- Любят у вас гостей, как я посмотрю, - вздохнула демоница. – А знаешь, я тут хорошую мысль поймала. Знаешь, что самое важное на чужой территории?
- Поймала? От сестры, что ли?
- Ну и пусть от сестры, - наигранно надулась Алевия, но тут же продолжила: – Главное – защита! Так что с неё и начнём.
- И профессор Парада будет нами гордиться! – подхватил дроу, и они вместе засмеялись, сбрасывая напряжение.
* * *
К вечернему приёму Алевию готовила горничная-дроу. Как ментально объяснил Моарин, младшие дома прислуживали старшим, порой отдавали своих детей на воспитание или в услужение, если оказывались в долгу. Девушка украдкой рассматривала рыжеволосую белокожую иллюзию демоницы, но на её лице не мелькнуло ни единой эмоции.
Алевию нарядили в кожаные обтягивающие штаны чёрного цвета, чёрную же плотную рубашку и красный кожаный жилет. Красный – символ новобрачных, которые проливают священную кровь на алтарь богини. Об этом демоница вычитала в книгах в академии, но отчего-то ей было неловко в таком виде выходить из комнаты на всеобщее обозрение. Однако горничная заверила, что такая одежда – это нормально для дроу, а длинные подолы пристали только прислуге. И всё же Алевия сомневалась. Тем более Моарин с ней не пошёл.
- Почему?! – насторожилась демоница.
- Мужчинам недоступны многие обряды женщин, в которых они обращаются к богине. Мы встретимся, когда закончится молитва, а до того придётся побыть в одиночестве. Не переживай, ничего плохого с тобой не произойдёт.
Алевии пришлось подчиниться, хотя ей до дрожи не нравилась эта идея – остаться по одному. Горничная, которая помогала собираться, повела демоницу за собой. Они шли по освещённым странным светом коридорам, которые, как заметила Алвеия, были высечены в цельной скале. От этого становилось ещё более жутко.
В какой-то момент пропало эхо шагов, до того гулко разносившееся по коридорам, словно они оказались в комнате, обитой мягкой тканью. В воздухе ощутимо запахло сыростью и ещё чем-то непередаваемым, напомнившим Алевии трухлявый старый дом в саду родителей, в который им категорически запрещалось заходить.
Она едва не закричала, когда её руки коснулось что-то прохладное и липкое, но сдержалась из-за присутствия служанки. С дрожью оглядевшись, демоница мысленно сглотнула: все стены, как дорогими тканями, были завешаны полотнищами паутины, за которыми виднелись быстро передвигающиеся многоногие силуэты.
Впрочем, запаниковать она не успела, потому что сопровождающая распахнула перед ней высокие двустворчатые двери, поклонилась и жестом предложила войти.
В мрачном помещении, освещаемом лишь неровным светом факелов, собрались, кажется, все женщины дома ан-Равиз. Для Алевии все они были на одно лицо, отличаясь лишь открытостью и вычурностью одежд. Что удивительно, меньше всего одежды было на Матери дома, но, казалось, её не смущало то, что она демонстрирует присутствующим недостатки своей фигуры. Самые же молодые и привлекательные девицы были одеты в бесформенные балахоны от ушей до пят.
- Мы рады приветствовать нашу новую дочь в храме Богини, - воздев руки вверх, заявила Мать ан-Равиз, и присутствующие повторили за ней жест.
- Наши молитвы станут громче, а семья крепче. Подойди же ко мне, дочь света, и прими дар Богини.
Женщина произнесла это настолько выразительно, что Алевии и впрямь искренне захотелось подчиниться. Но в этот момент запястье её кольнула татуировка, и очарование силой дроу пропало.
«Дочь! Ага, сейчас! Меня мама ждёт дома, в Актарионе. Да и вообще, у дроу муж переходит в род жены, так что не проведёте! – насмешливо подумала Алевия. – Но не стоит им показывать, что я обо всём этом знаю. Интересно же, что задумали эти дамы».
Решив так, демоница приблизилась, и Мать ан-Равиз передала ей в ладони маленького паучка с серебристой спиной. Малыш не вызывал такого чувства омерзения, как его гигантские собратья, оплётшие паутиной здешние подземелья. Алевия даже улыбнулась, когда он, щекоча кожу, стал ползать по её руке.
Все присутствующие же, убедившись, что дар принят, словно утратили к Алевии интерес, развернувшись в мрачный угол, где с трудом угадывалась приземистая статуя богини-паучихи. Демоница с трудом, но смогла рассмотреть женское тело, которое покоилось на восьми ногах. С желанием рассмотреть реликвию поближе пришлось бороться, впрочем, щекотка паучка отвлекала и от статуи, и от молитвы, которую вслед за старшей женщиной Дома подхватили и все остальные.
Дроу переместились ближе к образу богини, и новая «дочь» оказалась где-то в задних рядах, рядом с укутанными в балахоны юными девами. Те тоже пели, с презрением рассматривая глазеющую по сторонам демоницу, а Алевии казалось, что вся их красота меркнет по сравнению с этим высокомерием.
Почему-то вместо молитвы ей в голову пришли мысли о сестре, которая сейчас должна была бороться с таким же высокомерием эльфов. За Ханари она не переживала, а вот Тамалия, всегда непредсказуемая, могла и учудить что-нибудь такое, от чего эльфы разом бы её стали опасаться. От этой мысли стало тепло и смешно, и нарочитое презрение юных дроу показалось просто глупостью.
Между тем паучок, взобравшись по руке до самой шеи вдруг укусил свою новую хозяйку. Обиженное «Ай!» Алевии очень удачно слилось с очередным песнопением, и никто просто не обратил на неё внимания. Впрочем, она уже знала, что любые проявления слабости – плач, жалобы на боль, даже принародные проявления любви – считались у дроу позорными. Так что демоница просто сняла восьминогое с шеи, пересадила обратно на ладонь и принялась вслушиваться в непонятные слова: вдруг однажды пригодится?
Вскоре по её руке вновь защекотали ножки паучка. Он опять добрался до шеи, потоптался и попытался укусить демоницу. На сей раз Алевия не стала дожидаться боли, а сразу сняла его. На третий раз показалось, что ножки паучка стали очень горячими. Потому что щекотка сменилась укусами боли, точно иголки впивались в кожу.
- Ах, ты так, маленький негодник! – разозлилась Алевия и, зажав паучка в кулаке, в момент, когда все склонились перед чёрной статуей, отбросила его как можно дальше в сторону.
Показалось, что даже дышать стало легче.
Молитвы закончились. Мать ан-Равиз с довольной усмешкой посмотрела на Алевию.
- Как только слияние твоё с богиней будет завершено, ты научишься понимать суть наших молитв, и однажды тоже сможешь попытаться стать жрицей, - проговорила она в полном молчании. – Пока же знай, без благословения богини ты не должна рожать детей. Ну, и, само собой, следи за своей магией, чтобы на свет рождались дроу, а не полукровки.
Демоница возмущённо открыла рот, но её никто не собирался слушать. Девушки и женщины покорным стадом последовали за своей Матерью. А та, одевшись в богатый наряд, положенный её статусу, пошла в общую залу, где дожидались начала праздника мужчины.
Официальный приём ничем не отличался от подобных мероприятий, к которым Алевия привыкла дома. Тихие разговоры, переглядывания и ненавязчивый флирт, любопытство и пренебрежение теми, кто «не достоин внимания». Вот только ощущать себя в роли последней Алевии было непривычно. Ведь вроде приём в их честь, а на деле-то никому они с Моарном не интересны.
- Не злись, - в какой-то момент шепнул дроу жене. – Мой статус не самый высокий, ведь я пока не стал магом Дома ан-Равиз, а ты только-только входишь в Дом на правах младшей дочери, то есть тоже не имеешь никаких прав и привилегий. Но поверь, так даже лучше. Чем выше статус, тем хитроумнее интриги, с помощью которых тебя будут пытаться этого статуса лишить.
- А сказать, что ни в чей дом я входить не собираюсь, мы пока не можем?
- Увы, - Моарин подмигнул, - а то Мать откажется подписывать нам отчёт о практике. Скажи лучше, всё прошло хорошо?
- В нашей комнате расскажу, - подумав, пообещала демоница.
Приём тянулся бесконечно, и в какой-то момент адепты просто решили сбежать. Тем более, всё равно на них давно уже никто внимания не обращал.
- Мор, а для чего вы дарите друг другу пауков? – оставшись наедине, первым делом спросила Алевия.
- Пауков? – искренне удивился Моарин. – Но мы не дарим пауков. Оружие, драгоценности, верховых ящеров – возможно, но не священное животное Богини. А почему ты спрашиваешь?
Нахмурившись, демоница описала то, что происходило в подземной зале, завершив:
- А потом я просто выбросила этого мелкого вредителя в тёмный угол, чтобы он больше не кусался. И вот что всё это значило?
- Что это значило, я ответить тебе не могу, потому что мужчины не допускаются к ритуалам, проводимыми женщинами. А вот то, что ты сделала… - Дроу нахмурился. – Вообще паук для нас – священное животное, но если он кусался, это может быть только одно – он должен был слиться с тобой, с твоей магией.
- И зачем это нужно? – недоумённо поинтересовалась Алевия.
- Чтобы подчинить тебя, конечно. Среди дроу очень мало магов, поэтому такую власть имеют жрицы Богини. Она посылает своё благословение и даёт силу через священных пауков. А уж если жрицей станешь ты, то Богиня проявит к Дому ан-Равиз высшую благосклонность и, возможно, дарует шанс подняться ещё выше, стать Первым Домом.
- Б-р-р, гадость какая. Не хочу я становиться никакой жрицей, - Алевия прижалась к мужу и уткнулась носом ему в грудь. – А меня не спросят, куда пропал тот паучок?
- Нет, главное – не позволяй ему вновь попытаться слиться с тобой. А он будет тебя искать, потому что подчиняется воле Богини. Носи щит постоянно. И надо бы нам постараться получить задание на практику где-нибудь подальше от города.
* * *
Первое задание стало известно только через пару дней. Всё это время Алевия правдами и неправдами оставалась в комнате, ссылаясь то на нездоровье, то на депрессию от отсутствия солнца, то на излишнюю активность мужа. Моарин находился рядом, выглядел привычно спокойным, но демоница ощущала его внутреннее напряжение. Однако стоило спросить, что не так, как дроу сразу уводил разговор в сторону.
Отряд работников Второго Дома отправлялся на подземную плантацию каких-то растений – Алевия такого названия даже не слышала! – и адепты должны были обеспечивать безопасность отряда. Демоница уже успела почитать и про одичавших ящеров, и про каких-то огромных подземных червей, и про хищные лианы, и ещё много о чём, поэтому к заданию она отнеслась серьёзно.
Моарин только улыбался, видя беспокойство жены, но не пытался её успокоить: пусть лучше остаётся всегда настороже, с его родичами это – самый верный стиль поведения.
Плантация оказалась безразмерной пещерой, стены которой терялись в привычном уже мраке. Где-то звонко падали капли, слышался шорох воды по камням. Значит, должен был быть источник воды. Отряд работников и охраны, в который помимо двух адептов входили и несколько воинов, расположился около воды. Работники, сбросив рюкзаки, привычно установили на возвышающихся тут и там камнях световые шары.
Как объяснил Моарин, ещё глубже в подземельях добывали особый минерал, который при охлаждении начинал светиться. Его растирали в пыль, которую наносили на обычные камни. Затем эти камни хранились в тепле – чем теплее, тем лучше. При необходимости же они извлекались, напылённый минерал начинал остывать и светиться. Бедные Дома использовали светящийся мох или мелких насекомых, похожих на светлячков. Огонь же позволялось разжигать только во время ритуалов или объявления войны.
Алевии очень хотелось осмотреть всю пещеру, но воины дроу сидели неподвижно, Моарин подражал им, а одной ей было боязно уходить в непроглядную темноту. Да и подводить мужа ей не хотелось. Пусть они и стали подданными Ринишесса, позориться в другом государстве было неправильно.
Наверное, в какой-то момент девушка задремала, потому что для неё стало неожиданным резкое движение воинов, выхвативших короткие мечи.
- Щит! – коротко приказал Моарин, лишь на мгновение отставая от остальных дроу в своём движении.
Алевия только успела изумлённо моргнуть пару раз, как чёрные фигуры стремительно растворились в темноте, а затем послышался звон стали обо что-то твёрдое, тонкий писк, от которого мгновенно заболела голова, и противные хлюпающие звуки. Отстраниться от внезапно нахлынувшего страха оказалось непросто, но демоница всё же сумела сосредоточиться и накрыть щитом не перестававших собирать растения работников.
Затем она потянулась к Моарину, но не успела, потому что на её щит словно уронили тяжёлую скалу. Демоница вздрогнула от удара и едва не упустила заклинание. Смотреть, кто же там оказался настолько безумным, чтобы слепо ломиться сквозь преграду, она не собиралась, но взгляд сам выхватил огромное безглазое существо, напоминавшее слизня. Существо продолжало с тупым упорством долбиться в магическую защиту, а Алевия не менее упорно подпитывала своё заклинание. Думать, как дроу справляются с этими созданиями без магии, не хотелось. Но, наверное, Моарин знает, как помочь всем, не зря же он опытный маг и родом из этих мест.
Силы у демоницы закончились слишком неожиданно. Просто в какой-то момент она поняла, что следующий удар слизня станет последним, а воины и Моарин никак не возвращались.
«Что мне делать?! – в панике подумала она, глядя на безглазую башку. – Кажется, выбора нет…»
За миг до удара Алевия сама развеяла щит, тут же призвав свою стихию. Огонь полыхнул с такой яростью, что демоница сама на мгновение ослепла, а со стороны работников донёсся болезненный стон – их глаза вообще не были привычны к такому яркому свету. Слизень машинально сунулся в пламя, послышалось шипение, и по пещере разнёсся отвратительный запах горелой плоти существа.
- Погаси огонь! – закричал кто-то издалека.
Однако Алевия так устала контролировать себя, что была готова дать волю стихии, которой не нравилось подземелье и царившая здесь темнота. Она сумела рассмотреть несколько бесформенных куч около воинов, которых теперь было отчётливо видно. Несколько созданий с огромным количеством ног торопливо уползали в тёмные углы, до которых не дотянулись отсветы пламени. Ещё несколько минут – и в пещере не осталось никого, кроме дроу и демоницы. Только тогда Алеивя, наконец, погасила огонь.
- Это было очень умно, но рискованно, - вернувшись, тихо проговорил Моарин. – Но ты молодец, не испугалась и не сдалась. Я горжусь тобой.
- Мать будет недовольна, - ни к кому не обращаясь громко заявил старший среди воинов.
- Леди Алевия выполнила свой долг так, как умеет это делать, – сухо отозвался Моарин. – Не вижу в этом её вины или дурного умысла.
На этом беседа оборвалась. И время вновь потянулось липкой паутиной. Негласно было решено не прерываться на обед – как знать, вдруг запах пищи привлечёт ещё каких-нибудь хищников? Стоило работникам сообщить, что они завершили свой труд, как все тут же стали собираться. Урожай погрузили на тележку, в которой до того лежали свёртки с едой и фляги с водой. Закусывая на ходу, дроу заторопились к городу.
Алевия машинально переставляла ноги. Она отдала слишком много сил на защиту, а потом и на призыв стихии, и сейчас чувствовала себя смертельно уставшей. Только знание, что перед дроу нельзя показывать себя слабой, мешало ей попроситься на ручки к Моарину. В итоге она отказалась идти на ужин, просто упала на кровать и сразу уснула.
- Поймала? От сестры, что ли?
- Ну и пусть от сестры, - наигранно надулась Алевия, но тут же продолжила: – Главное – защита! Так что с неё и начнём.
- И профессор Парада будет нами гордиться! – подхватил дроу, и они вместе засмеялись, сбрасывая напряжение.
* * *
К вечернему приёму Алевию готовила горничная-дроу. Как ментально объяснил Моарин, младшие дома прислуживали старшим, порой отдавали своих детей на воспитание или в услужение, если оказывались в долгу. Девушка украдкой рассматривала рыжеволосую белокожую иллюзию демоницы, но на её лице не мелькнуло ни единой эмоции.
Алевию нарядили в кожаные обтягивающие штаны чёрного цвета, чёрную же плотную рубашку и красный кожаный жилет. Красный – символ новобрачных, которые проливают священную кровь на алтарь богини. Об этом демоница вычитала в книгах в академии, но отчего-то ей было неловко в таком виде выходить из комнаты на всеобщее обозрение. Однако горничная заверила, что такая одежда – это нормально для дроу, а длинные подолы пристали только прислуге. И всё же Алевия сомневалась. Тем более Моарин с ней не пошёл.
- Почему?! – насторожилась демоница.
- Мужчинам недоступны многие обряды женщин, в которых они обращаются к богине. Мы встретимся, когда закончится молитва, а до того придётся побыть в одиночестве. Не переживай, ничего плохого с тобой не произойдёт.
Алевии пришлось подчиниться, хотя ей до дрожи не нравилась эта идея – остаться по одному. Горничная, которая помогала собираться, повела демоницу за собой. Они шли по освещённым странным светом коридорам, которые, как заметила Алвеия, были высечены в цельной скале. От этого становилось ещё более жутко.
В какой-то момент пропало эхо шагов, до того гулко разносившееся по коридорам, словно они оказались в комнате, обитой мягкой тканью. В воздухе ощутимо запахло сыростью и ещё чем-то непередаваемым, напомнившим Алевии трухлявый старый дом в саду родителей, в который им категорически запрещалось заходить.
Она едва не закричала, когда её руки коснулось что-то прохладное и липкое, но сдержалась из-за присутствия служанки. С дрожью оглядевшись, демоница мысленно сглотнула: все стены, как дорогими тканями, были завешаны полотнищами паутины, за которыми виднелись быстро передвигающиеся многоногие силуэты.
Впрочем, запаниковать она не успела, потому что сопровождающая распахнула перед ней высокие двустворчатые двери, поклонилась и жестом предложила войти.
В мрачном помещении, освещаемом лишь неровным светом факелов, собрались, кажется, все женщины дома ан-Равиз. Для Алевии все они были на одно лицо, отличаясь лишь открытостью и вычурностью одежд. Что удивительно, меньше всего одежды было на Матери дома, но, казалось, её не смущало то, что она демонстрирует присутствующим недостатки своей фигуры. Самые же молодые и привлекательные девицы были одеты в бесформенные балахоны от ушей до пят.
- Мы рады приветствовать нашу новую дочь в храме Богини, - воздев руки вверх, заявила Мать ан-Равиз, и присутствующие повторили за ней жест.
- Наши молитвы станут громче, а семья крепче. Подойди же ко мне, дочь света, и прими дар Богини.
Женщина произнесла это настолько выразительно, что Алевии и впрямь искренне захотелось подчиниться. Но в этот момент запястье её кольнула татуировка, и очарование силой дроу пропало.
«Дочь! Ага, сейчас! Меня мама ждёт дома, в Актарионе. Да и вообще, у дроу муж переходит в род жены, так что не проведёте! – насмешливо подумала Алевия. – Но не стоит им показывать, что я обо всём этом знаю. Интересно же, что задумали эти дамы».
Решив так, демоница приблизилась, и Мать ан-Равиз передала ей в ладони маленького паучка с серебристой спиной. Малыш не вызывал такого чувства омерзения, как его гигантские собратья, оплётшие паутиной здешние подземелья. Алевия даже улыбнулась, когда он, щекоча кожу, стал ползать по её руке.
Все присутствующие же, убедившись, что дар принят, словно утратили к Алевии интерес, развернувшись в мрачный угол, где с трудом угадывалась приземистая статуя богини-паучихи. Демоница с трудом, но смогла рассмотреть женское тело, которое покоилось на восьми ногах. С желанием рассмотреть реликвию поближе пришлось бороться, впрочем, щекотка паучка отвлекала и от статуи, и от молитвы, которую вслед за старшей женщиной Дома подхватили и все остальные.
Дроу переместились ближе к образу богини, и новая «дочь» оказалась где-то в задних рядах, рядом с укутанными в балахоны юными девами. Те тоже пели, с презрением рассматривая глазеющую по сторонам демоницу, а Алевии казалось, что вся их красота меркнет по сравнению с этим высокомерием.
Почему-то вместо молитвы ей в голову пришли мысли о сестре, которая сейчас должна была бороться с таким же высокомерием эльфов. За Ханари она не переживала, а вот Тамалия, всегда непредсказуемая, могла и учудить что-нибудь такое, от чего эльфы разом бы её стали опасаться. От этой мысли стало тепло и смешно, и нарочитое презрение юных дроу показалось просто глупостью.
Между тем паучок, взобравшись по руке до самой шеи вдруг укусил свою новую хозяйку. Обиженное «Ай!» Алевии очень удачно слилось с очередным песнопением, и никто просто не обратил на неё внимания. Впрочем, она уже знала, что любые проявления слабости – плач, жалобы на боль, даже принародные проявления любви – считались у дроу позорными. Так что демоница просто сняла восьминогое с шеи, пересадила обратно на ладонь и принялась вслушиваться в непонятные слова: вдруг однажды пригодится?
Вскоре по её руке вновь защекотали ножки паучка. Он опять добрался до шеи, потоптался и попытался укусить демоницу. На сей раз Алевия не стала дожидаться боли, а сразу сняла его. На третий раз показалось, что ножки паучка стали очень горячими. Потому что щекотка сменилась укусами боли, точно иголки впивались в кожу.
- Ах, ты так, маленький негодник! – разозлилась Алевия и, зажав паучка в кулаке, в момент, когда все склонились перед чёрной статуей, отбросила его как можно дальше в сторону.
Показалось, что даже дышать стало легче.
Молитвы закончились. Мать ан-Равиз с довольной усмешкой посмотрела на Алевию.
- Как только слияние твоё с богиней будет завершено, ты научишься понимать суть наших молитв, и однажды тоже сможешь попытаться стать жрицей, - проговорила она в полном молчании. – Пока же знай, без благословения богини ты не должна рожать детей. Ну, и, само собой, следи за своей магией, чтобы на свет рождались дроу, а не полукровки.
Демоница возмущённо открыла рот, но её никто не собирался слушать. Девушки и женщины покорным стадом последовали за своей Матерью. А та, одевшись в богатый наряд, положенный её статусу, пошла в общую залу, где дожидались начала праздника мужчины.
Официальный приём ничем не отличался от подобных мероприятий, к которым Алевия привыкла дома. Тихие разговоры, переглядывания и ненавязчивый флирт, любопытство и пренебрежение теми, кто «не достоин внимания». Вот только ощущать себя в роли последней Алевии было непривычно. Ведь вроде приём в их честь, а на деле-то никому они с Моарном не интересны.
- Не злись, - в какой-то момент шепнул дроу жене. – Мой статус не самый высокий, ведь я пока не стал магом Дома ан-Равиз, а ты только-только входишь в Дом на правах младшей дочери, то есть тоже не имеешь никаких прав и привилегий. Но поверь, так даже лучше. Чем выше статус, тем хитроумнее интриги, с помощью которых тебя будут пытаться этого статуса лишить.
- А сказать, что ни в чей дом я входить не собираюсь, мы пока не можем?
- Увы, - Моарин подмигнул, - а то Мать откажется подписывать нам отчёт о практике. Скажи лучше, всё прошло хорошо?
- В нашей комнате расскажу, - подумав, пообещала демоница.
Приём тянулся бесконечно, и в какой-то момент адепты просто решили сбежать. Тем более, всё равно на них давно уже никто внимания не обращал.
- Мор, а для чего вы дарите друг другу пауков? – оставшись наедине, первым делом спросила Алевия.
- Пауков? – искренне удивился Моарин. – Но мы не дарим пауков. Оружие, драгоценности, верховых ящеров – возможно, но не священное животное Богини. А почему ты спрашиваешь?
Нахмурившись, демоница описала то, что происходило в подземной зале, завершив:
- А потом я просто выбросила этого мелкого вредителя в тёмный угол, чтобы он больше не кусался. И вот что всё это значило?
- Что это значило, я ответить тебе не могу, потому что мужчины не допускаются к ритуалам, проводимыми женщинами. А вот то, что ты сделала… - Дроу нахмурился. – Вообще паук для нас – священное животное, но если он кусался, это может быть только одно – он должен был слиться с тобой, с твоей магией.
- И зачем это нужно? – недоумённо поинтересовалась Алевия.
- Чтобы подчинить тебя, конечно. Среди дроу очень мало магов, поэтому такую власть имеют жрицы Богини. Она посылает своё благословение и даёт силу через священных пауков. А уж если жрицей станешь ты, то Богиня проявит к Дому ан-Равиз высшую благосклонность и, возможно, дарует шанс подняться ещё выше, стать Первым Домом.
- Б-р-р, гадость какая. Не хочу я становиться никакой жрицей, - Алевия прижалась к мужу и уткнулась носом ему в грудь. – А меня не спросят, куда пропал тот паучок?
- Нет, главное – не позволяй ему вновь попытаться слиться с тобой. А он будет тебя искать, потому что подчиняется воле Богини. Носи щит постоянно. И надо бы нам постараться получить задание на практику где-нибудь подальше от города.
* * *
Первое задание стало известно только через пару дней. Всё это время Алевия правдами и неправдами оставалась в комнате, ссылаясь то на нездоровье, то на депрессию от отсутствия солнца, то на излишнюю активность мужа. Моарин находился рядом, выглядел привычно спокойным, но демоница ощущала его внутреннее напряжение. Однако стоило спросить, что не так, как дроу сразу уводил разговор в сторону.
Отряд работников Второго Дома отправлялся на подземную плантацию каких-то растений – Алевия такого названия даже не слышала! – и адепты должны были обеспечивать безопасность отряда. Демоница уже успела почитать и про одичавших ящеров, и про каких-то огромных подземных червей, и про хищные лианы, и ещё много о чём, поэтому к заданию она отнеслась серьёзно.
Моарин только улыбался, видя беспокойство жены, но не пытался её успокоить: пусть лучше остаётся всегда настороже, с его родичами это – самый верный стиль поведения.
Плантация оказалась безразмерной пещерой, стены которой терялись в привычном уже мраке. Где-то звонко падали капли, слышался шорох воды по камням. Значит, должен был быть источник воды. Отряд работников и охраны, в который помимо двух адептов входили и несколько воинов, расположился около воды. Работники, сбросив рюкзаки, привычно установили на возвышающихся тут и там камнях световые шары.
Как объяснил Моарин, ещё глубже в подземельях добывали особый минерал, который при охлаждении начинал светиться. Его растирали в пыль, которую наносили на обычные камни. Затем эти камни хранились в тепле – чем теплее, тем лучше. При необходимости же они извлекались, напылённый минерал начинал остывать и светиться. Бедные Дома использовали светящийся мох или мелких насекомых, похожих на светлячков. Огонь же позволялось разжигать только во время ритуалов или объявления войны.
Алевии очень хотелось осмотреть всю пещеру, но воины дроу сидели неподвижно, Моарин подражал им, а одной ей было боязно уходить в непроглядную темноту. Да и подводить мужа ей не хотелось. Пусть они и стали подданными Ринишесса, позориться в другом государстве было неправильно.
Наверное, в какой-то момент девушка задремала, потому что для неё стало неожиданным резкое движение воинов, выхвативших короткие мечи.
- Щит! – коротко приказал Моарин, лишь на мгновение отставая от остальных дроу в своём движении.
Алевия только успела изумлённо моргнуть пару раз, как чёрные фигуры стремительно растворились в темноте, а затем послышался звон стали обо что-то твёрдое, тонкий писк, от которого мгновенно заболела голова, и противные хлюпающие звуки. Отстраниться от внезапно нахлынувшего страха оказалось непросто, но демоница всё же сумела сосредоточиться и накрыть щитом не перестававших собирать растения работников.
Затем она потянулась к Моарину, но не успела, потому что на её щит словно уронили тяжёлую скалу. Демоница вздрогнула от удара и едва не упустила заклинание. Смотреть, кто же там оказался настолько безумным, чтобы слепо ломиться сквозь преграду, она не собиралась, но взгляд сам выхватил огромное безглазое существо, напоминавшее слизня. Существо продолжало с тупым упорством долбиться в магическую защиту, а Алевия не менее упорно подпитывала своё заклинание. Думать, как дроу справляются с этими созданиями без магии, не хотелось. Но, наверное, Моарин знает, как помочь всем, не зря же он опытный маг и родом из этих мест.
Силы у демоницы закончились слишком неожиданно. Просто в какой-то момент она поняла, что следующий удар слизня станет последним, а воины и Моарин никак не возвращались.
«Что мне делать?! – в панике подумала она, глядя на безглазую башку. – Кажется, выбора нет…»
За миг до удара Алевия сама развеяла щит, тут же призвав свою стихию. Огонь полыхнул с такой яростью, что демоница сама на мгновение ослепла, а со стороны работников донёсся болезненный стон – их глаза вообще не были привычны к такому яркому свету. Слизень машинально сунулся в пламя, послышалось шипение, и по пещере разнёсся отвратительный запах горелой плоти существа.
- Погаси огонь! – закричал кто-то издалека.
Однако Алевия так устала контролировать себя, что была готова дать волю стихии, которой не нравилось подземелье и царившая здесь темнота. Она сумела рассмотреть несколько бесформенных куч около воинов, которых теперь было отчётливо видно. Несколько созданий с огромным количеством ног торопливо уползали в тёмные углы, до которых не дотянулись отсветы пламени. Ещё несколько минут – и в пещере не осталось никого, кроме дроу и демоницы. Только тогда Алеивя, наконец, погасила огонь.
- Это было очень умно, но рискованно, - вернувшись, тихо проговорил Моарин. – Но ты молодец, не испугалась и не сдалась. Я горжусь тобой.
- Мать будет недовольна, - ни к кому не обращаясь громко заявил старший среди воинов.
- Леди Алевия выполнила свой долг так, как умеет это делать, – сухо отозвался Моарин. – Не вижу в этом её вины или дурного умысла.
На этом беседа оборвалась. И время вновь потянулось липкой паутиной. Негласно было решено не прерываться на обед – как знать, вдруг запах пищи привлечёт ещё каких-нибудь хищников? Стоило работникам сообщить, что они завершили свой труд, как все тут же стали собираться. Урожай погрузили на тележку, в которой до того лежали свёртки с едой и фляги с водой. Закусывая на ходу, дроу заторопились к городу.
Алевия машинально переставляла ноги. Она отдала слишком много сил на защиту, а потом и на призыв стихии, и сейчас чувствовала себя смертельно уставшей. Только знание, что перед дроу нельзя показывать себя слабой, мешало ей попроситься на ручки к Моарину. В итоге она отказалась идти на ужин, просто упала на кровать и сразу уснула.
