- Не палец... Что-то другое... Побольше... потолще... и чтобы всё видеть...
Я подсовываю ему жезл гаишника. Спящее сознание прокурора несколько удивляется, но принимает и эту странность, с хлюпаньем втягивая в себя. Жезл торчит между ног.
- Глубже... - шепчу я. - Резче!.. Ещё!..
Он вгоняет в себя эту штуковину, тяжело дыша и не сводя взгляда с зеркального отражения. Ему больно, но вид необычайно возбуждает. И прокурор хочет большего... Они всегда хотят больше... Я готова дать ему желаемое.
- Ещё глубже!..
Он извивается от боли и орёт, когда жезл входит до упора, разрывая внутренности. А я уже запихиваю второй жезл ему в рот и ещё один в задницу. В зеркале появляется картинка автомобильной аварии. Кружась в эротичном танце смерти, черная «Инфинити» смахивает игрушечные фигурки пешеходов. Прокурора сотрясают конвульсии, смешанные с острым удушьем на грани оргазма. Ещё один жезл пронзает ему подреберье.
- Кончай!.. Кончай!..
И его разрывает на части.
Я закрываю ему рот подушкой. В палате душно, воняет мочой. Обмочился, но жив... Да, жив, потому что ему суждено сгореть в пламени возмездия... Я разочарованно вздыхаю и исчезаю из палаты прежде, чем по тревожной кнопке сюда ворвется дежурная медсестра. Меня беспокоит только одно... Если это будет пламя, то не пострадают ли мои лакомые косточки?..
Калантай мрачно разглядывал собственные руки. Пальцы были ухожены, маникюр безупречен. А у нее ногти были обгрызены...
- Надеюсь, вы ее не упустили? - спросил он Чарторыйского, который заехал за ним в больницу.
- Нет, она живет в отеле. За ней наблюдают.
- Хорошо.
Калантай окинул прощальным взглядом палату. Ничего не забыл. За окном еще не успело рассвести, но ему не терпелось вернуться к делам.
- Что вам удалось узнать? - спросил он.
Чарторыйский открыл перед ним дверь и пропустил вперед.
- Возможность что-то добавить в еду была у двух людей. У шеф-повара, который готовил для вас, и у официанта. Оба клянутся, что ничего не делали. Служба безопасности их проверила. Шеф-повар работает в ресторане уже пять лет, отличные рекомендации. Официант - новичок, его приняли на работу только прошлым летом, но нареканий к нему тоже нет.
Калантай бесстрастно разглядывал, как на электронном табло плавно всплывают и гаснут цифры этажей. Десятый, девятый, восьмой...
- А девчонка? - задал он вопрос.
- Лея Левиц, - в голосе Чарторыйского появились странные нотки. - Прилетела в страну вчера вечером... нет, получается, что позавчера вечером.
- Откуда?
- Израиль.
- Хм...
- Она была в ресторане с полицейским, - добавил Чарторыйский.
Повисло молчание. Калантай снова разглядывал свои ногти.
- Я познакомился с ним в прошлом деле... Евгений Каренин сейчас в отставке, работает в агентстве журналистских расследований Марьяны Стожар.
Они вышли из холла больницы, но Калантай продолжал молчать.
- Знаете, Константин Генрихович, вы умеете вывести из себя без слов!.. - не выдержал Чарторыйский, распахивая перед ним дверь машины. - Скажите уже что-нибудь.
- Пылающий ангел. Это не может быть совпадением.
- Послушайте, я согласен, что это странно, но... Девочке всего восемнадцать, ее родители - уважаемые и известные врачи, наши бывшие соотечественники. Она приехала сюда навестить родственников. Лея не подходила к нашему столу и не могла ничего добавить в еду.
- Сообщник.
- Возможно. Но откуда они могли знать, что вы поселитесь именно в этом отеле?
- Не следует недооценивать противника. Она ведь точно знала, что произойдет, верно?
Ответа не последовало. Роскошный автомобиль плавно катился по дороге. Калантай оторвал взгляд от созерцания пейзажа за окном и повернулся к собеседнику. Чарторыйский был за рулем, и казалось, что все его внимание сосредоточено на дороге.
- А теперь вы молчите, - упрекнул его Калантай.
- Проблема в том, что в еде не было орехов.
- То есть?
- Никто не добавлял в вашу еду орехи, потому что их там не было. Экспертиза установила это точно. На что еще у вас могла возникнуть аллергия?
- На некоторые медицинские препараты, но...
- В больнице у вас взяли аллергопробы, еду продолжат проверять, но мое мнение таково, что это несчастный случай. Возможно, у вас проявилась новая аллергия. На тыкву, например.
Калантай помолчал некоторое время, покачал головой.
- Тогда откуда она знала? Девчонка ведь знала, верно? Автоинжектор был наготове.
- У Леи, очевидно, есть некие способности, - неохотно признал Чарторыйский. - Она не пытается их скрыть, напротив, даже бравирует ими, а вот Каренин... Тот явно знает больше, поэтому пытался удержать ее от необдуманных поступков... Он умен. И у него есть чутье... Черт, Марьяна собирает возле себя людей не менее интересных, чем ваша дражайшая матушка.
- Да? Тогда следует присмотреться к вашей знакомой.
- Вы даете добро на обращение в ее агентство?
Калантай немного помедлил, потом кивнул.
- А что? Это неплохая идея. Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
Чарторыйский фыркнул.
- Как громко - врагов!.. А у вас друзья-то вообще есть?
- Были, - сказал Калантай, прикрывая глаза и откидываясь на сиденье. - Но умерли.
- Лея Левиц живет на пятнадцатом этаже, в дежурном номере, - доложил телохранитель.
Калантай рассеяно листал ее дело. Оно было тоненьким - все, что удалось собрать на девушку за столь короткое время. Но можно было не сомневаться - скоро оно станет таким же пухлым, как и все прочие. Служба безопасности свой хлеб ела не зря.
- Почему в дежурном? Отель же пустует.
Отель «Стеклянная крыша» был претенциозно дорогим, даже для иностранцев, поэтому большинство номеров было не занято.
- Ее туда поселили по распоряжению управляющего. Бесплатно. Как его родственницу.
- Очень интересно.
Он резко захлопнул папку с делом Леи Левиц и встал. Тоже слишком резко, потому что у него закружилась голова.
- Осторожней, Константин Генрихович, - поддержал его телохранитель.
- Где она?
- Была на пробежке, - доложил второй телохранитель. - Надо сказать, шустрая и в хорошей форме. А сейчас отправилась завтракать.
- Вот и хорошо. Мне тоже следует позавтракать.
Калантай остановился, разглядывая девушку. В отеле завтрак был по типу шведского стола, и Лея уже успела нагрести на свою тарелку горку еды. Девушка отличалась хорошим аппетитом, поэтому прикончив творожную запеканку, она опрокинула в себя сок и встала за второй порцией. Здесь-то она и столкнулась с Калантаем.
- Доброе утро, - поздоровался он.
- Доброе. Вас уже выписали?
- Да. Разрешите?
Он галантно помог ей с тарелкой, после сел к ней за столик.
- Хотите? - она с набитым ртом кивнула на блюдо с плюшками.
- Нет, спасибо, я ограничусь кофе.
- Утром надо хорошо есть, - наставительным тоном сказала она.
- Я хотел поблагодарить вас за помощь.
- Благодарите, - милостиво кивнула она.
Эта была не та реакция, на которую он рассчитывал, и это слегка сбило его с толку. Словами играть на его поле? Ну уж нет. Девушка его раздражала.
- Откуда вы узнали, что у меня аллергия, и потребуется помощь? - резче, чем хотел, спросил он.
Она пожала плечами, перестала есть, задумалась, глядя куда-то за его правое плечо.
- Я всегда знаю... но мне не верят.
- Я поверю.
- Ой-вэй? - она поднесла большой палец ко рту и... начала сосредоточенно грызть ноготь.
Калантай поморщился. При взгляде на эту девушку у него возникало почти физическое желание... засунуть ее в ванну и хорошенько отмыть. Густые длинные волосы явно требовали шампуня с кондиционером, неуместный в ресторане армейский камуфляж выглядел заношенным, над верхней губой остался след от сметаны, а ногти... Он с усилием отвел взгляд от ее обгрызенных ногтей и посмотрел девушке в глаза.
- У вас дар? - спросил он напрямую.
Она кивнула, а потом просияла улыбкой.
- Как и у вас!..
Он вздрогнул, но его лицо оставалось все таким же бесстрастным. По крайней мере, он надеялся, что это так.
- Я хочу вас нанять.
- Что?
Он подался вперед. Врагов надо держать при себе. Нельзя упускать их из виду.
- Мне нужен телохранитель. С особым даром. Как у вас.
Лея присвистнула, задумалась, потом покачала головой.
- Неа. У меня тут дела. А у вас вон они есть...
Она кивнула на двух телохранителей, которые сидели за соседним столиком.
- Вчера они мне не помогли.
Она не обратила внимания на его слова и взялась за сырники. Лея кажется вообще не слушала, что ей говорят... А ведь слова имеют страшную силу, это Калантай усвоил очень рано, ведь именно от слов зависело тогда его выживание. Почему-то глядя на эту красавицу-замарашку, он вспомнил себя на помойке. Собственные ногти, длиннющие, с вечно черными ободками грязи, немытые, слипшиеся волосы, одежда с чужого плеча и не по размеру, обрывки газет и книг, по которым Генри учил его складывать буквы в слова, а слова - в предложения. Он думал, что навсегда забыл, истер те воспоминания, но почему-то они вернулись.
Калантай усилием воли отогнал их прочь, прищурился и произнес Слова:
- Пылающий Ангел.
Его Слова всегда разили в самое сердце, и никто не мог им противиться. Но Лея даже ухом не повела, расправляясь с последним сырником, который щедро полила медом.
- Пылающий Ангел! - повторил он, недоумевая.
- А?.. - она провела рукой по волосам (липкой рукой по не очень чистым волосам!). - Вы мне?..
Он кивнул, не сводя с нее глаз.
- Спасибо. Мне нравится быть ангелом-спасителем, - просияла она улыбкой. - А пылающий - это из-за волос, да?
Она сделала движение рукой, снова намереваясь провести по волосам (или вытереть о них ладонь?), но Калантай перехватил ее за запястье и дернул к себе. В следующий миг его руку больно выкрутили, заломили назад, а его самого пригвоздили лицом в тарелку.
- Не надо так!.. У меня таки рефлекс! - рявкнула у него над ухом девушка.
Потом, с некоторым запозданием, показавшимся Калантаю вечностью, сработали наконец его телохранители, которые оттащили от него Лею под поток брани... матерные русские вперемешку с незнакомыми словами, очевидно, на иврите или идише.
Адвокат разогнулся, достал платок из кармана, с достоинством вытер щеку и несколько капель крови из носа, потом посмотрел на Лею, которую с трудом удерживали двое здоровых телохранителей.
- Вот видите, - сказал он ровным тоном, - вы могли меня убить, а они бы не успели.
Она перестала вырываться, сверля его сердитым взглядом, потом огорошила вопросом:
- Почему ваша тень похожа на граффити?
Они сидели друг напротив друга, готовые к серьезным переговорам. Эта сцена снова напомнила Калантаю прошлое. Когда-то и он сидел напротив Генриетты Ахашвер, злобным волчонком глядя на богатую тетку, которая почему-то решила его усыновить. Уже тогда Калантай не доверял людям.
- Вы правы, у меня тоже есть дар, - сказал он.
- Какой? Рисовать граффити?
- Нет.
Она продолжала вопросительно смотреть на него. Глаза у нее были необычайно светлые и ясные, и что-то мучительно знакомое чудилось ему в этом взгляде.
- Если вы согласны стать моим телохранителем, я вам сообщу, - ответил он.
Она мотнула головой.
- Нет. У меня дела, говорю же.
- Какие?
- Личные.
- Я хорошо заплачу.
Она опять засунула в рот палец и начала обкусывать ногти. Что это? Признак волнения или просто искусная уловка для отвода глаз?
- А потом я смогу помочь вам с вашими личными делами, - добавил он.
- Мне мама не разрешит, - вздохнула Лея. - Папа тоже будет против. И вообще...
Более нелепый ответ придумать было сложно.
- Вы совершеннолетняя, - напомнил Калантай.
- Вы мою маму не знаете.
- Кхм... А ей обязательно об этом сообщать?
Она задумалась, глядя за его плечо. На его тень. Интересно, что она видит в тенях?
- Ладно, - сказала она, в ее глазах появился хитрый блеск. - Сами предложили. Помогите мне в моих личных делах. Мне нужна услуга.
- Какая?
- Скажу потом.
- Сейчас. Я не даю обещания, если не могу их выполнить.
Она снова задумалась.
- Мне надо найти двух человек. Вот и все. Вы же сами сказали, что готовы помочь.
- Кого?
Она упрямо мотнула головой.
- Скажу, когда пообещаете.
Он задумался ненадолго, просчитывая варианты. Девчонка оказалась невосприимчива к Словам, поэтому заставить ее делать то, что ему нужно, не получится. Да и глупо было думать, что Аластор не предусмотрел этот вариант. Хотя, скорей всего, ее используют вслепую. Но кто? Кто дергает за ниточки? Возможно, что она не знает кукловода, но в любом случае стоит попробовать.
- Поскольку я не знаю, кого именно вам надо найти, я могу только обещать, что сделаю все возможное, чтобы найти этих людей.
- Вот и отлично, - просияла она и дружеским жестом хлопнула его по плечу.
Рука у нее была тяжелая, и адвокат пошатнулся на стуле. Мужчина поморщился, растирая плечо, и сказал:
- Но у меня тоже есть условия...
Лея радовалась, что ей удалось провести этого богача. Пусть Марьяна Стожар ей и отказала, но если Лея Левиц задумала что-то, никому не под силу было ее остановить. Она найдет своих родителей, чтобы узнать, откуда у нее это дар, и что с ним делать. На эту мысль ее натолкнула Ирина Каренина, когда рассказывала про агентство «Кошки-мышки». До сих пор Лея полагала, что она - особенная, единственная в своем роде, но после услышанного до нее дошла простая и ясная мысль - есть и другие. И стоит ей только найти родителей, как все встанет на свои места.
- Какие такие условия? - спросила она.
Адвокат посмотрел на нее так, как бабушка Фая смотрела на форшмак, приготовленный «любимой» невесткой, Лееной мамой. Девушке даже почудилось, что Калантай сейчас также закатит глаза, брезгливо наморщит нос и...
- Вы будете везде сопровождать меня под видом секретаря.
Она кивнула.
- Ок.
- И поэтому потрудитесь привести себя в порядок.
Лея воззрилась на него в изумлении.
- Я таки в порядке. В полном порядке.
- Ваш внешний вид не соответствует дресскоду личного секретаря известного адвоката.
Лея фыркнула. Что этот синеглазый о себе воображает?
- А кому какое дело?
- Это не обсуждается, - поджал губы Калантай.
Лея задумалась. Ей не хотелось плясать под дудку напыщенного самодовольного типа, но она слышала слова Каренина, а вечером еще и погуглила про эту загадочную Ахашвер и выяснила, что Калантай - ее сын. Раз у этого семейства есть деньги, значит, есть и связи, которые откроют все двери. Так обычно говорила мама Леи, Ева Арнольдовна, а папа, Яков Сигизмундович, добавлял, что иногда достаточно просто удачно жениться на еврейке, чтобы получить и то, и другое. От своих, пусть и приемных, но родителей Лея унаследовала житейскую практичность. Девушка еще раз всмотрелась в тень Калантая, которая состояла из цветного переплетения букв и символов, потом перевела взгляд на самого адвоката. Какой-то он не еврееистый, больше на китайца похож... Но Ахашвер - это же еврейская фамилия, а национальность определяется по матери, значит, Калантай тоже еврей, а поэтому свой, родной. Лея кивнула ходу своих мыслей, адвокат принял кивок за согласие.
- Теперь говорите, кого вы хотите найти, - сказал он.
- Родителей.
- Не понял. Они же остались в Израиле... - он прикрыл глаза на мгновение, припоминая. - Отец - доктор Яков Левиц, ведущий нейрохирург в известной клинике Хайфы, мать - Ева Левиц, гинеколог-эндокринолог. Все правильно?
Я подсовываю ему жезл гаишника. Спящее сознание прокурора несколько удивляется, но принимает и эту странность, с хлюпаньем втягивая в себя. Жезл торчит между ног.
- Глубже... - шепчу я. - Резче!.. Ещё!..
Он вгоняет в себя эту штуковину, тяжело дыша и не сводя взгляда с зеркального отражения. Ему больно, но вид необычайно возбуждает. И прокурор хочет большего... Они всегда хотят больше... Я готова дать ему желаемое.
- Ещё глубже!..
Он извивается от боли и орёт, когда жезл входит до упора, разрывая внутренности. А я уже запихиваю второй жезл ему в рот и ещё один в задницу. В зеркале появляется картинка автомобильной аварии. Кружась в эротичном танце смерти, черная «Инфинити» смахивает игрушечные фигурки пешеходов. Прокурора сотрясают конвульсии, смешанные с острым удушьем на грани оргазма. Ещё один жезл пронзает ему подреберье.
- Кончай!.. Кончай!..
И его разрывает на части.
Я закрываю ему рот подушкой. В палате душно, воняет мочой. Обмочился, но жив... Да, жив, потому что ему суждено сгореть в пламени возмездия... Я разочарованно вздыхаю и исчезаю из палаты прежде, чем по тревожной кнопке сюда ворвется дежурная медсестра. Меня беспокоит только одно... Если это будет пламя, то не пострадают ли мои лакомые косточки?..
ГЛАВА 2
Калантай мрачно разглядывал собственные руки. Пальцы были ухожены, маникюр безупречен. А у нее ногти были обгрызены...
- Надеюсь, вы ее не упустили? - спросил он Чарторыйского, который заехал за ним в больницу.
- Нет, она живет в отеле. За ней наблюдают.
- Хорошо.
Калантай окинул прощальным взглядом палату. Ничего не забыл. За окном еще не успело рассвести, но ему не терпелось вернуться к делам.
- Что вам удалось узнать? - спросил он.
Чарторыйский открыл перед ним дверь и пропустил вперед.
- Возможность что-то добавить в еду была у двух людей. У шеф-повара, который готовил для вас, и у официанта. Оба клянутся, что ничего не делали. Служба безопасности их проверила. Шеф-повар работает в ресторане уже пять лет, отличные рекомендации. Официант - новичок, его приняли на работу только прошлым летом, но нареканий к нему тоже нет.
Калантай бесстрастно разглядывал, как на электронном табло плавно всплывают и гаснут цифры этажей. Десятый, девятый, восьмой...
- А девчонка? - задал он вопрос.
- Лея Левиц, - в голосе Чарторыйского появились странные нотки. - Прилетела в страну вчера вечером... нет, получается, что позавчера вечером.
- Откуда?
- Израиль.
- Хм...
- Она была в ресторане с полицейским, - добавил Чарторыйский.
Повисло молчание. Калантай снова разглядывал свои ногти.
- Я познакомился с ним в прошлом деле... Евгений Каренин сейчас в отставке, работает в агентстве журналистских расследований Марьяны Стожар.
Они вышли из холла больницы, но Калантай продолжал молчать.
- Знаете, Константин Генрихович, вы умеете вывести из себя без слов!.. - не выдержал Чарторыйский, распахивая перед ним дверь машины. - Скажите уже что-нибудь.
- Пылающий ангел. Это не может быть совпадением.
- Послушайте, я согласен, что это странно, но... Девочке всего восемнадцать, ее родители - уважаемые и известные врачи, наши бывшие соотечественники. Она приехала сюда навестить родственников. Лея не подходила к нашему столу и не могла ничего добавить в еду.
- Сообщник.
- Возможно. Но откуда они могли знать, что вы поселитесь именно в этом отеле?
- Не следует недооценивать противника. Она ведь точно знала, что произойдет, верно?
Ответа не последовало. Роскошный автомобиль плавно катился по дороге. Калантай оторвал взгляд от созерцания пейзажа за окном и повернулся к собеседнику. Чарторыйский был за рулем, и казалось, что все его внимание сосредоточено на дороге.
- А теперь вы молчите, - упрекнул его Калантай.
- Проблема в том, что в еде не было орехов.
- То есть?
- Никто не добавлял в вашу еду орехи, потому что их там не было. Экспертиза установила это точно. На что еще у вас могла возникнуть аллергия?
- На некоторые медицинские препараты, но...
- В больнице у вас взяли аллергопробы, еду продолжат проверять, но мое мнение таково, что это несчастный случай. Возможно, у вас проявилась новая аллергия. На тыкву, например.
Калантай помолчал некоторое время, покачал головой.
- Тогда откуда она знала? Девчонка ведь знала, верно? Автоинжектор был наготове.
- У Леи, очевидно, есть некие способности, - неохотно признал Чарторыйский. - Она не пытается их скрыть, напротив, даже бравирует ими, а вот Каренин... Тот явно знает больше, поэтому пытался удержать ее от необдуманных поступков... Он умен. И у него есть чутье... Черт, Марьяна собирает возле себя людей не менее интересных, чем ваша дражайшая матушка.
- Да? Тогда следует присмотреться к вашей знакомой.
- Вы даете добро на обращение в ее агентство?
Калантай немного помедлил, потом кивнул.
- А что? Это неплохая идея. Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
Чарторыйский фыркнул.
- Как громко - врагов!.. А у вас друзья-то вообще есть?
- Были, - сказал Калантай, прикрывая глаза и откидываясь на сиденье. - Но умерли.
- Лея Левиц живет на пятнадцатом этаже, в дежурном номере, - доложил телохранитель.
Калантай рассеяно листал ее дело. Оно было тоненьким - все, что удалось собрать на девушку за столь короткое время. Но можно было не сомневаться - скоро оно станет таким же пухлым, как и все прочие. Служба безопасности свой хлеб ела не зря.
- Почему в дежурном? Отель же пустует.
Отель «Стеклянная крыша» был претенциозно дорогим, даже для иностранцев, поэтому большинство номеров было не занято.
- Ее туда поселили по распоряжению управляющего. Бесплатно. Как его родственницу.
- Очень интересно.
Он резко захлопнул папку с делом Леи Левиц и встал. Тоже слишком резко, потому что у него закружилась голова.
- Осторожней, Константин Генрихович, - поддержал его телохранитель.
- Где она?
- Была на пробежке, - доложил второй телохранитель. - Надо сказать, шустрая и в хорошей форме. А сейчас отправилась завтракать.
- Вот и хорошо. Мне тоже следует позавтракать.
Калантай остановился, разглядывая девушку. В отеле завтрак был по типу шведского стола, и Лея уже успела нагрести на свою тарелку горку еды. Девушка отличалась хорошим аппетитом, поэтому прикончив творожную запеканку, она опрокинула в себя сок и встала за второй порцией. Здесь-то она и столкнулась с Калантаем.
- Доброе утро, - поздоровался он.
- Доброе. Вас уже выписали?
- Да. Разрешите?
Он галантно помог ей с тарелкой, после сел к ней за столик.
- Хотите? - она с набитым ртом кивнула на блюдо с плюшками.
- Нет, спасибо, я ограничусь кофе.
- Утром надо хорошо есть, - наставительным тоном сказала она.
- Я хотел поблагодарить вас за помощь.
- Благодарите, - милостиво кивнула она.
Эта была не та реакция, на которую он рассчитывал, и это слегка сбило его с толку. Словами играть на его поле? Ну уж нет. Девушка его раздражала.
- Откуда вы узнали, что у меня аллергия, и потребуется помощь? - резче, чем хотел, спросил он.
Она пожала плечами, перестала есть, задумалась, глядя куда-то за его правое плечо.
- Я всегда знаю... но мне не верят.
- Я поверю.
- Ой-вэй? - она поднесла большой палец ко рту и... начала сосредоточенно грызть ноготь.
Калантай поморщился. При взгляде на эту девушку у него возникало почти физическое желание... засунуть ее в ванну и хорошенько отмыть. Густые длинные волосы явно требовали шампуня с кондиционером, неуместный в ресторане армейский камуфляж выглядел заношенным, над верхней губой остался след от сметаны, а ногти... Он с усилием отвел взгляд от ее обгрызенных ногтей и посмотрел девушке в глаза.
- У вас дар? - спросил он напрямую.
Она кивнула, а потом просияла улыбкой.
- Как и у вас!..
Он вздрогнул, но его лицо оставалось все таким же бесстрастным. По крайней мере, он надеялся, что это так.
- Я хочу вас нанять.
- Что?
Он подался вперед. Врагов надо держать при себе. Нельзя упускать их из виду.
- Мне нужен телохранитель. С особым даром. Как у вас.
Лея присвистнула, задумалась, потом покачала головой.
- Неа. У меня тут дела. А у вас вон они есть...
Она кивнула на двух телохранителей, которые сидели за соседним столиком.
- Вчера они мне не помогли.
Она не обратила внимания на его слова и взялась за сырники. Лея кажется вообще не слушала, что ей говорят... А ведь слова имеют страшную силу, это Калантай усвоил очень рано, ведь именно от слов зависело тогда его выживание. Почему-то глядя на эту красавицу-замарашку, он вспомнил себя на помойке. Собственные ногти, длиннющие, с вечно черными ободками грязи, немытые, слипшиеся волосы, одежда с чужого плеча и не по размеру, обрывки газет и книг, по которым Генри учил его складывать буквы в слова, а слова - в предложения. Он думал, что навсегда забыл, истер те воспоминания, но почему-то они вернулись.
Калантай усилием воли отогнал их прочь, прищурился и произнес Слова:
- Пылающий Ангел.
Его Слова всегда разили в самое сердце, и никто не мог им противиться. Но Лея даже ухом не повела, расправляясь с последним сырником, который щедро полила медом.
- Пылающий Ангел! - повторил он, недоумевая.
- А?.. - она провела рукой по волосам (липкой рукой по не очень чистым волосам!). - Вы мне?..
Он кивнул, не сводя с нее глаз.
- Спасибо. Мне нравится быть ангелом-спасителем, - просияла она улыбкой. - А пылающий - это из-за волос, да?
Она сделала движение рукой, снова намереваясь провести по волосам (или вытереть о них ладонь?), но Калантай перехватил ее за запястье и дернул к себе. В следующий миг его руку больно выкрутили, заломили назад, а его самого пригвоздили лицом в тарелку.
- Не надо так!.. У меня таки рефлекс! - рявкнула у него над ухом девушка.
Потом, с некоторым запозданием, показавшимся Калантаю вечностью, сработали наконец его телохранители, которые оттащили от него Лею под поток брани... матерные русские вперемешку с незнакомыми словами, очевидно, на иврите или идише.
Адвокат разогнулся, достал платок из кармана, с достоинством вытер щеку и несколько капель крови из носа, потом посмотрел на Лею, которую с трудом удерживали двое здоровых телохранителей.
- Вот видите, - сказал он ровным тоном, - вы могли меня убить, а они бы не успели.
Она перестала вырываться, сверля его сердитым взглядом, потом огорошила вопросом:
- Почему ваша тень похожа на граффити?
Они сидели друг напротив друга, готовые к серьезным переговорам. Эта сцена снова напомнила Калантаю прошлое. Когда-то и он сидел напротив Генриетты Ахашвер, злобным волчонком глядя на богатую тетку, которая почему-то решила его усыновить. Уже тогда Калантай не доверял людям.
- Вы правы, у меня тоже есть дар, - сказал он.
- Какой? Рисовать граффити?
- Нет.
Она продолжала вопросительно смотреть на него. Глаза у нее были необычайно светлые и ясные, и что-то мучительно знакомое чудилось ему в этом взгляде.
- Если вы согласны стать моим телохранителем, я вам сообщу, - ответил он.
Она мотнула головой.
- Нет. У меня дела, говорю же.
- Какие?
- Личные.
- Я хорошо заплачу.
Она опять засунула в рот палец и начала обкусывать ногти. Что это? Признак волнения или просто искусная уловка для отвода глаз?
- А потом я смогу помочь вам с вашими личными делами, - добавил он.
- Мне мама не разрешит, - вздохнула Лея. - Папа тоже будет против. И вообще...
Более нелепый ответ придумать было сложно.
- Вы совершеннолетняя, - напомнил Калантай.
- Вы мою маму не знаете.
- Кхм... А ей обязательно об этом сообщать?
Она задумалась, глядя за его плечо. На его тень. Интересно, что она видит в тенях?
- Ладно, - сказала она, в ее глазах появился хитрый блеск. - Сами предложили. Помогите мне в моих личных делах. Мне нужна услуга.
- Какая?
- Скажу потом.
- Сейчас. Я не даю обещания, если не могу их выполнить.
Она снова задумалась.
- Мне надо найти двух человек. Вот и все. Вы же сами сказали, что готовы помочь.
- Кого?
Она упрямо мотнула головой.
- Скажу, когда пообещаете.
Он задумался ненадолго, просчитывая варианты. Девчонка оказалась невосприимчива к Словам, поэтому заставить ее делать то, что ему нужно, не получится. Да и глупо было думать, что Аластор не предусмотрел этот вариант. Хотя, скорей всего, ее используют вслепую. Но кто? Кто дергает за ниточки? Возможно, что она не знает кукловода, но в любом случае стоит попробовать.
- Поскольку я не знаю, кого именно вам надо найти, я могу только обещать, что сделаю все возможное, чтобы найти этих людей.
- Вот и отлично, - просияла она и дружеским жестом хлопнула его по плечу.
Рука у нее была тяжелая, и адвокат пошатнулся на стуле. Мужчина поморщился, растирая плечо, и сказал:
- Но у меня тоже есть условия...
Лея радовалась, что ей удалось провести этого богача. Пусть Марьяна Стожар ей и отказала, но если Лея Левиц задумала что-то, никому не под силу было ее остановить. Она найдет своих родителей, чтобы узнать, откуда у нее это дар, и что с ним делать. На эту мысль ее натолкнула Ирина Каренина, когда рассказывала про агентство «Кошки-мышки». До сих пор Лея полагала, что она - особенная, единственная в своем роде, но после услышанного до нее дошла простая и ясная мысль - есть и другие. И стоит ей только найти родителей, как все встанет на свои места.
- Какие такие условия? - спросила она.
Адвокат посмотрел на нее так, как бабушка Фая смотрела на форшмак, приготовленный «любимой» невесткой, Лееной мамой. Девушке даже почудилось, что Калантай сейчас также закатит глаза, брезгливо наморщит нос и...
- Вы будете везде сопровождать меня под видом секретаря.
Она кивнула.
- Ок.
- И поэтому потрудитесь привести себя в порядок.
Лея воззрилась на него в изумлении.
- Я таки в порядке. В полном порядке.
- Ваш внешний вид не соответствует дресскоду личного секретаря известного адвоката.
Лея фыркнула. Что этот синеглазый о себе воображает?
- А кому какое дело?
- Это не обсуждается, - поджал губы Калантай.
Лея задумалась. Ей не хотелось плясать под дудку напыщенного самодовольного типа, но она слышала слова Каренина, а вечером еще и погуглила про эту загадочную Ахашвер и выяснила, что Калантай - ее сын. Раз у этого семейства есть деньги, значит, есть и связи, которые откроют все двери. Так обычно говорила мама Леи, Ева Арнольдовна, а папа, Яков Сигизмундович, добавлял, что иногда достаточно просто удачно жениться на еврейке, чтобы получить и то, и другое. От своих, пусть и приемных, но родителей Лея унаследовала житейскую практичность. Девушка еще раз всмотрелась в тень Калантая, которая состояла из цветного переплетения букв и символов, потом перевела взгляд на самого адвоката. Какой-то он не еврееистый, больше на китайца похож... Но Ахашвер - это же еврейская фамилия, а национальность определяется по матери, значит, Калантай тоже еврей, а поэтому свой, родной. Лея кивнула ходу своих мыслей, адвокат принял кивок за согласие.
- Теперь говорите, кого вы хотите найти, - сказал он.
- Родителей.
- Не понял. Они же остались в Израиле... - он прикрыл глаза на мгновение, припоминая. - Отец - доктор Яков Левиц, ведущий нейрохирург в известной клинике Хайфы, мать - Ева Левиц, гинеколог-эндокринолог. Все правильно?
