Глава 1.
Каминные часы уныло отсчитывали полуденное время. Эхо разносило звук по всем комнатам и углам, будто отмеряя последние беззаботные дни этого большого пустого дома. Казалось бы, даже тени пугались хриплого звона, спрятавшись за мебелью и предметами обстановки.
На софе в гостиной сидели две дамы одетые в глубокий траур. Две недели назад одна похоронила отца, другая брата. Младшая, менее выдержанная, часто подносила к глазам платок, утирая горькие слезы. Старшая периодически вздыхала, видимо, размышляя о тех переменах, которые теперь для них двоих настанут.
Леди Уэсли, незамужняя сестра почившего Чарльза Уэсли, графа Данфур, тоскливо разглядывала потускневшие шторы гостиной и потертый от времени ковер. Ее брат совсем разорился к концу своей жизни, пытаясь свести концы с концами после огромного карточного долга, который ему пришлось выплатить по закону чести. Вообще-то он был не игрок, но иногда находил в этом небольшую отдушину, впрочем, как и все состоятельные джентльмены. И вот, в один из тех злосчастных дней, которые иногда выпадают на долю каждого человека, Данфур проиграл такую сумму, о которой даже страшно и подумать. Впоследствии, брат отказался ей назвать имя того, кому он так сильно задолжал. Однако, он выплатил все полностью, продав недвижимость в Лондоне и кое-какие поместья, что должны были отойти его дочери в приданое. Он собирался все возместить в ближайшем будущем, но не успел. Его сердце не выдержало такого напряжения. Он умер почти мгновенно.
Леди Уэсли бросила взгляд на свою племянницу и не смогла удержаться от причитаний:
- Бедный, бедный мой брат! Знал бы он, что теперь предстоит его дочери! Она, дочь графа, теперь будет простой компаньонкой у какой-то там богатой дамы!
Девушка кротко улыбнулась сквозь слезы. Она была очень хороша собой. Темно-каштановые волосы блестели при свете дня, а большие глаза невольно притягивали взгляд необычайно глубоким оттенком синего. Точеный носик и красивый изгиб губ лишь подчеркивали совершенство ее лица. Даже горе не могло смыть те краски, которыми сама природа одарила столь очаровательное существо.
- Эта дама – вдовствующая герцогиня Антрим, - проговорила племянница, пожав плечами. - Так что, мне в нынешних обстоятельствах вполне пристало быть у нее в компаньонках, тетя Присси.
Та в отчаянии всплеснула руками.
- Господи, Анна, что ты такое говоришь! С твоей внешностью и твоими достоинствами быть на побегушках! На это место берут обычно старых дев, а тебе надобно блистать на балах в Сент-Джеймсе, кружить головы красавцам маркизам или герцогам, чтобы потом выбрать одного из них в спутники жизни!
- Нет, тетушка, - печально покачала головой Анна. – Боюсь, блистать на балах мне уже не придется. Никто не женится на такой бесприданнице как я, даже со всеми достоинствами. Так что, мой удел - быть старой девой.
Она встала и подошла к окну. Осень уже наложила свой унылый отпечаток на природу этого края. Девушка бездумно наблюдала, как потрепанные желтые листья выстилали перед домом плотную дорожку шафранового цвета. Поневоле ей вспомнился прошлый октябрь, когда она познакомилась с тем, кто, как ей показалось, навсегда украл ее покой и сердце. Виконтом Виктором Мерстоном. Прошел почти год с тех пор как она впервые взглянула в его подернутые холодом голубые глаза, и с тех пор как… Нет, она не хочет об этом вспоминать. Он уехал, и все кончено.
Анна украдкой от тетки смахнула на этот раз уже слезы отчаяния. Теперь, с кончиной отца, она уже ничего не ждала от жизни. Он хотел отвезти ее в Лондон на следующий сезон, чтобы представить светскому обществу. Злосчастное разорение свело все его намерения на нет. Новый граф Данфур - титул отца перешел по мужской линии к очень дальнему родственнику - милостиво нашел для обнищавших протеже места проживания. Анна знала, что еще где-то есть ее родня по материнской линии, но никогда их не знала. Как объяснял отец, когда ее мать вышла за него замуж вопреки ожиданиям своей семьи, всякие связи с ее родственниками прекратились. Поэтому кто они, где они, девушка не имела понятия. Да к тому же вряд ли стала бы навязываться. Уэсли – гордая фамилия, а она истинная дочь своего отца.
Так что, все решено. Тетя Присси уедет в Бат к своей троюродной сестре на весьма скромный пансион. Анне предстояло стать компаньонкой у престарелой герцогини Антрим, которой в силу возраста требовалась помощь. Девушка не жаловалась на ту долю, что ей выпала. В конце концов, она могла жить дальше и увидеть гораздо больше, чем эта постылая деревня и дорожки с осенними листьями, которые ей так сильно напоминали о Викторе… Боже помоги! Когда же она сможет его забыть?
- О, Анна, - всхлипнула тетушка. – Ты и старая дева! Слышал бы тебя отец…
- Отец уже ничего не слышит, - немного резко ответила девушка, поворачиваясь к ней. – Надо принимать данность такой, какая она есть. Мы уже ничего не можем изменить.
Леди Уэсли с изумлением уставилась на свою племянницу, не в силах поверить, что это она так решительно заговорила с ней. Анна всегда отличалась милым и славным характером, что так нравилось окружающим, и подобный отпор просто шокировал тетушку.
- Простите меня, тетя Присси, - тут же покаялась девушка, увидев последствие своих слов. – Просто я не могу мечтать о несбыточном. И даже если и найдется такой мужчина, который захочет связать со мной свою судьбу, я откажу ему.
- Боже, Анна! Это… Это из-за виконта Мерстона?
Девушка чуть не забыла, как дышать. Тетя одной фразой попала не в бровь, а в глаз.
- Нет! – поспешно воскликнула она. – Нет, это потому, что я считаю нечестным не привнести никакого вклада в семейную жизнь.
- Что за глупость, - возразила ей тетя. – Когда женщина думала об этом? Ей положено иметь мужа, дом и детей. В этом ее предназначение. И притом, ты такая красавица, что любой будет рад отдать тебе сердце и руку.
- Ох, тетушка… - Анна покачала головой. – Боюсь, красота в этом мире не главное.
- А что же главное? – в очередной раз поразилась леди Уэсли. Племянница в этом разговоре показала себя с той стороны, что она и не подозревала в ней увидеть. Сильная и здравомыслящая женщина, в которую та, казалось, превратилась за считанные дни.
- Любовь, - со вздохом изрекла девушка. – Любовь и доверие. Для этого красоты недостаточно.
Тетушка не нашла что ей возразить, а очередной звон часов торжественно закончил этот разговор, тем более, что добавить собеседницам было нечего.
На обед в этот день были приглашены те, с кем дамы хотели попрощаться, прежде чем навсегда уехать из этих краев. Священник с супругой, их дочь Джулия, подруга Анны, и старенький библиотекарь мистер Хармс. В остальные семейства были либо сделаны прощальные визиты, либо разосланы уведомляющие карточки.
Собравшиеся чинно расселись в гостиной, ведя неспешную беседу. Разговоры нет-нет, да возвращались к истинной причине этой встречи. Леди Уэсли продолжила жаловаться на то, как несправедлива судьба к ней и к племяннице. Особенно в отношении последней. Такую как Анна не стыдно выдать замуж за самого принца, а теперь ей придется прозябать в очередной деревне.
То, что эта «деревня» - огромное поместье герцогини в одном из богатейших графств Англии, слушатели тактично решили не упоминать. Было понятно, что леди Уэсли надо высказаться, поэтому все кивали головами и порой умудрялись вставить пару слов.
Наконец, старшее поколение размеренно приступило к чаепитию, в то время как Джулия, утащив Анну в уголок, якобы, чтобы полистать книгу, начала с ней шептаться.
- Будешь писать? – требовательно спросила белокурая подруга. Пожалуй, она одна среди всех знакомых родственниц графа не находила ничего ужасного в создавшейся ситуации. Ей наоборот это виделось началом настоящего приключения. Анна не обижалась на Джулию. Она была милым созданием, очень романтичным. Ее добродушный характер просто не допускал мысли о каком-нибудь несчастливом исходе. Хотя и лукавства ей было не занимать.
- Конечно, - Анна вздохнула и чуть улыбнулась. - Вряд ли там у меня найдется такая подруга как ты. Тем более, придется постоянно быть рядом с герцогиней. Вот и все развлечения.
- И все-таки я не понимаю, почему нынешний граф Данфур не подыскал тебе мужа? Это было бы правильней.
- Он мне ничем не обязан, - возразила Анна. – Тем более, что он меня особо и не знал.
- И не видел! – пихнула ее локтем подруга.- А если бы увидел, то сам бы тотчас же женился.
- Джулия! Ты готова меня выдать за любого, кому я понравлюсь.
- И что в этом плохого? – пожала плечами дочь священника. – Лучше уж влюбленный мужчина, чем когда ты любишь, а он нет.
Анна побледнела. Слова подруги резали как по живому. Джулия многого не знала, а женская стыдливость не давала девушке рассказать обо всех своих терзаниях откровенно. Это только ее крест и ничей больше.
- Ты права, - со слабой улыбкой проговорила она. – Так лучше.
- Несомненно, лучше, - уверенно продолжила подруга. – С тех пор как уехал этот скользкий Мерстон, ты могла бы заполучить, кого захотела.
Анна рассердилась. Никогда еще Джулия не приставала к ней с настолько назойливыми советами. Как все это не к месту, особенно, перед тем как ей предстоит неизвестность.
- Во-первых, он не скользкий, во-вторых, я никого не собираюсь заполучать. Пожалуйста, давай оставим эту тему.
- Ладно, – легко согласилась подруга. – Но когда-нибудь ты вспомнишь мои слова и согласишься с тем, что твой разлюбезный виконт настоящий двуликий Янус.
- Джулия, пожалуйста… - голос Анны стал умоляющим. – Я не хочу с тобой ссориться, а еще больше не хочу ни о чем вспоминать. Прошу.
- Прости меня, - сразу раскаялась Джулия. – Ты завтра уезжаешь, а я тут со своими глупыми разговорами. Знаешь, мне так хочется, чтобы ты там встретила свою настоящую любовь. Ты как никто другой заслуживаешь самого большого счастья.
- Спасибо. Но я для себя уже ничего особенного не жду. Компаньонка по положению чуть выше гувернантки, и порядочным джентльменам не стоит тратить время рядом со мной.
- Какая чушь! Право же. Ты будешь всегда рядом с герцогиней, а значит, все равно в избранном кругу.
- Джулия, это ничего не меняет.
-- Какая же ты упрямая! – посетовала подруга. – С кем теперь я буду спорить?
- Я тоже буду по тебе скучать, - непреклонно закончила этот разговор Анна.
- И я буду, - с грустью произнесла Джулия.
Девушки замолчали. Одна жалела, что вообще заговорила об этом, хотя и из лучших побуждений. Другая, что так резко осадила подругу. Та это сделала не со зла, просто желая ей удачи.
Вскоре гости засобирались домой. Зазвучали прощальные слова и напутствия в новую, пока неизведанную жизнь. Леди Уэсли откровенно прижимала к глазам платок, а подруги мужественно сжимали друг другу руки, чтобы не расплакаться. Наконец, последние объятия, и за друзьями закрылась дверь, будто бы отрезав жизнь на «до» и «после».
Пожелав спокойной ночи тетушке, Анна направилась в свою комнату, чтобы провести еще одну ночь в родовом имении. Завтра она уже не сможет назвать его своим. Они с тетушкой разъедутся, а вскоре тут поселится новый граф Данфур с семейством. Сегодня Анна разговаривала с прислугой и выразила уверенность, что нынешний хозяин с хозяйкой будут к ним щедры и благожелательны. Слезы и опечаленные лица стали ей наградой за доброе отношение.
И теперь, при свете одинокой свечи, девушка оглядывала комнату, чтобы запомнить то место, где она прожила с малых лет. Именно здесь отец по вечерам читал ей сказки, когда был свободен от своих обязанностей. Эти стены хранили ее девичьи секреты, видели ее слезы и душевные терзания. Как жаль, что жизнь так изменчива, и то, что считалось твоим, в любой момент может стать чужим, недоступным.
Анна еле сдержала рыдания, рвущиеся из груди. Нет, она уже все выплакала. Пора быть сильной. Ее ждет другая дорога, чем быть баловницей богатого отца. С завтрашнего дня она всего лишь бедная компаньонка. Королева низвергнута, корона упала с ее головы и покатилась к более достойной. Или более удачливой?
Девушка горько усмехнулась этой мысли. Как романтично. Джулия бы одобрила. Королева, надо же. Конечно, Анна не была слепой или глухой. Она прекрасно видела, как ее красота действует на мужчин, но еще в ранней юности, как только девушка начала расцветать, отец о многом предупредил ее.
Они тогда вместе гуляли по парку, и, улучив момент, граф Данфур завел этот разговор со своей дочерью. Он хотел уберечь свое сокровище, ведь вокруг одни хищники.
- Ты вырастешь красавицей, Анна.
- Правда? – юная барышня польщено посмотрела на отца. Раз он так сказал, то так и будет. – Как та принцесса из сказки?
- Даже еще красивее, - убежденно произнес граф. – Ты вся пошла в свою мать и унаследовала ее красоту.
Девчушка навострила ушки и не упустила возможности задать вопросы по интересующей ее теме. Отец так мало рассказывал о матери!
- Я так на нее похожа? А она была высокой? Тетя Присси говорит, что я буду небольшого роста. А разве красавицы бывают маленькими?
- Ну, совсем меня заболтала! – мягко улыбнулся отец и постарался ответить: - Да, она была как ты – синеглазой брюнеткой. И, думаю, ты тоже вырастешь не очень высокой. Однако, уверяю тебя, красавицы бывают разного роста. Впрочем, как все люди.
- Тогда ладно, - облегченно выдохнула Анна. – Не хотелось бы затеряться среди высоких людей как в лесу.
- Не беспокойся, - рассмеялся граф. – Даже если все остальные будут тебя выше, ты точно не затеряешься среди них. Однако, мне нужно с тобой поговорить.
- О чем?
Отец неловко замялся, потом, решившись, все-таки произнес:
- Очень красивым девушкам иногда трудно. Они… в центре внимания, и некоторые молодые люди воспринимают их как ценный трофей.
- Трофей? – недоумевающее посмотрела на него дочь. – Это как лапка лисы на охоте?
- Точно. Как лапка лисы. Им хочется, чтобы он принадлежал только им. Хотят завладеть любой ценой.
- Украсть? Они хотят его украсть?
- В том числе, - уклончиво ответил граф. – Запомни одно. Лапку лисы должен получить только законный муж. Достойный тебя во всех отношениях. Все остальные просто окружение.
- Не совсем понимаю тебя, отец.
- Сейчас, возможно, нет. Но пройдет время, и ты вспомнишь мои слова. Просто не влюбись в какого-нибудь булочника или сапожника.
- Папа! – возмущенно пискнула Анна, но потом засмеялась, когда увидела широкую улыбку отца. Поняла, что последнее предложение было шуткой. – Обещаю, я отдам свое сердце самому достойному из всех.
- Надеюсь, что так и будет, - кивнул граф.
Прошло всего несколько лет, и в их жизнь ворвался виконт Мерстон, перевернув все с ног на голову. Тогда они с отцом впервые сильно поссорились.
Дрожащей рукой проведя по лбу, Анна встала и выпила воды. Воспоминания обступили ее плотным коконом, не давая возможности спокойно уснуть. И гнетущее чувство вины давило тяжелее мраморной плиты, опять вызывая желание расплакаться. Она так виновата перед отцом. Из-за своего непослушания, из-за того, что многое от него скрыла. Что не сдержала обещания, которое дала с такой наивной уверенностью.
Тишина дома была глухой и тягучей. Чувствовалось, что это середина ночи. Через окно пробивался лунный свет и причудливо очерчивал предметы в комнате. Анне внезапно стало неуютно. Будто это был уже не ее дом, а чужой.
