Экипаж катил к Пшильскому замку по людным улицам. Секретарь то и дело посматривал через узкую щёлочку между занавесками, проверяя, верно ли расставлена стража на пути следования кареты наследника. По его распоряжению солдат сюда отрядили немного. Основные силы были сосредоточены у собора.
Вдоль улиц толпились простолюдины, желавшие поглазеть на нового герцога. Что ж, на обратном пути им представится такая возможность. Впрочем, в основном народ интересовало, будут ли разбрасывать деньги, а если будут, то какими монетами. Здесь их ждали приятные новости. Его преосвященство не поскупился и выдал из казны четыре корзины пфеннигов. Хотя, по мнению секретаря, достаточно было бы и полупфенниговых монет.
Секретарь ещё раз бросил внимательный взгляд на ряды зевак. Вроде бы, вооружённых людей среди них не было. Народ вёл себя смирно. Лишь изредка солдатам приходилось покрикивать на какого-нибудь растяпу, чтобы тот сошёл с дороги и не мешал проезду.
На площади перед замком собиралась городская знать. Оцепление стояло надёжно, и простолюдинов сюда не пускали. Секретарь отыскал глазами бургомистра и членов совета. Хватит ли им сил пройти за каретой до самого собора? Должно хватить. Сам секретарь в их возрасте справился бы с этой задачей.
Среди важных особ суетился пшильский викарий, разрешая споры о том, кому какое место надлежит занять в процессии. С краю над расшитыми золотом камзолами возвышалась рослая фигура Эспажуля в скромном сером жилете. Секретарь подумал, что эта встреча очень кстати. Перед уходом следовало позаботиться о преемнике. Можно, конечно, использовать для этого любого стражника, но трудно было бы объяснить архиепископу, с чего это вдруг простой солдат оказался достойным такого поста. А бывший капитан гвардии, делом доказавший свою преданность церкви, – подходящая кандидатура. Поэтому секретарь и выбрал Эспажуля. Кроме того, оболочка у капитана была подходящая. Большая и просторная. В такой долго не будет тесно.
– Позови ко мне того человека! – попросил секретарь брата, сидевшего на козлах.
Правильный пятиугольник замковой площади ограничивался с одной стороны высокой стеной крепости герцогов Пшильских, а с других – роскошными особняками знати. От углов расходились пять улиц, самая широкая из которых называлась Тлирской и вела к мосту. Сейчас все пути на площадь были перекрыты.
Эспажуль показал приглашение, и стражник пропустил его. От пестроты и блеска нарядов собравшихся здесь господ у капитана зарябило в глазах, а от исходящего от них запаха пота вперемешку с благовониями голова закружилась. Эспажуль почувствовал себя неловко в своём сереньком жилете. Но ничего. Скоро он всем этим важным птицам утрёт нос.
Грузный бургомистр и члены городского совета стояли степенно, то и дело вытирая лбы платками. Эспажуль подумал, что они чем-то похожи на секретаря. За спинами членов совета шла толкотня. Господа спорили, кто из них знатнее, и кому полагается идти ближе к герцогской карете. Толстенький викарий пытался навести порядок и распределить всех по местам. Эспажуль скромно встал в сторонке. На него никто не обращал внимания, принимая, видимо, за слугу.
Эспажуль высматривал секретаря, но того не было видно. Может быть он уже в соборе готовится к церемонии? Жаль. Капитан хотел поговорить с ним о Роделе до начала торжества. Потом, может статься, и времени подходящего не будет.
Подъехала открытая повозка, на которой стояли большие корзины с монетами. Два монаха взобрались на неё с довольными улыбками.
– Деньги разбрасывать россыпью, а не одной кучей, чтобы лишней свалки не было, – наставлял их третий монах с красным родимым пятном на лице. – И не приведи вас Господь что-нибудь стащить!
– Что ты, брат Вальтуз! У нас и карманов-то нет на рясах.
– Карманов нет, да некоторые думают, что можно пару монет за щекой спрятать или проглотить. Но Господь всё видит! А я проверю, не случилось ли с кем такого греха.
– Да как же, брат, можно проверить, проглотил человек монету или нет?
– А вот так! Неделю будете нужду при мне справлять! – грозно сказал брат Вальтуз.
Монахи погрустнели.
К Эспажулю подошёл стражник в чёрном плаще и сообщил, что его хочет видеть господин секретарь. Капитан поспешил за солдатом к экипажу, стоявшему у дальнего края площади.
В это время послышались приветственные возгласы. Из дворцовых ворот выехала роскошная герцогская карета, со всех сторон окружённая стражниками. Возглавлял эскорт начальник стражи архиепископа.
Эспажуль хотел взглянуть на мальчишку, которому волей случая скоро посчастливится стать герцогом, но занавеси на окнах кареты были задёрнуты.
Толпа лавиной текла по улицам, росла, увлекая за собой всех, попавшихся на пути.
– Спасайте герцога! Герцог в опасности! – вопил Саврас.
– Земли и хлеба! Гнать церковников обратно в Тлир! – раздавались рядом голоса.
В первых рядах, потрясая ржавым серпом, шагала косоглазая баба. Сквозь одышку она пыталась рассказать соседям, как её хватал нахальный солдат, но никто не слушал. Рядом шёл красноносый мужик в колпаке.
По дороге встретились два патруля стражи. Первый был сметён, а солдаты второго сами бросились наутёк.
Неожиданно на перекрестке толпа разделилась надвое. Половина народа под предводительством Савраса направилась к замку, а другая часть вслед за бабой и красноносым мужиком повалила в сторону Тлира. Напрасно гвардеец пытался их развернуть. Шум стоял такой, что Саврас сам себя с трудом слышал.
В экипаже было темно и пахло тиной. Эспажуль разместился на сидении, стараясь держаться подальше от секретаря. Отчего-то ему было неприятно, когда тот находился рядом. Секретарь приветствовал капитана лягушачьей улыбкой и завёл пространный разговор о погоде и ценах на шерсть. Эспажуль вежливо кивал и думал, как бы половчее попросить об освобождении Родела.
В это время участники церемонии выстроились на площади в правильном порядке. Викарий прочёл напутственную молитву, и герцогская карета в окружении стражи тронулась. За ней зашагала остальная процессия.
– Я, наверное, должен спешить на свое место, – забеспокоился Эспажуль.
– Разве вам охота тащиться пешком по такой жаре? – удивился секретарь. – Лучше прокатитесь со мной в экипаже. Мы поедем по соседней улице и встретим процессию у собора, а после церемонии я представлю вас архиепископу.
Капитан согласно кивнул в предвкушении богатства и почестей, которые вот-вот на него посыплются.
Герцогская карета выехала на Тлирскую улицу, а хвост колонны ещё топтался на площади. Тут послышались крики и шум, совсем не похожие на приветственный гул. Стихли они также внезапно, как и начались. Секретарь отдёрнул занавесь и выглянул в окно. Эспажуль последовал его примеру. Стражники из оцепления, обнажая мечи, побежали к карете наследника. Ясно, что там творились какие-то беспорядки, но, что именно происходило, не было видно из-за домов.
– Посмотри, что там такое! – сказал секретарь сидящему на козлах стражнику.
Тот кинулся исполнять поручение, и едва он скрылся за углом дома, раздался оглушительный вопль, будто тысяча быков взревела разом. Послышался лязг стали. Стражник бегом возвращался к экипажу.
– Толпа взбунтовалась! – сообщил он. – Их много. Человек триста. Начальник стражи и бургомистр убиты. Наши не выстоят. Сейчас мятежники прорвутся.
– Скорее в Тлир! – распорядился секретарь.
Стражник запрыгнул на козлы, и его товарищ хлестнул лошадей. Экипаж тронулся как раз в тот момент, когда, прорвав линию солдат, на площадь хлынула вопящая толпа. Эспажуль успел заметить, как высокий монах, прихватив корзину с монетами, бежит к дальней улице.
Когда народ кипящей лавой вывалился на Тлирскую улицу, карета герцога как раз выезжала с замковой площади. Толпа перекрыла дорогу, загомонила. Стражники из эскорта обнажили мечи и заслонили собой карету. Вперёд вышел офицер в чёрном плаще. Да, это как раз то, что искал гвардеец. Саврас оценил прочность кирасы, прикрывавшей грудь офицера. Такую, пожалуй, с одного удара не пробьёшь. Он переложил топор в левую руку, освободив правую для меча.
Офицер закричал грозно:
– Кто вы такие, чтобы вставать на пути наследника?!
Народ вдруг разом умолк, размышляя, как ответить на этот вопрос. Ожидалось, что наследника необходимо отбить из плена, спасти от смерти, а он, оказывается, преспокойно едет в собор за герцогским венцом. Из-за чего же весь сыр-бор загорелся?
– Земли и хлеба! – раздался одинокий голос из задних рядов, но тут же умолк.
– Я ещё раз спрашиваю, – продолжал офицер, – по какому праву вы учинили беспорядки?! Кто зачинщик?!
Такие слова и вовсе обескуражили толпу. Никто и не думал, что их благородный порыв можно назвать беспорядками. Люди виновато переглядывались, мол, как же так вышло, и кто подбил их на это безобразие? Саврас почувствовал, что удача ускользает из рук.
– Мы хотим видеть наследника! – выкрикнул он.
– Увидите в своё время, – спокойно ответил офицер.
– Мы хотим видеть его сейчас! – настаивал Саврас. – Говорят, что наследника подменили. Пусть он выйдет к нам!
Народ позади молчал. Не прозвучало ни слова в поддержку дерзкого требования гвардейца.
– Арестуйте этого бунтовщика! – приказал офицер. – А вы расходитесь немедленно, если не хотите, чтобы и вас постигла та же участь!
Стражники двинулись к Саврасу.
– Если вам нечего скрывать, покажите наследника! Я служил в гвардии, я смогу узнать настоящего сына герцога, – повторял тот, вынимая меч из ножен.
Саврас понимал, что всё пропало, и прикидывал, успеет ли хотя бы прикончить дьявольское отродье, что таилось под бронёй офицера. Толпа шагнула назад, стараясь подальше отодвинуться от бунтовщика. За спиной остались только два гвардейца. Нее было никаких шансов против двадцати стражников, к которым, к тому же, спешило подкрепление с площади.
Гюг плохо соображал, что делает, и к чему приведёт его поступок. Но это был единственный шанс, и ничего другого ему в голову не приходило. Все планы, которые лейтенант так тщательно разрабатывал, с самого начала рассыпались в пыль. Оставалось безо всякого плана сделать то, что можно сделать.
Пока внимание всех было приковано к Саврасу, Гюг сделал несколько осторожных шагов в сторону кареты, потом побежал, сбил с ног стражника, прорвался к двери и рывком распахнул её. Карета была пуста. Секунда понадобилась лейтенанту, чтобы сообразить, что делать дальше.
– Тут никого нет! – заорал он во всю глотку. – Наследника нет!
В это время подоспевший стражник воткнул меч ему под рёбра.
– Тут пусто! – прохрипел Гюг и повалился на брусчатку.
Толпа взревела диким зверем и двинулась на стражников.
– За герцога! – завопил Саврас.
В три широких шага гвардеец оказался рядом с офицером и ударил топором по его шлему. С левой руки удар не получился сильным, прошёл вскользь, но офицер зашатался, потеряв сознание на несколько секунд. Саврасу хватило этого времени, чтобы сверху вниз вонзить меч за ворот кирасы. Офицер упал. Саврас замешкался, пытаясь вытащить застрявший клинок. Когда меч оказался на свободе, передний край толпы уже был за каретой и теснил стражников к площади.
– Чёрная кровь! Дьявольская кровь! – кричал Саврас, поднимая над головой клинок, с которого стекала тёмная слизь.
Но никто его не слышал. Люди лезли вперёд, толкались.
Знатные участники процессии, которым не посчастливилось оказаться в первых рядах, улепётывали к площади. Бургомистр старался бежать изо всех сил, но грузное тело плохо его слушалось. Это выглядело так, будто полный бурдюк катится с пологого пригорка. Бургомистр запутался в полах камзола и упал. Ненадёжная кожа лопнула на его загривке, и из прорехи вывалилась тёмно-зелёная грыжа.
– Сатана нечистая! – завопил нагонявший его мужик и хрястнул бургомистру молотком по затылку.
Саврас протолкался к лежавшему у кареты Гюгу. Лейтенант был мёртв, и люди спотыкались об него. Саврас втащил тело командира в карету, чтобы его совсем не растоптали. Кровь почти уже не текла из раны, и благородный бархат обивки не должен был сильно пострадать.
Напиравший народ вышиб заслон стражи, как пробку из бутылочного горлышка. Люди повалили на площадь. Кое-кому из знатных участников процессии удалось бежать, остальных схватили. Стражи успели закрыть ворота крепости, однако стрелять со стен не решались. Заполнив площадь, толпа бурлила в поисках выхода для своей ярости. Вывороченные из брусчатки камни полетели в окна ближайших особняков. Кто-то обнаружил корзины с монетами, которые не смогли утащить монахи, начал бросать деньги в толпу. Образовалась свалка.
Саврас меж тем вернулся к телу командира стражи, перерезал ремни, стягивающие кирасу, снял нагрудник и несколькими ударами топора проломил ребра. Дохлая тварь, поселившаяся в теле офицера, была больше тех, что гвардеец видел раньше. Длиной она достигала двух локтей и скорее походила на рыбу, чем на головастика.
Покончив с грязной работой, Саврас направился к площади. Он перешагивал через поверженных стражников, высматривал, нет ли среди них чёрных братьев. Но такие не попадались. Тут взгляд его остановился на теле бургомистра, на тёмной луже, растекшейся вокруг разбитой головы. Гвардеец поморщился от густого запаха тины, потом перевернул труп сапогом и поднял топор.
Эту тушу дьявольская рыба заполнила целиком. Чтобы уместиться в раздутых телесах бургомистра, ей приходилось чуть ли не кольцом сворачиваться.
Перемазанный тёмной жижей Саврас вышел на площадь, забрался на повозку, которую уже успели освободить от корзин с монетами и закричал так громко, как только мог.
– Люди! Слушайте меня! Дьявол, поселившийся в Тлире, добрался до Пшиля! Там на улице лежат тела бургомистра и тлирского офицера. Пойдите и посмотрите, что за демоны управляли ими!
Народ обернулся на голос гвардейца, некоторые отправились проверить его слова. Через несколько минут они вернулись с вытаращенными глазами.
– Рыба! Как есть рыба у них в нутре! Вот такенная! – вопил какой-то крестьянин, широко расставляя руки.
Толпа повалила с площади, чтобы посмотреть на диковину.
Терпеливо выждав, пока все удовлетворят любопытство, Саврас распорядился погрузить тела начальника стражи и бургомистра на повозку.
– Идём на Тлир! – заорал он. – За герцога! Смерть демонам!
– На Тлир! За герцога! – ответила толпа.
Люди тронулись по Тлирской улице вслед за повозкой. Ожидавшие торжественную процессию зеваки, завидев вооружённую толпу оборванцев, недоумевали, куда же делась карета и всё такое прочее. Им объясняли, что стряслось, показывали трупы одержимых демонами, и зрители присоединялись к походу на Тлир. Стражники поспешно бежали со своих постов.
– А деньги-то будут бросать? – спрашивал кто-то в толпе.
– Какие уж тут деньги! Разве не видишь, что творится?! – отвечали крестьяне, которые уже успели поживиться монетами на площади.
Экипаж повернул к мосту и упёрся в толпу. Проехать не было никакой возможности. Люди начали показывать пальцами на стражников, сидящих на козлах, кричать что-то. Несколько человек с палками и топорами двинулись к ним. Не дожидаясь распоряжения секретаря, стражник хлестнул лошадей, и экипаж быстро покатил по соседней улице. Стало ясно, что в Тлир им не попасть.
Некоторое время они кружили по городу.
Вдоль улиц толпились простолюдины, желавшие поглазеть на нового герцога. Что ж, на обратном пути им представится такая возможность. Впрочем, в основном народ интересовало, будут ли разбрасывать деньги, а если будут, то какими монетами. Здесь их ждали приятные новости. Его преосвященство не поскупился и выдал из казны четыре корзины пфеннигов. Хотя, по мнению секретаря, достаточно было бы и полупфенниговых монет.
Секретарь ещё раз бросил внимательный взгляд на ряды зевак. Вроде бы, вооружённых людей среди них не было. Народ вёл себя смирно. Лишь изредка солдатам приходилось покрикивать на какого-нибудь растяпу, чтобы тот сошёл с дороги и не мешал проезду.
На площади перед замком собиралась городская знать. Оцепление стояло надёжно, и простолюдинов сюда не пускали. Секретарь отыскал глазами бургомистра и членов совета. Хватит ли им сил пройти за каретой до самого собора? Должно хватить. Сам секретарь в их возрасте справился бы с этой задачей.
Среди важных особ суетился пшильский викарий, разрешая споры о том, кому какое место надлежит занять в процессии. С краю над расшитыми золотом камзолами возвышалась рослая фигура Эспажуля в скромном сером жилете. Секретарь подумал, что эта встреча очень кстати. Перед уходом следовало позаботиться о преемнике. Можно, конечно, использовать для этого любого стражника, но трудно было бы объяснить архиепископу, с чего это вдруг простой солдат оказался достойным такого поста. А бывший капитан гвардии, делом доказавший свою преданность церкви, – подходящая кандидатура. Поэтому секретарь и выбрал Эспажуля. Кроме того, оболочка у капитана была подходящая. Большая и просторная. В такой долго не будет тесно.
– Позови ко мне того человека! – попросил секретарь брата, сидевшего на козлах.
***
Правильный пятиугольник замковой площади ограничивался с одной стороны высокой стеной крепости герцогов Пшильских, а с других – роскошными особняками знати. От углов расходились пять улиц, самая широкая из которых называлась Тлирской и вела к мосту. Сейчас все пути на площадь были перекрыты.
Эспажуль показал приглашение, и стражник пропустил его. От пестроты и блеска нарядов собравшихся здесь господ у капитана зарябило в глазах, а от исходящего от них запаха пота вперемешку с благовониями голова закружилась. Эспажуль почувствовал себя неловко в своём сереньком жилете. Но ничего. Скоро он всем этим важным птицам утрёт нос.
Грузный бургомистр и члены городского совета стояли степенно, то и дело вытирая лбы платками. Эспажуль подумал, что они чем-то похожи на секретаря. За спинами членов совета шла толкотня. Господа спорили, кто из них знатнее, и кому полагается идти ближе к герцогской карете. Толстенький викарий пытался навести порядок и распределить всех по местам. Эспажуль скромно встал в сторонке. На него никто не обращал внимания, принимая, видимо, за слугу.
Эспажуль высматривал секретаря, но того не было видно. Может быть он уже в соборе готовится к церемонии? Жаль. Капитан хотел поговорить с ним о Роделе до начала торжества. Потом, может статься, и времени подходящего не будет.
Подъехала открытая повозка, на которой стояли большие корзины с монетами. Два монаха взобрались на неё с довольными улыбками.
– Деньги разбрасывать россыпью, а не одной кучей, чтобы лишней свалки не было, – наставлял их третий монах с красным родимым пятном на лице. – И не приведи вас Господь что-нибудь стащить!
– Что ты, брат Вальтуз! У нас и карманов-то нет на рясах.
– Карманов нет, да некоторые думают, что можно пару монет за щекой спрятать или проглотить. Но Господь всё видит! А я проверю, не случилось ли с кем такого греха.
– Да как же, брат, можно проверить, проглотил человек монету или нет?
– А вот так! Неделю будете нужду при мне справлять! – грозно сказал брат Вальтуз.
Монахи погрустнели.
К Эспажулю подошёл стражник в чёрном плаще и сообщил, что его хочет видеть господин секретарь. Капитан поспешил за солдатом к экипажу, стоявшему у дальнего края площади.
В это время послышались приветственные возгласы. Из дворцовых ворот выехала роскошная герцогская карета, со всех сторон окружённая стражниками. Возглавлял эскорт начальник стражи архиепископа.
Эспажуль хотел взглянуть на мальчишку, которому волей случая скоро посчастливится стать герцогом, но занавеси на окнах кареты были задёрнуты.
***
Толпа лавиной текла по улицам, росла, увлекая за собой всех, попавшихся на пути.
– Спасайте герцога! Герцог в опасности! – вопил Саврас.
– Земли и хлеба! Гнать церковников обратно в Тлир! – раздавались рядом голоса.
В первых рядах, потрясая ржавым серпом, шагала косоглазая баба. Сквозь одышку она пыталась рассказать соседям, как её хватал нахальный солдат, но никто не слушал. Рядом шёл красноносый мужик в колпаке.
По дороге встретились два патруля стражи. Первый был сметён, а солдаты второго сами бросились наутёк.
Неожиданно на перекрестке толпа разделилась надвое. Половина народа под предводительством Савраса направилась к замку, а другая часть вслед за бабой и красноносым мужиком повалила в сторону Тлира. Напрасно гвардеец пытался их развернуть. Шум стоял такой, что Саврас сам себя с трудом слышал.
***
В экипаже было темно и пахло тиной. Эспажуль разместился на сидении, стараясь держаться подальше от секретаря. Отчего-то ему было неприятно, когда тот находился рядом. Секретарь приветствовал капитана лягушачьей улыбкой и завёл пространный разговор о погоде и ценах на шерсть. Эспажуль вежливо кивал и думал, как бы половчее попросить об освобождении Родела.
В это время участники церемонии выстроились на площади в правильном порядке. Викарий прочёл напутственную молитву, и герцогская карета в окружении стражи тронулась. За ней зашагала остальная процессия.
– Я, наверное, должен спешить на свое место, – забеспокоился Эспажуль.
– Разве вам охота тащиться пешком по такой жаре? – удивился секретарь. – Лучше прокатитесь со мной в экипаже. Мы поедем по соседней улице и встретим процессию у собора, а после церемонии я представлю вас архиепископу.
Капитан согласно кивнул в предвкушении богатства и почестей, которые вот-вот на него посыплются.
Герцогская карета выехала на Тлирскую улицу, а хвост колонны ещё топтался на площади. Тут послышались крики и шум, совсем не похожие на приветственный гул. Стихли они также внезапно, как и начались. Секретарь отдёрнул занавесь и выглянул в окно. Эспажуль последовал его примеру. Стражники из оцепления, обнажая мечи, побежали к карете наследника. Ясно, что там творились какие-то беспорядки, но, что именно происходило, не было видно из-за домов.
– Посмотри, что там такое! – сказал секретарь сидящему на козлах стражнику.
Тот кинулся исполнять поручение, и едва он скрылся за углом дома, раздался оглушительный вопль, будто тысяча быков взревела разом. Послышался лязг стали. Стражник бегом возвращался к экипажу.
– Толпа взбунтовалась! – сообщил он. – Их много. Человек триста. Начальник стражи и бургомистр убиты. Наши не выстоят. Сейчас мятежники прорвутся.
– Скорее в Тлир! – распорядился секретарь.
Стражник запрыгнул на козлы, и его товарищ хлестнул лошадей. Экипаж тронулся как раз в тот момент, когда, прорвав линию солдат, на площадь хлынула вопящая толпа. Эспажуль успел заметить, как высокий монах, прихватив корзину с монетами, бежит к дальней улице.
***
Когда народ кипящей лавой вывалился на Тлирскую улицу, карета герцога как раз выезжала с замковой площади. Толпа перекрыла дорогу, загомонила. Стражники из эскорта обнажили мечи и заслонили собой карету. Вперёд вышел офицер в чёрном плаще. Да, это как раз то, что искал гвардеец. Саврас оценил прочность кирасы, прикрывавшей грудь офицера. Такую, пожалуй, с одного удара не пробьёшь. Он переложил топор в левую руку, освободив правую для меча.
Офицер закричал грозно:
– Кто вы такие, чтобы вставать на пути наследника?!
Народ вдруг разом умолк, размышляя, как ответить на этот вопрос. Ожидалось, что наследника необходимо отбить из плена, спасти от смерти, а он, оказывается, преспокойно едет в собор за герцогским венцом. Из-за чего же весь сыр-бор загорелся?
– Земли и хлеба! – раздался одинокий голос из задних рядов, но тут же умолк.
– Я ещё раз спрашиваю, – продолжал офицер, – по какому праву вы учинили беспорядки?! Кто зачинщик?!
Такие слова и вовсе обескуражили толпу. Никто и не думал, что их благородный порыв можно назвать беспорядками. Люди виновато переглядывались, мол, как же так вышло, и кто подбил их на это безобразие? Саврас почувствовал, что удача ускользает из рук.
– Мы хотим видеть наследника! – выкрикнул он.
– Увидите в своё время, – спокойно ответил офицер.
– Мы хотим видеть его сейчас! – настаивал Саврас. – Говорят, что наследника подменили. Пусть он выйдет к нам!
Народ позади молчал. Не прозвучало ни слова в поддержку дерзкого требования гвардейца.
– Арестуйте этого бунтовщика! – приказал офицер. – А вы расходитесь немедленно, если не хотите, чтобы и вас постигла та же участь!
Стражники двинулись к Саврасу.
– Если вам нечего скрывать, покажите наследника! Я служил в гвардии, я смогу узнать настоящего сына герцога, – повторял тот, вынимая меч из ножен.
Саврас понимал, что всё пропало, и прикидывал, успеет ли хотя бы прикончить дьявольское отродье, что таилось под бронёй офицера. Толпа шагнула назад, стараясь подальше отодвинуться от бунтовщика. За спиной остались только два гвардейца. Нее было никаких шансов против двадцати стражников, к которым, к тому же, спешило подкрепление с площади.
Гюг плохо соображал, что делает, и к чему приведёт его поступок. Но это был единственный шанс, и ничего другого ему в голову не приходило. Все планы, которые лейтенант так тщательно разрабатывал, с самого начала рассыпались в пыль. Оставалось безо всякого плана сделать то, что можно сделать.
Пока внимание всех было приковано к Саврасу, Гюг сделал несколько осторожных шагов в сторону кареты, потом побежал, сбил с ног стражника, прорвался к двери и рывком распахнул её. Карета была пуста. Секунда понадобилась лейтенанту, чтобы сообразить, что делать дальше.
– Тут никого нет! – заорал он во всю глотку. – Наследника нет!
В это время подоспевший стражник воткнул меч ему под рёбра.
– Тут пусто! – прохрипел Гюг и повалился на брусчатку.
Толпа взревела диким зверем и двинулась на стражников.
– За герцога! – завопил Саврас.
В три широких шага гвардеец оказался рядом с офицером и ударил топором по его шлему. С левой руки удар не получился сильным, прошёл вскользь, но офицер зашатался, потеряв сознание на несколько секунд. Саврасу хватило этого времени, чтобы сверху вниз вонзить меч за ворот кирасы. Офицер упал. Саврас замешкался, пытаясь вытащить застрявший клинок. Когда меч оказался на свободе, передний край толпы уже был за каретой и теснил стражников к площади.
– Чёрная кровь! Дьявольская кровь! – кричал Саврас, поднимая над головой клинок, с которого стекала тёмная слизь.
Но никто его не слышал. Люди лезли вперёд, толкались.
Знатные участники процессии, которым не посчастливилось оказаться в первых рядах, улепётывали к площади. Бургомистр старался бежать изо всех сил, но грузное тело плохо его слушалось. Это выглядело так, будто полный бурдюк катится с пологого пригорка. Бургомистр запутался в полах камзола и упал. Ненадёжная кожа лопнула на его загривке, и из прорехи вывалилась тёмно-зелёная грыжа.
– Сатана нечистая! – завопил нагонявший его мужик и хрястнул бургомистру молотком по затылку.
Саврас протолкался к лежавшему у кареты Гюгу. Лейтенант был мёртв, и люди спотыкались об него. Саврас втащил тело командира в карету, чтобы его совсем не растоптали. Кровь почти уже не текла из раны, и благородный бархат обивки не должен был сильно пострадать.
Напиравший народ вышиб заслон стражи, как пробку из бутылочного горлышка. Люди повалили на площадь. Кое-кому из знатных участников процессии удалось бежать, остальных схватили. Стражи успели закрыть ворота крепости, однако стрелять со стен не решались. Заполнив площадь, толпа бурлила в поисках выхода для своей ярости. Вывороченные из брусчатки камни полетели в окна ближайших особняков. Кто-то обнаружил корзины с монетами, которые не смогли утащить монахи, начал бросать деньги в толпу. Образовалась свалка.
Саврас меж тем вернулся к телу командира стражи, перерезал ремни, стягивающие кирасу, снял нагрудник и несколькими ударами топора проломил ребра. Дохлая тварь, поселившаяся в теле офицера, была больше тех, что гвардеец видел раньше. Длиной она достигала двух локтей и скорее походила на рыбу, чем на головастика.
Покончив с грязной работой, Саврас направился к площади. Он перешагивал через поверженных стражников, высматривал, нет ли среди них чёрных братьев. Но такие не попадались. Тут взгляд его остановился на теле бургомистра, на тёмной луже, растекшейся вокруг разбитой головы. Гвардеец поморщился от густого запаха тины, потом перевернул труп сапогом и поднял топор.
Эту тушу дьявольская рыба заполнила целиком. Чтобы уместиться в раздутых телесах бургомистра, ей приходилось чуть ли не кольцом сворачиваться.
Перемазанный тёмной жижей Саврас вышел на площадь, забрался на повозку, которую уже успели освободить от корзин с монетами и закричал так громко, как только мог.
– Люди! Слушайте меня! Дьявол, поселившийся в Тлире, добрался до Пшиля! Там на улице лежат тела бургомистра и тлирского офицера. Пойдите и посмотрите, что за демоны управляли ими!
Народ обернулся на голос гвардейца, некоторые отправились проверить его слова. Через несколько минут они вернулись с вытаращенными глазами.
– Рыба! Как есть рыба у них в нутре! Вот такенная! – вопил какой-то крестьянин, широко расставляя руки.
Толпа повалила с площади, чтобы посмотреть на диковину.
Терпеливо выждав, пока все удовлетворят любопытство, Саврас распорядился погрузить тела начальника стражи и бургомистра на повозку.
– Идём на Тлир! – заорал он. – За герцога! Смерть демонам!
– На Тлир! За герцога! – ответила толпа.
Люди тронулись по Тлирской улице вслед за повозкой. Ожидавшие торжественную процессию зеваки, завидев вооружённую толпу оборванцев, недоумевали, куда же делась карета и всё такое прочее. Им объясняли, что стряслось, показывали трупы одержимых демонами, и зрители присоединялись к походу на Тлир. Стражники поспешно бежали со своих постов.
– А деньги-то будут бросать? – спрашивал кто-то в толпе.
– Какие уж тут деньги! Разве не видишь, что творится?! – отвечали крестьяне, которые уже успели поживиться монетами на площади.
***
Экипаж повернул к мосту и упёрся в толпу. Проехать не было никакой возможности. Люди начали показывать пальцами на стражников, сидящих на козлах, кричать что-то. Несколько человек с палками и топорами двинулись к ним. Не дожидаясь распоряжения секретаря, стражник хлестнул лошадей, и экипаж быстро покатил по соседней улице. Стало ясно, что в Тлир им не попасть.
Некоторое время они кружили по городу.
