это выступление. Но затем я прочистила горло.
— То, что она сказала нечто очевидное для вас, вовсе не значит, что она ничего не видела в вашей этой совместимости натальных карт, — проговорила я. Лукас изогнул брови дугой при взгляде на меня. Выражение его лица улыбнуло меня. — Я хотела сказать, что…
— Да нет, я понял, что ты хотела сказать. Но… если ты в состоянии видеть что-то и делать выводы, не прибегая к картам или к каким-то другим приборам, то зачем вообще всем этим пользоваться?
— Ну, не знаю, у всех свои причины. Для меня это просто дополнительный инструмент. То есть, я в состоянии видеть, слышать и делать выводы без карт, но они помогают мне… расширять границы. Помогают получать ответы на кое-какие вопросы, и чаще всего я делаю расклады именно для себя, а другим – только если они сами просят. Это не является для меня работой и средством заработка в принципе, хоть и порой мне платят, но не деньгами, а услугами или особенными вещицами.
Выслушав меня, Лукас озадаченно хмыкнул.
— Ясно, ну… это даже интересно, и ты… кажешься вполне адекватной. Только ты не обольщайся, — посоветовал Лукас, — казаться адекватным – не значит, быть им. Кто-то хорошо маскируется, а кто-то… неожиданно сходит с ума. Вот была у него, — кивнул Лу на Рэйвена, — юрист…
— Ага, и что? — заинтересовалась я.
— Ну, всё время ходила в костюмах, казалась… нормальной, даже слишком, обычной такой, строгой – постоянно всё у неё по закону, по правилам…
— Душнила, короче, — бросил Дин.
— Да, душная, но очень умная и красивая, на то и клюнул наш герой, — с видом сказочника заговорил Лукас. — Но через пару недель он уже на стены начал лезть, сказал, сил больше нет – нудная настолько, что его просто рубит на ходу! Короче решил он с ней порвать, как вдруг она приходит и говорит: хочу вам всем помочь открыть ваши чакры, — произнёс Лукас с паузами, интригуя. Я поджала губы, опуская лицо. — И это она пришла перед выступлением, ко всем нам – в гримёрку. Я такой: чего открыть? И она начала рассказывать, что такое чакры, какого они там цвета, за что отвечают, как их открыть и что с этим делать потом – короче много информации. Рассказывая всё это, она доставала из сумочки благовонии и эфирные масла. Окуная палочки в масла, расставила их по конкретным местам – только ей известным, зажгла. Достала из сумочки бубен и веник – маленький такой, может даже самодельный. Постучала веником по бубну, потом подпалила веник, чтоб он дымил, и начала со всем этим ходить по гримёрке – трясти, звенеть, что-то там шептать и напевать…
— Она нам помещение чистила! — пояснил Дин, хоть и сквозь смех. — От тёмных сил!
— Чистила, бл*ть! А ничего, что мы все тёмные!? — разразился Блэйк.
— Так она нас и изгоняла! — брякнул Адлер.
— Вот именно что! — поддержал Лукас, продолжая свой рассказ. — Так вот, я сижу, у меня глаза от дыма разъедает, я начинаю кашлять, чихать, реветь даже, прошу окно открыть! А она: нет, ни в коем случае, всё это надо вдыхать, и это хорошо, что у тебя изо всех щелей лезет, значит, чакры чистятся! Я такой: минуточку, мы ж их открыть собирались, а не почистить! Оказалось, для того, чтобы их открыть, надо сначала доступ к ним прочистить… короче! У неё вдруг этот веник воспламенился – видать, от трения с бубном искра появилась, ну или она им слишком активно махала, и от него отлетел огненный ошмёток – прямо на голову Дина. У него башка задымилась, он начал с воплями скакать, крутиться, трясти головой! Рэйвен вдруг как заорёт, что его накрыла тьма! Я на него смотрю, а у него глаза красные и в точку, на движения не реагируют! Тут Элай с грохотом падает на пол и начинает биться в конвульсиях! Я не знаю, куда бежать, что делать, кому первому помогать вообще! Добрался до Адлера, а его просто… раздуло, будто шарик! Он лежит, задыхается, рожа пурпурная! Тут пробегает Дин… в образе Аида, бл*ть! — выдал Лукас. Я старалась из солидарности смеяться не громко, представляя себе весь этот дурдом. — Хватает вазу с цветами и себе на башку! Дыму ещё больше стало, он стоит мокрый в розах! Мортимер споткнулся обо что-то, столкнулся со своей благоверной, они вместе упали на пол, зацепили скатерть со стола и обрушили на себя содержимое. Адлер почти дышать не может, бл*ть, у него язык глотку забил, и мне пришлось ему подручными средствами дырку в горле проделывать, иначе бы он задохнулся! Срабатывает, наконец, пожарная сигнализация! — всё это пересказывая довольно эмоционально, Лукас буквально воскликнул последнюю фразу, задрав руки, словно дождался священного дождя. Но уже через пару мгновений он опустил руки, выдохнул и продолжил говорить спокойно. — По итогу: выступление накрылось, нас всех увезли в больницу с отравлением и ожогами дыхательных путей, плюс ко всему у Адлера острая аллергическая реакция и дырка в горле, у Дина плешь на башке, Рэйвен ослеп – почистили чакры, бл*ть!
— Вот это да, — высказалась я. — Тебе досталось меньше всех…
— Так он же у нас богатырь! — высокопарно напомнил Мортимер.
— Ну да, точно, — покивала я. — А что с этой… затейницей?
— А её в дурку увезли, — поведал Рэйвен, заставив мои брови прыгнуть на лоб от изумления. — Там потом выяснилось, что она с документами что-то наворотила в своей фирме – пожертвовала чужие деньги каким-то странным фондам, в полиции на неё заявление лежит, мол, она голая в лесу плясала – за пару дней до того, как к нам… явилась и всё это устроила.
— Короче у неё реально кукуху снесло, — закончил Лукас. — Так что стоит проявлять осторожность с этой эзотерикой, хоть и твоя отрасль – самая безобидная. Как мне кажется. Ну, то есть вот, например, снесёт у тебя неожиданно кукуху, ну и чего ты натворишь? Скажешь какой-нибудь бред – и только.
— И то, это будет не больше чем обычно, — брякнула я.
Лукас рассмеялся – немного даже изумлённо и искренне, должно быть, удивляясь моей самоиронии. Я усмехнулась, глянув на Рэйвена, который смотрел на меня так, будто… знакомство с его друзьями было чем-то наподобие проверки, и я её успешно прошла.
— Чтобы доказать свою адекватность и профессионализм, я бы могла сделать небольшой расклад для всех, — выступила я с предложением.
Парни в ответ пожали плечами, не имея ничего против.
— У тебя карты с собой, что ли? — потемнел Лукас, оглядывая меня и пытаясь понять, куда я могла их засунуть, при мне ведь даже нет сумочки.
— Не совсем. — Расправив ладонь, я вздохнула и мысленно призвала свою колоду, через мгновение она материализовалась на моей руке в белом дыму. У Лукаса машинально рот раскрылся, но потом он вспомнил, где живёт, и кто его окружает, да закрыл рот, кашлянув. — Есть такой небольшой расклад, — проговорила я, тасуя содержимое колоды, — на одну карту с возможностью вытянуть до двух пояснительных. Эти карты должны сказать, что делает клиента счастливым или чего ему не хватает для обретения истинного счастья.
— Интересно, — высказался Лукас.
— Значит, участвуешь? — уточнила я.
Блэйк угукнул, без особого энтузиазма, но и не с полным отторжением.
Я поднялась со стула, скатывая свою куртку на него. Отойдя от Лукаса подальше, начала шептать вопрос колоде. Блэйк не сразу сообразил, что происходит, но как только понял, то начал ржать и всех вокруг призывать обратить пристальное внимание на то, что я делаю, но Рэйвен довольно быстро его успокоил. Покончив с нашёптыванием, я снова развернулась к парням, рассказала кратко, что нужно делать, а чего делать категорически нельзя. Затем подошла к Блэйку и поднесла к нему колоду, он вытянул одну карту и хмуро на неё воззрился.
— А мне можно? — спросил Рэйвен.
Конечно, его искренний интерес мне очень льстил, так что я улыбнулась, переведя колоду к нему. Вытащив карту, он её намерено от меня скрыл, но я не стала спорить, отступая к Дину. У него определённо была симпатия ко мне и к тому, что я делаю, то есть, дружественная, но симпатия, так что ему было интересно, что скажут карты. Адлеру тоже в целом было интересно, но не особо – он нейтрально относился ко всему этому. В общем, всё как в жизни – одним нравится, другим – нет, третьим – всё равно.
Как только все вытянули по карте, я вернулась к Лукасу.
— А названия нет только на моей карте? — задался он вопросом.
— Не только на твоей, — отозвалась я, пытаясь увидеть его карту, но он стал её от меня прятать, вызывая у меня раздражение.
— И почему же ты не написала названий? — прицепился он. — Чтоб выдумывать пояснения на ходу?
— Нет, не для этого. Ты покажешь мне свою карту?
— А вот ты сначала скажи, что на ней изображено! — выдал Блэйк. Я устало закатила глаза, а Дин с Адлером издевательски тихо засмеялись. — Тогда покажу. И поверю в твои способности!
— У меня нет способности – видеть спрятанные карты! — бросила я.
— Ну, попробуй, не знаю… — пробормотал Блэйк, — предположить, что делает меня счастливым и какая из твоих карт может характеризовать моё счастье.
— Потом её два дня от зубов отскребаешь, — добавил гитарист, — а если грильяж, то – всё, зубов больше нет.
— Как спелись, а… — высказался Рэйвен.
Лукас угукнул, а потом фыркнул пренебрежительно в адрес Мортимера:
— Грильяж ты, без зубов потребителей оставляешь. Я действительно лучше побуду обёрткой. По крайней мере, я безвреден! И пусть, выкинут меня в мусорку, но не съедят и не переварят! А некоторые даже сохраняют красивые обёртки – на память. Конфету если сохранить, то она в любом случае грильяжем станет и вонять начнёт, а фантики – вечные!
Рэйвен зажмурился и затрясся от беззвучного смеха, при этом слегка запрокидывая голову назад.
— Странное дело, — пробормотал криво Адлер, — конфета вроде Рэйвен, а воняешь постоянно ты!
— Не герметичный фантик, — брякнул Дин.
— Зато красивый и шуршащий! — выдал гордо Лукас.
— Чьи это карты? — спросила я, приглядываясь к игральным картам на трюмо – они были необычайно красивыми, явно сделаны на заказ или создателем под себя.
— Мои, — отозвался Блэйк. — Я сам рисовал.
— Серьёзно? Я тоже сама карты рисовала, но для предсказаний.
— Таро, в смысле? — скривился Лукас. Кажется, он не только не верит в тарологию, у него прямо отторжение.
— Ну да, правда, у меня… свои собственные карты без названия.
Лукас промычал. Создалось впечатление, что он сдерживает себя.
— Значит, гадаешь? — спросил он, лишь потому, что я уже стала хмуриться при взгляде на него.
— Предсказываю, — поправила я его.
— Мм! Я не особо верю в это, без обид.
— Да без обид… — протянула я. — Но я не совсем понимаю, ты не веришь в тарологию или…
— В большинство эзотерических профессий.
— Ого. Это большой список. Не считаешь, что странно быть скептиком в мире, наполненном магией?
— Да в магию-то я верю, я ж ею владею, как я могу в неё не верить? И я не скептик… по большой степени. Но тарология, астрология и прочее в этом духе больше смахивает на… эээм… — он явно не хотел меня обидеть, и не мог подобрать верные слова.
— Мошенничество? — уточнила я.
— Нууу… я могу сказать так: магия сама по себе штука странная, но обычная для нас, однако, когда она становится разменной монетой – это превращается в какой-то цирк. Это не только тарологии касается, скажем, твой брат – медиум, да? — уточнил Лу для проформы, и я просто кивнула. — Так вот, понятное дело, что его болтовня с приведениями… ну, можно сказать, норма – по крайней мере, для него и для всех нас. Но если он откроет салон, напустит туда мистического дыма, наденет мантию, и будет водить руками вокруг шара, выть с закатанными глазами, что видит и слышит мёртвых, вызывать их – ну, бред ведь?
Я посмеялась про себя, представив брата… в описанном антураже. Глянув на Рэйвена, поняла, что он делает то же самое.
— Полностью согласна, — сказала я. — Но с чего ты взял, что я такой таролог?
— Да ни с чего, — ответил Блэйк. — То есть… я не знаю точно, как ты работаешь. Но думаю, что ты действительно можешь считывать людей, однако, как ты сама сказала, у тебя есть метод. Ты используешь наблюдательность, психологию, свои глубокие познания, для чего ты, я уверен, много читаешь, много узнаёшь, расширяешь свой кругозор. И… используешь всё это в тарологии.
Я замерла даже от неожиданности, ведь меня впервые приняли за мошенницу. Все ребята скривились при взгляде на меня, чувствуя, что обидели меня, и всё теперь… большая женская писька всем!
— Агата, да не слушай ты его, — попросил Рэйвен. — Просто когда-то давно его таролог картами изнасиловал!
Я непроизвольно тихо хохотнула, пока Рэйвен толкал друга в шею.
— Не насиловали меня никакие тарологи! — возмутился Лукас, пытаясь увернуться от нападок Мортимера.
— А чего ты тогда их боишься? — парировал Рэйвен.
— Я их не боюсь! Просто… — пытаясь подобрать слова, которые не усугубят положение, Блэйк решил, что лучшая защита – нападение. — А с тобой что? Тебя женщины без эзотерических увлечений вообще не привлекают?!
Рэйвен надулся, скрестив руки на груди, а до меня дошло:
— Так вооот оно что! Он постоянно с эзотериками встречается?
— Даа! — заведясь, Лукас начал загибать пальцы: — то у него таролог, то астролог, нумеролог, родолог, то… какой-то спец по чакрам, бл*ть! Биоэнергетик, астропсихолог, ё-моё!
— Это кто вообще? — скривилась я. — Последний.
— Я сам не понял! Втирала что-то про какую-то звёздную карту!
— Натальную, что ли?
— Точно!
— Для этого уже отдельную профессию изобрели? — искренне изумилась я, глядя на всех парней.
Все кроме Рэйвена усмехались в ответ, пожимая плечами.
— Мне нравятся разносторонние женщины с необычными увлечениями! — заявил Мортимер. — Что в этом плохого?
— Ничего плохого до тех пор, пока их увлечения не сводят их с ума! — бросил Лукас и, встряхнувшись, вновь заговорил со мной. — Эта ведь… астропсихолог решила проверить совместимость наших с Рэйвеном натальных карт, и спрашивала у меня точное время рождения, а я не знаю! Она долго меня пытала, мол, ну хотя бы примерно, а я вообще без понятия! И она мне говорит: звони отцу. Ну, я по приколу-то его набрал, спрашиваю – в какое время я родился? А он такой: «Ты нормальный вообще? Я в запое неделю был, даже по дате не совсем уверен!».
Дин с Адлером заржали, мы с Рэйвеном тоже, но больше с грустью.
— Папы – такие папы, — брякнул Дин сквозь смех.
Лукас весело покивал, полностью поддерживая его ход мыслей.
— Подобные вещи принято вроде у матерей спрашивать… — протянула я.
— Да, но… — Блэйк откашлялся, — моя мама умерла.
— Оу, извини.
— Да ничего, это давно было, — отозвался Блэйк. — Меня воспитывал отец. Короче. Ты прикинь, эта мадам узнала, в какой больнице я родился, кто меня принимал, выпытала время рождения у врача, бл*ть! Удивительно, что мать мою не воскресила! Чтоб составить грёбанную совместимость этих карт! И что ты думаешь, она узнала из этой совместимости?
— Наверно, то, что вы совместимы?
— Даааа! Типа, «Вы отлично сходись в работе, особенно в творчестве», а так, сука, не понятно!? Мы ж группу сколотили ещё в школе, а во вкусах так и не сошлись! До сих пор, блин, он там поёт что-то… оперное, я клубную музыку диджею, а эти двое просто по сцене бегают – один с гитарой, другой с барабаном – чисто, чтоб было ясно, кто из них кто!
Ребята расхохотались, да и я тоже тихо посмеялась, представляя это выступление. Но затем я прочистила горло.
— То, что она сказала нечто очевидное для вас, вовсе не значит, что она ничего не видела в вашей этой совместимости натальных карт, — проговорила я. Лукас изогнул брови дугой при взгляде на меня. Выражение его лица улыбнуло меня. — Я хотела сказать, что…
— Да нет, я понял, что ты хотела сказать. Но… если ты в состоянии видеть что-то и делать выводы, не прибегая к картам или к каким-то другим приборам, то зачем вообще всем этим пользоваться?
— Ну, не знаю, у всех свои причины. Для меня это просто дополнительный инструмент. То есть, я в состоянии видеть, слышать и делать выводы без карт, но они помогают мне… расширять границы. Помогают получать ответы на кое-какие вопросы, и чаще всего я делаю расклады именно для себя, а другим – только если они сами просят. Это не является для меня работой и средством заработка в принципе, хоть и порой мне платят, но не деньгами, а услугами или особенными вещицами.
Выслушав меня, Лукас озадаченно хмыкнул.
— Ясно, ну… это даже интересно, и ты… кажешься вполне адекватной. Только ты не обольщайся, — посоветовал Лукас, — казаться адекватным – не значит, быть им. Кто-то хорошо маскируется, а кто-то… неожиданно сходит с ума. Вот была у него, — кивнул Лу на Рэйвена, — юрист…
— Ага, и что? — заинтересовалась я.
— Ну, всё время ходила в костюмах, казалась… нормальной, даже слишком, обычной такой, строгой – постоянно всё у неё по закону, по правилам…
— Душнила, короче, — бросил Дин.
— Да, душная, но очень умная и красивая, на то и клюнул наш герой, — с видом сказочника заговорил Лукас. — Но через пару недель он уже на стены начал лезть, сказал, сил больше нет – нудная настолько, что его просто рубит на ходу! Короче решил он с ней порвать, как вдруг она приходит и говорит: хочу вам всем помочь открыть ваши чакры, — произнёс Лукас с паузами, интригуя. Я поджала губы, опуская лицо. — И это она пришла перед выступлением, ко всем нам – в гримёрку. Я такой: чего открыть? И она начала рассказывать, что такое чакры, какого они там цвета, за что отвечают, как их открыть и что с этим делать потом – короче много информации. Рассказывая всё это, она доставала из сумочки благовонии и эфирные масла. Окуная палочки в масла, расставила их по конкретным местам – только ей известным, зажгла. Достала из сумочки бубен и веник – маленький такой, может даже самодельный. Постучала веником по бубну, потом подпалила веник, чтоб он дымил, и начала со всем этим ходить по гримёрке – трясти, звенеть, что-то там шептать и напевать…
— Она нам помещение чистила! — пояснил Дин, хоть и сквозь смех. — От тёмных сил!
— Чистила, бл*ть! А ничего, что мы все тёмные!? — разразился Блэйк.
— Так она нас и изгоняла! — брякнул Адлер.
— Вот именно что! — поддержал Лукас, продолжая свой рассказ. — Так вот, я сижу, у меня глаза от дыма разъедает, я начинаю кашлять, чихать, реветь даже, прошу окно открыть! А она: нет, ни в коем случае, всё это надо вдыхать, и это хорошо, что у тебя изо всех щелей лезет, значит, чакры чистятся! Я такой: минуточку, мы ж их открыть собирались, а не почистить! Оказалось, для того, чтобы их открыть, надо сначала доступ к ним прочистить… короче! У неё вдруг этот веник воспламенился – видать, от трения с бубном искра появилась, ну или она им слишком активно махала, и от него отлетел огненный ошмёток – прямо на голову Дина. У него башка задымилась, он начал с воплями скакать, крутиться, трясти головой! Рэйвен вдруг как заорёт, что его накрыла тьма! Я на него смотрю, а у него глаза красные и в точку, на движения не реагируют! Тут Элай с грохотом падает на пол и начинает биться в конвульсиях! Я не знаю, куда бежать, что делать, кому первому помогать вообще! Добрался до Адлера, а его просто… раздуло, будто шарик! Он лежит, задыхается, рожа пурпурная! Тут пробегает Дин… в образе Аида, бл*ть! — выдал Лукас. Я старалась из солидарности смеяться не громко, представляя себе весь этот дурдом. — Хватает вазу с цветами и себе на башку! Дыму ещё больше стало, он стоит мокрый в розах! Мортимер споткнулся обо что-то, столкнулся со своей благоверной, они вместе упали на пол, зацепили скатерть со стола и обрушили на себя содержимое. Адлер почти дышать не может, бл*ть, у него язык глотку забил, и мне пришлось ему подручными средствами дырку в горле проделывать, иначе бы он задохнулся! Срабатывает, наконец, пожарная сигнализация! — всё это пересказывая довольно эмоционально, Лукас буквально воскликнул последнюю фразу, задрав руки, словно дождался священного дождя. Но уже через пару мгновений он опустил руки, выдохнул и продолжил говорить спокойно. — По итогу: выступление накрылось, нас всех увезли в больницу с отравлением и ожогами дыхательных путей, плюс ко всему у Адлера острая аллергическая реакция и дырка в горле, у Дина плешь на башке, Рэйвен ослеп – почистили чакры, бл*ть!
— Вот это да, — высказалась я. — Тебе досталось меньше всех…
— Так он же у нас богатырь! — высокопарно напомнил Мортимер.
— Ну да, точно, — покивала я. — А что с этой… затейницей?
— А её в дурку увезли, — поведал Рэйвен, заставив мои брови прыгнуть на лоб от изумления. — Там потом выяснилось, что она с документами что-то наворотила в своей фирме – пожертвовала чужие деньги каким-то странным фондам, в полиции на неё заявление лежит, мол, она голая в лесу плясала – за пару дней до того, как к нам… явилась и всё это устроила.
— Короче у неё реально кукуху снесло, — закончил Лукас. — Так что стоит проявлять осторожность с этой эзотерикой, хоть и твоя отрасль – самая безобидная. Как мне кажется. Ну, то есть вот, например, снесёт у тебя неожиданно кукуху, ну и чего ты натворишь? Скажешь какой-нибудь бред – и только.
— И то, это будет не больше чем обычно, — брякнула я.
Лукас рассмеялся – немного даже изумлённо и искренне, должно быть, удивляясь моей самоиронии. Я усмехнулась, глянув на Рэйвена, который смотрел на меня так, будто… знакомство с его друзьями было чем-то наподобие проверки, и я её успешно прошла.
— Чтобы доказать свою адекватность и профессионализм, я бы могла сделать небольшой расклад для всех, — выступила я с предложением.
Парни в ответ пожали плечами, не имея ничего против.
— У тебя карты с собой, что ли? — потемнел Лукас, оглядывая меня и пытаясь понять, куда я могла их засунуть, при мне ведь даже нет сумочки.
— Не совсем. — Расправив ладонь, я вздохнула и мысленно призвала свою колоду, через мгновение она материализовалась на моей руке в белом дыму. У Лукаса машинально рот раскрылся, но потом он вспомнил, где живёт, и кто его окружает, да закрыл рот, кашлянув. — Есть такой небольшой расклад, — проговорила я, тасуя содержимое колоды, — на одну карту с возможностью вытянуть до двух пояснительных. Эти карты должны сказать, что делает клиента счастливым или чего ему не хватает для обретения истинного счастья.
— Интересно, — высказался Лукас.
— Значит, участвуешь? — уточнила я.
Блэйк угукнул, без особого энтузиазма, но и не с полным отторжением.
Я поднялась со стула, скатывая свою куртку на него. Отойдя от Лукаса подальше, начала шептать вопрос колоде. Блэйк не сразу сообразил, что происходит, но как только понял, то начал ржать и всех вокруг призывать обратить пристальное внимание на то, что я делаю, но Рэйвен довольно быстро его успокоил. Покончив с нашёптыванием, я снова развернулась к парням, рассказала кратко, что нужно делать, а чего делать категорически нельзя. Затем подошла к Блэйку и поднесла к нему колоду, он вытянул одну карту и хмуро на неё воззрился.
— А мне можно? — спросил Рэйвен.
Конечно, его искренний интерес мне очень льстил, так что я улыбнулась, переведя колоду к нему. Вытащив карту, он её намерено от меня скрыл, но я не стала спорить, отступая к Дину. У него определённо была симпатия ко мне и к тому, что я делаю, то есть, дружественная, но симпатия, так что ему было интересно, что скажут карты. Адлеру тоже в целом было интересно, но не особо – он нейтрально относился ко всему этому. В общем, всё как в жизни – одним нравится, другим – нет, третьим – всё равно.
Как только все вытянули по карте, я вернулась к Лукасу.
— А названия нет только на моей карте? — задался он вопросом.
— Не только на твоей, — отозвалась я, пытаясь увидеть его карту, но он стал её от меня прятать, вызывая у меня раздражение.
— И почему же ты не написала названий? — прицепился он. — Чтоб выдумывать пояснения на ходу?
— Нет, не для этого. Ты покажешь мне свою карту?
— А вот ты сначала скажи, что на ней изображено! — выдал Блэйк. Я устало закатила глаза, а Дин с Адлером издевательски тихо засмеялись. — Тогда покажу. И поверю в твои способности!
— У меня нет способности – видеть спрятанные карты! — бросила я.
— Ну, попробуй, не знаю… — пробормотал Блэйк, — предположить, что делает меня счастливым и какая из твоих карт может характеризовать моё счастье.
