И это тоже было понятно – жить-то каждому хочется, даже нечисти лесной.
Наверное, Эвертин согласился бы путешествовать так ещё долго. Он действительно увидел много интересного, познакомился с самыми разными людьми, но лето близилось к завершению, а госпожа Зак и девица Миш прислали уже не одно послание о том, что результатам вступительных экзаменов они доверяют, только если их подтвердил директор Гин.
- Не хочется возвращаться, - признался эльф своему спутнику, когда они шагали над берегом реки к очередной деревушке. – Здесь так спокойно и столько лесов, точно я к себе домой вернулся.
- А кто тебе, директор, мешает спустя какое-то время повторить своё путешествие? - подмигнул Камиль Эрицент. – Пообщайся с Правителем Томраном, выпроси у него личное позволение на поиск достойных студентов или кого-то в этом роде – и путешествуй в своё удовольствие. Хоть по Ландину, хоть по другим государствам. Магам дороги везде открыты, а уже эльфам – и подавно.
- И ты со мной отправишься?
- Не знаю. Я хоть и не служу ни одному государству, но тоже должен как-то на жизнь зарабатывать. То наёмником подрабатываю, то наставником, то просто странствующим магом прикидываюсь.
- О! Я и не подумал, что ты столько времени на меня потратил, а сам остался без средств к существованию, - мгновенно смутился Эвертин. – Наверное, академия может выплатить тебе какую-то сумму за помощь…
- Прекращай это, - оборвал маг его на полуслове, - не то обижусь. Ты мой друг, а друзьям за деньги не помогают. Запомни это! Совсем без медяка в кармане я не остался, так что с голоду не умру. Но в следующий раз, если будешь без меня, бери с собой охрану – простой люд верит зверскому выражению лица и горе мускулов, а не потенциальному огоньку в ладони.
Эльф понимающе фыркнул и кивнул – была в людях такая особенность, что физическая сила едва ли не боготворилась. Но не будешь же с каждым встречным фехтованием заниматься или боем на кулаках? Так что внушительные плечи Камиля вызывали большее уважение, чем похожие на игрушечные мечи изящного Эвертина.
Прощаться с человеком, когда можно было бы назвать другом, не хотелось, но пришла пора вновь становиться директором Гином. В конце концов, если будет так интересно, двадцать пять лет пролетят ветром – и Эвертин ау-Легин вернётся домой.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, Боже.
А. С. Пушкин «Евгений Онегин»
- Директор Гин! Это несправедливо! У меня самый высокий бал по изготовлению зелий, я лучше всех сдала зачёт по проклятиям, меня никто не сумел обойти в написании заклинаний! Почему я отправляюсь на практику всего лишь в скучный архив Мэлнора, а вон тот лыбящийся тролль – в прибрежную зону?!
Эвертин ау-Легин устало потёр переносицу пальцами и со скучающим видом подпёр щёку рукой. За прошедшие десять лет своего руководства Ландинской академией магии он и не таких экспрессивных студенток встречал, но госпожа Нила Сатоф выделялась среди всех не только своим пронзительным голосам и умением картинно закатывать глаза.
Впервые эту девушку эльф увидел в одном из своих ежегодных путешествий. Правитель Томран одобрил-таки предложение о поиске талантливых молодых людей не только в Ландине, но и в соседних государствах. С правительственной грамотой эльф в свободное от забот об академии время колесил по дорогам Праймы. Госпожу Сатоф Эвертин заметил в одном из приграничных городков Церрии – срединного государства Праймы, когда она пыталась обчистить его карманы. Поймав девицу за руку и сковав её магией, эльф разглядел неоспоримый талант, который и потащил за собой в академию.
Правда, вскоре о принятом решении пришлось пожалеть, потому что Нила приняла интерес своего спасителя за нечто большее и на протяжении первого года обучения не оставляла попыток выразить собственную благодарность известным с древности способом.
- Госпожа Сатоф, - не выдержал в итоге Эвертин, - оставьте мою постель в покое! Вы – студентка, ребёнок, и не интересуете меня как женщина.
- Бессильный осёл! – припечатала девушка безо всякого пиетета директора и быстро растрезвонила по всей академии, что директор Гин не завёл себе подружки по причине мужской слабости.
Искромсав три столба для тренировок, эльф всё же сумел взять себя в руки и пропустить слухи мимо ушей. Но Нила Сатоф не успокоилась и продолжила своё наступление на одинокого и привлекательного мужчину. Теперь она подкатывала с другой стороны, стремясь угостить его домашней выпечкой, вкусными обедами или просто местными лакомствами. И если директора Гина порой и посещали сомнения, могло ли хватить стипендии не самой старательной студентки на приобретение довольно дорогих изысков, он пытался себя убедить, что умения воровского прошлого здесь ни при чём. О чести академии эльф пёкся даже больше, чем о талантах её студентов, так что позволь только сомнению оформиться в уверенность, и магию Ниле пришлось бы запечатать, а её саму вновь отправить на большую дорогу.
Вся академия с интересом наблюдала за разворачивающейся охотой на эльфа. Только госпожа Зак, отказавшаяся уходить на пенсию даже после того, как девица Миш смогла справляться с обязанностями секретаря самостоятельно, качала головой и сетовала:
- Вот притащили вы, господин Гин, сюда эту ведьму, а добра из того не выйдет. Чует она вашу доброту и пользуется этим безо всякой совести!
Спорить эльф не стремился, но нет-нет, да проскальзывала у него мысль – а почему бы и не ответить на интерес девушки? Ребёнком он её называл просто для красного словца, сам он был мужчиной с определёнными потребностями. И удовлетворить их было бы приятнее с симпатизировавшей ему девушкой, чем с девицами известного толка. Останавливало только непонимание – как объяснить Ниле Сатоф, что он всего лишь приятно проведёт с ней время, без обязательств и будущего. Тем более если, как утверждала госпожа Зак, девушка была ведьмой, могла одарить бы чем-то неприятным и эльфа, несмотря на всю его магию.
Что Нила Сатоф именно ведьма, со временем стали говорить и предметы, которым девушка отдавала больше предпочтения – изготовление зелий, изучений проклятий и травничества. Эвертин пожимал плечами, но отмалчивался. В каждом государстве при выпуске магов из академии было принято связывать их государственной клятвой верности, и Эвертин надеялся, что этот ритуал немного поумерит активность девушки.
Но до клятвы было ещё шесть месяцев, а практика начиналась буквально через день, и сейчас директору академии приходилось выслушивать массу недовольных студентов.
- Госпожа Сатоф, - спокойно ответил он на претензии магианы, - когда вы научитесь убивать нежить, тогда и поговорим о вашей практике на побережье. Могу предложить вам практику в северных лесах, там есть несколько опытных знахарок. Ваши таланты пригодились бы в их ремесле.
- В лесах?! – девушка скривилась с таким видом, точно ей предложили чистить конюшни. – Уж лучше столичный архив.
- Вот и замечательно, что вы со мной согласны, - не дал ей отступиться от сказанного директор Гин.
- Но вы же часто бываете на приёме у Правителя, - Нила не была бы собой, если бы не попыталась вновь вернуться к извечному вопросу, - неужели не проведаете заскучавшую студентку?
- Думаю, скучать вам будет некогда. Магическая библиотека весьма интересна сама по себе, но внимания она требует достаточно много. Собирайтесь, госпожа Сатоф, ваш портал будет завтра вечером.
Выпроводив студентку, эльф прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Привычные заботы утомляли, хотя уже не казались неразрешимыми, как в первые годы работы.
Разобравшись с организацией учебного процесса, Эвертин исследовал хозяйство, которое ему досталось, и в очередной раз был поражён безалаберностью своих предшественников. Путём несложных манипуляций, он выяснил, что академия была выстроена на месте довольно сильного источника силы! Постоянное использование заклинаний, проведение учебных ритуалов, тренировки и медитации вливали в этот источник немалое количество энергии. Так как им почти никто не пользовался, сам источник за многие годы накопил в себе огромное количество магии.
Возможно, именно благодаря наличию источника, о котором предшественники эльфа даже не подумали сообщить ему, могли изучать магию бездарные отпрыски местной аристократии.
Старичок-библиотекарь, когда Эвертин ау-Легин подошёл к нему с вопросом об истории источника, долго копался на самых верхних полках, чихал от пыли, но всё же извлёк на свет несколько пыльных свитков.
- Вы бы укрепили их магией, господин директор, - посоветовал библиотекарь. – Древность такая, что я только благодаря архивным записям и знал, что они у нас были. Читал тут от бессонницы список старинных свитков и фолиантов да глазом и зацепился.
- Господин Нак, вы просто бесценный сотрудник нашей академии, - благодарно похвалил эльф старика. – Вашей памяти можно только позавидовать. Надеюсь, вы ещё долго не покинете нас.
- Ох-ох-ох, - вздохнул старик, - да уж пора бы мне кому-то и передать своё дело. Да разве же молодёжь поймёт всю ценность собранных в академии трудов?
В тот раз ответить библиотекарю было нечего, и эльф погрузился в изучение древних материалов. То, что он сумел узнать, заставило задуматься и в очередной раз наведаться к Правителю Томрану.
- Понимаете, ваше величество, - задумчиво объяснял Эвертин печально глядящему на него Правителю, - если я всё верно понял, то каждый маг имеет свой личный резерв, который непонятно от чего зависит.
То есть, конечно, эльфу-то было всё понятно, но вдаваться сейчас в подробности не было ни сил, ни желания.
- Да, об этом мне известно, - согласно кивнул правитель. – А при чём здесь источник академии?
- До определённого возраста этот резерв только формируется. Но в местах силы, где есть так называемые источники, можно провести особый обряд, который увеличивает мощь мага, расширяет его резерв. Например, сильного мага можно сделать могущественным, слабого – сильным, бездарному – влить каплю магических способностей.
- Понимаю, - задумчиво протянул Правитель. – Наверное, именно поэтому большинство моих придворных довольно слабые маги. Ваши предшественники брали на обучение всех подряд, и бездари получали от источника свою толику силы.
- Наверное, - подтвердил Эвертин ау-Легин. – Но с магами всё намного сложнее. Это целый ритуал, который называется инициация.
- А-а-а, о таком я слышал, - махнул рукой Правитель Томран. – Ничего особенного. Его обычно проводят ведьмы, когда… кхм… бывают с мужчинами впервые.
- Вовсе нет! – невежливо перебил эльф. – Близость тут ни при чём. Маг должен пройти слияние с источником. Благодаря чему его резерв вырастает. Но… я не уверен, все ли маги достойны такого ритуала.
- Хм, ваш вопрос звучит странно. Объяснитесь.
- Даже среди магов могут попадаться люди с дурными намерениями. К тому же, вы должны помнить, что в Ландинской академии обучаются жители других государств. Не может ли статься так, что я проведу инициацию, а потом усиленные маги повернут свою силу против академии или даже всего Ландина?
- Лорд ау-Легин, мне очень приятно, что вы задумываетесь о последствиях и считаете себя частью нашего государства, - сдержанно проговорил Правитель, но было видно, что он польщён такими словами. – Мне нужно обдумать всё, что я от вас узнал. С вами свяжутся и передадут моё решение.
Решением в итоге стала инициация только тех магов, которые со всеми гарантиями пойдут на службу Ландина. Дополнительной страховкой выступала Клятва магов, однако даже эльф, не сведущий в политике, понимал: граждане других государств, будь они даже влюблены в Ландин, ни за что не станут присягать чужому Правителю. Это называлось изменой и каралось по всей строгости вплоть до смертной казни.
Вся проблема директора Гина состояла в том, чтобы суметь отличить истинных магов от случайных прохвостов. Но пока эльфийская магия его не подводила, и Ландин медленно, но верно получал пополнение из сильных и образованных магов.
И вот перед эльфом в очередной раз встал выбор – проводить инициацию или не проводить? Только на сей раз директор Гин дотянул до совсем уж последнего мгновения, потому что назавтра у выпускников начиналась полугодовая практика, а он всё раздумывал. Потому что Нила Сатоф мало того, что и сама не знала, гражданкой какого государства она является, так и была достаточно сильной магианой. И возможно, это беспокоило бы не настолько сильно, если бы не навязчивое стремление девушки попасть в постель эльфа.
За время работы многие профессора академии смирились с новым директором, а некоторые были готовы и на дружбу. Но все в один голос утверждали, что если кто и добьётся неприступного эльфа, то только госпожа Сатоф, которая упорно двигалась к своей цели.
Сам же Эвертин, каждый раз глядя в глаза девушке, вспоминал очередное послание от Повелителя Арбеана. Глава Затерянных островов не уставал хвалить своего представителя в человеческих землях – так часто Правитель Томран посылал союзникам ноты благодарности. И в то же время в каждой строке проскальзывало недовольство, тем что Эвертин «застрял в академии».
«Я рассчитывал, что вы уже войдёте в число доверенных придворных Правителя Ландина, - писал Повелитель Арбеан. – Уже в который раз я напоминаю вам, что хотел бы знать больше о том, чем в настоящий момент живут человеческие государства, какого подвоха нам от них ждать и какую выгоду мы могли бы получить, наладив отношения с прочими Правителями».
И с каждым новым письмом эльф всё яснее понимал, что отказ выполнять завуалированный приказ – это протест против власти самого Арбеана ау-Торана. И скажется этот протест прежде всего на его родителях, братьях и сёстрах. Но, как ни старался переступить через себя, лгать и изворачиваться Эвертин ау-Легин не умел, как не умел он и «втираться в доверие».
Но не это было самым главным. К одному из писем оказалось приложено магическое изображение прекрасной эльфийки. Волосы её отливали красным золотом, глаза переливчатого серого цвета напоминали лесные озёра.
«Мой наречённый жених! – вчитался эльф в летящий почерк на обратной стороне рисунка. – Я достигла достаточного возраста, в котором уже имею право писать Вам. Сообщаю, что здоровье моё в порядке, и я старательно изучаю магические и домашние дисциплины. С нетерпением жду Вашего возвращения ради нашей встречи. Ваша наречённая невеста Илиррина».
Эвертин долго вглядывался в тонкие черты лица, пытаясь вспомнить невесту. Она была красива, пожалуй, даже красивее Гааллитэ. Волосы струятся плавными волнами, в глазах сияют звёзды. И это не приукрашивание – магия таких рисунков могла передать даже движения эльфийки, но, видимо, внешности показалось достаточно тому, кто обращался к мастеру.
Намёк Повелителя Эвертин понял: тебе ещё возвращаться и как-то жить в родных краях. А немилость Повелителя жизнь лёгкой не сделает. И если родителей ещё можно как-то проигнорировать, то его будущей семье точно придётся несладко. Изгоев на Забытых островах почти не было, а те, кого так называли, считались самыми презренными жителями эльфийский земель.
Эвертин обхватил голову руками и прикрыл глаза. Как же ему не хватало опыта в подковёрных интригах! И как же не хотелось ввязываться в эту нечистую игру. Пожалуй, маг Камиль Эрицент мог бы дать дельный совет, но этот бродяга уже несколько лет не заглядывал в Ландинскую академию магии.
Наверное, Эвертин согласился бы путешествовать так ещё долго. Он действительно увидел много интересного, познакомился с самыми разными людьми, но лето близилось к завершению, а госпожа Зак и девица Миш прислали уже не одно послание о том, что результатам вступительных экзаменов они доверяют, только если их подтвердил директор Гин.
- Не хочется возвращаться, - признался эльф своему спутнику, когда они шагали над берегом реки к очередной деревушке. – Здесь так спокойно и столько лесов, точно я к себе домой вернулся.
- А кто тебе, директор, мешает спустя какое-то время повторить своё путешествие? - подмигнул Камиль Эрицент. – Пообщайся с Правителем Томраном, выпроси у него личное позволение на поиск достойных студентов или кого-то в этом роде – и путешествуй в своё удовольствие. Хоть по Ландину, хоть по другим государствам. Магам дороги везде открыты, а уже эльфам – и подавно.
- И ты со мной отправишься?
- Не знаю. Я хоть и не служу ни одному государству, но тоже должен как-то на жизнь зарабатывать. То наёмником подрабатываю, то наставником, то просто странствующим магом прикидываюсь.
- О! Я и не подумал, что ты столько времени на меня потратил, а сам остался без средств к существованию, - мгновенно смутился Эвертин. – Наверное, академия может выплатить тебе какую-то сумму за помощь…
- Прекращай это, - оборвал маг его на полуслове, - не то обижусь. Ты мой друг, а друзьям за деньги не помогают. Запомни это! Совсем без медяка в кармане я не остался, так что с голоду не умру. Но в следующий раз, если будешь без меня, бери с собой охрану – простой люд верит зверскому выражению лица и горе мускулов, а не потенциальному огоньку в ладони.
Эльф понимающе фыркнул и кивнул – была в людях такая особенность, что физическая сила едва ли не боготворилась. Но не будешь же с каждым встречным фехтованием заниматься или боем на кулаках? Так что внушительные плечи Камиля вызывали большее уважение, чем похожие на игрушечные мечи изящного Эвертина.
Прощаться с человеком, когда можно было бы назвать другом, не хотелось, но пришла пора вновь становиться директором Гином. В конце концов, если будет так интересно, двадцать пять лет пролетят ветром – и Эвертин ау-Легин вернётся домой.
Глава 5
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, Боже.
А. С. Пушкин «Евгений Онегин»
- Директор Гин! Это несправедливо! У меня самый высокий бал по изготовлению зелий, я лучше всех сдала зачёт по проклятиям, меня никто не сумел обойти в написании заклинаний! Почему я отправляюсь на практику всего лишь в скучный архив Мэлнора, а вон тот лыбящийся тролль – в прибрежную зону?!
Эвертин ау-Легин устало потёр переносицу пальцами и со скучающим видом подпёр щёку рукой. За прошедшие десять лет своего руководства Ландинской академией магии он и не таких экспрессивных студенток встречал, но госпожа Нила Сатоф выделялась среди всех не только своим пронзительным голосам и умением картинно закатывать глаза.
Впервые эту девушку эльф увидел в одном из своих ежегодных путешествий. Правитель Томран одобрил-таки предложение о поиске талантливых молодых людей не только в Ландине, но и в соседних государствах. С правительственной грамотой эльф в свободное от забот об академии время колесил по дорогам Праймы. Госпожу Сатоф Эвертин заметил в одном из приграничных городков Церрии – срединного государства Праймы, когда она пыталась обчистить его карманы. Поймав девицу за руку и сковав её магией, эльф разглядел неоспоримый талант, который и потащил за собой в академию.
Правда, вскоре о принятом решении пришлось пожалеть, потому что Нила приняла интерес своего спасителя за нечто большее и на протяжении первого года обучения не оставляла попыток выразить собственную благодарность известным с древности способом.
- Госпожа Сатоф, - не выдержал в итоге Эвертин, - оставьте мою постель в покое! Вы – студентка, ребёнок, и не интересуете меня как женщина.
- Бессильный осёл! – припечатала девушка безо всякого пиетета директора и быстро растрезвонила по всей академии, что директор Гин не завёл себе подружки по причине мужской слабости.
Искромсав три столба для тренировок, эльф всё же сумел взять себя в руки и пропустить слухи мимо ушей. Но Нила Сатоф не успокоилась и продолжила своё наступление на одинокого и привлекательного мужчину. Теперь она подкатывала с другой стороны, стремясь угостить его домашней выпечкой, вкусными обедами или просто местными лакомствами. И если директора Гина порой и посещали сомнения, могло ли хватить стипендии не самой старательной студентки на приобретение довольно дорогих изысков, он пытался себя убедить, что умения воровского прошлого здесь ни при чём. О чести академии эльф пёкся даже больше, чем о талантах её студентов, так что позволь только сомнению оформиться в уверенность, и магию Ниле пришлось бы запечатать, а её саму вновь отправить на большую дорогу.
Вся академия с интересом наблюдала за разворачивающейся охотой на эльфа. Только госпожа Зак, отказавшаяся уходить на пенсию даже после того, как девица Миш смогла справляться с обязанностями секретаря самостоятельно, качала головой и сетовала:
- Вот притащили вы, господин Гин, сюда эту ведьму, а добра из того не выйдет. Чует она вашу доброту и пользуется этим безо всякой совести!
Спорить эльф не стремился, но нет-нет, да проскальзывала у него мысль – а почему бы и не ответить на интерес девушки? Ребёнком он её называл просто для красного словца, сам он был мужчиной с определёнными потребностями. И удовлетворить их было бы приятнее с симпатизировавшей ему девушкой, чем с девицами известного толка. Останавливало только непонимание – как объяснить Ниле Сатоф, что он всего лишь приятно проведёт с ней время, без обязательств и будущего. Тем более если, как утверждала госпожа Зак, девушка была ведьмой, могла одарить бы чем-то неприятным и эльфа, несмотря на всю его магию.
Что Нила Сатоф именно ведьма, со временем стали говорить и предметы, которым девушка отдавала больше предпочтения – изготовление зелий, изучений проклятий и травничества. Эвертин пожимал плечами, но отмалчивался. В каждом государстве при выпуске магов из академии было принято связывать их государственной клятвой верности, и Эвертин надеялся, что этот ритуал немного поумерит активность девушки.
Но до клятвы было ещё шесть месяцев, а практика начиналась буквально через день, и сейчас директору академии приходилось выслушивать массу недовольных студентов.
- Госпожа Сатоф, - спокойно ответил он на претензии магианы, - когда вы научитесь убивать нежить, тогда и поговорим о вашей практике на побережье. Могу предложить вам практику в северных лесах, там есть несколько опытных знахарок. Ваши таланты пригодились бы в их ремесле.
- В лесах?! – девушка скривилась с таким видом, точно ей предложили чистить конюшни. – Уж лучше столичный архив.
- Вот и замечательно, что вы со мной согласны, - не дал ей отступиться от сказанного директор Гин.
- Но вы же часто бываете на приёме у Правителя, - Нила не была бы собой, если бы не попыталась вновь вернуться к извечному вопросу, - неужели не проведаете заскучавшую студентку?
- Думаю, скучать вам будет некогда. Магическая библиотека весьма интересна сама по себе, но внимания она требует достаточно много. Собирайтесь, госпожа Сатоф, ваш портал будет завтра вечером.
Выпроводив студентку, эльф прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Привычные заботы утомляли, хотя уже не казались неразрешимыми, как в первые годы работы.
Разобравшись с организацией учебного процесса, Эвертин исследовал хозяйство, которое ему досталось, и в очередной раз был поражён безалаберностью своих предшественников. Путём несложных манипуляций, он выяснил, что академия была выстроена на месте довольно сильного источника силы! Постоянное использование заклинаний, проведение учебных ритуалов, тренировки и медитации вливали в этот источник немалое количество энергии. Так как им почти никто не пользовался, сам источник за многие годы накопил в себе огромное количество магии.
Возможно, именно благодаря наличию источника, о котором предшественники эльфа даже не подумали сообщить ему, могли изучать магию бездарные отпрыски местной аристократии.
Старичок-библиотекарь, когда Эвертин ау-Легин подошёл к нему с вопросом об истории источника, долго копался на самых верхних полках, чихал от пыли, но всё же извлёк на свет несколько пыльных свитков.
- Вы бы укрепили их магией, господин директор, - посоветовал библиотекарь. – Древность такая, что я только благодаря архивным записям и знал, что они у нас были. Читал тут от бессонницы список старинных свитков и фолиантов да глазом и зацепился.
- Господин Нак, вы просто бесценный сотрудник нашей академии, - благодарно похвалил эльф старика. – Вашей памяти можно только позавидовать. Надеюсь, вы ещё долго не покинете нас.
- Ох-ох-ох, - вздохнул старик, - да уж пора бы мне кому-то и передать своё дело. Да разве же молодёжь поймёт всю ценность собранных в академии трудов?
В тот раз ответить библиотекарю было нечего, и эльф погрузился в изучение древних материалов. То, что он сумел узнать, заставило задуматься и в очередной раз наведаться к Правителю Томрану.
- Понимаете, ваше величество, - задумчиво объяснял Эвертин печально глядящему на него Правителю, - если я всё верно понял, то каждый маг имеет свой личный резерв, который непонятно от чего зависит.
То есть, конечно, эльфу-то было всё понятно, но вдаваться сейчас в подробности не было ни сил, ни желания.
- Да, об этом мне известно, - согласно кивнул правитель. – А при чём здесь источник академии?
- До определённого возраста этот резерв только формируется. Но в местах силы, где есть так называемые источники, можно провести особый обряд, который увеличивает мощь мага, расширяет его резерв. Например, сильного мага можно сделать могущественным, слабого – сильным, бездарному – влить каплю магических способностей.
- Понимаю, - задумчиво протянул Правитель. – Наверное, именно поэтому большинство моих придворных довольно слабые маги. Ваши предшественники брали на обучение всех подряд, и бездари получали от источника свою толику силы.
- Наверное, - подтвердил Эвертин ау-Легин. – Но с магами всё намного сложнее. Это целый ритуал, который называется инициация.
- А-а-а, о таком я слышал, - махнул рукой Правитель Томран. – Ничего особенного. Его обычно проводят ведьмы, когда… кхм… бывают с мужчинами впервые.
- Вовсе нет! – невежливо перебил эльф. – Близость тут ни при чём. Маг должен пройти слияние с источником. Благодаря чему его резерв вырастает. Но… я не уверен, все ли маги достойны такого ритуала.
- Хм, ваш вопрос звучит странно. Объяснитесь.
- Даже среди магов могут попадаться люди с дурными намерениями. К тому же, вы должны помнить, что в Ландинской академии обучаются жители других государств. Не может ли статься так, что я проведу инициацию, а потом усиленные маги повернут свою силу против академии или даже всего Ландина?
- Лорд ау-Легин, мне очень приятно, что вы задумываетесь о последствиях и считаете себя частью нашего государства, - сдержанно проговорил Правитель, но было видно, что он польщён такими словами. – Мне нужно обдумать всё, что я от вас узнал. С вами свяжутся и передадут моё решение.
Решением в итоге стала инициация только тех магов, которые со всеми гарантиями пойдут на службу Ландина. Дополнительной страховкой выступала Клятва магов, однако даже эльф, не сведущий в политике, понимал: граждане других государств, будь они даже влюблены в Ландин, ни за что не станут присягать чужому Правителю. Это называлось изменой и каралось по всей строгости вплоть до смертной казни.
Вся проблема директора Гина состояла в том, чтобы суметь отличить истинных магов от случайных прохвостов. Но пока эльфийская магия его не подводила, и Ландин медленно, но верно получал пополнение из сильных и образованных магов.
И вот перед эльфом в очередной раз встал выбор – проводить инициацию или не проводить? Только на сей раз директор Гин дотянул до совсем уж последнего мгновения, потому что назавтра у выпускников начиналась полугодовая практика, а он всё раздумывал. Потому что Нила Сатоф мало того, что и сама не знала, гражданкой какого государства она является, так и была достаточно сильной магианой. И возможно, это беспокоило бы не настолько сильно, если бы не навязчивое стремление девушки попасть в постель эльфа.
За время работы многие профессора академии смирились с новым директором, а некоторые были готовы и на дружбу. Но все в один голос утверждали, что если кто и добьётся неприступного эльфа, то только госпожа Сатоф, которая упорно двигалась к своей цели.
Сам же Эвертин, каждый раз глядя в глаза девушке, вспоминал очередное послание от Повелителя Арбеана. Глава Затерянных островов не уставал хвалить своего представителя в человеческих землях – так часто Правитель Томран посылал союзникам ноты благодарности. И в то же время в каждой строке проскальзывало недовольство, тем что Эвертин «застрял в академии».
«Я рассчитывал, что вы уже войдёте в число доверенных придворных Правителя Ландина, - писал Повелитель Арбеан. – Уже в который раз я напоминаю вам, что хотел бы знать больше о том, чем в настоящий момент живут человеческие государства, какого подвоха нам от них ждать и какую выгоду мы могли бы получить, наладив отношения с прочими Правителями».
И с каждым новым письмом эльф всё яснее понимал, что отказ выполнять завуалированный приказ – это протест против власти самого Арбеана ау-Торана. И скажется этот протест прежде всего на его родителях, братьях и сёстрах. Но, как ни старался переступить через себя, лгать и изворачиваться Эвертин ау-Легин не умел, как не умел он и «втираться в доверие».
Но не это было самым главным. К одному из писем оказалось приложено магическое изображение прекрасной эльфийки. Волосы её отливали красным золотом, глаза переливчатого серого цвета напоминали лесные озёра.
«Мой наречённый жених! – вчитался эльф в летящий почерк на обратной стороне рисунка. – Я достигла достаточного возраста, в котором уже имею право писать Вам. Сообщаю, что здоровье моё в порядке, и я старательно изучаю магические и домашние дисциплины. С нетерпением жду Вашего возвращения ради нашей встречи. Ваша наречённая невеста Илиррина».
Эвертин долго вглядывался в тонкие черты лица, пытаясь вспомнить невесту. Она была красива, пожалуй, даже красивее Гааллитэ. Волосы струятся плавными волнами, в глазах сияют звёзды. И это не приукрашивание – магия таких рисунков могла передать даже движения эльфийки, но, видимо, внешности показалось достаточно тому, кто обращался к мастеру.
Намёк Повелителя Эвертин понял: тебе ещё возвращаться и как-то жить в родных краях. А немилость Повелителя жизнь лёгкой не сделает. И если родителей ещё можно как-то проигнорировать, то его будущей семье точно придётся несладко. Изгоев на Забытых островах почти не было, а те, кого так называли, считались самыми презренными жителями эльфийский земель.
Эвертин обхватил голову руками и прикрыл глаза. Как же ему не хватало опыта в подковёрных интригах! И как же не хотелось ввязываться в эту нечистую игру. Пожалуй, маг Камиль Эрицент мог бы дать дельный совет, но этот бродяга уже несколько лет не заглядывал в Ландинскую академию магии.
