-ГЛАВА 1. Труден путь до Архелау
Я подавила вздох, глядя на висевшую в воздухе развертку — полупрозрачный экран, сотканный из полей. По бледно-зеленому квадрату тянулись столбцы чужих слов, написанных кириллицей. С переводом на мой родной язык по соседству.
— Хотите отдохнуть? — быстро предложил женский голос на слегка искаженном русском. — Или продолжим? Есть ряд зрительных образов, с голосовым сопровождением для закрепления произношения.
Я, не удержавшись, все-таки вздохнула — стонуще, звучно. Затем потерла слезившиеся глаза и попросила:
— Маша, можешь повторить свою первую фразу на галакте (общегалактический язык)?
— Вон леу релактерум? — тут же отозвалась Маша. Верней, корабельный интеллект «Быстрой».
Именно так я его окрестила. Имя это подходило к женскому голосу интеллекта, к тому же в моем прошлом не было ни одной знакомой Маши. Я намеренно выбрала имя, которого не существовало в прежней жизни — там, на Земле, без малого тысячу лет назад. Где остались все, кого я знала. Мать, отец, брат. Друзья, родня. Город, мир, страна...
Я опять вздохнула. Следом попросила:
— Маша, когда я одна, обращайся ко мне сначала на языке дальников, а потом на галакте. Только не закатывай длинные речи то на одном, то на другом языке. Переводи фразу за фразой, по очереди. Но только если я одна...
— Принято, — покладисто согласился интеллект.
Я покрутила головой, разминая затекшую шею, и поднялась с кровати. Развертка экрана мгновенно погасла.
— Пойду перекушу, — объявила я. — Продолжим зубрежку, когда вернусь.
— Принято, — как заведенная, повторила Маша.
Шел третий день после ужина в короне звезды. И я, вдоволь пообщавшись с Машей, начала понимать, почему Скевос с такой готовностью подобрал незнакомую девушку. «Быстрая» походила на комфортабельную тюрьму-одиночку, где в друзьях у тебя — лишь интеллект корабля.
С другой стороны, Скевос летал на этой тюрьме не первый год. И должен был привыкнуть…
Я отмерила полтора десятка шагов, отделявших мою каюту от корабельной кухни. Уже начала перебирать упаковки с едой, когда прибежал Скевос. Влетел в открытую дверь, протопав по коридору почти бесшумно — вот что боты тряпичные с мужской поступью делают!
— Говорят, ты изучаешь историю Великого Исхода и галакт? — Скевос скользнул в угол. Взмахом руки открыл панель и выхватил кубик с напитком, затем шагнул к следующей панели.
Контральто Маши торопливо перевело слова Скевоса.
— Пытаюсь, — сдержанно ответила я.
И отступила к выходу.
— Останься, — то ли предложил, то ли приказал Скевос, стоя ко мне спиной.
Я замерла на месте. Пробормотала:
— Слушаю и повинуюсь, о великий. Что ещё? Упасть тебе в ноги? Полизать пятки?
Скевос живо обернулся. Заявил, присматриваясь ко мне с нехорошим интересом:
— Это было заманчивое предложение. Но лизать лучше не пятки…
— Скев, — предупреждающе сказала я. — Давай жить дружно. Я глупо шучу, ты умно смеешься над моими тупыми шутками. Но не делаешь из них далеко идущих выводов!
Маша скороговоркой выдала перевод, Скевос с ухмылкой заметил:
— Сколько самокритики. Однако предложение было вовсе не глупым, и в другое время я бы вдумчиво его исследовал. А пока просто запомню. Хочешь посидеть со мной?
Он взмахнул ладонью, с потолка спланировали три пластины. Зависли над полом — две на высоте колена, как положено сиденьям, одна на высоте бедра…
А я вдруг осознала, что на этот раз Скевос именно предложил. Не приказал. Впрочем, отказаться я все равно не могла — по причине контракта о моем добровольном согласии на все.
Скевос, уже устраиваясь за столом с выбранными упаковками, объявил:
— Мозг у меня на пределе. У тебя, думаю, тоже. Поэтому я урвал минутку, чтобы просто побеседовать. Хочешь что-то спросить?
— Куда мы летим? — Я быстро уселась напротив него.
Скевос улыбнулся, довольно прижмурив глаза.
— На Архелау. Забавный мир, где есть спрос на новые штаммы вируса Пафиус. Кроме того, там сейчас полыхает конфликт между двумя местными группировками. Конфликт небольшой, локальный, но многообещающий...
Скевос прервался. С размаху воткнул соломинку в кубик со светлым вином, и продолжил:
— Все населенные земли Архелау поделены на сектора. И в каждом хозяйничает свой правитель. Но один из них, регул-врен сектора Ориндари, Гру Шиассен, недавно потерпел поражение. Его армию разгромили в орбитальной войне, и победитель уже объявил себя новым регул-вреном. Однако у Шиассена ещё остались союзники, и он готов испробовать наши челноки в деле. Конечно, при условии большой скидки. Если Шиассен выиграет хотя бы пару стычек, челноками Орилона заинтересуются и другие правители. Как последним шансом на случай, когда погибнут все бойцы с измененным сознанием… есть ещё вопросы?
— Так ты не просто торгуешь? — торопливо спросила я. — Ты лезешь в политику?
— Политика — это деньги, Наташа. Красивые фразы об интересах миров сверху, огромные прибыли снизу… я не могу не лезть в политику, там плавают самые большие барыши. Кстати, мне придется сделать пробный вылет, чтобы показать наш челнок в действии. Будет весело мне и страшно мишеням. Полетишь со мной? Извини, но это единственное развлечение, которое я могу предложить. Архелау ты не увидишь. С твоим вирусом там лучше не показываться.
Он сделал паузу, я тихо произнесла:
— Понимаю.
Скевос одно мгновенье меня рассматривал. Следом оживленно пообещал:
— Зато ты увидишь настоящий космический бой! И побываешь в нем, сидя под надежной защитой. Я понимаю, тяжело жить, имея в собеседниках только меня. Безвылазно сидя на корабле…
Он словно извинялся, и я ощутила тень смущения. Пусть Скевос воспользовался ситуацией как хотел — но без него лежать бы мне замерзшим трупом на Алидануме. Или быть там рабыней.
— Я вспоминаю Ворисона, — пробормотала я. — После этого затворничество на корабле кажется удивительно приятным.
Глаза Скевоса блеснули.
— Только затворничество? А про меня ни слова? Но да, Ворисон из тех типов, что меняют женщин. Причем во всех смыслах. У дам после таких господ на многое открываются глаза. Впрочем, хватит о Ворисоне. У тебя есть ещё вопросы? Или просьбы?
Я помолчала, размышляя. Время от времени интеллект корабля кое в чем отказывал…
— Можешь открыть мне доступ к информации о вирусах? — наконец выпалила я.
Скевос внезапно заинтересовался коробкой, стоявшей перед ним. Бросил в рот пару ломтиков, орудуя шпилькой-вилкой — один за другим, без паузы. Пожевал. Запил вином.
И только после этого снова взглянул на меня.
— Базы данных по вирусам, вот как? Но чтобы понять, о чем там речь, надо знать очень многое. Разбираться в биохимии, неврологии, эндокринологии, молекулярной биологии, бионике протоформ… причем на высоком уровне. Зачем тебе это? Ты вирусолог?
— Нет, конечно…
— Тогда базы данных тебе ни к чему, — отрезал Скевос. — Понимаю, у тебя личный интерес к вирусам. Особенно к некоторым из них. Но все свои вопросы ты можешь задать мне. Начинай.
Я облизала разом пересохшие губы и глотнула из кубика кисло-сладкой жидкости, похожей на фруктовый сок. Попросила:
— Расскажи мне о рабских вирусах. О вирусе Эреба, в частности.
Скевос вскинул одну бровь.
— Все рабские вирусы, Наташа — это настолько большая область вирусологии, что рассказывать о них придется не один день. И даже не один месяц. Однако я могу в общих чертах пересказать то, что сообщил о вирусе Эреба мой меданализатор.
— Общих черт достаточно, — поспешно ответила я.
Скевос милостиво кивнул, одобряя такую уступчивость. Заявил:
— Основная часть вируса Эреба скопирована с вируса Лейвен. Это старая орилонская разработка. Но в генокомплексе Лейвена были куски генцепочки, которые запрограммированы саморазрушаться при клонировании в чужих лабораториях. В вирусе Эреба эти участки заменили на другие, причем очень топорно. Однако часть своих задач генцепочка по-прежнему выполняет. Только иногда сбоит. По сути вирус незамысловат. Он внедряется в нейроны, почти не повреждая их. И создает дополнительный мостик между нервами тела, слуховыми центрами и височными долями мозга. Обеспечивая любому услышанному приказу власть над телом.
— То есть? — Я поддалась вперед, пластина подо мной дрогнула. — Если я проткну себе барабанные перепонки, ты не сможешь мной управлять?
— А ты способна на такое? — Скевос с прищуром глянул с той стороны столешницы. — Оглохнуть, лишь бы не уступить мне?
Я под его взглядом смутилась. Картина того, как я с идиотско-героической улыбкой вонзаю себе в уши иголки — или здесь потребуется что-то покрупней? — встала перед глазами. Сознание даже подсунуло фразочку, которую следует прокричать в такой момент. Умру, но не отдамся…
Скевос едва заметно улыбнулся.
— Наташа. Мне казалось, ты умная девочка. Да, я заинтересован в тебе, я не скрывал этого с самого начала. И нет, повреждения в твоих ушах меня не остановят. Если я захочу, мой медробот тут же все исправит. Но что мне делать с женщиной, которая уродует себя, лишь бы не быть со мной? В этом случае я тебя просто отпущу.
— Так просто? — неверяще спросила я.
— Да, так просто, — жестко ответил Скевос. — Только не спеши радоваться. Предположим, я не высажу тебя там, куда лечу, на Архелау. Стисну зубы и довезу до Зейтула, как мы договаривались с самого начала. И что дальше? Куда ты пойдешь? Чем займешься? Без денег, без работы, без каюты для проживания? Имея под рукой лишь один товар — свое тело?
Я промолчала. Скевос продолжил:
— К тому же вирус Эреба по-прежнему плавает в твоей крови. И даже если ты оглохнешь, всегда есть шанс нарваться на человека, которому подсажен телепатический вирус Тека. Одного такого ты уже знаешь. Великолепный Ворисон…
Он сидел за столом с лицом чужим и равнодушным — таким я его ещё не видела.
— Ты слишком мало жила, детка, — бросил вдруг Скевос. Складки по обеим сторонам его рта резко углубились. — Ты думаешь, самое страшное в этом мире и в этой жизни — чье-то излишнее внимание? Самое страшное, это полное безразличие. И я его тебе подарю, если ты этого хочешь!
Я вцепилась одной рукой в край столешницы, висевшей в воздухе. Разговор зашел не туда. Он слишком быстро зашел не туда…
— На этом нам лучше закончить, — негромко объявил Скевос. — У тебя есть ещё желания, Наташа? Кроме мечты о полной свободе и независимости от меня?
Я отцепила пальцы от столешницы.
— Скев. Я не хотела…
— Разумеется, — насмешливо уронил Скевос. — Поэтому нам лучше поговорить о том, чего ты хочешь. Итак?
Он ждал, пауза затягивалась. Я вдруг вспомнила, о чем ещё хотела попросить.
— Скев… можно к тебе заходить в твое отсутствие? Иногда, чтобы помыться? Пока ты не высадил меня где-нибудь…
— Разумеется, — снова повторил Скевос, уже нетерпеливо. — Что-нибудь ещё?
— Нет, все, — отозвалась я. — И… спасибо тебе.
Скевос молча кивнул. Затем встал и вышел.
Недопитое вино и коробка с едой, оставленные им, взмыли к потолку. Стол покачнулся, по опустевшей половине потекли длинные влажные блики.
***
В душ я решила сходить тут же, не откладывая — пока меня не высадили на планете, подвернувшейся по пути. Взяла из своей каюты очередной одноразовый комбинезон Скевоса, быстро дошагала до капитанской каюты и помылась. В спешке выскочила…
А когда подошла к двери, та почему-то не открылась. Я и рукой перед ней помахала, и пнула осторожно — вдруг заклинило? Ничего.
— Маша, что с выходом? — спросила я, разглядывая дверную панель.
Маша откликнулась, заботливо продублировав ответ на галакте:
— Капитан Скевос хочет, чтобы вы задержались в его каюте. Капит Скевос оруонт на абент есис оду рем.
Это ещё зачем? Я снова пнула дверь, но уже от души.
— Она не откроется, — просветила меня Маша. И добавила на галакте: — Ито ни анипен. Дверь заблокирована по прямому приказу капитана. Воуред энкли ис ди джаги капит.
Я вздохнула и зашагала к кровати. Спросила, усевшись на краю широкого ложа:
— А когда его величество Скевос пожалуют?
— Капитан Скевос придет, как только освободится, — пропела Маша бархатным контральто. — Капит Скевос сол арит эти ден орини. Точное время им не указано. Хей ни этен ауэр дис.
Я снова вздохнула. Маша бодро предложила:
— Продолжим изучение галакта?
До ужаса хотелось послать этот галакт далеко и надолго — но если завтра Скевос высадит меня в одном из миров, язык понадобится. Мне тогда очень многое понадобится...
— Продолжим, — согласилась я после паузы.
***
Скевос появился не скоро. Меня к тому времени уже тошнило от галакта — но напряжение, оставшееся после ссоры, не отпускало. И я зубрила незнакомые слова с упорством, какого за собой не знала. Повторяла вслед за Машей, заучивая произношение…
Вот так, неистово бормоча себе под нос, я и пропустила тот миг, когда дверь открылась.
Но потом я все-таки заметила Скевоса — случайно, краем глаза. Хозяин корабля застыл у входа, опершись плечом о край стены и сложив руки на груди. Смотрел на меня сверху вниз, изучающе.
— Маша, убирай все, — скомандовала я, поднимаясь с кровати. Затем спросила, подпустив холодка в голос: — Закрытая дверь означает именно то, что я подумала? Высадка высадкой, а секс по расписанию?
— Я погорячился насчет высадки, — невозмутимо ответил Скевос. Контральто Маши, переводившее его слова, прозвучало на удивление бесстрастно. — Что будет, если убийца Шай-Нурибада попросит у тебя прощенья?
У меня вдруг вырвался смешок. Сдавленный, нервный.
— А про Шай-Нурибад ты ввернул, чтобы я прониклась трагизмом ситуации? Не кто-нибудь, а сам ужасный Скевос прощенья просит?
— Про Шай-Нурибад я ввернул, чтобы ты поняла — у людей, подобных мне, своя мера добра и зла. И она может не совпадать с твоей. Иногда кардинально.
Скевос спокойно, без суеты, подошел к кровати. Остановился в паре шагов от меня, добавил:
— Кроме того, я надеюсь, что ты забудешь об этой бредовой идее. Проколоть свои барабанные перепонки… мне не нравятся люди, которые себя уродуют. Их и без тебя достаточно.
— Однако некоторые женщины уходили с твоего корабля генмодифицированными? Как быть с этим? — Я не сдвинулась с места, когда Скевос снова шагнул, встав совсем рядом. — Сначала уродуем кого-то, а потом играем в брезгливость — это несколько…
«Двулично», я хотела сказать. Однако в последнее мгновенье прикусила язык. Сегодня и так было сказано немало.
Скевос легко кивнул. Понял, что за слово чуть не прозвучало? Во всяком случае, на продолжении он не настаивал. Заявил:
— Да, я этим занимался. Знаю, как это выглядит. И не хочу, чтобы нечто подобное входило в мою собственную жизнь. Но хватит об этом. Мы ещё наговоримся… между прочим, из-за смены маршрута у нас даже первой брачной ночи не было.
Его пальцы коснулись моей руки.
— А высадкой я пригрозил по двум причинам. Во-первых, хотел, чтобы ты оставила свои уши в покое. Никаких проколов или заливки их коллоидом…
