- В долине… Что?!! – Мейдхи с кулаками набросилась на парней. – Ах вы, поросята! Вы меня что, в качестве приманки сюда притащили? Да вы знаете, что единороги могут сделать, если и я им не понравлюсь?! Да меня отец на тридцать лет в доме запрёт, если узнает, что я здесь была!
- Ай! Мейи! Ну, что ты злишься?! – близнецы ловко удирали от разъярённой подружки и с хохотом ловили её остренькие кулачки. – Ты же чистая, светлая девушка – всё, как они любят. Неужели тебе никогда не хотелось покататься на единороге?
- Хотелось, но,.. – что-то мешало Мейдхи поверить в успех замысла друзей. Какое-то странное чувство подсказывало, что есть что-то такое, чего она не знает… Или не понимает. И это чувство не давало расслабиться и просто наслаждаться очередной безумной затеей друзей. Девушка тряхнула растрепавшимися волосами и спросила:
- Ну, и что надо делать?
Спустя ещё полчаса избиение близнецов повторилось. Те опять, сгибаясь пополам от смеха, удирали от рассерженной Мейдхи. Конечно, они знали, что злить девушку по-настоящему ни в коем случае нельзя, ведь тогда меняется погода. А пока она сама наслаждается игрой, вреда в том не будет – пусть учится себя контролировать.
Дело было вот в чём. Кескинг и Венлианг вытащили откуда-то белую полупрозрачную хламиду и напялили её на Мейдхи. Чересчур длинные полы одеяния волочились по траве, цепляясь за малейшие неровности и выступы. Пару раз чуть не пропахав носом землю, богиня взлетела и удостоилась очередного взрыва смеха. Стала требовать пояснений такому веселью, и бесшабашный Кес выдал, что Мейдхи стала больше походить на приведение, чем на юную невинную деву. Конечно она тут же разозлилась и принялась мстить, засыпая братьев снегом и ругательствами. Немного остыв, богиня всё же поддалась уговорам и пошла бродить по плещущемуся поблизости ручью.
И вот в кустах кто-то завозился. Близнецы приготовили заклинание-ловушку, чтобы связать им неуловимого единорога, Мейдхи напряглась, чувствуя себя всё глупее и глупее, а из кустов выскочил олень. Увидев странное существо в белой рясе, олень взревел дурным голосом и бросился прочь, закинув рога на спину.
Братья заржали, убедившись, что их «униформа» способна напугать даже царя лесов, а обидевшаяся девушка повторно напустила на них стихию, на сей раз окатив высокой волной, предварительно остудив её, насколько это было возможно. Попутно она сбросила так мешавшуюся ей хламиду, которая белым аляповатым пятном поплыла вниз по течению.
За всем этим шумом и беготнёй ребята пропустили момент, когда на окружающую местность вдруг опустилась благоговейная тишина. Даже птицы смолкли, склоняясь перед теми, кто с доброй насмешкой наблюдал за творящимся на месте их водопоя безобразием.
- Пришли! – удивлённо ахнула Мейдхи, на миг оторвавшись от избиения друзей, и с восторгом уставилась на изящных, сияющих серебристым светом созданий.
Единороги оказались весьма крупными животными, намного больше привычных разумных лошадей, лангов, которых использовали в Воздушных Чертогах. Их длинные гривы едва ли не касались воды, на ногах виднелись густые щётки, а лоб украшал изящный витой рог с острым кончиком. Поговаривали, что в бою рог единорога становится в разы длиннее, к тому же с его помощью эта раса создавала и весьма успешно использовала заклинания.
Сейчас же разумные просто наблюдали за забавными двуногими жеребятами, рискнувшими нарушить их покой.
- Давай, Мейи, - подтолкнул подружку кто-то из близнецов, и девушка, смущаясь и робея, сделала несколько шагов вперёд.
Тут же ей навстречу направился один из единорогов, сделав столько же шагов, сколько и Мейдхи. Она прошла ещё немного, и единорог столько же. Потом ещё чуть-чуть, ещё – и дрожащие пальцы коснулись не жёсткой конской гривы, а шелковистых ухоженных прядей четвероногого мага.
«Забавная! – донеслась насмешливо-ласковая мысль. – И тьма в тебе не должна тебя пугать, ибо и она светла».
Мейдхи вздрогнула, осознав, что слышит мысли единорога.
«Зови меня Эльвиенто, - предложил тот. – Что привело тебя в наши края?»
«Ну, мы… просто,.. – окончательно смешалась богиня под понимающим взглядом Эльвиенто. – Мы просто захотели посмотреть на единорогов».
«Посмотрели?»
Девушка робко кивнула.
«И как?» - Эльвиенто гордо вскинул голову, явно красуясь перед собеседницей, высоко поднимая ноги, обежал вокруг неё рысью, и остановился, изогнув шею так, чтобы видеть и восхищённую Мейдхи, и её притихших спутников.
«Ты… Вы… Вы просто волшебный! – выдохнула Мейдхи, и от восторга, охватившего её, казалось, всё вокруг озарилось таким ярким светом, какого не бывает даже в самый солнечный день. – Никогда не видела никого прекраснее!»
Эльвиенто горделиво раздул ноздри и, привстав на задних ногах, с плеском опустился в ручей. Брызги воды с ног до головы окатили Кескинга и Венлианга, но даже не задели стоящую поблизости богиню.
«Ты – дитя тепла и холода, приёмная дочь тьмы, но свет в тебе сияет ярче моей шкуры, - благосклонно кивнул единорог. – Согласен исполнить одну твою просьбу».
«Правда?! А можно… хотя нет, - девушка покраснела, - это ведь нехорошо…»
Эльвиенто в голос рассмеялся, его смех совсем не был похож на привычное ржание лангов. А потом с его рога сорвалась голубоватая искра, окутав собой всю Мейдхи, и богиня вдруг осознала себя сидящей верхом на единороге. Насмешливые взгляды прочих единорогов, ошарашенные – Кескинга и Венлианга подсказали, что ей это не снится. А потом Эльвиенто ступил в траву, стряхнул капли воды с фризов и хвоста и помчался вперёд.
Мейдхи изо всех сил вцепилась в роскошную серебристую гриву и покрепче сжала колени. Отдалённым эхом доносился до неё ментальный смех Эльвиенто, но обижаться она и не думала. Мимо проносилась изумрудная долина. В волосах запутался тёплый ветер. Сердце билось как сумасшедшее, не в силах справиться с чувством восторга от такого небывалого подарка. Алое море заката разливалось впереди, и казалось, что Эльвиенто вот-вот нырнёт в эту безбрежную даль.
Где-то неподалёку угадывались и другие единороги. Они словно скользили над землёй, готовые в любой момент поймать и поддержать девушку. А Эльвиенто мчался всё быстрее и быстрее, сам становясь ветром, от которого лишь склонялись высокие травы, не успевая даже помяться, настолько стремительными были касания земли.
Мейдхи не запомнила, сколько времени длился этот сказочный полёт. Ей казалось, что прошло много-много часов, Кескинг и Венлианг говорили всего о нескольких минутах. Заходящее солнце подсказало, что время всё же не стояло на месте.
«Спасибо!» - Мейдхи нежно погладила гриву Эльвиенто, вернувшего её к друзьям.
«Не за что, маленькая радуга, - насмешливо фыркнул единорог. – Приходи ещё, побегаем вдвоём».
Богиня, едва дыша, смотрела, как буквально растворялся в закате гордый единорог. Напоследок он всё же обернулся, поднялся вновь на задние ноги, а потом совершил один прыжок и тут же исчез. Девушка вспомнила, с какой скоростью мчался Эльвиенто, и поняла, что тот просто ускакал к себе домой.
А ей с близнецами пора было возвращаться к себе, в Воздушные чертоги. Отдохнувшие за день братья активировали артефакт и понесли свою подружку домой. Всю дорогу они молчали, искоса поглядывая на блаженно улыбающуюся Мейдхи. А та сияла и сияла, понимая, что вряд ли отец с матерью одобрили бы эту шалость, даровавшую ей такого друга.
Уже ложась спать, она вдруг задумалась, а что же это за тьма внутри светлой богини, о которой несколько раз упомянул Эльвиенто? Но, так ничего и не сообразив, провалилась в сон, в котором она сама была единорогом и мчалась наперегонки с Эльвиенто и с ветром.
В тепле и покое Гая пришла в себя уже к утру. Она вымученно улыбалась, отвечая на вопросы невольной подруги, с трудом поела, но вставать пока даже не пыталась.
- Так нас наказывает Лео-бонг-Тои за то, что мы слишком распускаем язык и раскрываем жреческие секреты непосвящённым, - пояснила жрица Лассии. – Я поведала тебе запретное знание. Его, конечно, доверяют даже младшим жрицам, но я не имела на то позволения богини.
- Страшно служить богам, если они так поступают.
- Да ведь и короли казнят за предательство, а они всего лишь смертные. Лучше расскажи, как тебе удалось уговорить этого эльфа пустить нас в дом.
Лассия отчаянно покраснела, и Гая усмехнулась, сообразив – уж точно не добрыми словами. Девочка определённо училась постоять за себя.
Три дня прошли в покое. Эльф-хозяин не лез к девушкам, а те, довольствуясь тем, что трижды в день им приносили поднос с горячей едой, и сами не искали постороннего общества. Отсыпались в уютных постелях, прыгали по заднему двору, размахивая короткими мечами, или обхаживали своих лошадей, не подпускавших к себе конюха. Даже конёк Гаи скалил зубы, завидев эльфа со скребком, что уж говорить о Нои-Лоане?
Лишь в последний день перед отъездом, когда Гая сообщила, что прежде, чем продолжать путь, им нужно подготовить всё необходимое, девушки спустились в общий зал, чтобы расплатиться с хозяином и договориться о провизии, которая могла бы какое-то время храниться без специальных заклинаний.
В общем зале было сумрачно и шумно. В узкие окна вползала вечерняя тьма, и все желающие подкрепиться набились в помещение. Кормил хозяин и впрямь неплохо, а потому спрос был ожидаем. Девушки заняли столик у самых дверей на кухню, но их это соседство не смущало. Гораздо неприятнее были взгляды нескольких посетителей, разных рас, разного возраста, но чем-то неуловимо похожих друг на друга.
Отловив одну из прислужниц, Лассия и Гая выяснили, что это – заезжие циркачи, бывшие эльфами-полукровками. Гая фыркнула: люди, значит, могут предать, а полукровки нет? А потом надулась и замолчала. Прислужинца же продолжила рассказ.
Артисты направлялись на ежегодные празднования, посвящённые рождению наследника в столицу эльфийского королевства. Здесь они остановились, потому что в пути их застал дождь, и у одной повозки оказалось повреждено колесо, а потом они увидели дивного золотистого жеребца на конюшне и пожелали дождаться его хозяина, то есть хозяйку. Вот, кстати, они и идут.
Эльфийка упорхнула с пустым подносом, и её место заняли сам хозяин постоялого двора и один из циркачей, бородатый мужика в пёстром кафтане, обильно украшенном вышивкой, цепочками и подвесками. Полукровка добродушно улыбался, внимательно рассматривая девушек. Гае чем-то не понравился его взгляд, да и странно было видеть столько побрякушек на мужчине, но дать знак спутнице, чтобы та была осторожнее, не успела.
- Почтенный мастер Деян желал познакомиться с вами, - насмешливо изобразив поклон, бросил эльф и сразу же развернулся прочь.
Мастер Деян, массивный скорее от излишнего благоденствия, чем от физической нагрузки, взмахом руки велел принести ему табурет и устроился напротив подобравшихся девушек.
- Я слышал, что столь юные девы путешествуют, дабы познать мир сей, - вкрадчиво заговорил он, щуря свои тёмные глаза. Под могучими бровями те казались парой жучков, и почему-то не внушали доверия. – Не интересуются ли достойные путницы возможностью приобрести славных лошадок для дальнего пути?
- Благодарю, мастер, но мы не безлошадны, - Гая небрежным движением руки откинула волосы назад, обнажив татуировку на левом виске. Она всё же умудрилась пнуть Ла под столом, и та теперь обиженно хмурилась.
Циркач едва заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
- О, достойная жрица, - знающе улыбнулся он, - твой конь воистину неплох для дороги, но, - задумчивый взгляд на Лассию, - подопечная твоя выбрала себе слабосильную животинку. Я готов предложить достойный обмен – одного из моих могучих тинков на того доходягу, что по ошибке вы именуете жеребцом.
- Спасибо, нет, - проговорила Лассия быстрее, чем Гая придумала достойный ответ. – Меня устраивает моя лошадь.
- Подумайте, госпожа, сумеет ли ваш конь защитить вас от хищных животных? Или стать подмогой в беде? А мои тинки…
- Почтенный мастер Деян, - голос Гаи морозил даже болтливого циркача, - мы не желаем ни продавать наших коней, ни менять их на ваших. Благодарим за честь.
Осознав, что его просто вежливо выставляют, мужчина с трудом поднялся с табурета. Гая проводила его настороженным взглядом. Что-то в нём странное, неправильное. И дал же ей Скемер такую бестолковую спутницу! Была бы хоть толковой магианой, но и того нет.
- Ты чего пиналась? – возмутилась между тем Лассия.
- Странный этот циркач, не нравится он мне, - мрачно проговорила жрица. – Поставила бы ты защиту на наших лошадей.
- Тебе все кажутся странными, - буркнула волшебница. Слова про защиту она пропустила мимо ушей.
Ночью Лассия спала беспокойно. В какой-то момент ей показалось, что она слышит ржание Нои-Лоана, но, как ни силилась, не смогла проснуться. Дрёма отступила лишь тогда, когда солнечные лучи пробрались за занавеску. Девушка поднялась с подушки. Напротив с чумными глазами сидела растрёпанная сонная Гая.
- Полдень! – возмутилась наёмница. – А мы собирались в путь на рассвете!
За стенами слышались суетливые шаги, будто вся таверна совсем недавно проснулась, и теперь постояльцы торопятся наверстать упущенное. Это несоответствие кольнуло интуицию волшебницы, и Лассия вдруг поняла – их околдовали! Всех, кто был этой ночью в таверне!
- Полдень! – возмутилась наёмница. – А мы собирались в путь на рассвете!
За стенами слышались суетливые шаги, будто вся таверна совсем недавно проснулась, и теперь постояльцы торопятся наверстать упущенное время. Это несоответствие кольнуло интуицию волшебницы, и Лассия вдруг поняла – их околдовали! Всех, кто был этой ночью в таверне!
- Чары! Сонное заклинание! – одновременно выпалили девушки.
- Это тот самый циркач! – продолжила Гая, стремительно спрыгивая с кровати. – Вот, чем он мне не понравился! На нём были не украшения! Слишком много всяких амулетов, чтобы догадаться о том, что они и впрямь действуют. Наверное, он слабый маг, и таким образом усиливает свой потенциал. Ничего, у меня есть особый сбор, мы его быстро отыщем.
- Нои-Лоан! – вдруг догадалась Лассия и, пропустив удивлённо округлившиеся глаза Гаи, в одной сорочке бросилась к двери.
- Оденься, горе! – поймала её Гая.
Торопливо натянув опостылевшие штаны и насквозь пропахшую дымом костров куртку, Лассия бросилась на конюшню. В дальних денниках мирно хрупали сеном Гаин конёк и пятнистая коренастая кобылка с мутными глазами. Напротив – два тяжеловоза извозчиков. Пробежали по другим денникам – нигде не было золотистого жеребца. Капалл пропал!
- Нои-Лоан говоришь? – покосилась на расстроенную спутницу жрица. – Значит, не конь, а капалл? Почему сразу не сказала?
- Прости, - Лассия едва не плакала. – Я знаю, что на капаллов охотятся, вот и …
- Да, да, скрывала от меня истину о его происхождении. Только это не помогло. А ведь я тебе вчера сказала, чтобы ты защиту усилила.
Волшебница всё же расплакалась.
- Ну, ничего, успокойся, - Гая похлопала её по плечу. – Сказала же, найдём. И отомстим.
Бегом Гая и Лассия вернулись в общий зал, где только что видели хозяина, и, наплевав на всех присутствующих, жрица приставила ему кинжал к горлу.
- Говори! Куда циркачи ушли?
- Сдурели, девки?! – разозлился эльф. – Как смеете вы, две человечки, что-то требовать от меня? Благодарите, что я вас вообще принял!
- Ай! Мейи! Ну, что ты злишься?! – близнецы ловко удирали от разъярённой подружки и с хохотом ловили её остренькие кулачки. – Ты же чистая, светлая девушка – всё, как они любят. Неужели тебе никогда не хотелось покататься на единороге?
- Хотелось, но,.. – что-то мешало Мейдхи поверить в успех замысла друзей. Какое-то странное чувство подсказывало, что есть что-то такое, чего она не знает… Или не понимает. И это чувство не давало расслабиться и просто наслаждаться очередной безумной затеей друзей. Девушка тряхнула растрепавшимися волосами и спросила:
- Ну, и что надо делать?
Спустя ещё полчаса избиение близнецов повторилось. Те опять, сгибаясь пополам от смеха, удирали от рассерженной Мейдхи. Конечно, они знали, что злить девушку по-настоящему ни в коем случае нельзя, ведь тогда меняется погода. А пока она сама наслаждается игрой, вреда в том не будет – пусть учится себя контролировать.
Дело было вот в чём. Кескинг и Венлианг вытащили откуда-то белую полупрозрачную хламиду и напялили её на Мейдхи. Чересчур длинные полы одеяния волочились по траве, цепляясь за малейшие неровности и выступы. Пару раз чуть не пропахав носом землю, богиня взлетела и удостоилась очередного взрыва смеха. Стала требовать пояснений такому веселью, и бесшабашный Кес выдал, что Мейдхи стала больше походить на приведение, чем на юную невинную деву. Конечно она тут же разозлилась и принялась мстить, засыпая братьев снегом и ругательствами. Немного остыв, богиня всё же поддалась уговорам и пошла бродить по плещущемуся поблизости ручью.
И вот в кустах кто-то завозился. Близнецы приготовили заклинание-ловушку, чтобы связать им неуловимого единорога, Мейдхи напряглась, чувствуя себя всё глупее и глупее, а из кустов выскочил олень. Увидев странное существо в белой рясе, олень взревел дурным голосом и бросился прочь, закинув рога на спину.
Братья заржали, убедившись, что их «униформа» способна напугать даже царя лесов, а обидевшаяся девушка повторно напустила на них стихию, на сей раз окатив высокой волной, предварительно остудив её, насколько это было возможно. Попутно она сбросила так мешавшуюся ей хламиду, которая белым аляповатым пятном поплыла вниз по течению.
За всем этим шумом и беготнёй ребята пропустили момент, когда на окружающую местность вдруг опустилась благоговейная тишина. Даже птицы смолкли, склоняясь перед теми, кто с доброй насмешкой наблюдал за творящимся на месте их водопоя безобразием.
- Пришли! – удивлённо ахнула Мейдхи, на миг оторвавшись от избиения друзей, и с восторгом уставилась на изящных, сияющих серебристым светом созданий.
Единороги оказались весьма крупными животными, намного больше привычных разумных лошадей, лангов, которых использовали в Воздушных Чертогах. Их длинные гривы едва ли не касались воды, на ногах виднелись густые щётки, а лоб украшал изящный витой рог с острым кончиком. Поговаривали, что в бою рог единорога становится в разы длиннее, к тому же с его помощью эта раса создавала и весьма успешно использовала заклинания.
Сейчас же разумные просто наблюдали за забавными двуногими жеребятами, рискнувшими нарушить их покой.
- Давай, Мейи, - подтолкнул подружку кто-то из близнецов, и девушка, смущаясь и робея, сделала несколько шагов вперёд.
Тут же ей навстречу направился один из единорогов, сделав столько же шагов, сколько и Мейдхи. Она прошла ещё немного, и единорог столько же. Потом ещё чуть-чуть, ещё – и дрожащие пальцы коснулись не жёсткой конской гривы, а шелковистых ухоженных прядей четвероногого мага.
«Забавная! – донеслась насмешливо-ласковая мысль. – И тьма в тебе не должна тебя пугать, ибо и она светла».
Мейдхи вздрогнула, осознав, что слышит мысли единорога.
«Зови меня Эльвиенто, - предложил тот. – Что привело тебя в наши края?»
«Ну, мы… просто,.. – окончательно смешалась богиня под понимающим взглядом Эльвиенто. – Мы просто захотели посмотреть на единорогов».
«Посмотрели?»
Девушка робко кивнула.
«И как?» - Эльвиенто гордо вскинул голову, явно красуясь перед собеседницей, высоко поднимая ноги, обежал вокруг неё рысью, и остановился, изогнув шею так, чтобы видеть и восхищённую Мейдхи, и её притихших спутников.
«Ты… Вы… Вы просто волшебный! – выдохнула Мейдхи, и от восторга, охватившего её, казалось, всё вокруг озарилось таким ярким светом, какого не бывает даже в самый солнечный день. – Никогда не видела никого прекраснее!»
Эльвиенто горделиво раздул ноздри и, привстав на задних ногах, с плеском опустился в ручей. Брызги воды с ног до головы окатили Кескинга и Венлианга, но даже не задели стоящую поблизости богиню.
«Ты – дитя тепла и холода, приёмная дочь тьмы, но свет в тебе сияет ярче моей шкуры, - благосклонно кивнул единорог. – Согласен исполнить одну твою просьбу».
«Правда?! А можно… хотя нет, - девушка покраснела, - это ведь нехорошо…»
Эльвиенто в голос рассмеялся, его смех совсем не был похож на привычное ржание лангов. А потом с его рога сорвалась голубоватая искра, окутав собой всю Мейдхи, и богиня вдруг осознала себя сидящей верхом на единороге. Насмешливые взгляды прочих единорогов, ошарашенные – Кескинга и Венлианга подсказали, что ей это не снится. А потом Эльвиенто ступил в траву, стряхнул капли воды с фризов и хвоста и помчался вперёд.
Мейдхи изо всех сил вцепилась в роскошную серебристую гриву и покрепче сжала колени. Отдалённым эхом доносился до неё ментальный смех Эльвиенто, но обижаться она и не думала. Мимо проносилась изумрудная долина. В волосах запутался тёплый ветер. Сердце билось как сумасшедшее, не в силах справиться с чувством восторга от такого небывалого подарка. Алое море заката разливалось впереди, и казалось, что Эльвиенто вот-вот нырнёт в эту безбрежную даль.
Где-то неподалёку угадывались и другие единороги. Они словно скользили над землёй, готовые в любой момент поймать и поддержать девушку. А Эльвиенто мчался всё быстрее и быстрее, сам становясь ветром, от которого лишь склонялись высокие травы, не успевая даже помяться, настолько стремительными были касания земли.
Мейдхи не запомнила, сколько времени длился этот сказочный полёт. Ей казалось, что прошло много-много часов, Кескинг и Венлианг говорили всего о нескольких минутах. Заходящее солнце подсказало, что время всё же не стояло на месте.
«Спасибо!» - Мейдхи нежно погладила гриву Эльвиенто, вернувшего её к друзьям.
«Не за что, маленькая радуга, - насмешливо фыркнул единорог. – Приходи ещё, побегаем вдвоём».
Богиня, едва дыша, смотрела, как буквально растворялся в закате гордый единорог. Напоследок он всё же обернулся, поднялся вновь на задние ноги, а потом совершил один прыжок и тут же исчез. Девушка вспомнила, с какой скоростью мчался Эльвиенто, и поняла, что тот просто ускакал к себе домой.
А ей с близнецами пора было возвращаться к себе, в Воздушные чертоги. Отдохнувшие за день братья активировали артефакт и понесли свою подружку домой. Всю дорогу они молчали, искоса поглядывая на блаженно улыбающуюся Мейдхи. А та сияла и сияла, понимая, что вряд ли отец с матерью одобрили бы эту шалость, даровавшую ей такого друга.
Уже ложась спать, она вдруг задумалась, а что же это за тьма внутри светлой богини, о которой несколько раз упомянул Эльвиенто? Но, так ничего и не сообразив, провалилась в сон, в котором она сама была единорогом и мчалась наперегонки с Эльвиенто и с ветром.
ГЛАВА 3.
В тепле и покое Гая пришла в себя уже к утру. Она вымученно улыбалась, отвечая на вопросы невольной подруги, с трудом поела, но вставать пока даже не пыталась.
- Так нас наказывает Лео-бонг-Тои за то, что мы слишком распускаем язык и раскрываем жреческие секреты непосвящённым, - пояснила жрица Лассии. – Я поведала тебе запретное знание. Его, конечно, доверяют даже младшим жрицам, но я не имела на то позволения богини.
- Страшно служить богам, если они так поступают.
- Да ведь и короли казнят за предательство, а они всего лишь смертные. Лучше расскажи, как тебе удалось уговорить этого эльфа пустить нас в дом.
Лассия отчаянно покраснела, и Гая усмехнулась, сообразив – уж точно не добрыми словами. Девочка определённо училась постоять за себя.
Три дня прошли в покое. Эльф-хозяин не лез к девушкам, а те, довольствуясь тем, что трижды в день им приносили поднос с горячей едой, и сами не искали постороннего общества. Отсыпались в уютных постелях, прыгали по заднему двору, размахивая короткими мечами, или обхаживали своих лошадей, не подпускавших к себе конюха. Даже конёк Гаи скалил зубы, завидев эльфа со скребком, что уж говорить о Нои-Лоане?
Лишь в последний день перед отъездом, когда Гая сообщила, что прежде, чем продолжать путь, им нужно подготовить всё необходимое, девушки спустились в общий зал, чтобы расплатиться с хозяином и договориться о провизии, которая могла бы какое-то время храниться без специальных заклинаний.
В общем зале было сумрачно и шумно. В узкие окна вползала вечерняя тьма, и все желающие подкрепиться набились в помещение. Кормил хозяин и впрямь неплохо, а потому спрос был ожидаем. Девушки заняли столик у самых дверей на кухню, но их это соседство не смущало. Гораздо неприятнее были взгляды нескольких посетителей, разных рас, разного возраста, но чем-то неуловимо похожих друг на друга.
Отловив одну из прислужниц, Лассия и Гая выяснили, что это – заезжие циркачи, бывшие эльфами-полукровками. Гая фыркнула: люди, значит, могут предать, а полукровки нет? А потом надулась и замолчала. Прислужинца же продолжила рассказ.
Артисты направлялись на ежегодные празднования, посвящённые рождению наследника в столицу эльфийского королевства. Здесь они остановились, потому что в пути их застал дождь, и у одной повозки оказалось повреждено колесо, а потом они увидели дивного золотистого жеребца на конюшне и пожелали дождаться его хозяина, то есть хозяйку. Вот, кстати, они и идут.
Эльфийка упорхнула с пустым подносом, и её место заняли сам хозяин постоялого двора и один из циркачей, бородатый мужика в пёстром кафтане, обильно украшенном вышивкой, цепочками и подвесками. Полукровка добродушно улыбался, внимательно рассматривая девушек. Гае чем-то не понравился его взгляд, да и странно было видеть столько побрякушек на мужчине, но дать знак спутнице, чтобы та была осторожнее, не успела.
- Почтенный мастер Деян желал познакомиться с вами, - насмешливо изобразив поклон, бросил эльф и сразу же развернулся прочь.
Мастер Деян, массивный скорее от излишнего благоденствия, чем от физической нагрузки, взмахом руки велел принести ему табурет и устроился напротив подобравшихся девушек.
- Я слышал, что столь юные девы путешествуют, дабы познать мир сей, - вкрадчиво заговорил он, щуря свои тёмные глаза. Под могучими бровями те казались парой жучков, и почему-то не внушали доверия. – Не интересуются ли достойные путницы возможностью приобрести славных лошадок для дальнего пути?
- Благодарю, мастер, но мы не безлошадны, - Гая небрежным движением руки откинула волосы назад, обнажив татуировку на левом виске. Она всё же умудрилась пнуть Ла под столом, и та теперь обиженно хмурилась.
Циркач едва заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
- О, достойная жрица, - знающе улыбнулся он, - твой конь воистину неплох для дороги, но, - задумчивый взгляд на Лассию, - подопечная твоя выбрала себе слабосильную животинку. Я готов предложить достойный обмен – одного из моих могучих тинков на того доходягу, что по ошибке вы именуете жеребцом.
- Спасибо, нет, - проговорила Лассия быстрее, чем Гая придумала достойный ответ. – Меня устраивает моя лошадь.
- Подумайте, госпожа, сумеет ли ваш конь защитить вас от хищных животных? Или стать подмогой в беде? А мои тинки…
- Почтенный мастер Деян, - голос Гаи морозил даже болтливого циркача, - мы не желаем ни продавать наших коней, ни менять их на ваших. Благодарим за честь.
Осознав, что его просто вежливо выставляют, мужчина с трудом поднялся с табурета. Гая проводила его настороженным взглядом. Что-то в нём странное, неправильное. И дал же ей Скемер такую бестолковую спутницу! Была бы хоть толковой магианой, но и того нет.
- Ты чего пиналась? – возмутилась между тем Лассия.
- Странный этот циркач, не нравится он мне, - мрачно проговорила жрица. – Поставила бы ты защиту на наших лошадей.
- Тебе все кажутся странными, - буркнула волшебница. Слова про защиту она пропустила мимо ушей.
Ночью Лассия спала беспокойно. В какой-то момент ей показалось, что она слышит ржание Нои-Лоана, но, как ни силилась, не смогла проснуться. Дрёма отступила лишь тогда, когда солнечные лучи пробрались за занавеску. Девушка поднялась с подушки. Напротив с чумными глазами сидела растрёпанная сонная Гая.
- Полдень! – возмутилась наёмница. – А мы собирались в путь на рассвете!
За стенами слышались суетливые шаги, будто вся таверна совсем недавно проснулась, и теперь постояльцы торопятся наверстать упущенное. Это несоответствие кольнуло интуицию волшебницы, и Лассия вдруг поняла – их околдовали! Всех, кто был этой ночью в таверне!
- Полдень! – возмутилась наёмница. – А мы собирались в путь на рассвете!
За стенами слышались суетливые шаги, будто вся таверна совсем недавно проснулась, и теперь постояльцы торопятся наверстать упущенное время. Это несоответствие кольнуло интуицию волшебницы, и Лассия вдруг поняла – их околдовали! Всех, кто был этой ночью в таверне!
- Чары! Сонное заклинание! – одновременно выпалили девушки.
- Это тот самый циркач! – продолжила Гая, стремительно спрыгивая с кровати. – Вот, чем он мне не понравился! На нём были не украшения! Слишком много всяких амулетов, чтобы догадаться о том, что они и впрямь действуют. Наверное, он слабый маг, и таким образом усиливает свой потенциал. Ничего, у меня есть особый сбор, мы его быстро отыщем.
- Нои-Лоан! – вдруг догадалась Лассия и, пропустив удивлённо округлившиеся глаза Гаи, в одной сорочке бросилась к двери.
- Оденься, горе! – поймала её Гая.
Торопливо натянув опостылевшие штаны и насквозь пропахшую дымом костров куртку, Лассия бросилась на конюшню. В дальних денниках мирно хрупали сеном Гаин конёк и пятнистая коренастая кобылка с мутными глазами. Напротив – два тяжеловоза извозчиков. Пробежали по другим денникам – нигде не было золотистого жеребца. Капалл пропал!
- Нои-Лоан говоришь? – покосилась на расстроенную спутницу жрица. – Значит, не конь, а капалл? Почему сразу не сказала?
- Прости, - Лассия едва не плакала. – Я знаю, что на капаллов охотятся, вот и …
- Да, да, скрывала от меня истину о его происхождении. Только это не помогло. А ведь я тебе вчера сказала, чтобы ты защиту усилила.
Волшебница всё же расплакалась.
- Ну, ничего, успокойся, - Гая похлопала её по плечу. – Сказала же, найдём. И отомстим.
Бегом Гая и Лассия вернулись в общий зал, где только что видели хозяина, и, наплевав на всех присутствующих, жрица приставила ему кинжал к горлу.
- Говори! Куда циркачи ушли?
- Сдурели, девки?! – разозлился эльф. – Как смеете вы, две человечки, что-то требовать от меня? Благодарите, что я вас вообще принял!
