– Ты же знаешь, что играть на деньги в Пшиле запрещено, – нахмурился Родел.
– Это так, – кивнул игрок со шрамом. – Но щелбаны господина рыцаря слишком тяжелы. От них у меня голова того гляди расколется, а заканчивать такую приятную игру не хотелось бы.
Вегрик быстро подсчитал все розданные им за вечер щелчки, перевёл их в пфенниги и пожалел, что до этого игра велась не на деньги.
– Я согласен, господа! – кивнул он. – Четверть пфеннига – не такая уж большая ставка. По правде сказать, у меня у самого уже пальцы опухли от этих щелбанов.
«Здравое решение, – поддержал Корпус. – За этим столом собрались средние игроки. Мы видим их как на ладони. Господин с большими ушами начинает закусывать губу, когда приходит хорошая карта. Тот, что со шрамом, морщит лоб при слабой раздаче. А у хозяина таверны всё на лице написано, как у младенца».
– Раздавайте, господа! Я согласен, – повторил сапожник.
Игроки порылись в карманах и вывалили на стол пригоршни медяков. Вегрик замешкался.
– Видите ли, господа, все мои деньги остались у слуги, а он ушёл спать.
– Ничего страшного, – успокоил его Родел. – Мы вам верим на слово, господин рыцарь. Итак, раздавать моя очередь. Делаем ставки!
Перед рассветом публика в богатых одеждах расходилась из задней комнаты таверны. Одни весело напевали, а другие со злостью плевали на пол и бормотали проклятья. В этот ранний час Пуп и Утопий сладко дремали на белых накрахмаленных простынях, а Вегрик напряжённо вглядывался в карты. После бессонной ночи сапожнику казалось, что всадники, дамы и стражи улыбаются ему, а мелкие значки мечей, щитов, колец и рубинов лукаво подмигивают. Перед Вегриком высилась солидная гора меди и серебра. Он представлял, как Утопий изумится такому выигрышу, и улыбался про себя.
«Внимательнее! – говорил шлем. – Следи за их лицами!»
Вегрик осторожно поднял розданные карты. Глаза его загорелись, а губы расплылись в улыбке.
«Тише! Тише, брат! – шептал Корпус. – Что ты жмуришься, как кот на солнце?! Спокойный взгляд, спокойное лицо! Сколько раз повторять?! По-другому в полки не играют! Не давай им угадать, какая тебе пришла карта! Хватит улыбаться! Или нам закрыть забрало?!»
Легко так говорить, если ты выкован из стали. Но как сохранить спокойное лицо, когда на руках полный круг щитов?!
«Осторожно! – наставлял Корпус. – Начинай понемногу».
– Повышаю на три, – заявил Вегрик с хитрой улыбкой, которую никак не мог спрятать.
– Тогда я прибавлю десять сверху, – кивнул лопоухий и двинул монеты к центру стола.
– А я ещё пятнадцать, – присоединился к нему Родел.
Картёжник со шрамом вышел из игры. Наступил ход Вегрика. Ставки росли, и это радовало сапожника. Он добавил сразу пятьдесят медяков по четверти пфеннига.
Прошло полчаса, и куча монет посредине стола выросла до неприличия. Все выигранные деньги Вегрик давно уже поставил на кон. У противников в ход пошло золото.
– Повышаю на тысячу, – твёрдо заявил Родел.
– В таком случае, я – на две!
Сапожник уже запутался в цифрах. По его подсчётам речь шла о пяти гульденах. Такие деньжищи!
«У Родела дрянная карта, – говорил Корпус срывающимся от волнения голосом. – Посмотри, как глаза бегают. А у лопоухого может быть что-то приличное. Но уж не выше круга щитов. Поднимай ставку во имя Сияющих Чертогов!»
Казалось, шлем начал потеть вместе с Вегриком. Холодные капли побежали за воротник.
«А может, не надо?» – усомнился сапожник.
«Безумец! – возопил шлем, обдав его дрожью. – Раз в жизни пришла такая карта, и ты боишься выиграть?!»
Вегрик не боялся выиграть – он боялся проиграть. Но разве можно перебить полный круг щитов?
– Повышаю на три тысячи, – сглотнув слюну, просипел сапожник.
Ставку приняли, и карты легли на стол. Четыре шестёрки лопоухого вызвали у Вегрика лишь усмешку. Потом сапожник перевёл взгляд на карты Родела. Знаменосец, мечник, дама, страж и всадник. Перед ним лежал полный круг рубинов.
Вегрик закашлялся. Шлем взвыл, как раненый вепрь.
– Вот так удача! – улыбнулся хозяин таверны. – С вас пятнадцать гульденов, господин рыцарь. Мелочь я уж не стану считать.
Сапожник вдохнул глубоко и выдохнул. Стенания шлема мешали сосредоточиться.
– У меня нет таких денег, – произнёс Вегрик.
– Да не уж-то?! – всплеснул руками Родел. – А говорят, у рыцарей золото куры не клюют.
– К странствующим рыцарям это не относится, – с досадой сказал сапожник.
– В таком случае мы заберём что-нибудь из ваших доспехов.
Шлем тут же умолк.
– Попробуйте, – предложил Вегрик. – Если вы такие смелые, чтобы их с меня снять.
Трое картёжников вдруг как по команде встали и вытащили мечи. Игорк со шрамом, выпрямившись в полный рост, оказался таким высоким, что едва не задевал потолок. На пороге появился бородач с арбалетом. Корпус поднял Вегрика в боевую стойку.
– Хотите сразиться?! – воскликнул сапожник. – Отлично! Я надеюсь, нет матерей, которые будут вас оплакивать.
Нельзя сказать, что в этой фразе было много уверенности. На самом деле у Вегрика поджилки тряслись. С такого расстояния из арбалета трудно промахнуться. Сейчас бородач влепит ему болт между глаз – вот и всё сражение.
– К чему драться? – усмехнулся Родел. – Мы поступим проще. Твой мальчишка и слуга будут в заложниках, пока ты не заплатишь долг. Если дёрнешься, им перережут глотки.
По его знаку бородач передал арбалет лопоухому, достал нож и побежал вверх по лестнице к гостевым комнатам.
– Это не мой мальчишка, – заметил Вегрик. – Да и слуга мне не очень-то нужен.
– Как знаешь, рыцарь. Как знаешь, – покачал головой Родел. – Я готов подождать три дня, но могу приказать, чтобы их убили прямо сейчас.
«Ну же, давай! Мы успеем перехватить бородатого!» – мысленно попросил сапожник.
«Мы не уверены, – ответил Корпус. – Нельзя рисковать жизнями товарищей. Кроме того, карточные долги надо платить».
«Чёрт побери! Всё время одно и то же!» – выругался Вегрик про себя.
– Так что же, господин рыцарь, – спросил хозяин таверны, – каков будет ваш ответ?
– Хорошо, – согласился сапожник. – Вам нужно пятнадцать гульденов через три дня? Пойду поищу.
В сотне шагов от таверны прямо посреди улицы Корпус повалился на колени и принялся отбивать поклоны, ударяясь лбом о землю.
«О, Сияющее Солнце! Я покрыл себя позором! Прими моё покаяние и укажи путь искупления!»
Прохожие останавливались, чтобы поглазеть на странного рыцаря. Постепенно вокруг него собралось с десяток зрителей.
«Хватит головой мотать! – попросил Вегрик. – Меня уже мутит».
«До сотни осталось ещё двадцать поклонов, – ответил шлем. – О, Сияющее Солнце!..»
Завершив покаяние, Корпус поднялся и решительно зашагал в сторону городского центра.
«А куда мы идём?» – спросил сапожник.
«Исправлять свои ошибки, разумеется. Мы будем выполнять самую грязную и тяжёлую работу, пока не соберём деньги для выкупа товарищей. Это послужит нам хорошим уроком».
«Чтобы пятнадцать гульденов за три дня получить надо устроиться на должность бургомистра. Тяжёлым трудом таких денег не заработать, – с сомнением сказал Вегрик. – Давай-ка лучше заявим на этих жуликов в магистрат. Герцог Пшильский запретил азартные игры, а в таверне не иначе как игорный дом устроили. Видел, что за народ собирается в задней комнате? Стражники накроют их лавочку да заодно деда с сопляком освободят».
«Я знаком с тобой не первый день, но всякий раз поражаюсь, откуда же столько подлости в простом народе», – сурово проговорил шлем, ускоряя шаг.
Полдня Вегрик бродил по рыночной площади, пытаясь найти работу. Однако наниматели шарахались от человека в латах, как от зачумлённого. Где это видано, чтобы рыцарь трудился?! Ну как ещё поломает что-нибудь!
Лишь за полдень сапожник смог убедить какого-то священника, что его предложение вовсе не шутка, и работу он ищет для усмирения гордыни и во исполнение обета, данного святому Аврилу. Подивившись странным нравам современного рыцарства, священнослужитель всё-таки доверил Вегрику вырыть яму для погреба.
Корпус взялся за дело яростно. Заступ так и мелькал в его руках. Уже через полчаса яма глубиной в два человеческих роста была готова, и священник, ошеломлённый проворством рыцаря, принимал работу.
– А не собираетесь ли вы полученные деньги раздать бедным? – полюбопытствовал он. – Если так, то я и сам мог бы это сделать.
– Деньги пойдут на выкуп пленных! – заявил Вегрик.
Вздохнув, священник расстался с монетами и прибавил к положенной плате своё благословение и отпущение грехов.
После этого дело с заказами пошло веселее. Наниматели, прослышав о трудолюбивом рыцаре, выстраивались к нему в очередь. Корпус до позднего вечера таскал, чистил, дробил, красил, не отказываясь ни от какого труда. Он хотел продолжать работу и ночью, но Вегрик, у которого от постоянного мельтешения кирок, лопат, молотов и щёток голова шла кругом, сказал, что если сейчас же не устроится на ночлег, то заснёт стоя.
После ночи, проведённой на сеновале у одного из нанимателей, Корпус принялся за работу с удвоенным рвением. К обеду Вегрик подсчитал заработанные деньги. В его кармане оказалось без малого три гульдена. Что ж, если ещё чуток поднажать, то можно уложиться в срок.
Постепенно поток заказов мелел. Похоже, Корпус умудрился переделать всю работу даже в таком большом городе, как Пшиль.
Когда рыцарь ждал на рыночной площади очередного нанимателя, его обступила толпа оборванных хмурых мужиков. Один из них, низенький и плешивый, выступил вперёд и заговорил:
– Послушайте, ваша милость! Оно, конечно, понятно, что священные обеты – штука важная. Да только не лучше ли вам своим делом заниматься, а наше – нам оставить? Мы тут артелью давно на рынке подряжаемся, и до этого жили почитай, что впроголодь. А теперь вы нас на целый месяц без работы оставили. Чем же прикажете детишек кормить?
– Какое мне дело до твоих детишек?! – надменно спросил Вегрик.
– Оно понятно, что никакого, – грустно развёл руками мужик. – Но мы подумали, что, может быть, у вас сочувствие имеется.
Сочувствие у Вегрика имелось. Он и сам хорошо знал, каково это – сидеть без гроша в кармане. Сапожник задумался.
– Хорошо, – кивнул он. – А мне тогда что делать? Мне срочно нужны деньги.
– Откуда ж нам знать, как вы, господа рыцари, себе на жизнь зарабатываете? – озадаченно проговорил мужик. – Дракона какого-нибудь убейте, или великана. Или сходите в Тлир. Там, на строительстве собора, может, и есть нужда в рабочих руках.
– Вот сам и сходи в свой Тлир.
– Я бы сходил, – кивнул мужик, – да только местные нас оттуда в два счёта вытурят. Им самим работа нужна. А вы – рыцарь. Вас они тронуть не посмеют.
«Надо прислушаться к мольбам обездоленных!» – высказался Корпус.
– Да чёрт с вами! – махнул рукой Вегрик. – Пойдём на эту стройку!
Тлир, служивший резиденцией архиепископа, отделяли от Пшиля широкие воды Исталы, через которые вёл большой каменный мост. Этот город был раз в десять меньше столицы герцогства и в сорок раз богаче. Все прядильни и ткацкие мастерские в округе принадлежали священникам из Тлира.
– Чистенько у них здесь – ничего не скажешь, – заметил Вегрик, шагая по ровной мощёной улице. – И нищих нет.
Дорогу сапожник не спрашивал. Знаменитый Тлирский собор, который строился вот уже сорок пять лет, было видно отовсюду.
Добравшись до цели, Вегрик минут десять стоял, задрав голову и открыв рот. Стены огромной базилики были богато украшены скульптурами и барельефами. Тут, наверное, имелись в наличии изображения всех святых, какие только есть. По обе стороны от входа возносились остроконечные башни.
– Вот так махину отгрохали! – выдохнул Вегрик. – Из этого камня, наверное, три Арентена собрать можно!
«Величественное зрелище!» – согласился Корпус.
Левая башня собора была одета в строительные леса. Вокруг громоздились кучи камня и брёвен, суетились люди.
Вегрик спросил у какого-то работяги, как найти начальника строительства.
– Найти его просто, ваша милость, – ответил тот. – На стойке оно как: кто орёт громче всех – тот и начальник.
Громче всех орал краснолицый монах в рясе, выпачканной извёсткой.
– Корзины опускайте! Ровнее верёвки! Куда бревно прёте?! – надрывался он.
Когда закованный в броню рыцарь сообщил, что желает поработать, монах не сильно удивился. Видимо, удивляться ему вообще было не свойственно. Про священные обеты и усмирение гордыни он и слушать не стал, а вместо этого указал на кучу камней:
– Тащи их к лесам! За такую работу у нас платят двадцать пфеннигов в день. Но ты пришёл после обеда, так что получишь десять.
Через час, увидав, как Корпус с лёгкостью перекидал десятипудовые валуны, начальник строительства уважительно изрёк:
– За сегодняшний день получишь целый гульден! А теперь принимайся за брёвна.
На утро третьего дня у Вегрика имелось семь гульденов, не считая мелких монет. Чтобы выплатить долг, не хватало восьми золотых, и становилось ясно, что до вечера заработать столько денег переноской камней сапожник не успеет.
Перед началом работы он подошёл к краснолицему монаху и без обиняков заявил:
– Сегодня мне нужно заработать восемь гульденов. Что я должен сделать, чтобы их получить?
Начальник строительства захохотал:
– Ограбить кассу! На нашей стройке не платят таких денег.
– Но они мне нужны! – настаивал сапожник. – Как их можно заработать?
Две ломовых лошади со скрипом тащили к собору подводу, на которой лежала каменная статуя. На ней-то и остановился взгляд монаха.
– Вот приехал святой Аврил, – ухмыляясь, сказал начальник строительства. – Если ты сможешь один затащить его в нишу, то получишь восемь гульденов. Даже девять. Но учти, что эта ниша находится вон там!
Монах указал пальцем чуть ли не на самую вершину башни. Вегрику и снизу-то на такую верхотуру глядеть было тошно.
«Мы согласны!» – уверенно сказал Корпус.
– Мы согласны, – пробормотал сапожник.
Мраморный святой Аврил с достоинством покоился на соломе, возложив левую ладонь на рукоять меча, а правую подняв для благословения. Корпус за ноги подтянул его к краю телеги, обхватил поудобнее и поднял.
«Не больше двухсот пудов. Донесём как-нибудь», – решил шлем и уверенно направился к лесам.
– Может сказать ему, что для этого есть лебёдка? – спросил пожилой каменщик у начальника строительства.
– Не надо, – ответил монах, который, глядя на твёрдую поступь рыцаря, начал беспокоиться о судьбе обещанных сгоряча девяти гульденов.
Корпус шагал по пологому настилу лесов. Толстые брёвна прогибались под ним, но выглядели вполне надёжно.
– Поберегись! Посторонись! – без остановки кричал Вегрик, пытаясь разглядеть дорогу из-под мышки святого Аврила.
Рабочие при виде рыцаря и его тяжкой ноши шарахались в стороны, жались к стене. Сапожник переживал, как бы статуя не выскользнула из железной хватки. Это ведь грех – святого разбить! Да и за работу в таком случае не заплатят.
Вскоре половина пути была позади. Вегрик глянул вниз, и у него колени задрожали. До чего ж высоко!
«Кажется, леса шатаются! Они нас не выдержат!» – мысленно запричитал сапожник.
«Выдержат», – уверенно сказал шлем.
Все на стройке побросали работу и с интересом следили: дотащит сумасшедший рыцарь статую или нет. Многие бились об заклад.
«Вон та площадка мне не нравится! – скулил Вегрик. – Посмотри! Там все брёвна гнилые! Давай остановимся!»
– Это так, – кивнул игрок со шрамом. – Но щелбаны господина рыцаря слишком тяжелы. От них у меня голова того гляди расколется, а заканчивать такую приятную игру не хотелось бы.
Вегрик быстро подсчитал все розданные им за вечер щелчки, перевёл их в пфенниги и пожалел, что до этого игра велась не на деньги.
– Я согласен, господа! – кивнул он. – Четверть пфеннига – не такая уж большая ставка. По правде сказать, у меня у самого уже пальцы опухли от этих щелбанов.
«Здравое решение, – поддержал Корпус. – За этим столом собрались средние игроки. Мы видим их как на ладони. Господин с большими ушами начинает закусывать губу, когда приходит хорошая карта. Тот, что со шрамом, морщит лоб при слабой раздаче. А у хозяина таверны всё на лице написано, как у младенца».
– Раздавайте, господа! Я согласен, – повторил сапожник.
Игроки порылись в карманах и вывалили на стол пригоршни медяков. Вегрик замешкался.
– Видите ли, господа, все мои деньги остались у слуги, а он ушёл спать.
– Ничего страшного, – успокоил его Родел. – Мы вам верим на слово, господин рыцарь. Итак, раздавать моя очередь. Делаем ставки!
***
Перед рассветом публика в богатых одеждах расходилась из задней комнаты таверны. Одни весело напевали, а другие со злостью плевали на пол и бормотали проклятья. В этот ранний час Пуп и Утопий сладко дремали на белых накрахмаленных простынях, а Вегрик напряжённо вглядывался в карты. После бессонной ночи сапожнику казалось, что всадники, дамы и стражи улыбаются ему, а мелкие значки мечей, щитов, колец и рубинов лукаво подмигивают. Перед Вегриком высилась солидная гора меди и серебра. Он представлял, как Утопий изумится такому выигрышу, и улыбался про себя.
«Внимательнее! – говорил шлем. – Следи за их лицами!»
Вегрик осторожно поднял розданные карты. Глаза его загорелись, а губы расплылись в улыбке.
«Тише! Тише, брат! – шептал Корпус. – Что ты жмуришься, как кот на солнце?! Спокойный взгляд, спокойное лицо! Сколько раз повторять?! По-другому в полки не играют! Не давай им угадать, какая тебе пришла карта! Хватит улыбаться! Или нам закрыть забрало?!»
Легко так говорить, если ты выкован из стали. Но как сохранить спокойное лицо, когда на руках полный круг щитов?!
«Осторожно! – наставлял Корпус. – Начинай понемногу».
– Повышаю на три, – заявил Вегрик с хитрой улыбкой, которую никак не мог спрятать.
– Тогда я прибавлю десять сверху, – кивнул лопоухий и двинул монеты к центру стола.
– А я ещё пятнадцать, – присоединился к нему Родел.
Картёжник со шрамом вышел из игры. Наступил ход Вегрика. Ставки росли, и это радовало сапожника. Он добавил сразу пятьдесят медяков по четверти пфеннига.
Прошло полчаса, и куча монет посредине стола выросла до неприличия. Все выигранные деньги Вегрик давно уже поставил на кон. У противников в ход пошло золото.
– Повышаю на тысячу, – твёрдо заявил Родел.
– В таком случае, я – на две!
Сапожник уже запутался в цифрах. По его подсчётам речь шла о пяти гульденах. Такие деньжищи!
«У Родела дрянная карта, – говорил Корпус срывающимся от волнения голосом. – Посмотри, как глаза бегают. А у лопоухого может быть что-то приличное. Но уж не выше круга щитов. Поднимай ставку во имя Сияющих Чертогов!»
Казалось, шлем начал потеть вместе с Вегриком. Холодные капли побежали за воротник.
«А может, не надо?» – усомнился сапожник.
«Безумец! – возопил шлем, обдав его дрожью. – Раз в жизни пришла такая карта, и ты боишься выиграть?!»
Вегрик не боялся выиграть – он боялся проиграть. Но разве можно перебить полный круг щитов?
– Повышаю на три тысячи, – сглотнув слюну, просипел сапожник.
Ставку приняли, и карты легли на стол. Четыре шестёрки лопоухого вызвали у Вегрика лишь усмешку. Потом сапожник перевёл взгляд на карты Родела. Знаменосец, мечник, дама, страж и всадник. Перед ним лежал полный круг рубинов.
Вегрик закашлялся. Шлем взвыл, как раненый вепрь.
– Вот так удача! – улыбнулся хозяин таверны. – С вас пятнадцать гульденов, господин рыцарь. Мелочь я уж не стану считать.
Сапожник вдохнул глубоко и выдохнул. Стенания шлема мешали сосредоточиться.
– У меня нет таких денег, – произнёс Вегрик.
– Да не уж-то?! – всплеснул руками Родел. – А говорят, у рыцарей золото куры не клюют.
– К странствующим рыцарям это не относится, – с досадой сказал сапожник.
– В таком случае мы заберём что-нибудь из ваших доспехов.
Шлем тут же умолк.
– Попробуйте, – предложил Вегрик. – Если вы такие смелые, чтобы их с меня снять.
Трое картёжников вдруг как по команде встали и вытащили мечи. Игорк со шрамом, выпрямившись в полный рост, оказался таким высоким, что едва не задевал потолок. На пороге появился бородач с арбалетом. Корпус поднял Вегрика в боевую стойку.
– Хотите сразиться?! – воскликнул сапожник. – Отлично! Я надеюсь, нет матерей, которые будут вас оплакивать.
Нельзя сказать, что в этой фразе было много уверенности. На самом деле у Вегрика поджилки тряслись. С такого расстояния из арбалета трудно промахнуться. Сейчас бородач влепит ему болт между глаз – вот и всё сражение.
– К чему драться? – усмехнулся Родел. – Мы поступим проще. Твой мальчишка и слуга будут в заложниках, пока ты не заплатишь долг. Если дёрнешься, им перережут глотки.
По его знаку бородач передал арбалет лопоухому, достал нож и побежал вверх по лестнице к гостевым комнатам.
– Это не мой мальчишка, – заметил Вегрик. – Да и слуга мне не очень-то нужен.
– Как знаешь, рыцарь. Как знаешь, – покачал головой Родел. – Я готов подождать три дня, но могу приказать, чтобы их убили прямо сейчас.
«Ну же, давай! Мы успеем перехватить бородатого!» – мысленно попросил сапожник.
«Мы не уверены, – ответил Корпус. – Нельзя рисковать жизнями товарищей. Кроме того, карточные долги надо платить».
«Чёрт побери! Всё время одно и то же!» – выругался Вегрик про себя.
– Так что же, господин рыцарь, – спросил хозяин таверны, – каков будет ваш ответ?
– Хорошо, – согласился сапожник. – Вам нужно пятнадцать гульденов через три дня? Пойду поищу.
***
В сотне шагов от таверны прямо посреди улицы Корпус повалился на колени и принялся отбивать поклоны, ударяясь лбом о землю.
«О, Сияющее Солнце! Я покрыл себя позором! Прими моё покаяние и укажи путь искупления!»
Прохожие останавливались, чтобы поглазеть на странного рыцаря. Постепенно вокруг него собралось с десяток зрителей.
«Хватит головой мотать! – попросил Вегрик. – Меня уже мутит».
«До сотни осталось ещё двадцать поклонов, – ответил шлем. – О, Сияющее Солнце!..»
Завершив покаяние, Корпус поднялся и решительно зашагал в сторону городского центра.
«А куда мы идём?» – спросил сапожник.
«Исправлять свои ошибки, разумеется. Мы будем выполнять самую грязную и тяжёлую работу, пока не соберём деньги для выкупа товарищей. Это послужит нам хорошим уроком».
«Чтобы пятнадцать гульденов за три дня получить надо устроиться на должность бургомистра. Тяжёлым трудом таких денег не заработать, – с сомнением сказал Вегрик. – Давай-ка лучше заявим на этих жуликов в магистрат. Герцог Пшильский запретил азартные игры, а в таверне не иначе как игорный дом устроили. Видел, что за народ собирается в задней комнате? Стражники накроют их лавочку да заодно деда с сопляком освободят».
«Я знаком с тобой не первый день, но всякий раз поражаюсь, откуда же столько подлости в простом народе», – сурово проговорил шлем, ускоряя шаг.
***
Полдня Вегрик бродил по рыночной площади, пытаясь найти работу. Однако наниматели шарахались от человека в латах, как от зачумлённого. Где это видано, чтобы рыцарь трудился?! Ну как ещё поломает что-нибудь!
Лишь за полдень сапожник смог убедить какого-то священника, что его предложение вовсе не шутка, и работу он ищет для усмирения гордыни и во исполнение обета, данного святому Аврилу. Подивившись странным нравам современного рыцарства, священнослужитель всё-таки доверил Вегрику вырыть яму для погреба.
Корпус взялся за дело яростно. Заступ так и мелькал в его руках. Уже через полчаса яма глубиной в два человеческих роста была готова, и священник, ошеломлённый проворством рыцаря, принимал работу.
– А не собираетесь ли вы полученные деньги раздать бедным? – полюбопытствовал он. – Если так, то я и сам мог бы это сделать.
– Деньги пойдут на выкуп пленных! – заявил Вегрик.
Вздохнув, священник расстался с монетами и прибавил к положенной плате своё благословение и отпущение грехов.
После этого дело с заказами пошло веселее. Наниматели, прослышав о трудолюбивом рыцаре, выстраивались к нему в очередь. Корпус до позднего вечера таскал, чистил, дробил, красил, не отказываясь ни от какого труда. Он хотел продолжать работу и ночью, но Вегрик, у которого от постоянного мельтешения кирок, лопат, молотов и щёток голова шла кругом, сказал, что если сейчас же не устроится на ночлег, то заснёт стоя.
После ночи, проведённой на сеновале у одного из нанимателей, Корпус принялся за работу с удвоенным рвением. К обеду Вегрик подсчитал заработанные деньги. В его кармане оказалось без малого три гульдена. Что ж, если ещё чуток поднажать, то можно уложиться в срок.
Постепенно поток заказов мелел. Похоже, Корпус умудрился переделать всю работу даже в таком большом городе, как Пшиль.
Когда рыцарь ждал на рыночной площади очередного нанимателя, его обступила толпа оборванных хмурых мужиков. Один из них, низенький и плешивый, выступил вперёд и заговорил:
– Послушайте, ваша милость! Оно, конечно, понятно, что священные обеты – штука важная. Да только не лучше ли вам своим делом заниматься, а наше – нам оставить? Мы тут артелью давно на рынке подряжаемся, и до этого жили почитай, что впроголодь. А теперь вы нас на целый месяц без работы оставили. Чем же прикажете детишек кормить?
– Какое мне дело до твоих детишек?! – надменно спросил Вегрик.
– Оно понятно, что никакого, – грустно развёл руками мужик. – Но мы подумали, что, может быть, у вас сочувствие имеется.
Сочувствие у Вегрика имелось. Он и сам хорошо знал, каково это – сидеть без гроша в кармане. Сапожник задумался.
– Хорошо, – кивнул он. – А мне тогда что делать? Мне срочно нужны деньги.
– Откуда ж нам знать, как вы, господа рыцари, себе на жизнь зарабатываете? – озадаченно проговорил мужик. – Дракона какого-нибудь убейте, или великана. Или сходите в Тлир. Там, на строительстве собора, может, и есть нужда в рабочих руках.
– Вот сам и сходи в свой Тлир.
– Я бы сходил, – кивнул мужик, – да только местные нас оттуда в два счёта вытурят. Им самим работа нужна. А вы – рыцарь. Вас они тронуть не посмеют.
«Надо прислушаться к мольбам обездоленных!» – высказался Корпус.
– Да чёрт с вами! – махнул рукой Вегрик. – Пойдём на эту стройку!
***
Тлир, служивший резиденцией архиепископа, отделяли от Пшиля широкие воды Исталы, через которые вёл большой каменный мост. Этот город был раз в десять меньше столицы герцогства и в сорок раз богаче. Все прядильни и ткацкие мастерские в округе принадлежали священникам из Тлира.
– Чистенько у них здесь – ничего не скажешь, – заметил Вегрик, шагая по ровной мощёной улице. – И нищих нет.
Дорогу сапожник не спрашивал. Знаменитый Тлирский собор, который строился вот уже сорок пять лет, было видно отовсюду.
Добравшись до цели, Вегрик минут десять стоял, задрав голову и открыв рот. Стены огромной базилики были богато украшены скульптурами и барельефами. Тут, наверное, имелись в наличии изображения всех святых, какие только есть. По обе стороны от входа возносились остроконечные башни.
– Вот так махину отгрохали! – выдохнул Вегрик. – Из этого камня, наверное, три Арентена собрать можно!
«Величественное зрелище!» – согласился Корпус.
Левая башня собора была одета в строительные леса. Вокруг громоздились кучи камня и брёвен, суетились люди.
Вегрик спросил у какого-то работяги, как найти начальника строительства.
– Найти его просто, ваша милость, – ответил тот. – На стойке оно как: кто орёт громче всех – тот и начальник.
Громче всех орал краснолицый монах в рясе, выпачканной извёсткой.
– Корзины опускайте! Ровнее верёвки! Куда бревно прёте?! – надрывался он.
Когда закованный в броню рыцарь сообщил, что желает поработать, монах не сильно удивился. Видимо, удивляться ему вообще было не свойственно. Про священные обеты и усмирение гордыни он и слушать не стал, а вместо этого указал на кучу камней:
– Тащи их к лесам! За такую работу у нас платят двадцать пфеннигов в день. Но ты пришёл после обеда, так что получишь десять.
Через час, увидав, как Корпус с лёгкостью перекидал десятипудовые валуны, начальник строительства уважительно изрёк:
– За сегодняшний день получишь целый гульден! А теперь принимайся за брёвна.
***
На утро третьего дня у Вегрика имелось семь гульденов, не считая мелких монет. Чтобы выплатить долг, не хватало восьми золотых, и становилось ясно, что до вечера заработать столько денег переноской камней сапожник не успеет.
Перед началом работы он подошёл к краснолицему монаху и без обиняков заявил:
– Сегодня мне нужно заработать восемь гульденов. Что я должен сделать, чтобы их получить?
Начальник строительства захохотал:
– Ограбить кассу! На нашей стройке не платят таких денег.
– Но они мне нужны! – настаивал сапожник. – Как их можно заработать?
Две ломовых лошади со скрипом тащили к собору подводу, на которой лежала каменная статуя. На ней-то и остановился взгляд монаха.
– Вот приехал святой Аврил, – ухмыляясь, сказал начальник строительства. – Если ты сможешь один затащить его в нишу, то получишь восемь гульденов. Даже девять. Но учти, что эта ниша находится вон там!
Монах указал пальцем чуть ли не на самую вершину башни. Вегрику и снизу-то на такую верхотуру глядеть было тошно.
«Мы согласны!» – уверенно сказал Корпус.
– Мы согласны, – пробормотал сапожник.
***
Мраморный святой Аврил с достоинством покоился на соломе, возложив левую ладонь на рукоять меча, а правую подняв для благословения. Корпус за ноги подтянул его к краю телеги, обхватил поудобнее и поднял.
«Не больше двухсот пудов. Донесём как-нибудь», – решил шлем и уверенно направился к лесам.
– Может сказать ему, что для этого есть лебёдка? – спросил пожилой каменщик у начальника строительства.
– Не надо, – ответил монах, который, глядя на твёрдую поступь рыцаря, начал беспокоиться о судьбе обещанных сгоряча девяти гульденов.
Корпус шагал по пологому настилу лесов. Толстые брёвна прогибались под ним, но выглядели вполне надёжно.
– Поберегись! Посторонись! – без остановки кричал Вегрик, пытаясь разглядеть дорогу из-под мышки святого Аврила.
Рабочие при виде рыцаря и его тяжкой ноши шарахались в стороны, жались к стене. Сапожник переживал, как бы статуя не выскользнула из железной хватки. Это ведь грех – святого разбить! Да и за работу в таком случае не заплатят.
Вскоре половина пути была позади. Вегрик глянул вниз, и у него колени задрожали. До чего ж высоко!
«Кажется, леса шатаются! Они нас не выдержат!» – мысленно запричитал сапожник.
«Выдержат», – уверенно сказал шлем.
Все на стройке побросали работу и с интересом следили: дотащит сумасшедший рыцарь статую или нет. Многие бились об заклад.
«Вон та площадка мне не нравится! – скулил Вегрик. – Посмотри! Там все брёвна гнилые! Давай остановимся!»
