С деньгами у Эспажуля стало посвободнее, но, всё же, не настолько, чтобы Эльта взглянула на него с интересом. Капитан выучился сохранять маску спокойствия при виде девушки, будто за карточным столом, когда тебе на руки пришёл полный круг. Он невозмутимо наблюдал, как юная вертихвостка строит глазки состоятельным посетителям, и никто не знал, каких мук ему стоила эта маска. Лишь на минуту за весь день боль отпускала его душу: с момента пробуждения до того мига, когда мысль об Эльте вновь всплывала в очищенном сном разуме. И страдания начинались заново. Хоть бы уже эта девка вышла замуж за какого-нибудь богатея и скрылась с глаз! Или лучше пусть он раздобудет кучу денег. Тогда-то Эльта за ним побегает! Каждый вечер, пытаясь уснуть, Эспажуль прокручивал эти мысли так и эдак, давал себе зарок, что завтра же покинет таверну, отправится в дальние странствия на поиски богатства и забвения. Но каждый раз оставался. И не было выхода из круга страданий.
Выхода не было вплоть до того дня, когда тупоголовый рыцарь, сам того не ведая, раскрыл Эспажулю тайну подмены наследника. Бывший капитан сразу понял, что вот он – шанс разбогатеть. Если выручить герцожонка из беды и привести его к престолу, можно рассчитывать на щедрую награду. Хорошо было бы стать регентом-советником при несовершеннолетнем герцоге и самому управлять Пшилем. Дело, конечно, рискованное. С архиепископом шутки плохи. Но Эспажулю терять было нечего. К тому же он верил в успех. Гвардейцы, без сомнения, поднимутся на защиту истинного наследника, а за ними и народ встанет. Не секрет, что церковники из Тлира уже давно у всех в печёнках сидят.
Но когда Эспажуль увидел в монастыре шелудивого уродца, в которого превратился наследник, он понял, что планам его сбыться не суждено. Только безумец поверит, что этому чудовищу можно вернуть человеческий облик. Старая монахиня, конечно, говорила про волшебную плесень, которую никто никогда не видел, но капитан не мог надеяться на чудо. Он сам заварил кашу с возвращением наследника, но расхлебывать её без шанса на победу не собирался. Эспажулю нужно было время, чтобы обдумать, как выйти из игры без потерь. Поэтому-то он и направился в Пшиль, предоставив слабоумному рыцарю самому разыскивать мифическую плесень. Поэтому он и позволял коню идти шагом.
На ночлег бывший гвардеец остановился задолго до заката. Он чувствовал усталость, но не мог заснуть. Беспокойные мысли крутились пёстрым колесом. Сон взял своё лишь за полночь.
Проснулся Эспажуль на восходе с готовым решением. При его картах тоже можно остаться в выигрыше. Только этот выигрыш он получит из других рук.
Прибыв в Пшиль, Эспажуль миновал таверну Родела окольной дорогой, перебрался по мосту на другой берег реки и направился прямиком в резиденцию архиепископа Тлирского, где попросил об аудиенции Его преосвященства. Служащий ответил, что архиепископ не принимает мирян, а по всем вопросам нужно обращаться к секретарю. Что ж, Эспажуля и это устраивало.
Бывший гвардеец прождал весь день, однако секретарь архиепископа его так и не принял. Но Эспажуль не собирался сдаваться. Переночевав на постоялом дворе в пригороде Тлира, на следующий день он снова явился в резиденцию. Там ему сообщили, что секретарю нездоровится и приёма сегодня не будет. Тогда Эспажуль на ухо прошептал служителю, что располагает важными сведениями о заговоре. Уже через пятнадцать минут его проводили в кабинет секретаря.
На окнах в кабинете висели тяжёлые гардины. Несколько ламп под потолком светили тускло. Пахло сыростью.
Секретарь архиепископа, и впрямь, выглядел нездоровым. Его дряблое лицо имело землистый цвет, а глаза прорезало множество кровавых прожилок. Секретарь внимательно слушал Эспажуля. Изредка его расплывшееся под серым балахоном тело колыхалось, будто от беззвучного кашля.
Когда капитан закончил, секретарь достал платок, размерами больше похожий на полотенце, и вытер выступившие на лбу капли пота.
– Значит, мятежники призвали демона и хотят возвести его на герцогский престол, выдав за настоящего наследника? – переспросил он хрипло.
– Да. Странствующий рыцарь и старик, – подтвердил Эспажуль. – Обманом они вовлекли в это грязное дело настоятельницу монастыря, что на Вилирской дороге. Сейчас демона прячут в обители и при помощи колдовства пытаются придать ему облик наследника.
– Ты видел этого демона?
– Видел. Он покрыт шерстью, и на руках у него по шесть пальцев. В народе ходят слухи, будто сын герцога шестипалый. Негодяи хотят воспользоваться этими небылицами, чтобы разжечь смуту. Сейчас рыцарь со стариком отправились в Тамдортский лес за каким-то снадобьем, от которого демон будет выглядеть точно как наследник.
– Шесть пальцев… – задумчиво повторил секретарь, потом внимательно посмотрел на Эспажуля. – Кто-нибудь ещё знает об этом?
– Нет, – ответил капитан. Он не хотел, чтобы у Родела, и особенно у Эльты, были неприятности, поэтому умолчал о них.
Секретарь встал и шаркающей походкой прошёлся по кабинету взад-вперёд. Давно поговаривали, что он страдает болезнью, от которой растет горб. Из-за просторного балахона точно этого сказать было нельзя, но его тучное тело и впрямь двигалось странно.
– Сведения, которые ты принёс, очень важны, – сказал секретарь. –Наследование титула – дело светской власти, но раз тут замешаны дьявольские происки и колдовство, церковь, безусловно, должна вмешаться. Я доложу обо всём архиепископу. Будет проведено тщательное расследование, и если твои слова подтвердятся, ты получишь награду. Но пока дело не прояснилось, тебе лучше не покидать резиденцию.
Он взял со стола колокольчик и позвонил. В кабинет вошли два стражника.
– Подготовьте комнату для этого господина, – приказал секретарь. – Он будет нашим гостем вплоть до моих распоряжений. И позаботьтесь о его безопасности.
Эспажуль был готов к такому повороту событий, а потому спокойно проследовал за стражниками. Вроде бы, пока всё шло гладко. Конечно, наследника вряд ли удастся исцелить, а потому архиепископу и беспокоиться не о чем. Но ведь церковники не могут быть в этом уверены. Да и когда речь идёт о странствующих рыцарях, ничего нельзя знать заранее. Эти проходимцы вечно норовят к шестёрке щитов полный круг прикупить. Так что архиепископ, безусловно, с интересом отнесётся к сведениям, которые доставил ему Эспажуль. Надо только с наградой не продешевить. Хорошо бы выторговать себе место при дворе Его преосвященства. Священникам Тлира денег девать некуда. Им почитай чуть ли не всё герцогство принадлежит. Если между ними втереться и повести дело с умом, можно обеспечить безбедную жизнь даже правнукам. Конечно, это не такой выигрыш, как стать регентом-советником при молодом герцоге, но надо исходить из тех карт, которые есть на руках.
Оставшись один, секретарь с кряхтением опустился в кресло. С каждым днем ему становилось всё сложнее передвигать своё тело. Когда же, наконец, он избавится от этой тяжести?! Надо ещё немного потерпеть. Надо подыскать себе преемника, которому бы доверился архиепископ. Впрочем, это дело должно уже скоро разрешиться.
Секретарь вытер пот со лба огромным платком, налил из кувшина воды в кружку и осушил её залпом. Выходит, сын герцога остался жив. Этим людям ничего нельзя доверить. Самого простого дела не могут довести до конца. Впрочем, всё поправимо. Появление этого гвардейца – большая удача.
Вот только странствующий рыцарь беспокоил секретаря. Он кое-что слышал об этом человеке, не снимающем доспехи. От такого надо избавляться.
Секретарь снова встал, дошаркал до стенного шкафа, извлёк оттуда карту королевства, расстелил на столе и долго водил по ней пальцем. Наконец, он отыскал маленький зелёный кружок с надписью «Тамдортский лес», прикинул, далеко ли это от Пшиля. Получалось, что в запасе есть неделя, а то и полторы. Быстрее рыцарь никак не обернётся. Лучше всего перехватить его у монастыря да заодно и покончить с шестипалым герцожонком. На такое дело надо послать надёжных солдат.
Убрав карту, секретарь вызвал служителя и распорядился незамедлительно пригласить к нему викария Пшиля. После этого он вышел в коридор и тяжёлыми шагами направился к апартаментам архиепископа. Надо бы поскорее доложить Его преосвященству о возникших трудностях – пусть поволнуется. Да и расхвалить со всех сторон доносчика-гвардейца не помешает.
Возвращение путешественников в монастыре было встречено с ликованием.
– Ах, сестра Кирикисья! Мы уж и не надеялись тебя увидеть! – восклицала настоятельница. – Ваши лошади пришли вчера утром. Мы подумали, что с вами случилась беда! Но, слава Господу, вы живы!
– Не только живы. Нам удалось отыскать жгучую плесень! – отвечала травница, гордо демонстрируя бутылки с грибницей.
– Хм, как любопытно! Она ещё и светится, – заметила настоятельница без особого интереса. – А скажи, видела ли ты язычников?
– Я такое видела, что лучше и не знать, – неопределённо ответила Кирикисья и, не желая тратить время на болтовню, поспешила в свою келью готовить снадобье.
Вегрик и Утопий остались за воротами. Монахини с любопытством поглядывали на них через открытые створки. Им было интересно послушать, как прошло путешествие в Тамдортсткий лес, но подойти с расспросами они не решались. За такое дело настоятельница живьём съест.
– Интересно, получится ли у Кирикисьи исцелить мальчика? Вдруг все труды окажется напрасными и плесень не поможет, – сказал Утопий.
Вегрик только плечами пожал. Откуда ему знать, поможет плесень или нет? Последние недели научили его, что любое свободное время нужно использовать для еды и сна, а от пустых рассуждений пользы нет. Поэтому сапожник прихватил из повозки одеяло, хлеб, мясо и направился к знакомому дереву, закусывая на ходу.
Утопий слонялся возле монастырских ворот. Вегрик спал без задних ног. Оно и понятно. В последние дни ему пришлось потрудиться. Сам старик спать не хотел. Сейчас он с радостью помог бы Кирикисье в составлении лекарств, но в монастырь его не пустили. Оставалось только ждать результатов работы травницы. Занять себя Уховёрту было нечем, а сидеть без дела он не любил.
Под вечер из-за монастырской стены раздался вопль, за ним ещё один – громче и протяжней. Будто бы кого-то жгли калёным железом. Утопий встревожился. Он подошёл к воротам, постучал, позвал монахинь, чтобы спросить, что там происходит. Но никто ему не ответил. А крики не утихали, становились громче.
Уховёрт поспешил к Вегрику, попробовал его разбудить. Сапожник начал лягаться и сквернословить, но не проснулся. Тогда Утопий уселся под деревом и закрыл ладонью здоровое ухо, чтобы не слышать страшных криков. Это не помогло.
В монастыре зазвонил колокол, но вопли пробивались и сквозь его гул.
Через пару часов из монастырских ворот вышла Кирикисья. Пошатываясь, она добрела до Утопия и уселась рядом. На её белом переднике краснели свежие пятна крови, а лоб пересекали три глубокие царапины. Видно было, что монахиня очень устала.
– Это он кричит? – спросил Уховёрт.
Кирикисья кивнула.
– Снадобье действует. Я и не думала, что такое возможно. Тело меняется прямо на глазах. Наверное, это очень больно. Кости будто кто-то выворачивает и ставит на место. Мальчика пришлось связать – иначе его не удержишь. Хвост не хотел отходить и начал гноиться. Я его отрезала. Сейчас сестры удаляют когти, потому что ногти начали расти прямо из-под них. Думаю, с зубами мы тоже намучаемся. Я вот вышла немного передохнуть, а то уши заложило от крика. Посижу немного и обратно пойду.
– Долго ещё?
– Не знаю. Не знаю, выдержит ли он эту пытку. Может быть, прямо сейчас его сердце остановится.
– Надо было дать ему сонной одури, чтобы он отключился.
– По голове тебе надо дать, чтобы ты чушь не порол! – подскочила монахиня. – Мальчик принял жгучую плесень! После этого он от сонной одури лет на десять отключится! Сиди уж, да помалкивай, раз не понимаешь ничего!
С этими словами монахиня широким шагом направилась к воротам. Усталости её будто и не бывало.
Крики затихали и начинались вновь. Мальчик умолк, только когда колокола зазвонили к утренней молитве.
Проснувшись, Вегрик первым делом отправился к монастырю, чтобы потребовать завтрак. Утопий поспешил за ним. Старику не терпелось узнать, чем же закончилось лечение. У ворот они столкнулись с матерью-настоятельницей, которая как раз выходила в сопровождении группы престарелых монахинь.
– Доброе утро! – заулыбалась она. – А мы спешили сообщить вам, что всё прошло благополучно. Мальчик здоров, и без шерсти выглядит значительно лучше. Сейчас он спит. Сестра Кирикисья – непревзойдённая врачевательница!
– А где же она сама? – спросил Утопий.
– Она тоже спит.
– А когда у вас завтрак подают? – задал Вегрик самый волнительный для него вопрос.
Викарий вошёл в кабинет секретаря архиепископа с таким видом, будто делает тому большое одолжение своим визитом.
– У меня для вас плохие известия, преподобный отец, – с ехидной улыбкой начал секретарь после обмена приветствиями. – Недавно мне сообщили, что сын герцога Пшильского жив.
– Разумеется, – фыркнул викарий. – Ведь я сам и разыскал мальчика по поручению Его преосвященства. Но мне не ясно, отчего же эти новости плохие?
– Вы прекрасно понимаете, что я говорю не о том паршивом мальчишке, которого вы подобрали на улице, а о настоящем наследнике, – процедил секретарь. – Выходит, вы не выполнили поручение, которое давал вам архиепископ.
Пухлая физиономия викария покраснела от гнева.
– За исполнение поручений Его преосвященства я отвечаю только перед ним и Господом, а уж перед вами отчитываться точно не обязан! Но если зашёл такой разговор, так уверяю, что у вас, господин секретарь, нет поводов для беспокойства. Все доверенные мне задания я исполняю точно, и то дело, о котором идёт речь, – не исключение. Надо было спрятать мальчишку, и я спрятал его так, что найти невозможно. Если бы речь шла об убийстве, так не сомневаюсь, что это было бы поручено вам, а не мне. Ведь в отличие от вас я давал обеты Всевышнему и забочусь о спасении бессмертной души!
Секретарь терпеливо слушал гневную речь викария и кивал вслед каждому слову. Потом высморкался в платок, им же вытер пот со лба и заговорил:
– Знаете, что я сегодня услышал ненароком? Вроде как в одном монастыре содержится странное поросшее волосами существо с шестью пальцами на руках. И ходят слухи, что это никто иной как законный наследник герцогства Пшильского, вероломно украденный и околдованный злыми чарами. Нашёлся даже странствующий рыцарь, который отправился на поиски средства, способного разрушить чары. Уж и не знаю, легко ли достать такое снадобье. Вам должно быть виднее.
Краснота на лице викария сменилась бледностью. Секретарь продолжал:
– Когда я рассказал об этом архиепископу, он был, мягко скажем, разочарован. Вот такая история приключилась только потому, что некоторые не знают простой вещи: надёжно спрятать человека можно только в одном месте, и находится оно по ту сторону реки жизни. А теперь мне придётся исправлять ваши недочёты. И если у меня это не получится, то в добавок к заботам о спасении бессмертной души у вас появятся хлопоты и о бренном теле.
– Я пойду к Его преосвященству и всё объясню, – задыхаясь, пробормотал викарий.
Выхода не было вплоть до того дня, когда тупоголовый рыцарь, сам того не ведая, раскрыл Эспажулю тайну подмены наследника. Бывший капитан сразу понял, что вот он – шанс разбогатеть. Если выручить герцожонка из беды и привести его к престолу, можно рассчитывать на щедрую награду. Хорошо было бы стать регентом-советником при несовершеннолетнем герцоге и самому управлять Пшилем. Дело, конечно, рискованное. С архиепископом шутки плохи. Но Эспажулю терять было нечего. К тому же он верил в успех. Гвардейцы, без сомнения, поднимутся на защиту истинного наследника, а за ними и народ встанет. Не секрет, что церковники из Тлира уже давно у всех в печёнках сидят.
Но когда Эспажуль увидел в монастыре шелудивого уродца, в которого превратился наследник, он понял, что планам его сбыться не суждено. Только безумец поверит, что этому чудовищу можно вернуть человеческий облик. Старая монахиня, конечно, говорила про волшебную плесень, которую никто никогда не видел, но капитан не мог надеяться на чудо. Он сам заварил кашу с возвращением наследника, но расхлебывать её без шанса на победу не собирался. Эспажулю нужно было время, чтобы обдумать, как выйти из игры без потерь. Поэтому-то он и направился в Пшиль, предоставив слабоумному рыцарю самому разыскивать мифическую плесень. Поэтому он и позволял коню идти шагом.
На ночлег бывший гвардеец остановился задолго до заката. Он чувствовал усталость, но не мог заснуть. Беспокойные мысли крутились пёстрым колесом. Сон взял своё лишь за полночь.
Проснулся Эспажуль на восходе с готовым решением. При его картах тоже можно остаться в выигрыше. Только этот выигрыш он получит из других рук.
***
Прибыв в Пшиль, Эспажуль миновал таверну Родела окольной дорогой, перебрался по мосту на другой берег реки и направился прямиком в резиденцию архиепископа Тлирского, где попросил об аудиенции Его преосвященства. Служащий ответил, что архиепископ не принимает мирян, а по всем вопросам нужно обращаться к секретарю. Что ж, Эспажуля и это устраивало.
Бывший гвардеец прождал весь день, однако секретарь архиепископа его так и не принял. Но Эспажуль не собирался сдаваться. Переночевав на постоялом дворе в пригороде Тлира, на следующий день он снова явился в резиденцию. Там ему сообщили, что секретарю нездоровится и приёма сегодня не будет. Тогда Эспажуль на ухо прошептал служителю, что располагает важными сведениями о заговоре. Уже через пятнадцать минут его проводили в кабинет секретаря.
***
На окнах в кабинете висели тяжёлые гардины. Несколько ламп под потолком светили тускло. Пахло сыростью.
Секретарь архиепископа, и впрямь, выглядел нездоровым. Его дряблое лицо имело землистый цвет, а глаза прорезало множество кровавых прожилок. Секретарь внимательно слушал Эспажуля. Изредка его расплывшееся под серым балахоном тело колыхалось, будто от беззвучного кашля.
Когда капитан закончил, секретарь достал платок, размерами больше похожий на полотенце, и вытер выступившие на лбу капли пота.
– Значит, мятежники призвали демона и хотят возвести его на герцогский престол, выдав за настоящего наследника? – переспросил он хрипло.
– Да. Странствующий рыцарь и старик, – подтвердил Эспажуль. – Обманом они вовлекли в это грязное дело настоятельницу монастыря, что на Вилирской дороге. Сейчас демона прячут в обители и при помощи колдовства пытаются придать ему облик наследника.
– Ты видел этого демона?
– Видел. Он покрыт шерстью, и на руках у него по шесть пальцев. В народе ходят слухи, будто сын герцога шестипалый. Негодяи хотят воспользоваться этими небылицами, чтобы разжечь смуту. Сейчас рыцарь со стариком отправились в Тамдортский лес за каким-то снадобьем, от которого демон будет выглядеть точно как наследник.
– Шесть пальцев… – задумчиво повторил секретарь, потом внимательно посмотрел на Эспажуля. – Кто-нибудь ещё знает об этом?
– Нет, – ответил капитан. Он не хотел, чтобы у Родела, и особенно у Эльты, были неприятности, поэтому умолчал о них.
Секретарь встал и шаркающей походкой прошёлся по кабинету взад-вперёд. Давно поговаривали, что он страдает болезнью, от которой растет горб. Из-за просторного балахона точно этого сказать было нельзя, но его тучное тело и впрямь двигалось странно.
– Сведения, которые ты принёс, очень важны, – сказал секретарь. –Наследование титула – дело светской власти, но раз тут замешаны дьявольские происки и колдовство, церковь, безусловно, должна вмешаться. Я доложу обо всём архиепископу. Будет проведено тщательное расследование, и если твои слова подтвердятся, ты получишь награду. Но пока дело не прояснилось, тебе лучше не покидать резиденцию.
Он взял со стола колокольчик и позвонил. В кабинет вошли два стражника.
– Подготовьте комнату для этого господина, – приказал секретарь. – Он будет нашим гостем вплоть до моих распоряжений. И позаботьтесь о его безопасности.
Эспажуль был готов к такому повороту событий, а потому спокойно проследовал за стражниками. Вроде бы, пока всё шло гладко. Конечно, наследника вряд ли удастся исцелить, а потому архиепископу и беспокоиться не о чем. Но ведь церковники не могут быть в этом уверены. Да и когда речь идёт о странствующих рыцарях, ничего нельзя знать заранее. Эти проходимцы вечно норовят к шестёрке щитов полный круг прикупить. Так что архиепископ, безусловно, с интересом отнесётся к сведениям, которые доставил ему Эспажуль. Надо только с наградой не продешевить. Хорошо бы выторговать себе место при дворе Его преосвященства. Священникам Тлира денег девать некуда. Им почитай чуть ли не всё герцогство принадлежит. Если между ними втереться и повести дело с умом, можно обеспечить безбедную жизнь даже правнукам. Конечно, это не такой выигрыш, как стать регентом-советником при молодом герцоге, но надо исходить из тех карт, которые есть на руках.
***
Оставшись один, секретарь с кряхтением опустился в кресло. С каждым днем ему становилось всё сложнее передвигать своё тело. Когда же, наконец, он избавится от этой тяжести?! Надо ещё немного потерпеть. Надо подыскать себе преемника, которому бы доверился архиепископ. Впрочем, это дело должно уже скоро разрешиться.
Секретарь вытер пот со лба огромным платком, налил из кувшина воды в кружку и осушил её залпом. Выходит, сын герцога остался жив. Этим людям ничего нельзя доверить. Самого простого дела не могут довести до конца. Впрочем, всё поправимо. Появление этого гвардейца – большая удача.
Вот только странствующий рыцарь беспокоил секретаря. Он кое-что слышал об этом человеке, не снимающем доспехи. От такого надо избавляться.
Секретарь снова встал, дошаркал до стенного шкафа, извлёк оттуда карту королевства, расстелил на столе и долго водил по ней пальцем. Наконец, он отыскал маленький зелёный кружок с надписью «Тамдортский лес», прикинул, далеко ли это от Пшиля. Получалось, что в запасе есть неделя, а то и полторы. Быстрее рыцарь никак не обернётся. Лучше всего перехватить его у монастыря да заодно и покончить с шестипалым герцожонком. На такое дело надо послать надёжных солдат.
Убрав карту, секретарь вызвал служителя и распорядился незамедлительно пригласить к нему викария Пшиля. После этого он вышел в коридор и тяжёлыми шагами направился к апартаментам архиепископа. Надо бы поскорее доложить Его преосвященству о возникших трудностях – пусть поволнуется. Да и расхвалить со всех сторон доносчика-гвардейца не помешает.
***
Возвращение путешественников в монастыре было встречено с ликованием.
– Ах, сестра Кирикисья! Мы уж и не надеялись тебя увидеть! – восклицала настоятельница. – Ваши лошади пришли вчера утром. Мы подумали, что с вами случилась беда! Но, слава Господу, вы живы!
– Не только живы. Нам удалось отыскать жгучую плесень! – отвечала травница, гордо демонстрируя бутылки с грибницей.
– Хм, как любопытно! Она ещё и светится, – заметила настоятельница без особого интереса. – А скажи, видела ли ты язычников?
– Я такое видела, что лучше и не знать, – неопределённо ответила Кирикисья и, не желая тратить время на болтовню, поспешила в свою келью готовить снадобье.
Вегрик и Утопий остались за воротами. Монахини с любопытством поглядывали на них через открытые створки. Им было интересно послушать, как прошло путешествие в Тамдортсткий лес, но подойти с расспросами они не решались. За такое дело настоятельница живьём съест.
– Интересно, получится ли у Кирикисьи исцелить мальчика? Вдруг все труды окажется напрасными и плесень не поможет, – сказал Утопий.
Вегрик только плечами пожал. Откуда ему знать, поможет плесень или нет? Последние недели научили его, что любое свободное время нужно использовать для еды и сна, а от пустых рассуждений пользы нет. Поэтому сапожник прихватил из повозки одеяло, хлеб, мясо и направился к знакомому дереву, закусывая на ходу.
***
Утопий слонялся возле монастырских ворот. Вегрик спал без задних ног. Оно и понятно. В последние дни ему пришлось потрудиться. Сам старик спать не хотел. Сейчас он с радостью помог бы Кирикисье в составлении лекарств, но в монастырь его не пустили. Оставалось только ждать результатов работы травницы. Занять себя Уховёрту было нечем, а сидеть без дела он не любил.
Под вечер из-за монастырской стены раздался вопль, за ним ещё один – громче и протяжней. Будто бы кого-то жгли калёным железом. Утопий встревожился. Он подошёл к воротам, постучал, позвал монахинь, чтобы спросить, что там происходит. Но никто ему не ответил. А крики не утихали, становились громче.
Уховёрт поспешил к Вегрику, попробовал его разбудить. Сапожник начал лягаться и сквернословить, но не проснулся. Тогда Утопий уселся под деревом и закрыл ладонью здоровое ухо, чтобы не слышать страшных криков. Это не помогло.
В монастыре зазвонил колокол, но вопли пробивались и сквозь его гул.
Через пару часов из монастырских ворот вышла Кирикисья. Пошатываясь, она добрела до Утопия и уселась рядом. На её белом переднике краснели свежие пятна крови, а лоб пересекали три глубокие царапины. Видно было, что монахиня очень устала.
– Это он кричит? – спросил Уховёрт.
Кирикисья кивнула.
– Снадобье действует. Я и не думала, что такое возможно. Тело меняется прямо на глазах. Наверное, это очень больно. Кости будто кто-то выворачивает и ставит на место. Мальчика пришлось связать – иначе его не удержишь. Хвост не хотел отходить и начал гноиться. Я его отрезала. Сейчас сестры удаляют когти, потому что ногти начали расти прямо из-под них. Думаю, с зубами мы тоже намучаемся. Я вот вышла немного передохнуть, а то уши заложило от крика. Посижу немного и обратно пойду.
– Долго ещё?
– Не знаю. Не знаю, выдержит ли он эту пытку. Может быть, прямо сейчас его сердце остановится.
– Надо было дать ему сонной одури, чтобы он отключился.
– По голове тебе надо дать, чтобы ты чушь не порол! – подскочила монахиня. – Мальчик принял жгучую плесень! После этого он от сонной одури лет на десять отключится! Сиди уж, да помалкивай, раз не понимаешь ничего!
С этими словами монахиня широким шагом направилась к воротам. Усталости её будто и не бывало.
Крики затихали и начинались вновь. Мальчик умолк, только когда колокола зазвонили к утренней молитве.
***
Проснувшись, Вегрик первым делом отправился к монастырю, чтобы потребовать завтрак. Утопий поспешил за ним. Старику не терпелось узнать, чем же закончилось лечение. У ворот они столкнулись с матерью-настоятельницей, которая как раз выходила в сопровождении группы престарелых монахинь.
– Доброе утро! – заулыбалась она. – А мы спешили сообщить вам, что всё прошло благополучно. Мальчик здоров, и без шерсти выглядит значительно лучше. Сейчас он спит. Сестра Кирикисья – непревзойдённая врачевательница!
– А где же она сама? – спросил Утопий.
– Она тоже спит.
– А когда у вас завтрак подают? – задал Вегрик самый волнительный для него вопрос.
***
Викарий вошёл в кабинет секретаря архиепископа с таким видом, будто делает тому большое одолжение своим визитом.
– У меня для вас плохие известия, преподобный отец, – с ехидной улыбкой начал секретарь после обмена приветствиями. – Недавно мне сообщили, что сын герцога Пшильского жив.
– Разумеется, – фыркнул викарий. – Ведь я сам и разыскал мальчика по поручению Его преосвященства. Но мне не ясно, отчего же эти новости плохие?
– Вы прекрасно понимаете, что я говорю не о том паршивом мальчишке, которого вы подобрали на улице, а о настоящем наследнике, – процедил секретарь. – Выходит, вы не выполнили поручение, которое давал вам архиепископ.
Пухлая физиономия викария покраснела от гнева.
– За исполнение поручений Его преосвященства я отвечаю только перед ним и Господом, а уж перед вами отчитываться точно не обязан! Но если зашёл такой разговор, так уверяю, что у вас, господин секретарь, нет поводов для беспокойства. Все доверенные мне задания я исполняю точно, и то дело, о котором идёт речь, – не исключение. Надо было спрятать мальчишку, и я спрятал его так, что найти невозможно. Если бы речь шла об убийстве, так не сомневаюсь, что это было бы поручено вам, а не мне. Ведь в отличие от вас я давал обеты Всевышнему и забочусь о спасении бессмертной души!
Секретарь терпеливо слушал гневную речь викария и кивал вслед каждому слову. Потом высморкался в платок, им же вытер пот со лба и заговорил:
– Знаете, что я сегодня услышал ненароком? Вроде как в одном монастыре содержится странное поросшее волосами существо с шестью пальцами на руках. И ходят слухи, что это никто иной как законный наследник герцогства Пшильского, вероломно украденный и околдованный злыми чарами. Нашёлся даже странствующий рыцарь, который отправился на поиски средства, способного разрушить чары. Уж и не знаю, легко ли достать такое снадобье. Вам должно быть виднее.
Краснота на лице викария сменилась бледностью. Секретарь продолжал:
– Когда я рассказал об этом архиепископу, он был, мягко скажем, разочарован. Вот такая история приключилась только потому, что некоторые не знают простой вещи: надёжно спрятать человека можно только в одном месте, и находится оно по ту сторону реки жизни. А теперь мне придётся исправлять ваши недочёты. И если у меня это не получится, то в добавок к заботам о спасении бессмертной души у вас появятся хлопоты и о бренном теле.
– Я пойду к Его преосвященству и всё объясню, – задыхаясь, пробормотал викарий.
