- Простите, - еле шевеля губами, извинился Антон Павлович, - мне не докладывали о вас, товарищ капитан.
Странно. Несколько дней в городе, а первый секретарь обо мне ничего не слышал. А может, и прикидывался дурачком? Хотя то, как он нас встретил, говорило об обратном: не дурак, а зазнавшийся местный царёк. Привык первый секретарь людьми командовать и всюду нос свой совать. Так что для жителей Заболотинска выслушать тираду оскорблений от высокого начальства было привычным делом. А по сути, ни хрена Антон Павлович в городе не делал, лишь создавал видимость кипучей работы для отчётности в облисполкоме. Главное, на бумажках всё в порядке.
Помните запустение на складах? Так вот, увидев перед носом моё удостоверение, первый секретарь выпал в осадок. Испугался бедолага, что по его душу приехали. Ведь на днях на собрании в облисполкоме Пересвистову шепнули, что им недовольны. Слишком часто Заболотинск стал мелькать в сводках: то ребёнок пропадет, то склад ограбят, то крупная недостача, то ещё что случится. И всё в городе Пересвистова. Вот здесь и возникает вопрос: а не чужое ли место занимает Антон Павлович? И не пора ли пересмотреть его кандидатуру?
Приняв к сведению своевременную информацию от доброжелателя в облисполкоме, товарищ Пересвистов тут же помчался в Минск. Вот и пропустил мой приезд в его город. Сам же Антон Павлович явился в Заболотинск только вчера вечером. А то, что первый секретарь горкома отсутствовал несколько дней, никто не знал. Пересвистов запретил об этом распространяться. И секретарша Танечка самоотверженно выполняла его приказ.
Об этом я узнала чуть позже. А пока мы с Шумским смотрели на Пересвистова, как на главного подозреваемого, от чего тот ежился, всё норовя спрятать голову в плечи.
- У нас к вам несколько вопросов, Антон Павлович, и хотелось бы на них получить ответы, - и, сделав шаг вперёд, спросила. – Мы присядем?
- Да, да, конечно, - засуетился Пересвистов, бегая глазами то на меня, то на Шумского, то на замершую у дверей секретаршу.
На Танечку он смотрел, как на спасательный круг. Бросит взгляд, вздохнет и волной откатит на меня, потом на Шумского. И так до тех пор, пока мне не надоели эти бестолковые гляделки. Вот как прощались на долгую разлуку. А я-то пришла всего лишь поговорить. Проблемы Пересвистова в обкоме меня не волновали.
- Антон Павлович, где вы были двадцать второго мая? – спрашиваю я, отодвигая стул и присаживаясь на него.
- Примерно до полудня.
Дополняет мой вопрос капитан и тянет на себя спинку соседнего стула. Скрежет по полу от ножек заставил всех поморщится. Кроме Шумского, конечно. Этот ещё с большей демонстрацией наглости плюхается на стул и, развалившись на нём, с вызовом закидывает голову. Мол, смотри гад, ты меня в камеру по доносу, а я к тебе всё равно пришёл.
После такого нахальства галстук первому секретарю совсем дыхание перекрыл. Он же привык, что в кабинете все, как струнки вытянутые стоят, а тут полное неуважение к его персоне. А раз какой-то следак позволяет себе такие вольности в присутствии первого секретаря горкома, то дела совсем плохи. И с перепугу у Антона Павловича отшибло память. Забыл бедолага даже о своей поездке в Минск. Поправляя галстук, он едва держался на ногах. И мне показалось, что ещё чуть-чуть и придётся приводить нервного мужика в чувства.
- Я? Я… я… , - мямлил Пересвистов, явно уплывая от нас в темноту бессознательности.
- Антон Павлович был в Минске! Он приехал только вчера вечером! Коля ездил его встречать в Витебск! – бросилась защищать своего начальника верная секретарша.
Антону Павловичу сразу полегчало и память вернулась одним резким толчком. Дернувшись, как в эпилептическом припадке, он всё-таки сорвал и так уже болтающийся галстук. Осел на стул.
- Да, я был в Минске, - в голосе появилась уверенность.
Ну что же. Алиби на день, когда попала Тося, у него есть. Но экспертиза показала, что девочку убил не Зверь. В этом эпизоде осталась только одна зацепка – черная машина. И по госномеру она числится за Пересвистовым. Вернее, в автопарке горкома. К тому же, наш подозреваемый в отъезде и девочку похищает не Зверь. Тоже не мало для следствия.
- Хорошо, а как насчёт двадцать восьмого апреля и восьмого марта этого года? – ещё один вопрос от Шумского и снова паника на лице Пересвистова.
В эти дни пропали Маруся Дзедун и Даша Кистенева. В обоих случаях видели черную машину. Ещё машина мелькнула в прошлом году неподалёку от дома первой жертвы Гали Волошиной. Но судя по плохой памяти первого секретаря горкома, Шумский не стал лезть в такие дебри, и предпочёл пройтись по более поздним эпизодам.
- А… , я… , мммм… , а… .
Почти нечленораздельно мычал Пересвистов, пытаясь хоть что-то выдавить из своего мозга, но все его попытки были безрезультатны. И тут подорвалась секретарша, выскочив вперёд к самому столу первого секретаря горкома.
- Антон Павлович был Витебске! – закричала Таня, будто ей в голову снизошло озарение. – Да, он был Витебске! Я помню! Сейчас! – и бросилась из кабинета, а через минуту вернулась с толстой тетрадью, довольно улыбаясь, будто бога поймала за что-то очень весомое.
«Надо же какое рвение в служении своему начальнику», - отметила я про себя, смотря как секретарша листает свои записи.
- Вот, смотрите, - и сует тетрадь Шумскому, - Антон Павлович восьмого марта был на торжественном мероприятии в Витебске. Уехал ещё засветло, - ткнула она пальцем в дату. – А вот двадцать восьмого апреля у Антона Павловича совещание в обкоме.
Краем глаза я заметила, что в этой тетрадке записаны все передвижения первого секретаря горкома. Указано всё! День, месяц, время. Не Маслову ли она стучит? Если так, то хорош Семён Аркадьевич! Мог и сразу сказать, что первый секретарь не при делах. Зачем разводить такую канитель с посадкой Шумского и с пьянкой в служебной квартире?
Сижу и чувствую, как закипаю от простой женской злости. Я вот психую, напрочь позабыв про основную цель нашего с Шумским визита. Отвлеклась на Пересвистова и несостыковки в заранее обговоренных фактах о чёрной машине. А Шумский в это время берёт из рук секретарши тетрадь, листает её с задумчивым видом.
- У меня есть свидетели, - как бы напоминает капитану о своем присутствии первый секретарь и с опаской посматривая на меня.
Я для Антона Павловича зверь позубастее, чем местный следователь. Меня бояться нужно.
- Проверим, - без особых эмоций заверяет его Шумский, оторвав глаза от записей Татьяны. – Стало быть, в интересующие нас дни вы были в отъезде, - закрепляет капитан.
Пересвистов утвердительно кивает головой. Секретарша тут же вторит ему голосом.
- Да. Антон Павлович не мог. Он был в Витебске.
- Черный автомобиль с госномером БК-04-48 числится за вами, товарищ Пересвистов?
В кабинете тут же повисает напряжённая пауза в целую минуту. Ответить нечего. Только снова кивнуть. Что Пересвистов с Таней и делают.
- Получатся, что вы в Витебске, а ваш автомобиль разъезжает по городу? – с сарказмом давит Шумский.
- Так я с Марком Ароновичем в Витебск ездил, - вслух вспоминал Пересвистов. - У товарища Шульмана новый автомобиль.
- Его предприятию «Красное знамя октября» за выполнение пятилетки машину дали! А у Антона Павловича машина совсем худая! Вечно ломается на дальние дороги! – засуетилась секретарша, словно провинившаяся собачонка. – Савелий и так её чуть ли не по болтикам перебирает! А толку-то?! Неделю другую попыхтит и снова колом встаёт!
- А Савелий это кто? – спросила я, перехватив инициативу у Шумского.
Такой поворот капитану не очень-то понравился и, тяжело вздохнув, он поджал губы.
- Савелий Хромченко, мой водитель, - поспешил с ответом первый секретарь.
Отлегло у мужика. Если кто и виноват, то теперь уж точно не он. И доказывать никому ничего не надо. Хромченко без него по городу разъезжал! Вот так вот! Правда, недолго первый секретарь пребывал в таком воодушевлённом состоянии. Спустя всего несколько мгновений снова поник, понимая чем ему аукнется водитель-убийца. Товарищи не простят. Да и вся эта поездка в Минск не будет иметь никакой силы. И там Антона Павловича сольют со всеми потрохами, чтобы побыстрее откреститься от всех этих порочащих коммуниста связей. Скажут на партсобрании: товарищ Пересвистов пригрел змею на своей груди или … Вот это ИЛИ и станет последним гвоздём в гроб карьеры первого секретаря горкома Заболотинска.
ГУГБ НКВД 2 отдел* - главное управление государственной безопасности народного комиссариата внутренних дел СССР, 2 отдел ( секретно-политический), включал в себя ещё 12 отделений. Одним понятным предложением: 2 отдел занимался выявлением «врагов народа» , начиная от троцкистов, зиновьевцев, анархистов, националистов разных мастей и заканчивая курированием милиции, пожарной охраны и военкоматами.
Странно. Несколько дней в городе, а первый секретарь обо мне ничего не слышал. А может, и прикидывался дурачком? Хотя то, как он нас встретил, говорило об обратном: не дурак, а зазнавшийся местный царёк. Привык первый секретарь людьми командовать и всюду нос свой совать. Так что для жителей Заболотинска выслушать тираду оскорблений от высокого начальства было привычным делом. А по сути, ни хрена Антон Павлович в городе не делал, лишь создавал видимость кипучей работы для отчётности в облисполкоме. Главное, на бумажках всё в порядке.
Помните запустение на складах? Так вот, увидев перед носом моё удостоверение, первый секретарь выпал в осадок. Испугался бедолага, что по его душу приехали. Ведь на днях на собрании в облисполкоме Пересвистову шепнули, что им недовольны. Слишком часто Заболотинск стал мелькать в сводках: то ребёнок пропадет, то склад ограбят, то крупная недостача, то ещё что случится. И всё в городе Пересвистова. Вот здесь и возникает вопрос: а не чужое ли место занимает Антон Павлович? И не пора ли пересмотреть его кандидатуру?
Приняв к сведению своевременную информацию от доброжелателя в облисполкоме, товарищ Пересвистов тут же помчался в Минск. Вот и пропустил мой приезд в его город. Сам же Антон Павлович явился в Заболотинск только вчера вечером. А то, что первый секретарь горкома отсутствовал несколько дней, никто не знал. Пересвистов запретил об этом распространяться. И секретарша Танечка самоотверженно выполняла его приказ.
Об этом я узнала чуть позже. А пока мы с Шумским смотрели на Пересвистова, как на главного подозреваемого, от чего тот ежился, всё норовя спрятать голову в плечи.
- У нас к вам несколько вопросов, Антон Павлович, и хотелось бы на них получить ответы, - и, сделав шаг вперёд, спросила. – Мы присядем?
- Да, да, конечно, - засуетился Пересвистов, бегая глазами то на меня, то на Шумского, то на замершую у дверей секретаршу.
На Танечку он смотрел, как на спасательный круг. Бросит взгляд, вздохнет и волной откатит на меня, потом на Шумского. И так до тех пор, пока мне не надоели эти бестолковые гляделки. Вот как прощались на долгую разлуку. А я-то пришла всего лишь поговорить. Проблемы Пересвистова в обкоме меня не волновали.
- Антон Павлович, где вы были двадцать второго мая? – спрашиваю я, отодвигая стул и присаживаясь на него.
- Примерно до полудня.
Дополняет мой вопрос капитан и тянет на себя спинку соседнего стула. Скрежет по полу от ножек заставил всех поморщится. Кроме Шумского, конечно. Этот ещё с большей демонстрацией наглости плюхается на стул и, развалившись на нём, с вызовом закидывает голову. Мол, смотри гад, ты меня в камеру по доносу, а я к тебе всё равно пришёл.
После такого нахальства галстук первому секретарю совсем дыхание перекрыл. Он же привык, что в кабинете все, как струнки вытянутые стоят, а тут полное неуважение к его персоне. А раз какой-то следак позволяет себе такие вольности в присутствии первого секретаря горкома, то дела совсем плохи. И с перепугу у Антона Павловича отшибло память. Забыл бедолага даже о своей поездке в Минск. Поправляя галстук, он едва держался на ногах. И мне показалось, что ещё чуть-чуть и придётся приводить нервного мужика в чувства.
- Я? Я… я… , - мямлил Пересвистов, явно уплывая от нас в темноту бессознательности.
- Антон Павлович был в Минске! Он приехал только вчера вечером! Коля ездил его встречать в Витебск! – бросилась защищать своего начальника верная секретарша.
Антону Павловичу сразу полегчало и память вернулась одним резким толчком. Дернувшись, как в эпилептическом припадке, он всё-таки сорвал и так уже болтающийся галстук. Осел на стул.
- Да, я был в Минске, - в голосе появилась уверенность.
Ну что же. Алиби на день, когда попала Тося, у него есть. Но экспертиза показала, что девочку убил не Зверь. В этом эпизоде осталась только одна зацепка – черная машина. И по госномеру она числится за Пересвистовым. Вернее, в автопарке горкома. К тому же, наш подозреваемый в отъезде и девочку похищает не Зверь. Тоже не мало для следствия.
- Хорошо, а как насчёт двадцать восьмого апреля и восьмого марта этого года? – ещё один вопрос от Шумского и снова паника на лице Пересвистова.
В эти дни пропали Маруся Дзедун и Даша Кистенева. В обоих случаях видели черную машину. Ещё машина мелькнула в прошлом году неподалёку от дома первой жертвы Гали Волошиной. Но судя по плохой памяти первого секретаря горкома, Шумский не стал лезть в такие дебри, и предпочёл пройтись по более поздним эпизодам.
- А… , я… , мммм… , а… .
Почти нечленораздельно мычал Пересвистов, пытаясь хоть что-то выдавить из своего мозга, но все его попытки были безрезультатны. И тут подорвалась секретарша, выскочив вперёд к самому столу первого секретаря горкома.
- Антон Павлович был Витебске! – закричала Таня, будто ей в голову снизошло озарение. – Да, он был Витебске! Я помню! Сейчас! – и бросилась из кабинета, а через минуту вернулась с толстой тетрадью, довольно улыбаясь, будто бога поймала за что-то очень весомое.
«Надо же какое рвение в служении своему начальнику», - отметила я про себя, смотря как секретарша листает свои записи.
- Вот, смотрите, - и сует тетрадь Шумскому, - Антон Павлович восьмого марта был на торжественном мероприятии в Витебске. Уехал ещё засветло, - ткнула она пальцем в дату. – А вот двадцать восьмого апреля у Антона Павловича совещание в обкоме.
Краем глаза я заметила, что в этой тетрадке записаны все передвижения первого секретаря горкома. Указано всё! День, месяц, время. Не Маслову ли она стучит? Если так, то хорош Семён Аркадьевич! Мог и сразу сказать, что первый секретарь не при делах. Зачем разводить такую канитель с посадкой Шумского и с пьянкой в служебной квартире?
Сижу и чувствую, как закипаю от простой женской злости. Я вот психую, напрочь позабыв про основную цель нашего с Шумским визита. Отвлеклась на Пересвистова и несостыковки в заранее обговоренных фактах о чёрной машине. А Шумский в это время берёт из рук секретарши тетрадь, листает её с задумчивым видом.
- У меня есть свидетели, - как бы напоминает капитану о своем присутствии первый секретарь и с опаской посматривая на меня.
Я для Антона Павловича зверь позубастее, чем местный следователь. Меня бояться нужно.
- Проверим, - без особых эмоций заверяет его Шумский, оторвав глаза от записей Татьяны. – Стало быть, в интересующие нас дни вы были в отъезде, - закрепляет капитан.
Пересвистов утвердительно кивает головой. Секретарша тут же вторит ему голосом.
- Да. Антон Павлович не мог. Он был в Витебске.
- Черный автомобиль с госномером БК-04-48 числится за вами, товарищ Пересвистов?
В кабинете тут же повисает напряжённая пауза в целую минуту. Ответить нечего. Только снова кивнуть. Что Пересвистов с Таней и делают.
- Получатся, что вы в Витебске, а ваш автомобиль разъезжает по городу? – с сарказмом давит Шумский.
- Так я с Марком Ароновичем в Витебск ездил, - вслух вспоминал Пересвистов. - У товарища Шульмана новый автомобиль.
- Его предприятию «Красное знамя октября» за выполнение пятилетки машину дали! А у Антона Павловича машина совсем худая! Вечно ломается на дальние дороги! – засуетилась секретарша, словно провинившаяся собачонка. – Савелий и так её чуть ли не по болтикам перебирает! А толку-то?! Неделю другую попыхтит и снова колом встаёт!
- А Савелий это кто? – спросила я, перехватив инициативу у Шумского.
Такой поворот капитану не очень-то понравился и, тяжело вздохнув, он поджал губы.
- Савелий Хромченко, мой водитель, - поспешил с ответом первый секретарь.
Отлегло у мужика. Если кто и виноват, то теперь уж точно не он. И доказывать никому ничего не надо. Хромченко без него по городу разъезжал! Вот так вот! Правда, недолго первый секретарь пребывал в таком воодушевлённом состоянии. Спустя всего несколько мгновений снова поник, понимая чем ему аукнется водитель-убийца. Товарищи не простят. Да и вся эта поездка в Минск не будет иметь никакой силы. И там Антона Павловича сольют со всеми потрохами, чтобы побыстрее откреститься от всех этих порочащих коммуниста связей. Скажут на партсобрании: товарищ Пересвистов пригрел змею на своей груди или … Вот это ИЛИ и станет последним гвоздём в гроб карьеры первого секретаря горкома Заболотинска.
ГУГБ НКВД 2 отдел* - главное управление государственной безопасности народного комиссариата внутренних дел СССР, 2 отдел ( секретно-политический), включал в себя ещё 12 отделений. Одним понятным предложением: 2 отдел занимался выявлением «врагов народа» , начиная от троцкистов, зиновьевцев, анархистов, националистов разных мастей и заканчивая курированием милиции, пожарной охраны и военкоматами.
