Выдыхая, я осторожно пересекла кухню в направлении гостиной, осматривая свои покои. Рэйвен не сразу проследовал за мной, держась подальше от окон. Тьма повалила мне карнизы, выбила мне окна, выломала некоторые рамы, перевернула и разломала кое-какую мебель, проредила люстры, побила посуду, вазы, алкоголь в баре. Мы шли, а под ногами трещали перемешанные с мусором и щепками стёкла.
— Вот же тварь… — резюмировала я.
— Сегодня определённо не твой день, — высказал Рэйвен.
Я недобро покосилась на него, но не напугала, а развеселила – опустив лицо, он зажмурился и беззвучно засмеялся.
Рэйвен
Агата была просто в бешенстве. Пару минут она обследовала территорию, сначала молча, потом стала материться, а затем принялась поднимать мусор с пола и оплакивать его. Я ходил за ней, но слушал в пол уха, роясь в своём наладоннике и порой также осматриваясь, принюхиваясь. В этот раз следов серы мною обнаружено не было, а значит, я был прав тогда – преступник(и) просто заметали следы. В какой-то момент принцесса решила спуститься вниз, разузнать, как там дела, и повела меня на выход из своих покоев. Обнаружив сорванную с петель дверь, она снова выругалась. Выйдя в коридор, мы узнали, что все входные двери на этаже сорвало с петель, две из них разнесло в щепки, в покоях Прайса также был погром, но мы не стали туда заходить, как и заглядывать в другие комнаты.
— Странно, что лифт цел, — пробормотала Агата, вызывая его. Зайдя вовнутрь, она нажала на кнопку первого этажа и шумно выдохнула. — Рэйвен, без обид, но твоя система безопасности – полное дерьмо!
Я беззвучно засмеялся, согласительно кивая.
— Мне показалось, или в этот раз она даже не пыталась нас защитить?!
— Не показалось. Судя по всему, её вырубили незадолго до нападения, — сообщил я, сверяясь с собираемыми данными в своём наладоннике.
— И на кой ляд нужна система, которую кто угодно может просто выключить!?
Я промолчал, с улыбкой тыкая по кнопкам своего наладонника.
— Чего ты лыбишься вообще!? — предъявила мне принцесса. Я непроизвольно хохотнул. Вряд ли хоть что-то сейчас способно испортить мне настроение, после того, что было на кухне. Хоть и мозгом я понимаю, что стоит поменьше улыбаться, чисто из приличия и сочувствия. — Довольный, блин, будто жирный котяра, нализавшийся сметаны! — проворчала принцесса.
— Прости, пожалуйста. Я искренне тебе сочувствую, — заверил я, изо всех сил пытаясь не улыбаться.
Агата косо на меня поглядела, да сплюнула. Кажется, она поняла, в чём конкретно дело и, зная, что никак это не исправит, не стала цепляться.
— Что теперь по убыткам? — спросила она. — Сто миллионов?
— Подсчёт пока идёт.
— Но какая-то цифра уже набежала?
— Эм… — при взгляде в таблицу я немного помолчал. — Семь с копейками.
— Семь миллионов!? — взбесилась Агата, поддавшись на меня.
Я дрогнул от неожиданности.
— Можно, пожалуйста, не поступать со мной, как в древней Греции?
Агата на мгновение растерялась, а затем озадаченно скривившись:
— Это как?
— Там гонцов, принёсших дурную весть, казнили. Несмотря на то, что они ни в чём не виноваты, кроме как во владении информацией!
Принцесса фыркнула, да махнула на меня рукой, как на нечто незначительное её гнева и внимания. Вскоре лифт остановился, двери открылись, и первое, что мы с Агатой увидели – это встречающих нас наших фамильяров.
Выдохнув с закусанной щекой, я вышел из лифта:
— Что, опять барьер?
— Опять, — грустно буркнул Дэймон.
Я покачал головой, почти не веря в существование каких-либо барьеров. Просто каждый раз, когда на нас нападают, Дэймону с Силеной необходимо уединиться! Вот прямо начинает у них вдруг гореть, и они никак не могут прекратить всё это вовремя, хоть пожар, хоть наводнение. Может, это какая-нибудь побочка колдовства – в это я ещё могу поверить, но барьер для фамильяров – это нечто из области фантастики, причём далеко не научной.
Тем временем Агата медленно следовала к центру Гнезда, не матерясь уже и не ворча, осматриваясь, она попросту утратила дар речи. Холл был полностью разгромлен, создалось впечатление, что тьма побиралась по комнатам, собирала всё подряд, проносила по местности и скидывала в холле. Тут обвалились некоторые мраморные плиты со стен, искрилась вскрывшаяся местами проводка, в центре холла обрушилась огромная люстра с кусками потолка, сорвало карнизы, по полу раскидало части разбитых окон и разломанных рам. Повсюду валялся мусор, когда-то не считающийся таковым: части сломанной мебели, побитая посуда с алкоголем, обугленные брёвна из каминов, кое-какая техника, провода, даже одежда. Центр Гнезда тоже сильно пострадал, оборудование поломало и закоротило, сгорело большинство сенсоров.
Это нападение… не то что бы лучше спланировано, оно более масштабное. И в моей памяти сразу же всплыл спор, разразившийся под действием заклятия раздора. Алекс тогда сказал, что если бы целью было нанести как можно больше ущерба, то логичнее было бы атаковать всю центральную башню, разгромить Гнездо и семнадцатый этаж. Преступник(и) будто вдохновились этой идеей, а если так, то кто-то из них должен был быть рядом тогда, либо участвовать в полемике. Тут в моей голове стали собираться пазлы...
Первое: у нас с Агатой были основания подозревать Дэмиена.
Второе: Дэмиен владеет магией поглощения и техниками гипноза, а это значит, что он может подчинить себе кого бы то ни было, и использовать его силу. Но насильственное подчинение всегда хуже добровольного, оно чревато сопротивлением, которое может оказаться настолько сильным, что приведёт к блокировке потока в самый ответственный момент. Намного удобнее сблизиться с жертвой, по-настоящему или при помощи подкупов и манипулирования, заставить жертву тебе доверять, чтоб она сама поделилась с тобой своей силой.
Третье: Дэмиен близок с Прайсом, принц чуть ли не молится на герцога, однажды он мне даже сказал, что лучше бы его отцом был Дэмиен, а не Тобиас.
Четвёртое: Прайс изменился после той поездки в Калифорнию. Но вовсе не по щелчку. Я не решился посвятить Агату во все тонкости, но истинная причина нашего с Прайсом отдаления заключается в том, что я попросту перестал узнавать друга. Сблизившись с Дэмиеном, Прайс начал продвигать его идеологию жизни, которая заключается в том, чтобы брать всё, чего тебе хочется, не отдавая ничего взамен. Особенно это касается денег, власти, секса и женщин. Проводя всё больше времени с Дэмиеном, Прайс всё чаще стал пренебрегать мной и всеми остальными, убеждаясь в том, что всё окружающее его, в том числе и люди, – всего лишь ресурс для получения удовольствий. И начиная искренне в это верить, он начал пропагандировать именно такой образ жизни, что мне чужд.
Пятое: расклад Агаты на сложившуюся ситуацию бросил тень подозрений на Прайса, по крайней мере, у меня в голове.
Шестое: и Дэмиен, и Прайс могут влезть в систему и перенастроить её.
Седьмое: Прайс недоволен своим положением и за сестру переживает, он страстно желает протестовать против авторитарного режима родителей, при этом он никому не желает смерти.
У Прайса есть мотивы, но сил недостаточно. И тогда вполне мог подключиться Дэмиен – преследуя свои цели, он сыграл на чувствах Прайса, поглощая его силу и используя её на полную катушку. Вообще поглотитель может убивать при помощи полного высасывания чужой магии, ведь она является жизненной силой тех, кто ею владеет. Но если поглотитель не преследует цели убить, то он не забирает чужую магию, а заимствует малую часть, напитывается ею и раскрывает, словно цветок. Дело всё в том, что любая сила жаждет развиваться и расти, но это вовсе не значит, что она «мыслит» верно, и нужно идти у неё на поводу. Не каждую силу стоит спускать с поводка, её приходится ограничивать, контролировать и направлять в нужное тебе русло, тогда ты будешь владеть силой, а не она тобой. Поглотители же по натуре своей жадные существа, им нужно всё и сразу, на то они и являются главными врагами истинного света и добра, поскольку используют чужую магию по назначению – так, как она того хочет. Поглотители срывают с неё оковы, развивают её и позволяют расти до тех пределов, до которых она всегда жаждала вырасти. Со временем поглотитель становится своеобразным конструктором, который в разной степени владеет всей магией, что заимствовал за свою жизнь. С каждым новым заимствованием и использованием магии по назначению, становится сильнее не только поглотитель, но и тот, чью магию он заимствовал. Проще говоря, если Дэмиен поглощает магию Прайса, то с каждым новым сеансом они оба становятся сильнее. Так во время первого нападения удалось устроить лишь лёгкий погром, а теперь уже масштаб катастрофы заметно вырос…
А дальше, ещё интереснее! Прайс – просто идеальная жертва поглотителя, поскольку он владеет особой магией, способной трансформироваться на протяжении всей его жизни, поэтому-то его тотем – змея, которая также является драконом – символ мощнейшей трансформации. Связь с мёртвыми, как должно быть ясно, не совсем свет, но и не тьма, медиумы вечно балансируют между ними, и скажу я вам – каждый некромант когда-то был медиумом. Я всё это к тому, что если Прайс будет придерживаться светлой стороны, держать свою силу под контролем, то сможет остаться медиумом навсегда, но влияние поглотителя и тьмы может раскрыть в нём некроманта.
Если всё так, то у меня два вопроса: «что будет дальше?» и «каковы мотивы Дэмиена?» Зачем ему всё это? Зачем вредить себе, громить собственные покои и Гнездо, работу которого он координирует? Ведь именно ему всё это разгребать теперь. Логики – ноль! У него есть возможности, но нет мотивов. Может, тогда… всё это затеял Прайс? Допустим, это его план, он сам обратился к Дэмиену за помощью, но не стал посвящать его в некоторые детали... нет, не вяжется! Прайс полностью доверяет Дэмиену – он лучший друг принца, не может Прайс быть серым кардиналом, я охотнее поверю в то, что Дэмиен использует племянника. Но какой у него мотив, чёрт тебя дери?!
— Рэйвен? — услышав оклик, я выбрался из пучины собственных мыслей и увидел хмуро смотревших на меня членов команды. Всех, за исключением Камиллы. — Ты слышал, что я сказал? — уточнил Прайс.
— Да, — отозвался я, прочищая горло. — То есть, нет. Я задумался и… выпал из реальности. Так о чём ты?
— Я сказал, что твоя мама потеряла сознание на улице.
— Что? Где она? — занервничал я, озираясь.
— У меня в кабинете, — успел вымолвить Прайс, а затем заикнулся, поскольку я уже подорвался с места. На мгновение он растерялся, но затем погнался за мной вместе с Агатой, Алексом, Дэймоном и Сил. — Она уже пришла в себя, с ней Каролина и Камилла.
Я чуть притормозил, дожидаясь принца, и как только он поравнялся со мной, спросил:
— Что случилось?
— Да я сам толком не понял. Она бродила перед дворцом, как какой-то… металлоискатель, только заточенный на поиск магических подкладов. И она нашла подклад, вырыла его с тем же остервенением, с каким я трупы вырываю. Сказала, что может обезвредить его, но потом вдруг упала, а из нескольких точек в земле вырвалась тьма и атаковала дворец.
Я озадаченно мыкнул, мысленно примеряя на себя роль преступника. Организовав нападение на дворец, я понял, что имею дело не с такими уж глупыми сотрудниками Гнезда, может, я и раньше это знал, но теперь уже точно убедился. Ведь они нашли серу, как и планировалось, но быстро поняли, что она искусственная и нужна была для заметания следов. Так же быстро они поняли, что злоумышленник работает в Гнезде. На ранней стадии разглядели заклятье раздора, за пару минут разобрались, как именно их отравили, и отыскали того, кто это сделал. Так ещё и целую неделю они шерстили систему, просматривали видеозаписи, строили предположения, может быть даже я уже у кого-то под подозрением. Мне надо менять тактику. Больше мне нельзя вести себя подозрительно, держаться слепых зон и рыться в системе без законных на то оснований. Мне надо вывести систему из строя другим способом – магическим. Вспоминаем школу и уроки по магии за девятый класс, собираем несколько наборчиков, заряжаем их необходимой пассивной магией и зарываем возле дворца в нескольких местах. Чем больше их будет, тем лучше. Но вот незадача – как бы мне это сделать инкогнито? Ночью. Устрою небольшой сбой в системе, чтоб меня не вычислили по камерам и другим датчикам. Для этого мне нужно работать в Гнезде и задержаться допоздна, а лучше… жить во дворце. Мне необязательно быть принцем, но лучше, конечно, им быть, ведь тогда никто меня ни в чём не заподозрит, если увидит гуляющим ночью у дворца – ну, не спалось. В общем, как бы то ни было, я выкрутился и всё сделал – собрал несколько наборов, зарядил, зарыл – всё вроде на мази. Поутру никто даже не предполагает наличие подкладов, так что всё точно на мази, я счастлив! Но тут появляется Мариса Мортимер, говорит о подкладах, вызывается их искать… вот, коза! Что же мне делать? А пойду-ка я с ней! Проконтролирую ситуацию. Может, она не так уж крута, как кажется, и ничего не найдёт. А если вдруг найдёт, то я активирую заряды сейчас – до торжества, по сути, не так уж важно, совершать нападение во время него или до, мероприятие в любом случае будет сорвано.
Обдумывая всё это, я только ещё сильнее стал злиться на Прайса! Да какого чёрта ты творишь!? Как ты вообще собираешься выкручиваться из всего этого? Какова твоя конечная цель?! Тебя ведь посадят! И всё это ради того, чтобы тебе жену перестали искать, серьёзно!? Ты с катушек, блин, слетел!?
— Ты чего так смотришь на меня? — косо поглядывая на меня, настороженно уточнил Прайс.
К этому времени мы подошли к двери в его кабинет, и остановились перед ней.
— Как?
— Не знаю, как-то… недобро. Я твою маму с земли поднял, дотащил до кабинета, на диван уложил, Камиллу с Каролиной позвал. Какие ко мне претензии?
— Никаких, — бросил я, берясь за ручку двери. Прайс скривился, ему мой ответ не понравился. — Спасибо, — добавил я, толкнув дверь от себя, но принц явно услышал «Иди в пень!» и отвёл озадаченный взгляд в сторону.
Кабинет принца оформлен примерно в том же стиле, что и его покои – современный, минималистический, в чёрно-белых и синих тонах. Тут все углы обрамлены шкафами – чёрными, без ручек, узкими, но высокими – от потолка до пола, они «сглаживают» углы вдавленными дверцами в форме перевёрнутых полусфер. Между ними всю левую стену укрывает стеллаж, а справа размещается прямоугольный аквариум с рыбками, напротив него – камин, между ними кожаный диван. В центре кабинета, но ближе к стене с окном напротив входа размещается рабочий стол с тремя кожаными креслами, и те, что гостевые – миниатюрные, без подлокотников, больше похожи на стулья. Неординарности добавляли три полки, нависающие над столом, диваном и аквариумом, которые Прайс сам вырезал в форме мотоциклов. Шкафы, стеллаж и полки заполняли как личные вещи Прайса, так и рабочие – книги, безделушки, фоторамки, дипломы, благодарности и грамоты, а также документация, скопированная на бумажный носитель, на случай сбоя в системе.
Кстати, стоит отметить, что, несмотря на сильный погром в холле и в центре Гнезда, ничей кабинет не пострадал. Я заметил ещё по пути сюда, что эта часть Гнезда почти нетронута тьмой – только в коридорах немного мусора валяется, но он, скорее, прилетел отовсюду.
— Вот же тварь… — резюмировала я.
— Сегодня определённо не твой день, — высказал Рэйвен.
Я недобро покосилась на него, но не напугала, а развеселила – опустив лицо, он зажмурился и беззвучно засмеялся.
Часть третья: «Ворон».
Глава 10: «Подклады и с чем их едят».
Рэйвен
Агата была просто в бешенстве. Пару минут она обследовала территорию, сначала молча, потом стала материться, а затем принялась поднимать мусор с пола и оплакивать его. Я ходил за ней, но слушал в пол уха, роясь в своём наладоннике и порой также осматриваясь, принюхиваясь. В этот раз следов серы мною обнаружено не было, а значит, я был прав тогда – преступник(и) просто заметали следы. В какой-то момент принцесса решила спуститься вниз, разузнать, как там дела, и повела меня на выход из своих покоев. Обнаружив сорванную с петель дверь, она снова выругалась. Выйдя в коридор, мы узнали, что все входные двери на этаже сорвало с петель, две из них разнесло в щепки, в покоях Прайса также был погром, но мы не стали туда заходить, как и заглядывать в другие комнаты.
— Странно, что лифт цел, — пробормотала Агата, вызывая его. Зайдя вовнутрь, она нажала на кнопку первого этажа и шумно выдохнула. — Рэйвен, без обид, но твоя система безопасности – полное дерьмо!
Я беззвучно засмеялся, согласительно кивая.
— Мне показалось, или в этот раз она даже не пыталась нас защитить?!
— Не показалось. Судя по всему, её вырубили незадолго до нападения, — сообщил я, сверяясь с собираемыми данными в своём наладоннике.
— И на кой ляд нужна система, которую кто угодно может просто выключить!?
Я промолчал, с улыбкой тыкая по кнопкам своего наладонника.
— Чего ты лыбишься вообще!? — предъявила мне принцесса. Я непроизвольно хохотнул. Вряд ли хоть что-то сейчас способно испортить мне настроение, после того, что было на кухне. Хоть и мозгом я понимаю, что стоит поменьше улыбаться, чисто из приличия и сочувствия. — Довольный, блин, будто жирный котяра, нализавшийся сметаны! — проворчала принцесса.
— Прости, пожалуйста. Я искренне тебе сочувствую, — заверил я, изо всех сил пытаясь не улыбаться.
Агата косо на меня поглядела, да сплюнула. Кажется, она поняла, в чём конкретно дело и, зная, что никак это не исправит, не стала цепляться.
— Что теперь по убыткам? — спросила она. — Сто миллионов?
— Подсчёт пока идёт.
— Но какая-то цифра уже набежала?
— Эм… — при взгляде в таблицу я немного помолчал. — Семь с копейками.
— Семь миллионов!? — взбесилась Агата, поддавшись на меня.
Я дрогнул от неожиданности.
— Можно, пожалуйста, не поступать со мной, как в древней Греции?
Агата на мгновение растерялась, а затем озадаченно скривившись:
— Это как?
— Там гонцов, принёсших дурную весть, казнили. Несмотря на то, что они ни в чём не виноваты, кроме как во владении информацией!
Принцесса фыркнула, да махнула на меня рукой, как на нечто незначительное её гнева и внимания. Вскоре лифт остановился, двери открылись, и первое, что мы с Агатой увидели – это встречающих нас наших фамильяров.
Выдохнув с закусанной щекой, я вышел из лифта:
— Что, опять барьер?
— Опять, — грустно буркнул Дэймон.
Я покачал головой, почти не веря в существование каких-либо барьеров. Просто каждый раз, когда на нас нападают, Дэймону с Силеной необходимо уединиться! Вот прямо начинает у них вдруг гореть, и они никак не могут прекратить всё это вовремя, хоть пожар, хоть наводнение. Может, это какая-нибудь побочка колдовства – в это я ещё могу поверить, но барьер для фамильяров – это нечто из области фантастики, причём далеко не научной.
Тем временем Агата медленно следовала к центру Гнезда, не матерясь уже и не ворча, осматриваясь, она попросту утратила дар речи. Холл был полностью разгромлен, создалось впечатление, что тьма побиралась по комнатам, собирала всё подряд, проносила по местности и скидывала в холле. Тут обвалились некоторые мраморные плиты со стен, искрилась вскрывшаяся местами проводка, в центре холла обрушилась огромная люстра с кусками потолка, сорвало карнизы, по полу раскидало части разбитых окон и разломанных рам. Повсюду валялся мусор, когда-то не считающийся таковым: части сломанной мебели, побитая посуда с алкоголем, обугленные брёвна из каминов, кое-какая техника, провода, даже одежда. Центр Гнезда тоже сильно пострадал, оборудование поломало и закоротило, сгорело большинство сенсоров.
Это нападение… не то что бы лучше спланировано, оно более масштабное. И в моей памяти сразу же всплыл спор, разразившийся под действием заклятия раздора. Алекс тогда сказал, что если бы целью было нанести как можно больше ущерба, то логичнее было бы атаковать всю центральную башню, разгромить Гнездо и семнадцатый этаж. Преступник(и) будто вдохновились этой идеей, а если так, то кто-то из них должен был быть рядом тогда, либо участвовать в полемике. Тут в моей голове стали собираться пазлы...
Первое: у нас с Агатой были основания подозревать Дэмиена.
Второе: Дэмиен владеет магией поглощения и техниками гипноза, а это значит, что он может подчинить себе кого бы то ни было, и использовать его силу. Но насильственное подчинение всегда хуже добровольного, оно чревато сопротивлением, которое может оказаться настолько сильным, что приведёт к блокировке потока в самый ответственный момент. Намного удобнее сблизиться с жертвой, по-настоящему или при помощи подкупов и манипулирования, заставить жертву тебе доверять, чтоб она сама поделилась с тобой своей силой.
Третье: Дэмиен близок с Прайсом, принц чуть ли не молится на герцога, однажды он мне даже сказал, что лучше бы его отцом был Дэмиен, а не Тобиас.
Четвёртое: Прайс изменился после той поездки в Калифорнию. Но вовсе не по щелчку. Я не решился посвятить Агату во все тонкости, но истинная причина нашего с Прайсом отдаления заключается в том, что я попросту перестал узнавать друга. Сблизившись с Дэмиеном, Прайс начал продвигать его идеологию жизни, которая заключается в том, чтобы брать всё, чего тебе хочется, не отдавая ничего взамен. Особенно это касается денег, власти, секса и женщин. Проводя всё больше времени с Дэмиеном, Прайс всё чаще стал пренебрегать мной и всеми остальными, убеждаясь в том, что всё окружающее его, в том числе и люди, – всего лишь ресурс для получения удовольствий. И начиная искренне в это верить, он начал пропагандировать именно такой образ жизни, что мне чужд.
Пятое: расклад Агаты на сложившуюся ситуацию бросил тень подозрений на Прайса, по крайней мере, у меня в голове.
Шестое: и Дэмиен, и Прайс могут влезть в систему и перенастроить её.
Седьмое: Прайс недоволен своим положением и за сестру переживает, он страстно желает протестовать против авторитарного режима родителей, при этом он никому не желает смерти.
У Прайса есть мотивы, но сил недостаточно. И тогда вполне мог подключиться Дэмиен – преследуя свои цели, он сыграл на чувствах Прайса, поглощая его силу и используя её на полную катушку. Вообще поглотитель может убивать при помощи полного высасывания чужой магии, ведь она является жизненной силой тех, кто ею владеет. Но если поглотитель не преследует цели убить, то он не забирает чужую магию, а заимствует малую часть, напитывается ею и раскрывает, словно цветок. Дело всё в том, что любая сила жаждет развиваться и расти, но это вовсе не значит, что она «мыслит» верно, и нужно идти у неё на поводу. Не каждую силу стоит спускать с поводка, её приходится ограничивать, контролировать и направлять в нужное тебе русло, тогда ты будешь владеть силой, а не она тобой. Поглотители же по натуре своей жадные существа, им нужно всё и сразу, на то они и являются главными врагами истинного света и добра, поскольку используют чужую магию по назначению – так, как она того хочет. Поглотители срывают с неё оковы, развивают её и позволяют расти до тех пределов, до которых она всегда жаждала вырасти. Со временем поглотитель становится своеобразным конструктором, который в разной степени владеет всей магией, что заимствовал за свою жизнь. С каждым новым заимствованием и использованием магии по назначению, становится сильнее не только поглотитель, но и тот, чью магию он заимствовал. Проще говоря, если Дэмиен поглощает магию Прайса, то с каждым новым сеансом они оба становятся сильнее. Так во время первого нападения удалось устроить лишь лёгкий погром, а теперь уже масштаб катастрофы заметно вырос…
А дальше, ещё интереснее! Прайс – просто идеальная жертва поглотителя, поскольку он владеет особой магией, способной трансформироваться на протяжении всей его жизни, поэтому-то его тотем – змея, которая также является драконом – символ мощнейшей трансформации. Связь с мёртвыми, как должно быть ясно, не совсем свет, но и не тьма, медиумы вечно балансируют между ними, и скажу я вам – каждый некромант когда-то был медиумом. Я всё это к тому, что если Прайс будет придерживаться светлой стороны, держать свою силу под контролем, то сможет остаться медиумом навсегда, но влияние поглотителя и тьмы может раскрыть в нём некроманта.
Если всё так, то у меня два вопроса: «что будет дальше?» и «каковы мотивы Дэмиена?» Зачем ему всё это? Зачем вредить себе, громить собственные покои и Гнездо, работу которого он координирует? Ведь именно ему всё это разгребать теперь. Логики – ноль! У него есть возможности, но нет мотивов. Может, тогда… всё это затеял Прайс? Допустим, это его план, он сам обратился к Дэмиену за помощью, но не стал посвящать его в некоторые детали... нет, не вяжется! Прайс полностью доверяет Дэмиену – он лучший друг принца, не может Прайс быть серым кардиналом, я охотнее поверю в то, что Дэмиен использует племянника. Но какой у него мотив, чёрт тебя дери?!
— Рэйвен? — услышав оклик, я выбрался из пучины собственных мыслей и увидел хмуро смотревших на меня членов команды. Всех, за исключением Камиллы. — Ты слышал, что я сказал? — уточнил Прайс.
— Да, — отозвался я, прочищая горло. — То есть, нет. Я задумался и… выпал из реальности. Так о чём ты?
— Я сказал, что твоя мама потеряла сознание на улице.
— Что? Где она? — занервничал я, озираясь.
— У меня в кабинете, — успел вымолвить Прайс, а затем заикнулся, поскольку я уже подорвался с места. На мгновение он растерялся, но затем погнался за мной вместе с Агатой, Алексом, Дэймоном и Сил. — Она уже пришла в себя, с ней Каролина и Камилла.
Я чуть притормозил, дожидаясь принца, и как только он поравнялся со мной, спросил:
— Что случилось?
— Да я сам толком не понял. Она бродила перед дворцом, как какой-то… металлоискатель, только заточенный на поиск магических подкладов. И она нашла подклад, вырыла его с тем же остервенением, с каким я трупы вырываю. Сказала, что может обезвредить его, но потом вдруг упала, а из нескольких точек в земле вырвалась тьма и атаковала дворец.
Я озадаченно мыкнул, мысленно примеряя на себя роль преступника. Организовав нападение на дворец, я понял, что имею дело не с такими уж глупыми сотрудниками Гнезда, может, я и раньше это знал, но теперь уже точно убедился. Ведь они нашли серу, как и планировалось, но быстро поняли, что она искусственная и нужна была для заметания следов. Так же быстро они поняли, что злоумышленник работает в Гнезде. На ранней стадии разглядели заклятье раздора, за пару минут разобрались, как именно их отравили, и отыскали того, кто это сделал. Так ещё и целую неделю они шерстили систему, просматривали видеозаписи, строили предположения, может быть даже я уже у кого-то под подозрением. Мне надо менять тактику. Больше мне нельзя вести себя подозрительно, держаться слепых зон и рыться в системе без законных на то оснований. Мне надо вывести систему из строя другим способом – магическим. Вспоминаем школу и уроки по магии за девятый класс, собираем несколько наборчиков, заряжаем их необходимой пассивной магией и зарываем возле дворца в нескольких местах. Чем больше их будет, тем лучше. Но вот незадача – как бы мне это сделать инкогнито? Ночью. Устрою небольшой сбой в системе, чтоб меня не вычислили по камерам и другим датчикам. Для этого мне нужно работать в Гнезде и задержаться допоздна, а лучше… жить во дворце. Мне необязательно быть принцем, но лучше, конечно, им быть, ведь тогда никто меня ни в чём не заподозрит, если увидит гуляющим ночью у дворца – ну, не спалось. В общем, как бы то ни было, я выкрутился и всё сделал – собрал несколько наборов, зарядил, зарыл – всё вроде на мази. Поутру никто даже не предполагает наличие подкладов, так что всё точно на мази, я счастлив! Но тут появляется Мариса Мортимер, говорит о подкладах, вызывается их искать… вот, коза! Что же мне делать? А пойду-ка я с ней! Проконтролирую ситуацию. Может, она не так уж крута, как кажется, и ничего не найдёт. А если вдруг найдёт, то я активирую заряды сейчас – до торжества, по сути, не так уж важно, совершать нападение во время него или до, мероприятие в любом случае будет сорвано.
Обдумывая всё это, я только ещё сильнее стал злиться на Прайса! Да какого чёрта ты творишь!? Как ты вообще собираешься выкручиваться из всего этого? Какова твоя конечная цель?! Тебя ведь посадят! И всё это ради того, чтобы тебе жену перестали искать, серьёзно!? Ты с катушек, блин, слетел!?
— Ты чего так смотришь на меня? — косо поглядывая на меня, настороженно уточнил Прайс.
К этому времени мы подошли к двери в его кабинет, и остановились перед ней.
— Как?
— Не знаю, как-то… недобро. Я твою маму с земли поднял, дотащил до кабинета, на диван уложил, Камиллу с Каролиной позвал. Какие ко мне претензии?
— Никаких, — бросил я, берясь за ручку двери. Прайс скривился, ему мой ответ не понравился. — Спасибо, — добавил я, толкнув дверь от себя, но принц явно услышал «Иди в пень!» и отвёл озадаченный взгляд в сторону.
Кабинет принца оформлен примерно в том же стиле, что и его покои – современный, минималистический, в чёрно-белых и синих тонах. Тут все углы обрамлены шкафами – чёрными, без ручек, узкими, но высокими – от потолка до пола, они «сглаживают» углы вдавленными дверцами в форме перевёрнутых полусфер. Между ними всю левую стену укрывает стеллаж, а справа размещается прямоугольный аквариум с рыбками, напротив него – камин, между ними кожаный диван. В центре кабинета, но ближе к стене с окном напротив входа размещается рабочий стол с тремя кожаными креслами, и те, что гостевые – миниатюрные, без подлокотников, больше похожи на стулья. Неординарности добавляли три полки, нависающие над столом, диваном и аквариумом, которые Прайс сам вырезал в форме мотоциклов. Шкафы, стеллаж и полки заполняли как личные вещи Прайса, так и рабочие – книги, безделушки, фоторамки, дипломы, благодарности и грамоты, а также документация, скопированная на бумажный носитель, на случай сбоя в системе.
Кстати, стоит отметить, что, несмотря на сильный погром в холле и в центре Гнезда, ничей кабинет не пострадал. Я заметил ещё по пути сюда, что эта часть Гнезда почти нетронута тьмой – только в коридорах немного мусора валяется, но он, скорее, прилетел отовсюду.
