- Что бы произошло?.. Ну, как тебе объяснить? – с сомнением посмотрела я на воина духа. – Ты когда-нибудь страдал настоящим, кузнечным похмельем?
- Конечно, - как мне показалось, даже с обидой протянул он.
- Ага… Ну, так помножь это состояние раз в десять и представь себе его, едва перешагнувшего через наш порог. Он даже шар свой слепить не сможет, не говоря о заклятиях.
- Вот это сила, - вскинул Ветран брови, видно, действительно, помножив, а потом поднял глаза к небу. – Анастэйс, пойдем домой. Сейчас дождь начнется, да ты и замерзла вся, уж прости за очередное оскорбление. И… я хотел баню истопить. Как ты на это смотришь? Время то еще до ночи есть.
- Баню? Да, пожалуйста. Только не говори мне, что это ради того, чтоб повыпендриваться перед противником в новых штанах. Он все равно в темноте все твои карманы разглядеть не сможет.
- Да-а, - скривился мужчина. – А я так надеялся вначале прибить его морально своими тринадцатью. Пошли, - со смехом протянул он мне руки.
- Так ты их сам уже пересчитал? Ну, тогда знай, что вареников в твоей тарелке на ужин будет гораздо больше, - качнувшись вперед, прыгнула я в его подставленные руки.
А сверху, из безнадежно беременных влагой туч, хлынул на нас дождь…
Он уже лишь моросил, этот загулявший по окрестностям до ночи, пришедший к обеду «гость». Бил едва слышной дробью по темным стеклам дома и серебрил траву во дворе, что видела сейчас только я в свете своей магии, да и то приглушенной. Потому что, иначе никак. Мы, собравшись у горящего очага, тихо сидели и ждали еще одного «гостя»… И он, наконец, пришел…
Первой его почуяла домовиха. Да, в общем, к ней и пожаловали. Груша напряглась всем тельцем, вскинув ко мне испуганные глаза, а потом, так же неожиданно, обмякла:
- Он меня снова зовет, хозяйка. Он снова заставляет меня сделать это.
- Сделай, - как можно спокойнее кивнула я. – Сделай, как мы и договаривались, ничего не бойся, - и вложила в подставленную ладошку маленькую круглую бусину.
Рука ее дернулась от прикосновения враждебной энергии, но Груша лишь сильнее сжала кулачок. И медленно, чтобы и мы за ней поспевали, направилась к парадной двери. Потом, оставив ее распахнутой настежь, минула сени и маленькой ушастым силуэтом застыла на крыльце. Воин духа тихо проскользнул за внутренний косяк. Я же, наоборот, отступив в темноту, осталась следить за происходящим, держа в поле своего зрения и домовиху и Ветрана и кота, притаившегося у высокого порога.
Ждали мы и на этот раз не долго, и по тому, как дернулась Груша, я поняла – действо началось и следующий ход – уже за нами. За «священной» добычей явилась ящерка, маленький, с крысиного детеныша хамелеон с явным усилием вскарабкался на последнюю ступеньку крыльца и выжидающе замер в ярде от домовихи – отлаженная, видно, система и еще один ответ к куче сегодняшних. Груша склонилась, выпустив бусину катиться по мокрым доскам, а когда та исчезла в широкой пасти «курьера», отступила к перилам, освобождая нам путь. Но, первым, после моего кивка, наружу вынырнул умник и, едва оглядевшись по сторонам, тенью метнулся с крыльца. Да, молодое и сильное котовье тело явно определяло стиль жизни… А может, и сама наша жизнь сильно стимулировала на подобные подвиги. Но, подумать об этом как положено мне сейчас было некогда, потому что, уже через несколько секунд с улицы послышался шум возни и победное «Ма-э-оу», что видно означало «Все - эта мерзость у меня в пасти».
Я так сквозанула на этот клич, что в сенях чуть не сшиблась с Ветраном, а уже на крыльце, пихнула остолбеневшую домовиху обратно в дом. Зеня покорно сидел на тропинке с таким выражением на морде, будто ему все ж вручили «мозговую кость» и сейчас запечатлевают этот торжественный момент на полотне. Причем, Алена… И что за мысли дурные в голове? Хотя, «теперь твоя очередь блистать, магичка Стася»:
- Зеня, ты молодец. Отдай мне зверюшку, - осторожно, двумя руками, потянула я на себя хамелеона.
Тот, видно, смирившись с судьбой, а, может, в силу природного темперамента, не подавал никаких признаков жизни. Умник же, напротив, распахнул во всю ширь пасть, с облегчением выдохнул, а потом сплюнул:
- Что дальше то?
- Дальше? Пойдем по следу.
- Ну, это нам не привыкать, - и первым потрусил в сторону калитки.
Прятаться всей компанией за магию от специалиста такого уровня было делом безнадежным (с моим-то личным уровнем). Поэтому шли не таясь. Тем более, уже наверняка зная конечную цель. След маленьких, как клешни раздвоенных лапок за изгородью вывернул в противоположную от деревни сторону и, двумя пунктирными линиями повел нас дальше, на большую поляну, упирающуюся в лес. Бывшее место массовых деревенских гуляний, уже много лет, как заросшее конским щавелем и молочаем. Вот в этом поле господин ветеран и «пасся». И, судя по выражению его лица, явно, не в ожидании своего засланца. Он уже точно знал, кто к нему идет. Ну, что ж: он нужен нам, а ему нужна, ой, как нужна, самая последняя – девяносто девятая бусина.
На пару запущенных в небо световых шаров Горст Фенербак даже не отвлекся, а вот Ветрану теперь стало гораздо спокойнее и, оттеснив меня в сторону, он первым открыл рот:
- Я даже знать не хочу, что тобой двигало. Мне все равно этого не понять. Да и главное я для себя уже узнал – душа моего наставника на небесах. А ты, мразь, принимай, прямо сейчас бой.
- А так даже лучше, - отбросив усмешку, процедил в ответ ветеран. – Так лучше. Потому что вы мне нравитесь. Все. Иначе, я бы уже давно переловил вас поодиночке. И решил свою проблему. Если бы…
- Если бы точно знал, что это решит проблему охраны, а не привлечет к твоей персоне лишнее внимание оставшихся в живых, - позволила и я себе комментарий.
- Умная девочка, - наверное, впервые взглянул он на меня. – А ты времени зря не теряла. Снарядила своего башенника. Или он сам додумался? – прищурился рыцарь на мерцающий «кокон» Ветрана. – Ну, что ж, тряхну стариной, - и без замаха метнул в меня кинжал.
Я только ойкнуть успела, боком отлетая в жесткие заросли щавеля, а пока из них выползала, выронив по дороге хамелеона, на поляне зазвенели мечи.
- Ну, Ветран, я тебе это припом… Зеня! Я ящерку потеряла!
- Да хобья сила! – бросился прямо через меня кот и исчез в примятой траве.
А я, все так же на коленях, замерла, глядя на страшный парный танец. Мечи, то скрещивались с такой силой, что высекали друг из друга искры, то с лязгом разлетались, чтобы в следующий миг вновь проверить соперника на скорость и прочность. Я сознательно, даже в мыслях не произносила слова «враг», пытаясь не думать, забыть, что все здесь и сейчас происходящее не просто молодецкие игры, а всерьез, до одного победителя. И, пусть Ветран заранее запретил вмешиваться, целиком полагаясь на свою защиту, бдила за Горстом.
Две боевые школы сошлись друг с другом. И, хоть в магии ветеран Прокурата был для нас недосягаем, на мечах вполне сравнялся с воином духа. По крайней мере, мне так казалось… Хотелось, чтобы так было. Ветран дрался уверенно и красиво и уже пару раз Горст тылом вперед повторял мой маневр в траву. Причем, тот момент, когда траектория ему задавалась, я никак не могла уловить. Да что уж там, я вообще за Ветраном никогда не успевала. Рыцарь же постепенно выдыхался и все чаще менял руки, а после очередного своего выгребания из щавеля и вовсе вскинул одну вверх:
- И это ты называешь «боем»? – сплюнув, перебросил он снова меч. – Да даже если я ТЕБЯ уделаю, твоя подружка тут же займет твое место.
Я, сильно надеясь, что такой, заранее провальной миссии избегу, перевела дыхание. Воин же духа лишь усмехнулся в ответ:
- Защищайся… Ну?! – и снова пошел в атаку.
Горст, ощерясь, принял удар, но, в следующий момент коротко вскрикнул, схватясь за запястье:
- Ты-то хоть, башенник, знаешь, за что дерешься! – надсадно выкрикнул он, втягивая Ветрана в тактическое скольжение по кругу. – А она что здесь делает?!
- Пока сижу, - в полголоса окрысилась я, следя за ним глазами, а потом, уже громче добавила. – Но, могу и присоединиться!
- Не смей! – даже не обернулся ко мне Ветран.
- А что, пусть присоединяется, - зло хмыкнул ветеран. – Кому, как не ей знать все слабые места некромантов. А, лазурная дева, обо всем рассказала своему святоше?!
- Стася, сделай же что-нибудь, - услышала я сбоку от себя сдавленный шепот Зени. Кот, прижав к траве передними лапами ящерку, смотрел на меня с паникой в глазах. Да я и сама уже поняла, что последует дальше и, не долго думая, сорвалась с земли:
- Заткнись, сволочь! Заткнись и дерись! – сделала я своим отчаянным криком лишь хуже, потому что, Горст все сейчас понял:
- Шесть лет, - даже приостановился он на мгновенье. – Шесть лет он тебя обихаживал и такой поворот в судьбе. Неужто, небеса для мага огня ближе нашего сумрака? А в постели кто лучше, башенник или некромант? Нет, мне, в правду интересно.
- Ветран… - тихо произнесла я, встретившись с ним взглядом, полным кричащей тоски. Он замер, вполоборота ко мне, будто натолкнувшись в своем кружении на непреодолимую преграду. И светящийся кокон стал медленно таять… «И я тоже в тебя верю… как в себя самого»… - А-а-а!!! – мы ударили с ним вместе, но, рыцарь бил не в меня. Тело Ветрана согнулось и стало медленно оседать в траву. Потом он и вовсе завалился на бок, прикрывая рукой с зажатым в ней мечом вмиг набухшую кровью рану. – Я тебя не-на-вижу, – вложила я в эти слова всю свою силу и боль, запустив в стоящего на коленях некроманта единственно верным сейчас заклятием – заклятием смерти. А потом, уже не смогла остановиться, все повторяла и повторяла его…
- Стася!!! Хватит!!! Стася!!!..
Серый пепел у моих ног, когда то бывший Горстом Фенербаком, еще не успевший отяжелеть под моросящим дождем, подхватил и веером разметал ветер. А меч с оплавленной рукоятью так и лежал сейчас в шипящей черной вмятине. И запах. Только этот запах, не крик кота и заставил меня опомниться. И я рванула обратно, запнувшись, коленями проехала по мокрой траве до самого тела воина духа:
- Ветран… Ветран. Я так люблю тебя. Ты только живи.
Он дернул пальцами в моих зажатых ладошках, а потом медленно открыл глаза:
- Je hladno… - и резкий глубокий вдох, клокотанием отозвавшийся в рваной груди, а потом… Мои небеса потухли…
- Зеня, что он сказал?
Кот, склонившийся над головой Ветрана, с испугом оторвал от него взгляд, не узнав мой «пустой» голос:
- Он сказал: «Как холодно».
- Холодно?.. Любимый, тебе не должно быть холодно. Я тебя сейчас согрею, - обхватила я руками голову мужчины и прижала к себе. – Но, я совсем пустая, потратила все на эту сволочь. Ты погоди, любимый, я сейчас принесу из нашего с тобой очага. Ты погоди. Я тебя сейчас согрею.
- Стася, что ты говоришь? – потрясенно прошипел кот. – Его уже не согреть. Ему твое тепло уже не нужно.
- Много ты понимаешь. Его надо согреть. Он не должен мерзнуть тут под дождем, я сейчас, - снова обо что-то запнувшись, со всех ног понеслась я к своему дому, лишь постоянно твердя про себя. – Ты погоди, ты только погоди, любимый, я сейчас…
Обе двери так и остались нараспашку, как открытый в ночь пустой глаз, и я уже видела маленькую фигурку у самого входа, томящуюся сейчас в ожидании. И даже открыла рот, чтобы крикнуть ей… Да так и застыла в ярде от собственного крыльца. По нашему двору, мне наперерез плыл сизый сгусток с такой мощной волной энергии, что хватило бы на многих Горстов Фенербаков. Его «отторгнутый» дубль. Даже пытаться теперь было бесполезно. Я лишь отчетливо, сквозь мрак последних минут осознала, почему так легко смогла убить некроманта – он сам, вот уже много времени был в роли «дубля», отдавая силу и душу по капле своему собственному бывшему творению. Я лишь попятилась на крыльцо, думая только о том, чтоб не запнуться и сейчас и не встретить его позорно распластанной у порога.
Так мы и двигались – я, спиной вперед и следом он. Неотвратимо, как смертельный приговор, лишь отсроченный в исполнении. Потому что то, о чем он мне сейчас вдалбливал в голову, даже в кошмарах представить не могла:
«Остановись, маг»
«Не-ет»
«Прими»
«Нет»
«Смирись… Тело… Мне нужно твое тело».
«Да?.. А как же моя душа?»
«Душа?.. Суета… Остановись»
И я остановилась, ткнувшись лопатками в теплую глиняную выпуклость, ощутив в тот же миг, как вместе с собственной силой ко мне возвращается трезвость в мыслях… Но, одной ее явно не хватит, для того что я сейчас решила сотворить. Как свой последний шанс. Самый последний, ведь…
«Зная всю правду, мы совершаем больше ошибок, потому что лишаем себя веры в счастливое провидение»… - то, что я никогда не забуду.
«… Ибо надежнее стен высоких разделяют нас наши вековые предубеждения» - то, что убило мою любовь.
«Послушай, Ветран, мы все, и маги и верующие в Бога люди черпаем свою силу из одного источника. Только разными способами…» - единственное, на что сейчас уповаю…
Я достала ее из кармашка и под пристальным оком дубля сжала в ладони. Он лишь только наблюдал за глупой суетой мага, который скоро смирится с судьбой или, хотя бы расслабится, чтобы впустить в себя… А потом, отведя руку назад, ухватила из пламени очага маленький язычок. Он все также ждал, стуча в мою голову: «Глупая. Глупая»… А потом я сложила их вместе и подбросила огненный шарик к глазам, до предела их распахнув и моля только лишь об одном… хотя, не умею молиться: «Сохрани мою душу. Прошу. Я хочу к своему любимому»… Бусина вспыхнула, ослепив меня на мгновенье и, вместе с огнем понеслась в опомнившегося слишком поздно фантома. А потом мой дом заполнило пламя. Оно металось, ударяясь о стены, окна, перила, путалось в занавесях и страшный рев, гудящий у меня в голове, заставил пригнуться к полу:
- Хозяйка, надо уходить! Хозяйка!
- Принеси мне шкатулку. Я выкину ее с тобой - Зеня найдет. А я никуда не уйду.
- И я без тебя не уйду, - наплевав на огонь вокруг, встала в позу моя домовиха.
- Груша, я не хочу с тобой спорить. Я устала. Ты ведь сама знаешь, что случилось с Ветраном, иначе бы дубль сюда не попал, - я сидела сейчас, прижавшись спиной к очагу, и отстраненно наблюдала за родной стихией. Я не мешала ей, ведь рев до сих пор не стих. Пусть подавится, сволочь. Мне уже все равно. – Мне уже все равно, Груша. Так что, неси шкатулку, а я остаюсь. Я хочу к нему. Даже, если он меня ненавидит.
- Так какого ахирантеса ты тут сидишь?! Поднимайся и живо скачи к нему!
- Что?!
Груша сама от себя обалдела, но, как только перевела дыхание, заголосила вновь:
- Снимай со стены ходики и несись отсюда! К Ветрану она захотела, а сидит тут, как трахикарпус размазанный, топинамбуром тебя накрой!
- Груша, а зачем мне тетушкины часы? – только и смогла проблеять я, машинально отмахнув от нее особо ретивый язык пламени.
- Так Зигмунд же у нас – водная стихия и… Э-э, долго объяснять! Поднимайся, хозяйка!
Мне показалось, я обратно летела, сжимая в одной руке шкатулку с прыгающей внутри домовихой, а в другой - тетушкин раритет. Гири больно ударяли по ногам и постоянно путались между ними на своих цепочках и, наверное, будут синяки, но мне наплевать. Я со всех ног летела к нему:
- Конечно, - как мне показалось, даже с обидой протянул он.
- Ага… Ну, так помножь это состояние раз в десять и представь себе его, едва перешагнувшего через наш порог. Он даже шар свой слепить не сможет, не говоря о заклятиях.
- Вот это сила, - вскинул Ветран брови, видно, действительно, помножив, а потом поднял глаза к небу. – Анастэйс, пойдем домой. Сейчас дождь начнется, да ты и замерзла вся, уж прости за очередное оскорбление. И… я хотел баню истопить. Как ты на это смотришь? Время то еще до ночи есть.
- Баню? Да, пожалуйста. Только не говори мне, что это ради того, чтоб повыпендриваться перед противником в новых штанах. Он все равно в темноте все твои карманы разглядеть не сможет.
- Да-а, - скривился мужчина. – А я так надеялся вначале прибить его морально своими тринадцатью. Пошли, - со смехом протянул он мне руки.
- Так ты их сам уже пересчитал? Ну, тогда знай, что вареников в твоей тарелке на ужин будет гораздо больше, - качнувшись вперед, прыгнула я в его подставленные руки.
А сверху, из безнадежно беременных влагой туч, хлынул на нас дождь…
Он уже лишь моросил, этот загулявший по окрестностям до ночи, пришедший к обеду «гость». Бил едва слышной дробью по темным стеклам дома и серебрил траву во дворе, что видела сейчас только я в свете своей магии, да и то приглушенной. Потому что, иначе никак. Мы, собравшись у горящего очага, тихо сидели и ждали еще одного «гостя»… И он, наконец, пришел…
Первой его почуяла домовиха. Да, в общем, к ней и пожаловали. Груша напряглась всем тельцем, вскинув ко мне испуганные глаза, а потом, так же неожиданно, обмякла:
- Он меня снова зовет, хозяйка. Он снова заставляет меня сделать это.
- Сделай, - как можно спокойнее кивнула я. – Сделай, как мы и договаривались, ничего не бойся, - и вложила в подставленную ладошку маленькую круглую бусину.
Рука ее дернулась от прикосновения враждебной энергии, но Груша лишь сильнее сжала кулачок. И медленно, чтобы и мы за ней поспевали, направилась к парадной двери. Потом, оставив ее распахнутой настежь, минула сени и маленькой ушастым силуэтом застыла на крыльце. Воин духа тихо проскользнул за внутренний косяк. Я же, наоборот, отступив в темноту, осталась следить за происходящим, держа в поле своего зрения и домовиху и Ветрана и кота, притаившегося у высокого порога.
Ждали мы и на этот раз не долго, и по тому, как дернулась Груша, я поняла – действо началось и следующий ход – уже за нами. За «священной» добычей явилась ящерка, маленький, с крысиного детеныша хамелеон с явным усилием вскарабкался на последнюю ступеньку крыльца и выжидающе замер в ярде от домовихи – отлаженная, видно, система и еще один ответ к куче сегодняшних. Груша склонилась, выпустив бусину катиться по мокрым доскам, а когда та исчезла в широкой пасти «курьера», отступила к перилам, освобождая нам путь. Но, первым, после моего кивка, наружу вынырнул умник и, едва оглядевшись по сторонам, тенью метнулся с крыльца. Да, молодое и сильное котовье тело явно определяло стиль жизни… А может, и сама наша жизнь сильно стимулировала на подобные подвиги. Но, подумать об этом как положено мне сейчас было некогда, потому что, уже через несколько секунд с улицы послышался шум возни и победное «Ма-э-оу», что видно означало «Все - эта мерзость у меня в пасти».
Я так сквозанула на этот клич, что в сенях чуть не сшиблась с Ветраном, а уже на крыльце, пихнула остолбеневшую домовиху обратно в дом. Зеня покорно сидел на тропинке с таким выражением на морде, будто ему все ж вручили «мозговую кость» и сейчас запечатлевают этот торжественный момент на полотне. Причем, Алена… И что за мысли дурные в голове? Хотя, «теперь твоя очередь блистать, магичка Стася»:
- Зеня, ты молодец. Отдай мне зверюшку, - осторожно, двумя руками, потянула я на себя хамелеона.
Тот, видно, смирившись с судьбой, а, может, в силу природного темперамента, не подавал никаких признаков жизни. Умник же, напротив, распахнул во всю ширь пасть, с облегчением выдохнул, а потом сплюнул:
- Что дальше то?
- Дальше? Пойдем по следу.
- Ну, это нам не привыкать, - и первым потрусил в сторону калитки.
Прятаться всей компанией за магию от специалиста такого уровня было делом безнадежным (с моим-то личным уровнем). Поэтому шли не таясь. Тем более, уже наверняка зная конечную цель. След маленьких, как клешни раздвоенных лапок за изгородью вывернул в противоположную от деревни сторону и, двумя пунктирными линиями повел нас дальше, на большую поляну, упирающуюся в лес. Бывшее место массовых деревенских гуляний, уже много лет, как заросшее конским щавелем и молочаем. Вот в этом поле господин ветеран и «пасся». И, судя по выражению его лица, явно, не в ожидании своего засланца. Он уже точно знал, кто к нему идет. Ну, что ж: он нужен нам, а ему нужна, ой, как нужна, самая последняя – девяносто девятая бусина.
На пару запущенных в небо световых шаров Горст Фенербак даже не отвлекся, а вот Ветрану теперь стало гораздо спокойнее и, оттеснив меня в сторону, он первым открыл рот:
- Я даже знать не хочу, что тобой двигало. Мне все равно этого не понять. Да и главное я для себя уже узнал – душа моего наставника на небесах. А ты, мразь, принимай, прямо сейчас бой.
- А так даже лучше, - отбросив усмешку, процедил в ответ ветеран. – Так лучше. Потому что вы мне нравитесь. Все. Иначе, я бы уже давно переловил вас поодиночке. И решил свою проблему. Если бы…
- Если бы точно знал, что это решит проблему охраны, а не привлечет к твоей персоне лишнее внимание оставшихся в живых, - позволила и я себе комментарий.
- Умная девочка, - наверное, впервые взглянул он на меня. – А ты времени зря не теряла. Снарядила своего башенника. Или он сам додумался? – прищурился рыцарь на мерцающий «кокон» Ветрана. – Ну, что ж, тряхну стариной, - и без замаха метнул в меня кинжал.
Я только ойкнуть успела, боком отлетая в жесткие заросли щавеля, а пока из них выползала, выронив по дороге хамелеона, на поляне зазвенели мечи.
- Ну, Ветран, я тебе это припом… Зеня! Я ящерку потеряла!
- Да хобья сила! – бросился прямо через меня кот и исчез в примятой траве.
А я, все так же на коленях, замерла, глядя на страшный парный танец. Мечи, то скрещивались с такой силой, что высекали друг из друга искры, то с лязгом разлетались, чтобы в следующий миг вновь проверить соперника на скорость и прочность. Я сознательно, даже в мыслях не произносила слова «враг», пытаясь не думать, забыть, что все здесь и сейчас происходящее не просто молодецкие игры, а всерьез, до одного победителя. И, пусть Ветран заранее запретил вмешиваться, целиком полагаясь на свою защиту, бдила за Горстом.
Две боевые школы сошлись друг с другом. И, хоть в магии ветеран Прокурата был для нас недосягаем, на мечах вполне сравнялся с воином духа. По крайней мере, мне так казалось… Хотелось, чтобы так было. Ветран дрался уверенно и красиво и уже пару раз Горст тылом вперед повторял мой маневр в траву. Причем, тот момент, когда траектория ему задавалась, я никак не могла уловить. Да что уж там, я вообще за Ветраном никогда не успевала. Рыцарь же постепенно выдыхался и все чаще менял руки, а после очередного своего выгребания из щавеля и вовсе вскинул одну вверх:
- И это ты называешь «боем»? – сплюнув, перебросил он снова меч. – Да даже если я ТЕБЯ уделаю, твоя подружка тут же займет твое место.
Я, сильно надеясь, что такой, заранее провальной миссии избегу, перевела дыхание. Воин же духа лишь усмехнулся в ответ:
- Защищайся… Ну?! – и снова пошел в атаку.
Горст, ощерясь, принял удар, но, в следующий момент коротко вскрикнул, схватясь за запястье:
- Ты-то хоть, башенник, знаешь, за что дерешься! – надсадно выкрикнул он, втягивая Ветрана в тактическое скольжение по кругу. – А она что здесь делает?!
- Пока сижу, - в полголоса окрысилась я, следя за ним глазами, а потом, уже громче добавила. – Но, могу и присоединиться!
- Не смей! – даже не обернулся ко мне Ветран.
- А что, пусть присоединяется, - зло хмыкнул ветеран. – Кому, как не ей знать все слабые места некромантов. А, лазурная дева, обо всем рассказала своему святоше?!
- Стася, сделай же что-нибудь, - услышала я сбоку от себя сдавленный шепот Зени. Кот, прижав к траве передними лапами ящерку, смотрел на меня с паникой в глазах. Да я и сама уже поняла, что последует дальше и, не долго думая, сорвалась с земли:
- Заткнись, сволочь! Заткнись и дерись! – сделала я своим отчаянным криком лишь хуже, потому что, Горст все сейчас понял:
- Шесть лет, - даже приостановился он на мгновенье. – Шесть лет он тебя обихаживал и такой поворот в судьбе. Неужто, небеса для мага огня ближе нашего сумрака? А в постели кто лучше, башенник или некромант? Нет, мне, в правду интересно.
- Ветран… - тихо произнесла я, встретившись с ним взглядом, полным кричащей тоски. Он замер, вполоборота ко мне, будто натолкнувшись в своем кружении на непреодолимую преграду. И светящийся кокон стал медленно таять… «И я тоже в тебя верю… как в себя самого»… - А-а-а!!! – мы ударили с ним вместе, но, рыцарь бил не в меня. Тело Ветрана согнулось и стало медленно оседать в траву. Потом он и вовсе завалился на бок, прикрывая рукой с зажатым в ней мечом вмиг набухшую кровью рану. – Я тебя не-на-вижу, – вложила я в эти слова всю свою силу и боль, запустив в стоящего на коленях некроманта единственно верным сейчас заклятием – заклятием смерти. А потом, уже не смогла остановиться, все повторяла и повторяла его…
- Стася!!! Хватит!!! Стася!!!..
Серый пепел у моих ног, когда то бывший Горстом Фенербаком, еще не успевший отяжелеть под моросящим дождем, подхватил и веером разметал ветер. А меч с оплавленной рукоятью так и лежал сейчас в шипящей черной вмятине. И запах. Только этот запах, не крик кота и заставил меня опомниться. И я рванула обратно, запнувшись, коленями проехала по мокрой траве до самого тела воина духа:
- Ветран… Ветран. Я так люблю тебя. Ты только живи.
Он дернул пальцами в моих зажатых ладошках, а потом медленно открыл глаза:
- Je hladno… - и резкий глубокий вдох, клокотанием отозвавшийся в рваной груди, а потом… Мои небеса потухли…
- Зеня, что он сказал?
Кот, склонившийся над головой Ветрана, с испугом оторвал от него взгляд, не узнав мой «пустой» голос:
- Он сказал: «Как холодно».
- Холодно?.. Любимый, тебе не должно быть холодно. Я тебя сейчас согрею, - обхватила я руками голову мужчины и прижала к себе. – Но, я совсем пустая, потратила все на эту сволочь. Ты погоди, любимый, я сейчас принесу из нашего с тобой очага. Ты погоди. Я тебя сейчас согрею.
- Стася, что ты говоришь? – потрясенно прошипел кот. – Его уже не согреть. Ему твое тепло уже не нужно.
- Много ты понимаешь. Его надо согреть. Он не должен мерзнуть тут под дождем, я сейчас, - снова обо что-то запнувшись, со всех ног понеслась я к своему дому, лишь постоянно твердя про себя. – Ты погоди, ты только погоди, любимый, я сейчас…
Обе двери так и остались нараспашку, как открытый в ночь пустой глаз, и я уже видела маленькую фигурку у самого входа, томящуюся сейчас в ожидании. И даже открыла рот, чтобы крикнуть ей… Да так и застыла в ярде от собственного крыльца. По нашему двору, мне наперерез плыл сизый сгусток с такой мощной волной энергии, что хватило бы на многих Горстов Фенербаков. Его «отторгнутый» дубль. Даже пытаться теперь было бесполезно. Я лишь отчетливо, сквозь мрак последних минут осознала, почему так легко смогла убить некроманта – он сам, вот уже много времени был в роли «дубля», отдавая силу и душу по капле своему собственному бывшему творению. Я лишь попятилась на крыльцо, думая только о том, чтоб не запнуться и сейчас и не встретить его позорно распластанной у порога.
Так мы и двигались – я, спиной вперед и следом он. Неотвратимо, как смертельный приговор, лишь отсроченный в исполнении. Потому что то, о чем он мне сейчас вдалбливал в голову, даже в кошмарах представить не могла:
«Остановись, маг»
«Не-ет»
«Прими»
«Нет»
«Смирись… Тело… Мне нужно твое тело».
«Да?.. А как же моя душа?»
«Душа?.. Суета… Остановись»
И я остановилась, ткнувшись лопатками в теплую глиняную выпуклость, ощутив в тот же миг, как вместе с собственной силой ко мне возвращается трезвость в мыслях… Но, одной ее явно не хватит, для того что я сейчас решила сотворить. Как свой последний шанс. Самый последний, ведь…
«Зная всю правду, мы совершаем больше ошибок, потому что лишаем себя веры в счастливое провидение»… - то, что я никогда не забуду.
«… Ибо надежнее стен высоких разделяют нас наши вековые предубеждения» - то, что убило мою любовь.
«Послушай, Ветран, мы все, и маги и верующие в Бога люди черпаем свою силу из одного источника. Только разными способами…» - единственное, на что сейчас уповаю…
Я достала ее из кармашка и под пристальным оком дубля сжала в ладони. Он лишь только наблюдал за глупой суетой мага, который скоро смирится с судьбой или, хотя бы расслабится, чтобы впустить в себя… А потом, отведя руку назад, ухватила из пламени очага маленький язычок. Он все также ждал, стуча в мою голову: «Глупая. Глупая»… А потом я сложила их вместе и подбросила огненный шарик к глазам, до предела их распахнув и моля только лишь об одном… хотя, не умею молиться: «Сохрани мою душу. Прошу. Я хочу к своему любимому»… Бусина вспыхнула, ослепив меня на мгновенье и, вместе с огнем понеслась в опомнившегося слишком поздно фантома. А потом мой дом заполнило пламя. Оно металось, ударяясь о стены, окна, перила, путалось в занавесях и страшный рев, гудящий у меня в голове, заставил пригнуться к полу:
- Хозяйка, надо уходить! Хозяйка!
- Принеси мне шкатулку. Я выкину ее с тобой - Зеня найдет. А я никуда не уйду.
- И я без тебя не уйду, - наплевав на огонь вокруг, встала в позу моя домовиха.
- Груша, я не хочу с тобой спорить. Я устала. Ты ведь сама знаешь, что случилось с Ветраном, иначе бы дубль сюда не попал, - я сидела сейчас, прижавшись спиной к очагу, и отстраненно наблюдала за родной стихией. Я не мешала ей, ведь рев до сих пор не стих. Пусть подавится, сволочь. Мне уже все равно. – Мне уже все равно, Груша. Так что, неси шкатулку, а я остаюсь. Я хочу к нему. Даже, если он меня ненавидит.
- Так какого ахирантеса ты тут сидишь?! Поднимайся и живо скачи к нему!
- Что?!
Груша сама от себя обалдела, но, как только перевела дыхание, заголосила вновь:
- Снимай со стены ходики и несись отсюда! К Ветрану она захотела, а сидит тут, как трахикарпус размазанный, топинамбуром тебя накрой!
- Груша, а зачем мне тетушкины часы? – только и смогла проблеять я, машинально отмахнув от нее особо ретивый язык пламени.
- Так Зигмунд же у нас – водная стихия и… Э-э, долго объяснять! Поднимайся, хозяйка!
Мне показалось, я обратно летела, сжимая в одной руке шкатулку с прыгающей внутри домовихой, а в другой - тетушкин раритет. Гири больно ударяли по ногам и постоянно путались между ними на своих цепочках и, наверное, будут синяки, но мне наплевать. Я со всех ног летела к нему:
