Кир, Мэри и Херсен в немом оцепенении наблюдали за всем происходящим. Слова герцога поразили и их.
– Ну хватит реветь! – раздражённо отрезал герцог. – Мне надо довершить начатое дело! А вы меня отвлекаете!
Взмахнув рукой, де Сатор поднял в воздух катушку с неиспользованными проводами. Она сама собой раскрутилась, и провод устремился к Лилиан, вскинув руки, она отбросила провод назад магией. Тогда герцог запустил в дочь разряд молнии. Это вывело всех из ступора, вызванного заявлениями де Сатора, и заставило спрятаться за металлическими корпусами элементов Усилителя, стоящих поодаль от стен.
Лилиан успела выставить магический щит, и молния рассыпалась искрами.
– Рольф, не отходи от меня никуда! – выкрикнула она, готовясь отразить очередной удар отца.
Герцог не сдавался, раз за разом отправляя в сторону дочери и её спутников то огненные шары, то молнии. Лилиан отбивалась, Рольф, Херсен, Кир и Мэри вынуждены были сидеть за ящиками у её ног.
Рольф оглядел всю компанию и спросил:
– У кого-нибудь есть какие-то идеи?
– У меня есть, – вызвался Кир. – Это безумная идея, и я не знаю – поможет ли она, но можно попробовать… Кто-то из вас говорил, что в здании есть пожарная сигнализация. Что она из себя представляет?
– Да, есть, – ответил Херсен. – Из потолка и стен начинает литься вода.
– Отлично! – улыбнулся Кир. – Может удастся остудить пыл магов водой?
Херсен и Рольф переглянулись, после чего младший де Хераган обратился через переговорник к матери:
– Леда, – сказал он ключевое слово, запускающее устройство леди де Хераган, - Мама, устрой, пожалуйста, потоп на последнем этаже с помощью пожарной сигнализации.
– Ты уверен? – переспросила герцогиня.
– Да, – ответил Рольф.
– Хорошо, в течение нескольких минут сделаю, – послышалось из переговорника.
– Чем бы ни закончилась их битва, – кивнув на Лилиан, обратился к своим спутникам Рольф, – мы должны успеть сломать машину.
– Для начала, – сказал Херсен, – проще всего вытащить магидриды из ниш.
Рольф кивнул.
– Как только пойдёт вода, действуйте, – тихо произнёс он. – А я останусь с Лилиан.
Пожарная сигнализация не заставила себя долго ждать. Послышалась сирена и отовсюду полились потоки воды. Лилиан это не смутило. Она слышала разговоры, которые друзья вели у её ног, и была готова к включению сирены. Герцог же на мгновение растерялся и замешкался. Его дочь воспользовалась этим – сбила отца с ног магией и уже направила к нему кусок провода, который должен был связать его. Но де Сатор поднялся, отбил провод и тут же с помощью какого-то заклинания окутал детали усилителя энергетическим полем, отливающим зелёным светом.
Кир, Мэри и Херсен, которые в это время активно вытаскивали из ниш магидриды, а попутно выдёргивали все провода, которые можно было выдернуть, инстинктивно отшатнулись от зелёного поля. Мэри через некоторое время решилась легонько его потрогать и убедилась, что ничего страшного не происходит. Рука свободно проходила сквозь сияющую зелёную преграду – она защищала машину только от льющейся со всех сторон воды.
Ползая на карачках, так как битва магов не прекращалась, все трое продолжили ломать Усилитель.
Магическая битва рисковала затянуться надолго – соперники были равны по своим силам и умениям. Но герцог де Сатор вдруг ухмыльнулся и потянул с помощью магии кубический медальон, висящий на шее дочери. Она схватилась за него, пытаясь удержать, но ничего не получилось. Магическая энергия вырвала кулон из её рук и сорвала цепочку с шеи. А в следующее мгновение руки и ноги девушки опутали провода, завязавшись тугими узлами. Ещё миг, и та же участь постигла Кира, Мэри и Херсена. Рольфа связывать не пришлось. Как только кубический кулон отдалился от него на значительное расстояние, он схватился за сердце и упал, но прежде, чем потерять сознание успел произнести:
– Шторм! Забери у герцога… кулон… принеси… мне…
Из-за пазухи умирающего Рольфа вылезла довольно крупная муха – очередной миниатюрный робот – и незаметно полетела за герцогом. Тот в это время восстанавливал с помощью магии последствия разрушительной деятельности Херсена, Кира и Мэри.
Лилиан, лёжа связанной на полу, молила отца:
– Верни кулон! Рольф умирает! Спаси его! Умоляю! Прошу! Отец!
Де Сатор не обращал никакого внимания на её стенания, и починив всё, что Кир, Мэри и Херсен нарушили, положил кубический кулон в карман. После чего по винтовой лестнице, построенной специально в центре зала, он отправился на крышу Башни Правления. Там располагалась кнопка, запускающая устройство.
Муха-робот, незаметно юркнула в карман де Сатора и тихонько вытащила кулон. Занятый настройкой Усилителя, он ничего не заметил, а «муха» тем временем вернулась к Рольфу и положила кулон на его грудь. Спустя пару минут младший сын леди де Хераган пришёл в себя.
– Лилиан! – ещё ослабшим голосом позвал Рольф плачущую девушку. – Герцог ещё не запустил Усилитель?
– Рольф! – воскликнула дочь де Сатора. – Ты жив?!
Из-за связывающих её проводов Лилиан не могла даже повернуться к Рольфу. И он сам привстал и положил перед её лицом кулон.
– Как видишь! Не так-то просто меня убить, — произнёс он, слегка усмехнувшись. – Но не будем мешкать, надо остановить твоего отца, если ещё не слишком поздно.
Лилиан кивнула и мгновенно освободилась от пут с помощью магии. Таким же образом развязала Кира, Мэри и Херсена, и все вместе устремились на крышу.
Герцог де Сатор стоял около пульта управления и уже собирался нажать на кнопку.
– Папа! Нет! – закричала Лилиан и отбросила герцога мощным потоком энергии. Тот полетел к краю крыши и скатился с неё.
– Папа! – с ужасом завопила Лилиан и кинулась к тому месту, откуда упал герцог.
В то же мгновение из ниоткуда возник Тор Сатер, склонился над краем и протянул вниз руку. Оказывается, де Сатор сумел ухватиться за выступ.
Тор Сатер тянулся вниз, стараясь ухватить отца Лилиан и не дать ему упасть.
– Ну же, герцог, – произнёс он, – дайте руку, я вас вытащу.
Лилиан тоже легла на крышу рядом с Тором и протянула обе руки, пытаясь захватить отца магией, но наткнулась на выставленный им щит.
– Папа! Папа! Пожалуйста! Хватайся! Позволь нам тебя спасти! – закричала она.
– Прости, дочка! – тепло произнёс де Сатор. – Я не люблю проигрывать… Не вини себя!.. Знай, я всегда тебя очень любил! Будь счастлива!
С этими словами герцог де Сатор разжал руки и полетел вниз. Тор Сатер в тот же миг исчез. Лилиан отчаянно завопила и хотела кинуться следом за отцом, но Рольф остановил её и прижал к себе, пытаясь успокоить.
Появился Тор Сатер.
– Лилиан, – сказал он сочувственно. – К сожалению, я не успел остановить падение твоего отца, но сумел его притормозить. Герцог ещё жив, но получил серьёзные травмы.
– Жив?! – с надеждой переспросила заплаканная девушка.
– Он без сознания и через пару часов умрёт, – ответил Тор. – Но есть способ его спасти. Та капсула, в которой ты провела около шести лет, на самом деле является ретарской медицинской разработкой. Очень медленно, но в ней регенерируются ткани. Чтобы исцелить твоего отца потребуется года три.
– Тогда не будем медлить! – воскликнула Лилиан, вытирая слёзы.
– Всё уже готово, – слегка улыбнулся Тор Сатер. – Мои роботы нам помогут. Хотел лишь получить твоё согласие на спасение отца. Так ты хочешь этого?
– Конечно! – выдохнула Лилиан. – Он не такой плохой, каким может показаться!.. И… Если он умрёт… Это будет значить, что я его убила!
Внизу, около распростёртого на земле герцога уже деловито копошилась группа роботов. Один из них напоминал носилки. Он тихонько подползал под тело де Сатора, стараясь минимально его тревожить. Другие роботы облепили герцога со всех сторон. Как понял Кир, они останавливали кровотечение и скрепляли переломы. Самый крупный из них накрыл лицо и голову де Сатора – вероятно, у герцога была серьёзная черепно-мозговая травма.
Лилиан стойко выдержала открывшееся ей зрелище. А Мэри, испуганно вскрикнув, прижалась к груди Кира.
Пока все зачаровано стояли и смотрели, как роботы выполняют свою работу, Рольф отпустил Лилиан из своих объятий и подошёл к Тору:
– Скажи, а меня ты тоже мог исцелить, положив на шесть лет в такую медицинскую капсулу? – тихо спросил он.
– Их не осталось на Ретаре, – невозмутимо ответил Сатер, но тон голоса допускал вероятность того, что он врёт. – Мы все перевезли на Кедар… И потом, разве ты жалеешь, что был эти шесть лет моим учеником?
– Нет, – вздохнул Рольф. – Ты был всё время с нами сегодня?
– Скажем так, – усмехнулся Тор. – Я за вами наблюдал.
– Значит, ты знаешь, что де Сатор затеял всё из-за жажды власти?
– Ага, - кивнул Сатер. – Я и раньше об этом догадывался.
– Я понимаю чувства Лилиан. Но… Зачем же ты его спасаешь? Он вернётся и попробует повторить начатое.
– Если есть возможность кого-то спасти – очень трудно устоять, – пожал плечами Тор, а затем хитро прищурившись, добавил:
– За три года многое может измениться. К власти придут совсем другие люди… Из вас с Лилиан получатся отличные правители Кедара – чародейка и изобретатель!
– Что?! – удивился Рольф.
Тор лишь усмехнулся в ответ.
Неожиданно половинки амулета на шеях у Кира и Мэри засияли и потянулись друг к другу. Молодые люди изо всех сил пытались их удержать и разбежались в разные стороны.
– Пришла пора прощаться, – произнёс Тор Сатер. – Вы сделали здесь всё, что должны были.
Мэри заплакала.
– Нет! Но почему так скоро! – воскликнул Кир.
– На то воля Духа пространства и времени, – сочувственно произнёс Сатер. – Но я могу немного притормозить процесс – на несколько минут, не больше.
Тор взмахнул руками, и половинки амулета замерли в воздухе, а цепочки на шеях молодых людей растворились.
Лилиан подбежала к Киру и Мэри, обняла обоих.
– Мы никогда не забудем то, что вы для всех нас сделали! – воскликнула она.
– Благодарим вас! – вторил ей Рольф слегка поклонившись.
– Мы с вами ещё увидимся! – пообещал Тор Сатер.
Кир и Мэри кинулись в объятия друг друга и слились в поцелуе. А Тор Сатер взмахнул руками, и половинки амулета соединились. Всё исчезло…
Бирмингем,
1856 год
Тело помнило тепло Кира, губы его прикосновения. Сказка растаяла словно дым, словно ничего и не было. Мэри не могла избавиться от ощущения, что она только что проснулась. Может быть, так оно и было. Кедар, Ретар, Кир – ей приснились?
На ней снова было её платье, забытое когда-то в кедарской пещере. Она находилась в своей комнате, в знакомой до боли и привычной обстановке. За окном было темно. На прикроватном столике стояла свеча. И лишь деревянный браслет на запястье свидетельствовал, о том, что всё пережитое было по-настоящему. Сердце девушки сжалось и наполнилось тоской.
Можно было бы верить словам Тора Сатера и жить надеждой, но вдруг он пообещал организовать их с Киром встречу только, чтобы утешить?! Ведь если верить Киру, жить Мэри осталось совсем недолго. До этой обещанной встречи она может просто недотянуть.
Надо сказать спасибо всему произошедшему и продолжать жить дальше в своей реальности, как бы это ни было больно!
Мэри легла спать, но не смогла уснуть до самого утра. Лёжа в кровати, она думала о Кире, о том, как он себя чувствует в своём довольно далёком будущем. Размышляла она и о планетах Кедар и Ретар, о Рольфе, Лилиан и их родителях – смогут ли они наладить отношения? Всё это теперь для неё навсегда останется загадкой.
Бессонница мучила Мэри ещё долго, а череда серых, похожих друг на друга дней полетела с огромной скоростью.
Она общалась с семьёй и немногочисленными подругами, ездила в Лондон и даже посещала приёмы и праздники, но всё время мысленно была совсем в другом месте. Родители и сёстры переживали за неё, думали, что её тоска вызвана тем, что они хотели выдать её замуж не по любви. Отец уже давно планировал провести с Мэри воспитательную беседу на тему того, что далеко не всегда счастливые браки заключаются по первоначальной влюблённости. Очень часто случается, что любовь приходит потом, уже в процессе совместного проживания. Но мистер Смит каждый раз откладывал свою речь, видя тоскливое настроение, которое полностью завладело его дочерью.
Мэри ни на секунду не расставалась с деревянным браслетом.
– Откуда у тебя эта безделица? – как-то раз спросила её Люси.
– Подарили, – постаравшись придать своему голосу максимально небрежный тон, ответила Мэри.
– Кто? – поинтересовалась младшая сестрёнка.
Мэри, не найдя что ответить, просто промолчала, и Люси догадалась, что тут замешана любовь. Родителям она ничего не сказала, но сама стала сгорать от любопытства и всячески старалась выяснить, кто же тот джентльмен, о котором тоскует Мэри: и расспросами, и тайной слежкой, и даже поисками какого-нибудь письма от таинственного незнакомца в личной шкатулке сестры. Но так как ничего найти не удалось, Люси оставалось только набраться терпения и ждать, когда же Мэри не выдержит и сама всё расскажет.
А миссис Смирнов ни с кем делиться своей тайной совершенно не хотела. Она знала, что ей всё равно никто не поверит, а может быть даже сочтут сумасшедшей. Тоска Мэри – временами горькая и болезненная, временами ностальгически-сладкая – принадлежала только ей одной. Тем более что терпеть её оставалось недолго.
От Кира Мэри знала, что должна умереть от воспаления лёгких и старалась всячески оберегать себя от переохлаждения. В глубине души она не верила, что это может её спасти, но не предпринимать совсем ничего, было бы глупо.
Однажды зимой, когда Мэри и Люси возвращались из Лондона в Бирмингем, у их экипажа сломалась ось. Девушкам пришлось всю ночь провести в карете, потому что идти пешком до ближайшего населённого пункта оказалось довольно далеко, а другие экипажи если и проезжали мимо, то не останавливались.
Когда сёстры всё-таки добрались до дома, Люси легко оправилась от пережитого приключения, а Мэри на следующий день слегла с высокой температурой.
Россия,
наши дни
Киру тоже казалось, что всё произошедшее было просто сном – захватывающим, чарующе сладким и немного страшным. Он знал, что никогда не забудет Мэри и всего того, что они пережили вместе в другом мире, но жизнь продолжалась. По своей натуре Кир был скорее пессимистом и не верил в намёки Тора Сатера на то, что увидеться с Мэри всё-таки как-то получится. Их разделяло полтора века и это уже казалось непреодолимой преградой, ведь путь в иной мир теперь для них был закрыт. Они выполнили возложенную на них миссию и теперь не были нужны. Половинки амулета соединились, и он перестал для них существовать.
Кир грустил, тосковал, плохо спал по ночам, с трудом концентрировал внимание на учёбе и в глубине души всё-таки ждал, а вдруг амулет где-то внезапно появится снова, так, как он это уже делал раньше.
Родители и Марина списывали уныние Кира на усталость, возникшую в результате напряжённой учёбы, а он и не пытался их переубедить. Месяц сменялся месяцем, наступила весна, приближалась летняя сессия. Кир вспоминал о Мэри каждый день, но любая боль со временем притупляется.
И вот однажды в тёплый майский день Кир сидел на очередной лекции. Преподаватель читал её скучно, и поневоле Кирилл вновь погрузился в воспоминания о пережитом приключении и о своей жене, жившей в девятнадцатом веке. Непроизвольно поглаживая деревянный браслет, он бесцельно смотрел в большое окно лекционного зала.
– Ну хватит реветь! – раздражённо отрезал герцог. – Мне надо довершить начатое дело! А вы меня отвлекаете!
Взмахнув рукой, де Сатор поднял в воздух катушку с неиспользованными проводами. Она сама собой раскрутилась, и провод устремился к Лилиан, вскинув руки, она отбросила провод назад магией. Тогда герцог запустил в дочь разряд молнии. Это вывело всех из ступора, вызванного заявлениями де Сатора, и заставило спрятаться за металлическими корпусами элементов Усилителя, стоящих поодаль от стен.
Лилиан успела выставить магический щит, и молния рассыпалась искрами.
– Рольф, не отходи от меня никуда! – выкрикнула она, готовясь отразить очередной удар отца.
Герцог не сдавался, раз за разом отправляя в сторону дочери и её спутников то огненные шары, то молнии. Лилиан отбивалась, Рольф, Херсен, Кир и Мэри вынуждены были сидеть за ящиками у её ног.
Рольф оглядел всю компанию и спросил:
– У кого-нибудь есть какие-то идеи?
– У меня есть, – вызвался Кир. – Это безумная идея, и я не знаю – поможет ли она, но можно попробовать… Кто-то из вас говорил, что в здании есть пожарная сигнализация. Что она из себя представляет?
– Да, есть, – ответил Херсен. – Из потолка и стен начинает литься вода.
– Отлично! – улыбнулся Кир. – Может удастся остудить пыл магов водой?
Херсен и Рольф переглянулись, после чего младший де Хераган обратился через переговорник к матери:
– Леда, – сказал он ключевое слово, запускающее устройство леди де Хераган, - Мама, устрой, пожалуйста, потоп на последнем этаже с помощью пожарной сигнализации.
– Ты уверен? – переспросила герцогиня.
– Да, – ответил Рольф.
– Хорошо, в течение нескольких минут сделаю, – послышалось из переговорника.
– Чем бы ни закончилась их битва, – кивнув на Лилиан, обратился к своим спутникам Рольф, – мы должны успеть сломать машину.
– Для начала, – сказал Херсен, – проще всего вытащить магидриды из ниш.
Рольф кивнул.
– Как только пойдёт вода, действуйте, – тихо произнёс он. – А я останусь с Лилиан.
Пожарная сигнализация не заставила себя долго ждать. Послышалась сирена и отовсюду полились потоки воды. Лилиан это не смутило. Она слышала разговоры, которые друзья вели у её ног, и была готова к включению сирены. Герцог же на мгновение растерялся и замешкался. Его дочь воспользовалась этим – сбила отца с ног магией и уже направила к нему кусок провода, который должен был связать его. Но де Сатор поднялся, отбил провод и тут же с помощью какого-то заклинания окутал детали усилителя энергетическим полем, отливающим зелёным светом.
Кир, Мэри и Херсен, которые в это время активно вытаскивали из ниш магидриды, а попутно выдёргивали все провода, которые можно было выдернуть, инстинктивно отшатнулись от зелёного поля. Мэри через некоторое время решилась легонько его потрогать и убедилась, что ничего страшного не происходит. Рука свободно проходила сквозь сияющую зелёную преграду – она защищала машину только от льющейся со всех сторон воды.
Ползая на карачках, так как битва магов не прекращалась, все трое продолжили ломать Усилитель.
Магическая битва рисковала затянуться надолго – соперники были равны по своим силам и умениям. Но герцог де Сатор вдруг ухмыльнулся и потянул с помощью магии кубический медальон, висящий на шее дочери. Она схватилась за него, пытаясь удержать, но ничего не получилось. Магическая энергия вырвала кулон из её рук и сорвала цепочку с шеи. А в следующее мгновение руки и ноги девушки опутали провода, завязавшись тугими узлами. Ещё миг, и та же участь постигла Кира, Мэри и Херсена. Рольфа связывать не пришлось. Как только кубический кулон отдалился от него на значительное расстояние, он схватился за сердце и упал, но прежде, чем потерять сознание успел произнести:
– Шторм! Забери у герцога… кулон… принеси… мне…
Из-за пазухи умирающего Рольфа вылезла довольно крупная муха – очередной миниатюрный робот – и незаметно полетела за герцогом. Тот в это время восстанавливал с помощью магии последствия разрушительной деятельности Херсена, Кира и Мэри.
Лилиан, лёжа связанной на полу, молила отца:
– Верни кулон! Рольф умирает! Спаси его! Умоляю! Прошу! Отец!
Де Сатор не обращал никакого внимания на её стенания, и починив всё, что Кир, Мэри и Херсен нарушили, положил кубический кулон в карман. После чего по винтовой лестнице, построенной специально в центре зала, он отправился на крышу Башни Правления. Там располагалась кнопка, запускающая устройство.
Муха-робот, незаметно юркнула в карман де Сатора и тихонько вытащила кулон. Занятый настройкой Усилителя, он ничего не заметил, а «муха» тем временем вернулась к Рольфу и положила кулон на его грудь. Спустя пару минут младший сын леди де Хераган пришёл в себя.
– Лилиан! – ещё ослабшим голосом позвал Рольф плачущую девушку. – Герцог ещё не запустил Усилитель?
– Рольф! – воскликнула дочь де Сатора. – Ты жив?!
Из-за связывающих её проводов Лилиан не могла даже повернуться к Рольфу. И он сам привстал и положил перед её лицом кулон.
– Как видишь! Не так-то просто меня убить, — произнёс он, слегка усмехнувшись. – Но не будем мешкать, надо остановить твоего отца, если ещё не слишком поздно.
Лилиан кивнула и мгновенно освободилась от пут с помощью магии. Таким же образом развязала Кира, Мэри и Херсена, и все вместе устремились на крышу.
Герцог де Сатор стоял около пульта управления и уже собирался нажать на кнопку.
– Папа! Нет! – закричала Лилиан и отбросила герцога мощным потоком энергии. Тот полетел к краю крыши и скатился с неё.
– Папа! – с ужасом завопила Лилиан и кинулась к тому месту, откуда упал герцог.
В то же мгновение из ниоткуда возник Тор Сатер, склонился над краем и протянул вниз руку. Оказывается, де Сатор сумел ухватиться за выступ.
Тор Сатер тянулся вниз, стараясь ухватить отца Лилиан и не дать ему упасть.
– Ну же, герцог, – произнёс он, – дайте руку, я вас вытащу.
Лилиан тоже легла на крышу рядом с Тором и протянула обе руки, пытаясь захватить отца магией, но наткнулась на выставленный им щит.
– Папа! Папа! Пожалуйста! Хватайся! Позволь нам тебя спасти! – закричала она.
– Прости, дочка! – тепло произнёс де Сатор. – Я не люблю проигрывать… Не вини себя!.. Знай, я всегда тебя очень любил! Будь счастлива!
С этими словами герцог де Сатор разжал руки и полетел вниз. Тор Сатер в тот же миг исчез. Лилиан отчаянно завопила и хотела кинуться следом за отцом, но Рольф остановил её и прижал к себе, пытаясь успокоить.
Появился Тор Сатер.
– Лилиан, – сказал он сочувственно. – К сожалению, я не успел остановить падение твоего отца, но сумел его притормозить. Герцог ещё жив, но получил серьёзные травмы.
– Жив?! – с надеждой переспросила заплаканная девушка.
– Он без сознания и через пару часов умрёт, – ответил Тор. – Но есть способ его спасти. Та капсула, в которой ты провела около шести лет, на самом деле является ретарской медицинской разработкой. Очень медленно, но в ней регенерируются ткани. Чтобы исцелить твоего отца потребуется года три.
– Тогда не будем медлить! – воскликнула Лилиан, вытирая слёзы.
– Всё уже готово, – слегка улыбнулся Тор Сатер. – Мои роботы нам помогут. Хотел лишь получить твоё согласие на спасение отца. Так ты хочешь этого?
– Конечно! – выдохнула Лилиан. – Он не такой плохой, каким может показаться!.. И… Если он умрёт… Это будет значить, что я его убила!
Внизу, около распростёртого на земле герцога уже деловито копошилась группа роботов. Один из них напоминал носилки. Он тихонько подползал под тело де Сатора, стараясь минимально его тревожить. Другие роботы облепили герцога со всех сторон. Как понял Кир, они останавливали кровотечение и скрепляли переломы. Самый крупный из них накрыл лицо и голову де Сатора – вероятно, у герцога была серьёзная черепно-мозговая травма.
Лилиан стойко выдержала открывшееся ей зрелище. А Мэри, испуганно вскрикнув, прижалась к груди Кира.
Пока все зачаровано стояли и смотрели, как роботы выполняют свою работу, Рольф отпустил Лилиан из своих объятий и подошёл к Тору:
– Скажи, а меня ты тоже мог исцелить, положив на шесть лет в такую медицинскую капсулу? – тихо спросил он.
– Их не осталось на Ретаре, – невозмутимо ответил Сатер, но тон голоса допускал вероятность того, что он врёт. – Мы все перевезли на Кедар… И потом, разве ты жалеешь, что был эти шесть лет моим учеником?
– Нет, – вздохнул Рольф. – Ты был всё время с нами сегодня?
– Скажем так, – усмехнулся Тор. – Я за вами наблюдал.
– Значит, ты знаешь, что де Сатор затеял всё из-за жажды власти?
– Ага, - кивнул Сатер. – Я и раньше об этом догадывался.
– Я понимаю чувства Лилиан. Но… Зачем же ты его спасаешь? Он вернётся и попробует повторить начатое.
– Если есть возможность кого-то спасти – очень трудно устоять, – пожал плечами Тор, а затем хитро прищурившись, добавил:
– За три года многое может измениться. К власти придут совсем другие люди… Из вас с Лилиан получатся отличные правители Кедара – чародейка и изобретатель!
– Что?! – удивился Рольф.
Тор лишь усмехнулся в ответ.
Неожиданно половинки амулета на шеях у Кира и Мэри засияли и потянулись друг к другу. Молодые люди изо всех сил пытались их удержать и разбежались в разные стороны.
– Пришла пора прощаться, – произнёс Тор Сатер. – Вы сделали здесь всё, что должны были.
Мэри заплакала.
– Нет! Но почему так скоро! – воскликнул Кир.
– На то воля Духа пространства и времени, – сочувственно произнёс Сатер. – Но я могу немного притормозить процесс – на несколько минут, не больше.
Тор взмахнул руками, и половинки амулета замерли в воздухе, а цепочки на шеях молодых людей растворились.
Лилиан подбежала к Киру и Мэри, обняла обоих.
– Мы никогда не забудем то, что вы для всех нас сделали! – воскликнула она.
– Благодарим вас! – вторил ей Рольф слегка поклонившись.
– Мы с вами ещё увидимся! – пообещал Тор Сатер.
Кир и Мэри кинулись в объятия друг друга и слились в поцелуе. А Тор Сатер взмахнул руками, и половинки амулета соединились. Всё исчезло…
Глава 20. На Земле
Бирмингем,
1856 год
Тело помнило тепло Кира, губы его прикосновения. Сказка растаяла словно дым, словно ничего и не было. Мэри не могла избавиться от ощущения, что она только что проснулась. Может быть, так оно и было. Кедар, Ретар, Кир – ей приснились?
На ней снова было её платье, забытое когда-то в кедарской пещере. Она находилась в своей комнате, в знакомой до боли и привычной обстановке. За окном было темно. На прикроватном столике стояла свеча. И лишь деревянный браслет на запястье свидетельствовал, о том, что всё пережитое было по-настоящему. Сердце девушки сжалось и наполнилось тоской.
Можно было бы верить словам Тора Сатера и жить надеждой, но вдруг он пообещал организовать их с Киром встречу только, чтобы утешить?! Ведь если верить Киру, жить Мэри осталось совсем недолго. До этой обещанной встречи она может просто недотянуть.
Надо сказать спасибо всему произошедшему и продолжать жить дальше в своей реальности, как бы это ни было больно!
Мэри легла спать, но не смогла уснуть до самого утра. Лёжа в кровати, она думала о Кире, о том, как он себя чувствует в своём довольно далёком будущем. Размышляла она и о планетах Кедар и Ретар, о Рольфе, Лилиан и их родителях – смогут ли они наладить отношения? Всё это теперь для неё навсегда останется загадкой.
Бессонница мучила Мэри ещё долго, а череда серых, похожих друг на друга дней полетела с огромной скоростью.
Она общалась с семьёй и немногочисленными подругами, ездила в Лондон и даже посещала приёмы и праздники, но всё время мысленно была совсем в другом месте. Родители и сёстры переживали за неё, думали, что её тоска вызвана тем, что они хотели выдать её замуж не по любви. Отец уже давно планировал провести с Мэри воспитательную беседу на тему того, что далеко не всегда счастливые браки заключаются по первоначальной влюблённости. Очень часто случается, что любовь приходит потом, уже в процессе совместного проживания. Но мистер Смит каждый раз откладывал свою речь, видя тоскливое настроение, которое полностью завладело его дочерью.
Мэри ни на секунду не расставалась с деревянным браслетом.
– Откуда у тебя эта безделица? – как-то раз спросила её Люси.
– Подарили, – постаравшись придать своему голосу максимально небрежный тон, ответила Мэри.
– Кто? – поинтересовалась младшая сестрёнка.
Мэри, не найдя что ответить, просто промолчала, и Люси догадалась, что тут замешана любовь. Родителям она ничего не сказала, но сама стала сгорать от любопытства и всячески старалась выяснить, кто же тот джентльмен, о котором тоскует Мэри: и расспросами, и тайной слежкой, и даже поисками какого-нибудь письма от таинственного незнакомца в личной шкатулке сестры. Но так как ничего найти не удалось, Люси оставалось только набраться терпения и ждать, когда же Мэри не выдержит и сама всё расскажет.
А миссис Смирнов ни с кем делиться своей тайной совершенно не хотела. Она знала, что ей всё равно никто не поверит, а может быть даже сочтут сумасшедшей. Тоска Мэри – временами горькая и болезненная, временами ностальгически-сладкая – принадлежала только ей одной. Тем более что терпеть её оставалось недолго.
От Кира Мэри знала, что должна умереть от воспаления лёгких и старалась всячески оберегать себя от переохлаждения. В глубине души она не верила, что это может её спасти, но не предпринимать совсем ничего, было бы глупо.
Однажды зимой, когда Мэри и Люси возвращались из Лондона в Бирмингем, у их экипажа сломалась ось. Девушкам пришлось всю ночь провести в карете, потому что идти пешком до ближайшего населённого пункта оказалось довольно далеко, а другие экипажи если и проезжали мимо, то не останавливались.
Когда сёстры всё-таки добрались до дома, Люси легко оправилась от пережитого приключения, а Мэри на следующий день слегла с высокой температурой.
***
Россия,
наши дни
Киру тоже казалось, что всё произошедшее было просто сном – захватывающим, чарующе сладким и немного страшным. Он знал, что никогда не забудет Мэри и всего того, что они пережили вместе в другом мире, но жизнь продолжалась. По своей натуре Кир был скорее пессимистом и не верил в намёки Тора Сатера на то, что увидеться с Мэри всё-таки как-то получится. Их разделяло полтора века и это уже казалось непреодолимой преградой, ведь путь в иной мир теперь для них был закрыт. Они выполнили возложенную на них миссию и теперь не были нужны. Половинки амулета соединились, и он перестал для них существовать.
Кир грустил, тосковал, плохо спал по ночам, с трудом концентрировал внимание на учёбе и в глубине души всё-таки ждал, а вдруг амулет где-то внезапно появится снова, так, как он это уже делал раньше.
Родители и Марина списывали уныние Кира на усталость, возникшую в результате напряжённой учёбы, а он и не пытался их переубедить. Месяц сменялся месяцем, наступила весна, приближалась летняя сессия. Кир вспоминал о Мэри каждый день, но любая боль со временем притупляется.
И вот однажды в тёплый майский день Кир сидел на очередной лекции. Преподаватель читал её скучно, и поневоле Кирилл вновь погрузился в воспоминания о пережитом приключении и о своей жене, жившей в девятнадцатом веке. Непроизвольно поглаживая деревянный браслет, он бесцельно смотрел в большое окно лекционного зала.
