- Н-не знаю. Скинули на рассвете уже окочуренного с северного берега. С самого высокого места. А тело… Тело мы… Его никто теперь не найдет, - с вызовом посмотрел на нас детина.
- Почему, Бухлюй?
- Потому что это вам не жертвеница рядом с логовом сумасшедших баб, а настоящее смертоубийство. А я больше не хочу, Стася, перетаскиваться в другое место за кровь на чужих руках.
- Этот гном из Бадука, - постаралась, как можно спокойнее начать я. – Про его исчезновение я сегодня узнала случайно, от своей соседки. И она сказала, что завернул он в Мэзонруж к родственнику, по пути из Либряны домой, но, по дороге сюда исчез. Скажи, при нем что-нибудь было?
- Одежда добротная, обувка и знак какой-то приколот к кафтану.
- А что за знак?
- Ой-й… - сморщился Бухлюй, пытаясь припомнить.
- Меч и наковальня, - вставила из-за его спины русалка.
- Оружейный цех, - в ответ покачала я головой. – Деньги, вырученные за проданный товар, значит, пропали. А по поводу причины смерти есть выводы?
- Выводы?.. То, что руки у него были связаны еще при жизни, а потом от пут избавили, точно.
- Следы магии?
- В этом смысле, чистый… Даже слишком чистый, - недоуменно скривился Бухлюй. – Такое чувство, будто его «вылизали», аж свечение посмертное сняли.
- Ясно… А теперь главный вопрос. Чего вы от меня-то хотите?
- А действительно, - продрал голос, уже давно переставший чихать умник. – Вы ж все концы в воду спрятали? Значит, бояться нечего.
- Они, Анастэйс, хотят, чтобы ты нашла им убийцу гнома, дабы впредь у него не было искушения так от обличающих доказательств избавляться. Ведь очень же это просто, зная о репутации пруда – скинул сюда труп, а все остальное за него другие сделают и действительно, концы в воду. Так, хозяин? – с усмешкой закончил воин духа.
- Приятно иметь дело с умными… собеседниками, - не весело оскалился водяной. – Да. Именно этого мы и хотим. Потому что, какими бы мерзопакостями нас не считали, хоть здесь, хоть… - глянул он из подо лба на меч Ветрана. – в Бередне, мы хотим жить спокойно и тихо. А то, что иногда бывает… раз в году, так уж, звиняйте. И меня и моих…
- Я, Нилда и моя подруга, Виша, - вдруг приложила тонкую руку к груди русалка, - просим простить нас за попытку убийства. Так это на вашем языке называется…
- Хорошо, - под молчание своих спутников, тихо произнесла я. – Я вам помогу. Но, и от вас потребуется содействие.
- Стася! – совсем не по-хозяйски, подскочил на скамейке детина. – Да, все, что угодно! Ты ж меня знаешь. Когда ж я для тебя что жалел?
- Не в этом дело, Бухлюй. Мне нужны твои связи. Ведь ты общаешься с другими водоемами?
- Есть такое, только… не со всеми, - уклончиво добавил водяной.
- А я сейчас не про тайные тропки на Склочные болота. Узнай, появлялись ли в последнее время в ближайших к нам гиблых местах фонари дураков.
- Эти мотылюжники? – открыл рот водяной. – Так у нас им негде…
- И все ж узнай.
- А, ладно. Договорились. Сейчас же отправлю засланцев. Так ты берешься?
- Ага… Берусь…
Обратно мы возвращались уже в другой последовательности, и если я шла первой, то Зеня сейчас, балансируя хвостом, как шестом канатный акробат, ехал на плече Ветрана, вцепившись когтями в его куртку, и монотонно бубнил. Причем так, чтобы каждое произнесенное им слово непременно достигло моих «безответственных», «самоуверенных» ушей:
- … и до такого додуматься - в сыскари к водяному наняться. Убийцу искать. Да не просто убийцу, а к тому ж мага. И это в нашей-то деревне, где из местных и половины не наберется, а остальные – перекатные вдоль и поперек. Да она год назад чулок свой потеряла, так мы с Глеб… с Грундильдой его все вместе искали, а потом оказалось, она его в галантерейной лавке забыла, только расплатившись. А по весне так и вовсе с ног сбились, решето потеряли. И ты знаешь, где мы его нашли?.. На крыше. Она им во флюгер наш скрипучий запустила. Так попала ж. Вот и болталось оно там, прямо на хвосте у медного кошака.
- Ты еще про корзину забыл рассказать, - внимательно переступая через то место, где еще недавно торчал из земли корень, буркнула я. Это надо же, как только помеха исчезла, я о ней тут же вспоминать начала.
- О какой корзине? – заинтересованно уточнил кот уже на тон громче.
- О той, что я на развале забыла у прилавка со сладостями, - решительно перегородила я мужчине дорогу. – Ветран, может, хватит молчать? Что ТЫ обо всем этом думаешь? Действительно, зря я согласилась?
Воин духа внимательно посмотрел мне в глаза, а потом отвернул голову в сторону деревенских огней:
- Я думаю, что у тебя были на то свои… веские причины. И если посмотреть на это дело с другой стороны, то убийцу вычислять все равно надо. Пусть, не в обещание водяному, а ради того, чтобы он больше никого не сгубил. А все остальное, уже детали, с которыми… мы будем разбираться вместе.
- Правда? – подпрыгнула я, и от избытка чувств, крепко обхватила торс мужчины руками. – Спасибо тебе.
- Не за что, - громко вздохнул воин духа, обняв меня в ответ.
- Да вы два… два безнадежно безмозглых существа! – оповестил нас умник уже откуда то с тропинки… А то мы сами не знаем?
- Ты извини меня за набалдашник. Это я сгоряча.
- Угу… Как решето во флюгер. Или корень. Я так думаю, мне еще крупно повезло.
- От чего же? – задрала я вверх ехидное лицо.
- Я в землю нырять, как он не умею. Да и на хвосте бы не умостился у флюгерного кошака.
- Это точно… А я знаешь, что про убийцу гнома думаю?
- А может, мы, все-таки, пойдем домой? – недовольно встрял философ.
- Домой?
- Даже не надейся, Зигмунд. Мы сейчас к холму Детишкиному, так он называется?
- Ага.
- Вот к нему и двинем.
- Это еще зачем? – хлопнулся на задницу кот.
- Будем призрака на живца ловить. И угадай, кто живец?
- Угадал, Стася… Хотя, с таким окружением как вы, я, по всей видимости, живец, совсем ненадолго, - обреченно вздохнул умник и поднялся на лапы. – Ладно, я готов. Пошли…
Наверное, у Зигмунда на самом деле, по его же собственному умному выражению, произошел «пересмотр ценностей» в сторону резкого увеличения героизма в крови. Однако сегодня у Детишкиного холма никому из нас блеснуть оным не посчастливилось. Потому что поставленный под большое сомнение призрак нынче ночью на променад, в отличие от кота не вышел. Помаявшись вдоль ручья туда-обратно и нацепляв в лопухах репьёв, пришлось часа через два возвращаться домой.
А сейчас мы сидели втроем за столом, и сонно ворочая языками (так вторую ночь нормально не спим) обсуждали минувший день. Не помогал взбодриться даже специальный чай с шиповником и душицей. И, казалось, явись сейчас пред нами неупокоенный дух Святого Хвостокрута с претензией «Что ж не дождались то?» я и ему кружечку предложу. Потому что на все остальные телодвижения вряд ли способна…
- Ну, так иди баиньки, Зеня. Твой любимый диван тебе давно подушками машет.
- Ага, как же. Я – спать, а вы в это время нас всех в очередное сомнительное мероприятие втравите? Нет уж. Буду держать ситуацию под контролем… - решительно подавил зевок умник. - И какие мысли по поводу преступника?
- Мысли?.. – попробовала я повторить подвиг кота. – Пока судить сложно, но, мне кажется, это наш «клиент» гнома убил. Назовите такое предположение, хоть избытком фантазии, хоть, наоборот, ее полным отсутствием, но, кажется и все тут.
- У тебя, Стася, скорее первое, чем второе, - хмыкнул философ. – И странно, что ты про пресловутую женскую интуицию ни словом не обмолвилась, хотя, в твоем случае этот довод звучал бы фразой: «все как-то, само собой получилось», - припомнил он мне скорый пропуск Ветрана на нашу «осадную» территорию. А сам недавний предмет спора решил срочно вмешаться:
- Анастэйс, я отдаю должное и твоей богатой фантазии и женским… предсказательным талантам, но, хотелось бы узнать, на чем именно основаны такие выводы.
- На чем именно?.. – постаралась я придать лицу умное выражение. – На соотношении во времени. Последнее убийство в Мэзонруже произошло лет двадцать назад. Да и то, по причине того, что во время Дня ремесел под лучшими людьми деревни, принимавшими поздравления, обвалился шаткий помост, которым придавило спящего под ним местного забулдыгу.
- Двадцать три года тому назад, - уточнил кот. – И было еще на старой площади. Я помню тот случай. Центральная ладменская газета тогда написала, что в одной из провинций по-своему трактовали победу «нелегкого труда» над пьянством и тунеядством. Хотя, с философской точки зрения, сама по себе ненадежность данной конструкции в переполненной профессионалами всех мастей деревне…
- Зигмунд, погоди, - прервал полет философской мысли, озадаченный воин духа. – Анастэйс, так и что с того?
- Что с того? Мне кажется, если в месте, где, не смотря на большое количество перекатных, много лет шла нормальная спокойная жизнь, то в нем не могут, вдруг, одновременно появиться двое убийц, никак не связанных между собой. Тем более, магов. Это… нонсенс какой-то, - подкрепила я свой вывод еще одним умным словом из лексикона кота. – Что?..
- А знаете, что?.. Давайте-ка мы все хорошенько выспимся, - покачал головой Ветран…
Выспимся? Да я только «за», но, вряд ли оба моих следственных «партнера» могут рассчитывать, что после этого, вдруг сразу резко поумнею. Кстати, а почему к нам Груша не присоединилась? Неужто до сих пор переживает в своем погребе из-за нашей с Ветраном недавней перебранки?.. Вполне допустимо, при ее-то восприимчивости. Что же касается поиска гномьего убийцы, то, как я не старалась, уже пригревшись под одеялом, еще раз напрячь свою богатую фантазию, ничего умнее, чем «нонсенс какой-то» не выходило. Хотя, нет, крутилась еще парочка слов, пришедших в голову без каких либо дополнительных объяснений, и произносить которые вслух, даже наедине с собой я, без окончательного ущерба собственной репутации ни за что не решусь… Гном – мыло… Мыло – гном… Гном – мыло… Мыло………..
Наступивший день порадовал лучами вернувшегося, наконец, из опостылевших туч солнца, лежащими сейчас в аккурат на моих домашних шлепанцах, и приятным запахом еды с нижнего этажа. Из чего я сделала вывод, что, если это и утро, то, уже довольно позднее и что домовиха моя и сегодня великодушно меня пожалела, не устроив раннюю побудку. Сунув ноги в прогретую обувь, и запахнув халат, я, уже с лестницы мельком глянула на пустую ветранову койку. Он вообще, сколько в сутки спит?.. Мне вот, например, чтобы никто потом морально или телесно не пострадал, часов восемь надо, как минимум. Зене – двенадцать - шестнадцать, в общей сложности в течение всего дня, в разных местах и позах, а Груша у нас бдит круглосуточно. У нее лишь фазы активности меняются, как у духа. На счет же Ветрана у меня большой жирный вопрос и его постельный режим, судя по личным наблюдениям, составляет нечто очень близкое к домовихиному. И что самое для меня удивительное, никто из окружающих от этого до сих пор никак не пострадал.
- Добрый день, чудесные мои! – как можно оптимистичнее заявила я еще с нижних ступеней. – А чем это у нас так вкусно пахнет?
Воин духа мне, не менее радостно, прямо от плиты оскалился и вновь переключил все свое внимание на шипящую сковороду:
- Умывайся и садись за стол есть картофельные оладьи. Потому что много дел впереди.
Ага, видимо на мой выспавшийся интеллект, не смотря на явные признаки бодрости, он все ж таки не рассчитывает. Раз взял бразды расследования в свои руки. Ну что ж, дорогу профессионалам, а слабая женщина может просто наслаждаться силой находящегося рядом мужчины. Кто ж против?
- Проснулась, не прошло и половины дня. А я тут лишь чудом уцелел. Глянь на мою лапу, - лишь теперь заметила я демонстративно отставившего в сторону свою правую переднюю конечность кота, лежащего на диване. Неужто, съурочила(9) Ветрана?
- Это что с тобой? – присела я перед умником. – Ага, ожег. Небольшой. Сейчас залечим.
- Очень на то надеюсь, - пробубнил мне Зеня в спину. – А почему не спрашиваешь, кто так постарался?
- Потому что знаю, сам сейчас в красках и стонах мне все опишешь и без лишних вопросов, - обменялись мы по дороге к аптечному шкафу взглядами с Ветраном.
- Зигмунд, но ведь нечаянно же вышло.
- Конечно, нечаянно, если не думать, что делаешь. Так можно и прикончить нечаянно, а потом сильно этому факту поразиться.
- Ну, знаешь ли, - замер воин духа со сковородой в руках. – Она у тебя и так в слезах прощения просила.
- Кто… «она»? – открыла и я в свою очередь рот.
- Груша, - хмуро буркнул мужчина. – Она мне горячий чай в кружку наливала, а тут Зигмунд ее…
- Я ее просто спросил, почему молоко не в моей любимой чашке! – фальцетом выдал со своего дивана кот. – А с чего она, вдруг, дернулась…
- Та-ак… - тут же сдуло с меня всю радугу хорошего настроения. – Почему, значит, молоко не в той чашке? Вашему просвещенству приспичило с утра домовиху повоспитывать? А ты знаешь, что она даже мне помогать не обязана, своей хозяйке, не говоря уж про всех остальных, здесь проживающих и делает это исключительно из своего, почти ангельского характера? Обожгли его чуть-чуть, а страданий, будто весь облез. Давай сюда свою лапу!
- Зачем? – влип в спинку дивана кот.
- Повязку с мазью буду накладывать, а потом, как миленький, как полосатый жеребец поскачешь на трех здоровых в погреб прощение у Груши просить.
- Стася, так ведь я сам пострадав…
- Хозяйка, не надо ни у кого прощение просить, - нарисовалась между мной и пострадавшим «виновница торжества». – Я сама во всем виновата, - хлюпнула Груша опухшим носом. – Я сама во всем…
- Да с каждым такое бывает… И нас с Ветраном ты тоже извини за вчерашнюю вечернюю склоку. Я ведь знаю, что твоя природа очень чутко на любой в доме негатив реагирует. Не то, что мы – прооремся и дальше бежим.
- Угу. В следующий раз будем у садового забора… мнениями громко обмениваться, - возник рядом со мной мужчина. – Пойдем с нами к столу. У меня уже все готово.
- К столу, - эхом выдохнула домовиха. – Пойдемте к столу.
- Грундильда… Извини, был не прав. Погорячился в выводах. И Стася, ты повязку то наложи, - ну что с него еще взять?..
Картофельные оладьи хороши сразу с пылу-с жару. Именно тогда они выглядят пышнотелыми румяными девушками, а не синюшными старухами (когда остынут). А особенно они хороши со сметаной и жаренным на свиных шкварках луком. Макаешь во все это благолепие такой оладушкой, предусмотрительно перегнув ее совком, и сразу пихаешь в рот. А уже потом, медленно пережевывая, млеешь от горячего, заполняющего тебя целиком удовольствия… Да, чревоугодие – тяжкий грех… Это кто сейчас сказал?
- А-а?
- Я говорю, чревоугодие – тяжкий грех, - отвалился на спинку стула Ветран и смачно потянулся. Странно, на терзающегося раскаянием грешника воин духа походил меньше всего, ставя под сомнение только что выпущенную догму. К такому же выводу, видно, пришли и Груша с умником, сидящие сейчас друг напротив друга. По крайней мере, домовиха, оторвавшись от блюдца со сметанным соусом, хмыкнула в ладошку. А кот, с туго перевязанной по всей длине лапой (это такая изощренная месть с моей стороны), тут же прекратив вылизывание, хлопнул ее на боковушку своего трона:
- Почему, Бухлюй?
- Потому что это вам не жертвеница рядом с логовом сумасшедших баб, а настоящее смертоубийство. А я больше не хочу, Стася, перетаскиваться в другое место за кровь на чужих руках.
- Этот гном из Бадука, - постаралась, как можно спокойнее начать я. – Про его исчезновение я сегодня узнала случайно, от своей соседки. И она сказала, что завернул он в Мэзонруж к родственнику, по пути из Либряны домой, но, по дороге сюда исчез. Скажи, при нем что-нибудь было?
- Одежда добротная, обувка и знак какой-то приколот к кафтану.
- А что за знак?
- Ой-й… - сморщился Бухлюй, пытаясь припомнить.
- Меч и наковальня, - вставила из-за его спины русалка.
- Оружейный цех, - в ответ покачала я головой. – Деньги, вырученные за проданный товар, значит, пропали. А по поводу причины смерти есть выводы?
- Выводы?.. То, что руки у него были связаны еще при жизни, а потом от пут избавили, точно.
- Следы магии?
- В этом смысле, чистый… Даже слишком чистый, - недоуменно скривился Бухлюй. – Такое чувство, будто его «вылизали», аж свечение посмертное сняли.
- Ясно… А теперь главный вопрос. Чего вы от меня-то хотите?
- А действительно, - продрал голос, уже давно переставший чихать умник. – Вы ж все концы в воду спрятали? Значит, бояться нечего.
- Они, Анастэйс, хотят, чтобы ты нашла им убийцу гнома, дабы впредь у него не было искушения так от обличающих доказательств избавляться. Ведь очень же это просто, зная о репутации пруда – скинул сюда труп, а все остальное за него другие сделают и действительно, концы в воду. Так, хозяин? – с усмешкой закончил воин духа.
- Приятно иметь дело с умными… собеседниками, - не весело оскалился водяной. – Да. Именно этого мы и хотим. Потому что, какими бы мерзопакостями нас не считали, хоть здесь, хоть… - глянул он из подо лба на меч Ветрана. – в Бередне, мы хотим жить спокойно и тихо. А то, что иногда бывает… раз в году, так уж, звиняйте. И меня и моих…
- Я, Нилда и моя подруга, Виша, - вдруг приложила тонкую руку к груди русалка, - просим простить нас за попытку убийства. Так это на вашем языке называется…
- Хорошо, - под молчание своих спутников, тихо произнесла я. – Я вам помогу. Но, и от вас потребуется содействие.
- Стася! – совсем не по-хозяйски, подскочил на скамейке детина. – Да, все, что угодно! Ты ж меня знаешь. Когда ж я для тебя что жалел?
- Не в этом дело, Бухлюй. Мне нужны твои связи. Ведь ты общаешься с другими водоемами?
- Есть такое, только… не со всеми, - уклончиво добавил водяной.
- А я сейчас не про тайные тропки на Склочные болота. Узнай, появлялись ли в последнее время в ближайших к нам гиблых местах фонари дураков.
- Эти мотылюжники? – открыл рот водяной. – Так у нас им негде…
- И все ж узнай.
- А, ладно. Договорились. Сейчас же отправлю засланцев. Так ты берешься?
- Ага… Берусь…
Обратно мы возвращались уже в другой последовательности, и если я шла первой, то Зеня сейчас, балансируя хвостом, как шестом канатный акробат, ехал на плече Ветрана, вцепившись когтями в его куртку, и монотонно бубнил. Причем так, чтобы каждое произнесенное им слово непременно достигло моих «безответственных», «самоуверенных» ушей:
- … и до такого додуматься - в сыскари к водяному наняться. Убийцу искать. Да не просто убийцу, а к тому ж мага. И это в нашей-то деревне, где из местных и половины не наберется, а остальные – перекатные вдоль и поперек. Да она год назад чулок свой потеряла, так мы с Глеб… с Грундильдой его все вместе искали, а потом оказалось, она его в галантерейной лавке забыла, только расплатившись. А по весне так и вовсе с ног сбились, решето потеряли. И ты знаешь, где мы его нашли?.. На крыше. Она им во флюгер наш скрипучий запустила. Так попала ж. Вот и болталось оно там, прямо на хвосте у медного кошака.
- Ты еще про корзину забыл рассказать, - внимательно переступая через то место, где еще недавно торчал из земли корень, буркнула я. Это надо же, как только помеха исчезла, я о ней тут же вспоминать начала.
- О какой корзине? – заинтересованно уточнил кот уже на тон громче.
- О той, что я на развале забыла у прилавка со сладостями, - решительно перегородила я мужчине дорогу. – Ветран, может, хватит молчать? Что ТЫ обо всем этом думаешь? Действительно, зря я согласилась?
Воин духа внимательно посмотрел мне в глаза, а потом отвернул голову в сторону деревенских огней:
- Я думаю, что у тебя были на то свои… веские причины. И если посмотреть на это дело с другой стороны, то убийцу вычислять все равно надо. Пусть, не в обещание водяному, а ради того, чтобы он больше никого не сгубил. А все остальное, уже детали, с которыми… мы будем разбираться вместе.
- Правда? – подпрыгнула я, и от избытка чувств, крепко обхватила торс мужчины руками. – Спасибо тебе.
- Не за что, - громко вздохнул воин духа, обняв меня в ответ.
- Да вы два… два безнадежно безмозглых существа! – оповестил нас умник уже откуда то с тропинки… А то мы сами не знаем?
- Ты извини меня за набалдашник. Это я сгоряча.
- Угу… Как решето во флюгер. Или корень. Я так думаю, мне еще крупно повезло.
- От чего же? – задрала я вверх ехидное лицо.
- Я в землю нырять, как он не умею. Да и на хвосте бы не умостился у флюгерного кошака.
- Это точно… А я знаешь, что про убийцу гнома думаю?
- А может, мы, все-таки, пойдем домой? – недовольно встрял философ.
- Домой?
- Даже не надейся, Зигмунд. Мы сейчас к холму Детишкиному, так он называется?
- Ага.
- Вот к нему и двинем.
- Это еще зачем? – хлопнулся на задницу кот.
- Будем призрака на живца ловить. И угадай, кто живец?
- Угадал, Стася… Хотя, с таким окружением как вы, я, по всей видимости, живец, совсем ненадолго, - обреченно вздохнул умник и поднялся на лапы. – Ладно, я готов. Пошли…
Наверное, у Зигмунда на самом деле, по его же собственному умному выражению, произошел «пересмотр ценностей» в сторону резкого увеличения героизма в крови. Однако сегодня у Детишкиного холма никому из нас блеснуть оным не посчастливилось. Потому что поставленный под большое сомнение призрак нынче ночью на променад, в отличие от кота не вышел. Помаявшись вдоль ручья туда-обратно и нацепляв в лопухах репьёв, пришлось часа через два возвращаться домой.
А сейчас мы сидели втроем за столом, и сонно ворочая языками (так вторую ночь нормально не спим) обсуждали минувший день. Не помогал взбодриться даже специальный чай с шиповником и душицей. И, казалось, явись сейчас пред нами неупокоенный дух Святого Хвостокрута с претензией «Что ж не дождались то?» я и ему кружечку предложу. Потому что на все остальные телодвижения вряд ли способна…
- Ну, так иди баиньки, Зеня. Твой любимый диван тебе давно подушками машет.
- Ага, как же. Я – спать, а вы в это время нас всех в очередное сомнительное мероприятие втравите? Нет уж. Буду держать ситуацию под контролем… - решительно подавил зевок умник. - И какие мысли по поводу преступника?
- Мысли?.. – попробовала я повторить подвиг кота. – Пока судить сложно, но, мне кажется, это наш «клиент» гнома убил. Назовите такое предположение, хоть избытком фантазии, хоть, наоборот, ее полным отсутствием, но, кажется и все тут.
- У тебя, Стася, скорее первое, чем второе, - хмыкнул философ. – И странно, что ты про пресловутую женскую интуицию ни словом не обмолвилась, хотя, в твоем случае этот довод звучал бы фразой: «все как-то, само собой получилось», - припомнил он мне скорый пропуск Ветрана на нашу «осадную» территорию. А сам недавний предмет спора решил срочно вмешаться:
- Анастэйс, я отдаю должное и твоей богатой фантазии и женским… предсказательным талантам, но, хотелось бы узнать, на чем именно основаны такие выводы.
- На чем именно?.. – постаралась я придать лицу умное выражение. – На соотношении во времени. Последнее убийство в Мэзонруже произошло лет двадцать назад. Да и то, по причине того, что во время Дня ремесел под лучшими людьми деревни, принимавшими поздравления, обвалился шаткий помост, которым придавило спящего под ним местного забулдыгу.
- Двадцать три года тому назад, - уточнил кот. – И было еще на старой площади. Я помню тот случай. Центральная ладменская газета тогда написала, что в одной из провинций по-своему трактовали победу «нелегкого труда» над пьянством и тунеядством. Хотя, с философской точки зрения, сама по себе ненадежность данной конструкции в переполненной профессионалами всех мастей деревне…
- Зигмунд, погоди, - прервал полет философской мысли, озадаченный воин духа. – Анастэйс, так и что с того?
- Что с того? Мне кажется, если в месте, где, не смотря на большое количество перекатных, много лет шла нормальная спокойная жизнь, то в нем не могут, вдруг, одновременно появиться двое убийц, никак не связанных между собой. Тем более, магов. Это… нонсенс какой-то, - подкрепила я свой вывод еще одним умным словом из лексикона кота. – Что?..
- А знаете, что?.. Давайте-ка мы все хорошенько выспимся, - покачал головой Ветран…
Выспимся? Да я только «за», но, вряд ли оба моих следственных «партнера» могут рассчитывать, что после этого, вдруг сразу резко поумнею. Кстати, а почему к нам Груша не присоединилась? Неужто до сих пор переживает в своем погребе из-за нашей с Ветраном недавней перебранки?.. Вполне допустимо, при ее-то восприимчивости. Что же касается поиска гномьего убийцы, то, как я не старалась, уже пригревшись под одеялом, еще раз напрячь свою богатую фантазию, ничего умнее, чем «нонсенс какой-то» не выходило. Хотя, нет, крутилась еще парочка слов, пришедших в голову без каких либо дополнительных объяснений, и произносить которые вслух, даже наедине с собой я, без окончательного ущерба собственной репутации ни за что не решусь… Гном – мыло… Мыло – гном… Гном – мыло… Мыло………..
Наступивший день порадовал лучами вернувшегося, наконец, из опостылевших туч солнца, лежащими сейчас в аккурат на моих домашних шлепанцах, и приятным запахом еды с нижнего этажа. Из чего я сделала вывод, что, если это и утро, то, уже довольно позднее и что домовиха моя и сегодня великодушно меня пожалела, не устроив раннюю побудку. Сунув ноги в прогретую обувь, и запахнув халат, я, уже с лестницы мельком глянула на пустую ветранову койку. Он вообще, сколько в сутки спит?.. Мне вот, например, чтобы никто потом морально или телесно не пострадал, часов восемь надо, как минимум. Зене – двенадцать - шестнадцать, в общей сложности в течение всего дня, в разных местах и позах, а Груша у нас бдит круглосуточно. У нее лишь фазы активности меняются, как у духа. На счет же Ветрана у меня большой жирный вопрос и его постельный режим, судя по личным наблюдениям, составляет нечто очень близкое к домовихиному. И что самое для меня удивительное, никто из окружающих от этого до сих пор никак не пострадал.
- Добрый день, чудесные мои! – как можно оптимистичнее заявила я еще с нижних ступеней. – А чем это у нас так вкусно пахнет?
Воин духа мне, не менее радостно, прямо от плиты оскалился и вновь переключил все свое внимание на шипящую сковороду:
- Умывайся и садись за стол есть картофельные оладьи. Потому что много дел впереди.
Ага, видимо на мой выспавшийся интеллект, не смотря на явные признаки бодрости, он все ж таки не рассчитывает. Раз взял бразды расследования в свои руки. Ну что ж, дорогу профессионалам, а слабая женщина может просто наслаждаться силой находящегося рядом мужчины. Кто ж против?
- Проснулась, не прошло и половины дня. А я тут лишь чудом уцелел. Глянь на мою лапу, - лишь теперь заметила я демонстративно отставившего в сторону свою правую переднюю конечность кота, лежащего на диване. Неужто, съурочила(9) Ветрана?
- Это что с тобой? – присела я перед умником. – Ага, ожег. Небольшой. Сейчас залечим.
- Очень на то надеюсь, - пробубнил мне Зеня в спину. – А почему не спрашиваешь, кто так постарался?
- Потому что знаю, сам сейчас в красках и стонах мне все опишешь и без лишних вопросов, - обменялись мы по дороге к аптечному шкафу взглядами с Ветраном.
- Зигмунд, но ведь нечаянно же вышло.
- Конечно, нечаянно, если не думать, что делаешь. Так можно и прикончить нечаянно, а потом сильно этому факту поразиться.
- Ну, знаешь ли, - замер воин духа со сковородой в руках. – Она у тебя и так в слезах прощения просила.
- Кто… «она»? – открыла и я в свою очередь рот.
- Груша, - хмуро буркнул мужчина. – Она мне горячий чай в кружку наливала, а тут Зигмунд ее…
- Я ее просто спросил, почему молоко не в моей любимой чашке! – фальцетом выдал со своего дивана кот. – А с чего она, вдруг, дернулась…
- Та-ак… - тут же сдуло с меня всю радугу хорошего настроения. – Почему, значит, молоко не в той чашке? Вашему просвещенству приспичило с утра домовиху повоспитывать? А ты знаешь, что она даже мне помогать не обязана, своей хозяйке, не говоря уж про всех остальных, здесь проживающих и делает это исключительно из своего, почти ангельского характера? Обожгли его чуть-чуть, а страданий, будто весь облез. Давай сюда свою лапу!
- Зачем? – влип в спинку дивана кот.
- Повязку с мазью буду накладывать, а потом, как миленький, как полосатый жеребец поскачешь на трех здоровых в погреб прощение у Груши просить.
- Стася, так ведь я сам пострадав…
- Хозяйка, не надо ни у кого прощение просить, - нарисовалась между мной и пострадавшим «виновница торжества». – Я сама во всем виновата, - хлюпнула Груша опухшим носом. – Я сама во всем…
- Да с каждым такое бывает… И нас с Ветраном ты тоже извини за вчерашнюю вечернюю склоку. Я ведь знаю, что твоя природа очень чутко на любой в доме негатив реагирует. Не то, что мы – прооремся и дальше бежим.
- Угу. В следующий раз будем у садового забора… мнениями громко обмениваться, - возник рядом со мной мужчина. – Пойдем с нами к столу. У меня уже все готово.
- К столу, - эхом выдохнула домовиха. – Пойдемте к столу.
- Грундильда… Извини, был не прав. Погорячился в выводах. И Стася, ты повязку то наложи, - ну что с него еще взять?..
Картофельные оладьи хороши сразу с пылу-с жару. Именно тогда они выглядят пышнотелыми румяными девушками, а не синюшными старухами (когда остынут). А особенно они хороши со сметаной и жаренным на свиных шкварках луком. Макаешь во все это благолепие такой оладушкой, предусмотрительно перегнув ее совком, и сразу пихаешь в рот. А уже потом, медленно пережевывая, млеешь от горячего, заполняющего тебя целиком удовольствия… Да, чревоугодие – тяжкий грех… Это кто сейчас сказал?
- А-а?
- Я говорю, чревоугодие – тяжкий грех, - отвалился на спинку стула Ветран и смачно потянулся. Странно, на терзающегося раскаянием грешника воин духа походил меньше всего, ставя под сомнение только что выпущенную догму. К такому же выводу, видно, пришли и Груша с умником, сидящие сейчас друг напротив друга. По крайней мере, домовиха, оторвавшись от блюдца со сметанным соусом, хмыкнула в ладошку. А кот, с туго перевязанной по всей длине лапой (это такая изощренная месть с моей стороны), тут же прекратив вылизывание, хлопнул ее на боковушку своего трона:
