Двор быстро заполнился стражниками. Прозвучала команда офицера. Тут же под ударами затрещали оконные рамы. Дверь сорвали с петель, хотя она и не была заперта. Минуты не прошло, как все бывшие в таверне лежали лицом вниз. Кое-кто из игроков начал было высказывать возмущение, но получил несколько пинков и тут же умолк. Из флигеля привели перепуганную Эльту и уложили её на пол рядом со всеми.
Офицер в чёрном плаще спросил, кто хозяин. Родел подал голос, и ему позволили подняться.
– Где мальчик и рыцарь? – задал вопрос офицер.
– Сэр Вегрик, должно быть, вышел на прогулку. А о каком мальчике вы говорите – я не понимаю, – помотал головой Родел.
Офицер подошёл вплотную и повторил вопрос. От его дыхания несло тиной.
– Не было здесь никакого мальчика, – снова ответил Родел, после чего получил удар латной перчаткой и схватился за разбитое лицо.
– Поднимись! – офицер указал на Эльту.
Бледная девушка встала, оправила помявшееся платье.
– Где мальчик? – спросил офицер.
– Не было мальчика, – выдавила из себя Эльта.
Офицер схватил её за волосы, достал кинжал и поднёс остриё к лицу.
– Я выколю тебе глаз, если не скажешь правду, – прошипел он.
Эльта от испуга не могла и звука произнести. Подбородок её дрожал, а глаза уставились на отточенный клинок.
– Вы что делаете?! – воскликнул Утопий, попробовал встать, но тут же свалился под градом ударов.
Остриё кинжала коснулось лица девушки. Почувствовав холод стали, Эльта вздрогнула, закрыла глаза и упала в обморок. Офицер понял, что от неё уже ничего не добиться, и приказал поднять пухлую подавальщицу.
– Не режьте меня, ваша милость! – зашептала служанка. Слёзы текли из её глаз, будто из умывальника. – Не режьте! Мальчик на втором этаже, в крайней комнате справа. А куда делся рыцарь, я не знаю. Богом клянусь, не знаю!
– Мы осмотрели всё на втором этаже. Мальчика там нет. Но в той комнате, о которой она говорит, было открыто окно, – доложил солдат.
Офицер убрал кинжал и принялся раздавать распоряжения. Вскоре вестовые побежали с приказом всем постам стражи задержать шестипалого мальчишку и рыцаря. Арестованных построили в колонну и под охраной погнали в Тлир. Десять стражников остались для тщательного обыска таверны. Им повезло с поручением, так как удалось прикарманить все найденные в доме деньги, в том числе и золото, которое осталось от двухсот пятидесяти гульденов Утопия Уховёрта. Перед уходом по приказу офицера они облили стены обнаруженным на кухне маслом и подожгли. Вся округа до утра наблюдала, как полыхает злосчастная таверна Родела.
Эспажуля разбудили среди ночи и повели вниз по лестнице в подвалы резиденции. Бывший гвардеец знал, что эти помещения, как правило, используются инквизицией Тлира, а потому немного испугался. Мало ли что пришло в голову секретарю! Чем дальше они шли по тускло освещённым коридорам, тем тревожнее становилось на душе капитана.
Его привели в небольшую комнату, где уже поджидал секретарь архиепископа. Эспажуль учтиво поклонился.
– Рад вас видеть, – широко улыбнулся секретарь. В этот момент его рот выглядел совсем как лягушачий. – Прошу прощения за беспокойство в неурочный час, но дело не терпит отлагательства.
– Готов выполнить всё, что от меня потребуется, и в любое время, – заверил Эспажуль.
Тревога понемногу отпускала его. Начало разговора вроде бы не сулило опасности. Вместо страха появлялось отвращение от вида несуразного большого тела развалившегося в кресле секретаря.
– Я знаю это, – кивнул секретарь, утирая пот со лба. – Вы делом доказали свою преданность Святой Церкви. Я докладывал об этом Его преосвященству, и он высоко оценил ваши заслуги.
«Интересно, насколько высоко?» – подумал Эспажуль с довольной улыбкой.
– А теперь я попрошу вас взглянуть туда и сказать, кто из этих людей состоит в богомерзкой связи с демоном и пытается выдать исчадье ада за наследника престола Пшиля?
Секретарь указал на маленькое окошко, забранное решёткой. Эспажуль кивнул, подошёл к окну и увидел соседнюю комнату, ярко освещённую множеством факелов. Вдоль стены под присмотром стражников там стояли завсегдатаи игорного заведения, прислуга из таверны, Родел и Утопий со следами побоев на лицах. И Эльта.
При виде девушки по телу Эспажуля пробежал колкий озноб. Эльта была бледна и стояла, не двигаясь, точно фарфоровая кукла, с остекленевшим взглядом. Бедная девочка. И она оказалась втянута в это мерзкое дело. Эспажуль такого не хотел.
– Вон тот старик, – указал бывший гвардеец на Утопия. – Он вместе с рыцарем затевал колдовство, чтобы придать демону облик наследника. Остальные ни при чём.
– А как же хозяин таверны и его племянница? – прищурившись, спросил секретарь. – Разве они ничего не знали?
От коварного взгляда секретаря в горле у Эспажуля стало сухо. Слова застряли у кадыка, и он смог только отрицательно помотать головой.
– Боюсь, вы ошибаетесь. По донесению командира стражи Родел и его племянница упорно скрывали, что мальчишка жил в таверне. Я могу объяснить это только одним – они знали, что прячут демона.
Эспажуль в панике искал слова, которые могли бы спасти Эльту, но ничего не находилось.
– Я прошу вас, – наконец прохрипел он. – Я прошу, отпустите хотя бы девушку!
– Вы просите отпустить приспешницу дьявола? – призадумался секретарь. – Интересно было бы узнать, почему я должен это сделать?
– Я прошу! Заклинаю милосердием Господним! – повторял Эспажуль, краем мысли понимая, что такие слова могут и ему дорого стоить.
– Хотя, почему бы её и не отпустить? Не думаю, что девушка и в самом деле вступила в сговор с сатаной. Скорее всего, это просто недоразумение. Наверное, её можно отпустить. Но у меня будет к вам встречная просьба.
– Всё, что угодно! – воскликнул Эспажуль.
Секретарь позвал стражника, дежурившего у входа.
– Здесь останутся Родел и тот старик. Прислуга и девушка могут быть свободны, а любителей азартных игр утром доставьте в магистрат Пшиля. Там разберутся, какое им назначить наказание.
Когда солдат ушёл исполнять распоряжения, секретарь обратился к Эспажулю:
– Теперь о моей просьбе. Буду говорить кратко. Я стар и в последнее время всё чаще задумываюсь о покое, но Его преосвященство отказывается отпускать меня, пока я не подберу себе преемника. А это непросто. Моя должность, хоть и незначительна на первый взгляд, требует определённых качеств и умений. Я навёл о вас справки и понял, что, пожалуй, лучшего кандидата на это место не найду.
Бывший гвардеец не верил своим ушам. Неужели ему так просто предложили место секретаря архиепископа – по сути второго человека в Тлире после Его преосвященства? Разве бывает такая удача в этом несправедливом мире? У Эспажуля не хватало фантазии, чтобы представить, какие возможности сулит ему новая должность. Одно было ясно: если это не сон и не шутка, он легко обеспечит Эльте безбедную жизнь.
– Но как на это посмотрит Его преосвященство? – неуверенно спросил бывший гвардеец, боясь вспугнуть нежданное счастье.
– Ваша кандидатура с ним уже согласована. Мне осталось закончить кое-какие дела, после чего я ухожу на покой. Желаете ли вы занять моё место?
– Я согласен, – кивнул Эспажуль.
– Вот и замечательно. Я и не ожидал другого ответа. А пока примите, пожалуйста, эту скромную награду. Понимаю, что деньги для вас – далеко не самое важное. Но эти сто гульденов выданы вам по распоряжению Его преосвященства, и вернуть их обратно в казну я уже не могу.
Секретарь протянул объёмистый кошель, и капитан принял золото с почтительным поклоном. Так начиналась счастливая полоса в жизни бывшего гвардейца.
Вегрик ругал Утопия на чём свет стоит. Где ж это видано, чтобы в такие годы из-за женщин теряли голову?! Да ещё ладно, если б старый пень нашёл дамочку себе под стать. Вот повариха из таверны, например, чем плоха? Добрая, дородная. У неё и запросы, небось, поскромнее. Подаришь ей платок разноцветный – она и рада до одури. А этого на молодых потянуло! С такой барышней и недели не пройдёт, как Уховёрт останется без гроша, а после она вышвырнет его вон. Тогда-то он вспомнит, как Вегрик хотел ему помочь, а в ответ получил одни оскорбления! Тогда-то Утопий придёт извиняться, да только поздно. Вегрик будет уже далеко. Он сам, один, отыщет лекарство от укуса оборотня, купит трактир и заживёт в своё удовольствие. С такими мыслями Вегрик вышел за городские ворота и направился по северной дороге.
Стемнело. По обочинам то и дело попадались редкие островки кустарника, из которых доносились подозрительные шорохи. Вокруг не было ни души. Сапожник начал задумываться, а чего ради он попёрся на ночь глядя неведомо куда. Разве нельзя было переночевать в какой-нибудь гостинице, а в путь отправляться уже утром? Хотя в гостиницах полно жулья. Вот так ляжешь спать, а у тебя, чего доброго, деньги украдут. Вегрик покрепче прижал к себе узел с золотом. Нет уж, лучше в таверну вернуться. Там хотя бы люди проверенные. С Утопием ведь не обязательно разговаривать. Можно просто лечь спать, а утром уже решать, что делать.
Или даже помириться со стариком? Ну, подумаешь, брякнул Уховёрт чего-то вгорячах. Всякое бывает. В конце концов, ведь и Утопий его не раз из беды выручал. Может быть, сейчас, когда Уховёрт не в себе, ему как раз больше всего нужна поддержка товарища, чтобы та девица окончательно не довела его до ручки?
Сапожник остановился в раздумье. По всему выходило, что самым разумным решением было вернуться в таверну. Но эдак получается, раз Вегрик первым мириться пришёл, значит он, а не Утопий, виноват в ссоре.
«Ты хоть подскажи, что мне делать-то», – мысленно обратился сапожник к шлему.
«Тут мы тебе не советчики, – ответил Корпус. – Вражда друзей пусть ими и решается».
«Очень мудро! – съязвил Вегрик. – Когда не надо, ты целыми днями разглагольствуешь, а как нужда придёт – помощи от тебя не допросишься! К тому же, Утопий мне не друг. Сколько раз ещё повторять?! Он просто знакомый».
Вдруг что-то стукнуло по шлему, как будто в него ударился сильно брошенный камень. Сапожник обернулся. Мимо просвистела ещё какая-то штуковина.
«Похоже, в нас стреляют», – заключил Корпус.
Позади на дороге в бледном свете убывающей луны виднелись силуэты всадников.
«И что теперь делать?» – спросил сапожник.
«Когда разбойники коварно нападают со спины? Конечно же, сражаться!» – воскликнул шлем и прыгнул в росшие подле дороги редкие кусты.
Узел с золотом при этом упал на землю.
«Деньги-то! Деньги чего бросил?!» – всполошился Вегрик.
Всадники сорвались в галоп и рассыпались цепью, намереваясь окружить заросли, в которых укрылся сапожник. Вегрик понял: дело такое, что пока не до денег. Он затаил дыхание в надежде, что в темноте его не найдут.
Теперь Вегрик мог сосчитать нападавших. Пятеро подъехали к кустам с разных сторон, обнажили мечи и начали вглядываться в переплетенье веток. Один остался позади и перезаряжал арбалет. Все были в одеждах стражи архиепископа.
«Похоже, это не разбойники, – заключил шлем. – Надо бы вступить с ними в переговоры. Спроси, в чём суть их претензий».
«Думаю, это не лучшая идея», – засомневался Вегрик.
«Разве мы когда-нибудь давали тебе дурные советы?»
Из опыта общения с Корпусом сапожник вынес одно: с ним спорить – только время терять. Всё равно в итоге шлем сделает по-своему.
– Что вам надо? – неуверенно спросил Вегрик из кустов.
Вместо ответа в его сторону тут же полетел арбалетный болт. Мечники спешились и направились на голос.
«По-моему, они не хотят разговаривать», – сообщил сапожник.
«Из этого видно, что перед нами не служители порядка, а значит, рыцарская честь позволяет вступить с ними в бой», – сделал вывод Корпус, опустил забрало и бросился на ближайшего стража.
В полумраке и мельтешении веток Вегрик толком не понимал, как протекает драка. Корпус бил направо и налево, выворачивал руки, сжимавшие мечи, ломал шеи. Кто-то кричал, что надо заходить за спину. Клинок скользнул сзади по латам, но не нашёл в них бреши. Особо ретивый стражник пытался схватить рыцаря за ноги, чтобы повалить наземь, но получил коленом в лицо и упал без дыхания.
Вегрик не волновался за исход боя. Он предполагал, что уж с шестью-то солдатами Корпус должен как-нибудь справиться. Всё к тому и шло. Пятый стражник рухнул от удара с проломленной головой. И тут в десяти шагах перед собой сапожник увидел конного арбалетчика, который целился в глазную прорезь его шлема. С такого расстояния, пожалуй, можно и попасть. Вегрик не успел сообразить, что произошло. В стороне щёлкнула тетива, стражник вдруг выпустил арбалет и повалился с лошади. Стало тихо.
Вегрик осмотрелся. Все шестеро нападавших лежали без движения, и никого больше не было видно. Сапожник поспешил подобрать оброненный узел с деньгами.
– Неплохо, рыцарь! – услышал он голос за спиной. – Так отделать пятерых стражников мало кто смог бы!
Корпус развернулся, готовясь к схватке.
На дороге стоял невысокий мужчина в капюшоне с луком в руках. Судя по тому, что стрелы на тетиве не было, нападать незнакомец не собирался.
– Шестерых стражников, – поправил Вегрик.
– Один на моём счету, – усмехнулся мужчина, указывая на стрелу, торчавшую меж лопаток арбалетчика.
После этого он деловито принялся обшаривать тела поверженных солдат, собирая оружие.
– Ты кто такой? – спросил сапожник.
– Я-то? Я – гвардеец Саврас, – ответил лучник, осматривая подобранные клинки. Один меч он с сожалением выбросил в кусты и вздохнул. – Этот негодный. А мы с тобой раньше видались.
– Где же?
– На рынке в Пшиле, когда ты у нас всех заказчиков перехватил. Не помнишь уже?
Лучник откинул капюшон, обнажив плешивую голову. Точно. Вегрик вспомнил этого человека.
– И что же ты тут делаешь? – спросил сапожник.
– Я-то? Так за тобой слежу. От самой таверны. Мы с ребятами всегда там сторожим, и, если кто-нибудь подозрительный выходит, – присматриваем за ним.
– Это для чего?
– Так предательство может быть. Вдруг кто-нибудь архиепископу донесёт, где наследник прячется! Надо остерегаться.
– Что же, я, выходит, подозрительный? – насупился Вегрик.
– Ты-то? До сей поры было непонятно, поэтому меня проследить и послали. Но теперь я вижу, что за тобой стражники архиепископские охотятся. Значит, ты человек верный. Теперь с нами пойдёшь? – спросил Саврас, раздумывая, как бы удобнее пристроить собранное оружие к седлу трофейной лошади.
– С кем это, с вами? – не понял Вегрик.
– С гвардейцами, конечно.
– А куда вы идёте?
– Пока никуда не идём. Пока мы силы собираем. А как только соберём, сразу пойдём на священников из Тлира, которые хотят вместо законного наследника на престол абы кого посадить!
– Пожалуй, у нас с вами разные дороги, – решил Вегрик. – Мне на север надо – так гадалка нагадала.
– Как знаешь, – кивнул Саврас. – Прямо сейчас уходишь?
Сапожник прикинул, что раз за ним гонится стража архиепископа, то о городе и ночлеге в тёплой таверне надо забыть.
– Прямо сейчас, – сказал он.
– Тогда помоги мне мертвецов с дороги убрать. Следом за этими стражниками скоро поскачут другие.
Вегрик согласился, отложил в сторонку узел с золотом и взялся за ноги мёртвого арбалетчика, поджидая, пока гвардеец подхватит тело под руки.
– Постой-ка! – попросил Саврас. – Стрела мне ещё понадобится. Что ж её просто так выбрасывать?! – он выдернул стрелу из спины стражника, хотел уже вытереть наконечник о штанину, но вдруг поморщился. – Что за дрянью несёт?! Будто тиной тухлой!
Офицер в чёрном плаще спросил, кто хозяин. Родел подал голос, и ему позволили подняться.
– Где мальчик и рыцарь? – задал вопрос офицер.
– Сэр Вегрик, должно быть, вышел на прогулку. А о каком мальчике вы говорите – я не понимаю, – помотал головой Родел.
Офицер подошёл вплотную и повторил вопрос. От его дыхания несло тиной.
– Не было здесь никакого мальчика, – снова ответил Родел, после чего получил удар латной перчаткой и схватился за разбитое лицо.
– Поднимись! – офицер указал на Эльту.
Бледная девушка встала, оправила помявшееся платье.
– Где мальчик? – спросил офицер.
– Не было мальчика, – выдавила из себя Эльта.
Офицер схватил её за волосы, достал кинжал и поднёс остриё к лицу.
– Я выколю тебе глаз, если не скажешь правду, – прошипел он.
Эльта от испуга не могла и звука произнести. Подбородок её дрожал, а глаза уставились на отточенный клинок.
– Вы что делаете?! – воскликнул Утопий, попробовал встать, но тут же свалился под градом ударов.
Остриё кинжала коснулось лица девушки. Почувствовав холод стали, Эльта вздрогнула, закрыла глаза и упала в обморок. Офицер понял, что от неё уже ничего не добиться, и приказал поднять пухлую подавальщицу.
– Не режьте меня, ваша милость! – зашептала служанка. Слёзы текли из её глаз, будто из умывальника. – Не режьте! Мальчик на втором этаже, в крайней комнате справа. А куда делся рыцарь, я не знаю. Богом клянусь, не знаю!
– Мы осмотрели всё на втором этаже. Мальчика там нет. Но в той комнате, о которой она говорит, было открыто окно, – доложил солдат.
Офицер убрал кинжал и принялся раздавать распоряжения. Вскоре вестовые побежали с приказом всем постам стражи задержать шестипалого мальчишку и рыцаря. Арестованных построили в колонну и под охраной погнали в Тлир. Десять стражников остались для тщательного обыска таверны. Им повезло с поручением, так как удалось прикарманить все найденные в доме деньги, в том числе и золото, которое осталось от двухсот пятидесяти гульденов Утопия Уховёрта. Перед уходом по приказу офицера они облили стены обнаруженным на кухне маслом и подожгли. Вся округа до утра наблюдала, как полыхает злосчастная таверна Родела.
***
Эспажуля разбудили среди ночи и повели вниз по лестнице в подвалы резиденции. Бывший гвардеец знал, что эти помещения, как правило, используются инквизицией Тлира, а потому немного испугался. Мало ли что пришло в голову секретарю! Чем дальше они шли по тускло освещённым коридорам, тем тревожнее становилось на душе капитана.
Его привели в небольшую комнату, где уже поджидал секретарь архиепископа. Эспажуль учтиво поклонился.
– Рад вас видеть, – широко улыбнулся секретарь. В этот момент его рот выглядел совсем как лягушачий. – Прошу прощения за беспокойство в неурочный час, но дело не терпит отлагательства.
– Готов выполнить всё, что от меня потребуется, и в любое время, – заверил Эспажуль.
Тревога понемногу отпускала его. Начало разговора вроде бы не сулило опасности. Вместо страха появлялось отвращение от вида несуразного большого тела развалившегося в кресле секретаря.
– Я знаю это, – кивнул секретарь, утирая пот со лба. – Вы делом доказали свою преданность Святой Церкви. Я докладывал об этом Его преосвященству, и он высоко оценил ваши заслуги.
«Интересно, насколько высоко?» – подумал Эспажуль с довольной улыбкой.
– А теперь я попрошу вас взглянуть туда и сказать, кто из этих людей состоит в богомерзкой связи с демоном и пытается выдать исчадье ада за наследника престола Пшиля?
Секретарь указал на маленькое окошко, забранное решёткой. Эспажуль кивнул, подошёл к окну и увидел соседнюю комнату, ярко освещённую множеством факелов. Вдоль стены под присмотром стражников там стояли завсегдатаи игорного заведения, прислуга из таверны, Родел и Утопий со следами побоев на лицах. И Эльта.
При виде девушки по телу Эспажуля пробежал колкий озноб. Эльта была бледна и стояла, не двигаясь, точно фарфоровая кукла, с остекленевшим взглядом. Бедная девочка. И она оказалась втянута в это мерзкое дело. Эспажуль такого не хотел.
– Вон тот старик, – указал бывший гвардеец на Утопия. – Он вместе с рыцарем затевал колдовство, чтобы придать демону облик наследника. Остальные ни при чём.
– А как же хозяин таверны и его племянница? – прищурившись, спросил секретарь. – Разве они ничего не знали?
От коварного взгляда секретаря в горле у Эспажуля стало сухо. Слова застряли у кадыка, и он смог только отрицательно помотать головой.
– Боюсь, вы ошибаетесь. По донесению командира стражи Родел и его племянница упорно скрывали, что мальчишка жил в таверне. Я могу объяснить это только одним – они знали, что прячут демона.
Эспажуль в панике искал слова, которые могли бы спасти Эльту, но ничего не находилось.
– Я прошу вас, – наконец прохрипел он. – Я прошу, отпустите хотя бы девушку!
– Вы просите отпустить приспешницу дьявола? – призадумался секретарь. – Интересно было бы узнать, почему я должен это сделать?
– Я прошу! Заклинаю милосердием Господним! – повторял Эспажуль, краем мысли понимая, что такие слова могут и ему дорого стоить.
– Хотя, почему бы её и не отпустить? Не думаю, что девушка и в самом деле вступила в сговор с сатаной. Скорее всего, это просто недоразумение. Наверное, её можно отпустить. Но у меня будет к вам встречная просьба.
– Всё, что угодно! – воскликнул Эспажуль.
Секретарь позвал стражника, дежурившего у входа.
– Здесь останутся Родел и тот старик. Прислуга и девушка могут быть свободны, а любителей азартных игр утром доставьте в магистрат Пшиля. Там разберутся, какое им назначить наказание.
Когда солдат ушёл исполнять распоряжения, секретарь обратился к Эспажулю:
– Теперь о моей просьбе. Буду говорить кратко. Я стар и в последнее время всё чаще задумываюсь о покое, но Его преосвященство отказывается отпускать меня, пока я не подберу себе преемника. А это непросто. Моя должность, хоть и незначительна на первый взгляд, требует определённых качеств и умений. Я навёл о вас справки и понял, что, пожалуй, лучшего кандидата на это место не найду.
Бывший гвардеец не верил своим ушам. Неужели ему так просто предложили место секретаря архиепископа – по сути второго человека в Тлире после Его преосвященства? Разве бывает такая удача в этом несправедливом мире? У Эспажуля не хватало фантазии, чтобы представить, какие возможности сулит ему новая должность. Одно было ясно: если это не сон и не шутка, он легко обеспечит Эльте безбедную жизнь.
– Но как на это посмотрит Его преосвященство? – неуверенно спросил бывший гвардеец, боясь вспугнуть нежданное счастье.
– Ваша кандидатура с ним уже согласована. Мне осталось закончить кое-какие дела, после чего я ухожу на покой. Желаете ли вы занять моё место?
– Я согласен, – кивнул Эспажуль.
– Вот и замечательно. Я и не ожидал другого ответа. А пока примите, пожалуйста, эту скромную награду. Понимаю, что деньги для вас – далеко не самое важное. Но эти сто гульденов выданы вам по распоряжению Его преосвященства, и вернуть их обратно в казну я уже не могу.
Секретарь протянул объёмистый кошель, и капитан принял золото с почтительным поклоном. Так начиналась счастливая полоса в жизни бывшего гвардейца.
***
Вегрик ругал Утопия на чём свет стоит. Где ж это видано, чтобы в такие годы из-за женщин теряли голову?! Да ещё ладно, если б старый пень нашёл дамочку себе под стать. Вот повариха из таверны, например, чем плоха? Добрая, дородная. У неё и запросы, небось, поскромнее. Подаришь ей платок разноцветный – она и рада до одури. А этого на молодых потянуло! С такой барышней и недели не пройдёт, как Уховёрт останется без гроша, а после она вышвырнет его вон. Тогда-то он вспомнит, как Вегрик хотел ему помочь, а в ответ получил одни оскорбления! Тогда-то Утопий придёт извиняться, да только поздно. Вегрик будет уже далеко. Он сам, один, отыщет лекарство от укуса оборотня, купит трактир и заживёт в своё удовольствие. С такими мыслями Вегрик вышел за городские ворота и направился по северной дороге.
Стемнело. По обочинам то и дело попадались редкие островки кустарника, из которых доносились подозрительные шорохи. Вокруг не было ни души. Сапожник начал задумываться, а чего ради он попёрся на ночь глядя неведомо куда. Разве нельзя было переночевать в какой-нибудь гостинице, а в путь отправляться уже утром? Хотя в гостиницах полно жулья. Вот так ляжешь спать, а у тебя, чего доброго, деньги украдут. Вегрик покрепче прижал к себе узел с золотом. Нет уж, лучше в таверну вернуться. Там хотя бы люди проверенные. С Утопием ведь не обязательно разговаривать. Можно просто лечь спать, а утром уже решать, что делать.
Или даже помириться со стариком? Ну, подумаешь, брякнул Уховёрт чего-то вгорячах. Всякое бывает. В конце концов, ведь и Утопий его не раз из беды выручал. Может быть, сейчас, когда Уховёрт не в себе, ему как раз больше всего нужна поддержка товарища, чтобы та девица окончательно не довела его до ручки?
Сапожник остановился в раздумье. По всему выходило, что самым разумным решением было вернуться в таверну. Но эдак получается, раз Вегрик первым мириться пришёл, значит он, а не Утопий, виноват в ссоре.
«Ты хоть подскажи, что мне делать-то», – мысленно обратился сапожник к шлему.
«Тут мы тебе не советчики, – ответил Корпус. – Вражда друзей пусть ими и решается».
«Очень мудро! – съязвил Вегрик. – Когда не надо, ты целыми днями разглагольствуешь, а как нужда придёт – помощи от тебя не допросишься! К тому же, Утопий мне не друг. Сколько раз ещё повторять?! Он просто знакомый».
Вдруг что-то стукнуло по шлему, как будто в него ударился сильно брошенный камень. Сапожник обернулся. Мимо просвистела ещё какая-то штуковина.
«Похоже, в нас стреляют», – заключил Корпус.
Позади на дороге в бледном свете убывающей луны виднелись силуэты всадников.
«И что теперь делать?» – спросил сапожник.
«Когда разбойники коварно нападают со спины? Конечно же, сражаться!» – воскликнул шлем и прыгнул в росшие подле дороги редкие кусты.
Узел с золотом при этом упал на землю.
«Деньги-то! Деньги чего бросил?!» – всполошился Вегрик.
Всадники сорвались в галоп и рассыпались цепью, намереваясь окружить заросли, в которых укрылся сапожник. Вегрик понял: дело такое, что пока не до денег. Он затаил дыхание в надежде, что в темноте его не найдут.
Теперь Вегрик мог сосчитать нападавших. Пятеро подъехали к кустам с разных сторон, обнажили мечи и начали вглядываться в переплетенье веток. Один остался позади и перезаряжал арбалет. Все были в одеждах стражи архиепископа.
«Похоже, это не разбойники, – заключил шлем. – Надо бы вступить с ними в переговоры. Спроси, в чём суть их претензий».
«Думаю, это не лучшая идея», – засомневался Вегрик.
«Разве мы когда-нибудь давали тебе дурные советы?»
Из опыта общения с Корпусом сапожник вынес одно: с ним спорить – только время терять. Всё равно в итоге шлем сделает по-своему.
– Что вам надо? – неуверенно спросил Вегрик из кустов.
Вместо ответа в его сторону тут же полетел арбалетный болт. Мечники спешились и направились на голос.
«По-моему, они не хотят разговаривать», – сообщил сапожник.
«Из этого видно, что перед нами не служители порядка, а значит, рыцарская честь позволяет вступить с ними в бой», – сделал вывод Корпус, опустил забрало и бросился на ближайшего стража.
В полумраке и мельтешении веток Вегрик толком не понимал, как протекает драка. Корпус бил направо и налево, выворачивал руки, сжимавшие мечи, ломал шеи. Кто-то кричал, что надо заходить за спину. Клинок скользнул сзади по латам, но не нашёл в них бреши. Особо ретивый стражник пытался схватить рыцаря за ноги, чтобы повалить наземь, но получил коленом в лицо и упал без дыхания.
Вегрик не волновался за исход боя. Он предполагал, что уж с шестью-то солдатами Корпус должен как-нибудь справиться. Всё к тому и шло. Пятый стражник рухнул от удара с проломленной головой. И тут в десяти шагах перед собой сапожник увидел конного арбалетчика, который целился в глазную прорезь его шлема. С такого расстояния, пожалуй, можно и попасть. Вегрик не успел сообразить, что произошло. В стороне щёлкнула тетива, стражник вдруг выпустил арбалет и повалился с лошади. Стало тихо.
Вегрик осмотрелся. Все шестеро нападавших лежали без движения, и никого больше не было видно. Сапожник поспешил подобрать оброненный узел с деньгами.
– Неплохо, рыцарь! – услышал он голос за спиной. – Так отделать пятерых стражников мало кто смог бы!
Корпус развернулся, готовясь к схватке.
На дороге стоял невысокий мужчина в капюшоне с луком в руках. Судя по тому, что стрелы на тетиве не было, нападать незнакомец не собирался.
– Шестерых стражников, – поправил Вегрик.
– Один на моём счету, – усмехнулся мужчина, указывая на стрелу, торчавшую меж лопаток арбалетчика.
После этого он деловито принялся обшаривать тела поверженных солдат, собирая оружие.
– Ты кто такой? – спросил сапожник.
– Я-то? Я – гвардеец Саврас, – ответил лучник, осматривая подобранные клинки. Один меч он с сожалением выбросил в кусты и вздохнул. – Этот негодный. А мы с тобой раньше видались.
– Где же?
– На рынке в Пшиле, когда ты у нас всех заказчиков перехватил. Не помнишь уже?
Лучник откинул капюшон, обнажив плешивую голову. Точно. Вегрик вспомнил этого человека.
– И что же ты тут делаешь? – спросил сапожник.
– Я-то? Так за тобой слежу. От самой таверны. Мы с ребятами всегда там сторожим, и, если кто-нибудь подозрительный выходит, – присматриваем за ним.
– Это для чего?
– Так предательство может быть. Вдруг кто-нибудь архиепископу донесёт, где наследник прячется! Надо остерегаться.
– Что же, я, выходит, подозрительный? – насупился Вегрик.
– Ты-то? До сей поры было непонятно, поэтому меня проследить и послали. Но теперь я вижу, что за тобой стражники архиепископские охотятся. Значит, ты человек верный. Теперь с нами пойдёшь? – спросил Саврас, раздумывая, как бы удобнее пристроить собранное оружие к седлу трофейной лошади.
– С кем это, с вами? – не понял Вегрик.
– С гвардейцами, конечно.
– А куда вы идёте?
– Пока никуда не идём. Пока мы силы собираем. А как только соберём, сразу пойдём на священников из Тлира, которые хотят вместо законного наследника на престол абы кого посадить!
– Пожалуй, у нас с вами разные дороги, – решил Вегрик. – Мне на север надо – так гадалка нагадала.
– Как знаешь, – кивнул Саврас. – Прямо сейчас уходишь?
Сапожник прикинул, что раз за ним гонится стража архиепископа, то о городе и ночлеге в тёплой таверне надо забыть.
– Прямо сейчас, – сказал он.
– Тогда помоги мне мертвецов с дороги убрать. Следом за этими стражниками скоро поскачут другие.
Вегрик согласился, отложил в сторонку узел с золотом и взялся за ноги мёртвого арбалетчика, поджидая, пока гвардеец подхватит тело под руки.
– Постой-ка! – попросил Саврас. – Стрела мне ещё понадобится. Что ж её просто так выбрасывать?! – он выдернул стрелу из спины стражника, хотел уже вытереть наконечник о штанину, но вдруг поморщился. – Что за дрянью несёт?! Будто тиной тухлой!
