Отчего никто из них и не задавался целью всерьёз накормить ребёнка, понимая, что эта задача переносится на утро. Как только малышка отодвинула тарелку, бабушка повела её мыться, чистить зубы и ложиться спать.
— Не против, если я воспользуюсь твоим компьютером? — спросил принц, стоило им остаться вдвоём.
— Конечно, — согласилась Корнелия. — Там как раз открыта почта от Вилл, остальные документы, думаю, тоже найдёшь.
Отправив его заниматься работой, Корнелия приступила к мытью посуды. В этой квартире посудомоечной машины у неё не было.
Закончив и тёпло попрощавшись с матерью, чародейка с облегчением опустилась на диван, со спины наблюдая за работающим мужем.
— Напомни мне прислать тебе помощницу, — прервал молчание Фобос.
— Нет смысла, я и сама неплохо справляюсь, — отмахнулась стражница.
— Пока неплохо справляешься, — не позволил закрыть тему принц. — Тебе уже тяжело физически, да и надвигающийся кризис чувствуется. Недавно я говорил с Бобби, и знаю, вас он не обошел стороной. В этот раз у тебя не будет возможности возвращаться постепенно, придется бежать в суд чуть ли не сразу после родов. Попытки углядеть за двумя детьми самостоятельно в таких условиях — смешны. Тем более ни я, ни твоя мать не сможем помочь. Она будет занята работой, а мне потребуется ещё не меньше полугода, чтобы урегулировать ситуацию.
Корнелия почувствовала себя пристыженной девчонкой. Всё было именно так, как он и описывал. Да и не мог держащий руку на пульсе своего бизнеса Фобос не знать этот набор очевидностей. Слишком уверенно вел своё дело к ещё большему процветанию сквозь надвигающийся шторм. Будто бы сказанного было мало, он продолжил говорить.
— Если я предложу оплатить услуги местной няни, ты гордо откажешься. Как не хочешь внимать голосу разума и переехать в мою квартиру.
— Я не содержанка! — не замедлила отреагировать Корнелия.
Когда после свадьбы она переезжала к Фобосу, стражница могла разделить с ним почти любые расходы. Да и разница в доходах не была столь уж разительна. Её карьера процветала, а отсутствие кредитов или долгов за учёбу оставляло возможность тратить деньги как душе угодно. Теперь ситуация изменилась. Мать-одиночка — это ни разу не тоже самое, что молодая и амбициозная женщина. Через пару лет, может быть, и получится вновь начать профессионально на что-то претендовать, но сейчас хорошо бы удержать завоеванное ранее, а не откатиться вниз по карьерной лестнице.
— Само собой ты — не содержанка, — опешил от её напора Фобос. — Ты — мать моих детей.
Повернувшись на стуле к ней лицом, он смотрел глазами человека, которому только что сломали картину мира.
— Я помню, сколько стоили самые дешевые из твоих туфель, когда мы поженились. Не случись с тобой Элли или хотя бы второй беременности, ты бы и сейчас могла себе подобное позволить, если не больше. Я, конечно, тоже хорош — так и не спросил ни кто родиться, ни как ты решила назвать ребёнка, но это не снимает с меня ответственности. Похоронить твою карьеру таким способом — будет худшим из возможных вариантов.
— Демиан, — сказала стражница, не придумав ничего лучше в качестве ответа.
Попытавшись встать, она поняла, что после сегодняшней прогулки ноги предали, и так просто двигаться дальше не получится. Терпение мужа тоже подошло к концу. Не оставив времени для манёвра, он заявил:
— Давай сюда свои ноги.
Сев с другой стороны дивана, он бесцеремонно уложил её ступни к себе на колени. Когда по телу разлилась приятная прохлада, Корнелия с трудом сдержала желание застонать. Вот такой безусловной поддержки после их разрыва не хватало больше всего.
— Я понимаю, почему ты больше не хочешь быть моей женой, но довольно строить из себя железную леди. Я прекрасно знаю какая ты и насколько твёрд у тебя внутренний стержень. Мы когда-то сошлись на идее уважения чужих амбиций. Глупо теперь всё перекраивать, лишь потому, что мы перехитрили себя же.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Корнелия.
Терракотовая маска, которую её муж нынче исправно носил, общаясь с ней, дала трещину. Одарив её тяжелым и внимательным взглядом, он ответил.
— Давай немного отложим этот разговор и ты не будешь устраивать мне заслуженный скандал? Нынче я тоже не могу позволить себе всё, чего бы хотелось.
Прозвучало так, будто бы он не мог позволить себе её. Корнелии хотелось задать хотя бы пару вопросов, но последовавший за его словами поцелуй в лоб интерпретировать иначе, как усиленный вариант высказанной просьбы, не удалось.
— Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, — заметила она, вместо всего, что хотелось сказать.
— Когда есть возможность, — согласился Фобос. — А ты сняла помолвочное.
— Расшатался камень, боюсь потерять. Нужно завезти ювелиру. Да ещё и пальцы опухли.
— Если хочешь, могу передать, — предложил он, возвращаясь за компьютер.
Немного посомневавшись, Корнелия согласилась. Раз уж ей придётся воспользоваться его помощью в вопросе посерьёзней, отказываться от такой мелочи глупо. Отдав кольцо, некогда его дарителю, чародейка озвучила ещё одно предложение, в этот раз от себя.
— Могу помочь, — кивнула она в сторону компьютера и документов.
— Буду благодарен, — согласился муж.
Дел нашлось не на пару часов, а в лучшем случае на бессонную ночь. Не зная наверняка, но предполагая, отталкиваясь от его недовольства, Корнелия заключила, что бед у его высочества было выше головы, и вылазки на Землю он совершал, воруя часы у сна и еды.
Ожидать чего-то другого от этого трудоголика не приходилось. Она и сама была такая же. Не будь занята попытками спасти остатки привычного бытия или хотя бы не ожидай ребёнка, сама бы точно так же жила на два мира, с головой погрузившись в подробности чужого восстания, желая преподать урок потерявшей берега королеве.
— Как только начнёшь уставать, иди спать, — заметил Фобос. — Вы неплохо справляетесь, а на неделе, если всё будет нормально, я смогу встретиться с Вилл и серьёзно поговорить.
— Ты по-прежнему смотришь на беременность, как на болезнь, — усмехнулась Корнелия.
— Может быть, — согласился принц. — Перегружать тебя всё равно не хотелось бы. Это никому не пойдёт на пользу.
— Ты так и не сказал, что думаешь о ребёнке, — заметила стражница. — И почему решил предоставить выбор имени мне.
— Я, наверное, ещё не осознал реальность происходящего, — сознался муж. — Слишком многое происходит. Ты выбрала красивое имя, и я назвал Элли. Всё честно.
Корнелия рассмеялась его признанию и нехитрой логике. Возродившийся из пепла контакт и чужая рука на животе не внушали светлых надежд на будущее, но дарили спокойствие. Пока этого было достаточно. Признаваясь себе, к откровенным разговорам сейчас не готов не только Фобос. Слишком тяжело, чтобы отягощать себя ещё и расставлением знаков препинания в их запутавшихся отношениях.
Иллюзий о незаметности своей отлучки князь Фобос не питал. Секрет если в чём и был, то только в разнообразии чужого восприятия и богатстве фантазии. Будь побольше свободного времени, обязательно бы пособирал слухи и посмеялся.
Незнакомые с земными условностями и необходимыми там для выживания навыками, союзники до сих пор удивлённо смотрели на принца. В числе прочего не забыли напомнить ему, насколько нетривиальными способами он когда-то ограничивал доступ к своей персоне.
Нынче же ничего — и на охоту с господами, и в карты в военном лагере, даже с офицерами попроще нет-нет, да перекинется словом другим. Что Кондракар с людьми творит!
Фобос смеялся как с чужих идей, так и с незамутненной честности их высказывающих. Когда-то подобное действительно бы привело в ярость. Сейчас оно не заслуживало внимания. Проблем посерьезнее хватало с головой. Пока чужие мелкие человеческие слабости не вредили общему делу и дисциплине, он предпочитал закрывать глаза. Жизнь научила принца не бороться с ветряными мельницами.
Вернулся он вовремя. Ровно в момент, когда требовалось монаршее внимание и тяжелая державная рука.
— Ты долго, твоё высочество, — раздался в затылок насмешливый хорошо знакомый голос.
Фобос замедлил шаг, позволяя догнать себя.
— Леди Эленор совсем загоняла? — подмигнул союзник.
Оставив при себе всё, что думает о скабрезных намёках, принц ответил:
— Я был с женой.
Калеб чуть не захлебнулся воздухом и сбился с шага. Чувствовалась буря уточнений, которую он хотел обрушить на предполагаемого суверена.
— Позже, сначала совет, — заставил его замолчать Фобос.
Из всех лордов, переметнувшихся к нему от Элион, меньше всего он ожидал встретить её бывшего любовника. Искал подвох, попытки обмана, но ни того, ни другого не обнаружил. Бывший предводитель мятежников слишком любил бунтовать, чтобы упустить такую возможность.
Были у Калеба причины предать королеву и посерьезнее — например, арест его жены, но за ним всё равно следили и днём, и ночью. Принц лично оценивал, чего от мальчишки больше — вреда или пользы. Пока баланс сводился в сторону Калеба, что понемногу располагало к нему скептично настроенных лордов. Тех, кто был с Фобосом с начала его правления и либо затаившихся, либо попавших в опалу после смены власти.
Фобос почти с тоской отмечал, что среди них скоро придётся провести большую чистку. Позволительное в прошлом скоро перестанет таковым быть. Политический курс, как и он сам, изменился. Неспособных это признать придётся списать в утиль.Тем более, из-за потакания им можно лишиться поддержки значительно более ценных кадров.
Это всё просто, почти как в шахматах. Нет-нет, да приходится удивляться цинизму своего виденья и ловить за руку, предостерегая от ошибок. Когда расставляешь кадры по местам и всерьёз поручаешь им отвечать за жизненно важные для всех дела, оно не долго.
«Разделяй и властвуй», может, и древнейшая из политических мудростей, но морально проще для восприятия от этого не становится. На Земле делать тоже самое было проще.
Стоило вернуться на Меридиан, вернулся и отступивший на время перфекционизм.
Собравшиеся на совет военачальники уже планировали начать без принца, из-за чего разгорался грозящий стать серьёзным спор. Если что Фобоса и радовало и убеждало в правильности его поступков — это множество противоречий его сторонников. Порой настолько острых, что вылазили при случаных встречах. Это лишний раз напоминало, насколько он им всем нужен — хотя бы в качестве судьи и объединяющего элемента.
Больше его радовало только наличие на его стороне стражниц. Память, как пять девчонок смогли скинуть с трона державшего страну под каблуком диктатора, была ещё свежа. Не хуже обстояли дела и с понимание позиции Кондракара, что для меридианцев никогда не было пустым звуком.
Жаль, этого было недостаточно, чтобы Фобос перестал чувствовать шаткость своего положения. До тех пор, пока повсюду пылают зарницы гражданской войны, он сможет лавировать, натравливая противников и союзников друг против друга, попутно обеляя свою репутацию. Только захватить власть ни разу не тоже самое, что её удержать. Особенно не переходя в жестокость репрессий и диктатуру, которых от него — кто с надеждой, а кто с опаской — ждут. В последнюю категорию входила большая часть населения, что делало ситуацию особенно неприятной.
Элион сделала очень многое, чтобы её любили в народе. Жизненный уровень населения по сравнению с его правлением вырос в несколько раз. Возникали социальные гарантии и ограничения баронской власти. Даже просто удержать это, не говоря о продолжении курса — задачка со звёздочкой.
У Фобоса была припасена в рукаве пара карт в виде изгнания с должностей проворовавшихся чиновников и приговоры для ряда лордов с отправлением их на рудники, но это так, мелочи. Выиграть себе немного времени, косвенно сместив взгляд на себя же в прошлом. Мол, да, принц карал, но посмотрите кого, за что и как. Королева тоже выносила приговоры, пусть и помягче в среднем.
Из идей позначительнее была реформация образования. Программа была почти составлена, пусть публично не оглашалась. Лучшее социальное преобразование он едва ли успеет придумать. В качестве второго крупного, в этот раз экономического, проекта Фобос рассматривал строительство электростанции. Будет чем занять высвободившиеся после войны трудовые и административные ресурсы. Более того, он знал кому можно поручить такое дело.
Широкие жесты, кроме своей первой задачи, смогут помочь примирить с его правлением проигравших сторонников сестры или перевербовать их, зачистить свои кадры и не дать им сплотиться против себя. Самым сложным пунктом в этом уравнении становилась потребность предъявить наследницу престола широкой публике, желательно в паре с королевой.
Борьба принца за дочь стала далеко не последней из причин восстания и последующей расстановки сил. Если не подтвердить этот идеологический момент впоследствии, никакие реформы и репрессии не помогут. В прах рассыплется всё, включая созданное ещё в период первого правления.
Уговаривать Корнелию придётся, и задача эта будет сложной. Фобос слишком поздно понял, насколько незначителен для неё Меридиан с его проблемами. К сожалению, ещё позже узнал наверняка, как она смотрит на краеугольные для них обоих камни. Хотелось извиниться и вновь завоевать рухнувшее доверие, но в свете происходящего принц не знал, с какой стороны подступиться, не говоря о чём-то другом.
По завершению совета Калеб последовал за Фобосом сначала за припасами, а потом и за пределы военного лагеря — обедать и любоваться видом недавно завоёванного города.
— Так что происходит между тобой и Корни? Ты отпустил её по первому требованию, вы разбежались или что?
— Скажем так, я могу единовременно вести войну или за трон, или с ней, поэтому стараюсь слишком много об этом не думать.
— Не боишься, что станет поздно?
Прямолинейность и навязчивость Калеба не раздражали, пусть должны были. Видимо, принц успел смириться с необходимостью объясниться с союзниками относительно отношений с женой. Профессиональный мятежник, как первоисточник данных для сплетен и как способ опробовать объяснения, не худший из возможных вариантов. Хотя бы потому, что представляет, что такое Земля и кто такая Корнелия.
— Боюсь, — согласился Фобос. — И понимаю, что если ничего не сделаю, ситуация изменится к худшему, но и как всё исправить представляю с трудом.
— Что за чёрная кошка между вами пробежала! Ты без ума от неё, она на тебя разве что не молится, и тут разрыв!
— Быт, — как ни в чём не бывало соврал принц. — Нам нужно прогуляться в город, если не ошибаюсь, твой приятель Олдерн и его отец здесь живут.
Закругляясь с трапезой, а вместе с тем подводя черту под разговором, принц поднялся на ноги. Тянущей обратно хватки Калеба на запястье он не ожидал.
— Что тебе нужно от Олдерна?
Не забыв обжечь наглеца магией, Фобос освободился и начал спуск с холма к городу.
— Ничего особенного. Хочу поручить одно дело, можно сказать, сделать заказ.
— А расплатишься отправкой в шахты? — оскалился мятежник.
— Планировал деньгами, но если считаешь, что так эффективнее, непременно, — вернул шпильку принц.
Как быть с выступающими против него гильдиями, он не знал.
— Не против, если я воспользуюсь твоим компьютером? — спросил принц, стоило им остаться вдвоём.
— Конечно, — согласилась Корнелия. — Там как раз открыта почта от Вилл, остальные документы, думаю, тоже найдёшь.
Отправив его заниматься работой, Корнелия приступила к мытью посуды. В этой квартире посудомоечной машины у неё не было.
Закончив и тёпло попрощавшись с матерью, чародейка с облегчением опустилась на диван, со спины наблюдая за работающим мужем.
— Напомни мне прислать тебе помощницу, — прервал молчание Фобос.
— Нет смысла, я и сама неплохо справляюсь, — отмахнулась стражница.
— Пока неплохо справляешься, — не позволил закрыть тему принц. — Тебе уже тяжело физически, да и надвигающийся кризис чувствуется. Недавно я говорил с Бобби, и знаю, вас он не обошел стороной. В этот раз у тебя не будет возможности возвращаться постепенно, придется бежать в суд чуть ли не сразу после родов. Попытки углядеть за двумя детьми самостоятельно в таких условиях — смешны. Тем более ни я, ни твоя мать не сможем помочь. Она будет занята работой, а мне потребуется ещё не меньше полугода, чтобы урегулировать ситуацию.
Корнелия почувствовала себя пристыженной девчонкой. Всё было именно так, как он и описывал. Да и не мог держащий руку на пульсе своего бизнеса Фобос не знать этот набор очевидностей. Слишком уверенно вел своё дело к ещё большему процветанию сквозь надвигающийся шторм. Будто бы сказанного было мало, он продолжил говорить.
— Если я предложу оплатить услуги местной няни, ты гордо откажешься. Как не хочешь внимать голосу разума и переехать в мою квартиру.
— Я не содержанка! — не замедлила отреагировать Корнелия.
Когда после свадьбы она переезжала к Фобосу, стражница могла разделить с ним почти любые расходы. Да и разница в доходах не была столь уж разительна. Её карьера процветала, а отсутствие кредитов или долгов за учёбу оставляло возможность тратить деньги как душе угодно. Теперь ситуация изменилась. Мать-одиночка — это ни разу не тоже самое, что молодая и амбициозная женщина. Через пару лет, может быть, и получится вновь начать профессионально на что-то претендовать, но сейчас хорошо бы удержать завоеванное ранее, а не откатиться вниз по карьерной лестнице.
— Само собой ты — не содержанка, — опешил от её напора Фобос. — Ты — мать моих детей.
Повернувшись на стуле к ней лицом, он смотрел глазами человека, которому только что сломали картину мира.
— Я помню, сколько стоили самые дешевые из твоих туфель, когда мы поженились. Не случись с тобой Элли или хотя бы второй беременности, ты бы и сейчас могла себе подобное позволить, если не больше. Я, конечно, тоже хорош — так и не спросил ни кто родиться, ни как ты решила назвать ребёнка, но это не снимает с меня ответственности. Похоронить твою карьеру таким способом — будет худшим из возможных вариантов.
— Демиан, — сказала стражница, не придумав ничего лучше в качестве ответа.
Попытавшись встать, она поняла, что после сегодняшней прогулки ноги предали, и так просто двигаться дальше не получится. Терпение мужа тоже подошло к концу. Не оставив времени для манёвра, он заявил:
— Давай сюда свои ноги.
Сев с другой стороны дивана, он бесцеремонно уложил её ступни к себе на колени. Когда по телу разлилась приятная прохлада, Корнелия с трудом сдержала желание застонать. Вот такой безусловной поддержки после их разрыва не хватало больше всего.
— Я понимаю, почему ты больше не хочешь быть моей женой, но довольно строить из себя железную леди. Я прекрасно знаю какая ты и насколько твёрд у тебя внутренний стержень. Мы когда-то сошлись на идее уважения чужих амбиций. Глупо теперь всё перекраивать, лишь потому, что мы перехитрили себя же.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Корнелия.
Терракотовая маска, которую её муж нынче исправно носил, общаясь с ней, дала трещину. Одарив её тяжелым и внимательным взглядом, он ответил.
— Давай немного отложим этот разговор и ты не будешь устраивать мне заслуженный скандал? Нынче я тоже не могу позволить себе всё, чего бы хотелось.
Прозвучало так, будто бы он не мог позволить себе её. Корнелии хотелось задать хотя бы пару вопросов, но последовавший за его словами поцелуй в лоб интерпретировать иначе, как усиленный вариант высказанной просьбы, не удалось.
— Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, — заметила она, вместо всего, что хотелось сказать.
— Когда есть возможность, — согласился Фобос. — А ты сняла помолвочное.
— Расшатался камень, боюсь потерять. Нужно завезти ювелиру. Да ещё и пальцы опухли.
— Если хочешь, могу передать, — предложил он, возвращаясь за компьютер.
Немного посомневавшись, Корнелия согласилась. Раз уж ей придётся воспользоваться его помощью в вопросе посерьёзней, отказываться от такой мелочи глупо. Отдав кольцо, некогда его дарителю, чародейка озвучила ещё одно предложение, в этот раз от себя.
— Могу помочь, — кивнула она в сторону компьютера и документов.
— Буду благодарен, — согласился муж.
Дел нашлось не на пару часов, а в лучшем случае на бессонную ночь. Не зная наверняка, но предполагая, отталкиваясь от его недовольства, Корнелия заключила, что бед у его высочества было выше головы, и вылазки на Землю он совершал, воруя часы у сна и еды.
Ожидать чего-то другого от этого трудоголика не приходилось. Она и сама была такая же. Не будь занята попытками спасти остатки привычного бытия или хотя бы не ожидай ребёнка, сама бы точно так же жила на два мира, с головой погрузившись в подробности чужого восстания, желая преподать урок потерявшей берега королеве.
— Как только начнёшь уставать, иди спать, — заметил Фобос. — Вы неплохо справляетесь, а на неделе, если всё будет нормально, я смогу встретиться с Вилл и серьёзно поговорить.
— Ты по-прежнему смотришь на беременность, как на болезнь, — усмехнулась Корнелия.
— Может быть, — согласился принц. — Перегружать тебя всё равно не хотелось бы. Это никому не пойдёт на пользу.
— Ты так и не сказал, что думаешь о ребёнке, — заметила стражница. — И почему решил предоставить выбор имени мне.
— Я, наверное, ещё не осознал реальность происходящего, — сознался муж. — Слишком многое происходит. Ты выбрала красивое имя, и я назвал Элли. Всё честно.
Корнелия рассмеялась его признанию и нехитрой логике. Возродившийся из пепла контакт и чужая рука на животе не внушали светлых надежд на будущее, но дарили спокойствие. Пока этого было достаточно. Признаваясь себе, к откровенным разговорам сейчас не готов не только Фобос. Слишком тяжело, чтобы отягощать себя ещё и расставлением знаков препинания в их запутавшихся отношениях.
Иллюзий о незаметности своей отлучки князь Фобос не питал. Секрет если в чём и был, то только в разнообразии чужого восприятия и богатстве фантазии. Будь побольше свободного времени, обязательно бы пособирал слухи и посмеялся.
Незнакомые с земными условностями и необходимыми там для выживания навыками, союзники до сих пор удивлённо смотрели на принца. В числе прочего не забыли напомнить ему, насколько нетривиальными способами он когда-то ограничивал доступ к своей персоне.
Нынче же ничего — и на охоту с господами, и в карты в военном лагере, даже с офицерами попроще нет-нет, да перекинется словом другим. Что Кондракар с людьми творит!
Фобос смеялся как с чужих идей, так и с незамутненной честности их высказывающих. Когда-то подобное действительно бы привело в ярость. Сейчас оно не заслуживало внимания. Проблем посерьезнее хватало с головой. Пока чужие мелкие человеческие слабости не вредили общему делу и дисциплине, он предпочитал закрывать глаза. Жизнь научила принца не бороться с ветряными мельницами.
Вернулся он вовремя. Ровно в момент, когда требовалось монаршее внимание и тяжелая державная рука.
— Ты долго, твоё высочество, — раздался в затылок насмешливый хорошо знакомый голос.
Фобос замедлил шаг, позволяя догнать себя.
— Леди Эленор совсем загоняла? — подмигнул союзник.
Оставив при себе всё, что думает о скабрезных намёках, принц ответил:
— Я был с женой.
Калеб чуть не захлебнулся воздухом и сбился с шага. Чувствовалась буря уточнений, которую он хотел обрушить на предполагаемого суверена.
— Позже, сначала совет, — заставил его замолчать Фобос.
Из всех лордов, переметнувшихся к нему от Элион, меньше всего он ожидал встретить её бывшего любовника. Искал подвох, попытки обмана, но ни того, ни другого не обнаружил. Бывший предводитель мятежников слишком любил бунтовать, чтобы упустить такую возможность.
Были у Калеба причины предать королеву и посерьезнее — например, арест его жены, но за ним всё равно следили и днём, и ночью. Принц лично оценивал, чего от мальчишки больше — вреда или пользы. Пока баланс сводился в сторону Калеба, что понемногу располагало к нему скептично настроенных лордов. Тех, кто был с Фобосом с начала его правления и либо затаившихся, либо попавших в опалу после смены власти.
Фобос почти с тоской отмечал, что среди них скоро придётся провести большую чистку. Позволительное в прошлом скоро перестанет таковым быть. Политический курс, как и он сам, изменился. Неспособных это признать придётся списать в утиль.Тем более, из-за потакания им можно лишиться поддержки значительно более ценных кадров.
Это всё просто, почти как в шахматах. Нет-нет, да приходится удивляться цинизму своего виденья и ловить за руку, предостерегая от ошибок. Когда расставляешь кадры по местам и всерьёз поручаешь им отвечать за жизненно важные для всех дела, оно не долго.
«Разделяй и властвуй», может, и древнейшая из политических мудростей, но морально проще для восприятия от этого не становится. На Земле делать тоже самое было проще.
Стоило вернуться на Меридиан, вернулся и отступивший на время перфекционизм.
Собравшиеся на совет военачальники уже планировали начать без принца, из-за чего разгорался грозящий стать серьёзным спор. Если что Фобоса и радовало и убеждало в правильности его поступков — это множество противоречий его сторонников. Порой настолько острых, что вылазили при случаных встречах. Это лишний раз напоминало, насколько он им всем нужен — хотя бы в качестве судьи и объединяющего элемента.
Больше его радовало только наличие на его стороне стражниц. Память, как пять девчонок смогли скинуть с трона державшего страну под каблуком диктатора, была ещё свежа. Не хуже обстояли дела и с понимание позиции Кондракара, что для меридианцев никогда не было пустым звуком.
Жаль, этого было недостаточно, чтобы Фобос перестал чувствовать шаткость своего положения. До тех пор, пока повсюду пылают зарницы гражданской войны, он сможет лавировать, натравливая противников и союзников друг против друга, попутно обеляя свою репутацию. Только захватить власть ни разу не тоже самое, что её удержать. Особенно не переходя в жестокость репрессий и диктатуру, которых от него — кто с надеждой, а кто с опаской — ждут. В последнюю категорию входила большая часть населения, что делало ситуацию особенно неприятной.
Элион сделала очень многое, чтобы её любили в народе. Жизненный уровень населения по сравнению с его правлением вырос в несколько раз. Возникали социальные гарантии и ограничения баронской власти. Даже просто удержать это, не говоря о продолжении курса — задачка со звёздочкой.
У Фобоса была припасена в рукаве пара карт в виде изгнания с должностей проворовавшихся чиновников и приговоры для ряда лордов с отправлением их на рудники, но это так, мелочи. Выиграть себе немного времени, косвенно сместив взгляд на себя же в прошлом. Мол, да, принц карал, но посмотрите кого, за что и как. Королева тоже выносила приговоры, пусть и помягче в среднем.
Из идей позначительнее была реформация образования. Программа была почти составлена, пусть публично не оглашалась. Лучшее социальное преобразование он едва ли успеет придумать. В качестве второго крупного, в этот раз экономического, проекта Фобос рассматривал строительство электростанции. Будет чем занять высвободившиеся после войны трудовые и административные ресурсы. Более того, он знал кому можно поручить такое дело.
Широкие жесты, кроме своей первой задачи, смогут помочь примирить с его правлением проигравших сторонников сестры или перевербовать их, зачистить свои кадры и не дать им сплотиться против себя. Самым сложным пунктом в этом уравнении становилась потребность предъявить наследницу престола широкой публике, желательно в паре с королевой.
Борьба принца за дочь стала далеко не последней из причин восстания и последующей расстановки сил. Если не подтвердить этот идеологический момент впоследствии, никакие реформы и репрессии не помогут. В прах рассыплется всё, включая созданное ещё в период первого правления.
Уговаривать Корнелию придётся, и задача эта будет сложной. Фобос слишком поздно понял, насколько незначителен для неё Меридиан с его проблемами. К сожалению, ещё позже узнал наверняка, как она смотрит на краеугольные для них обоих камни. Хотелось извиниться и вновь завоевать рухнувшее доверие, но в свете происходящего принц не знал, с какой стороны подступиться, не говоря о чём-то другом.
По завершению совета Калеб последовал за Фобосом сначала за припасами, а потом и за пределы военного лагеря — обедать и любоваться видом недавно завоёванного города.
— Так что происходит между тобой и Корни? Ты отпустил её по первому требованию, вы разбежались или что?
— Скажем так, я могу единовременно вести войну или за трон, или с ней, поэтому стараюсь слишком много об этом не думать.
— Не боишься, что станет поздно?
Прямолинейность и навязчивость Калеба не раздражали, пусть должны были. Видимо, принц успел смириться с необходимостью объясниться с союзниками относительно отношений с женой. Профессиональный мятежник, как первоисточник данных для сплетен и как способ опробовать объяснения, не худший из возможных вариантов. Хотя бы потому, что представляет, что такое Земля и кто такая Корнелия.
— Боюсь, — согласился Фобос. — И понимаю, что если ничего не сделаю, ситуация изменится к худшему, но и как всё исправить представляю с трудом.
— Что за чёрная кошка между вами пробежала! Ты без ума от неё, она на тебя разве что не молится, и тут разрыв!
— Быт, — как ни в чём не бывало соврал принц. — Нам нужно прогуляться в город, если не ошибаюсь, твой приятель Олдерн и его отец здесь живут.
Закругляясь с трапезой, а вместе с тем подводя черту под разговором, принц поднялся на ноги. Тянущей обратно хватки Калеба на запястье он не ожидал.
— Что тебе нужно от Олдерна?
Не забыв обжечь наглеца магией, Фобос освободился и начал спуск с холма к городу.
— Ничего особенного. Хочу поручить одно дело, можно сказать, сделать заказ.
— А расплатишься отправкой в шахты? — оскалился мятежник.
— Планировал деньгами, но если считаешь, что так эффективнее, непременно, — вернул шпильку принц.
Как быть с выступающими против него гильдиями, он не знал.
