ГЛАВА 1
Невестино житье
Поутру, выйдя из каморки, Харальд наткнулся на пятерку людей, назначенных им в охрану Сванхильд.
У трех парней лица были опухшие — похоже, перепили вчера на пиру.
Одного из них Харальд сразу отправил за старухой-славянкой. Затем, подумав, выставил всех из женского дома — чтобы не торчали под дверью и не болтали потом, что невеста ярла узнала о своем сговоре последней в Йорингарде.
Следом Харальд вернулся в каморку. Разбудил Сванхильд, погладив по плечу, прикрытому шелком — она все-таки натянула рубаху, выскользнув ночью из постели.
Сванхильд села на кровати, потерла лицо ладонями.
— Утро, — пробормотал Харальд, не сводя с неё взгляда.
И Сванхильд отозвалась голосом, в котором плавала заспанная хрипотца:
— Добрей утра, ярл Харальд.
Уроки Рагнхильд, с усмешкой подумал он. Качнул головой.
— Не ярл Харальд. Просто Харальд.
Сванхильд, хлопнув ресницами, согласилась:
— Проста Харальд.
Он фыркнул.
…Разбудив её поутру, Харальд опять распустил руки. Потом затащил к себе на колени, даже не дав накинуть платье. Целовал, и не только. То под платье запускал ручищи, то по груди проходился…
А отпустил лишь тогда, когда в опочивальню вошла бабка Маленя.
Забава тут же вскочила. Схватила платье, висевшее на изголовье кровати, и поспешно накинула.
Харальд уже что-то говорил Малене. Бабка, выслушав, пожевала губами. Перевела:
— Ты теперь свободна, Забавушка. Вчера на пиру ярл дал тебе свободу. И не только её.
Забава застыла рядом с кроватью.
Харальд по-прежнему сидел на постели. Глядел на неё спокойно, по-хозяйски. Ноги расставил, один кулак в бедро упер…
— Тебя на том пиру ещё и в род приняли, — неожиданно сказала бабка Маленя. — Теперь у тебя новый отец появился. Здешний, из чужан. И два брата.
Забава разом вспомнила двух молодых мужиков, совавших ногу в окровавленный сапог перед ней. И белоголового старика, ястреба хозяйского, как называла его Маленя. Кейлева, надевшего тот сапог первым.
— Теперь ты Кейлеву дочка, — торопливо вымолвила бабка, подтвердив догадку Забавы. — И сыновья его, чужане, отныне твои братья. Ещё тебе новое имя дали. Будешь зваться Сванхильд. А прежнее имя велено забыть. Ярл и мне приказал только так к тебе обращаться.
— Приказал? — изумилась Забава.
Сердце у неё заколотилось. Во рту стало как-то горько.
— Так у них положено, Забавушка… Сванхильд. У тебя теперь новый отец, он перед всеми тебе новое имя нарек — здешнее, чужанское.
Харальд нахмурился, спросил что-то у бабки Малени. Та боязливо перевела:
— Спрашивает, чем ты недовольна.
— У меня от отца с матерью только это и осталось, — с трудом выговорила Забава. Губы отчего-то стали непослушными. — Имя. И больше ничего. Другой-то памяти нет. Пусть они меня, как хотят, кличут — а я свое имя не забуду!
…Девчонка померилась с ним взглядом — и не уступила. Глаз не опустила.
— Не может она, ярл, — испуганно выдохнула старуха. — Говорит, имя — все, что у неё осталось от отца с матерью, давно умерших…
Харальд нахмурился ещё больше. Приказал:
— Пусть помнит свое прежнее имя, но молча. И перед моими людьми зовется только Сванхильд. Сванхильд Кейлевсдоттир. Ты, старуха, тоже будешь звать её только Сванхильд. Поняла?
Старая рабыня суетливо закивала. Что-то забормотала, обращаясь к девчонке.
— Теперь у неё есть отец, — быстро добавил Харальд. — Но жить она по-прежнему будет под моей защитой. И вчера на пиру у нас был сговор. Её отец дал свое согласие.
Харальд поглядел на Сванхильд в упор. Хотел улыбнуться, но вместо этого ухмыльнулся.
— Теперь она моя невеста. И скоро станет женой. Объясни ей это, старуха!
…После слов Забавы об имени Харальд смотрел уже хмуро. Потом усмехнулся. Сказал ещё что-то.
— Сговор у вас был вчера, Заба… Сванхильд, — объявила вдруг бабка Маленя. — Однако жить ты все равно будешь с ним. Под его защитой, как тут говорят. Теперь ты ему — сговоренная невеста. Потом, говорит, в жены тебя возьмет.
Колени у Забавы вдруг ослабли. Надо было шагнуть к изголовью кровати или к сундуку — а она шагнула к Харальду, сидевшему в изножье.
Тот, протянув ручищи, тут же ухватил Забаву и притянул к себе. Поставил её меж своих расставленных колен, сказал что-то, глядя снизу вверх.
— Ты должна вести себя как жена ярла, потому что скоро ей станешь, — перевела Маленя. — Держи голову высоко и никого не бойся. Тот, кто тебя обидит, станет короче на голову. Он не тронет только твоих родичей, Кейлева и его сыновей.
Забава задыхалась. Мысли мешались.
Её — да в честные жены? Рабыню, по-хозяйски взятую? Из чужих краев, нищую, без приданого?
Харальд, даже сидя достававший головой до её плеча, смотрел уже спокойно. Без ухмылок. Выжидающе, терпеливо.
— Бабушка Маленя, — жалобно сказала Забава. — Это правда? И впрямь в жены взять хочет?
Харальд вдруг засмеялся. Протянул руку, легко щелкнул её по носу. Бросил несколько фраз.
— Говорит, свадьба будет, как только он сходит в поход на конунга Гудрема — это князь по-чужански, — перевела бабка. — Меньшего он сделать не может. Ты теперь Кейлевсдоттир, а он с тобой поступил не по-честному. Теперь ему либо выкуп, вергельд по-ихнему, за твой позор платить, либо жениться. Он решил жениться.
Забава сглотнула, посмотрела на Харальда растерянно. У них был сговор — там, на пиру? А она даже не заметила? Не поняла?
Харальд снова что-то произнес. Неторопливо, не спуская с неё глаз.
— Ярл даст за тебя выкуп твоему отцу, — выдохнула Маленя. — Так у них положено, жену выкупать. Если с ним что-то случится, выкуп перейдет к тебе. Твой отец отдаст его и приглядит, чтобы никто не отнял. А утром, после свадьбы, ярл вручит тебе утренний дар. Это тоже для тебя, на случай его смерти.
Забава дернулась, кинула ладони Харальду на плечи. Хотела к его лицу потянуться, но не решилась при бабке. Попросила враз охрипшим голосом:
— Не надо о смерти. Пусть живет!
Харальд требовательно глянул на бабку, выслушал, улыбнулся. Что-то пробормотал — и нагло, не стесняясь Малени, запустил руки Забаве под платье. Правда, погладил только ноги, чуть выше коленок.
— Говорит, он собирается жить долго, — сообщила Маленя. — Но ты в любом случае будешь под защитой.
Харальд обронил ещё несколько слов, повелительно, быстро. Бабушка со вздохом добавила:
— Мне приказано сходить к твоей сестре. Она тут, в женском доме сидит. Велено ей сказать, чтобы к тебе не смела даже подходить. Иначе один из твоих стражников Красаве скулу свернет. Ярл говорит, они у него не такие добрые, как он.
Тут было много чего, о чем следовало спросить. Один из твоих стражников — её? И — добрый Харальд?
Но Забава ухватилась за другое. Спросила, посмотрев на бабку:
— Красава здесь? Её тоже привезли?
Подумала — а я и не знала.
Правда, что именно всколыхнулось в душе от этой новости, Забава не поняла. То ли тень сочувствия, то ли облегчение оттого, что столько дней рядом — а не свиделись…
Харальд заворчал, притягивая её к себе. Бабка Маленя уже от порога перевела:
— Ярл говорит, ты должна забыть, что она твоя сестра. У тебя теперь другие родичи, новые, чужанские. Та рабыня для тебя никто. У рабов рода нет, только хозяева.
После этого Маленя вышла, а Забава уставилась на Харальда. Тот, глядя на неё с прищуром — и запустив руки под платье так, что подол задрался до самых бедер — медленно проговорил:
— Сванхильд. Кейлевсдоттир.
Следом произнес уже на её родном наречии:
— Нет Добава. Сванхильд Кейлевсдоттир. Дом — Нартвегр.
Потом Харальд потянул Забаву вниз, усаживая на свое колено. Снова накрыл губами её рот, впился требовательно.
***
У ярла Харальда что-то случилось — и свою девку он привел этой ночью в женский дом.
Ещё на пиру Рагнхильд пыталась узнать, что произошло. Говорили разное — но все склонялись к тому, что ярла пытались убить в его опочивальне. Убби в ответ на расспросы Рагнхильд буркнул что-то о предательстве.
И все. А потом Убби отправил её в женский дом. Стража там стояла не только перед входом, но и внутри, у одной из опочивален. Там были оба Кейлевсона, так что нетрудно догадаться, кого привели ночью в женский дом…
Ночью Рагнхильд то и дело подходила к своей двери. Чутко прислушивалась, сумев понять многое из разговоров мужчин, стоявших в проходе.
Один из воинов предал своего ярла, подсунув что-то в опочивальню. Но ярл и его девка не пострадали.
Белая Лань отходила и ложилась, снова вставала и подходила к двери. Убби, к счастью, в эту ночь к ней не пришел.
Зато к своей девке притащился Харальд. Прогнал охрану, следом велел принести еды. На пиру его худосочная рабыня почти не ела…
Утром женский дом ожил. А в каморку, где ярл провел со своей девкой остаток ночи, пришла старуха-славянка.
Рагнхильд, уже не скрываясь, подошла к той самой опочивальне. Прижалась к стене возле косяка, благо стражи уже не было. Если её и заметят, она скажет, что пришла к женщине ярла — учить, согласно приказу Харальда.
Рагнхильд повезло, она услышала все. И то, что Харальд жениться на своем рабьем мясе, как только покончит с Гудремом. И то, что рабыня не хочет зваться именем, которым её тут нарекли. А выбрал его наверняка Харальд…
Губы Рагнхильд скривились. Сванхильд, битва лебедя! Харальд подобрал своей девке такое имя — а она им брезгует. Даже не способна оценить чести, которую ей оказали! Бормочет что-то о грязных родичах из своих краев.
Известие о том, что темноволосая приходится девке сестрой, Рагнхильд не заинтересовало. Та пока не знала языка — и не могла быть ей полезна. Потом, может быть…
Поспешно отходя от двери, чтобы старуха на неё не наткнулась, Белая Лань размышляла. Битва лебедя… но она-то Рагнхильд, битва владыки.
Если удастся опорочить эту девку, Харальд может и не жениться. Конечно, убить он её не убьет. Эта рабыня ему слишком нужна.
Но он не женится. И относиться будет уже по-другому.
Рагнхильд улыбнулась. Осталось придумать, как опорочить эту тварь. Но так, чтобы на неё саму не пала тень подозрения. И сделать это надо быстро, пока Харальд не женился.
Впрочем, женская доля бывает переменчива. Сегодня жена, завтра рабыня…
Но почему-то мысль о том, что Харальд вручит этой девке утренний дар — после их свадебной ночи! — показалась ей невыносимой.
И ведь дар наверняка будет щедрый, достойный дочери конунга!
Рагнхильд прижалась к бревенчатой стенке, уступая дорогу старухе, похромавшей в конец женского дома.
Две её сестры выскочили из опочивален. Она тут же принялась рассказывать им о пире, на котором побывала вчера.
И так, беззаботно болтая, Рагнхильд обдумывала, что можно сделать с этой Сванхильд. Подстроить бы так, чтобы Харальд или стража, приставленная к девке, застали её с чужим мужиком…
Причем даже лучше, если это будет стража. Сам Харальд в гневе может и убить девку. А без неё он снова станет тем, кем был — берсерком с нехорошими привычками, с трудом выбившимся в ярлы. Способным в любой момент обернуться в неуправляемого зверя.
Значит, это должна быть именно стража.
Однако ярл на свою Сванхильд и ветру дунуть не позволяет. Даже в баню девка ходит под охраной. И времени мало. Завтра-послезавтра все уйдут в Вёллинхел. Девку Харальд наверняка увезет с собой. Как забрал её из Хааленсваге, отправляясь в Йорингард…
А когда ярл вернется, будет свадьба. Конечно, Харальду все равно придется выждать, пока не пройдут десять дней. Свадебный эль за одну ночь не созреет.
Впрочем, ради девки Харальд может повторить представление, устроенное с элем свободной шеи. Люди, что ходят в походы, не любят ждать. Они помнят, что завтра у них может не быть.
Времени мало, думала Рагнхильд, отвечая невпопад на вопросы сестер. Времени почти нет.
В этот миг из каморки в конце женского дома донеся вой. Сестры Рагнхильд замолчали — и она смогла расслышать приглушенное бормотание старухи, утешавшей темноволосую рабыню.
Следом Рагнхильд вспомнила, как Харальд не хотел, чтобы его девка узнала об участи её собственных сестер, над которыми надругались. А меж тем у девки есть своя сестра. Может, отсюда и надо заходить? Потихоньку-полегоньку…
Пусть она не опорочит девку, но заставит Харальда меньше думать об этой Сванхильд!
Нужно найти рабыню или раба, которые говорят с темноволосой на одном языке, решила Рагнхильд. Но не старуху. Кого-то ещё, о ком Харальд даже не знает. В крепости полно рабов из разных краев.
Потом надо поговорить со второй наложницей Харальда. С этой сестрицей его невесты.
Рагнхильд подавила улыбку. Объявила сестрам:
— Пойду схожу на кухню.
И выскользнула из женского дома.
***
Целовать мягкие губы было делом хорошим, но после него хотелось большего.
А его ждали дела.
Харальд с легким сожалением разжал руки. Подтолкнул Сванхильд, заставив встать с его колена. Сказал, поднимаясь:
— Мне пора. К тебе сейчас вернется старуха. И Рагнхильд скоро явится.
Выйдя, он отправил стражу Сванхильд обратно к двери её опочиваленки. Повторил приказ, такой же, какой отдал вчера — ходить за ней по пятам, охранять, из крепости не выпускать.
Но взаперти не держать. И присматривать, чтобы здешние рабыни ей не докучали.
После этого Харальд отправился в свой покой.
У двери его опочивальни сидел под стеной один из воинов его хирда. Дремал, удобно привалившись спиной к бревнам. При появлении Харальда он проснулся и вскочил, громыхнув железными бляхами на кожаном доспехе.
— Ярл, ты не думай. Я так, немного…
Харальд смерил мужика с ног до головы недовольным взглядом, но промолчал. Следом взял с полки в конце прохода светильник и вошел в опочивальню.
Тело змеи за ночь превратилось в чулок иссушенной, полупрозрачной кожи. Вместо головы теперь висели лохмотья, разрисованные едва заметными завитками — полупрозрачными, как и сама кожа.
Костей, хрустевших вчера ночью под его кулаком, уже не было. Тоже растаяли, как плоть?
На половицах вокруг змеи темнело пятно.
Половицы придется менять, решил Харальд. Да и землю из-под них нужно выгрести. Чем бы ни была та жидкость, в которую перетаяла змея, следов её здесь остаться не должно.
Харальд открыл сундук, в котором Сванхильд хранила свои серые одежки. Подумал — и это тоже надо менять. Для невесты ярла это тряпье не годится.
Он взял одно из платьев, лежавшее сверху. Завернул в него высушенные кожистые останки и вышел, прихватив их с собой. Велел воину, стоявшему за дверью, сходить за рабами. Проследить, чтобы доски заменили, землю выгребли…
Кожу змеи, содранной с его спины, Харальд сжег, заскочив на кухню. Уже выходя, мазнул взглядом по бочке, стоявшей в углу. Спросил:
— Это что?
Раб, заправлявший делами на кухне, пухлый мужчина лет сорока, сжался под серебряным взглядом нового хозяина. Неприятно режущим, если встретиться с ним глазами.
— Это свадебный эль хёрсира Убби. Я думал, ему позволено…
Раб смолк, испуганно сглотнув.
Вот тот эль, из-за которого я женюсь, с насмешкой подумал Харальд.
