Решение было принято, и император не видел смысла вести игру с южными или восточными соседями, выгадывая мнимые блага.
* * *
Патриарх Тсинар был не доволен беседой с императором. Недовольство это проявлялось в излишнем рвении вечернего восхваления Нерождённого, которое затянулось настолько, что даже самые выносливые готовы были взмолиться о пощаде. Однако старик, которым патриарх вдруг себя ощутил, всё стоял на коленях, отвешивая поклоны и перебирая в пальцах чётки.
С трудом поднявшись при помощи младших жрецов, патриарх прошёл в свои покои. Самого преданного слугу он уже отправил выполнять задание – смертельно опасное задание, если доносчики не ошиблись. Но Консо и не из таких переделок выкручивался. А вот спор с его императорским величеством тревожил. Фактически патриарх Тсинар мог бы утверждать, что сам император поддерживает еретические учения о равенстве магов и жрецов, наделённых силой Нерождённого. Впервые жрец пожалел о том, что вера запрещала ему иметь близость с женщинами, ведь надавить на императора через любовницу было бы намного проще, чем выдумывать сейчас обходные пути.
- Ваше святейшество! – в дверь кабинета постучал один из младших жрецов. – Вам подавать вечернюю трапезу или вы спуститесь в общую залу?
- Подай сюда, отрок, - устало ответил патриарх Тсинар.
Ни долгая служба, ни одиночество не помогли ему найти ответы на тревожащие вопросы. Толковых мыслей так и не появилось, но послушника, принёсшего поднос со скромным ужином, патриарх попросил найти и прислать к нему брата Наргида. Просьба была исполнена мгновенно, а возможно Наргид и сам ждал приглашения к патриарху, потому что появился он весьма быстро и покорно ждал, пока патриарх допьёт травяной отвар и отставит в сторону опустевший поднос.
- Вы желали видеть меня, ваше святейшество? – склонив голову, спросил второй принц империи.
- Присаживайся, сын мой, - мягко предложил патриарх. – Разговор у меня к тебе непростой, но важный.
- Слушаю вас, ваше святейшество, - спокойно улыбнулся Наргид.
- Её высочество Тевера стала необыкновенно красивой, ты так не думаешь? – начал патриарх издалека.
- Я вижу её душевную красоту и доброту, хотя не всегда они выражаются в угодном Нерождённому смирении. Внешность же важна лишь мирскому взгляду.
- Прекрасно сказано, мальчик мой!
Патриарх Тсинар по праву мог гордиться и ответом Наргида, и его познаниями. Подготовить преемника – далеко не простая задача, и мужчине пришлось немало повозиться, прежде чем юный принц смог осознать, что для будущего Манзокеи нужно уметь отстраняться от родственных привязанностей. Правильным было бы увезти юного Наргида как можно дальше от дома, не позволяя ему встречаться с родителям, братом и сестрой, однако император Тауберг являлся не тем правителем, которым легко было управлять. Именно император настаивал на том, чтобы его второй сын посещал уроки во дворце, которые давались для кронпринца. По велению Таубера Манского Наргид учился танцам, фехтованию и много чему ещё, что не требовалось будущему патриарху. Но несмотря ни на что, Наргид мыслил именно так, как было нужно патриарху Тсинару.
- И всё же я не видел девушки прекраснее, чем Тевера, - с проказливой улыбкой закончил свою мысль Наргид, вызвав тень неудовольствия на лице своего наставника.
- А я уж было подумал, что ты стал идеальным, - усмехнулся его святейшество. – Но её высочество и впрямь юна и прекрасна. Жаль, что по возрасту ей скоро придётся покинуть отчий дом, ведь долг принцессы – выйти замуж так, чтобы принести пользу своей империи.
- Его величество уже принял решение? – едва заметно насторожился Наргид.
Как ни старался он относиться ровно ко всем, кто окружал будущего патриархи, благополучие кровной сестры заботило его больше благополучия прочих людей.
- Пока нет, лишь рассматривает предложения наших соседей.
Патриарх Тсинар ещё мог, как в открытой книге, читать чувства ученика по его лицу, потому не боялся играть. Но в день, когда Наргид сумеет его обмануть, юноша займёт место наставника. Патриарх еле слышно вздохнул и рассказал ученику, кто жаждал породниться с империей.
- Отец не отдаст сестру ни на юг, ни на восток, - внимательно выслушав, заметил второй принц. – Значит, княжество Берийское?
- И это будет позор всей империи – связать принцессу с язычниками, - едва заметно надавив на сознание ученика, проникновенно воскликнул патриарх. – Что скажут о Манзокее западные соседи, если узнают, что имперская принцесса стала женой – подумать только! – чудовища?!
- Разве остальные выгодные предложения тоже не от язычников? – с лёгкой насмешкой спросил Наргид, не поддаваясь влиянию наставника.
- Да, это верно, - поморщился тот, - но всё же только о княжестве ходят слухи, что его жители могут превращаться в… ящеров.
Последнее слово было произнесено шёпотом, а сила ментального внушения увеличилась в разы. И всё же Наргид остался спокоен.
- Как хорошо, что вы заговорили об этом, ваше святейшество! – сделав вид, что ничего не произошло, воодушевился юноша. – Я давно занимался изучением этого вопроса – уж слишком невероятна такая способность. Древние легенды дают огромную пищу для размышлений, кроме того большая часть изученного материала несёт важную историческую информацию. И мне довелось заметить, что слухи об умении берийцев превращаться в ящеров берут начало чуть более трёх веков тому назад. До того же момента говорили о всадниках на крылатых зверях, к которым можно было бы отнести, например, и горгулий.
- Сын мой, ты расстраиваешь меня недоверием, - сокрушённо проговорил патриарх, внутренне похолодев. – Первые последователи Нерождённого видели истину собственными глазами, о чём и написали в своих воспоминаниях. Но если ты не доверяешь книгам, возможно, поверишь собственным глазам.
Эта идея пришла в голову патриарху Тсинару настолько неожиданно, что он с трудом сдержал довольную улыбку.
- Что вы имеете в виду, ваше святейшество? – удивился Наргид.
- Отправляйся в Берийское княжество, взгляни собственными глазами на то, что там происходит. Действительно, некоторые изыскания наших предшественников могли уже утратить свою значимость за три сотни лет. Так почему бы тебе не начать собственные мемуары о тех чудесах, что доведётся увидеть? Тем более кто лучше тебя сумеет рассказать язычникам о благах, что несёт вера в Нерождённого?
Второй принц задумчиво опустил глаза. Он давно научился сопротивляться силе убеждения своего наставника, как давно понял и, что именно жрецы называют благословением Нерождённого. Умело играя восторженного послушника, юноша наблюдал, размышлял и делал выводы, и не все они были удовлетворительными. Патриарх был опытным интриганом, лишь поэтому Наргид старался сдерживаться в его присутствии. Однако что сейчас задумал старый лис, было непонятно.
- Это чудесная идея, ваше святейшество! – наконец, ответил Наргид. – Думаю, будущие родственники не откажут в такой малости, как изучение истории княжества. А познавая прошлое, я смогу наблюдать и за настоящим.
- Вот слова учёного, но не воина! – витиевато похвалил ученика патриарх. – Я прикажу подготовить всё для твоего путешествия, сын мой, и выделю тебе охрану.
- Не стоит беспокоиться об охране, - слишком жёстко для своего образа оборвал наставника принц. – Ведь я отправлюсь в путь с мирной миссией, а вооружённые воины намекают на агрессию и недоверие.
- Да, ты прав… Что ж, я поговорю с его величеством. Думаю, он поспособствует тому, чтобы в посольство включили одного жреца. Спасибо за беседу, сын мой, время позднее, пора готовиться к отдыху.
Наргид мгновенно понял намёк и встал, с положенным по статусу поклоном.
- Доброго отдыха, ваше святейшество.
Патриарх Тсинар внимательным взглядом проводил ученика. Возникло ощущение, что его обвели вокруг пальца.
«Вырос, волчонок», - с долей гордости и недовольства подумал жрец, вызывая послушника, который помогал ему в бытовых мелочах.
Рука холодеет, дрожит – от чего непонятно.
И хочется плакать, смеяться, вернуться обратно,
И хочется снова и снова тонуть в этом миге –
И счастье такое неподвластно даже героям из книги.
Когда говорят тебе что-то, то кажется – это не мне,
Такого со мной не случится и в тайной мечте,
Но лишь появится уверенность твёрдая в чём-то –
Дыханье захватит и сердце собьётся со счёту!
Мечтай – не мечтай, а судьба всё равно доберётся
И счастье рукою своей до тебя докоснётся.
И вроде обычно всё: и у всех так всегда –
Но это твоё, у других так не быть никогда!
А после закружится всё в хороводе мгновений,
Забудется всё то, что было когда-то, покроется тенью,
Укутаны мраком все те, кого представляла ты вместо
Того, кто теперь твой; того, чья теперь ты невеста.
Тевера с детских лет знала, что станет связующим звеном между империей и одним из её соседей. И в книгах по истории, и в рассказах учителей нередко мелькали рассказы о том, как чья-то дочь стала женой какого-то правителя и залогом мира. Войны – слава Нерождённому! – на её долю не выпало, но понимание, что любовь принцессам не положена, было впитано едва ли не с молоком кормилицы.
Придворные волокиты, имевшие привычку тайком зажимать фрейлин императрицы и принцессы в тёмных уголках, только кланялись и с притворным почтением улыбались Тевере. Ни один так и не рискнул приблизиться к девушке на расстояние меньшее, чем было допустимо этикетом.
Возможно, Тевера страдала от того, что все вокруг влюблялись, целовались, а потом шёпотом советовались, как избежать неприятностей от чрезмерно настойчивых кавалеров. Принцесса, как и её репутация, должна была быть непогрешима.
Увлечение садоводством поначалу не пришлось по душе строгой компаньонке – ведь всем известно, что среди розовых кустов очень легко заморочить голову юной девице. Но Тевера не давала ни единого повода к недоверию, заклятие парка Теазариан не пропускало посторонних, а старик Рантир не делал ни единой попытки скомпрометировать её высочество. Так что стремление ухаживать за цветами отнесли к тем чудачествам, которыми дамы высшего света со временем начинают гордиться.
На деле же за вознёй с растениями прятались уроки, которые не одобрили бы ни родители, ни сам патриарх Тсинар.
Встреча с княжичем Берийским всколыхнула нечто неведомое в душе принцессы. Приводя себя в порядок перед сном, она думала с восторгом о том, что где-то есть земли, в которых волшебство не считается чем-то запретным или нечистым. Перед внутренним взором Теверы вставали горные пики, укутанные вечными снегами, башни горных замков, вздымающиеся ещё выше. С таких башен, наверное, можно было увидеть самые дальние земли. И очень много простора, такого, чтобы хотелось, раскинув руки, воображать себя несущейся по небу птицей.
Но затем принцесса вспомнила, что ей уготована совсем иная роль. Опустив глаза, она присела на краешек кровати и вздохнула. К чему мечтать о несбыточном?
Однако печальные размышления девушки прервал тихий стук в дверь потайного хода.
Накинув халат, Тевера подошла к подвижной панели и с удивлением увидела мать.
- Ваше величество? – Девушка не смогла скрыть своего удивления.
- Ну, мы же наедине, дитя моё, - мягко улыбнулась императрица, делая шаг вперёд и заставляя дочь посторониться. – Мне нужно поговорить с тобой.
- Проходите, мама, - взяла себя в руки принцесса. – Мне приказать подать чаю?
- Чаю мы могли бы и в малой чайной выпить. Присядем.
Они устроились на кушетке у самого окна, похожие друг на друга. Только Данины уже коснулось время, уменьшив краски её красоты.
- Тевера, сегодня твой отец выслушал посла от княжества Берийского, а после него ещё и патриарха Тсинара. Но ты же знаешь – повлиять на решение его величества не способен никто, так что…
- Мама. – Тевера коснулась руки императрицы, прерывая её сумбурную речь. – Вы сейчас говорите о том молодом человеке, высоком и… рыжем?
Обе, не удержавшись, фыркнули от смеха.
- Да, моя дорогая. Господин Гилрам по секрету сообщил мне, что он прибыл к твоему отцу с определённым предложением. Но и патриарх…
- Отец… решает вопрос о моём замужестве? – избавляя мать от тягостного объяснения, поинтересовалась принцесса.
- Да, - облегчённо выдохнула Данина. – И поверь, ни в одно недружественное государство отец тебя не отдаст. Он отказал трём из пяти поступивших предложений. По крайней мере, на словах. А потому я прошу тебя: прояви благоразумие, когда отец объявит свою волю.
- И… какие у меня остались варианты? – осторожно спросила Тевера.
- Княжич Берийский и принц островной, - ответил императрица и замолчала, внимательно рассматривая дочь, ожидая её реакции.
Тевера между тем прикрыла глаза и задумалась.
- Мне бы хотелось, чтобы отец выбрал горное княжество, - наконец, сказала она. – Но ведь мы никак не можем повлиять на его решение.
Императрица и принцесса прижались друг к другу и замолчали. Слишком редко в их жизни выдавались такие моменты нежности. Суровый нрав отца и достойное воспитание выстраивали стену между родными людьми. Да и сама Данина понимала: чем сильнее привяжется к дочери, тем тяжелее будет с ней прощаться, когда придёт время выдавать ту замуж. Но в душе нет-нет, но проскальзывала жажда такой ненавязчивой близости, которая была доступна простолюдинам и оставалась мечтой для правителей.
- Мама, любили ли вы когда-нибудь отца? – неожиданно спросила девушка.
- Тевера, девочка моя, твой вопрос настолько сложен, что, боюсь, любой ответ на него может быть воспринят как измена.
- Ох, нет, я не про императора и преданность государству. Любили ли вы его как человека, мужчину?
- Однажды я дала слово ни с кем и никогда не обсуждать то, что происходило между мной и твоим отцом наедине. Даже странно, что именно ты, дитя, задала мне такой вопрос.
- Вскоре мне предстоит стать женой чужого мне человека. Нет, не подумайте, я исполню свой долг принцессы и волю отца. Просто… мне очень страшно, кем я стану для него. – Тевера опустила глаза и замерла.
- Дорогая моя, главное – кем ты будешь ощущать себя, - императрица порывисто взяла её за руку. – Поверь, даже в те дни, когда моё место в постели твоего отца занимала одна из его фавориток, я не переставала быть императрицей. И это самое главное. Мужчины падки на красоту, на доступность, на отсутствие запретов в определённых областях жизни, но судьбу свою связывают с теми, в ком ощущают надежность и неизменность. Ты не единственная принцесса подходящего возраста, но выбор горных князей пал именно на тебя потому, что ты – безупречна.
- И всё же…
- Если не будет любви, ей на смену может прийти уважение, - тихо и печально ответила императрица. – Поверь, иногда это гораздо важнее – что ты не останешься для мужа пустым местом или одной из женщин в его постели. Я верю, уж уважения ты добиться сумеешь. В конце концов, это не мы тебя сосватали, так что требовать полагающегося отношения к себе будешь иметь право.
Мать ещё какое-то время побыла с дочерью, а затем тихо ушла через потайной ход. Тевера же до рассвета просидела у окна, о чём-то размышляя.
* * *
Малый императорский совет включал в себя представителей шести старейших родов Манзокеи. Поскольку император не мог принадлежать ни одному из них, каждый из этих родов носил герцогский титул, даже если и не обладал достаточными земельными угодьями.
* * *
Патриарх Тсинар был не доволен беседой с императором. Недовольство это проявлялось в излишнем рвении вечернего восхваления Нерождённого, которое затянулось настолько, что даже самые выносливые готовы были взмолиться о пощаде. Однако старик, которым патриарх вдруг себя ощутил, всё стоял на коленях, отвешивая поклоны и перебирая в пальцах чётки.
С трудом поднявшись при помощи младших жрецов, патриарх прошёл в свои покои. Самого преданного слугу он уже отправил выполнять задание – смертельно опасное задание, если доносчики не ошиблись. Но Консо и не из таких переделок выкручивался. А вот спор с его императорским величеством тревожил. Фактически патриарх Тсинар мог бы утверждать, что сам император поддерживает еретические учения о равенстве магов и жрецов, наделённых силой Нерождённого. Впервые жрец пожалел о том, что вера запрещала ему иметь близость с женщинами, ведь надавить на императора через любовницу было бы намного проще, чем выдумывать сейчас обходные пути.
- Ваше святейшество! – в дверь кабинета постучал один из младших жрецов. – Вам подавать вечернюю трапезу или вы спуститесь в общую залу?
- Подай сюда, отрок, - устало ответил патриарх Тсинар.
Ни долгая служба, ни одиночество не помогли ему найти ответы на тревожащие вопросы. Толковых мыслей так и не появилось, но послушника, принёсшего поднос со скромным ужином, патриарх попросил найти и прислать к нему брата Наргида. Просьба была исполнена мгновенно, а возможно Наргид и сам ждал приглашения к патриарху, потому что появился он весьма быстро и покорно ждал, пока патриарх допьёт травяной отвар и отставит в сторону опустевший поднос.
- Вы желали видеть меня, ваше святейшество? – склонив голову, спросил второй принц империи.
- Присаживайся, сын мой, - мягко предложил патриарх. – Разговор у меня к тебе непростой, но важный.
- Слушаю вас, ваше святейшество, - спокойно улыбнулся Наргид.
- Её высочество Тевера стала необыкновенно красивой, ты так не думаешь? – начал патриарх издалека.
- Я вижу её душевную красоту и доброту, хотя не всегда они выражаются в угодном Нерождённому смирении. Внешность же важна лишь мирскому взгляду.
- Прекрасно сказано, мальчик мой!
Патриарх Тсинар по праву мог гордиться и ответом Наргида, и его познаниями. Подготовить преемника – далеко не простая задача, и мужчине пришлось немало повозиться, прежде чем юный принц смог осознать, что для будущего Манзокеи нужно уметь отстраняться от родственных привязанностей. Правильным было бы увезти юного Наргида как можно дальше от дома, не позволяя ему встречаться с родителям, братом и сестрой, однако император Тауберг являлся не тем правителем, которым легко было управлять. Именно император настаивал на том, чтобы его второй сын посещал уроки во дворце, которые давались для кронпринца. По велению Таубера Манского Наргид учился танцам, фехтованию и много чему ещё, что не требовалось будущему патриарху. Но несмотря ни на что, Наргид мыслил именно так, как было нужно патриарху Тсинару.
- И всё же я не видел девушки прекраснее, чем Тевера, - с проказливой улыбкой закончил свою мысль Наргид, вызвав тень неудовольствия на лице своего наставника.
- А я уж было подумал, что ты стал идеальным, - усмехнулся его святейшество. – Но её высочество и впрямь юна и прекрасна. Жаль, что по возрасту ей скоро придётся покинуть отчий дом, ведь долг принцессы – выйти замуж так, чтобы принести пользу своей империи.
- Его величество уже принял решение? – едва заметно насторожился Наргид.
Как ни старался он относиться ровно ко всем, кто окружал будущего патриархи, благополучие кровной сестры заботило его больше благополучия прочих людей.
- Пока нет, лишь рассматривает предложения наших соседей.
Патриарх Тсинар ещё мог, как в открытой книге, читать чувства ученика по его лицу, потому не боялся играть. Но в день, когда Наргид сумеет его обмануть, юноша займёт место наставника. Патриарх еле слышно вздохнул и рассказал ученику, кто жаждал породниться с империей.
- Отец не отдаст сестру ни на юг, ни на восток, - внимательно выслушав, заметил второй принц. – Значит, княжество Берийское?
- И это будет позор всей империи – связать принцессу с язычниками, - едва заметно надавив на сознание ученика, проникновенно воскликнул патриарх. – Что скажут о Манзокее западные соседи, если узнают, что имперская принцесса стала женой – подумать только! – чудовища?!
- Разве остальные выгодные предложения тоже не от язычников? – с лёгкой насмешкой спросил Наргид, не поддаваясь влиянию наставника.
- Да, это верно, - поморщился тот, - но всё же только о княжестве ходят слухи, что его жители могут превращаться в… ящеров.
Последнее слово было произнесено шёпотом, а сила ментального внушения увеличилась в разы. И всё же Наргид остался спокоен.
- Как хорошо, что вы заговорили об этом, ваше святейшество! – сделав вид, что ничего не произошло, воодушевился юноша. – Я давно занимался изучением этого вопроса – уж слишком невероятна такая способность. Древние легенды дают огромную пищу для размышлений, кроме того большая часть изученного материала несёт важную историческую информацию. И мне довелось заметить, что слухи об умении берийцев превращаться в ящеров берут начало чуть более трёх веков тому назад. До того же момента говорили о всадниках на крылатых зверях, к которым можно было бы отнести, например, и горгулий.
- Сын мой, ты расстраиваешь меня недоверием, - сокрушённо проговорил патриарх, внутренне похолодев. – Первые последователи Нерождённого видели истину собственными глазами, о чём и написали в своих воспоминаниях. Но если ты не доверяешь книгам, возможно, поверишь собственным глазам.
Эта идея пришла в голову патриарху Тсинару настолько неожиданно, что он с трудом сдержал довольную улыбку.
- Что вы имеете в виду, ваше святейшество? – удивился Наргид.
- Отправляйся в Берийское княжество, взгляни собственными глазами на то, что там происходит. Действительно, некоторые изыскания наших предшественников могли уже утратить свою значимость за три сотни лет. Так почему бы тебе не начать собственные мемуары о тех чудесах, что доведётся увидеть? Тем более кто лучше тебя сумеет рассказать язычникам о благах, что несёт вера в Нерождённого?
Второй принц задумчиво опустил глаза. Он давно научился сопротивляться силе убеждения своего наставника, как давно понял и, что именно жрецы называют благословением Нерождённого. Умело играя восторженного послушника, юноша наблюдал, размышлял и делал выводы, и не все они были удовлетворительными. Патриарх был опытным интриганом, лишь поэтому Наргид старался сдерживаться в его присутствии. Однако что сейчас задумал старый лис, было непонятно.
- Это чудесная идея, ваше святейшество! – наконец, ответил Наргид. – Думаю, будущие родственники не откажут в такой малости, как изучение истории княжества. А познавая прошлое, я смогу наблюдать и за настоящим.
- Вот слова учёного, но не воина! – витиевато похвалил ученика патриарх. – Я прикажу подготовить всё для твоего путешествия, сын мой, и выделю тебе охрану.
- Не стоит беспокоиться об охране, - слишком жёстко для своего образа оборвал наставника принц. – Ведь я отправлюсь в путь с мирной миссией, а вооружённые воины намекают на агрессию и недоверие.
- Да, ты прав… Что ж, я поговорю с его величеством. Думаю, он поспособствует тому, чтобы в посольство включили одного жреца. Спасибо за беседу, сын мой, время позднее, пора готовиться к отдыху.
Наргид мгновенно понял намёк и встал, с положенным по статусу поклоном.
- Доброго отдыха, ваше святейшество.
Патриарх Тсинар внимательным взглядом проводил ученика. Возникло ощущение, что его обвели вокруг пальца.
«Вырос, волчонок», - с долей гордости и недовольства подумал жрец, вызывая послушника, который помогал ему в бытовых мелочах.
ГЛАВА 3
Рука холодеет, дрожит – от чего непонятно.
И хочется плакать, смеяться, вернуться обратно,
И хочется снова и снова тонуть в этом миге –
И счастье такое неподвластно даже героям из книги.
Когда говорят тебе что-то, то кажется – это не мне,
Такого со мной не случится и в тайной мечте,
Но лишь появится уверенность твёрдая в чём-то –
Дыханье захватит и сердце собьётся со счёту!
Мечтай – не мечтай, а судьба всё равно доберётся
И счастье рукою своей до тебя докоснётся.
И вроде обычно всё: и у всех так всегда –
Но это твоё, у других так не быть никогда!
А после закружится всё в хороводе мгновений,
Забудется всё то, что было когда-то, покроется тенью,
Укутаны мраком все те, кого представляла ты вместо
Того, кто теперь твой; того, чья теперь ты невеста.
Тевера с детских лет знала, что станет связующим звеном между империей и одним из её соседей. И в книгах по истории, и в рассказах учителей нередко мелькали рассказы о том, как чья-то дочь стала женой какого-то правителя и залогом мира. Войны – слава Нерождённому! – на её долю не выпало, но понимание, что любовь принцессам не положена, было впитано едва ли не с молоком кормилицы.
Придворные волокиты, имевшие привычку тайком зажимать фрейлин императрицы и принцессы в тёмных уголках, только кланялись и с притворным почтением улыбались Тевере. Ни один так и не рискнул приблизиться к девушке на расстояние меньшее, чем было допустимо этикетом.
Возможно, Тевера страдала от того, что все вокруг влюблялись, целовались, а потом шёпотом советовались, как избежать неприятностей от чрезмерно настойчивых кавалеров. Принцесса, как и её репутация, должна была быть непогрешима.
Увлечение садоводством поначалу не пришлось по душе строгой компаньонке – ведь всем известно, что среди розовых кустов очень легко заморочить голову юной девице. Но Тевера не давала ни единого повода к недоверию, заклятие парка Теазариан не пропускало посторонних, а старик Рантир не делал ни единой попытки скомпрометировать её высочество. Так что стремление ухаживать за цветами отнесли к тем чудачествам, которыми дамы высшего света со временем начинают гордиться.
На деле же за вознёй с растениями прятались уроки, которые не одобрили бы ни родители, ни сам патриарх Тсинар.
Встреча с княжичем Берийским всколыхнула нечто неведомое в душе принцессы. Приводя себя в порядок перед сном, она думала с восторгом о том, что где-то есть земли, в которых волшебство не считается чем-то запретным или нечистым. Перед внутренним взором Теверы вставали горные пики, укутанные вечными снегами, башни горных замков, вздымающиеся ещё выше. С таких башен, наверное, можно было увидеть самые дальние земли. И очень много простора, такого, чтобы хотелось, раскинув руки, воображать себя несущейся по небу птицей.
Но затем принцесса вспомнила, что ей уготована совсем иная роль. Опустив глаза, она присела на краешек кровати и вздохнула. К чему мечтать о несбыточном?
Однако печальные размышления девушки прервал тихий стук в дверь потайного хода.
Накинув халат, Тевера подошла к подвижной панели и с удивлением увидела мать.
- Ваше величество? – Девушка не смогла скрыть своего удивления.
- Ну, мы же наедине, дитя моё, - мягко улыбнулась императрица, делая шаг вперёд и заставляя дочь посторониться. – Мне нужно поговорить с тобой.
- Проходите, мама, - взяла себя в руки принцесса. – Мне приказать подать чаю?
- Чаю мы могли бы и в малой чайной выпить. Присядем.
Они устроились на кушетке у самого окна, похожие друг на друга. Только Данины уже коснулось время, уменьшив краски её красоты.
- Тевера, сегодня твой отец выслушал посла от княжества Берийского, а после него ещё и патриарха Тсинара. Но ты же знаешь – повлиять на решение его величества не способен никто, так что…
- Мама. – Тевера коснулась руки императрицы, прерывая её сумбурную речь. – Вы сейчас говорите о том молодом человеке, высоком и… рыжем?
Обе, не удержавшись, фыркнули от смеха.
- Да, моя дорогая. Господин Гилрам по секрету сообщил мне, что он прибыл к твоему отцу с определённым предложением. Но и патриарх…
- Отец… решает вопрос о моём замужестве? – избавляя мать от тягостного объяснения, поинтересовалась принцесса.
- Да, - облегчённо выдохнула Данина. – И поверь, ни в одно недружественное государство отец тебя не отдаст. Он отказал трём из пяти поступивших предложений. По крайней мере, на словах. А потому я прошу тебя: прояви благоразумие, когда отец объявит свою волю.
- И… какие у меня остались варианты? – осторожно спросила Тевера.
- Княжич Берийский и принц островной, - ответил императрица и замолчала, внимательно рассматривая дочь, ожидая её реакции.
Тевера между тем прикрыла глаза и задумалась.
- Мне бы хотелось, чтобы отец выбрал горное княжество, - наконец, сказала она. – Но ведь мы никак не можем повлиять на его решение.
Императрица и принцесса прижались друг к другу и замолчали. Слишком редко в их жизни выдавались такие моменты нежности. Суровый нрав отца и достойное воспитание выстраивали стену между родными людьми. Да и сама Данина понимала: чем сильнее привяжется к дочери, тем тяжелее будет с ней прощаться, когда придёт время выдавать ту замуж. Но в душе нет-нет, но проскальзывала жажда такой ненавязчивой близости, которая была доступна простолюдинам и оставалась мечтой для правителей.
- Мама, любили ли вы когда-нибудь отца? – неожиданно спросила девушка.
- Тевера, девочка моя, твой вопрос настолько сложен, что, боюсь, любой ответ на него может быть воспринят как измена.
- Ох, нет, я не про императора и преданность государству. Любили ли вы его как человека, мужчину?
- Однажды я дала слово ни с кем и никогда не обсуждать то, что происходило между мной и твоим отцом наедине. Даже странно, что именно ты, дитя, задала мне такой вопрос.
- Вскоре мне предстоит стать женой чужого мне человека. Нет, не подумайте, я исполню свой долг принцессы и волю отца. Просто… мне очень страшно, кем я стану для него. – Тевера опустила глаза и замерла.
- Дорогая моя, главное – кем ты будешь ощущать себя, - императрица порывисто взяла её за руку. – Поверь, даже в те дни, когда моё место в постели твоего отца занимала одна из его фавориток, я не переставала быть императрицей. И это самое главное. Мужчины падки на красоту, на доступность, на отсутствие запретов в определённых областях жизни, но судьбу свою связывают с теми, в ком ощущают надежность и неизменность. Ты не единственная принцесса подходящего возраста, но выбор горных князей пал именно на тебя потому, что ты – безупречна.
- И всё же…
- Если не будет любви, ей на смену может прийти уважение, - тихо и печально ответила императрица. – Поверь, иногда это гораздо важнее – что ты не останешься для мужа пустым местом или одной из женщин в его постели. Я верю, уж уважения ты добиться сумеешь. В конце концов, это не мы тебя сосватали, так что требовать полагающегося отношения к себе будешь иметь право.
Мать ещё какое-то время побыла с дочерью, а затем тихо ушла через потайной ход. Тевера же до рассвета просидела у окна, о чём-то размышляя.
* * *
Малый императорский совет включал в себя представителей шести старейших родов Манзокеи. Поскольку император не мог принадлежать ни одному из них, каждый из этих родов носил герцогский титул, даже если и не обладал достаточными земельными угодьями.
