Но правители всегда на виду. Когда начнётся превращение, это будет трудно прятать. Если всё откроется, никому несдобровать. Людей слишком много. Скольких его братьев они убили в прежние времена! Скольких ещё убьют! Поэтому надо действовать осторожно. И без того члены городского совета уже начинают привлекать к себе внимание. Тогда секретарь не мог придумать другого способа получить их поддержку в делах архиепископа, но теперь братья подросли, им стало трудно помещаться в оболочках знатных городских особ так, чтобы это не бросалось в глаза. Скоро придётся объяснять людям, куда вдруг подевался весь совет во главе с бургомистром. Впрочем, это будет уже не его забота.
Но впредь братьев надо заселять только в стражников. Никого не интересует, куда делся какой-то солдат. Их никто не замечает.
Традиция требовала, чтобы наследник выезжал для возложения венца из Пшильского замка. Архиепископ распорядился провести церемонию в новом соборе, внутреннее убранство которого было почти завершено. Чтобы туда добраться, карете с наследником предстояло пересечь половину Пшиля, и это было очень удобно для нападения мятежников. На все попытки объяснить, что лучше бы перенести церемонию в какой-нибудь храм поближе к замку, архиепископ отвечал решительным отказом. Слишком уж дорог ему был этот дурацкий собор.
Вчера архиепископ целый день показывал храм герцогу Ольфургскому, прибывшему для участия в церемонии в качестве представителя короля. Носатый худосочный герцог облазил все башни, исходил все галереи и, не переставая, высказывал своё восхищение.
Как дико, что человек может не замечать красоты полноводной реки, её омутов и стремнин, но при этом от души восторгаться уродливой грудой камня, им же самим взгромождённой! Люди несовершенны. Именно поэтому они предназначены судьбой в качестве ростовых оболочек для его племени. Непонятно только, почему жалкие люди сильны и многочисленны, как песок по берегам моря, а его род вынужден прятаться и таиться? Но это до времени. До времени.
Раньше его соплеменники, подрастая в человеческих оболочках, старались держаться подальше от городов и селений. Они уходили в глухие места и ждали, когда наступит время возвращаться в реку. Мало кто доживал до конца превращения. В одиночку трудно добывать пропитание, спасаться от холода, диких зверей и разбойного люда. Каждый год матка приносила до двенадцати братьев, но в реку возвращался один на сотню.
Так было, пока секретарь не решил попробовать жить среди людей. Он изучил человеческие обычаи и повадки и понял, в чём ключ к благоденствию его племени. Князья управляют народами. Значит, надо управлять князьями.
Долго секретарь шёл к осуществлению своей задумки, много совершал ошибок, пока, наконец, удача не улыбнулась ему в Тлире. Здесь он создал и сберёг колонию, в которой подрастает сто пятнадцать братьев. Это не мало. Если они доживут до конца превращения и хотя бы каждый десятый станет маткой, племя его умножится и будет умножаться.
Понадобятся новые колонии. Секретарь думал, что Вилир – очень удобное для этого место. Уже в этом году матушка намеревалась оставить там несколько братьев. Если всё пойдёт как задумано, то город за городом, страну за страной они захватят всю землю, а людей превратят в рабов. Секретарь представлял себе чудесное будущее и переполнялся гордостью от мысли, что сам положил ему начало. К тому времени он уже уйдёт в безбрежные просторы моря, и, если суждено ему стать маткой, будет раз за разом возвращаться в эту реку, чтобы вложить зерно жизни в оболочку какого-нибудь двуногого и полюбоваться, как в безопасности подрастают его дети.
Но довольно мечтаний! Сейчас надлежит думать о том, как сберечь достигнутое.
Секретарь давно наблюдал за людьми и знал, что так просто они не сдадутся. Завтра следует ждать сюрпризов от герцожонка. Секретарь спрашивал себя, как бы он сам поступил на месте бунтовщиков. Наверное, попытался бы во время церемонии напасть на карету и убить наследника. Это проще всего.
Рисковать жизнью мальчишки нельзя. Казалось бы, таких идиотов пруд пруди, но и этого Пупа пришлось долго искать. Сейчас всё поставлено на него. Сколько стоило труда заставить герцогиню признать в нём сына! Да и герцог Ольфургский уже видел мальчишку, и заменить наследника не получится.
Торжественная процессия пройдёт длинной дорогой. Чтобы выставить надёжную охрану на всём её пути, не хватит солдат. Секретарь размышлял, прикидывал так и эдак.
Венец должен достаться Пупу. В противном случае власть архиепископа пошатнётся. Пока же Его преосвященство, сам того не зная, обеспечивает безопасность братьев, подрастающих в телах стражников, секретарь не мог этого допустить.
Он вызвал начальника стражи и отдал необходимые распоряжения. Вскоре карета наследника в сопровождении охраны отбыла из резиденции архиепископа к Пшильскому дворцу. Через некоторое время в другую сторону тронулся неприметный экипаж.
Ранним утром Эспажуль долго скрёб себя мочалкой, стоя в широкой лохани, потом вытерся насухо и начал одеваться. Кажется, за последние дни он прилично похудел, и штаны теперь болтались слишком свободно. Капитан потуже затянул ремень, прицепил к нему меч.
Эспажуль придирчиво осмотрел доставленную от прачки рубаху, обнаружил пару желтоватых пятен, но, всё же, надел её. Следом облачился в недавно приобретённый жилет из тонкой шерсти, который как раз прикрывал пятна. Тут капитан подумал, а не будет ли слишком жарко. Он открыл окно и выглянул на улицу, которую постепенно заполнял спешивший на церемонию народ. Воздух ещё отдавал утренней свежестью, однако чистое небо обещало, что скоро начнёт припекать. Эспажуль решил было снять жилет. Но тогда пятна на рубашке предстанут на всеобщее обозрение. Пусть черти как следует простирнут эту прачку в аду!
Капитан некоторое время сомневался, то расстёгивая пуговицы жилета, то застёгивая их обратно. Если бы не праздник, можно было бы сбегать в лавку и купить новую рубаху, но сейчас всё наверняка закрыто. Торговцам тоже хочется поглазеть на церемонию.
В итоге Эспажуль решил оставить жилет. На такое торжество не принято являться в одной рубахе. Эти пузаны, которые считают себя городской знатью, наверняка вырядятся в парчовые камзолы. Надо не отставать от них. Он ведь теперь тоже почти что важный человек.
Оглядев себя, капитан спустился в общий зал, взял поднос с завтраком и пошёл к комнате Эльты. Эспажуль делал так каждое утро, не доверяя эту работу гостиничной прислуге. Ему нравилось смотреть, как Эльта ест.
Она открыла дверь через полминуты после стука. Увидев её серое домашнее платье, Эспажуль спросил:
– Почему ты не нарядилась? Разве не собираешься на церемонию?
– Нет, – ответила Эльта. – Там будет много народа, а я не хочу шума.
– Если так, я тоже не пойду, – сказал капитан, ставя поднос на стол.
– Правильно. Не ходи, – согласилась Эльта и взяла ложку.
– Ты серьёзно?
– А с чего бы мне шутить? – Эльта отправила в рот кусок горячего омлета, обожглась и задышала часто.
– Меня пригласил сам архиепископ. Неудобно отказываться. Это ведь честь – пройти за каретой наследника. Секретарь тоже там будет. И весь городской совет. Может быть, мне удастся ещё раз поговорить насчёт твоего дяди.
Эльта остановила ложку с омлетом на полпути ко рту.
– Поступай, как хочешь, – сказала она. – Но я точно не пойду. Буду здесь тебя ждать.
Эспажуль поцеловал невесту, пообещал скоро вернуться и направился к выходу.
Люди с окрестных селений, кто в одиночку, а кто большими компаниями, шагали к городу, чтобы посмотреть на церемонию возложения венца на голову нового герцога Пшильского. Гюг, Саврас и ещё два гвардейца пристроились к ватаге крестьян. Видно было, что в честь торжества сельчане надели всё самое лучшее, но многочисленные заплаты на линялых нарядах выдавали их бедность.
– Вы откуда ж будете, милые люди? – спросил гвардейцев красноносый мужик в войлочном колпаке.
– Мы сами здешние, городские, да вот возвращаемся из дальних мест. Давно дома не были, – ответил Саврас. – А тут что, праздник какой-то? Чего это все разом в город собрались?
– Вроде как праздник, – кивнул мужик. – Старый-то герцог помер, вот мы и идём смотреть, как нового короновать будут. Говорят, что у него в носу аж три ноздри, а смекалист он, как чёрт, хоть и мал ещё годами. Вот мы и собрались из Камышовой Запени. Хотим такое чудо посмотреть. Может, какие перемены будут.
– Какие ж вам перемены понадобились? – полюбопытствовал Саврас.
– Известно, какие. Сколько ж можно так терпеть?! Всю землю себе тлирские священники позабирали. Куда ни ткнись – кругом только их овцы пасутся. А чем же крестьянину жить? Вот мы и думаем, может новый-то герцог сделает какие-нибудь перемены.
– Может и сделает, – согласился Саврас.
– А ещё говорят, на таких праздниках положено деньги в толпу кидать и бесплатно кормить всех марципанами, – сообщила дородная баба с кривым глазом. ¬– Я такую штуку только раз ела, когда маленькой была. Хочу ещё попробовать.
Чем ближе к городу, тем больше становилось людей на дороге и тем медленнее они продвигались. Показался пост стражи, перед которым собралась целая толпа.
– Что там такое приключилось? – спросил красноносый мужик.
– Оружию отбирают, – ответили ему.
– Это в честь какой же радости?
– Указание такое вышло на сегодня – в город никого с оружием не пускать, чтобы беспорядков не случилось.
Гюг и Саврас с тревогой переглянулись. Их планы начинали рушиться.
– Хорошее дело! – возмутился красноносый. – У городских-то, небось, никто ножей не забирал. А если ко мне ворьё привяжется, так чем же я отбиваться буду?!
– Добрым словом, дяденька!.. Молитвой!.. Да ты носом своим любого пополам перешибешь! – послышались из толпы шутливые возгласы.
– Смейтесь, смейтесь, зубоскалы! – пробубнил красноносый. – А я вот не буду ничего сдавать – и всё тут!
– Ну, так тебя и в город не пустят. Пошлепаешь обратно на свои болота.
– А я ножик спрячу, – не сдавался мужик.
– Конечно! Все-то вокруг дураки – один ты умный! Тут общупывают.
– Что ж, и баб тоже?
– Их то – в первую очередь и подробнее всего.
Гюг и Саврас перешептывались потихоньку, рассуждали, стоит ли сдавать оружие или же попробовать пройти в город другим путём. Но раз на этой дороге такие порядки, так и на всех остальных наверняка то же самое. Можно было бы пробраться огородами и задними дворами. Саврас знал несколько таких тропинок. Но, в любом случае, становилось ясно, что мало кто из гвардейцев сможет попасть в город с мечом. А без клинков против вооружённой стражи шансов на победу нет.
Толпа меж тем медленно двигала их вперёд. Один за другим люди подходили к стоявшей у поста телеге и бросали ножи, топоры, шестопёры, кистени в кучу такого же добра. Затем стражники обыскивали их и пропускали в город. Скоро очередь дошла до крестьян-попутчиков. Вот уже красноносый швырнул свой нож в телегу, поднял руки для обыска и после кивка стражника прошёл за пост, где остановился, поджидая земляков. Народ нажимал сзади, толкал с боков. Наступала очередь гвардейцев идти к телеге, а решение так и не было принято.
– А расписки-то вы даёте? – выкрикнул вдруг Саврас. – У меня меч хороший. Он денег стоит. Ну, как пропадёт?
В толпе послышались одобрительные голоса.
– Мы тебе разве канцелярия, чтобы расписки сочинять?! – огрызнулся один из стражников. – Тут будет твой меч, в телеге. На обратном пути заберёшь.
– Понятно всё! – ухмыльнулся Саврас и обернулся к людям за спиной. – Вот так вернёмся назад, а вещичек-то наших и след простыл.
Сзади зашумели. Никому не хотелось терять своё добро.
– Да и не по закону это! – подлил масла в огонь Саврас. – Мы в Пшиле, а значит тут только герцог приказывать может. Старого похоронили, молодого ещё не назначили. Выходит, некому было распоряжение отдать.
– Правильно! – завопил кто-то в толпе. – Всегда ходили с ножиками, а теперь чего?!
– Тихо там! – крикнул стражник. – Следующий проходи!
К телеге подошла дородная кривоглазая баба. Она пошарила у себя под юбками, вытащила какой-то ржавый серп и бросила его в кучу железа. Потом шагнула к стражникам. Молодой солдат с прыщом на лбу принялся её обыскивать. Баба от его касаний заржала, как лошадь. Щекотно, мол. А потом вдруг с размаху шлёпнула стражника по щеке.
– Ишь ты, куда хватать вздумал! – закричала она. – Я тебе не где-то там-то, а честная женщина!
Солдат замер от неожиданности.
– Цыц, барышня! – вмешался старший стражник. – Тут вам не сеновал, а государственное дело!
– То-то и дело, что хватать, где ни попадя! – не унималась баба.
– А ну-ка заткнись, глупая женщина, не то мигом тебя арестую! – рявкнул старший стражник.
Баба притихла, но Саврас не унимался.
– Вот так штука, братцы! Разве мог быть от нового герцога такой указ, чтобы девок наших лапали, а потом их же ещё и арестовывали?! Разве мог быть указ, чтобы у подданных его светлости тлирские солдаты оружие забирали?!
– Не мог! – пронеслось по толпе.
Саврас двинулся к стражникам.
– Погоди! Ты что делаешь?! Это не по плану! – заволновался Гюг.
– У нас всё не по плану, – ответил Саврас.
– Ты что задумал?!
– А вы, ваша милость, драку на деревенской свадьбе видели? Так сейчас увидите!
Саврас подошёл к прыщавому солдату и отодвинул его от бабы.
– Ну-ка отойди от неё! И руки свои распускать не смей!
Опешивший солдат посторонился. Баба раскраснелась, довольная неожиданным вниманием.
– Ты чего?! – надвинулся на Савраса старший стражник.
– А вот того!
– Чего, того?! Иди в очередь и не вмешивайся!
– Сам иди! – выпалил Саврас.
– Ну-ка, ребята, уведите его отсюда! – скомандовал старший.
Трое стражников направились к Саврасу, и лишь только первая рука коснулась его плеча, он схватился за лицо и завопил, что было мочи:
– Ребята! Наших бьют!
Возбуждённая толпа рванула вперёд и в секунду растоптала стражников. Саврас быстрым взглядом окинул побитых солдат. Чёрные плащи тут никто не носил. Ладно. Может, дальше отыщутся.
– Это не по плану! – возмущался Гюг.
– Сейчас пойдёт веселье! – отвечал ему Саврас. Он взобрался на телегу и заорал. – Ребята! Не иначе, как тлирские попы хотят нового герцога убить! Вот поэтому у нас и оружие забирали, чтобы мы на подмогу прийти не смогли! Скорее! Все, кто может! Защитим герцога!
Те люди, которые уже успели сдать оружие, рванули за ним обратно к телеге. Остальные побежали вперёд. Возникла сутолока, но вскоре толпа выпрямилась и повалила в город.
Саврас шагал впереди, выкрикивал что-то о хлебе и земле и размахивал прихваченным из телеги топором. Гюг едва поспевал за ним.
– Что дальше? Дальше-то что будем делать? – спрашивал он.
– Понятия не имею, – отвечал Саврас. – До замка дойдём, а там посмотрим. Главное, чтобы пыл не угас.
Секретарь доверял своим братьям, но за важными делами всегда старался присматривать лично. Поэтому, несмотря на слабость, он приказал заложить экипаж, чтобы самому проследить, как пройдёт церемония. Два молодых брата помогли ему забраться в карету и заняли место на козлах. Денёк выдался жарким. Секретарь задернул занавеси на окнах, но даже сквозь плотную ткань солнце обжигало истончившуюся кожу.
Если всё закончится хорошо, возможно уже сегодня ночью он вернётся домой. Матушка теперь близко. Секретарь слышал её зов.
Но впредь братьев надо заселять только в стражников. Никого не интересует, куда делся какой-то солдат. Их никто не замечает.
Традиция требовала, чтобы наследник выезжал для возложения венца из Пшильского замка. Архиепископ распорядился провести церемонию в новом соборе, внутреннее убранство которого было почти завершено. Чтобы туда добраться, карете с наследником предстояло пересечь половину Пшиля, и это было очень удобно для нападения мятежников. На все попытки объяснить, что лучше бы перенести церемонию в какой-нибудь храм поближе к замку, архиепископ отвечал решительным отказом. Слишком уж дорог ему был этот дурацкий собор.
Вчера архиепископ целый день показывал храм герцогу Ольфургскому, прибывшему для участия в церемонии в качестве представителя короля. Носатый худосочный герцог облазил все башни, исходил все галереи и, не переставая, высказывал своё восхищение.
Как дико, что человек может не замечать красоты полноводной реки, её омутов и стремнин, но при этом от души восторгаться уродливой грудой камня, им же самим взгромождённой! Люди несовершенны. Именно поэтому они предназначены судьбой в качестве ростовых оболочек для его племени. Непонятно только, почему жалкие люди сильны и многочисленны, как песок по берегам моря, а его род вынужден прятаться и таиться? Но это до времени. До времени.
Раньше его соплеменники, подрастая в человеческих оболочках, старались держаться подальше от городов и селений. Они уходили в глухие места и ждали, когда наступит время возвращаться в реку. Мало кто доживал до конца превращения. В одиночку трудно добывать пропитание, спасаться от холода, диких зверей и разбойного люда. Каждый год матка приносила до двенадцати братьев, но в реку возвращался один на сотню.
Так было, пока секретарь не решил попробовать жить среди людей. Он изучил человеческие обычаи и повадки и понял, в чём ключ к благоденствию его племени. Князья управляют народами. Значит, надо управлять князьями.
Долго секретарь шёл к осуществлению своей задумки, много совершал ошибок, пока, наконец, удача не улыбнулась ему в Тлире. Здесь он создал и сберёг колонию, в которой подрастает сто пятнадцать братьев. Это не мало. Если они доживут до конца превращения и хотя бы каждый десятый станет маткой, племя его умножится и будет умножаться.
Понадобятся новые колонии. Секретарь думал, что Вилир – очень удобное для этого место. Уже в этом году матушка намеревалась оставить там несколько братьев. Если всё пойдёт как задумано, то город за городом, страну за страной они захватят всю землю, а людей превратят в рабов. Секретарь представлял себе чудесное будущее и переполнялся гордостью от мысли, что сам положил ему начало. К тому времени он уже уйдёт в безбрежные просторы моря, и, если суждено ему стать маткой, будет раз за разом возвращаться в эту реку, чтобы вложить зерно жизни в оболочку какого-нибудь двуногого и полюбоваться, как в безопасности подрастают его дети.
Но довольно мечтаний! Сейчас надлежит думать о том, как сберечь достигнутое.
Секретарь давно наблюдал за людьми и знал, что так просто они не сдадутся. Завтра следует ждать сюрпризов от герцожонка. Секретарь спрашивал себя, как бы он сам поступил на месте бунтовщиков. Наверное, попытался бы во время церемонии напасть на карету и убить наследника. Это проще всего.
Рисковать жизнью мальчишки нельзя. Казалось бы, таких идиотов пруд пруди, но и этого Пупа пришлось долго искать. Сейчас всё поставлено на него. Сколько стоило труда заставить герцогиню признать в нём сына! Да и герцог Ольфургский уже видел мальчишку, и заменить наследника не получится.
Торжественная процессия пройдёт длинной дорогой. Чтобы выставить надёжную охрану на всём её пути, не хватит солдат. Секретарь размышлял, прикидывал так и эдак.
Венец должен достаться Пупу. В противном случае власть архиепископа пошатнётся. Пока же Его преосвященство, сам того не зная, обеспечивает безопасность братьев, подрастающих в телах стражников, секретарь не мог этого допустить.
Он вызвал начальника стражи и отдал необходимые распоряжения. Вскоре карета наследника в сопровождении охраны отбыла из резиденции архиепископа к Пшильскому дворцу. Через некоторое время в другую сторону тронулся неприметный экипаж.
Прода от 02.01.2021, 10:25
Глава 13. Церемония
Ранним утром Эспажуль долго скрёб себя мочалкой, стоя в широкой лохани, потом вытерся насухо и начал одеваться. Кажется, за последние дни он прилично похудел, и штаны теперь болтались слишком свободно. Капитан потуже затянул ремень, прицепил к нему меч.
Эспажуль придирчиво осмотрел доставленную от прачки рубаху, обнаружил пару желтоватых пятен, но, всё же, надел её. Следом облачился в недавно приобретённый жилет из тонкой шерсти, который как раз прикрывал пятна. Тут капитан подумал, а не будет ли слишком жарко. Он открыл окно и выглянул на улицу, которую постепенно заполнял спешивший на церемонию народ. Воздух ещё отдавал утренней свежестью, однако чистое небо обещало, что скоро начнёт припекать. Эспажуль решил было снять жилет. Но тогда пятна на рубашке предстанут на всеобщее обозрение. Пусть черти как следует простирнут эту прачку в аду!
Капитан некоторое время сомневался, то расстёгивая пуговицы жилета, то застёгивая их обратно. Если бы не праздник, можно было бы сбегать в лавку и купить новую рубаху, но сейчас всё наверняка закрыто. Торговцам тоже хочется поглазеть на церемонию.
В итоге Эспажуль решил оставить жилет. На такое торжество не принято являться в одной рубахе. Эти пузаны, которые считают себя городской знатью, наверняка вырядятся в парчовые камзолы. Надо не отставать от них. Он ведь теперь тоже почти что важный человек.
Оглядев себя, капитан спустился в общий зал, взял поднос с завтраком и пошёл к комнате Эльты. Эспажуль делал так каждое утро, не доверяя эту работу гостиничной прислуге. Ему нравилось смотреть, как Эльта ест.
Она открыла дверь через полминуты после стука. Увидев её серое домашнее платье, Эспажуль спросил:
– Почему ты не нарядилась? Разве не собираешься на церемонию?
– Нет, – ответила Эльта. – Там будет много народа, а я не хочу шума.
– Если так, я тоже не пойду, – сказал капитан, ставя поднос на стол.
– Правильно. Не ходи, – согласилась Эльта и взяла ложку.
– Ты серьёзно?
– А с чего бы мне шутить? – Эльта отправила в рот кусок горячего омлета, обожглась и задышала часто.
– Меня пригласил сам архиепископ. Неудобно отказываться. Это ведь честь – пройти за каретой наследника. Секретарь тоже там будет. И весь городской совет. Может быть, мне удастся ещё раз поговорить насчёт твоего дяди.
Эльта остановила ложку с омлетом на полпути ко рту.
– Поступай, как хочешь, – сказала она. – Но я точно не пойду. Буду здесь тебя ждать.
Эспажуль поцеловал невесту, пообещал скоро вернуться и направился к выходу.
***
Люди с окрестных селений, кто в одиночку, а кто большими компаниями, шагали к городу, чтобы посмотреть на церемонию возложения венца на голову нового герцога Пшильского. Гюг, Саврас и ещё два гвардейца пристроились к ватаге крестьян. Видно было, что в честь торжества сельчане надели всё самое лучшее, но многочисленные заплаты на линялых нарядах выдавали их бедность.
– Вы откуда ж будете, милые люди? – спросил гвардейцев красноносый мужик в войлочном колпаке.
– Мы сами здешние, городские, да вот возвращаемся из дальних мест. Давно дома не были, – ответил Саврас. – А тут что, праздник какой-то? Чего это все разом в город собрались?
– Вроде как праздник, – кивнул мужик. – Старый-то герцог помер, вот мы и идём смотреть, как нового короновать будут. Говорят, что у него в носу аж три ноздри, а смекалист он, как чёрт, хоть и мал ещё годами. Вот мы и собрались из Камышовой Запени. Хотим такое чудо посмотреть. Может, какие перемены будут.
– Какие ж вам перемены понадобились? – полюбопытствовал Саврас.
– Известно, какие. Сколько ж можно так терпеть?! Всю землю себе тлирские священники позабирали. Куда ни ткнись – кругом только их овцы пасутся. А чем же крестьянину жить? Вот мы и думаем, может новый-то герцог сделает какие-нибудь перемены.
– Может и сделает, – согласился Саврас.
– А ещё говорят, на таких праздниках положено деньги в толпу кидать и бесплатно кормить всех марципанами, – сообщила дородная баба с кривым глазом. ¬– Я такую штуку только раз ела, когда маленькой была. Хочу ещё попробовать.
Чем ближе к городу, тем больше становилось людей на дороге и тем медленнее они продвигались. Показался пост стражи, перед которым собралась целая толпа.
– Что там такое приключилось? – спросил красноносый мужик.
– Оружию отбирают, – ответили ему.
– Это в честь какой же радости?
– Указание такое вышло на сегодня – в город никого с оружием не пускать, чтобы беспорядков не случилось.
Гюг и Саврас с тревогой переглянулись. Их планы начинали рушиться.
– Хорошее дело! – возмутился красноносый. – У городских-то, небось, никто ножей не забирал. А если ко мне ворьё привяжется, так чем же я отбиваться буду?!
– Добрым словом, дяденька!.. Молитвой!.. Да ты носом своим любого пополам перешибешь! – послышались из толпы шутливые возгласы.
– Смейтесь, смейтесь, зубоскалы! – пробубнил красноносый. – А я вот не буду ничего сдавать – и всё тут!
– Ну, так тебя и в город не пустят. Пошлепаешь обратно на свои болота.
– А я ножик спрячу, – не сдавался мужик.
– Конечно! Все-то вокруг дураки – один ты умный! Тут общупывают.
– Что ж, и баб тоже?
– Их то – в первую очередь и подробнее всего.
Гюг и Саврас перешептывались потихоньку, рассуждали, стоит ли сдавать оружие или же попробовать пройти в город другим путём. Но раз на этой дороге такие порядки, так и на всех остальных наверняка то же самое. Можно было бы пробраться огородами и задними дворами. Саврас знал несколько таких тропинок. Но, в любом случае, становилось ясно, что мало кто из гвардейцев сможет попасть в город с мечом. А без клинков против вооружённой стражи шансов на победу нет.
Толпа меж тем медленно двигала их вперёд. Один за другим люди подходили к стоявшей у поста телеге и бросали ножи, топоры, шестопёры, кистени в кучу такого же добра. Затем стражники обыскивали их и пропускали в город. Скоро очередь дошла до крестьян-попутчиков. Вот уже красноносый швырнул свой нож в телегу, поднял руки для обыска и после кивка стражника прошёл за пост, где остановился, поджидая земляков. Народ нажимал сзади, толкал с боков. Наступала очередь гвардейцев идти к телеге, а решение так и не было принято.
– А расписки-то вы даёте? – выкрикнул вдруг Саврас. – У меня меч хороший. Он денег стоит. Ну, как пропадёт?
В толпе послышались одобрительные голоса.
– Мы тебе разве канцелярия, чтобы расписки сочинять?! – огрызнулся один из стражников. – Тут будет твой меч, в телеге. На обратном пути заберёшь.
– Понятно всё! – ухмыльнулся Саврас и обернулся к людям за спиной. – Вот так вернёмся назад, а вещичек-то наших и след простыл.
Сзади зашумели. Никому не хотелось терять своё добро.
– Да и не по закону это! – подлил масла в огонь Саврас. – Мы в Пшиле, а значит тут только герцог приказывать может. Старого похоронили, молодого ещё не назначили. Выходит, некому было распоряжение отдать.
– Правильно! – завопил кто-то в толпе. – Всегда ходили с ножиками, а теперь чего?!
– Тихо там! – крикнул стражник. – Следующий проходи!
К телеге подошла дородная кривоглазая баба. Она пошарила у себя под юбками, вытащила какой-то ржавый серп и бросила его в кучу железа. Потом шагнула к стражникам. Молодой солдат с прыщом на лбу принялся её обыскивать. Баба от его касаний заржала, как лошадь. Щекотно, мол. А потом вдруг с размаху шлёпнула стражника по щеке.
– Ишь ты, куда хватать вздумал! – закричала она. – Я тебе не где-то там-то, а честная женщина!
Солдат замер от неожиданности.
– Цыц, барышня! – вмешался старший стражник. – Тут вам не сеновал, а государственное дело!
– То-то и дело, что хватать, где ни попадя! – не унималась баба.
– А ну-ка заткнись, глупая женщина, не то мигом тебя арестую! – рявкнул старший стражник.
Баба притихла, но Саврас не унимался.
– Вот так штука, братцы! Разве мог быть от нового герцога такой указ, чтобы девок наших лапали, а потом их же ещё и арестовывали?! Разве мог быть указ, чтобы у подданных его светлости тлирские солдаты оружие забирали?!
– Не мог! – пронеслось по толпе.
Саврас двинулся к стражникам.
– Погоди! Ты что делаешь?! Это не по плану! – заволновался Гюг.
– У нас всё не по плану, – ответил Саврас.
– Ты что задумал?!
– А вы, ваша милость, драку на деревенской свадьбе видели? Так сейчас увидите!
Саврас подошёл к прыщавому солдату и отодвинул его от бабы.
– Ну-ка отойди от неё! И руки свои распускать не смей!
Опешивший солдат посторонился. Баба раскраснелась, довольная неожиданным вниманием.
– Ты чего?! – надвинулся на Савраса старший стражник.
– А вот того!
– Чего, того?! Иди в очередь и не вмешивайся!
– Сам иди! – выпалил Саврас.
– Ну-ка, ребята, уведите его отсюда! – скомандовал старший.
Трое стражников направились к Саврасу, и лишь только первая рука коснулась его плеча, он схватился за лицо и завопил, что было мочи:
– Ребята! Наших бьют!
Возбуждённая толпа рванула вперёд и в секунду растоптала стражников. Саврас быстрым взглядом окинул побитых солдат. Чёрные плащи тут никто не носил. Ладно. Может, дальше отыщутся.
– Это не по плану! – возмущался Гюг.
– Сейчас пойдёт веселье! – отвечал ему Саврас. Он взобрался на телегу и заорал. – Ребята! Не иначе, как тлирские попы хотят нового герцога убить! Вот поэтому у нас и оружие забирали, чтобы мы на подмогу прийти не смогли! Скорее! Все, кто может! Защитим герцога!
Те люди, которые уже успели сдать оружие, рванули за ним обратно к телеге. Остальные побежали вперёд. Возникла сутолока, но вскоре толпа выпрямилась и повалила в город.
Саврас шагал впереди, выкрикивал что-то о хлебе и земле и размахивал прихваченным из телеги топором. Гюг едва поспевал за ним.
– Что дальше? Дальше-то что будем делать? – спрашивал он.
– Понятия не имею, – отвечал Саврас. – До замка дойдём, а там посмотрим. Главное, чтобы пыл не угас.
***
Секретарь доверял своим братьям, но за важными делами всегда старался присматривать лично. Поэтому, несмотря на слабость, он приказал заложить экипаж, чтобы самому проследить, как пройдёт церемония. Два молодых брата помогли ему забраться в карету и заняли место на козлах. Денёк выдался жарким. Секретарь задернул занавеси на окнах, но даже сквозь плотную ткань солнце обжигало истончившуюся кожу.
Если всё закончится хорошо, возможно уже сегодня ночью он вернётся домой. Матушка теперь близко. Секретарь слышал её зов.
