Серое шлакоблочное здание, подсвеченное несколькими горевшими фонарями, наводило на мысли о людях в белых халатах, пропавших лекарствами и формалином, заботливых и вместе с тем безучастных к тем, кого они называют "больными". Бекетов лежал в больнице всего один раз, и помнил, как мама уговаривала его поставить очередной укол, а он, пряча подступавшие к глазам слезы, мотал головой и вцеплялся в кровать, от которой его не в силах были оторвать ни врачи, ни медицинская сестра. И только отец, приезжавший каждый день, всего несколькими хлестко произнесенными словами заставлял его изменить решение и, сжав зубы, вытерпеть мучительную для маленького мальчика процедуру.
Бекетов отогнал воспоминания, спрятав их в самый дальний уголок памяти. До сих пор было больно, словно с момента той страшной аварии прошло не семнадцать лет, а всего несколько месяцев. Алексей поежился и, бросив взгляд на дорогу, ведущую к больнице, различил в белесом свете фонарей хрупкую фигурку Майковской. Радость быстро сменилась тревогой, когда он заметил ее ссутулившиеся плечи и то, как девушка медленно шла, словно каждое движение давалось ей с трудом. Алексей в несколько шагов приблизился к ней и обнял за плечи.
-Что случилось?
Ответа он так и не услышал, только отрывистый звук, напоминавший всхлип. Девушка замерла и казалась похожа на каменное изваяние.
- Женя, - он потряс ее, - ты слышишь? Женя?
Она непонимающе посмотрела на него.
-Мы ведь не переходили на "ты", - прошептала она.
- Будем считать, что перешли, - Алексей выдохнул с облегчением, услышав ее голос.- Что-то с подругой? - он внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.
-Врач сказал, что все обойдется, но Оля..., - девушка всхлипнула, - в реанимации, и меня не пустили..., - Алексей почувствовал, как задрожали ее плечи, - она самый дорогой для меня человек, и если что-то произойдет...
Губы у девушки скривились, и по щекам побежали слезы, оставляя мокрые блестящие дорожки. Бекетов растерянно смотрел на Женю, не зная, как поступить. Он бережно провел рукой по ее волосам, а потом осторожно обнял, прижимая себе. На короткое мгновение ему показалось, что девушка хочет отстраниться, но потом она уткнулась носом ему в шею, и Алексей ощутил ее теплое, щекочущее кожу прерывистое дыхание. Бекетов не понимал охватившего его в тот момент чувства, и только одна мысль неотступно билась в его голове, что она не должна вот так плакать, не в силах справиться с ситуацией, в которой от нее ничего не зависело. Неожиданно возникло желание укрыть ее, спрятать, защитить, но Алексей только продолжал осторожно гладить ее по спине, ощущая, как девушка постепенно успокаивается, все еще продолжая доверчиво прижиматься к нему.
Бекетов не знал, сколько они так простояли, но когда Женя попыталась отстраниться, повел к машине, все так же продолжая обнимать за плечи.
-Простите, - прошептала она, - вы не должны были меня успокаивать. И я сама могу доехать до дома, - она отступила от Алексея на шаг. - Такси, или автобус...
-Жень, ты всегда такая упрямая? - Бекетов хмыкнул. - Садись!
Майковская покачала головой, и Алексей почувствовал, как поднимается раздражение. Он открыл дверцу и, схватив девушку за руку, усадил в машину.
-И не нужно спорить. Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну в таком состоянии?
-Спасибо вам за помощь, но дальше я могу сама...
-Вот какого черта, а?
Бекетов устроился на водительском сиденье.
-И даже не думай выйти! - он посмотрел в покрасневшие от слез глаза, - салфетки в бардачке, и да, я помню, куда тебя везти.
Майковская упрямо вскинула подбородок.
-Алексей Викторович...
Бекетов потянулся через девушку и захлопнул дверцу со стороны пассажирского сиденья.
-Женя, просто помолчи и прими все как данность, - и, увидев, что она собирается возразить, продолжил, - если хочешь, могу снова перейти на "вы" и даже называть тебя Евгения Максимовна, но это не отменяет того, что я довезу ВАС до дома.
Майковская покраснела и отвернулась к окну.
-Все равно спасибо, - тихо проговорила она, по-детски шмыгнув носом, - без вас я бы не справилась.
-Будем считать такой ответ согласием с тем, что на Крылова вы едете в моей машине, - проговорил Алексей, - да, я помню, где вы живете, - ответил он на удивленный взгляд, и, усмехнувшись, добавил, - и по доброй традиции не буду напрашиваться на чай, и даже на кофе.
Как ни странно, но после того, как Бекетов отвез Женю домой, он старался не думать о том, что произошло около больницы, не вспоминать о ее дрожащих под его пальцами плечах, когда успокаивал ее, о своей горячности и желании во что бы то ни стало ей помочь, потому что это вызывало слишком сильные и непонятные ему самому чувства. И заставляло задаваться вопросом, на который он не находил ответа, зачем он это делал? Это было похоже на головоломку, которую он никак не мог решить, как ни пытался, и Бекетов предпочел оставить все так, как есть. Он с головой ушел в работу, занимаясь привычными делами, которых за время его командировки в Тайпей накопилось достаточно. Он просматривал контракты, встречался несколько раз с клиентами, договаривался, решал, но раз за разом возвращался мыслями к девушке с осунувшимся, бледным от волнения лицом и постепенно желание увидеть ее перерастало в наваждение. В конце недели Бекетов позвонил в "Мастер", но не застал Майковскую на рабочем месте, зато полчаса слушал чрезмерно предупредительного директора, который убеждал его, что Алексей сделал правильный выбор и дальнейшее сотрудничество будет взаимовыгодно для обеих сторон. В конце концов, Бекетов не слишком вежливо прервал сладкоголосые излияния и положил трубку, предварительно выяснив, что Майковская должна будет выполнить заказ в течение следующих пяти рабочих дней.
Значит, оставалось только подождать, вот только чего? Если раньше Алексея и занимали мысли о Жене, то теперь становилось непонятным, какого черта, ему все это надо? В Майковской не было ничего, что могло бы его привлечь, или вызвать интерес, по крайней мере, сейчас ему так казалось. Слишком хрупкая, слишком простая, слишком ранимая, и все же его будоражила одна только мысль, что Женя окажется рядом. Непривычно и, главное, это не поддавалось ни одному доступному ему объяснению. Бекетов уже подумывал позвонить Оксане, предположив, что просто соскучился по женскому вниманию, но остановил себя, представив ворох проблем, которые это с собой принесет. Терпеть очередные капризы и скандалы, он больше не хотел.
Новая рабочая неделя не принесла ничего хорошего. Бекетов столкнулся с Кругловым, пытаясь вразумить зарвавшегося и окончательно забросившего дела партнера, и пришел к выводу, что если спустя месяц тот не одумается, Алексей уволит его безо всякого сожаления. Терпеть балласт, который тянет фирму ко дну, и дальше уже не представлялось возможным. Павел сорвал одну из важных сделок, и Бекетов из последних сил пытался найти этому хоть какое-то оправдание, и не мог. Одна из менеджеров ушла на больничный, и работы было столько, что Алексей возвращался домой не раньше полуночи, и сил уже ни на что не оставалось, даже на то, чтобы просто думать. Поэтому к тому моменту, как позвонили из "Мастера", Бекетов почти спокойно отреагировал на то, что должна приехать Майковская.
Женя немного опоздала, и когда появилась в кабинете, выглядела немного запыхавшейся и растрепанной. Несколько прядок каштановых волос выбились из узла, в который она собрала их, и теперь они падали на слегка раскрасневшееся лицо. Майковская была все в той же коричневой курточке, только вот юбку сменила на узкие черные брюки, подчеркнувшие стройность ног, на что Алексей не преминул обратить внимание. И даже зубами скрипнул, пока любовался. Евгения торопливо извинилась и, присев на стул, достала флэшку.
-Я все сделала. Надеюсь, что вас устроит моя работа, - говорила она несколько сухо, и в лицо Алексею старательно не смотрела.
Можно подумать, что-то в его кабинете привлекло ее внимание. Интересно бы знать, что?
Бекетов кивнул и включил компьютер. Просмотр проекта не занял много времени и увиденным Алексей оказался более чем доволен. Нестандартность цветовых решений и ассиметричное расположение текста приковывало взгляд и говорило о своего рода мастерстве, которое при отсутствии большого опыта, компенсировалось оригинальностью исполнения.
-Сколько вам лет, Женя? - поинтересовался Бекетов.
Девушка вздрогнула, подняла глаза на Алексея и все так же сухо ответила.
-Двадцать один.
Бекетов покачал головой, словно соглашаясь с чем-то, а внутри боролось два противоположных желания - отпустить девушку, сообщив, что его устраивает макет, или продолжить разговор, переведя его в иное русло, например, поинтересоваться, как себя чувствует ее подруга.
Майковская в нетерпении притопывала ногой, сидя на краешке стула, словно была готова уйти в любую минуту, стоили только Бекетову сказать, что она свободна. И почему-то это вызвало у Алексея досаду. Он прищурил глаза и вежливым тоном произнес:
-Как Ольга?
Женя напряглась, но все же ответила:
-Ей лучше, спасибо. Ее перевели из реанимации в обычную палату.
На короткое мгновение лицо девушки смягчилась, а уголки губ тронула слабая улыбка, которая тут же погасла.
-Я рад.
Дальше продолжать разговор смысла не имело, и Бекетов сообщил, что его полностью устраивает проект, после чего Женя, сухо попрощавшись, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. А у Бекетова возникло желание шарахнуть кулаком по столу и, послав к чертовой матери весь деловой этикет, пойти за ней. Но его отвлекла Кристина, которая позвонила и напомнила, что через час у него встреча с Ниловым в "Парисе". Алексей быстро собрался и, захватив необходимые документы, отправился на очередные переговоры, которые обещали закончиться не раньше часа ночи. Нилов предпочитал не столько обсуждать формальности, сколько наблюдать за извивавшимися вокруг шеста стриптизершами, и это созерцание приводило его в неописуемо хорошее расположение духа, поэтому и назначена встреча была в закрытом клубе, а подписание контракта было скорее неприятной обязанностью, которую Григорий предпочитал совмещать с хорошо проведенным временем. Бекетов не особо жаловал "Парис", но дело стоило того, чтобы пойти на маленькие жертвы, тем более, что после встречи с Женей, желание расслабиться и хоть ненадолго выбросить Майковскую из головы, разгоралось в нем все сильнее.
Если Бекетов раньше и задумывался, что время может тянуться бесконечно долго, а мысли крутиться вокруг одного и того же человека, то теперь он готов был в этом расписаться. Через месяц он не выдержал и позвонил в "Мастер", чтобы узнать номер сотового Майковской, хотя звонить ей в принципе не собирался. Удивленный директор рекламного агентства, в которое он совсем недавно обращался, поинтересовался, зачем ему Женя, но, услышав, как рыкнул Бекетов, быстро сообщил ему номер и даже был готов назвать ее домашний адрес, но Алексей его резко оборвал, о чем тут же пожалел и извинился.
Бекетов понимал, что привычное относительно спокойное течение жизни, заполненное работой, изменило свое направление и теперь угрожающе несется в неизвестном ему направлении, что Алексея, если и не пугало, то озадачивало. Проще всего было позвонить, назначить встречу, вот только с какой целью, и как объяснить Майковской свой неожиданно проснувшийся интерес, Бекетов не знал, поэтому и не торопился действовать.
А в начале июня пришедший в себя Круглов, неожиданно рьяно взявшийся за работу, нашел новых поставщиков, на этот раз в Китае, и Бекетову опять предстояла длительная командировка, которая могла растянуться на несколько месяцев. "Kompic" готова была сотрудничать с "Алмиром", но на своих условиях, а значит предстояло договариваться, обходя острые углы, настойчиво и в то же время деликатно проясняя свою позицию по данном вопросу. Кристина заказала билеты, и следующим утром Бекетов уже должен был улетать.
Рабочий день подошел к концу, принеся с собой головную боль и ощущение страшной усталости. Нужно было приехать домой, собрать сумку, подготовить документы, но по дороге Алексей понял, что ничего не хочет, и изнутри его раздирало ощущение бессмысленности происходящего. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что его стремление, достигнув одной цели, ставить новые, похоже на движение в пространстве, где конечная точка, к которой он так рьяно идет, постоянно отдаляется от него на недостижимое расстояние, не давая в полной мере насладиться ни одной победой. Это было похоже на бег в никуда, и оставалось только ждать, когда же он наконец выдохнется.
Бекетов резко развернул руль и поехал в противоположную от дома сторону, сам не зная, куда приведет его дорога. Раскаленный за целый день воздух, врывавшийся в открытые окна машины, не приносил желанной прохлады, а напротив, обжигал и без того разгоряченную кожу. Алексей уже подумывал заехать в какое-нибудь кафе, чтобы укрывшись от жары, выпить пару безалкогольных коктейлей со льдом. Но поймал себя на том, что узнает район, в котором находится и отчего-то мысли о спасительной прохладе его покинули. Бекетов доехал до перекрестка и повернул направо. Минут через десять он уже заезжал во двор старой типовой пятиэтажки с аккуратным палисадником, раскинувшимся вдоль дома и радующим глаз аляповатыми цветами, распустившимися почти одновременно. Алексей припарковал машину и вышел. Чего он ждал, ответить он не мог даже сам себе. А вот кого, он понимал прекрасно. Бекетов достал телефон и посмотрел время. По логике вещей, Женя должна была появиться в ближайшие полчаса, если, конечно, ее ничего не задержит. Он осмотрел двор, на котором играли дети, оглашая все вокруг радостными криками. Несколько мам взирали на творящееся безобразие и лишь изредка одергивали особо активных нарушителей спокойствия. На лавочке неподалеку сидела парочка, и парень лет пятнадцати что-то нашептывал рыжеволосой девочке, которая то и дело прыскала со смеха, не забывая бросать на виновника своего веселья озорные взгляды.
Бекетов ощущал себя абсолютно лишним и неуместным, но уезжать не торопился. Уже начали опускаться сумерки, когда на дорожке, ведущей к дому, появилась Майковская. Она не спеша шла, раскачивая сумку, и что-то напевала себе под нос. Светло-голубые джинсы, белая футболка с Орейро и кеды в цветочек. Картину дополняли наушники, которые девушка торопливо выдернула, прежде чем поздороваться с невысокой темноволосой женщиной, отчитывавшей в этот момент мальчишку, бросавшегося песком в сотоварищей.
-Наконец-то, Женечка, я уже заждалась, - она отпустила маленького сорванца, махнув, чтобы он шел дальше играть. - Приходи попозже, когда я Никитку спать уложу, а то опять целый вечер одна просидишь.
-Тамара Леонидовна, может завтра. - Майковская слабо улыбнулась, - Я...
И тут она увидела Его и замерла, как каменное изваяние, даже лицо вытянулось.
Женина собеседница проследила за ее взглядом и недовольно проговорила:
Бекетов отогнал воспоминания, спрятав их в самый дальний уголок памяти. До сих пор было больно, словно с момента той страшной аварии прошло не семнадцать лет, а всего несколько месяцев. Алексей поежился и, бросив взгляд на дорогу, ведущую к больнице, различил в белесом свете фонарей хрупкую фигурку Майковской. Радость быстро сменилась тревогой, когда он заметил ее ссутулившиеся плечи и то, как девушка медленно шла, словно каждое движение давалось ей с трудом. Алексей в несколько шагов приблизился к ней и обнял за плечи.
-Что случилось?
Ответа он так и не услышал, только отрывистый звук, напоминавший всхлип. Девушка замерла и казалась похожа на каменное изваяние.
- Женя, - он потряс ее, - ты слышишь? Женя?
Она непонимающе посмотрела на него.
-Мы ведь не переходили на "ты", - прошептала она.
- Будем считать, что перешли, - Алексей выдохнул с облегчением, услышав ее голос.- Что-то с подругой? - он внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.
-Врач сказал, что все обойдется, но Оля..., - девушка всхлипнула, - в реанимации, и меня не пустили..., - Алексей почувствовал, как задрожали ее плечи, - она самый дорогой для меня человек, и если что-то произойдет...
Губы у девушки скривились, и по щекам побежали слезы, оставляя мокрые блестящие дорожки. Бекетов растерянно смотрел на Женю, не зная, как поступить. Он бережно провел рукой по ее волосам, а потом осторожно обнял, прижимая себе. На короткое мгновение ему показалось, что девушка хочет отстраниться, но потом она уткнулась носом ему в шею, и Алексей ощутил ее теплое, щекочущее кожу прерывистое дыхание. Бекетов не понимал охватившего его в тот момент чувства, и только одна мысль неотступно билась в его голове, что она не должна вот так плакать, не в силах справиться с ситуацией, в которой от нее ничего не зависело. Неожиданно возникло желание укрыть ее, спрятать, защитить, но Алексей только продолжал осторожно гладить ее по спине, ощущая, как девушка постепенно успокаивается, все еще продолжая доверчиво прижиматься к нему.
Бекетов не знал, сколько они так простояли, но когда Женя попыталась отстраниться, повел к машине, все так же продолжая обнимать за плечи.
-Простите, - прошептала она, - вы не должны были меня успокаивать. И я сама могу доехать до дома, - она отступила от Алексея на шаг. - Такси, или автобус...
-Жень, ты всегда такая упрямая? - Бекетов хмыкнул. - Садись!
Майковская покачала головой, и Алексей почувствовал, как поднимается раздражение. Он открыл дверцу и, схватив девушку за руку, усадил в машину.
-И не нужно спорить. Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну в таком состоянии?
-Спасибо вам за помощь, но дальше я могу сама...
-Вот какого черта, а?
Бекетов устроился на водительском сиденье.
-И даже не думай выйти! - он посмотрел в покрасневшие от слез глаза, - салфетки в бардачке, и да, я помню, куда тебя везти.
Майковская упрямо вскинула подбородок.
-Алексей Викторович...
Бекетов потянулся через девушку и захлопнул дверцу со стороны пассажирского сиденья.
-Женя, просто помолчи и прими все как данность, - и, увидев, что она собирается возразить, продолжил, - если хочешь, могу снова перейти на "вы" и даже называть тебя Евгения Максимовна, но это не отменяет того, что я довезу ВАС до дома.
Майковская покраснела и отвернулась к окну.
-Все равно спасибо, - тихо проговорила она, по-детски шмыгнув носом, - без вас я бы не справилась.
-Будем считать такой ответ согласием с тем, что на Крылова вы едете в моей машине, - проговорил Алексей, - да, я помню, где вы живете, - ответил он на удивленный взгляд, и, усмехнувшись, добавил, - и по доброй традиции не буду напрашиваться на чай, и даже на кофе.
Глава 12.1
Как ни странно, но после того, как Бекетов отвез Женю домой, он старался не думать о том, что произошло около больницы, не вспоминать о ее дрожащих под его пальцами плечах, когда успокаивал ее, о своей горячности и желании во что бы то ни стало ей помочь, потому что это вызывало слишком сильные и непонятные ему самому чувства. И заставляло задаваться вопросом, на который он не находил ответа, зачем он это делал? Это было похоже на головоломку, которую он никак не мог решить, как ни пытался, и Бекетов предпочел оставить все так, как есть. Он с головой ушел в работу, занимаясь привычными делами, которых за время его командировки в Тайпей накопилось достаточно. Он просматривал контракты, встречался несколько раз с клиентами, договаривался, решал, но раз за разом возвращался мыслями к девушке с осунувшимся, бледным от волнения лицом и постепенно желание увидеть ее перерастало в наваждение. В конце недели Бекетов позвонил в "Мастер", но не застал Майковскую на рабочем месте, зато полчаса слушал чрезмерно предупредительного директора, который убеждал его, что Алексей сделал правильный выбор и дальнейшее сотрудничество будет взаимовыгодно для обеих сторон. В конце концов, Бекетов не слишком вежливо прервал сладкоголосые излияния и положил трубку, предварительно выяснив, что Майковская должна будет выполнить заказ в течение следующих пяти рабочих дней.
Значит, оставалось только подождать, вот только чего? Если раньше Алексея и занимали мысли о Жене, то теперь становилось непонятным, какого черта, ему все это надо? В Майковской не было ничего, что могло бы его привлечь, или вызвать интерес, по крайней мере, сейчас ему так казалось. Слишком хрупкая, слишком простая, слишком ранимая, и все же его будоражила одна только мысль, что Женя окажется рядом. Непривычно и, главное, это не поддавалось ни одному доступному ему объяснению. Бекетов уже подумывал позвонить Оксане, предположив, что просто соскучился по женскому вниманию, но остановил себя, представив ворох проблем, которые это с собой принесет. Терпеть очередные капризы и скандалы, он больше не хотел.
Новая рабочая неделя не принесла ничего хорошего. Бекетов столкнулся с Кругловым, пытаясь вразумить зарвавшегося и окончательно забросившего дела партнера, и пришел к выводу, что если спустя месяц тот не одумается, Алексей уволит его безо всякого сожаления. Терпеть балласт, который тянет фирму ко дну, и дальше уже не представлялось возможным. Павел сорвал одну из важных сделок, и Бекетов из последних сил пытался найти этому хоть какое-то оправдание, и не мог. Одна из менеджеров ушла на больничный, и работы было столько, что Алексей возвращался домой не раньше полуночи, и сил уже ни на что не оставалось, даже на то, чтобы просто думать. Поэтому к тому моменту, как позвонили из "Мастера", Бекетов почти спокойно отреагировал на то, что должна приехать Майковская.
Женя немного опоздала, и когда появилась в кабинете, выглядела немного запыхавшейся и растрепанной. Несколько прядок каштановых волос выбились из узла, в который она собрала их, и теперь они падали на слегка раскрасневшееся лицо. Майковская была все в той же коричневой курточке, только вот юбку сменила на узкие черные брюки, подчеркнувшие стройность ног, на что Алексей не преминул обратить внимание. И даже зубами скрипнул, пока любовался. Евгения торопливо извинилась и, присев на стул, достала флэшку.
-Я все сделала. Надеюсь, что вас устроит моя работа, - говорила она несколько сухо, и в лицо Алексею старательно не смотрела.
Можно подумать, что-то в его кабинете привлекло ее внимание. Интересно бы знать, что?
Бекетов кивнул и включил компьютер. Просмотр проекта не занял много времени и увиденным Алексей оказался более чем доволен. Нестандартность цветовых решений и ассиметричное расположение текста приковывало взгляд и говорило о своего рода мастерстве, которое при отсутствии большого опыта, компенсировалось оригинальностью исполнения.
-Сколько вам лет, Женя? - поинтересовался Бекетов.
Девушка вздрогнула, подняла глаза на Алексея и все так же сухо ответила.
-Двадцать один.
Бекетов покачал головой, словно соглашаясь с чем-то, а внутри боролось два противоположных желания - отпустить девушку, сообщив, что его устраивает макет, или продолжить разговор, переведя его в иное русло, например, поинтересоваться, как себя чувствует ее подруга.
Майковская в нетерпении притопывала ногой, сидя на краешке стула, словно была готова уйти в любую минуту, стоили только Бекетову сказать, что она свободна. И почему-то это вызвало у Алексея досаду. Он прищурил глаза и вежливым тоном произнес:
-Как Ольга?
Женя напряглась, но все же ответила:
-Ей лучше, спасибо. Ее перевели из реанимации в обычную палату.
На короткое мгновение лицо девушки смягчилась, а уголки губ тронула слабая улыбка, которая тут же погасла.
-Я рад.
Дальше продолжать разговор смысла не имело, и Бекетов сообщил, что его полностью устраивает проект, после чего Женя, сухо попрощавшись, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. А у Бекетова возникло желание шарахнуть кулаком по столу и, послав к чертовой матери весь деловой этикет, пойти за ней. Но его отвлекла Кристина, которая позвонила и напомнила, что через час у него встреча с Ниловым в "Парисе". Алексей быстро собрался и, захватив необходимые документы, отправился на очередные переговоры, которые обещали закончиться не раньше часа ночи. Нилов предпочитал не столько обсуждать формальности, сколько наблюдать за извивавшимися вокруг шеста стриптизершами, и это созерцание приводило его в неописуемо хорошее расположение духа, поэтому и назначена встреча была в закрытом клубе, а подписание контракта было скорее неприятной обязанностью, которую Григорий предпочитал совмещать с хорошо проведенным временем. Бекетов не особо жаловал "Парис", но дело стоило того, чтобы пойти на маленькие жертвы, тем более, что после встречи с Женей, желание расслабиться и хоть ненадолго выбросить Майковскую из головы, разгоралось в нем все сильнее.
Глава 12.2
Если Бекетов раньше и задумывался, что время может тянуться бесконечно долго, а мысли крутиться вокруг одного и того же человека, то теперь он готов был в этом расписаться. Через месяц он не выдержал и позвонил в "Мастер", чтобы узнать номер сотового Майковской, хотя звонить ей в принципе не собирался. Удивленный директор рекламного агентства, в которое он совсем недавно обращался, поинтересовался, зачем ему Женя, но, услышав, как рыкнул Бекетов, быстро сообщил ему номер и даже был готов назвать ее домашний адрес, но Алексей его резко оборвал, о чем тут же пожалел и извинился.
Бекетов понимал, что привычное относительно спокойное течение жизни, заполненное работой, изменило свое направление и теперь угрожающе несется в неизвестном ему направлении, что Алексея, если и не пугало, то озадачивало. Проще всего было позвонить, назначить встречу, вот только с какой целью, и как объяснить Майковской свой неожиданно проснувшийся интерес, Бекетов не знал, поэтому и не торопился действовать.
А в начале июня пришедший в себя Круглов, неожиданно рьяно взявшийся за работу, нашел новых поставщиков, на этот раз в Китае, и Бекетову опять предстояла длительная командировка, которая могла растянуться на несколько месяцев. "Kompic" готова была сотрудничать с "Алмиром", но на своих условиях, а значит предстояло договариваться, обходя острые углы, настойчиво и в то же время деликатно проясняя свою позицию по данном вопросу. Кристина заказала билеты, и следующим утром Бекетов уже должен был улетать.
Рабочий день подошел к концу, принеся с собой головную боль и ощущение страшной усталости. Нужно было приехать домой, собрать сумку, подготовить документы, но по дороге Алексей понял, что ничего не хочет, и изнутри его раздирало ощущение бессмысленности происходящего. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что его стремление, достигнув одной цели, ставить новые, похоже на движение в пространстве, где конечная точка, к которой он так рьяно идет, постоянно отдаляется от него на недостижимое расстояние, не давая в полной мере насладиться ни одной победой. Это было похоже на бег в никуда, и оставалось только ждать, когда же он наконец выдохнется.
Бекетов резко развернул руль и поехал в противоположную от дома сторону, сам не зная, куда приведет его дорога. Раскаленный за целый день воздух, врывавшийся в открытые окна машины, не приносил желанной прохлады, а напротив, обжигал и без того разгоряченную кожу. Алексей уже подумывал заехать в какое-нибудь кафе, чтобы укрывшись от жары, выпить пару безалкогольных коктейлей со льдом. Но поймал себя на том, что узнает район, в котором находится и отчего-то мысли о спасительной прохладе его покинули. Бекетов доехал до перекрестка и повернул направо. Минут через десять он уже заезжал во двор старой типовой пятиэтажки с аккуратным палисадником, раскинувшимся вдоль дома и радующим глаз аляповатыми цветами, распустившимися почти одновременно. Алексей припарковал машину и вышел. Чего он ждал, ответить он не мог даже сам себе. А вот кого, он понимал прекрасно. Бекетов достал телефон и посмотрел время. По логике вещей, Женя должна была появиться в ближайшие полчаса, если, конечно, ее ничего не задержит. Он осмотрел двор, на котором играли дети, оглашая все вокруг радостными криками. Несколько мам взирали на творящееся безобразие и лишь изредка одергивали особо активных нарушителей спокойствия. На лавочке неподалеку сидела парочка, и парень лет пятнадцати что-то нашептывал рыжеволосой девочке, которая то и дело прыскала со смеха, не забывая бросать на виновника своего веселья озорные взгляды.
Бекетов ощущал себя абсолютно лишним и неуместным, но уезжать не торопился. Уже начали опускаться сумерки, когда на дорожке, ведущей к дому, появилась Майковская. Она не спеша шла, раскачивая сумку, и что-то напевала себе под нос. Светло-голубые джинсы, белая футболка с Орейро и кеды в цветочек. Картину дополняли наушники, которые девушка торопливо выдернула, прежде чем поздороваться с невысокой темноволосой женщиной, отчитывавшей в этот момент мальчишку, бросавшегося песком в сотоварищей.
-Наконец-то, Женечка, я уже заждалась, - она отпустила маленького сорванца, махнув, чтобы он шел дальше играть. - Приходи попозже, когда я Никитку спать уложу, а то опять целый вечер одна просидишь.
-Тамара Леонидовна, может завтра. - Майковская слабо улыбнулась, - Я...
И тут она увидела Его и замерла, как каменное изваяние, даже лицо вытянулось.
Женина собеседница проследила за ее взглядом и недовольно проговорила:
