Он просто сидел и бесцельно смотрел вдаль, наслаждаясь тишиной в собственной голове. Где-то вдали, над нагретой солнцем землей вспыхивали миражи, линзами теплого воздуха искажая горизонт. Движения миражей были плавными и легкими. Они гипнотически притягивали внимание наблюдавшего человека, медленно искажаясь, переворачиваясь и перемещаясь в пространстве. Один из миражей двигался не так плавно, как остальные. Дэйв мгновенно пришел в себя. Сердце застучало чаще. Сложив ладони козырьком, он приложил их ко лбу и, прищурившись, с усилием попробовал вглядеться в…нет, это уже был не мираж. В трех сотнях шагов от него четыре фигуры двигались параллельно лесополосе. Они держали путь в сторону запада. Дэйв, успокаиваясь, медленно выдохнул. Кем бы ни были эти люди, он отчаянно не хотел привлекать их внимание и, тем более, идти в одном с ними направлении. Посидев еще какое-то время, он проводил их взглядом, поднялся и, более не оборачиваясь, направился в противоположную сторону. Он старался держаться посередине узкой полоски леса, чтобы его невозможно было заметить со стороны полей, лежащих по обе стороны. Спустя пару часов вышел к небольшой прореди, оказавшейся грунтовой дорогой со старой колеёй. Шириной около 20 метров, она прорезала деревья с юга на север. Чуть больше 30 шагов, но как же не хотелось делать эти шаги под открытым небом при свете дня. Постояв немного у края дороги и убедившись, что не слышит и не видит ничего подозрительного, он быстрыми шагами преодолел расстояние и снова скрылся среди деревьев. Нервно оглядываясь через плечо, он споткнулся обо что-то мягкое и покатился кубарем. В нос ударил приторный запах разложения. Моментально подскочив на ноги, он выхватил из-за пояса пистолет и инстинктивно огляделся по сторонам. Не заметив вокруг никого постороннего, он посмотрел на землю перед собой и медленно опустил оружие. Привалившись к дереву, на траве устало сидел наполовину разложившийся труп. В его груди торчало то ли копье, то ли длинный кол. На темно-зеленой ткани куртки расплылось давно засохшее красное пятно. Лицо было исклевано птицами до неузнаваемости. Нижняя челюсть отвисла в сторону, оголяя желтые зубы, среди которых серебром сверкал правый клык. Дэйв медленно подошел и присел перед трупом. Он знал этого человека. Марк. Это был Марк — лучший боец из его бывшей коммуны. Он был главным в группе из четырех, которых Дэйв отправил на разведку на юго-восток в надежде на то, что они смогут найти мифический город. В голове всплыло воспоминание, как он провожал их в дорогу.
— Не волнуйся, Дэйв, — щеголяя серебристым зубом, широко улыбался той ночью Марк, — найдем мы этот город и вернемся за вами. Посмотри на нас, — он обвел рукой отряд и подмигнул парням, — кто сможет справиться с такими бравыми ребятами, а?— Вы, главное, не сворачивайте с маршрута, — нервничая, отвечал Дэйв, протягивая Марку бумажную карту с пометками, — идите ночью от сумерек до рассвета. Днем не высовывайтесь, это небезопасно…
Марк лишь хохотнул в ответ, снисходительно, но с теплом смотря на своего лидера.
— Да знаем мы всё, не парься. Не первый день живем, — отвечал он, принимая карту и убирая ее во внутренний карман своей куртки цвета хаки, — жди нас, еще свидимся!
«Вот и свиделись» — поджав губы, про себя произнес Дэйв, смотря на останки своего товарища.
Из под края наполовину расстегнутой куртки выглядывал бумажный лист, пропитавшийся кровью. Стараясь не задеть торчащее из груди древко, он аккуратно потянул за край листа. Тот не поддавался и лишь после небольших усилий выскользнул из кармана. Лист был сложен в несколько раз и страницы его слиплись от запекшейся крови. Тем не менее, Дэйв безошибочно узнал в нем свою карту. Осмотрел с обеих сторон — сквозь алые разводы местами проступали чернила и записи, сделанные от руки, но прочитать их было почти невозможно. Пользы от нее уже не было и он аккуратно положил карту рядом с телом, после чего встал и молча пошел дальше.
Тени начали удлиняться — солнце медленно двигалось к закату. Подчиняясь биологическим часам, разум начинал требовать перерыв на сон. Дэйв, невесело усмехнувшись, подумал, что полностью нарушает правила, которые сам же установил для отряда разведчиков. Идти ночью, отдыхать днем. В его случае всё получалось точно наоборот, но выжимать измотанный организм и требовать от него еще одну бессонную ночь он уже просто не мог.
Вышел на небольшую опушку и огляделся в поисках места для ночевки. Взглядом пробежал по стволам деревьев, пока не зацепился за какой-то темный холмик. Сделал несколько шагов к нему и остановился. Еще один труп. В отличие от предыдущего, он был свежим. Пожилой мужчина лежал на спине в простой позе, словно прилег вздремнуть и уже не поднялся. Дэйв подошел ближе. Глаза трупа были широко открыты и затянуты белесой пеленой. Зрелище было довольно жутким и он быстро отвел взгляд, переключая внимание на землю вокруг тела. Мягкая трава была истоптана, словно кто-то суетился в попытках помочь умирающему. Следы вели от трупа на восток и Дэйв всматривался в них, стараясь найти полноценный отпечаток подошвы. Мысли о сне улетучились, сменившись любопытством и невесть откуда взявшимся притоком энергии. Он шел по следу и вскоре наткнулся на крупную проплешину в траве, влажно блестящую голой землей. Опустился на колено, рассматривая отпечаток. Тот был размером немногим с его ладонь и едва утоплен в земле. Хозяин следа был легок и, должно быть, бежал. Сомнений почти не оставалось — это был отпечаток детской ноги.
Дэйв шел быстро. Ребенок не мог уйти далеко и ему хотелось как можно скорее догнать его.
— Ну, допустим, ты действительно догонишь его. Думаешь, перепуганный ребенок, услышав топот незнакомого мужчины посреди темнеющего леса, с радостью бросится навстречу? — прозвучал в голове непрошеный, но как всегда логичный голос разума.— Я должен хотя бы попробовать найти его, он ведь тут совершенно один!— Да…если никто не нашел его до тебя.— А какие еще варианты у меня есть?— Как минимум, было бы неплохо передвигаться чуть тише.
Дэйв остановился и замер. Ему показалось, что…
Издалека донесся приглушенный крик. Определенно, это кричал ребенок. Тот самый ребенок, это он! Физическое возбуждение пронеслось волной по телу Дэйва и он напрягся, вслушиваясь в лес. Снова детский крик. Следом едва уловимый грубый окрик взрослого человека. Вопль. Залаяла собака. Он насколько мог бесшумно и быстро направился вперед, в сторону источника звуков. Минут через 10 уже мог разобрать некоторые слова. Люди были совсем рядом, но пока что вне досягаемости визуального контакта. Вскоре между деревьями красными отблесками заплясало пламя крупного костра, а небольшие порывы ветра доносили до Дэйва обрывки дрожащих голосов.
— …ты же его просто вырубил. Если начнем потрошить, он очнется и будет орать так, что нас услышит вся округа!— А ты, я смотрю, специалист в этом деле?! Тогда покажи мне, как это делается!— Да я в своей жизни даже рыбу не разделывал…я не имею понятия, что надо делать.— Ты жрать-то хочешь или нет?— Конечно хочу! Я уже неделю не ел…но, черт возьми, это ведь ребенок…
Голос говорившего выражал крайнюю степень испуга. Второй голос был жестче, но через слово срывался и давал петуха. Без умолку скулила собака.
Дэйв подошел ближе и, скрываясь за деревьями, уже мог внимательнее рассмотреть людей на небольшой поляне. Один был высоким и худым. Он обладал болезненным бледным лицом, поросшим длинными, но жидкими волосами на бакенбардах и подбородке. Второй был ниже и шире. Он носил шапку, надвинутую до самых глаз. В руке держал средних размеров нож, а в глазах его прыгали огоньки легкого безумия. Рядом с ними лежал ребенок в дутой грязной куртке. К дереву неподалеку была привязана нервно скулившая собака. Поводок-удавка крепко впивался в ее горло, когда она вставала на задние лапы в безуспешных попытках добраться до ребенка. В нескольких шагах от них трещал костер, жирными языками пламени доставая до нижних веток деревьев.
— Еще немного и угли будут готовы, давай резать пацана. — торопился худой.
Второй переминался с ноги на ногу, сверля ребенка взглядом.
— Как думаешь, лучше по шее или…в сердце?— Дед говорил, что если ударить в сердце, то внутри образуется гематома. Я видел в детстве, как он забивал козу. Он подвесил ее головой вниз и перерезал горло. Помню, он сказал, что очень важно, чтобы вся кровь вытекла из тела, — худой слегка дрожал, произнося эти слова.
Оба внезапно замолчали — ребенок на земле зашевелился и медленно открыл глаза. Он посмотрел на них туманным взглядом и через миг вспомнил, где находится. Бледное лицо мальчика исказила гримаса ужаса и надвигающейся истерики. Прижав к груди сжатые от страха кулачки, он закричал. Коротко, хрипло. Затем громче.
— Не трожьте меня, не надо! Умоляю вас!
Худой впился взглядом в напарника.
— Кончай его! Сейчас же!
Тот бросил на кричавшего быстрый взгляд, суетливо поправил рукой шапку и походкой человека, решившегося на убийство, двинулся к ребенку.
Дэйв больше не мог оставаться в тени. На ходу доставая из-за пояса пистолет, он двинулся в сторону поляны. Сзади налетел внезапный порыв ветра. Завыла собака. Совсем рядом что-то хрустнуло.
Какой-то зверь, — мелькнула быстрая мысль.
Он вышел из-за деревьев, внезапным появлением приводя мужчин в ступор. Не говоря ни слова, направил пистолет в лицо тому, что был ближе, и нажал на курок. Из затылка мужчины ударил бордовый фонтан, щедро оросив стоящего позади него худого. Не опуская оружия, Дэйв сделал три быстрых шага ему навстречу и трижды выстрелил в грудь. Мужчина успел лишь в непонимании поднять руки и через мгновение мертвым телом завалился на спину. Еще выстрел — и собака, взвизгнув, замолчала.
Дэйв повернулся к мальчику, который уже сидел на земле, обхватив руками колени. Он водил смертельно напуганными глазами — с простреленной головы лежащего рядом тела, на труп собаки, на стрелявшего, снова на тело. Дэйв двинулся к нему.
— Как ты, малыш?
Мальчик задержал взгляд на его лице, затем посмотрел куда-то левее и внезапно что есть силы закричал, указующе вытягивая палец.
Дэйв едва успел повернуться, как кто-то крепкий сбил его с ног, заваливая на землю. Проваливаясь в омут лёгкого нокаута, он снова уловил — уже в третий раз за день — знакомый запах разлагающейся плоти.
Ближе к концу налета на лагерь, Дред отделился от группы Приезжих и ушел в лес.
После казни молодой женщины — его первой жертвы, ознаменовавшей перерождение — остальные утратили интерес к персоне новичка и отправились добивать живых и мародерствовать. Дред, опьяненный адреналином и какими-то новыми метаболическими процессами, почувствовал себя настолько сильным и свободным, коим еще не был никогда. Он решил не оставаться под диктатурой Арса и отправился подальше от группы. Никто, разумеется, даже не заметил его исчезновения.
Всю ночь он шел через лес, периодически выходя на освещенные полной луной поля. До самого утра он не встретил ни одной живой души, зато сколько было запахов! Раньше он и представить себе не мог, как ярко они способны звучать в голове. Переплетаясь друг с другом, запахи рисовали для него запутанную картину жизни этих диких мест.
Вот здесь, под грудой сломанных веток и павшей листвы, каких-то пару часов назад лежала лиса. Неподалеку отчетливо ощущался след зайца, извилистой линией уходящий вдаль. Он, словно в ретроспективе, видел, как лиса погналась за ушастой добычей, но та проворно ускользнула.
В другом месте — на самом краю поля, переходящего в небольшой залесок, он ощутил уже запах человеческий. Еще до заката здесь прошли трое. Двое мужчин и женщина. Один из них был ранен — Дред отчетливо слышал запах свежей крови.
Когда солнце показалось над горизонтом, он вышел с перепаханного поля к узкой лесополосе, тянущейся к востоку и шагнул в нее. Он не искал укрытия, так как не боялся быть увиденным людьми. Его вели инстинкты и он не собирался сопротивляться им. Напротив, ощущение нового себя, нового Дред — лишь подначивало его отдаться в распоряжение новых возможностей. Сна не было ни в одном глазу, он ощущал мощный прилив энергии с привкусом неограниченных возможностей. Он чувствовал, что мутация хоть уже и изменила его, однако не была завершена в полной мере. Шагая между деревьями, он мрачно улыбался почерневшими зубами, предвкушая встречу с возможной жертвой, которая, как он был уверен, должна была рано или поздно появиться на его пути.
Легкий ветерок, скользя между стволов, лизнул его лицо и Дред остановился. Он знал запах, принесенный этим порывом ветра. Поводя носом из стороны в сторону, он просканировал пространство и определил точное направление.
— О, да! — утробно выдохнул он.
Зрачки его расширились, а рот налился тягучей слюной, как бывает у голодного зверя в предвкушении нагоняемой им добычи.
Этот запах…он был не просто аппетитным, но символичным! Дред слышал его прошлой ночью. Да не просто слышал, он касался его собственными руками. Поднес правую ладонь к носу и шумно вобрал в себя воздух. Закрыл на мгновение глаза, ощущая аромат на языке. Так пахла женщина. Женщина, вставшая рубиконом между прежним и теперешним Дредом. Но к этому запаху примешивался другой, казавшийся не менее знакомым.
Мимолетное воспоминание появилось перед глазами: лагерь людей, ветхая хижина, лежащая на земле жертва. Он уходит, но, почуяв что-то, останавливается в дверях. В тот момент он решил, что так пахнет приближающаяся смерть той женщины, но оказался неправ. Там был кто-то еще и именно его он учуял прямо сейчас. Здесь, посреди лесополосы, в километрах и многих часах пути от лагеря.
Открыв глаза, Дред мягкой поступью двинулся вперед. Продолжая принюхиваться, он пытался определить характеристики того, кто источал запах. С каждой пройденной сотней метров он все чётче ощущал его и уже мог разобрать отдельные ноты. Соленый, но без горечи, пот. Хлопковая ткань с выветрившимся ароматом мыла. Чуть сладковатый, молочный запах теплой кожи. Почти мог видеть, как кто-то небольшой, быстро и тяжело дыша, пробежал тут около часа тому назад.
Преодолев очередной километр, он заметил, что к прежнему запаху добавились новые. Пахнуло каким-то животным, а также взрослым, давно не мытым мужчиной. Нет, двумя мужчинами. Дред замедлил шаг и почти бесшумно, словно хищник, крался, напрягая слух.
Неподалеку раздались крики и лай. Затем грубый смех. Детский плач. Слабые звуки борьбы. Удар. На минуту повисла тишина, которую вскоре нарушили тяжелые шаги и низкие голоса двух мужчин. Слов было не разобрать — говорившие медленно удалялись. Дред, по-прежнему скрываясь за деревьями и выдерживая дистанцию, последовал за ними.
Мужчины тащили ребенка несколько часов, пока не остановились на небольшой опушке. Дред подошел ближе и притаился с наветренной стороны, рассматривая людей. Один был низкий и круглолицый и носил шапку — он остался с ребенком, пока его напарник, долговязый бородач, привязывал к дереву собаку, после чего отправился собирать дрова.
Час спустя на поляне затрещал разгорающийся из влажных веток костер. Мужчины по очереди подкидывали в него крупные поленья и о чем-то возбужденно переговаривались. Мальчик, чьи ноги были связаны веревкой, сидел около них и, судя по виду, пребывал в глубоком шоке.
— Не волнуйся, Дэйв, — щеголяя серебристым зубом, широко улыбался той ночью Марк, — найдем мы этот город и вернемся за вами. Посмотри на нас, — он обвел рукой отряд и подмигнул парням, — кто сможет справиться с такими бравыми ребятами, а?— Вы, главное, не сворачивайте с маршрута, — нервничая, отвечал Дэйв, протягивая Марку бумажную карту с пометками, — идите ночью от сумерек до рассвета. Днем не высовывайтесь, это небезопасно…
Марк лишь хохотнул в ответ, снисходительно, но с теплом смотря на своего лидера.
— Да знаем мы всё, не парься. Не первый день живем, — отвечал он, принимая карту и убирая ее во внутренний карман своей куртки цвета хаки, — жди нас, еще свидимся!
«Вот и свиделись» — поджав губы, про себя произнес Дэйв, смотря на останки своего товарища.
Из под края наполовину расстегнутой куртки выглядывал бумажный лист, пропитавшийся кровью. Стараясь не задеть торчащее из груди древко, он аккуратно потянул за край листа. Тот не поддавался и лишь после небольших усилий выскользнул из кармана. Лист был сложен в несколько раз и страницы его слиплись от запекшейся крови. Тем не менее, Дэйв безошибочно узнал в нем свою карту. Осмотрел с обеих сторон — сквозь алые разводы местами проступали чернила и записи, сделанные от руки, но прочитать их было почти невозможно. Пользы от нее уже не было и он аккуратно положил карту рядом с телом, после чего встал и молча пошел дальше.
Тени начали удлиняться — солнце медленно двигалось к закату. Подчиняясь биологическим часам, разум начинал требовать перерыв на сон. Дэйв, невесело усмехнувшись, подумал, что полностью нарушает правила, которые сам же установил для отряда разведчиков. Идти ночью, отдыхать днем. В его случае всё получалось точно наоборот, но выжимать измотанный организм и требовать от него еще одну бессонную ночь он уже просто не мог.
Вышел на небольшую опушку и огляделся в поисках места для ночевки. Взглядом пробежал по стволам деревьев, пока не зацепился за какой-то темный холмик. Сделал несколько шагов к нему и остановился. Еще один труп. В отличие от предыдущего, он был свежим. Пожилой мужчина лежал на спине в простой позе, словно прилег вздремнуть и уже не поднялся. Дэйв подошел ближе. Глаза трупа были широко открыты и затянуты белесой пеленой. Зрелище было довольно жутким и он быстро отвел взгляд, переключая внимание на землю вокруг тела. Мягкая трава была истоптана, словно кто-то суетился в попытках помочь умирающему. Следы вели от трупа на восток и Дэйв всматривался в них, стараясь найти полноценный отпечаток подошвы. Мысли о сне улетучились, сменившись любопытством и невесть откуда взявшимся притоком энергии. Он шел по следу и вскоре наткнулся на крупную проплешину в траве, влажно блестящую голой землей. Опустился на колено, рассматривая отпечаток. Тот был размером немногим с его ладонь и едва утоплен в земле. Хозяин следа был легок и, должно быть, бежал. Сомнений почти не оставалось — это был отпечаток детской ноги.
Дэйв шел быстро. Ребенок не мог уйти далеко и ему хотелось как можно скорее догнать его.
— Ну, допустим, ты действительно догонишь его. Думаешь, перепуганный ребенок, услышав топот незнакомого мужчины посреди темнеющего леса, с радостью бросится навстречу? — прозвучал в голове непрошеный, но как всегда логичный голос разума.— Я должен хотя бы попробовать найти его, он ведь тут совершенно один!— Да…если никто не нашел его до тебя.— А какие еще варианты у меня есть?— Как минимум, было бы неплохо передвигаться чуть тише.
Дэйв остановился и замер. Ему показалось, что…
Издалека донесся приглушенный крик. Определенно, это кричал ребенок. Тот самый ребенок, это он! Физическое возбуждение пронеслось волной по телу Дэйва и он напрягся, вслушиваясь в лес. Снова детский крик. Следом едва уловимый грубый окрик взрослого человека. Вопль. Залаяла собака. Он насколько мог бесшумно и быстро направился вперед, в сторону источника звуков. Минут через 10 уже мог разобрать некоторые слова. Люди были совсем рядом, но пока что вне досягаемости визуального контакта. Вскоре между деревьями красными отблесками заплясало пламя крупного костра, а небольшие порывы ветра доносили до Дэйва обрывки дрожащих голосов.
— …ты же его просто вырубил. Если начнем потрошить, он очнется и будет орать так, что нас услышит вся округа!— А ты, я смотрю, специалист в этом деле?! Тогда покажи мне, как это делается!— Да я в своей жизни даже рыбу не разделывал…я не имею понятия, что надо делать.— Ты жрать-то хочешь или нет?— Конечно хочу! Я уже неделю не ел…но, черт возьми, это ведь ребенок…
Голос говорившего выражал крайнюю степень испуга. Второй голос был жестче, но через слово срывался и давал петуха. Без умолку скулила собака.
Дэйв подошел ближе и, скрываясь за деревьями, уже мог внимательнее рассмотреть людей на небольшой поляне. Один был высоким и худым. Он обладал болезненным бледным лицом, поросшим длинными, но жидкими волосами на бакенбардах и подбородке. Второй был ниже и шире. Он носил шапку, надвинутую до самых глаз. В руке держал средних размеров нож, а в глазах его прыгали огоньки легкого безумия. Рядом с ними лежал ребенок в дутой грязной куртке. К дереву неподалеку была привязана нервно скулившая собака. Поводок-удавка крепко впивался в ее горло, когда она вставала на задние лапы в безуспешных попытках добраться до ребенка. В нескольких шагах от них трещал костер, жирными языками пламени доставая до нижних веток деревьев.
— Еще немного и угли будут готовы, давай резать пацана. — торопился худой.
Второй переминался с ноги на ногу, сверля ребенка взглядом.
— Как думаешь, лучше по шее или…в сердце?— Дед говорил, что если ударить в сердце, то внутри образуется гематома. Я видел в детстве, как он забивал козу. Он подвесил ее головой вниз и перерезал горло. Помню, он сказал, что очень важно, чтобы вся кровь вытекла из тела, — худой слегка дрожал, произнося эти слова.
Оба внезапно замолчали — ребенок на земле зашевелился и медленно открыл глаза. Он посмотрел на них туманным взглядом и через миг вспомнил, где находится. Бледное лицо мальчика исказила гримаса ужаса и надвигающейся истерики. Прижав к груди сжатые от страха кулачки, он закричал. Коротко, хрипло. Затем громче.
— Не трожьте меня, не надо! Умоляю вас!
Худой впился взглядом в напарника.
— Кончай его! Сейчас же!
Тот бросил на кричавшего быстрый взгляд, суетливо поправил рукой шапку и походкой человека, решившегося на убийство, двинулся к ребенку.
Дэйв больше не мог оставаться в тени. На ходу доставая из-за пояса пистолет, он двинулся в сторону поляны. Сзади налетел внезапный порыв ветра. Завыла собака. Совсем рядом что-то хрустнуло.
Какой-то зверь, — мелькнула быстрая мысль.
Он вышел из-за деревьев, внезапным появлением приводя мужчин в ступор. Не говоря ни слова, направил пистолет в лицо тому, что был ближе, и нажал на курок. Из затылка мужчины ударил бордовый фонтан, щедро оросив стоящего позади него худого. Не опуская оружия, Дэйв сделал три быстрых шага ему навстречу и трижды выстрелил в грудь. Мужчина успел лишь в непонимании поднять руки и через мгновение мертвым телом завалился на спину. Еще выстрел — и собака, взвизгнув, замолчала.
Дэйв повернулся к мальчику, который уже сидел на земле, обхватив руками колени. Он водил смертельно напуганными глазами — с простреленной головы лежащего рядом тела, на труп собаки, на стрелявшего, снова на тело. Дэйв двинулся к нему.
— Как ты, малыш?
Мальчик задержал взгляд на его лице, затем посмотрел куда-то левее и внезапно что есть силы закричал, указующе вытягивая палец.
Дэйв едва успел повернуться, как кто-то крепкий сбил его с ног, заваливая на землю. Проваливаясь в омут лёгкого нокаута, он снова уловил — уже в третий раз за день — знакомый запах разлагающейся плоти.
*****
Ближе к концу налета на лагерь, Дред отделился от группы Приезжих и ушел в лес.
После казни молодой женщины — его первой жертвы, ознаменовавшей перерождение — остальные утратили интерес к персоне новичка и отправились добивать живых и мародерствовать. Дред, опьяненный адреналином и какими-то новыми метаболическими процессами, почувствовал себя настолько сильным и свободным, коим еще не был никогда. Он решил не оставаться под диктатурой Арса и отправился подальше от группы. Никто, разумеется, даже не заметил его исчезновения.
Всю ночь он шел через лес, периодически выходя на освещенные полной луной поля. До самого утра он не встретил ни одной живой души, зато сколько было запахов! Раньше он и представить себе не мог, как ярко они способны звучать в голове. Переплетаясь друг с другом, запахи рисовали для него запутанную картину жизни этих диких мест.
Вот здесь, под грудой сломанных веток и павшей листвы, каких-то пару часов назад лежала лиса. Неподалеку отчетливо ощущался след зайца, извилистой линией уходящий вдаль. Он, словно в ретроспективе, видел, как лиса погналась за ушастой добычей, но та проворно ускользнула.
В другом месте — на самом краю поля, переходящего в небольшой залесок, он ощутил уже запах человеческий. Еще до заката здесь прошли трое. Двое мужчин и женщина. Один из них был ранен — Дред отчетливо слышал запах свежей крови.
Когда солнце показалось над горизонтом, он вышел с перепаханного поля к узкой лесополосе, тянущейся к востоку и шагнул в нее. Он не искал укрытия, так как не боялся быть увиденным людьми. Его вели инстинкты и он не собирался сопротивляться им. Напротив, ощущение нового себя, нового Дред — лишь подначивало его отдаться в распоряжение новых возможностей. Сна не было ни в одном глазу, он ощущал мощный прилив энергии с привкусом неограниченных возможностей. Он чувствовал, что мутация хоть уже и изменила его, однако не была завершена в полной мере. Шагая между деревьями, он мрачно улыбался почерневшими зубами, предвкушая встречу с возможной жертвой, которая, как он был уверен, должна была рано или поздно появиться на его пути.
Легкий ветерок, скользя между стволов, лизнул его лицо и Дред остановился. Он знал запах, принесенный этим порывом ветра. Поводя носом из стороны в сторону, он просканировал пространство и определил точное направление.
— О, да! — утробно выдохнул он.
Зрачки его расширились, а рот налился тягучей слюной, как бывает у голодного зверя в предвкушении нагоняемой им добычи.
Этот запах…он был не просто аппетитным, но символичным! Дред слышал его прошлой ночью. Да не просто слышал, он касался его собственными руками. Поднес правую ладонь к носу и шумно вобрал в себя воздух. Закрыл на мгновение глаза, ощущая аромат на языке. Так пахла женщина. Женщина, вставшая рубиконом между прежним и теперешним Дредом. Но к этому запаху примешивался другой, казавшийся не менее знакомым.
Мимолетное воспоминание появилось перед глазами: лагерь людей, ветхая хижина, лежащая на земле жертва. Он уходит, но, почуяв что-то, останавливается в дверях. В тот момент он решил, что так пахнет приближающаяся смерть той женщины, но оказался неправ. Там был кто-то еще и именно его он учуял прямо сейчас. Здесь, посреди лесополосы, в километрах и многих часах пути от лагеря.
Открыв глаза, Дред мягкой поступью двинулся вперед. Продолжая принюхиваться, он пытался определить характеристики того, кто источал запах. С каждой пройденной сотней метров он все чётче ощущал его и уже мог разобрать отдельные ноты. Соленый, но без горечи, пот. Хлопковая ткань с выветрившимся ароматом мыла. Чуть сладковатый, молочный запах теплой кожи. Почти мог видеть, как кто-то небольшой, быстро и тяжело дыша, пробежал тут около часа тому назад.
Преодолев очередной километр, он заметил, что к прежнему запаху добавились новые. Пахнуло каким-то животным, а также взрослым, давно не мытым мужчиной. Нет, двумя мужчинами. Дред замедлил шаг и почти бесшумно, словно хищник, крался, напрягая слух.
Неподалеку раздались крики и лай. Затем грубый смех. Детский плач. Слабые звуки борьбы. Удар. На минуту повисла тишина, которую вскоре нарушили тяжелые шаги и низкие голоса двух мужчин. Слов было не разобрать — говорившие медленно удалялись. Дред, по-прежнему скрываясь за деревьями и выдерживая дистанцию, последовал за ними.
Мужчины тащили ребенка несколько часов, пока не остановились на небольшой опушке. Дред подошел ближе и притаился с наветренной стороны, рассматривая людей. Один был низкий и круглолицый и носил шапку — он остался с ребенком, пока его напарник, долговязый бородач, привязывал к дереву собаку, после чего отправился собирать дрова.
Час спустя на поляне затрещал разгорающийся из влажных веток костер. Мужчины по очереди подкидывали в него крупные поленья и о чем-то возбужденно переговаривались. Мальчик, чьи ноги были связаны веревкой, сидел около них и, судя по виду, пребывал в глубоком шоке.
