— Калеб, о чем говорит Мэллори? — со злостью спросил Рон. Я видела, как быстро поднималась и опускалась его грудь, и знала, что сжатые кулаки не сулили ничего хорошего.
— Я люблю Джемму.
— Что? — тихо спросил он, подходя ближе к другу.
— Я люблю Джемму, — повторил Калеб громче.
После этого во мне вскипела обида за подругу, и я снова открыла свой несдержанный рот
— О, правда? Поэтому ты уже несколько месяцев трахаешь ей мозг? — спросила я.
— Мэл, не лезь не в свое дело, — ответил Калеб, не отводя взгляда от Рона.
— Не в свое дело, мудак? А две недели назад, когда она во время шторма пришла ко мне домой и рыдала, упав на колени прямо на пороге, пока ледяной дождь хлыстал ее? Тогда тоже было не мое дело? Ты сделал это моим делом, когда вынудил её и меня хранить в тайне ваши отношения! – выкрикнула я.
Я не успела моргнуть, как кулак Рона впечатался в нос Калеба, и я тихонько вскрикнула, зажав рот ладонями. Потом Рон сел сверху на своего друга, и начал остервенело избивать его без остановки. Он прерывался только на то, чтобы замахнуться. Я поняла, что его глаза застилала красная пелена и он не понимает, что так может убить Калеба. Я бросилась вперёд и схватилась за его плечи.
— Рон, остановись! Ты убьёшь его, прекрати! — Он сбросил мои руки, но я снова вернула их на место. — Пожалуйста, Рон, остановись!
Он перестал колотить друга и, тяжело дыша, поднялся. Я отступила назад. Посмотрев на Калеба, я увидела, что этот придурок улыбается.
— Ты чему улыбаешься, мудила? – прохрипел Рон. Калеб только покачал головой, не открывая глаз. – Мэл, иди собирайся, я вызову тебе такси.
Последнее предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Я хотела, чтобы он дал мне шанс всё объяснить, извиниться. Я чувствовала, что если сейчас уйду, то уже никогда не смогу вернуться. Он не позволит. Я попробовала возразить.
— Но…
— Сейчас! – рявкнул Рон.
Я подпрыгнула от его тона, развернулась и быстро побежала в спальню, чтобы одеться. Натягивая бельё, я всхлипывала. Это был конец, и я об этом знала. Рон столько раз просил не лгать ему. А я всё испортила. Я не могла застегнуть шорты трясущимися пальцами, они всё время соскальзывали с бегунка. С горем пополам справившись со своей одеждой, я вытерла слёзы, взяла свою сумку, и вышла в коридор.
В прихожей стояла тишина. Калеб всё так ж лежал на полу, а Рон стоял рядом, глядя в окно кухни. Как только я появилась, Рон пошёл к двери, показав следовать за ним.
— Отодвинь свою поганую задницу, — сказал он, слегка пнув Калеба ногой по бедру.
Тот отполз в сторону, давая нам возможность открыть дверь. Я цеплялась за последнюю возможность остаться. Хотела попросить его дать мне шанс объясниться.
— Рон, — мягко позвала я. Голос дрожал, а глаза наполнялись слезами.
— Я позвоню тебе, — резко сказал он, не глядя на меня.
— Ты врешь. Ты не позвонишь. Ты никогда не звонишь, — со злостью ответила я. Зная, что это конец, я перестала сдерживать свои чувства.
— Мэлори, нам есть что обсудить. Но сначала я должен поговорить с Калебом. Я позвоню, — настойчивее добавил Рон.
— Я не хотела…
— Ты обманула меня! – резко сказал он, и я подпрыгнула от его тона и резкости.
— Я не обманывала. — Слёзы наконец почувствовали свободу и вырвались из глаз.
— Именно это ты и сделала, Мэл. Иди, такси ждет. Я позвоню.
И он вот так просто захлопнул передо мной дверь. Я стояла ещё минуту, пялясь на деревянную обшивку, не до конца веря в то, что всё закончилось. Мне казалось, что вот сейчас он откроет дверь, притянет в свои тёплые объятия, и скажет, что прощает меня. Но этого не произошло. Я развернулась и поплелась на улицу. Села в такси, назвала адрес, и разблокировала свой телефон.
Первым делом я написала подруге.
Мэл: Я две недели встречалась с Роном. Прости.
Подруга ответила через минуту.
Джемма: ???
Мэл: Прости, что не сказала. Я не знаю, чем оправдать свою скрытность.
Джемма: Он заставлял тебя хранить тайну?
Мэл: Нет. Он хотел рассказать тебе о нас за вашим традиционным завтраком.
Джемма: Почему мы говорим обо всём в прошедшем времени?
Мэл: Потому что всё кончено.
Джемма: Ты где?
Мэл: Еду домой
Джемма: Буду через сорок минут
Я посмотрела вниз на свой телефон. Наверное, я не заслуживаю свою подругу. Может, я никого не заслуживаю. Моя вечная скрытность и странное поведение должны отталкивать людей. Может, мне повесить на себя табличку: «Осторожно! Странная Мэл. Держитесь подальше ради собственного блага!»? Я невесело усмехнулась.
Открыв сообщения в телефоне, я набрала ещё одно.
Мэл: Прости меня, пожалуйста. Я должна была тебе всё рассказать. Но также я пообещала подруге хранить её тайну. Теперь ты всё знаешь, и между нами нет лжи. И не будет, я тебе обещаю. Пожалуйста, позвони мне. Я люблю тебя, Рон.
Перечитала сообщение, и по щекам снова побежали слёзы. Не позволяя себе задуматься над написанным, я быстро нажала кнопку «отправить», и откинулась на сиденье. Этот день должен был стать счастливым и радостным, а превратился в какое-то дерьмо. Желудок заурчал, напоминая о том, что завтрак сорвался. Я положила руку на живот, и расплакалась сильнее.
В ответ через минуту я получила только:
Рон: поговорим позже. Ничего не говори Джемме о произошедшем. Калеб сам всё с ней решит.
Он даже не ответил на мои слова. Не обратил внимание на признание, которое я написала в конце. Просто вот так сухо ответил. И попросил меня хранить ещё одну тайну. Горький ком встал в горле. Что там говорил Калеб о двойных стандартах, а?
К моменту, когда я подъехала к дому, машина Джеммы уже стояла напротив нашего гаража. Таксист сказал, что поездка уже оплачена, так что я сразу вышла из машины, и направилась к дому.
Я вошла и услышала голоса в кухне. Мама с Джеммой обсуждали новый сериал, и смеялись. Я вытерла мокрые щёки, и зашла. Мама перевела на меня взгляд, и сразу подскочила со своего места.
—Милая, что случилось?
Джемма сверлила меня взглядом.
— Я поругалась с Роном.
— Ох, детка, — выдохнула она, и обняла меня.
Через плечо мамы я смотрела на свою подругу. Я видела, что Джемма была недовольна тем, что я ничего не рассказал ей об отношениях с её братом. Но также она была единственной, кто мог понять меня и то, в какой ситуации я оказалась.
Джемма поднялась со стула и стояла, глядя на нас с мамой. Поджатые губы подруги обещали мне, что, как только мы окажемся за закрытыми дверями, она выскажет всё, что у неё на уме. Мама отстранилась и я перевела взгляд на неё. Тревога на её лице убивала ещё сильнее. Я не могла в тот момент говорить с ней. Мама бы в который раз предложила мне забыть Рона и двигаться дальше.
— Мам, можно я пойду в свою комнату?
— Не хочешь поговорить? — тихо спросила она. Я качнула головой, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Мама погладила меня по предплечьям и отпустила. — Ну, хорошо. Я пойду займусь стиркой. Буду нужна — зови.
— Спасибо, — прошептала я.
Как только она отошла, я направилась в свою комнату, кивнув Джемме следовать за мной. Я закрыла за нами дверь в комнату и повернулась к подруге.
— Прости, — смогла я выдавить из себя, и разрыдалась.
Джемма подскочила ко мне, обхватила за плечи и провела к кровати. Мы сели, но она не выпустила меня из объятий. Подруга подождала, пока первая волна рыданий закончится. Она сидела молча, потирая мне спину и передавая салфетки. Как только я немного успокоилась, то отстранилась от неё. Я села к ней лицом, перебирая между пальцев салфетку и глядя на свои руки. Меня всё ещё потряхивало, а дыхание выходило прерывистым.
— Всё произошло на празднике у… твоих родителей. Когда ты… ушла к Калебу. — Я положила руку на грудь и попыталась вдохнуть полной грудью, чтобы разговаривать внятно. У меня не вышло. Судорожный вдох мало помог. — Я… после игры в «Твистер» мы встретились в ванной. И… А ночью я пришла к нему. Он не знал, что я… я… что я была девственницей. — Джемма ахнула, а потом нахмурилась.
— Ты была девственницей до Рона?
Я кивнула. Помолчав минуту, я продолжила:
— С тех пор мы были вместе. Мы… Джемма, он совсем другой со мной. Был. До сегодняшнего утра.
Наконец следующий вдох практически полностью наполнил мои легкие кислородом, и мне стало немного легче дышать. Но боль в груди как будто распирала её изнутри, не давая нормально соображать. Ещё этот чёртов голодный желудок не давал покоя.
— Что сегодня случилось? — спросила Джемма, поглаживая меня по руке.
Подруга была обеспокоена и хотела мне помочь, а я не могла рассказать ей правду, потому что была связана обещанием, данном Рону. К чёрту мою жизнь. Постоянные тайны, которые уже порядком меня утомили. Но уж в чём была идеальна старая добрая Мэл, так это в хранении секретов. И меня этому научила жизнь. Когда мой отец начал изменять маме, и я застала его с очередной подружкой, мне было пять. Папа взял с меня слово, что я ничего не скажу маме. Но я была тогда честной малышкой, которая не понимала, зачем ей скрывать что-то от мамы. И когда мама купала меня тем же вечером, я ей всё рассказала. Уложив меня спать, мама ушла в свою комнату. Они с отцом ругались до утра. Я слышала их крики и плакала, потому что услышала, как мама выгоняет папу. Утром отец, едва взглянув на меня, когда я завтракала, вышел из нашего дома со своими вещами, и больше не возвращался. Я очень тяжело переживала эту потерю. Тогда мне казалось, что родители расстались из-за меня и я пообещала себе научиться хранить чужие тайны, чего бы мне это ни стоило. С годами я всё поняла, осознала, что в расставании родителей не было моей вины, но привычка хранить секреты до гробовой доски настолько сильно укоренилась во мне, что даже в свои девятнадцать лет я не могла с ней расстаться. Даже если бы это пошло на пользу мне самой.
— Мы поругались, — ответила я, и почувствовала, как по щеке снова катится горячая мокрая капля.
— Из-за чего? — Я молча посмотрела на подругу, давая понять, что не скажу. Она раздражённо вздохнула и провела рукой по своему хвосту. — Это он заставлял тебе скрывать ваши отношения?
— Нет. Я же писала тебе, что он хотел рассказать тебе за вашим завтраком.
— Какого чёрта, Мэл? — вскрикнула Джемма, и подскочила на ноги. — Мы же лучшие подруги! С самого детства! Почему ты всегда такая скрытная?
Джемма нервно ходила по комнате, не глядя на меня. Она взмахивала руками и пыхтела от злости.
— Почему ты мне не сказала, когда всё началось? — Я пожала плечами. Джемма присела на корточки возле меня и положила руки на мои колени. Посмотрев мне в глаза, подруга сказала уже спокойнее: — Ты же знаешь, как я всегда мечтала, чтобы вы были вместе. — Я снова кивнула и закусила губу, останавливая следующую волну рыданий. — О, господи, Мэл, — выдохнула Джемма, и заключила меня в объятия.
Мне не удалось остановить себя, и слезы градом покатились по щекам. Мы просидели так несколько минут, пока я снова не успокоилась. Мы устроились на кровати, откинувшись на подушки. Истерика закончилась, и теперь всё, что от неё осталось — тупая боль в груди и ощущение в горле, словно его изнутри царапают тысяча иголок.
— Почему мы влюбились в таких дерьмовых парней? — спросила Джемма, грустно улыбнувшись.
— Не говори так о своём брате. Думаю, и Калеб не настолько плох.
— О, он ещё хуже Рона. Вон сколько времени прошло, и где он? Шляется по новым девицам? Ищет приключений? — Она махнула рукой.
У меня на языке буквально плясали слова о том, как он пришёл к Рону, но я не могла произнести их. Мои губы словно замёрзли. Я пообещала.
— Ладно, подруга, лучше расскажи мне, как ты донесла свою V-карту аж до Рона? Неужели в колледже перевелись симпатичные парни?
— Я не хочу парня, Джем. Мне нужен мужчина. Парни придурки. И, знаешь, мне кажется, теперь я не смогу быть и с другим мужчиной. Он… понимаешь, как будто околдовал меня. Я не замечаю других. Не могу смотреть на них. В них нет того, что есть в Роне. — Впервые я так откровенно рассказывала Джемме о своих чувствах.
— Не знаю, что ты в нём нашла. Он такой… не знаю, грубый что ли. Не понимаю, что девушки всегда в нём находили. Да, со мной он всегда заботливый и достаточно ласковый. Но с другими… — Она покачала головой.
— Он как медведь, правда? — с грустной улыбкой спросила я, а Джемма кивнула. —Но на самом деле он совсем другой. Рядом с ним мне спокойно. Он ласковый и заботливый. Нежный и грубый. Сильный. Суровый. Именно все эти качества меня так в нём привлекают. — Помолчав несколько минут, я добавила шёпотом: — Я не смогу без него, Джем.
Тихие слёзы вновь потекли по щекам. На этот раз не было истерики или рыданий. Просто глаза как будто сами оплакивали мою потерю. Джемма крепко прижала меня к себе.
— Хотя бы скажи, из-за чего весь сыр-бор?
— Я обманула его, Джем. Не сказала то, о чём он спрашивал не раз. Точнее, сказала, что ничего не знаю.
— О чём речь? — всполошилась она.
— Джем, прости, это между нами двумя. Я не могу тебя сказать.
Джемма покачала головой, снова откидываясь на подушки.
— Мэл и её знаменитая секретность.
Я улыбнулась сквозь слёзы. Подруга слишком хорошо меня знала.
Мэл: Пожалуйста, поговори со мной. Не заканчивай так всё.
Мэл: Я послала тебе десяток сообщений. Ты мог бы ответить хотя бы на одно из них.
Мэл: Рон, пожалуйста. Я скучаю по тебе.
Мэл: Мне плохо без тебя.
Мэл: Я люблю тебя. Что бы я ни сделала, я делаю с любовью к своим близким. Джемма мне как сестра, и я не могла подвести её. Как и тебя. Ты попросил молчать о Калебе, я ничего ей не сказала. Так хранят секреты. Я хорошо в этом, правда?
Мэл: Катись к чёрту, Рональд Морис! Ненавижу тебя!
Мэл: Не читай моё прошлое сообщение. Я чертовски сильно люблю тебя.
Мэл: Мои дни без тебя стали бесцветными.
Мэл: А ты знал, что от любви можно умереть? Я сегодня прочитала в интернете, что у одной женщины случился сердечный приступ из-за неразделённой любви.
Мэл: Я уже две недели пишу тебе и звоню. Ты молчишь. Рон, я знаю, что ты обижен. Но, может, ты всё-таки ответишь? Хотя бы напиши, чтобы я отвалила.
Мэл: Джемма тянет меня в клуб. Как думаешь, мне стоит пойти?
Мэл: Ты — чёртов придурок, Рон! Ненавижу тебя и всех мужчин! Вам всем нужен только секс! Катитесь нахрен! Все!
Мэл: Прости за вчерашнее сообщение. Я была не в себе. Я люблю тебя
Мэл: Я прошу тебя встретиться со мной один раз. Или хотя бы ответь на один звонок и скажи, что между нами всё кончено. Я не могу жить в состоянии неопределённости. Рон, мне от этого ещё больнее.
Мэл: Рон, прошу тебя…
Проснувшись утром, я собралась и решительно направилась на объект, который ремонтировали Рон с Калебом. Я узнала об этом случайно от Джеммы, которая рассказывала, как Рон возмущался по поводу проекта за их последним завтраком. Я буквально ворвалась в огромную двухуровневую квартиру, осмотрелась по сторонам, но Рона не увидела. Зато под лестницей стоял Калеб и орудовал шуруповёртом. Я прошла к нему. Он практически сразу заметил меня и улыбнулся.
— Привет, Мэл, — поприветствовал меня Калеб, прекращая работу.
— Привет. А Рон? Он здесь? — спросила я.
— Э-э-э, нет, — ответил он, почесав затылок. — Рон не работает на этом объекте.
— Где я могу его найти?
— Идём выйдем. — Калеб взял меня за локоть и вывел в коридор. Мы молча спустились на лифте вниз и вышли на улицу. Как только дошли до машины моей мамы, он прислонился к ней бедром, и пропустил ладонь через волосы. — Слушай, Мэл. Дай ему время.
— Я люблю Джемму.
— Что? — тихо спросил он, подходя ближе к другу.
— Я люблю Джемму, — повторил Калеб громче.
После этого во мне вскипела обида за подругу, и я снова открыла свой несдержанный рот
— О, правда? Поэтому ты уже несколько месяцев трахаешь ей мозг? — спросила я.
— Мэл, не лезь не в свое дело, — ответил Калеб, не отводя взгляда от Рона.
— Не в свое дело, мудак? А две недели назад, когда она во время шторма пришла ко мне домой и рыдала, упав на колени прямо на пороге, пока ледяной дождь хлыстал ее? Тогда тоже было не мое дело? Ты сделал это моим делом, когда вынудил её и меня хранить в тайне ваши отношения! – выкрикнула я.
Я не успела моргнуть, как кулак Рона впечатался в нос Калеба, и я тихонько вскрикнула, зажав рот ладонями. Потом Рон сел сверху на своего друга, и начал остервенело избивать его без остановки. Он прерывался только на то, чтобы замахнуться. Я поняла, что его глаза застилала красная пелена и он не понимает, что так может убить Калеба. Я бросилась вперёд и схватилась за его плечи.
— Рон, остановись! Ты убьёшь его, прекрати! — Он сбросил мои руки, но я снова вернула их на место. — Пожалуйста, Рон, остановись!
Он перестал колотить друга и, тяжело дыша, поднялся. Я отступила назад. Посмотрев на Калеба, я увидела, что этот придурок улыбается.
— Ты чему улыбаешься, мудила? – прохрипел Рон. Калеб только покачал головой, не открывая глаз. – Мэл, иди собирайся, я вызову тебе такси.
Последнее предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Я хотела, чтобы он дал мне шанс всё объяснить, извиниться. Я чувствовала, что если сейчас уйду, то уже никогда не смогу вернуться. Он не позволит. Я попробовала возразить.
— Но…
— Сейчас! – рявкнул Рон.
Я подпрыгнула от его тона, развернулась и быстро побежала в спальню, чтобы одеться. Натягивая бельё, я всхлипывала. Это был конец, и я об этом знала. Рон столько раз просил не лгать ему. А я всё испортила. Я не могла застегнуть шорты трясущимися пальцами, они всё время соскальзывали с бегунка. С горем пополам справившись со своей одеждой, я вытерла слёзы, взяла свою сумку, и вышла в коридор.
В прихожей стояла тишина. Калеб всё так ж лежал на полу, а Рон стоял рядом, глядя в окно кухни. Как только я появилась, Рон пошёл к двери, показав следовать за ним.
— Отодвинь свою поганую задницу, — сказал он, слегка пнув Калеба ногой по бедру.
Тот отполз в сторону, давая нам возможность открыть дверь. Я цеплялась за последнюю возможность остаться. Хотела попросить его дать мне шанс объясниться.
— Рон, — мягко позвала я. Голос дрожал, а глаза наполнялись слезами.
— Я позвоню тебе, — резко сказал он, не глядя на меня.
— Ты врешь. Ты не позвонишь. Ты никогда не звонишь, — со злостью ответила я. Зная, что это конец, я перестала сдерживать свои чувства.
— Мэлори, нам есть что обсудить. Но сначала я должен поговорить с Калебом. Я позвоню, — настойчивее добавил Рон.
— Я не хотела…
— Ты обманула меня! – резко сказал он, и я подпрыгнула от его тона и резкости.
— Я не обманывала. — Слёзы наконец почувствовали свободу и вырвались из глаз.
— Именно это ты и сделала, Мэл. Иди, такси ждет. Я позвоню.
И он вот так просто захлопнул передо мной дверь. Я стояла ещё минуту, пялясь на деревянную обшивку, не до конца веря в то, что всё закончилось. Мне казалось, что вот сейчас он откроет дверь, притянет в свои тёплые объятия, и скажет, что прощает меня. Но этого не произошло. Я развернулась и поплелась на улицу. Села в такси, назвала адрес, и разблокировала свой телефон.
Первым делом я написала подруге.
Мэл: Я две недели встречалась с Роном. Прости.
Подруга ответила через минуту.
Джемма: ???
Мэл: Прости, что не сказала. Я не знаю, чем оправдать свою скрытность.
Джемма: Он заставлял тебя хранить тайну?
Мэл: Нет. Он хотел рассказать тебе о нас за вашим традиционным завтраком.
Джемма: Почему мы говорим обо всём в прошедшем времени?
Мэл: Потому что всё кончено.
Джемма: Ты где?
Мэл: Еду домой
Джемма: Буду через сорок минут
Я посмотрела вниз на свой телефон. Наверное, я не заслуживаю свою подругу. Может, я никого не заслуживаю. Моя вечная скрытность и странное поведение должны отталкивать людей. Может, мне повесить на себя табличку: «Осторожно! Странная Мэл. Держитесь подальше ради собственного блага!»? Я невесело усмехнулась.
Открыв сообщения в телефоне, я набрала ещё одно.
Мэл: Прости меня, пожалуйста. Я должна была тебе всё рассказать. Но также я пообещала подруге хранить её тайну. Теперь ты всё знаешь, и между нами нет лжи. И не будет, я тебе обещаю. Пожалуйста, позвони мне. Я люблю тебя, Рон.
Перечитала сообщение, и по щекам снова побежали слёзы. Не позволяя себе задуматься над написанным, я быстро нажала кнопку «отправить», и откинулась на сиденье. Этот день должен был стать счастливым и радостным, а превратился в какое-то дерьмо. Желудок заурчал, напоминая о том, что завтрак сорвался. Я положила руку на живот, и расплакалась сильнее.
В ответ через минуту я получила только:
Рон: поговорим позже. Ничего не говори Джемме о произошедшем. Калеб сам всё с ней решит.
Он даже не ответил на мои слова. Не обратил внимание на признание, которое я написала в конце. Просто вот так сухо ответил. И попросил меня хранить ещё одну тайну. Горький ком встал в горле. Что там говорил Калеб о двойных стандартах, а?
К моменту, когда я подъехала к дому, машина Джеммы уже стояла напротив нашего гаража. Таксист сказал, что поездка уже оплачена, так что я сразу вышла из машины, и направилась к дому.
Я вошла и услышала голоса в кухне. Мама с Джеммой обсуждали новый сериал, и смеялись. Я вытерла мокрые щёки, и зашла. Мама перевела на меня взгляд, и сразу подскочила со своего места.
—Милая, что случилось?
Джемма сверлила меня взглядом.
— Я поругалась с Роном.
— Ох, детка, — выдохнула она, и обняла меня.
Через плечо мамы я смотрела на свою подругу. Я видела, что Джемма была недовольна тем, что я ничего не рассказал ей об отношениях с её братом. Но также она была единственной, кто мог понять меня и то, в какой ситуации я оказалась.
Джемма поднялась со стула и стояла, глядя на нас с мамой. Поджатые губы подруги обещали мне, что, как только мы окажемся за закрытыми дверями, она выскажет всё, что у неё на уме. Мама отстранилась и я перевела взгляд на неё. Тревога на её лице убивала ещё сильнее. Я не могла в тот момент говорить с ней. Мама бы в который раз предложила мне забыть Рона и двигаться дальше.
— Мам, можно я пойду в свою комнату?
— Не хочешь поговорить? — тихо спросила она. Я качнула головой, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Мама погладила меня по предплечьям и отпустила. — Ну, хорошо. Я пойду займусь стиркой. Буду нужна — зови.
— Спасибо, — прошептала я.
Как только она отошла, я направилась в свою комнату, кивнув Джемме следовать за мной. Я закрыла за нами дверь в комнату и повернулась к подруге.
— Прости, — смогла я выдавить из себя, и разрыдалась.
Джемма подскочила ко мне, обхватила за плечи и провела к кровати. Мы сели, но она не выпустила меня из объятий. Подруга подождала, пока первая волна рыданий закончится. Она сидела молча, потирая мне спину и передавая салфетки. Как только я немного успокоилась, то отстранилась от неё. Я села к ней лицом, перебирая между пальцев салфетку и глядя на свои руки. Меня всё ещё потряхивало, а дыхание выходило прерывистым.
— Всё произошло на празднике у… твоих родителей. Когда ты… ушла к Калебу. — Я положила руку на грудь и попыталась вдохнуть полной грудью, чтобы разговаривать внятно. У меня не вышло. Судорожный вдох мало помог. — Я… после игры в «Твистер» мы встретились в ванной. И… А ночью я пришла к нему. Он не знал, что я… я… что я была девственницей. — Джемма ахнула, а потом нахмурилась.
— Ты была девственницей до Рона?
Я кивнула. Помолчав минуту, я продолжила:
— С тех пор мы были вместе. Мы… Джемма, он совсем другой со мной. Был. До сегодняшнего утра.
Наконец следующий вдох практически полностью наполнил мои легкие кислородом, и мне стало немного легче дышать. Но боль в груди как будто распирала её изнутри, не давая нормально соображать. Ещё этот чёртов голодный желудок не давал покоя.
— Что сегодня случилось? — спросила Джемма, поглаживая меня по руке.
Подруга была обеспокоена и хотела мне помочь, а я не могла рассказать ей правду, потому что была связана обещанием, данном Рону. К чёрту мою жизнь. Постоянные тайны, которые уже порядком меня утомили. Но уж в чём была идеальна старая добрая Мэл, так это в хранении секретов. И меня этому научила жизнь. Когда мой отец начал изменять маме, и я застала его с очередной подружкой, мне было пять. Папа взял с меня слово, что я ничего не скажу маме. Но я была тогда честной малышкой, которая не понимала, зачем ей скрывать что-то от мамы. И когда мама купала меня тем же вечером, я ей всё рассказала. Уложив меня спать, мама ушла в свою комнату. Они с отцом ругались до утра. Я слышала их крики и плакала, потому что услышала, как мама выгоняет папу. Утром отец, едва взглянув на меня, когда я завтракала, вышел из нашего дома со своими вещами, и больше не возвращался. Я очень тяжело переживала эту потерю. Тогда мне казалось, что родители расстались из-за меня и я пообещала себе научиться хранить чужие тайны, чего бы мне это ни стоило. С годами я всё поняла, осознала, что в расставании родителей не было моей вины, но привычка хранить секреты до гробовой доски настолько сильно укоренилась во мне, что даже в свои девятнадцать лет я не могла с ней расстаться. Даже если бы это пошло на пользу мне самой.
— Мы поругались, — ответила я, и почувствовала, как по щеке снова катится горячая мокрая капля.
— Из-за чего? — Я молча посмотрела на подругу, давая понять, что не скажу. Она раздражённо вздохнула и провела рукой по своему хвосту. — Это он заставлял тебе скрывать ваши отношения?
— Нет. Я же писала тебе, что он хотел рассказать тебе за вашим завтраком.
— Какого чёрта, Мэл? — вскрикнула Джемма, и подскочила на ноги. — Мы же лучшие подруги! С самого детства! Почему ты всегда такая скрытная?
Джемма нервно ходила по комнате, не глядя на меня. Она взмахивала руками и пыхтела от злости.
— Почему ты мне не сказала, когда всё началось? — Я пожала плечами. Джемма присела на корточки возле меня и положила руки на мои колени. Посмотрев мне в глаза, подруга сказала уже спокойнее: — Ты же знаешь, как я всегда мечтала, чтобы вы были вместе. — Я снова кивнула и закусила губу, останавливая следующую волну рыданий. — О, господи, Мэл, — выдохнула Джемма, и заключила меня в объятия.
Мне не удалось остановить себя, и слезы градом покатились по щекам. Мы просидели так несколько минут, пока я снова не успокоилась. Мы устроились на кровати, откинувшись на подушки. Истерика закончилась, и теперь всё, что от неё осталось — тупая боль в груди и ощущение в горле, словно его изнутри царапают тысяча иголок.
— Почему мы влюбились в таких дерьмовых парней? — спросила Джемма, грустно улыбнувшись.
— Не говори так о своём брате. Думаю, и Калеб не настолько плох.
— О, он ещё хуже Рона. Вон сколько времени прошло, и где он? Шляется по новым девицам? Ищет приключений? — Она махнула рукой.
У меня на языке буквально плясали слова о том, как он пришёл к Рону, но я не могла произнести их. Мои губы словно замёрзли. Я пообещала.
— Ладно, подруга, лучше расскажи мне, как ты донесла свою V-карту аж до Рона? Неужели в колледже перевелись симпатичные парни?
— Я не хочу парня, Джем. Мне нужен мужчина. Парни придурки. И, знаешь, мне кажется, теперь я не смогу быть и с другим мужчиной. Он… понимаешь, как будто околдовал меня. Я не замечаю других. Не могу смотреть на них. В них нет того, что есть в Роне. — Впервые я так откровенно рассказывала Джемме о своих чувствах.
— Не знаю, что ты в нём нашла. Он такой… не знаю, грубый что ли. Не понимаю, что девушки всегда в нём находили. Да, со мной он всегда заботливый и достаточно ласковый. Но с другими… — Она покачала головой.
— Он как медведь, правда? — с грустной улыбкой спросила я, а Джемма кивнула. —Но на самом деле он совсем другой. Рядом с ним мне спокойно. Он ласковый и заботливый. Нежный и грубый. Сильный. Суровый. Именно все эти качества меня так в нём привлекают. — Помолчав несколько минут, я добавила шёпотом: — Я не смогу без него, Джем.
Тихие слёзы вновь потекли по щекам. На этот раз не было истерики или рыданий. Просто глаза как будто сами оплакивали мою потерю. Джемма крепко прижала меня к себе.
— Хотя бы скажи, из-за чего весь сыр-бор?
— Я обманула его, Джем. Не сказала то, о чём он спрашивал не раз. Точнее, сказала, что ничего не знаю.
— О чём речь? — всполошилась она.
— Джем, прости, это между нами двумя. Я не могу тебя сказать.
Джемма покачала головой, снова откидываясь на подушки.
— Мэл и её знаменитая секретность.
Я улыбнулась сквозь слёзы. Подруга слишком хорошо меня знала.
Глава 16
Мэл: Пожалуйста, поговори со мной. Не заканчивай так всё.
Мэл: Я послала тебе десяток сообщений. Ты мог бы ответить хотя бы на одно из них.
Мэл: Рон, пожалуйста. Я скучаю по тебе.
Мэл: Мне плохо без тебя.
Мэл: Я люблю тебя. Что бы я ни сделала, я делаю с любовью к своим близким. Джемма мне как сестра, и я не могла подвести её. Как и тебя. Ты попросил молчать о Калебе, я ничего ей не сказала. Так хранят секреты. Я хорошо в этом, правда?
Мэл: Катись к чёрту, Рональд Морис! Ненавижу тебя!
Мэл: Не читай моё прошлое сообщение. Я чертовски сильно люблю тебя.
Мэл: Мои дни без тебя стали бесцветными.
Мэл: А ты знал, что от любви можно умереть? Я сегодня прочитала в интернете, что у одной женщины случился сердечный приступ из-за неразделённой любви.
Мэл: Я уже две недели пишу тебе и звоню. Ты молчишь. Рон, я знаю, что ты обижен. Но, может, ты всё-таки ответишь? Хотя бы напиши, чтобы я отвалила.
Мэл: Джемма тянет меня в клуб. Как думаешь, мне стоит пойти?
Мэл: Ты — чёртов придурок, Рон! Ненавижу тебя и всех мужчин! Вам всем нужен только секс! Катитесь нахрен! Все!
Мэл: Прости за вчерашнее сообщение. Я была не в себе. Я люблю тебя
Мэл: Я прошу тебя встретиться со мной один раз. Или хотя бы ответь на один звонок и скажи, что между нами всё кончено. Я не могу жить в состоянии неопределённости. Рон, мне от этого ещё больнее.
Мэл: Рон, прошу тебя…
Проснувшись утром, я собралась и решительно направилась на объект, который ремонтировали Рон с Калебом. Я узнала об этом случайно от Джеммы, которая рассказывала, как Рон возмущался по поводу проекта за их последним завтраком. Я буквально ворвалась в огромную двухуровневую квартиру, осмотрелась по сторонам, но Рона не увидела. Зато под лестницей стоял Калеб и орудовал шуруповёртом. Я прошла к нему. Он практически сразу заметил меня и улыбнулся.
— Привет, Мэл, — поприветствовал меня Калеб, прекращая работу.
— Привет. А Рон? Он здесь? — спросила я.
— Э-э-э, нет, — ответил он, почесав затылок. — Рон не работает на этом объекте.
— Где я могу его найти?
— Идём выйдем. — Калеб взял меня за локоть и вывел в коридор. Мы молча спустились на лифте вниз и вышли на улицу. Как только дошли до машины моей мамы, он прислонился к ней бедром, и пропустил ладонь через волосы. — Слушай, Мэл. Дай ему время.
