Мысленно я уже попрощалась с неприятными мне магами и потирала ладошки в предвкушении новых экспериментов. Интересно, как далеко я смогу продвинуться в следующий раз? А получится ли пронести с собой птичку, которую недавно отловили мальчишки? Или птичку жалко и лучше позвать с собой Хаяла или Нокса?
Но тут ко мне лично подошёл попрощаться Стин. Бесцеремонно взял за руку и проговорил:
- Шада, мне жаль, что нам не удалось подольше побыть вместе. Теперь-то я вижу, как ошибся ректор, давая тебе направление на практику в этот медвежий угол. Обязательно постараюсь изменить его решение, чтобы остальная практика прошла в нормальном месте.
От подобных слов я даже очнулась. Стин продолжал говорить что-то ещё, но мне было достаточно услышанного. И если бы не понимание того, что это – очередная попытка вывести меня из равновесия, чтобы произошёл всплеск магии, я бы точно обиделась и на «медвежий угол», и на «нормальное место». Похоже, за время практики я смирилась и научилась любить свой дом.
А вот некоторые умели это давным-давно. Потому что сила вокруг всё же всколыхнулась, сплетая несколько заклинаний разом, и я просто не успевала ни остановить, ни замаскировать их.
- Нападение на комиссию! – выкрикнул кто-то из магов, активируя защиту.
Другой вытянул вперёд руку с жезлом и, словно сматывая клубок ниток, вытянул вперёд… Хаяла и Сойю! Мальчишка пытался сопротивляться, но его всё плотнее опутывали алые нити силы, бьющие из навершия жезла. Сойя только крепче прижималась к Хаялу и тихо плакала.
- Нарушители! – прозвучал жестокий вердикт. – Комиссия по неправомерному использованию магию определить степень их вины и наложит наказание.
- Это же дети! – возмутилась мадам Вески. Она единственная из воспитателей не побоялась возразить.
- Комиссия разберётся, - повторил проверяющий.
Мне казалось, что я попала в какой-то дурной сон. Не было слов, не было эмоций. Взгляд смещался от знакомой улыбки Стина к умоляющим глазам Сойи, от бунтаря Хаяла к довольным проверяющим. Бесчестность происходящего оглушала, как и бездействие воспитателей и госпожи Номики.
Это опять было решение «лучше пострадает кто-то один, чем все». Нас отдавали магам как безотказную рабочую силу, как бесконечные источники магической энергии, а вот теперь – как откуп, чтобы уберечь… кого?
Тень в одно мгновение накрыла горы. Школу и всех присутствующих. Алое свечение поглотил мрак, и Хаял смог пошевелиться. Я не призывала силу, она будто родилась во мне и стала частью моего мира, поглощая всё чуждое и оберегая «своих». Проверяющие даже пикнуть не успели, как были оплетены уже моими путами. И Стин вместе с ними.
- Шада! – укоризненный возглас госпожи Номики оказался некстати – магия обездвижила и её.
- Вы! – говорить получалось плохо, настолько чистая ярость поглотила меня. – Ведь мы все вам верили! Считали вас матерью, бабушкой, сестрой… А вы, оказывается, сами выбираете, кому жить, а кому – нет!
- Ты так ничего и не поняла! – разозлилась в ответ на мои обвинения госпожа Номика. – Кем-то всё равно придётся пожертвовать, и лучше это будут…
- Те, кого не жалко? – ядовито перебила её я. – А если всех жалко? Вам нечего на это ответить? Спасли меня, но пожертвовали другими. Храните у себя в кабинете имена всех, кого погубили, и думаете, что искупаете этим перед ними свою вину? Но есть и те, кто никогда не простит вам этого.
- Невозможно спасти всех, Шада!
- Нас не надо спасать. Нам просто нужно дать жить.
- Превышение допустимого магического уровня, - прервал наш диалог безэмоциональный голос проверяющего, и я только сейчас вспомнила о них. – Грай-раз, активируйте амулет вызова подкрепления!
Метнула взгляд на скорчившегося от прикосновения тьмы Стина, потом на говорившего мага, на госпожу Номику, Нокса…
Он один не смотрел на меня с презрением, жалостью, отвращением. В чёрных глазах отражалось понимание того, что я задумала. Он не поддерживал, но и не мешал.
«Прости, ничего у нас не выйдет», - шепнула я одними губами и повернулась к тем, кого моя сила сочла врагами.
- Это вы превысили свои полномочия, взяв на себя волю решать, кто достоин владеть магией, а кто нет, - прошипела как заправская гадюка и раскинула руки в стороны.
Три ночи я трудилась не зря. Магия покорно растеклась по оставленным меткам. Руны наливались силой, создавая сложный узор заклинания. Возможно, это заклинание применялось впервые за сто лет, а может, и больше – это уже неважно, главное, чтобы хватило силы.
Стены школы задрожали, земля под ногами пошла волнами, а я ощутила, ка слабеют колени. Переоценила себя, не справилась! – пришла паническая мысль. Но тут же её сменила другая: лучше рискнуть и вспыхнуть звездой, чем год за годом выдавливать из себя силу для своих тюремщиков.
И я вспыхнула. Правда, не светом, а тьмой.
Школа и все присутствующие в ней погрузились в полный мрак иного мира.
Я сумела переместить нас в тени.
- Шада! – потрясённо посмотрел на меня Нокс. – Как?!
- Договорилась, - ответила ему, еле дыша. – Я открою вам путь туда, где эти, - кивнула на проверяющих, - не найдут. А их выброшу где-нибудь ближе к академии. Ну, как, об этом ты мечтал?
- Почти. – Нокс протянул ко мне руку, но почему-то не коснулся. – Ты не должна была делать это сама.
- Уже не имеет значения. Позаботься о моих девочках, хорошо?
Больше говорить было не о чем, и Нокс не стал спорить. Жители грани уже появились. Создания из тени подходили к каждому присутствующему здесь и оставались рядом с теми, в ком не чувствовали опасности, а остальных оттесняли в сторону. Уж не знаю, как они это определяли, но даже часть не пленённых воспитателей оказалась среди «врагов».
Им хватило буквально нескольких минут, чтобы определиться. А потом я просто попросила силу избавиться от лишних. Госпожа Номика была одной из них.
Оставшиеся маги, воспитатели и дети под надёжной охраной теней двинулись за мной. Мы шли долго. Иногда я ощущала движение воды, иногда – холод горных вершин. Но магия звала дальше и дальше. Чувствовала себя неким новым пророком, но даже посмеяться над этим не получалось – все силы уходили на защиту тех, кому путешествие через грань было непривычно.
Но вот я почувствовала – здесь! – и привычно открыла выход в цветной мир. Правда, самой почему-то выйти не удавалось.
- Нокс, выводи всех! – пришло решение.
И опять он со мной не спорил, помогая обессилевшим людям преодолеть грань. Каждый, выходя из теней, оборачивался на миг, словно прощался. Со мной.
На меня смотрели кто с ужасом, кто с благодарностью. Хаял подошёл на расстояние вытянутой руки и прошептал:
- Прости, Шада, мне жаль, что так вышло. Я правда хотел тебе помочь.
Мои девочки выстроились в полукруг под защитой привычных им монстриков и, хлюпая и вытирая носы, заявили:
- Мы будем скучать. Ты приходи хоть иногда.
А маленькая Сойя прибавила, что обязательно выяснит, как меня позвать.
Позвать? Зачем? Вот глупость! Я же здесь, и тоже пройду вместе с ними. Интересно же выяснить, какой новый дом я нашла для этих замечательных детей!
Нокс уходил последним. Он так и не сумел прикоснуться ко мне и просто смотрел и смотрел.
- Что?! – не выдержала я.
- Мне жаль, что так получилось, - повторил он. – Я должен был тебе помочь, тогда ты осталась бы жить.
- Не понимаю. Что за глупости? Я жива.
Маг только покачал головой и протянул мне маленькое зеркальце. И откуда только его взял?
Посмотрела на себя – и в ужасе выпустила зеркальце из рук. В нём отражалась тень. С моим лицом, с моими движениями, но это был не живой человек.
Заклинание выпило всю мою магию, а когда закончился резерв, принялось за жизненную силу. Да, я была жива, но живым оставалось только моё сознание. Тело же истаяло, превратив меня в тень.
Наверное, такова была участь каждого мага, пытавшегося прыгнуть выше головы. Только кто-то сгорал в пламени, кто-то превращался в воздух. А я стала частью своей стихии – просто тенью.
- Прощай, Шада, - не дожидаясь мой истерики шепнул Нокс и исчез.
А я осталась.
Теперь здесь, во тьме, было отныне моё вечное пристанище.
Конечно, была истерика. Я металась по всему пространству, пыталась прорваться в мир людей, злилась и швыряла заклинания. Удивительно, но мне удавалось творить магию. Впрочем, даже это не радовало.
Потом пришла ярость, и я час за часом создавала перед собой образы тех, кто вынудил меня отдать жизнь, и самыми жестокими образами расправлялась с ними. Колола мечами, сжигала, закапывала живыми в землю – воображение подкидывало самые разные идеи. Только на душе не становилось легче.
Я понимала, что где-то там, в мире живых, продолжают бороться за право быть собой те, кто был мне дорог: мои девочки-воспитанницы, Хаял, Нокс.
Нокс…
Он мог бы прийти ко мне, ведь и сам обладал стихией теней, но не приходил. Это несбывшееся ожидание било больнее понимания собственной смерти.
Наверное, многое я забыла. Как, например, то, что время в наших мирах текло по-разному. Да и вообще с каждым проведённым здесь днём я сознавала, что всё меньше и меньше помню о своей прошлой жизни. Оставалось ещё несколько ярких пятен, которые вызывали волнение в душе, но даже это не могло удержать меня от превращения ещё в одного жителя грани.
Наконец, переживания настолько отдалились от меня, что мне просто стало всё равно, и я погрузилась в сон. Не знаю, можно ли было моё состояние называть сном, но такое определение было знакомо и понятно. На самом деле я просто нашла себе удобное местечко, где само собой возникло нечто, напоминавшее дом. Там я и устроилась, погрузившись в некое оцепенение.
Время для меня исчезло. Чувств не осталось. Только мерное колебание тени, проходившее через меня, как проходят солнечные лучи сквозь редкие ветки осенних деревьев. Я чувствовала себя таким деревом, замершим перед зимними холодами и не чающим дождаться весны.
Что-то из этого «солнечного» света задерживалось во мне, что-то проходило мимо. Было уже безразлично, потому что я перестала осознавать себя Шадой и стала просто одной из теней. Такой же бестелесной, спокойной, безразличной ко всему, что происходило вне моего существования.
Однажды я услышала зов. Кто-то призывал тени и затронул моё сознание. Шевелиться не хотелось, и я легко отмахнулась от чужого голоса, хотя другие тени послушно направились к зовущему. Кто-то из них передал мне своё ощущение любопытства: им было интересно. У меня же эмоции по-прежнему спали, как провалилась в сон и я.
Спустя некоторое время призыв повторился, вызвав раздражение.
Шада.
Кто такая эта Шада?! Есть тёплая тьма, есть тени, есть я. Просто Я – часть целого мира. А Шада больше не существует.
Потом звать стали всё чаще и чаще. До меня доносились разные голоса – женские, мужские, детские. Иногда они звучали по одному, иногда хором. И эти голоса будили, не давали спать, мешали превращаться в бестелесную тень.
Когда зов стал настолько громким, что просто ввинчивался в мозг, я всё же встала. И с удивлением заметила, что у меня есть ноги. Захотела осмотреться – и пришлось заново учиться открывать глаза и поворачивать шеей. А когда, сделав шаг, я едва не упала, руки машинально ухватились за что-то устойчивое.
Ко мне возвращалось моё тело, становилось плотным, материальным, и уже внутри этого тела собиралась теневая сердцевинка – моя магия. Туман в мыслях истаял, возвращая воспоминания: школа, академия, любовь и обман, непонимание и желание спасти.
И мой уход в грани.
Боль разливалась в душе, как до этого занимало её безразличие. Именно эта боль помогла узнать голоса зовущих, голоса тех, кого я жаждала спасти.
Интересно, получилось ли?
Тени почувствовали мой интерес и столпились вокруг. Они словно подсказывали: тебе туда, иди, не бойся сделать шаг. Наверное, и сами хотели выбраться наружу, и только моё присутствие мешало им оставить свой мир.
И я пошла.
Место, в котором я оказалась, совершенно не напоминало мне земли школы. Здесь не было ледяного озера и скалистых гор, не закрывал мрачный лес хмурые небеса, не высилось каменное серое безликое здание.
Точнее само-то здание оказалось посреди поляны, хотя оно больше не было безликим – его оплетали побеги плюща. И лес виднелся неподалёку, нарядный изумрудно-зелёный. А неподалёку слышалось журчание ручья и веяло прохладой от воды. Вокруг пели птицы, а аромат цветов от цветов такой густой, что его можно намазывать на хлеб, как масло. Всё вокруг казалось подёрнутым какой-то дымкой и всё же оставалось радостным и свободным.
Но самое главное – этот мир был ярким, цветным. В нем существовали запахи и звуки. И пусть в тени у меня был покой, но именно здесь я вдруг снова ощутила себя живой. Хотела заплакать, но сумела сдержаться – ведь тени не умеют плакать, у них не бывает слёз, хорошего или плохого настроения, не бывает чувств.
Не должно быть.
А у меня были.
Почему бы это?
- Шада!
На крыльцо дома выскочила маленькая девочка. Точнее я помнила её, когда та была ещё меньше. Теперь же Сойя подросла и не казалась совсем малышкой. Вслед за ней выбежали и другие знакомые мне девочки – тоже все ставшие старше. Они обступили меня, радостно смеялись, хлопали в ладоши. Кто-то даже подпрыгивал, припевая «Проснулась! Вернулась! Дождались! Ура!»
Я улыбалась в ответ, но с грустью – я здесь, пока тот, кто призвал меня, не пожелает отправить тень, которая некогда была Шадой, обратно, за грань.
Потом показались мальчишки, почти парни – возмужавшие и окрепшие, за ними остальные воспитанники школы и их воспитатели. Их лица были знакомы, но и они оказались закрыты серой дымкой. Наверное, именно так тени воспринимают чужой мир. Все галдели, размахивали руками, пытались подойти ко мне ближе, но в паре шагов всё равно останавливались, словно боялись находиться со мной рядом.
Неожиданно толпа расступилась, и я увидела Нокса. Он единственный не улыбался, внимательно рассматривая меня. На правом виске в каштановых волосах у него была заметна белая прядь. Что же должно было случиться такого, чтобы молодой маг начал седеть? Думать об этом не хотелось, как не хотелось догадываться, что, возможно, виной тому была я.
Мы двинулись навстречу одновременно, будто прочитав мысли друг друга. И остановились тоже одновременно на расстоянии вытянутой руки. Нокс не пытался коснуться, просто изучал меня, словно я была существом из другого мира. Он всё же сделал последний шаг – и вдруг оказался совсем близко, а его внешность обрела чёткость, хотя я и без того на зрение не жаловалась.
- Возвращайся, Шада, - тихо, только для меня проговорил Нокс.
- Не могу. – Мне действительно было жаль, и я поторопилась объяснить свой отказ. – Мёртвые не оживают.
- Мёртвые? – В глазах мага заплясали смешинки. – То есть ты решила, что умерла и стала тенью, а мы тебя призвали? Глупышка! Знала бы ты, насколько я чувствовал себя виноватым, когда ты вдруг ушла в грани и утянула за собой не только всех, кто был рядом, но и всю школу! Ни одному магу в здравом уме такое не пришло бы в голову. И как только сил хватило?!
- Я помню, как ты показал мне карту и как говорил, что хотел бы найти такое место, где нам некого было бы бояться, - припоминала я. – А потом стала учиться двигаться в тени сама. И ещё тени подсказали мне, как можно перемещать объёмные предметы. Я использовала руны, а люди… Не помню уже. Но значит у меня получилось и я умерла на зря?
Но тут ко мне лично подошёл попрощаться Стин. Бесцеремонно взял за руку и проговорил:
- Шада, мне жаль, что нам не удалось подольше побыть вместе. Теперь-то я вижу, как ошибся ректор, давая тебе направление на практику в этот медвежий угол. Обязательно постараюсь изменить его решение, чтобы остальная практика прошла в нормальном месте.
От подобных слов я даже очнулась. Стин продолжал говорить что-то ещё, но мне было достаточно услышанного. И если бы не понимание того, что это – очередная попытка вывести меня из равновесия, чтобы произошёл всплеск магии, я бы точно обиделась и на «медвежий угол», и на «нормальное место». Похоже, за время практики я смирилась и научилась любить свой дом.
А вот некоторые умели это давным-давно. Потому что сила вокруг всё же всколыхнулась, сплетая несколько заклинаний разом, и я просто не успевала ни остановить, ни замаскировать их.
- Нападение на комиссию! – выкрикнул кто-то из магов, активируя защиту.
Другой вытянул вперёд руку с жезлом и, словно сматывая клубок ниток, вытянул вперёд… Хаяла и Сойю! Мальчишка пытался сопротивляться, но его всё плотнее опутывали алые нити силы, бьющие из навершия жезла. Сойя только крепче прижималась к Хаялу и тихо плакала.
- Нарушители! – прозвучал жестокий вердикт. – Комиссия по неправомерному использованию магию определить степень их вины и наложит наказание.
- Это же дети! – возмутилась мадам Вески. Она единственная из воспитателей не побоялась возразить.
- Комиссия разберётся, - повторил проверяющий.
Мне казалось, что я попала в какой-то дурной сон. Не было слов, не было эмоций. Взгляд смещался от знакомой улыбки Стина к умоляющим глазам Сойи, от бунтаря Хаяла к довольным проверяющим. Бесчестность происходящего оглушала, как и бездействие воспитателей и госпожи Номики.
Это опять было решение «лучше пострадает кто-то один, чем все». Нас отдавали магам как безотказную рабочую силу, как бесконечные источники магической энергии, а вот теперь – как откуп, чтобы уберечь… кого?
Тень в одно мгновение накрыла горы. Школу и всех присутствующих. Алое свечение поглотил мрак, и Хаял смог пошевелиться. Я не призывала силу, она будто родилась во мне и стала частью моего мира, поглощая всё чуждое и оберегая «своих». Проверяющие даже пикнуть не успели, как были оплетены уже моими путами. И Стин вместе с ними.
- Шада! – укоризненный возглас госпожи Номики оказался некстати – магия обездвижила и её.
- Вы! – говорить получалось плохо, настолько чистая ярость поглотила меня. – Ведь мы все вам верили! Считали вас матерью, бабушкой, сестрой… А вы, оказывается, сами выбираете, кому жить, а кому – нет!
- Ты так ничего и не поняла! – разозлилась в ответ на мои обвинения госпожа Номика. – Кем-то всё равно придётся пожертвовать, и лучше это будут…
- Те, кого не жалко? – ядовито перебила её я. – А если всех жалко? Вам нечего на это ответить? Спасли меня, но пожертвовали другими. Храните у себя в кабинете имена всех, кого погубили, и думаете, что искупаете этим перед ними свою вину? Но есть и те, кто никогда не простит вам этого.
- Невозможно спасти всех, Шада!
- Нас не надо спасать. Нам просто нужно дать жить.
- Превышение допустимого магического уровня, - прервал наш диалог безэмоциональный голос проверяющего, и я только сейчас вспомнила о них. – Грай-раз, активируйте амулет вызова подкрепления!
Метнула взгляд на скорчившегося от прикосновения тьмы Стина, потом на говорившего мага, на госпожу Номику, Нокса…
Он один не смотрел на меня с презрением, жалостью, отвращением. В чёрных глазах отражалось понимание того, что я задумала. Он не поддерживал, но и не мешал.
«Прости, ничего у нас не выйдет», - шепнула я одними губами и повернулась к тем, кого моя сила сочла врагами.
- Это вы превысили свои полномочия, взяв на себя волю решать, кто достоин владеть магией, а кто нет, - прошипела как заправская гадюка и раскинула руки в стороны.
Три ночи я трудилась не зря. Магия покорно растеклась по оставленным меткам. Руны наливались силой, создавая сложный узор заклинания. Возможно, это заклинание применялось впервые за сто лет, а может, и больше – это уже неважно, главное, чтобы хватило силы.
Стены школы задрожали, земля под ногами пошла волнами, а я ощутила, ка слабеют колени. Переоценила себя, не справилась! – пришла паническая мысль. Но тут же её сменила другая: лучше рискнуть и вспыхнуть звездой, чем год за годом выдавливать из себя силу для своих тюремщиков.
И я вспыхнула. Правда, не светом, а тьмой.
Школа и все присутствующие в ней погрузились в полный мрак иного мира.
Я сумела переместить нас в тени.
- Шада! – потрясённо посмотрел на меня Нокс. – Как?!
- Договорилась, - ответила ему, еле дыша. – Я открою вам путь туда, где эти, - кивнула на проверяющих, - не найдут. А их выброшу где-нибудь ближе к академии. Ну, как, об этом ты мечтал?
- Почти. – Нокс протянул ко мне руку, но почему-то не коснулся. – Ты не должна была делать это сама.
- Уже не имеет значения. Позаботься о моих девочках, хорошо?
Больше говорить было не о чем, и Нокс не стал спорить. Жители грани уже появились. Создания из тени подходили к каждому присутствующему здесь и оставались рядом с теми, в ком не чувствовали опасности, а остальных оттесняли в сторону. Уж не знаю, как они это определяли, но даже часть не пленённых воспитателей оказалась среди «врагов».
Им хватило буквально нескольких минут, чтобы определиться. А потом я просто попросила силу избавиться от лишних. Госпожа Номика была одной из них.
Оставшиеся маги, воспитатели и дети под надёжной охраной теней двинулись за мной. Мы шли долго. Иногда я ощущала движение воды, иногда – холод горных вершин. Но магия звала дальше и дальше. Чувствовала себя неким новым пророком, но даже посмеяться над этим не получалось – все силы уходили на защиту тех, кому путешествие через грань было непривычно.
Но вот я почувствовала – здесь! – и привычно открыла выход в цветной мир. Правда, самой почему-то выйти не удавалось.
- Нокс, выводи всех! – пришло решение.
И опять он со мной не спорил, помогая обессилевшим людям преодолеть грань. Каждый, выходя из теней, оборачивался на миг, словно прощался. Со мной.
На меня смотрели кто с ужасом, кто с благодарностью. Хаял подошёл на расстояние вытянутой руки и прошептал:
- Прости, Шада, мне жаль, что так вышло. Я правда хотел тебе помочь.
Мои девочки выстроились в полукруг под защитой привычных им монстриков и, хлюпая и вытирая носы, заявили:
- Мы будем скучать. Ты приходи хоть иногда.
А маленькая Сойя прибавила, что обязательно выяснит, как меня позвать.
Позвать? Зачем? Вот глупость! Я же здесь, и тоже пройду вместе с ними. Интересно же выяснить, какой новый дом я нашла для этих замечательных детей!
Нокс уходил последним. Он так и не сумел прикоснуться ко мне и просто смотрел и смотрел.
- Что?! – не выдержала я.
- Мне жаль, что так получилось, - повторил он. – Я должен был тебе помочь, тогда ты осталась бы жить.
- Не понимаю. Что за глупости? Я жива.
Маг только покачал головой и протянул мне маленькое зеркальце. И откуда только его взял?
Посмотрела на себя – и в ужасе выпустила зеркальце из рук. В нём отражалась тень. С моим лицом, с моими движениями, но это был не живой человек.
Заклинание выпило всю мою магию, а когда закончился резерв, принялось за жизненную силу. Да, я была жива, но живым оставалось только моё сознание. Тело же истаяло, превратив меня в тень.
Наверное, такова была участь каждого мага, пытавшегося прыгнуть выше головы. Только кто-то сгорал в пламени, кто-то превращался в воздух. А я стала частью своей стихии – просто тенью.
- Прощай, Шада, - не дожидаясь мой истерики шепнул Нокс и исчез.
А я осталась.
Теперь здесь, во тьме, было отныне моё вечное пристанище.
Прода от 21.08.2023, 18:28
Конечно, была истерика. Я металась по всему пространству, пыталась прорваться в мир людей, злилась и швыряла заклинания. Удивительно, но мне удавалось творить магию. Впрочем, даже это не радовало.
Потом пришла ярость, и я час за часом создавала перед собой образы тех, кто вынудил меня отдать жизнь, и самыми жестокими образами расправлялась с ними. Колола мечами, сжигала, закапывала живыми в землю – воображение подкидывало самые разные идеи. Только на душе не становилось легче.
Я понимала, что где-то там, в мире живых, продолжают бороться за право быть собой те, кто был мне дорог: мои девочки-воспитанницы, Хаял, Нокс.
Нокс…
Он мог бы прийти ко мне, ведь и сам обладал стихией теней, но не приходил. Это несбывшееся ожидание било больнее понимания собственной смерти.
Наверное, многое я забыла. Как, например, то, что время в наших мирах текло по-разному. Да и вообще с каждым проведённым здесь днём я сознавала, что всё меньше и меньше помню о своей прошлой жизни. Оставалось ещё несколько ярких пятен, которые вызывали волнение в душе, но даже это не могло удержать меня от превращения ещё в одного жителя грани.
Наконец, переживания настолько отдалились от меня, что мне просто стало всё равно, и я погрузилась в сон. Не знаю, можно ли было моё состояние называть сном, но такое определение было знакомо и понятно. На самом деле я просто нашла себе удобное местечко, где само собой возникло нечто, напоминавшее дом. Там я и устроилась, погрузившись в некое оцепенение.
Время для меня исчезло. Чувств не осталось. Только мерное колебание тени, проходившее через меня, как проходят солнечные лучи сквозь редкие ветки осенних деревьев. Я чувствовала себя таким деревом, замершим перед зимними холодами и не чающим дождаться весны.
Что-то из этого «солнечного» света задерживалось во мне, что-то проходило мимо. Было уже безразлично, потому что я перестала осознавать себя Шадой и стала просто одной из теней. Такой же бестелесной, спокойной, безразличной ко всему, что происходило вне моего существования.
Однажды я услышала зов. Кто-то призывал тени и затронул моё сознание. Шевелиться не хотелось, и я легко отмахнулась от чужого голоса, хотя другие тени послушно направились к зовущему. Кто-то из них передал мне своё ощущение любопытства: им было интересно. У меня же эмоции по-прежнему спали, как провалилась в сон и я.
Спустя некоторое время призыв повторился, вызвав раздражение.
Шада.
Кто такая эта Шада?! Есть тёплая тьма, есть тени, есть я. Просто Я – часть целого мира. А Шада больше не существует.
Потом звать стали всё чаще и чаще. До меня доносились разные голоса – женские, мужские, детские. Иногда они звучали по одному, иногда хором. И эти голоса будили, не давали спать, мешали превращаться в бестелесную тень.
Когда зов стал настолько громким, что просто ввинчивался в мозг, я всё же встала. И с удивлением заметила, что у меня есть ноги. Захотела осмотреться – и пришлось заново учиться открывать глаза и поворачивать шеей. А когда, сделав шаг, я едва не упала, руки машинально ухватились за что-то устойчивое.
Ко мне возвращалось моё тело, становилось плотным, материальным, и уже внутри этого тела собиралась теневая сердцевинка – моя магия. Туман в мыслях истаял, возвращая воспоминания: школа, академия, любовь и обман, непонимание и желание спасти.
И мой уход в грани.
Боль разливалась в душе, как до этого занимало её безразличие. Именно эта боль помогла узнать голоса зовущих, голоса тех, кого я жаждала спасти.
Интересно, получилось ли?
Тени почувствовали мой интерес и столпились вокруг. Они словно подсказывали: тебе туда, иди, не бойся сделать шаг. Наверное, и сами хотели выбраться наружу, и только моё присутствие мешало им оставить свой мир.
И я пошла.
Место, в котором я оказалась, совершенно не напоминало мне земли школы. Здесь не было ледяного озера и скалистых гор, не закрывал мрачный лес хмурые небеса, не высилось каменное серое безликое здание.
Точнее само-то здание оказалось посреди поляны, хотя оно больше не было безликим – его оплетали побеги плюща. И лес виднелся неподалёку, нарядный изумрудно-зелёный. А неподалёку слышалось журчание ручья и веяло прохладой от воды. Вокруг пели птицы, а аромат цветов от цветов такой густой, что его можно намазывать на хлеб, как масло. Всё вокруг казалось подёрнутым какой-то дымкой и всё же оставалось радостным и свободным.
Но самое главное – этот мир был ярким, цветным. В нем существовали запахи и звуки. И пусть в тени у меня был покой, но именно здесь я вдруг снова ощутила себя живой. Хотела заплакать, но сумела сдержаться – ведь тени не умеют плакать, у них не бывает слёз, хорошего или плохого настроения, не бывает чувств.
Не должно быть.
А у меня были.
Почему бы это?
- Шада!
На крыльцо дома выскочила маленькая девочка. Точнее я помнила её, когда та была ещё меньше. Теперь же Сойя подросла и не казалась совсем малышкой. Вслед за ней выбежали и другие знакомые мне девочки – тоже все ставшие старше. Они обступили меня, радостно смеялись, хлопали в ладоши. Кто-то даже подпрыгивал, припевая «Проснулась! Вернулась! Дождались! Ура!»
Я улыбалась в ответ, но с грустью – я здесь, пока тот, кто призвал меня, не пожелает отправить тень, которая некогда была Шадой, обратно, за грань.
Потом показались мальчишки, почти парни – возмужавшие и окрепшие, за ними остальные воспитанники школы и их воспитатели. Их лица были знакомы, но и они оказались закрыты серой дымкой. Наверное, именно так тени воспринимают чужой мир. Все галдели, размахивали руками, пытались подойти ко мне ближе, но в паре шагов всё равно останавливались, словно боялись находиться со мной рядом.
Неожиданно толпа расступилась, и я увидела Нокса. Он единственный не улыбался, внимательно рассматривая меня. На правом виске в каштановых волосах у него была заметна белая прядь. Что же должно было случиться такого, чтобы молодой маг начал седеть? Думать об этом не хотелось, как не хотелось догадываться, что, возможно, виной тому была я.
Мы двинулись навстречу одновременно, будто прочитав мысли друг друга. И остановились тоже одновременно на расстоянии вытянутой руки. Нокс не пытался коснуться, просто изучал меня, словно я была существом из другого мира. Он всё же сделал последний шаг – и вдруг оказался совсем близко, а его внешность обрела чёткость, хотя я и без того на зрение не жаловалась.
- Возвращайся, Шада, - тихо, только для меня проговорил Нокс.
- Не могу. – Мне действительно было жаль, и я поторопилась объяснить свой отказ. – Мёртвые не оживают.
- Мёртвые? – В глазах мага заплясали смешинки. – То есть ты решила, что умерла и стала тенью, а мы тебя призвали? Глупышка! Знала бы ты, насколько я чувствовал себя виноватым, когда ты вдруг ушла в грани и утянула за собой не только всех, кто был рядом, но и всю школу! Ни одному магу в здравом уме такое не пришло бы в голову. И как только сил хватило?!
- Я помню, как ты показал мне карту и как говорил, что хотел бы найти такое место, где нам некого было бы бояться, - припоминала я. – А потом стала учиться двигаться в тени сама. И ещё тени подсказали мне, как можно перемещать объёмные предметы. Я использовала руны, а люди… Не помню уже. Но значит у меня получилось и я умерла на зря?
