- Наш мир гораздо старше вашего, а вы растаскиваете его на сувениры, выставляя на показ как уродцев в цирке.
       - Отстань от неё, я сам предложил помощь.
       Я не сдержала вздоха облегчения, оборачиваясь и расплываясь в улыбке при виде светловолосого брата. Он выглядел уставшим - платиновый пряди торчали в разные стороны, рукава кофты были закаты по локоть, а темно-синие джинсы испачканы в грязи.
       - Я хочу, чтоб люди научились понимать наш мир. Это первый шаг к принятию.
       - Ты наивен или попросту глуп, - парировал его брат. – Все незнакомое вызывает у них страх, а страх всегда порождает ненависть. Если бы это было не так, у нас с тобой не было бы работы.
       - Это замкнутый круг. Пока наш мир уничтожает их, они будут стремиться уничтожить нас. Как эти существа опасны для мира людей, так и люди опасны для них. Мы должны провести черту между ними, должны установить правила.
       - Мир не будет прежним, - в голосе Грависа не слышалось сожаления, только вызов и какая-то маниакальная потребность в противостоянии. – Ты лишь откладываешь неизбежное.
       - Неизбежное? – встрепенулась я, не совсем понимая, о чем говорят братья. - Что неизбежное?
       - Ничего, - Левис бросил на брата неодобрительный взгляд, но тот в ответ только хищно ухмыльнулся. – И вместо того, чтобы разводить здесь демагогию, кому-то стоит проверить лингбакра.
       - Вы его поймали?!
       - Его не нужно ловить, - сквозь зубы процедил Гравис, проходя мимо меня, намеренно близко, касаясь плечом моего плеча. – Он разумное существо.
       - Которое ест людей! – не выдержала я.
       - Только тех, кто ниже его по интеллекту и не может отличить животное от острова.
       - Гравис!
       Тот лишь громко расхохотался, и, не обернувшись, направился в южное крыло, там, где располагались плавучие доки.
       Мы оба молчали, пока его шаги окончательно не стихли, оставив после себя только фантомное эхо.
       - Не принимай близко к сердцу, - наконец нарушил молчание Левис, - он говорит так не со зла. Все наши поступки продиктованы страхом.
       Я кивнула, хотя и очень сомневалась, что такой как Гравис мог вообще чего-то бояться. Мне доводилось видеть, как он усмирял новоприбывших существ в питомнике - если его брат пытался добиться их доверия, то этот колдун шел коротким путем, обретая контроль силой.
       - Я бы хотел, чтобы ты согласовала со мной статью перед печатью.
       Пройдя в кабинет, колдун взял в руки большую серую папку, больше походящую на полноценный архив в несколько томов. Я переняла ее, ощущая на себе всю тяжесть этих знаний.
       - Конечно, без проблем. Без твоей помощи я и не справлюсь.
       Что я могла написать о людях-растениях? Растениях-людях? Разумных растениях? Вегетативных людях? Это было за гранью моего понимания, как и любого другого человека.
       - А что будет с лингбакром? Передадите властям?
       - Нет, - отрицательно замотал головой Левис, - ни в коем случае. У них нет условий никаких для его содержания. Он уже сейчас около 2 квадратных километров площадью, и будет расти дальше.
       - Но он опасен.
       - Мы вывезем его подальше и выпустим.
       - А если он вернется?
       Парень смирил меня пренебрежительным взглядом, будто я сморозила глупость. А потом устало вздохнул, что только добавило ситуации неловкости.
       - Лингбакр весит больше четырехсот тонн, поверь, скоростные гонки не для него. Обычно они дрейфуют в море, меняя ареал обитания, только при истощении кормовой базы.
       Ну да, звучало безобидно.
       - Но что-то привело его в город.
       - Возможно, павшие границы потревожили его дом, вот ему и пришлось искать новый.
       Мне хотелось сказать больше. О пропавших без вести людях, о постоянном страхе встретить одного из его питомцев за пределами приюта, о тянущем чувстве томительного ожидания, что должно произойти что-то плохое. Ему было этого не понять. Но несмотря на все это, я была ему благодарна, и даже немного его брату – пусть преследуя свои собственные интересы, но они делали мой мир чуточку безопаснее.
       - И ты же понимаешь, что об этом не стоит никому рассказывать?
       Кивнув, я отвернулась. А кто бы мне поверил? Даже это место, я подошла к панорамному окну, окинула взглядом парковую зону, казавшуюся отсюда бескрайней – никто бы из моих родных и друзей и не поверил бы, что в нашем городе спокойно разместилась целая заповедная зона с сотней редких магических животных. Выпусти их прогуляться по нашим улочкам и все поляжет в руинах.
       - И насчет индрика, я тоже сомневаюсь. Он слишком ценен. Не хочу, чтобы о нем знали люди. Тот факт, что они обитают глубоко под землей, говорит сам за себя.
       Небольшой зеленый куст под окнами зашевелился, раскачиваясь из стороны в сторону, хотя погода была безветренной. Я припала к окну, щурясь от яркого дневного света, пытаясь разглядеть, кто потревожил цветочные насаждения. Громко хрюкнув, растение поднялось вверх, вставая на низкие массивные лапы с черными когтями, и, повиливая хвостом и с зеленой пушистой кисточкой, вразвалку потопал дальше.
       - Кажется, калбей снова сбежал из загона, - без эмоций произнесла я, наблюдая как животное, похожее на кабана, которому какой-то шутник нацепил на спину пучок нестриженной травы, остановилось, раскапывая что-то носом у распустившейся березы.
       - Что? – встрепенулся Левис. – Опять? Демон!
       Еще с пару минут я с улыбкой наблюдала как парень гоняет по лужайке разыгравшегося зверя, который радостно повизгивая носился кругами – не желая убегать далеко, но и не планируя возвращаться в вольер. И все-таки в этом новом мире что-то было. Что-то хорошее. Ну, или по крайней мере, не совсем плохое.
       
       Иномирье было полно сюрпризов. И если на первый взгляд вы не видели ничего странного, это лишь означало, что вы не знали куда смотреть. Большинство магических мест было скрыто от посторонних глаз, отчасти от запрета на использование магии в городской черте, отчасти чтобы нагнать таинственности.
       Маленький магический салон, в который я периодически заглядывала, естественно только по делам крайней важности, располагался в спальном районе, вдалеке от бьющего ключом центрального квартала. Зеркальные высотки здесь сменяли приземистые пятиэтажки и облупившиеся свечки из прошлого века. Редкие прохожие неспешно прогуливались вдоль тротуаров, кто с собакой, кто с коляской, а кто просто наматывал круги вокруг дома, разговаривая по телефону.
       Главное правило маскировки было простое – идти вперед так, будто досконально знаешь каждый закуток. Я покрепче перехватил сумку и нацепила солнцезащитные очки, краем глаза стараясь уловить на стене домов искомый знак. Обычные правила безопасности – каждые две-три недели владелица салона меняла вход, помечая нужное здание неприметным граффити, которое со стороны выглядело банальным детским вандализмом.
       Надпись в диком стиле обнаружилась чуть ниже таблички с номером дома. Вычленив из запутанных букв четыре цифры, я вошла в ближайший подъезд, остановившись, чтобы убедиться, что за мной никто не идет. Вверху тоже было тихо. Спустившись на один пролет вниз, в подвал, я встала напротив металлической двери. Затем повернулась направо, сделала три шага в сторону и замерла у побеленной стены. Вот он и вход.
       Задержав дыхание и, на всякий случай, выставив перед собой руку, я шагнула вперед, не почувствовав преграды. Поток прохладного воздуха коснулся коже, пытаясь противостоять мне, но, в итоге, все равно пропуская внутрь.
       Помещение было оформлено по всем традициям спиритических салонов прошлых времен. Верхнее освещение отсутствовало, мрак, скопившийся внутри, с трудом рассеивали горящие свечи, десятками установленные вдоль стен, не столько даря свет, сколько съедая кислород и отдавая взамен тяжелый запах воска. Сумрак приглушал цвета, оставляя только оттенки серого, и сглаживал очертания предметов, придавая им флер мистицизма.
       Везде куда падал взгляд стояли высокие под потолок стеллажи, заполненные всякого рода мелкими безделицами – пузырьки и мешочки, фигурки и статуэтки, громоздкие пыльные коробки и даже коллекция скелетов разных животных. Настоящий музей. Я очень сомневалась, что колдуны действительно жили в таких условиях. Зачем, если можешь наколдовать себе современный ремонт со всеми удобствами? Хотя, может Лакрима была не из тех колдуний. И не их колдуний вообще… Увы, на мои деньги сложно было рассчитывать на что-то другое.
        Хозяйку заведение я нашла в центральном зале. Драпированное тяжелыми темными занавесками, помещение было не больше трех метров в ширину. Практически все свободное пространство занимал огромный круглый стол, на котором сумели разместиться все атрибуты уважающей себя ведьмы. Здесь был и стеклянный шар, светившийся неестественно зеленым светом, и стопка карт, и даже горстка деревянных рун. Лакрима сидела с закрытыми глазами, не обратив внимания на мое появление. Ее руки с черными вздутыми венами, словно червями, забравшиеся под бледную кожу, лежали поверх бордовой скатерти, а длинные тонкие пальцы отбивали слабый незнакомый ритм.
       Чем больше колдуны пользовались магией, тем больший отпечаток это откладывало на их внешности. В инструкции к обитателям Иномирья писали, что магия колдунов течет в их венах, именно от этого те со временем темнели, проступая сквозь кожу черной неприглядной сеткой, начиная с рук и постепенно расползаясь по всему телу. Такие колдуны считались опасными, официально отслеживаясь СОНИМ, но, по факту, отлично от них скрываясь.
       Лакрима не относилась к последней категории – черные вены едва доходили до ее шеи. О не слишком больших возможностях говорили и ее татуировки – две симметричные надписи на ключицах. Темная кровь колдунов тоже обладала силой, поэтому некоторые из них, стараясь поднять свой уровень, вкалывали ее себе под кожу, сочетая с древними рунами. Эффект был временный, но ощутимый. Допинг. Все как у людей. Надо ли упоминать, насколько это изменило отношение к татуировкам в нашем человеческом мире? Любой рисунок на коже теперь автоматически считался происками темной запретной магии, сразу же попадая на учет Полиции Магии. Никогда не думала, что буду благодарна маме, что она запретила мне сделать тату с лотосом в мои сумасшедшие шестнадцать лет.
       - Зачем ты опять пришла, дитя? - Колдунья не пошевелилась – ее губы оставались плотно сомкнуты, а глаза закрыты.
       - Ваш амулет не помогает, - с порога заявила я, уперев руки в бока, чтобы показать весь уровень своего негодования. – Они перегрызли провода в квартире. У меня теперь света нет в ванной.
       - Тогда это не анчутка. У Анчутка шутки злые, не гнушается он человеку вредить. Да и если железо с солью не помогло, то точно не он.
       - Но вы же обещали…
       - А что я могла обещать, - женщина внезапно открыла глаза, вглядываясь в меня темным тяжелым взглядом. – Ты что сказала? Шалит? Жить не дает?
       - Ну ничего и не изменилось.
       - Если по мелочам пакостят, то матохи.
       - А какие еще варианты? – саркастично спросила я, устав от игры в угадайку.
       - Коргоруши, но те мирные. У тебя же не мирные?
       Дайте-ка подумать… Сломанная полка в кухонном гарнитуре, засорившаяся труба в ванной, разбитое зеркало и как апогей – перегрызенные провода. Нет, определенно это не было дружественным визит, скорее оккупацией. И я определенно проигрывала, находясь в шаге от позорного бегства.
       - Послушайте, - мне стоило больших усилий, чтобы не потерять остатки самообладания. – Мне не нужны никакие коргоруши, ни матохи, ни любые другие существа. Они мне за аренду платить не помогают. Так еще и гадости делают.
       - А знаешь, почему они пакостят? – и, воспользовавшись моим полным замешательством, тут же ответила сама: - Потому что ты злая.
       - Злая?! – я буквально захлебнулась этим словом, хватая воздух, но не в силах выговорить ничего толкового.
       - Все вы люди такие, - отмахнулась женщина, поднимаясь из-за стола и, прихрамывая, двинувшись к задней части комнаты, к стеллажам. Полы ее длинного черного платья зашелестели по полу. – Не видите дальше своего носа. Надумаете проблему, а потом цепляетесь за нее и злитесь. Сами к себе неприятности притягиваете, а потом бежите сюда, помоги да помоги. Магия только тогда работает, когда человек готов ее принять.
       Я сцепила руки на груди, недовольно разглядывая как женщина перебирает какие-то бутыльки, продолжая причитать. Сейчас она была похожа на вредную старуху, злую ведьму, как ее изображают в сказках, хотя с нашей первой встрече я так и не смогла определить ее возраст – тот колебался от отметки сорок пять плюс и до трёхзначных цифр. Кто знал этих колдунов…
       - Вот, - в центр стола упала деревянная руна на тонком черном шнурке, а следом стал пузырек с какой-то мутной жижей внутри, - полынь для очищения и заговор на защиту. Но никаких гарантий.
       - Как никаких гарантий? – чуть не плача взвилась я. – А за что я вам деньги плачу?
       - Нет магии против матохи. С себя начни – очисти свои мысли и квартиру заодно полынью окропи, а потом уже запечатай на дурные мысли и сглаз. Разберись со своей жизнью, а потом на нас пеняй.
       Я фыркнула. И это все, что могла их хваленая магия? И чем это отличалось от визита к штатному психологу? Настойкой полыни и брелоком?!
       - Не хочешь не бери, - увидела мои сомнения женщина. – Не настаиваю.
       - Ну уж нет, - я кинулась к столу, успевая забрать принесенные ею колдовские атрибуты вперед неё, - вы обещали мне помочь и поможете.
       - Ладно, ладно, - замахала руками в мою сторону колдунья. – Бери и иди. Поможет, оплатишь. Не поможет, - она замолчала, оценивающим взглядом осматривая меня с ног до головы, - возьмись, наконец, за ум. Такая девка впустую пропадает.
       - Ничего я не пропадаю. – Я аккуратно убрала «подарки» в сумку. – Это мир такой.
       - Нормальный мир. Другого нет. Смирись уже и иди дальше.
       Женщина вернулась на свое прежнее место, закрыв глаза и снова впав в состоянии кататонии.
       - Ну, спасибо, - промямлила я. – И до свидания.
       Мне никто не ответил.
       
       Солнечный свет после темного обиталища колдуньи казался неправдоподобно ярким, как огромный фонарь, включенный на полную мощность. Я зажмурилась, делая несколько глубоких вздохов. Обладала женщина настоящей магией или только притворялась, разводя на деньги таких дурочек как я, но визиты к ней производили угнетающее впечатление. Да и слова, сказанные ею, никак не хотели покидать мою и так замученную голову. От всего этого тянуло безнадегой, и мой последний вздох получился особенно тяжелым. Пожалуй, стоило задумать о переезде.
       - Виктория Романовская?
       Грубый мужской голос застал меня врасплох. От неожиданности я вздрогнула, попятившись назад, слишком поздно заметив у подъезда высокого мужчину в темно-сером костюме. Уж слишком неуместно смотрелся этот наряд в спальном районе, где тренд диктовал спортивные штаны и шлепки.
       Спрятав руки в карманы брюк, он неторопливой походкой приблизился ко мне, остановившись в полуметре. Из-за яркого солнца, мне не удавалось разглядеть его лицо, только радужный ореол как на христианских иконах.
       - Старший следователь Ильинский. Уделите мне пару минут.
       Пока я раздумывала, что ответить, момент был бесповоротно упущен – стоило ли сейчас отпираться, что он меня с кем-то спутал?
       - Пройдемте, - он указал на свободную скамью возле облупившейся кирпичной свечки. – Это не займет много времени.
       Ноги стали ватными. Я крепче перехватила сумку – что мне могло быть за незаконно использование магии? Меня замутило от нехорошего предчувствия. Если родители были правы, то я влипла в очень серьезные неприятности.